2.
ВСПЫШКА ЧУВСТВ
"Любовь искали и боготворили! Любовь теряли и не берегли!
"Любви не существует", - люди говорили, а сами умирали от любви!"
Философический кристалл
И чаша скрытая Грааля,
Взвихрят ли вновь девятый вал,
Чтоб юность мудростью сияла!
О время! Золотая нить
В алмазах пресвятых мгновений,
Счастливых озарений прыть -
Очарование пленений!
В восторгах дивных бытия,
Где гавань с парусником пьяным
Приемлет к трезвости маня,
Всю горечь чувств с солёным нравом.
Романтика мятежных волн
Не в пенном рокоте прибоя! -
Есть одинокий скромный чёлн
С раскаяньем у аналоя...
Guadeamus - «Гаудеа*мус» или «Гаудеа*мус и*гитур» — студенческая песня (гимн) на латинском языке.
... * - особые буквы литовского языка, не соответствующие латинскому алфавиту на клавиатуре и произносимые соответственно несколько иначе (каждая).
Mes dainuojame "Guadeamus"!
Antanas nenuleidz*ia nuo mane*s akiu* -
Genialumas sapnas
Matematikai!
S*iek tiek laipsniu
Audra gresia. Bet sosta*
Toks stabilus - visuose moksluose -
Jis karaliauja tarp erdviu* ir sferu*,
Tik gyvenimo tiesa kanc*iose,
Grandiozine*je tike*jimo kaskadoje.
Graz*iau tave*s nesutiksi!
Ir didis fantastis*kas protas!"
S*achmatai "Buk - vesk" -
C*empionai-is* visu* je*gu*!
Tu uz*kariauji substanciju* su*kuri*,
Kaip Lidskalninas * - koraluose,
Pasaku* pilyse, graciju* pasaulyje,
Toks didelis, kaip "Sim-Sim" ru*mai...
Subtilios mintys kyla i* z*vaigz*des.
S*viesus susiz*ave*jimo protas yra pilnas.
Geras siela, svajone*se s*velnus.
Neuz*mirs*k to eterinio sapno. -
Мы поём "Гуадеамус"!
Глаз не сводит с меня Антанас -
Гениальности сказочен сон
Математики!
Чуть на градус
Шторм зашкалить грозит. Но трон
Так устойчив - во всех науках -
Он царит средь пространств и сфер,
Только истина жизни в муках,
В грандиозном каскаде вер.
"Красивее тебя не встретить!
И велик фантастический ум!"
Твои шахматы - "буки-веди" -
Чемпионы мы - наобум!
Покоряешь ты вихрь субстанций,
Как Лидскалнин* - в кораллах спец,
В замках сказочных, в мире граций,
Так велик, как *Сим-сим* дворец...
Тонко мысли восходят к звёздам.
Светлый разум восторгов полн.
Добр душою, в мечтаньях нежен.
Не забыть тот эфирный сон. -
Из Москвы направляюсь в Вильнюс
Горделиво одна бреду.
Да, по жизни мне выпал "минус" -
Но теперь я сама в бреду.
Вот у книжной стою витрины.
Где же блеск твоих синих глаз?
Может счастье проходит мимо.
Что ж, грущу теперь.- Вот те раз!
Скоро буду проездом в Риге.
Дальше Таллин. Потом Москва.
Жизнь пройдёт, в волнах схлынет мигом -
Одиночество и тоска.
Обращаются по-литовски
С длинной речью... Ну как тут быть?
Я в костёле сижу. Борецкий
Мой характер бы отменить!
Не нужны все каскады формул -
Виртуозен наш быстрый век.
На симпозиум еду. Норов
Усмирив, средь житейских рек.
Жизнь - не поле. Мы из мелодий
Вечной юности. Пыл исчез -
В измерениях смело бродишь,
Состоишь ведь сам из чудес!
Антанас, с которым они познакомились случайно, был необычным и серьёзным юношей. Такой же наивный и застенчивый, как и она, провинциалка. Сколько лет прошло, а Серафима вспоминает о нём, как о друге юности, хотя их почти мимолётное знакомство быстро закончилось. Но он произвёл неизгладимое впечатление на Симу не только потому, что был незаурядным человеком, и, к тому же, предположительно владел искусством мгновенного перемещения в пространстве, а потому, что Сим-Сим влюбилась с некоторым опозданием... Аспирант МГУ, далее, по его планам - университеты Каунаса, Восточной Европы. Знакомство их продлилось менее месяца, поскольку оба не поняли друг друга. Она даже не могла поверить, что юноша влюблен, но не решается начать разговор. Он тоже ей небезразличен, - такой синеглазый красавец - красивый, как Аполлон, да ещё знающий тайну невероятных чудес.
- Антанас - Аполлон, - так думала она. - Как будто запал на меня, уверенный в своей неотразимости. Божественный юноша просто не считает необходимым хотя бы намекнуть, какие его обуревают чувства. Или ещё не разобрался в них. Он весь сияет, я это вижу, когда просто смотрит на меня. Он, так красив, что даже не верится, что столь необыкновенный человек влюбился именно в меня. Почему он молчит? - так реагировала Серафима на столь внезапно произошедшие события в её только начинающейся юности, - Может быть, это шутка гения? Так ли это? Видимо, он телепатически вещает, а я не воспринимаю ничего...
В то время механико-математический факультет пребывал на вершине свой "золотой эры." Самые лучшие математики мира были собраны в его стенах усилиями ректора. Антанас, как видно, был не только одним из самых талантливых, но и одним из самых красивых его учеников. Необыкновенный и добрейший, он и сейчас словно вознёсся за грань видимого мира, входя в реальность музыки высших сфер.
Его земляк, живший лет сто тому назад, *Лидскалнин Эдвард* - предположительно, владел секретом управления антигравитацией... и, переехав из Европы в Америку, в одиночку построил коралловый замок из многотонных глыб, чтобы убедить свою невесту перебраться к нему на другой континент.
Где-то проскользнула информация, что Линдскалнин произносил нараспев по ночам какие-то мелодичные слова - и, многотонные глыбы сами взлетали и укладывались так, как нужно было ему - архитектору дворца, который он возводил для несговорчивой невесты. Этот утерянный секрет был почти забыт людьми. Но, возможно, Антанас интуитивно уловил что-то из древних тайн, из серии не менее загадочных возможностей человека: телепортация, левитация... Или дружил с кем-то из тех, кто причастен был к чему-то неподвластному обыденному большинству, но проявляющемуся у человека в экстренных обстоятельствах, а в данном случае - сильные сердечные чувства. Вот оно: "Верь в чудеса, и они сбудутся!"
Он только стремился почаще видеть её - больше ничего! Когда впервые юноша увидел девушку в голубом платье, которое она сшила своими руками, она словно заколдовала его, он сам не знал, что с ним. Ему казалось, что недотрога-Серафима недосягаемый идеал, а потому считал, что объяснять ничего не надо, и так всё ясно, всё понятно - загадка сердца, вспыхнувшего внезапно, передаётся по эфиру без всяких слов. Всё само собой, разумеется, и, - конечно же, его волнение обязательно преобразуется в столь же чудесное ответное чувство! Ведь каждый мечтает о сказке в реальной жизни.
Тем не менее, всё пошло не так... "Но вот ты попробуй заниматься 16 часов в сутки, посмотрим, на какие чудеса будешь способна!" - думала Серафима. На следующий год она целый месяц станет заниматься по 17 часов в сутки - и поступит! Но хватит ли у неё разумения в таком режиме учиться: 5 - 10 лет? Так занимаются музыканты, настоящие музыканты... А она музыкой с 5-ти лет занималась, но не более часа в день, ей всё легко давалось, а потом каталась на коньках быстрее всех или плавала в озере, как рыбка. А музыка что? "С листа" читала любые музыкальные произведения! Математика же сродни музыке, но тоже требует времени и самоотдачи. Всё же ей больше по душе игра или пение! И она услышала музыку его сердца, но испугалась бури.
Теперь Серафима, напуганная странностями, в которых, возможно, было что-то от геометрической гармонии, ей неведомой, поспешила уехать в Ленинград, где жил её двоюродный дедушка. А его отец, прадед её, ещё в Х1Х веке, после окончания Варшавского университета, работал лесничим на реке Неман (Няманус). Но это было давно.
Через день к Серафиме, в Ленинград, прибыла одна из девушек, не поступивших в МГУ и сообщила, что на другое утро, после отъезда Симы, вдруг раздался звонок по телефону на этаже общежития, где на пульте в это время сидели абитуриентки, и мужской голос, а это был Антанас, просил пригласить к телефону Серафиму, но когда ему ответили, что её сейчас нет, произнёс следующее: "Сын оскорблённой Литвы уезжает из Москвы!"
Услышав это, Сима рассмеялась и парировала: "Надо было ему ответить: "А дочь свободного Кавказа давно уехала."
Ах, как было хорошо в Москве, и ей совсем не хотелось ехать в сумрачную Прибалтику. Но она не поступила и надеялась, что успеет на августовские экзамены в Ленинградский университет, хотя девушке до слёз обидно было расставаться с шумной Москвой. Воспоминания о школе и о безответной детской любви уже отодвинуты на задворки сознания, когда она ещё не поняла, что обрекает теперь нового друга не на бесконечную возвышенную дружбу, а на безответную любовь, возможно не на один год... Она верит, что дружба - сильнее и выше всех чувств и возможна между мужчиной и женщиной! На большее её девичьего ума не хватает, как не хватает она звёзд с неба в самом главном! - Это посланный Богом ей человек, который будет всю жизнь носить её на руках и вместе они проведут в любви и гармонии всю жизнь без всяких воздушных или реальных замков!
"Невинная Серафима" и "Дочь гор", - так величали окружающие робкую и немного диковатую провинциалку. Но Сима, ошеломлённая яркой суетой столичной жизни, даже не задумывалась над вопросом: "Что всех изумляет во мне?" "Неужто я отличаюсь них, чем я так удивительна?"
Наша юная додола так и не смогла понять, что в ней особенного. - Ведь судила Сима обо всех и обо всём - по себе!
- Что здесь необычного? - думала восхитительная и уверенная в своей правоте девушка, душа которой раскрывалась навстречу будущему, как пленительный бутон лотоса в лучах восходящего солнца, - Разве может быть иначе?
Она так и осталась ребёнком в душе. И хотя непредсказуемый облик мира, напоминавший страшное чудовище, словно грозил ей разверстой и жадной пастью,
- он и смешил её. Слабый и беспомощный отблеск тени, по сравнению с ней, сильной и яркой. Уверенной в своей правоте. Да, она наивная и доверчивая, что даже не осознаёт своего могущества. Ей просто хочется жить и летать, словно на крыльях. - А чудеса - сбудутся!
Серафима была соткана одновременно из пылких солнечных и мерцающих лунных лучей. Любя людей, она обожала одиночество. Тишина была необходима ей, чтобы отдохнуть, чтобы иметь возможность размышлять и набираться сил для броска в мир борьбы и побед.
Люди тянулись к ней - на первый взгляд, беззаботной и сильной. Пытались даже подсказать, помочь, понимая, что в начале пути у неискушённого и не ведающего коварства доверчивого существа могут возникнуть почти непреодолимые трудности. Кто-то советовал, как лучше подготовиться к экзаменам, куда лучше поступать, чтобы всё было наверняка. Кто-то рассказывал интересные истории, догадываясь о том, что могло быть близко ей.
Некоторые помогали решать задачи по физико-математическим дисциплинам, рассказывали о подводных камнях и неожиданных вопросах, которыми так любят козырять преподаватели с завышенными амбициями. Кто-то хотел просто поухаживать, всего лишь предполагая затем продолжить начавшуюся дружбу. Ей было не до этого. Хотя, конечно, лет через пять она готова была создать семью с серьёзным человеком, когда, уже получив специальность, - сама влюбится, как, разумеется, и он - мечты обычной девушки.
И, в то же время, Серафима была не такой, как все! Она не только мысленно присутствовала в запредельных событиях мира!!!
Легенды... Были факты, что на Тибете живут люди, которые, словно Эдвард Лидскалнин, в одиночку построивший коралловый замок из многотонных глыб, владеют секретом управления антигравитацией... или другими возможностями... вселенского многообразия. Есть определённая музыка, мантры, заговорные слова. И, ближе всего к санскриту, литовский язык. Да и русский тоже. Предположительно, русский язык и есть самый первый на Земле праязык, а сейчас несколько эволюционировал Или наоборот). Тем не менее, если бы мы объединились с возможностями математического гения, то давно бы все люди перешли на несказанно более высокий уровень развития.
Прошло столько лет, но те, полудетские впечатления незабываемы. И, чем дальше, тем больше вспоминаются люди, посланные самой судьбой, не вполне понятые, но зато такие чистые душой и наивные, пожалуй, более наивные, даже, чем она. Всё воспринимается, как сказка наяву!
Поначалу Антанас, впервые увидев сидящую в сквере юную Серафиму, глядел на неё, с интересом. Дымя сигаретой, и красиво закинув ногу на ногу, он выглядел столь импозантно, что Серафима была шокирована. Этот, на первый взгляд недоступный красавец, напоминал ей киноактёра из западных фильмов. Но он сам предпринял попытку познакомиться с ней, помог решить сложную задачу по математике и несколько дней снабжал учебниками, настолько доверившись, что всего лишь оставил свои координаты, не взяв её адреса... Когда Сима решила вернуть ему книги, она, не застав его в комнате, села в холле в кресло и стала изучать фамилии в списке проживающих на 17-м этаже. Вдруг неожиданно появился Антанас (девушка только успела заметить, что фамилия его начиналась на "К", а заканчивалась на "с".)
Поблагодарив юношу за учебники, Сима хотела было уже уйти, но он, радуясь встрече, пригласил её в комнату. На столике живописно располагалась шахматная доска с расставленными фигурами, изящно "завершившими" недавно начатую композицию.
- О, "игра королей"! - воскликнула Серафима, уловив, каково истинное богатство внутреннего мира её серьёзного друга.
- Конечно, - польщённый неожиданным вниманием, ответил он.
Сыграв пару раз, почти вничью, они решили погулять по набережной.
Как всё тогда весело начиналось! Спустившись пешком по лестнице, молодые люди отправились на прогулку. Со смехом сбежав с горки прямо к воде, юноша и девушка долго брели против течения, пока не добрались до какого-то строения, больше всего похожего на крепость.
Затем, решили вернуться, по дороге рассказывая друг другу весёлые истории из своей жизни. Оказалось, что у них много общего, особенно в дружбе со сверстниками и в занятиях спортом.
Радовало Антанаса то, что Серафима читала книги литовских писателей и, к тому же, знала ряд иностранных языков, частью из которых владел и он. Только вот литовского и латышского языка Серафима не знала. Но это ничего, юноше понятно было, что он по той же причине не знал кавказских языков, которыми владела она, впрочем, как и все жители гор. Зато оба они знали немецкий и английский. Сима показала ему окно своей комнаты на 4-м этаже, и, ещё немного побеседовав, они решили вернуться в здание.
Серафима не брала с собой пропуск, поскольку не планировала изначально прогулку, но у Антанаса оказалось два документа похожих на пропуск, потому они без проблем вошли в вестибюль. Девушка поспешила к себе, так как необходимо было готовиться к экзамену по физике. Все мысли её были заняты только мечтами о поступлении. Пять лет предстояло ещё штурмовать научный Олимп, - вот другие мысли её и не волновали.
На другой день, под впечатлением своих ответов на экзамене, Сима растерянно стояла посреди комнаты и очень удивилась, когда неожиданно вошёл её новый знакомый и, без всяких предисловий, кинулся её целовать. От неожиданности она стала отбиваться от него своими нежными кулачками и возмущённо прогонять. Без всяких послесловий он вынужден был удалиться. Далее, на другой день, была комичная сцена с его просьбой о помиловании! - Конечно, она удивилась его реакции: он лишь обрадовался, что она простила, но не пытался хотя бы признаться, как она ему нравится. Зачем говорить, считал юноша, - разве непонятно, что всем сердцем он стремится продолжить с ней знакомство. Разве она не видит этого?
В то же время Сима, по молодости лет не разумела, что и сама могла хотя бы сказать ему что-то вразумительное, чтобы он успокоился, так как видно было, что юноша пылает внутренним жаром, - даже лицо его, красивое и мужественное, покраснело, а в глазах стояли слёзы.
Он думал: "Каким счастьем для нас обоих может стать это знакомство!" А она же не задумывалась даже о том, что юноша, столь легко щелкающий математические задачки, поначалу мог помочь ей в подготовке к экзаменам. Кстати, он советовал ей при поступлении предпочесть группу "дифференциальных исчислений." При всём при том, юноша, в ненаучных вопросах, как будто потерял дар речи, хотя, ясно было, что его, скорее всего, впервые охватило столь сильное чувство.
Интуитивно он сознавал, что все его устремления направлены к ней, к этой юной девушке, с которой ему столь легко и радостно рядом, подобного с ним ещё не бывало! Её улыбка, смех, нежный говор, - как будто он вновь вернулся в детство, когда бродил по полям и лугам или слушал шёпот волн на берегу моря.
Он не мог найти слов, чтобы поведать ей обо всём,- не знал, как выразить то, чему нет слов... А так хотелось убедить её, своевольную дикарку, что они могут в жизни стать счастливой парой, если продолжат дружбу! Слова излишни! Он даже не помышлял: поймёт ли она его сразу? А вдруг, отвергнет!
Не наука его больше всего волновала, так как сам он уже завершил учёбу, - а ей предстояло, как минимум, пять лет совершенствоваться в абстрактных изысканиях, - для его самолюбия неприемлема была даже мысль об её непонимании грядущего, которое, на его взгляд, должно быть, как и настоящее, счастливым!
Прошёл ещё день. Сима возвращалась вместе с абитуриенткой Людой из библиотеки. Неожиданно нарисовавшийся Антанас, появился перед ними. Сима хотела продолжить свой путь, потому он не решился её останавливать и стал беседовать с её подругой, расположенной к разговору. Сима, не желая вступать в дискуссию, проследовала к себе, услышав, как собеседники завели разговор о своих предках. У Антанаса и у Людмилы матери были латышками по-национальности, а отцы - у одного литовцем, а у другой - белорусом.
Вернувшись, Людмила спросила Симу: "Чего тебе ещё нужно? - Такой красавец, высокий, стройный, как бог, уже специалист высочайшего класса, а ты что... себе думаешь? Кстати, он нас всех пригласил завтра, в два часа." Тут подключилась Валентина, сестра Людмилы. Обе сестрички перед этим поступали в ГИТИС, но одна сорвалась на 1-м, а вторая - на 3-м туре. Теперь они стремились стать хотя бы студентками географического факультета. "Мы гео*графини, - веселились девушки, артистично выгибая спины." К тому же, почти будущие актрисы, желали командовать и требовали, чтобы Сима последовала полученному от юноши приглашению и присоединилась к завтрашнему высочайшему визиту.
- Вот и идете сами! Я никуда не пойду, - запальчиво ответила Серафима, - но сёстры в один голос заявили, что Антанас предупредил, чтобы они пришли вместе с Симой.
- Из-за тебя, - хитро действовали девушки, красовавшиеся сами перед собой, - мы не сможем попасть в гости...
- И без меня он примет вас, - никуда не денется! Скажете, что я занята, - заявила Серафима.
- Ишь ты какая! Ради нас не хочешь немного поступиться своими принципами, чуть уделить нам время?
На другой день втроём они отправились в гости.
Антанас, увидев всю троицу, весь засиял, конечно, его больше всего волновала она, Сим-Сим... Немного побеседовав, отведав фруктов и сладостей, две сестрички испарились вместе с кавалером. Серафима подошла к окну. Высоко! Потом села за шахматную доску и углубилась в композицию. Затем, видя, что прошло минут пять-десять, решила выйти в коридор. Дверь не открывалась. Вот это да!
В это время, услышав, что в тамбуре перед комнатой кто-то появился, она села за столик. Дверь открылась и вошёл он, хозяин комнаты, пригласивший их всех троих. Но сестрички - от большого ли ума - вместе с ним, специалистом высочайшего уровня - оставили её, оказывается, пленницей, то есть, закрыли дверь на ключ с той стороны... Серафима сделала вид, что ничего о странном казусе не знает,- она как ни в чём ни бывало, продолжала сидеть за шахматной доской. Антанас, веселясь, прошёлся по комнате и снова хотел выйти. Тут уж Сим-Сим подскочила к двери и успела выйти первой, заодно высказав, что она думает об этом непрезентабельном его поступке. Ушла, не поняв дурацкой шутки.
Но события начали стремительный разбег. Будучи неискушённым в любви, Антанас, однажды всё же расхрабрился и пришёл к аудитории, где она находилась, хотя всё равно не посмел подойти к строгой девчонке. Зато на другой день, подкараулив её в холле главного здания, пытался поговорить, а потом просто - поцеловал. Однако получил пощёчину... и сбежал. Серафима ни от него, ни от себя такого не ожидала, - она такое видела только в кино, - и сама не рада была случившемуся, не понимая, почему он больше молчит, чем говорит. Или от высоких чувств потерял дар речи? Мог бы просто пригласить, как раньше, погулять по набережной, что-то рассказать и поинтересоваться, как у неё обстоят дела с экзаменами. Или такой вундеркинд, поступивший в пятнадцать лет, думает, что и все вокруг, одни гении! А сам в жизни, как сущий младенец.
Девчонки-сестры потешались над ней, считая, что она своей неприступностью кого угодно оттолкнёт от себя. К тому же, узнав, что она ещё никогда даже не целовалась, пришли в изумление. Судя по всему, Антанас был таким же, как и Сима, лишь витающим в облаках знаний, формул и символов. Но симпатия-то возникла, и от этого никуда не денешься!
Прошло ещё пару дней. Тем временем, Серафима, помирившись с подружками, подставившими её с визитом к гению всех времён и народов, начала сочувствовать одной из сестёр, Валентине, влюбившейся в Анатолия, аспиранта-физика и теперь просившей о помощи. Пришлось вместе с другой её сестрой идти "не знаю куда", под видом того, что нужно уточнить об институте, в который серьёзный учёный советовал подавать документы влюбившейся в него девушке. Валя же, с этого момента только и способна была лишь целыми днями стонать и плакать, жалуясь на свою судьбу и испепеляющее её чувство из-за равнодушия героя её грёз, да и всех вокруг заодно...
Поднявшись на 4-й этаж зоны "Б", девушки от лифта прошествовали по двум коридорам к тупику, где была необходимая им комната.
Вдруг, откуда ни возьмись, перед ними появился Антанас, он шёл навстречу, выписывая восьмёрки. Проходя мимо опешивших девушек, он, странным голосом произнёс: "Хватит дурака валять!" - и прошествовал дальше. Сима и Люда вздрогнув, схватились за руки в непередаваемом словами удивлении: как он мог здесь появиться в тупике, не зная, что они придут в этот момент сюда, в эту секунду и в этот час, - не иначе, смог только путём телепортации! И подобное было, кстати, не раз!.. Да ещё вот только что... произошедшее явление; видимо, он в невменяемом состоянии. То ли напился, то ли после перемещения в пространстве (телепортации), не успел придти в себя, - скорее всего, именно второе... Знала Сима и видела, что юноша без памяти влюблен, но не решается начать разговор. Он тоже ей небезразличен, - такой синеглазый красавец.
Сейчас ещё и намеченный ранее визит, по просьбе Валентины, девушек ничем не порадовал,- для чувств ожидавшей их в "своих" апартаментах красотки - они ничего не смогли сделать, чтобы хоть чуть-чуть её утешить: Толика, ради которого попали они в этот закоулок, не оказалось дома, а другой аспирант, предложил им лишь ознакомиться с журналами. Подождав для вида немного ещё, девушки вернулись к опечаленной Вале с неутешительной вестью и новостями дня…
А утром пришёл Антанас и пытался поговорить с Симой. Но разговор не состоялся, о чём Серафима сначала не жалела, потому что была шокирована его неординарными поступками и внезапными появлениями, однако лишь спустя несколько лет, стала приходить к мысли, что такого яркого человека она больше никогда не встречала в жизни, а ведь тогда ей нужно было постараться понять его и обязательно подружиться с незаурядным юношей. Ведь могла бы сама научиться у него не только математическим премудростям, перемещению в пространстве, но и высоким истинам любви, потому что только влюблённый человек способен на чудеса!.. А она, верящая в волшебство, зачем-то испугалась.
Отчаявшись, он действительно напился для храбрости, и, уже осмелев, встретил её, когда она возвращалась после очередного экзамена. Однако Серафима в таких неожиданных обстоятельствах не смогла выглядеть героиней дня, а поскорее ушла в свою комнату, где выслушала нотации удивлённых её отстранённостью от реальной жизни сестёр. А от Антанаса даже упрёков не услышала. – "Сможет ли принц с помощью "поцелуя" пробудить её от этого летаргического сна?!"
Ну вот. Поступление в университет не удалось. Телепатическое вещание тоже! Тогда Серафима отбыла в Ленинград. Не прошло и дня, как она имела честь принимать у себя внезапно прибывшую к ней Валюшу, которая уже молчала о своей собственной внезапной влюблённости и рассказывала лишь о том, что наутро после отъезда Серафимы, раздался звонок. Валя вышла в холл к телефону, и услышала голос Антанаса. Тот просил передать Симе, что уезжает из Москвы в Литву. Причём, Валентина, испугавшись его голоса, сразу вечером выехала к Симе, в Ленинград.
Юные беспечные девчонки не поняли, по глупости, отчаяния молодого человека. Они бродили по Эрмитажу, ездили по городу, даже отправились катером в Петергоф, а потом Сима провожала на Московском вокзале Валю и, прохаживаясь по платформе, романтичные девушки пели итальянскую песню: "Канарейки": Aldo Conte «Blue canary».
С тех пор прошло много лет, она уже даже защитила диссертацию, но как забыть ту беспечную наивность юности, не понимающей, что вернуть ничего нельзя.
О том же думал и Антанас!
* В процессе возникновения РАзума, сознания, когда нейроны головного мозга, накопив критический объём информации, образуют горизонтальные связи, и в них возникает чудо мысли человеческой - потоки звёздных материй... бродящих по замкнутым цепочкам эфирных и астральных тел нейронов приходят к парадоксальному выводу.
*Как корабль назовете, так корабль и поплывет. Воплощение этой старой истины в истории финского броненосца береговой обороны «Вяйнямейнен» и охоты на него приобрело совершенно необычные и почти мистические черты. С практически точным повторением сюжетных линий «Калевалы». Броненосец был назван в честь главного героя финского поэтического эпоса «Калевала».
*Вяйнямейнен - «вековечный прорицатель», богатырь и поэт, почти в каждой руне эпоса именуемый «друг моря». Вряд ли можно придумать лучшее название для корабля.
*Лидскалнин Эдвард* - построил "Коралловый замок" в одиночестве.
*Сим-сим - "Дверь откройся", из восточной (арабской) сказки "Али-Баба и сорок разбойников". Есть ещё: sem-samssm или же другое добавление к удвоенному имени Бога (semsem).
; я; ; э; и; ы; ; ё ; ю;
; Я; ; Э; И; Ы; ; Ё Ю;
Советы редактора и журналиста http://www.stihi.ru/2012/07/07/7689
Евгений Глебов-Крылов
Редакция 26.04.13 дорабатывается в процессе наблюдений и замечаний
См. все умные слова в http://feb-web.ru/feb/kps/kps-abc/kps/kps-3054.htm и в google.com
"У человека в душе дыра величиной с Бога.
Каждый заполняет ее, как может."
Ж-П.Сартр
Заполнить её в какой-то мере можно, заполнить её мжно, помня ежесекундно о Нём.
В Урумчи Рерих пишет картину о Ленине. Она необычна по замыслу. Это голова мудреца, увенчанная воинским шлемом.