#НеБуддист, #автобиос, #экзистенция, #психология, #буддизм, #дхарма, #психология, #размышления
(Это старенький, но ещё во многом актуальный лонгрид)
«Нирвана, просветление, освобождение, избавление, небеса — эти слова любят произносить многие, но мало кто удосуживается вникнуть в подлинное значение этих терминов. Каково будет оказаться в одном из этих состояний? Даже если мы считаем, что нирвана — это далеко не то же самое, что небеса, наши представления о небесах и нирване в общих чертах довольно схожи.
Там мы встретимся со многими своими старыми друзьями, потому что это такое место, где собираются все добродетельные покойники, тогда как не столь добродетельные покойники мучаются в преисподней.
Вокруг, ласкаясь к нам, порхают ангельские младенцы без явных признаков пола. Наше жилище удовлетворяет все наши мыслимые потребности и желания, располагаясь в общине других обитателей нирваны, соблюдающих правила нирванического общежития и чтущих законы.
А возможно, некоторые из нас воображают наичистейший белый свет, необъятный простор, радуги и облака, на которых мы блаженно покоимся, совершенствуя свои способности ясновидения и всеведения.
Сиддхартха считал все эти варианты загробной жизни пустыми фантазиями. При ближайшем рассмотрении подобное типичное представление о небесах окажется не таким уж привлекательным, и то же самое можно сказать о просветлении.
«Конечная цель всех живых существ, как бы мы её ни определяли, — это счастье. Нет ничего удивительного, что счастье — неотъемлемая часть определения жизни на небесах или просветления. Достойная загробная жизнь обязательно подразумевает, что мы наконец получаем всё то, к чему стремились в этой жизни. Обычно наша личная версия небес похожа на наш нынешний мир, разве только усовершенствованный и благоустроенный.»
Это пространная цитата из замечательной книги буддийского учителя Дзогнсара Къенце Ринпоче «Отчего вы не буддист»1. Хотя я и озаглавил свои размышления парафразом названия книги, она все же немного о другом – о правильном понимании и отношении буддиста к жизни. Книга в большей степени «для внутреннего пользования», что не отменяет ее интересного и легкого языка и доступности (распространяется бесплатно) для всех желающих. Мы же поговорим о проблемах более насущных и актуальных.
И для начала попробуем определить, кто буддистом является и как, почему и зачем буддистами становятся.
«О лучший из Бхарат, четыре типа праведников встают на путь преданного служения Мне: страждущие, ищущие богатства, любознательные и те, кто стремится постичь Aбсолютную Истину». (Бхагавад-Гита, 7.15)
Благодаря своей лаконичной афористичности и содержания эта строфа из «Песни Вышнего», хоть и принадлежит индуистской традиции (в которой крайне высоко ценится – как Священное Писание, Библия или Коран у христиан и мусульман), вполне пригодится для наших размышлений.
Типология неофитов, «духовно ищущих», несмотря на древность текста (примерное время создания Гиты – на рубеже нашей эры) актуальна и поныне и в рамках любой мировой религии.
Будь то вайшнавизм (и – шире – индуизм), христианство, ислам, и буддизм – подавляющее большинство «вновь уверовавших» адептов, нерелигиозных с рождения – страждущие. Многие и многие болезные да убогие привлекаются посулами миссионеров, как правило - протестантских, затем обычно следует приглашение к богослужению и впоследствии зачастую – приобщение к их вере. Крупные и традиционные религии (РПЦ, ? ) также практикуют подобное, но в менее заметном объеме и более прямой форме.
В особо «радикальных» деноминациях приобщение к культу и «вхождение» в практику влечет за собой пищевые ограничения, не только широко известные кашрут и халяль в иудаизме и исламе, но и вегетарианство (адвентисты седьмого дня), запрет не только алкоголя, но и курения (например, Свидетели Иеговы), а иногда прещения распространяются даже на кофе и чай (Общество Сознания Кришны).
Многие приходят к Богу не столько в сознательном Его поиске, но зачастую из-за явных или не очень собственных душевных проблем, пытаясь использовать религию и духовность как психотерапию. Религия в основе и сути своей – не про то и не за этим, и психотерапевты с психоаналитиками, заменив собою в обмирщвленном секулярном мире священников, вряд ли отвечают на главные вопросы мятущейся души – «Кто я?», «Зачем я?», «Куда я иду?».
Буддизм и здесь не для того, он - не психотерапия – но об этом чуть ниже.
Следом идут «ищущие богатства», в современном прочтении - это прибегающие к тому или иному Господу в надежде на «печеньки» - социальный лифт, помощь в жизненных трудностях, болестях и горестях, с поиском работы и т.п.
Лет 15 назад мне предлагали принять ислам «по интернету» - каждый новообращенный получал в качестве приветственного бонуса 50 $.
С буддизмом в современной России, точнее, на постсоветском пространстве ситуация немного иная – основная масса отечественных последователей Благородного – этническое население буддийских республик, подобно русским православным или татарским и кавказским мусульманам. Но и им особенно нечем гордиться – «Большая часть опрошенных городских буряток, родившихся в XX в., с высшим образованием, довольно часто посещающих дацаны в целях получения жизненных благ, решения житейских проблем или проведения заупокойных служб, вообще не знает и не слышала о «трех драгоценностях», или «гурбан эрдэни», другая, меньшая часть, слышала словосочетание «гурбан эрдэни», но затрудняется объяснить его символику». Так рассказывает исследовательница С.Г Жамбалова в статье «Народный буддизм и сангарил у бурят»2.
А вот выбирающие учение Будды самостоятельно и сознательно соответствуют уже третьему типу – «любознательных». Ищущих ЛИШЬ «Абсолютную Истину» (последняя категория) единицы, в общем контексте они встречаются среди «любознательных».
Я и сам тому наилучший пример – после индуизма и отчасти параллельно с ним к буддизму меня привел поиск наиболее верной и убедительной картины реальности. Причем картинки не просто умозрительно-теоретической, абстрактной, но интересной, живой и подразумевающей возможность собственного в ней, и в своей судьбе, участия. Сильно страждущим, тем более особо разочаровавшимся в сансаре не был, меркантильные интересы не свойственны по натуре. Тем более в духовности и религии – здесь меня интересовало изначально и преимущественно, помимо мироустройства, познание и реализация человеческого и своего собственного мистического и духовного потенциала.
Потому и на 4 Благородные Истины – краеугольный камень буддизма – я долгое время не обращал особого внимания, принимая по умолчанию и сосредоточившись в основном на метафизике, космологии и антропологии буддизма. А в «сансарной», «мирской» жизни увлекался, помимо медитации и ритуальных буддийских практик, прикладными, «вторичными» дисциплинами индо-буддийской культуры – индийской астрологией, тибетским горловым пением и кулинарией.
«Настоящему буддисту завсегда везде ништяк?»
Посмотрим теперь немного под другим углом – чем отличаются наши буддисты по своим реальным и виртуальным, психологическим типажам и жизненным обстоятельствам.
Уточню, что дальнейшие размышления и примеры основаны на опыте общения и касаются прежде всего современных не_этнических буддистов «европейского» происхождения, адептов традиций Махаяны («Великой Колесницы») и Ваджраяны («Алмазной Колесницы»). Иногда их называют «необуддистами», для отличения от «буддистов этнических», или «традиционных». О разнице буддистов «традиционных» и «нео» писал Алексей Белов в статье
Сам процесс и ритуал приобщения к буддизму чрезвычайно прост и напоминает принятие ислама. Достаточно произнести вслух или про себя следующую формулу - Я ищу Прибежища в Будде (просветленном существе или же его нынешнем, живом воплощении – Ламе или Гуру). Я ищу Прибежища в Дхарме (Учении о сансаре и Пути Освобождения). Я ищу Прибежища в Сангхе (сообществе практикующих единоверцев). О Благодатный, прими нас под свою защиту отныне и до кончины!.
Озвучив таким образом свое сознательное намерение, с этого момента человек считается – или хотя бы считает сам себя буддистом.
«Теперь наступил век цифровых технологий. Но ещё до этого появилось множество переводов и было написано много книг. Их было слишком много, а затем появился интернет и информации стало ещё больше. По запросу «буддизм» гугл выдаст десять миллионов статей. Мы не знаем, с чего начать. Что делать? Что всё это значит?» - риторически вопрошает известный буддийский учитель, тибетолог и буддолог Александр Берзин3.
Экспресс-нирваны достичь буддисту диванному, сетевому, фб-шному и инстаграммному – как от нечего делать. Цифровой нейробуддизм будущего легко доступен, прост в освоении и постижении, универсален и всеобъятен. Прочитай, даже просканируй по диагонали пару-тройку мануальчиков типа «осознанность, которая всегда с тобой» и усвой параллельно джентльменский лексикон необуддиста. Помимо привычных и разговорных уже, даже настоебавших кармы, мантры, гуру и нирваны, нужно запомнить несколько имен реальных Тулку и Ринпоче (тиб. перерожденец), ступени бодхисаттвы и уровни бодхичитты, хоть разок прочитать сокращенный Ламрим, последние книги Далай-ламы и Сопы Ринпоче. Получить, ясносветное дело, прибежище и передачи на практики, а кто подсуетится, и прямое введение по закрытой веб-трансляции. И вот уже виртуальная Сангха пополняется новым Налджорпой (тиб. йогин) или Дакиней (Дакини - женские духи-защитницы Дхармы и ее адептов; популярный среди современных буддисток nickname, самоименование).
«Появился не только интернет. Теперь все читают тексты со смартфонов. Мы живём в цифровую эпоху в цифровом обществе. Большинство людей получают с помощью смартфона всё больше информации, в любом месте и в любое время. Нам больше не нужно ни ехать в Индию, ни идти в центр Дхармы. Мы можем получить доступ к буддийскому учению когда угодно и где угодно» - продолжает Берзин.
Кем на самом деле является этот «сетевой буддист» – прыщавой школотой, эффектной блондинкой, умудренным опытом практиком или глубоким стариком; что изучил и практикует и даже где в действительности живет – в горах Мустанга, пустынном Техасе или дремучей и мрачной российской глуши - одному Манджушри (воплощению мудрости всех Будд) известно.
Из «Типологии буддийских практиков»:
«Интернетовый практик.
Всю свою жизнь просидел за компьютером. Теперь медитирует на страницах интернет-форумов. Считает, что учение Будды истинно, потому что правильно понимает его лишь он сам. Не придает медитативным переживаниям никакого значения, потому что никогда их не имел. Обожает общаться с ламаистами, махаянистами и христианами, доказывая почему они неправы. Любит слова "химия, хитрость, хирург, хижина", так как это лишний повод написать модератору. Склонен к спорам и провокациям. Изворотлив».4
Чуть сложнее, но не намного быть буддистом в мегаполисе – всего лишь требуется осуществить все перечисленное «в реале», развиртуализовавшись самому.
Современный типический городской буддист получил разнообразные Лунги и Ванги (посвящения в буддийские тантрические практики и «уполномачивания» на них), само Учение – часть теоретическую, и естественным образом интегрировался в сообщество буддистов - Сангху. Помимо множества посвящений (особо рьяные йогины их прямо-таки «коллекционируют», с тщательностью, которой позавидуют матерые собиратели антиквариата), имеет нередко и множество Лам, от коих эти Учения и/или посвящения и были получены. Человеку как социальному животному свойственно кооперироваться, и «духовка» не исключение. Подобно православным приходам, группирующимся вокруг одного настоятеля, духовника, старца или исповедника, необуддисты (как и «смежники»-неоиндуисты) сплачиваются вокруг «своего» гуру/Ламы в «своей» Сангхе, своих «буддийских центрах» и крупных организациях. Лучшие примеры – Международная Дзогчен-Община (МДО) учеников и последователей Намкая Норбу и международная сеть центров Карма Кагью Алмазного Пути Ламы Оле Нидала (ККАПОН) - этакая современная версия традиционных ученических орденов в глобальную и цифровую эру.
Помимо того, последователи Благородного (Будды) частенько собираются и на ретритах. Правильный годный буддист поучаствовал в нескольких – чем в большем количестве, тем более «плюсов в карму», ретритах. (Ретрит – научно-практический семинар адептов какого-либо учения и интересущихся. Распространенная форма усиленного изучения теории и освоения практики буддизма. Свойственен, помимо ориентальных НРД, и различным движениям Нью Эйдж вообще).
Примеры типичных буддийских ретритов – традиционные учения ЕСДЛ в Риге для стран Латвии, СНГ и России, всероссийские ретриты Намкая Норбу и ежегодные туры Оле Нидала.
Из «Типологии»:
«Крутой практик
Всю свою жизнь считал себя крутым. Случайно попав на лекцию Ламы Оле решил, что может стать еще круче. После посещения курса Пховы решил, что чем больше дырка в голове, тем больше нектара можно получить от Будды Амитабхи, что само по-себе круто. Любит рассказывать насколько это круто, быть учеником Лама Оле Нидала. В неформальной обстановке демонстрирует художественный свист дыркой от Пховы, что безусловно очень круто. Комичен».
Нынешний городской необуддист - это современный молодой, в расцвете сил – 30-40 лет человек, хипстер-метросексуал с высшим гуманитарным, экономическим или научным образованием. Режиссер-буддист снимает пробуддийское кино, художник творит виртуальные или реальные инсталляции, доктор наук ведет крупные научные проекты или визирует буддологические исследования. Современный необуддист регулярно посещает пастырско-посвятительные визиты Оле Нидала, Намкая Норбу, Далай-ламы или Сопы Ринпоче если не в России, то на Украине, в Прибалтике, Казахстане - оптимально в Дхарамсале (…Европе, Америке, Азии…). На счету успешного современного буддиста – как минимум один «хадж», то есть паломничество в «Священную Землю» - Тибет, (Непал, Индию…)
Дауншифтинг для современного необуддиста, «смежника»-индуиста, и всех прочих йогинов, астрологов, веганов и адептов ЗОЖ и вплоть до отмороженных шизотериков - нью-эйджеров - благородное занятие, его одобряющее обсуждение – признак хорошего тона. Под дауншифтингом на практике понимаются эпизодические ретриты «в экологически чистых местах», вроде того же КрымНаша, реже – продолжительные отпуски в дикой и полудикой природе и ретритных центрах. И совсем немногие могут похвастаться своим «домиком в деревне» для темных ретритов (и списком ретритов «высиженных»), регулярным посещением мест силы или хотя бы отпуском «на деревне у бабушки». Съездил на недельку, освежил обеты, взбудоражил осознанность – и обратно в мегаполис, в сансару и омрачения.
А вот буддистом-одиночкой где-нибудь на просторах «широкой страны родной» быть уже не так легко, даже если это уединенный созерцательный отпуск в алтайских горах или среди камчатских сопок. Если таковое добровольное, а уж, тем паче, вынужденное отшельничество приобрело незаметно и неожиданно затянувшийся характер - оно по силам лишь практикующим буддистам с многолетним стажем, неколебимо уверенным в истинности слова Будды и способным не дрогнувшим громким голосом (или же беззвучно) рецитировать и возглашать мантры, стотры и гимны. И, самое главное – опытный буддист - не тот, кто отсидел больше всех ретритов – но обретший ощутимые плоды практики.
Есть еще другой, полуфантастический вариант, известный нам «по писаниям» – это если ты архат, иначе – пратьекабудда. Адепт, идущий совершенно особым путем самодостаточного суверенного йогина. Такой останется собой и среди бурлящего мегаполиса, будь-то Нью-Йорк или Москва, и в палатке посреди заснеженной тундры, и в гуще сибирской тайги. Подобному буддийскому суверену не нужен никто вообще.
Из «Типологии»:
Хмурый практик.
Всю свою прошлую жизнь изучал Ламрим. Всю свою текущую жизнь изучает Ламрим. Теперь отчаянно понимает, что всю свою следующую жизнь придется изучать Ламрим. В свободное от изучения Ламрима время любит рассказывать про пуленепробиваемые мантры и летающие пурбы. Склонен к шаманизму, и в любой момент может превратиться во что угодно, чтобы подчинить кого надо. Недоверчив.
«Где родился — там и просветлился?» (из буддийского юмора)
Но беда тому горе-буддисту, чья вера некрепка, знания маловаты, а опыта практики не хватает. И угораздило ему уродиться не этническим буддистом, у которого Дхарма «на генетическом уровне», и оказаться не Калмыкии, не Бурятии и даже не в благословенной республике Тыве. Занесло в какую-нибудь забытую всеми дакинями и дхармапалами, марами и бесами средней паршивости деревню на широких просторах европейской России, или за Уралом, на северах – да где угодно. Российская провинция одинаково уныла, сера, скучна и депрессивна. Вдохновиться у какого-нибудь ламы не выйдет – не доезжают они в такую безблагодатную глушь, очень плохая карма у этой земли. Нету и единоверцев, «от слова совсем» - этакой изощренно-издевательской судьбой «одарены» далеко не все. Практики наш дауншифтер тоже выучил не все, до многих важных за суетностью майянского городского бытия руки-ноги-головы не дошли, не постарались.
Да и речки-озера, столь желанной и вожделенной всяким русским буддистом, может в такой глуши не оказаться. Благословенный можжевельник, необходимый для специфических буддийских ритуальных благовоний – санга, как можно догадаться, тоже не растет. Даже местный погост настолько убог, что и сам Хозяин кладбища давно его покинул – никто не проводит чод, и даже вороны его сторонятся. Остается пытаться скудоумно штудировать Дхарму да взращивать сострадание и прочие парамиты…
«Все ли живые существа – наши Матери?»
Взращивать «Сострадание и любить ВСЕХ ЖИВЫХ существ»…. Каких еще ВСЕХ, почему и зачем? Хорошо, хоть способен кошек любить да собачек, и некоторых из этих… людей. Собственно, почти любого, кто доброе слово скажет и улыбнется. Любить-то хочется, есть эта способность, потребность.
Вот тут вновь прервемся и уточним понятия, «прочертим строфы над Ом Мани Падме ХУМ».
«Сострадание ко всем живым, или чувствующим существам» – необходимый залог и условие успеха в традициях Махаяны и Ваджраяны, иначе Большой и Алмазной Колесниц. Согласно преданию, перед достижением Просветления будущий Будда Шакьямуни множество жизней подвизался Бодхисаттвой – спасал жизни, иногда ценой собственной, и разными способами облегчал страдания других, чему посвящен сборник дидактических притч «Джатаки, или сказания о предыдущих жизнях Будды». Даже если вы не бодхисаттва и не помните ни момента ни одной своей прошлой жизни, необходимым для следованию буддийскому пути является постепенное взращивание, пестование добродетелей - парамит, таких, как терпение, щедрость, мудрость…
Необходимость такого взращивания основывается на понимании природы реальности, того, «как все устроено» - буддийской онтологии и метафизики. Сансара, или круговорот рождений и смертей, безначальна, и мы в ней коловращаемся … - правильно, с безначальных времен. Тут самое время позавидовать иудею, живущему в 5779 г. от Сотворения Мира, а тем более христианину, у которого Христос воскрес «всего лишь» пару тысяч лет назад.
И поскольку и я, Ваня Гунькин, и мой кот Евсевий, и даже Президент Путин перерождаются в сансаре с безначальных времен, все-все-все живые существа побывали друг с другом во всевозможных родственных связях. Например, родительско-детских. Именно потому, что материнская любовь и забота – привычный и универсальный образчик и эталон, безначальность сансары иллюстрируется именно таким образом – «Все живые существа были когда-то нашими матерями», СЛЕДОВАТЕЛЬНО, логично и естественно любить их, заботиться и способствовать их конечному освобождению. А не потому, что непременно в той или иной жизни я сосал теплое молоко из заботливой груди кого-то того, кто ныне - конкретно мой пес Чапа, случайно задавленный комар или пузатый туповатый сосед-мещанин. Именно от такого буквального и бездумного понимания, заучивания и повторения это максимы-мантры предостерегает и Его Святейшество Далай-Лама.
Легко воспринимать ГИПОТЕТИЧЕСКИ и на словах «всех живых существ как своих матерей» буддисту сетевому – можно прикидываться «белым и пушистым» в соцсетях, изощренно обманывая-индульгируя даже самого себя.
Опять же, посложнее буддисту реальному, живому, но все же социализированному – когда изменяет или уходит жена (например, с лучшим другом), на работе аврал, а то и сокращение, или, не дай Будды, у самого тяжелый выход кармы – проблемы со здоровьем, своим или близких людей. Все равно есть рядом «братья-сестры в Будде» - Сангха, сообщество практикующих Дхарму. Тяжело придется нашему незадачливому отшельнику, у которого ни Ламы, ни Сангхи, ни годного буддийского образования, а вместо того – «русскоправославные» соседи и неразрешенные до конца взаимоотношения с родственниками, глубже – с накопленными за всю персональную сансару васанами омрачений.
«В понедельник мама родила».
Чрезвычайно сложно такому незадачливому аскету «любить всех существ» - сложно именно ПОТОМУ, что все они когда-то были – о, ужас – «НАШИМИ МАТЕРЯМИ!». Да он же когда-то и сбежал от всех этих бесконечных ликов УЖАСНОЙ МАТЕРИ. И теперь вот всех их любить – и быть буддистом??? Тут как бы не УБИТЬ … . («Убить свою мать» - песня С. Калугина).
Преодоление удушающих объятий Уробороса путем порывания зависимости от «Матери», в какой-то незаметный момент превратившейся из Любящей в Ужасную – необходимая ступень в процессе индивидуации, становления сувереном.
А поскольку «большинство мужчин в нашей стране воспитаны в однополых семьях – мамой и бабушкой», нетрудно предположить, что разной степени и сложности комплексы и проблемы, коренящиеся в матриархальном воспитании – «неблагое» психическое наследство многих и многих. Тем более, когда поколение родителей нынешних сорокалетних зачастую сильно травмировано жуткой системой античеловеческого калечащего воспитания. Теперь суммируем это все … и получаем кармический, психический и экзистенциальный багаж нашего Вани Пупкина, по своей злополучной участи оказавшегося без Будды, Дхармы и Сангхи где-то на просторах Руси.
Представили, каково нашему Ване быть буддистом? Может ли он с чистой совестью, «положа это самое на это самое», назвать себя таковым?
Тут не то что выполнять нендро, накапливать заслуги, возвещать дхарму или «организовать ретрит», как советуют иные наивные сочувствующие «друзья», самому бы сохранить ясное видение, осознанность и уверенность. Да и кому возвещать? Зеку Гуньку, по семикупольному храму на спине которого можно изучать православную церковную архитектуру, или 100кг-граммовой детсадовской воспитательнице, потерявшей мужа и с горя и общего бесперспективняка стаканами хлебающей самогон?
Не отбивать же в самом деле скромную паству у вездесущей РПЦ – а паства эта 5 бабушек и два завязавших мужика, тем более с учетом последствий в виде закона Яровой – и это «действительные», воцерковленные верующие прихожане. «Русскость» же и «православность» остального населения заключается в стабильном и верном, наряду с прочими общепринятыми нынешними российскими, усердном «отмечалове» праздников православных - Пасхи, Рождества, Троицы, Крещения. Особенно популярно отмечать Радоницу - Пасху Мертвых, по неискоренимой традиции не отходя от предков – возлияниями на их могилах.
Само собой, ДОКТРИНАЛЬНО «Все живые существа – наши матери», но очень уж непросто сохранять это осознание ПРАКТИЧЕСКИ, когда отец твоего одноклассника назойливо просит у тебя последнюю сигарету, а подруга детства за очередной рюмкой в ответ на каминаутное признание «а я вообще-то буддист» посылает тебя на ***. После чего так же дружелюбно, как ни в чем ни бывало, продолжает возлияние.
В завершение поразмышляем над проблемами психологического плана, отталкнувшись от интересной статьи «Медитации не достаточно: депрессия, самоубийство и духовная практика» Евгения Пустошкина, клинического психолога и практика интегрального подхода.
Автор исследует соображения американского буддиста и психолога Лодро Ринзлера, навеянных самоубийством известного актера-буддиста Робина Уильямса и посвященных собственным подобным проблемам.
«… Лодро делится глубоко личным опытом тяжёлой депрессии и того, какую роль в этом сыграла его буддийская духовная практика. Он напоминает, что один человек из десяти в США так или иначе страдает от депрессии (в России статистика также печальная), и указывает на несостоятельность увещеваний со стороны некоторых лиц, чтобы люди, находящиеся в депрессии, «лучше заботились о себе».
«несмотря на то, что он преподаёт медитацию и является автором книг по этой теме, медитация не является исключительным инструментом лечения депрессии. … два с половиной года назад, уже будучи автором популярных книг по буддизму, он испытывал тяжёлую депрессию и близко подошёл к самоубийству .. .
Лодро пишет, что он ощущал отчуждение от своей семьи, а две основные поддерживающие структуры;—;его невеста и лучший друг;—;больше не присутствовали в его жизни. Он начал выпивать. Тяжёлая депрессия полностью засосала в себя всю его жизнь, и он потерял способность заботиться о себе и регулярно медитировать,;—;столь серьёзным было его состояние. Ежедневно он поднимался на крышу и думал о том, чтобы спрыгнуть вниз, но от этого его удерживала мысль о том, что ему нужно дописать свою вторую книгу».
Думается, многим знакома эта ситуация, если не по себе, так по своим близким и единоверцам. Не могу сказать, что сам хоть раз всеръез задумывался о самоубийстве – все же с рождения не склонен к насилию, в том числе и в собственный адрес, однако степень депрессии, вызванной общей неудовлетворенностью жизнью, нередко бывала весьма велика… .
Возможно, у великого и многострадального тибетского народа такая специфически хорошая карма, и в их коллективном бессознательном архетип Ужасной Матери отсутствует совершенно.
Сам ЕСДЛ любит рассказывать, какой любящей и заботливой была его собственная мать, благодаря чему он и «имеет немного сострадания»
Но приезжающим ламам полезно бы знать, что в северной стране России, где помимо «прирожденных буддистов» - калмыков, тувинцев да бурят есть еще много русских, столетия живших в реальном или номинальном рабстве, а последний век – в изуверской античеловеческой уравниловке, антидуховной к тому же.
Ведь «когда тибетский монах, который прожил свою жизнь в монастыре в Индии, приезжает на Запад, он не знает, как мы здесь живём. Ему трудно дать советы о том, с кем вступить в брак, как воспитывать детей, как не потерять работу, выполнять свои финансовые обязательства и так далее. Есть ли у него соответствующий опыт?» - справедливо спрашивает Алекс Берзин
Мрачная красная вековина усердно и тщательно вычищала все и до основания народные традиции, уничтожая остатки исторической памяти и культуры на корню. Русская национальная идентичность ликвидировалась в 20 веке как минимум дважды. Потому и неудивительно, что криминальный аборт и убийство мужем жены, или наоборот, по пьянке – здесь обычное дело. Я уж не говорю о количестве зон, зэков и причинах повального алкоголизма и наркомании – очевидно, тоже не от хорошей жизни. Комплексы долга и вины, рабское сознание и стокгольмский синдром, все еще довлеющее наследие совка и проблемы отцов и детей – всем этим психически богаты будущие, да и настоящие буддисты. Возможно, ламам, привозящим Учение Благородного в эту страну варваров, стоит пристальнее вглядываться во внутренний мир и «души» учеников?
Зияющую пропасть между «восточными учителями» и их западными адептами под немного другим углом так описывает Кен Уилбер в своем «Четвертом повороте»:
«это особенно распространено среди многих восточных учителей, которые достигают очень высокого развития по шкале состояний – находятся в причинном и недвойственном состоянии, – но зачастую крайне плохо развиты по структурной шкале, нередко воплощая структуру мифического воззрения той культуры, из которой они пришли. И, когда они взаимодействуют со своими учениками, большинство из которых зачастую находятся на более высокой структуре плюралистического воззрения, это нередко приводит к серьёзным конфузам. Учителя дают блестящие рекомендации, когда дело касается практики состояний; в то же время, когда их рекомендации приходят из мифической структуры, они зачастую вгоняют в краску, имея гомофобский, ксенофобский, патриархальный, сексистский, крайне авторитарный и жёстко иерархический характер. До тех пор, пока и структуры, и состояния не станут учитываться, ученики будут продолжать попадать в совершенно запутывающие ситуации подобного рода, а их духовное развитие нередко будет дисфункциональным.»
Евгений Пустошкин продолжает: «К примеру, некоторые буддийские учителя, по словам Лодро, некомпетентно говорят о депрессии как форме страдания, лечением которой является медитация, а не принятие антидепрессантов. «Это неверно»,;—;критикует такие рекомендации Лодро,;—;«медитация не является универсальным лекарством от психических заболеваний. Будда никогда не преподавал курс под названием „Не помогайте себе, продолжайте страдать от своего биохимического дисбаланса“. Если у вас психическое расстройство, то медитация может помочь, но её необходимо считать дополнением прописываемому врачами психофармакологическому курсу, а не его заменой».
А затем цитирует того же Кена Уилбера:
«Роджер Уолш, доктор медицины и философии, является и психиатром, и интегральным буддийским учителем. По его подсчётам, около восьмидесяти процентов вопросов, поступающих к нему от учеников в частных консультациях во время ретритов по медитации, лучше всего разрешаются при помощи психотерапевтических методов, а не медитативных практик. … восемьдесят процентов советов, даваемых учителями медитации своим студентам, далеко не оптимальны … .
Это само по себе катастрофично, и это можно исправить лишь в том случае, если буддизм станет интегральным буддизмом, и начнёт дополнять своё учение пониманием структур-ступеней и их развивающихся воззрений».
Так, возможно, действительно и учителям, а особенно их «продвинутым и упакованным» последователям с «очень хорошей кармой» стоит приглядеться к этим проблемам и ситуациям существ менее совершенных, но все же их единоверцев - собратьев в Дхарме?
«Это очень интересный вопрос: что мы как западные люди ожидаем и к чему мы привыкли? У нас есть священники, к которым можно обратиться за успокоением, за советом в семейных делах и так далее. Есть различные консультанты, а если нам нужна профессиональная помощь, мы обращаемся к психотерапевтам. У нас есть возможность получить личное внимание, и, я думаю, многие из нас ожидают того же самого от буддийского духовного учителя. Но традиционно они не играли эту роль. Что с этим делать?» - гнет свою линию Берзин.
Конечно, буддизм – не лекарство и тем более не панацея от душевных, бед, но на практике оказывается, что многие занимаются медитацией, буддийскими практиками и отправляются на ретриты, пытаясь разрешить «свои теневые проблемы или проблемы социальной дезадаптации, поскольку…;настоящая психотерапевтическая работа с тенью … требует столкновения с вытесняемыми фигурами в межличностном пространстве, проработку проекций, буквально диалог, условно, с материнской фигурой, беседа с ней по душам, … буквально работа над выстраиванием структуры личности и эмоциональной основы и т. д. Всё это крайне сложно осуществить в одиночку или под руководством инструктора, не имеющего представления о многочисленных нюансах психотерапии».
«Многие люди чувствуют, что им нужна личная поддержка хотя бы на каком-то уровне. К кому им обращаться? Западным людям нужно чувство поддержки и заботы со стороны группы», верно указывает Берзин. Вместо того чтобы снова и снова повторять каноничную мантру про «всех существ – наших матерей…», которую затем бездумно запоминают и привычно талдычат эти ученики, и давать бесплодные и неосуществимые советы «больше медитировать», «начитывать сотни тысяч и миллионы таких-то и таких-то мантр», «накапливать заслуги», «сострадать и уважать» тех, кого ты искренне ненавидишь, а иной раз готов и убить?
Нет, увы «… практики ваджраяны … словно бы культивируют какое-то чувства превосходства, что ли, которое плохо соотносится с самой ваджраяной» - пишет в комментариях к своей статье Пустошкин.
Александр Берзин словно вторит ему: «Возможно, мы захотим найти чувство общности в группе людей, посещающих наш буддийский центр. Но во многих центрах, которые я посещал, нет этого чувства взаимной выручки, когда, например, все навещают больных, приносят им еду и так далее. Это кажется весьма редким. Там нет такой же дружеской атмосферы, которую можно встретить, например, в некоторых церквях.
Можем ли мы как-нибудь взрастить это чувство заботы о больных членах общины? Может ли интернет-сообщество или группа обеспечить ту или иную поддержку? Когда люди присоединяются к подобным группам, они хотят быть частью группы».
Наконец, Уилбер в «Четвертом повороте» прямо говорит о вероятном вредном и разрушительном действии «усердной медитации»:
«Медитация может ослабить барьер вытеснения, облегчив доступ к теневому материалу (Под «тенью» и «теневым материалом» имеется в виду подавленный и вытесненный бессознательный психодинамический материал. – Прим. пер.) Но это не всегда приводит к благим результатам, а в некоторых случаях только ухудшает ситуацию. Большинство видов медитации, например, действуют так, что помогают нам разотождествиться, или отстраниться, от тела и ума, от личных мыслей, чувств и эмоций. Однако значительная доля психопатологии развивается на основе преждевременного или излишне сильного отстранения, отчуждения, или диссоциации, от определённых мыслей и чувств. Гнев, например, может быть отчуждён, или диссоциирован, что нередко приводит к чувству грусти или депрессии. В процессе медитации, если я буду разотождествляться со всеми возникающими феноменами, я попросту вызову в себе ещё большее отчуждение от собственной злости, что только усугубит мою депрессию. Классические учителя медитации в данном случае способны дать только одну рекомендацию: «Будьте более усердны в практике!» – и это на самом деле приводит лишь к ухудшению состояния.»
Пожалуй, самим этим «городским» буддистам стоит иной раз выглянуть в «замкадье», в реальную сансару России – в ту, где нет ни Будды, ни Дхармы, ни Сангхи – выглянуть, посмотреть, посидеть рядом и даже пожить с этакими «матерями». Проверить себя на то, насколько сам ты буддист. Именно об этом говорил недавно на собрании одной буддийской общины один из выступавших, опытный практик и учитель, призывая ответственных за взаимодействие с людьми иногда наведываться и на перифирию. «А то мы сидим тут, в Москве, а они там неизвестно, как живут и что о нас думают, смотрят, как на песьеголовцев каких-нибудь».
Из «Типологии»:
Испражняющийся практик.
Всю свою жизнь страдал от запоров тела, речи и ума. Теперь испражняется телом, речью и умом везде, где можно и особенно в общине. Любит самосовершенно насмехаться над буддийскими путями и выходить за пределы приличия. Склонен к изначально чистому пьянству, беспорядочному сексу и стёбу над ближним, ссылаясь при этом на ригпа и Пелевина. Вне общины выдает себя за обывателя. Надменен.
Сотрудничающий практик.
Всю свою жизнь любил шумные компании и тусовки. Теперь делает вид, что сотрудничает везде, где можно и особенно, когда все смотрят. Любит призывать к сотрудничеству, когда не о чем поговорить. Склонен к самосовершенным интригам и общественным собраниям. Вне общины выдаёт себя за посетителя кружка тибетской вышивки. Двуличен.
Именно о состоянии тонкого, если хотите, тела, рядового российского буддиста стоит задуматься ему самому в первую очередь, и о потаенных и запрятанных невообразимо глубоко скелетах, пишачах и прочих голодных духах. О Тени, о Великой и Ужасной Матери. Все ли у него, «настоящего буддиста», с этим всем ништяк?
Далеко не только и не столько объективные жизненные трудности, личные проблемы и жизненная неустроенность; войны, которые ведет страна и ее политическая слабость, из-за которой россияне вынуждены ездить к своему духовному пастырю Далай-ламе за границу – в Индию и Прибалтику – главные буддийские несчастья.
«Внутренние демоны – часть нас самих», и несвоевременная или недостаточная их «проработка» и излечение, а то и полное ее отсутствие зачастую кончаются невесело. Кто-то самоубивается, как тот же Робин Уильямс, многие загибаются, а то и вовсе погибают от бесов алкогольных и наркотических, иным выпадает помешательство.
Если страждущий человек не получил жизненной поддержки – пусть даже он «сам дошел до ручки такой» - от своих верующих собратьев, и находит стол и кров у тех самых христиан, о которых он еще вчера отзывался с презрением и высокомерием, его понять несложно. О замечательном уровне социального служения христиан, с которых буддистам стоило бы брать пример, нередко говорит и Далай-лама. Куда сложнее мне понять перемену воззрения – «градус» принято повышать, и «духовка» здесь не исключение.
Бывает нередко и так, что такой вот злосчастный недотыкомка, помаявшись-порыпавшись год-пять-десять в поисках Атмана и путей к Нирване, покидает сень Санатана- или Будда-Дхармы.
И вот уже вчерашний опытный тантрик спасается в православном скиту, а олдовый практик Ваджраяны зигует Перуну вместе с родноверами; вроде бы постигшая 4 благородные истины дакини поет бхаджаны сладчайшему Кришне, а практика Ати-йоги спасает Христос.
Мне всегда было особенно интересно, каким образом происходит, оправдывается и обосновывается личностный выбор в таких случаях? Но это уже тема для других размышлений.
1. «Отчего вы не буддист?» Описание и рецензии на книгу
2. С.Г Жамбалова, «Народный буддизм и сангарил у бурят», «Буддизм: pro et contra», СПб.: РХГА, 2017.
3. Д-р Александр Берзин. «Роль духовных учителей в эпоху цифровых технологий
4. «Типология буддийских практегов»
Вашему вниманию предоставляется типология людей в двух крайних формах, которых можно встретить в различных дхарма-центрах различных уважаемых традиций. Любые совпадения с реальными людьми не случайны, а говорят кое о чём. Пожалуйста, не воспринимайте это слишком серьезно. Да пребудет с вами Мудрость и чувство юмора! :-)
http://bodhich.livejournal.com/992.html
5. Евгений Пустошкин. «Медитации не достаточно: депрессия, самоубийство и духовная практика».
6. Кен Уилбер, «Четвертый поворот».