Глава седьмая, в которой девочка Яга оказывается в загадочной стране Абракадабрии
С высоты птичьего полёта земля кажется совсем не такой, как внизу. Даже в сумерках угадывалась такая ширь и неоглядность пространства, что у девочки Яги дух захватывало. Она долго не могла приноровиться к спокойному и равномерному взмаху крыльев, с каким летело Чучело-Мяучело, а потому первое время раза три перекувырнулась в воздухе.
- Куда ты спешишь? - незлобливо ругался её приятель, - не надо дёргаться… старайся плавнее… вот так. Крыло полностью должно быть раскрыто.
- У меня как-то неровно получается, - задыхаясь от чрезмерного усердия, кричала Яга, - я по-другому не могу.
- А ты попробуй парить. Набери немножко скорость, поймай попутный ветерок и раскрой крылья… вот… ну, можешь ведь!
Они взмыли так высоко, что еле угадываемые внизу силуэты домов и церквушек казались размером со спичечные коробки. Дома сменялись перелесками, полями, лесами. Уходили за горизонт причудливыми изгибами голубые ленточки рек. А воздух, сырой и остро-свежий то и дело менял свой запах, в котором преобладающим оттенком был аромат свежескошенной травы.
В пути они один раз сделали остановку.
- В этом доме когда-то жил Карабас-Барабас, - сказало Чучело-Мяучело, попрыгав с ноги на ногу, чтобы размяться.
- Это кто такой? – подпрыгнув по примеру друга, спросила Яга.
- Ты не знаешь Карабаса-Барабаса? – удивилось Чучело-Мяучело.
- А почему я его должна знать? – в свою очередь удивилась Яга.
- Ну, это же такой известный бородач… его все дети знают.
- У нас в деревне все дядьки бородатые и что с того? – возразила Яга.
- А у этого бродача борода особенная – она очень длинная.
- Ну ладно, - согласилась Яга, - ты предлагаешь мне с ним познакомиться?
- Да нет же, - фырнуло от досады Чучело-Мяучело, - он сейчас здесь не живёт, а в доме поселился Пьерро, который когда-то ушёл из труппы цирковых артистов и попросился здесь пожить, потому что ему жить больше негде.
- Пьерро – это мальчик? – поинтересовалась Яга.
- Мальчик. И очень даже воспитанный. Так что держи себя немножко посдержанней… а когда будешь кушать – не чавкай.
Чучело-Мяучело тихонечко постучало в окошко и долго потом вытирало свои немытые ноги о коврик у порога, прежде чем войти в гостеприимно распахнутую перед ними дверь. Пьерро, заспанный, со смешным колпаком на голове и в полосатых трусах, предложил гостям сесть за стол и деловито осведомился:
- Вы ко мне с ночёвкой или только передохнуть?
- Передохнуть, - вежливо ответило Чучело-Мяучело и поклонилось в знак доброго расположения.
- Тогда мойте руки, чистите свои пёрышки и садитесь кушать: у меня сегодня грибной суп и жареная лягушка с макаронами.
Пьерро пошёл к печи, а Яга, наклонившись к уху друга, взволнованно спросила:
- А если я лягушку есть не буду?
- Нельзя… обидится.
- И выгонит?
- Ну, нет, конечно… просто некрасиво обижать воспитанного человека.
- А, по-твоему, лягушек есть – красиво?
- Ну, ты хотя бы сделай вид… а я незаметно твою порцию съем.
- Вы помните, тот пруд, в котором злоумышленники пытались утопить Буратино? – спросил вдруг, подкладывая в печку дрова Пьерро, - так вот этот пруд совсем зарос… черепахи все повымерли – остались одни лягушки с пиявками.
- А как поживает ваша подружка Мальвина? – осторожно поинтересовалось Чучело-Мучело.
- Опять уехала на гастроли, - вздохнул Пьерро и заплакал.
Он плакал так же вежливо, как и улыбался: тихо, скромно и с достоинством, и друзья не знали как себя вести – то ли успокаивать его, то ли подождать, пока он успокоится.
На прощанье он пожал крепко лапу Чучелу-Мяучелу, поцеловал в щёчку Ягу и пожелал им счастливого пути.
- Спасибо, - ответила ему взволнованно Яга.
- Вы так добры, - смахнуло слезинку со своей скорбной рожицы Чучело-Мяучело.
*
К Абракадабрии они подлетели, когда солнышко только-только начало подниматься из рассветной дымки, стелящейся над землёй до самого горизонта. Засверкали, отражая солнечные лучи окна опрятных домиков под черепичными крышами, полыхнули заревом остроугольные золотые башни большого кирпичного здания, стоявшего посреди разбросанных на уходящем за горизонт пространстве разнообразных строений.
- Это дворец Абракадабра второго, - гордо прокричало, изогнув шею, Чучело-Мяучело, - нравится?
- Дворец, как дворец, - махая из последних сил, откликнулась Яга, хотя ни разу в жизни не видела ничего солиднее, чем здание их городской бани, да и то, сказать по правде, видела её всего один раз, когда ездила с дедушкой на ярмарку.
- А вон там, за речкой – мой дом… там и сядем.
- Да уж быстрей бы сесть, - снова откликнулась Яга.
- Устала?
- Просто руки отпадывают.
- А ты планируй… я же тебя учило.
- Вот спасибочки за совет… ты бы всё учило да наставляло.
Но чучелин дом действительно уже был рядом. Когда друзья с громким хлопаньем крыльев приземлились на просторном дворе, на крыльце тут же появилось куча-мала маленьких чумазеньких чучелят.
- Чучело-Мяучело прилетело! Ура! – закричали хором они, - Ура-а-а! Чучело-Мяучело! Мяучело-Чучело! Прилетело!
- Не забыли, понимаешь, - размазывая по щеке слёзы, стало отвязывать у Яги крылья Чучело-Мяучело.
- Слушай, а почему ты перестало мяукать в последнее время? – неожиданно спросила друга Яга.
- Да я же дурачилось. А когда дурачусь, тогда почему-то мяукаю.
- Вот хорошо-то… теперь хоть буду знать, когда ты разговариваешь со мной серьёзно.
Чучело-Мяучело скорчило было рожицу, чтобы расхохотаться, но тут его облепили и повисли на нём чучелята, и оно, брыкаясь и смешно подпрыгивая, побрело в дом, у дверей которого его поджидали, поджав губы от счастья, чучелины родители.
А что было делать Яге? Её-то здесь никто не ждал. А быть в гостях – это хорошо только первое время. В первые дни тебя всегда хорошо накормят, проявят внимание и даже ничего не скажут, когда ты сядешь за стол с грязными руками или прольёшь на скатерть жирный суп. А потом тебе вежливо напомнят, что ты поросёнок и что как-то совсем уж неприлично чавкать за столом, а еще после еды выковыривать ногтем мизинца все, что застряло, из зубов. Вот тогда сразу и почувствуешь, что ты обычный и чужой в общем-то для хозяев человек. Тебе черпанут суп не со дна чугуна, где больше гущи, а с самого верха и молока нальют обязательно с пенками.
И ладно бы так было с супом и молоком. Чучелино семейство вообще суп и молоко ели только по выходным дням и по случаю семейных праздников, вроде возвращения Чучела-Мяучела. А в другое время они ели какую-то всякую несуразицу: жареных тараканов, пареных мух, запечёных кузнечиков… а на гарнир чучелина мама всегда подавала вымоченное в уксусе сено.
- Послушай, а ты почему ничего не ешь? – искренне удивилось однажды Чучело-Мяучело, облизывая ложку и с жадностью глядя в тарелку Яги.
- Спасибо, что заметило, - огрызнулась Яга, - я уже второй день хожу голодной.
- Извини, я как-то не обратило внимания.
- Ты вообще-то помнишь, что я у тебя гость?
- Извини, Ягочка, я так ошалело от радости, когда оказалось дома… извини, извини.
- Извини, - передразнила друга Яга, - у вас что, кроме мух да тараканов и поесть нечего?
- Есть, - похлопало виновато глазами Чучело-Мяучело, - вяленые мыши.
- Мышей пусть ваши кошки едят, а я человек… то есть девочка.
- Кошки у нас в поле пасутся и едят только траву, - возразило Чучело-Мяучело, - а мышей мы едим… и то только на десерт.
- Ты что надо мной издеваешься? – топнула на друга ногой Яга, - ты что, разве не видело, что едят в нашем царстве?
- Не видело, - совсем растерялось Чучело-Мяучело, - вот, честное чучелиное слово, не видело.
- Балда ты после этого! – в сердцах воскликнула Яга, - хлеб у нас едят, мясо, огурцы с помидорами, яйца и сметану, грибы и картошку. Да много ещё всего разного едят.
- Огурцы с помидорами? – сморщило в удивлении рожицу Чучело-Мяучело, - это же так отвратительно…
- Ну, не отвратительней тараканов с мухами, - возразила Яга.
- Ты не обижайся, - погладило руку Яге Чучело-Мяучело, - у нас ведь совсем всё по-другому… и если что не так, ты не стесняйся.
- Хочу есть! А если точнее, жрать! – оборвала друга Яга, - хлеба с мясом и молока.
Чучело-Мяучело пугливо огляделось по сторонам и, приставив палец к своему безгубому рту, прошептало:
- Ты так громко не говори об этом.
- А то что? – так же шёпотом спросила его Яга.
- Арестуют и будут судить.
- За что?
- За мясо… если ты хочешь есть мясо, значит хочешь кого-то убить.
Глава восьмая, в которой девочка Яга помогла другу обрести невесту.
Нет, решительно ничего не нравилось девочке Яге в этой скоморошьей стране – Абракадабрии. Поначалу, конечно, она от души потешалась над зайцами, которые скакали по улицапм города на ушах и над крокодилами, которые блеяли в подворотнях и от скуки лузгали семечки. Она специально ходила на речку, чтобы посмотреть на дрессированных котов, которые ныряли и приплывали к берегу с кувшинками в зубах.
Девочка Яга несколько раз ходила с Чучелом-Мяучелом в королевский дворец, чтобы посмотреть на Абракадабрию прекрасную, но царевна всё это время болела, и друзья только слышали её громкий чих из высоких окон, от которого тут же разлеталась с громким карканьем стая пегих коров, мирно дремлющих на крыше.
- Ну, мы так и будем ходить? – наконец не выдержала Яга, - надо же что-то делать.
- Нам надо как-то проникнуть во дворец, - задумчиво почесало за ухом Чучело-Мяучело.
- У меня, кажется, есть идея, - тут же воскликнула Яга, вспомнив увиденную как-то у дворца церемонию, - сегодня же вечером попробуем.
Вечером она накинула на плечи плюшевую портьеру с окна, нацепила на голову огромное плетёное лукошко, села в роскошную карету (которую пригнали откуда-то чучелины родители), запряжённую двумя огромными свиньями, посадила за кучера Чучело-Мяучело и направилась ко дворцу.
- Открывайте ворота, едет гостья ещё та! – весело закричало Чучело-Мяучело, подъехав к воротам дворца и тормозя свиней, - едет Вольская царица, весела и круглолица!
- Почему: круглолица? – обиженно, шепотом спросила Яга.
- Весела и краснолица! – закричало, поправившись Чучело-Мучело.
- Ты совсем уже? – покрутила у виска Яга.
- Опять не нравится? – покосилось удивленно на нее Чучело-Мяучело и прокричало, глядя на всё никак не открывающиеся ворота, - весела и бледнолица!
Наконец ворота со скрипом отворились, и на крыльце дворца в окружении свиты показался король. Что это король, Яга догадалась по короне, надетой неказистому коротконожке по самые глаза да по посоху, котрым волосатый гражданин пытался ударить корову, пытающуюся сесть ему на плечо. Она никогда не предполагала, что короли могут быть такими тщедушными и некрасивыми.
Конечно, девочка Яга догадывалась, что её, как существо, непохожее на местных жителей, встретят достойно. Но чтобы сам государь, весь светясь от счастья, делал ей поклоны и смешно приседал в реверансах – это её заставило засмущаться.
- Рад, рад вас видеть, - поцеловал король руку девочки Яги.
- А это мой самый главный помощник, - показала Яга рукой на Чучело-Мяучело.
- Бесконечно счастлив, - пролепетал король, церемонно подавая лапу Чучелу-Мяучелу, - только зачем Вы сами сели за кучера?
- Нам это не в тягость, - добродушно улыбнулось Чучело-Мяучело, - нам это только в удовольствие.
- С какого же вы будете царствия-королевства? – продолжал кланяться король.
- С Вольского, - ответно поклонилось Чучело-Мяучело.
- Очень рад, очень рад, - улыбнулся король, а шёпотом, повернувшись в свите, спросил, - где это? Почему не знаю?
- Мы к вам не просто так приехали, - осмелев, поправила свой наряд Яга, - мы хотим вылечить Вашу дочку.
- Вылечить дочку? – оторопело выпучил на гостей глаза король, - да я… я вас озолочу. Лучшие доктора не могли. Я уже всякую надежду потерял.
- Ведите же немедленно нас к ней, - уже окончательно войдя в свою роль, повелительным голосом сказала Яга.
И их повели. Перед дверью в покои принцессы Яга остановилась и, глядя прямо в глаза королю, резко сказала:
- А теперь оставьте нас с принцессой одних.
- Но я отец, - хотел было возмутиться король.
- Нельзя, - твёрдо сказало Чучело-Мяучело, - я тоже туда не могу идти, потому что наша царица лечит без единого свидетеля… иначе сила колдовства не действует.
…Принцесса лежала на высоких подушках и смотрела в потолок. Она была очень похожа на своего безобразного отца, но большие выразительные глаза, округлый подбородок и ямочки на скуластых щеках, делали её внешность очень даже привлекательной.
- Здравствуйте, Абракадабрия прекрасная, - поклонилась вежливо Яга.
- Вы кто? – хмуро откликнулась, глядя на гостью равнодушными глазами, принцесса и продолжила занятие, за которым застала её Яга: пилочкой подтачивать когти.
- Я от вашего друга… от вашего хорошего знакомого, который безумно Вас любит.
- От кого же? – встрепенулась и привстала на локтях принцесса.
- От Чучела-Мучела.
- Боже мой! – воскликнула принцесса, побледнев от волнения, и упала на подушки, - он жив?
- Жив-здоров и невредим, - улыбнулась Яга, - а находится он сейчас прямо за Вашими дверями.
- За дверями? – ужаснулась принцесса, - он может сейчас войти, а я в таком виде.
- Но Вы болеете, - возразила Яга, - он Вас поймёт.
- Нет! – испуганно воскликнула принцесса, велите слугам подать мне моё самое красивое платье… я уже не болею.
…И что тут сказать после этого? Если король и поверил в то, что Яга – волшебный лекарь, то мы-то с вами знаем: никаким лекарем она не была, а была простой и смышлённой девочкой. Это много позже Яга возьмётся за изучение колдовских наук. А в те времена она ровным счётом ничего не смыслила в колдовских делах. «А как же чудо излечения?» - спросите вы. «Любовь!», - ответим мы, потому что только влюблённый человек начинает чувствовать себя окрылённым. И только в таком состоянии он способен творить чудеса.
*
Что было дальше, нетрудно догадаться. Король, узнав про чудесное исцеление дочери, тут же закатил пир, как говорится, на весь мир. Будучи в невообразимо хорошем расположении духа, он сам не заметил, как дал согласие на просьбу дочери выйти замуж за Чучело-Мяучело, а потом и благословил молодых. А когда ему доложили, что девочка Яга вовсе никакая не царица и никакого такого Вольского царства не существует, то совсем даже не обиделся на такой милый обман, а наоборот – распорядился щедро наградить Ягу за находчивость и артистизм.
Ну, что, казалось бы, теперь оставалось делать девочке Яге в Абракадабрии? Жить-поживать да добра, как говорится, наживать. А она скучать начала по дому. Да так заскучала, что белый свет стал не мил. И всё-то ей стало не нравиться в Абракадабрии. Там, где раньше она забавлялась нелепой жизнью её обитателей, теперь её раздражало и начинало походить на дурашливое кривляние клоунов в цирке, от которого смеются только малые дети.
И Яга стала проситься у Чучела-Мяучела, чтобы оно отправило её домой. А Чучело-Мяучело и хотело бы её отправить, да в связи с предстоящей женитьбой на Абракадабрии прекрасной, совсем закрутилось в делах и заботах. А отправиться домой без провожатого Яга не решалась, потому что не запомнила дорогу. И надумало Чучело-Мяучело дать Яге в провожатые своего младшего брата, которого звали Чучело-Замучило, но все домашние почему-то его называли Пугалом Огородным. Наверное, потому что оно любило на огороде в земле ковыряться: искать червей да козявочек разных – просто у него других игрушек не было. Пугало с радостью согласилось (уж очень ему Яга понравилась), а само дороги-то тоже не знает. Чучело-Мяучело принесло из королевских покоев карту всех мировых королевств, расстелило её на полу в прихожей и решило брату показать путь на ней. А Чучелов папа пришёл с улицы с грязными ногами и посадил пятно как раз на том месте, где располагалось Тришестое царство. Стали братья пятно стирать, а когда стёрли, то не только тришестого, ещё трёх царств не досчитались.
А лететь надо. Дало Чучело-Мяучело Пугалу Огородному компас и говорит:
- Вот видишь букву N? Не знаю, что она обозначает, но это север. А вам надо на северо-запад. Понятно?
- А что тут не понять, - начало рисоваться перед братом и Ягой Пугало Огородное, - тут и ребёнку всё ясно.
- А ты, Яга, не стесняйся, поправляй брата, если увидишь, что он ошибается, - дало наставление Чучело-Мяучело девочке, - главное, не сворачивайте нигде. Если устанете, делайте остановки. Но старайтесь приземляться в безлюдных местах: кто его знает, за кого вас могут принять в других королевствах.
…Вылет назначили на следующий день после свадьбы: очень уж хотела Яга повеселиться на свадьбе друга. Но разве знала она, что в Абракадабрии свадьбы иногда играются год, а то и вовсе два года и что гости, пришедшие на первый день, уже не имеют права отказаться от гулянья все последующие. И главное, что в первый день никто не знает сроков свадьбы до тех пор, пока гости не начнут расходиться. И когда Яга узнала о такой традиции абракадабрян, то было уже поздно. Ну а с Чучела-Мяучела чего было взять? Извинился он перед Ягой (мол, с предсвадебными делами совсем голову потерял) и посоветовал особо не огорчаться, а веселиться вместе со всеми, раз уж так получилось.