День, сотканный из сонной тишины, из солнечных бликов, отражающихся в хрустальной воде, из гордых облаков, величественно проплывающих по голубоглазому небосводу, из разодетых в яркие платья полевых цветов, беспечно качающихся на ветру, из ярко раскрашенных бабочек, хлопотливых пчёл, неутомимых тружеников бархатно-золотистых шмелей, пёстрых мотыльков, порхающих вдоль просёлочных дорог, из далёкого звона колоколов, из меня, пятилетнего мальчугана, счастливого, жизнерадостного, нерасчётливого, опрометчивого, бегущего по дороге своей судьбы, из всего того, что двигается, порхает, трепещет, стрекочет, поёт, вздымается и взлетает.
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 7
В здешнем мире счастливы лишь откровенные глупцы, либо шагнувшие за границы разума.
Все прочие принуждены влачить жизнь полную страданий.
Полный надежд рассвет, темнота растерянно исчезает, беспомощно тает на глазах и скоропостижно растворяется в голубой безмятежности небесного свода.
Сверкающий водопад солнечных лучей, меняющаяся реальность, рванные клочья фиолетовых туч недовольно ворча уползают за ускользающий горизонт, уставший обессиленный ветер ласковым котёнком трётся о растрёпанные макушки деревьев.
Невесомая акварель весны опрокинула на землю горсти нежно-розовых всполохов, весь мир ожил, встрепенулся, зазвенел, запел, закричал тысячами голосов, жалобно заплакали тающие сосульки, по ложбинкам, овражкам, пологим склонам вприпрыжку, на перегонки с друг другом побежали первые озорные ручейки, уныло просели сутулые испуганные сугробы, по кустам и ветвям деревьев запрыгала неугомонная птичья суета.
В весёлый, спешащий, шагающий, танцующий мир ворвался новый юный день, оглушая бегущие за счастьем души свежим глотком неистовой надежды.
Шримад Бхагаватам книга 5, глава 19
Глупцы, не верящие в жизнь вечную, лелеют свою бренную плоть, ибо полагают её единственным для себя источником радости, потому окружают своё тело жёнами, детьми и родичами.
На деле обладание плотью порождает лишь страх и скорбь.
Чем больше обрастаешь имуществом, тем больше боязнь потерять его, потому, обратившего свой взор к Всевышнему узнают по отсутствию всякого страха, ибо откуда взяться страху, если предан Всесильному.
О Владыка чувств, дай мне силы не забыть Твой прекрасный лик, пусть мысли мои будут вечно устремлены к Тебе, дабы ни на миг я не вспоминал о своей бренной плоти, вместилище тлена и испражнений, что в безумстве храню я для удовольствий.
Господи, позволь быть покорным слугою у Твоих благодатных стоп, избавь от страха расстаться с наваждением, имя которому житейские радости.
Весна моей жизни, всё расцветает, заливается светом и смехом, я счастлив, я радуюсь, я люблю, я требую взаимности у ласкового солнца, у беспредельного неба, у капризного ветра, у гордых величественных облаков, у торопливых закатов и нерешительных рассветов, у бархатной ночи, что струится чёрным покрывалом, рассыпая сотни далеких звёздочек на неисчерпаемом куполе небес.
Нигде, ни в каком городе мира звёзды не светят так ярко, как в городе моей юности.
Нет ни вчера, ни завтра, ни потом, сейчас, сейчас, сейчас,сейчас, живые существа неорганизованной толпой бегут друг за другом в никуда по циферблату времени, встречаются и расстаются, падают и встают, теряют и находят, рождаются и встречают смерть.
Если жить, то сейчас, если любить, то сейчас, если рисковать, то сейчас, если отдавать, то сейчас, если прощать, то сейчас, если мстить, то сейчас, если браться за оружие, то сейчас, если быть счастливым, то только сейчас.
"Сейчас", постоянная величина, мгновение, в котором неопределенность будущего становится определенностью прошлого.
Сейчас я вижу, люблю, держу её за руку и смотрю в её серо-зелёные глаза, сейчас я стреляю, бью навстречу, торжествую, вскарабкиваюсь на самый верх, прорываюсь через заграждения, сквозь кордоны врага, сейчас я праздную свою победу, сейчас для меня превращается в бесконечность и ослепительное счастье, а сейчас меня уже нет, оставшиеся на сцене энтузиасты дружно тащат к погребению своего молчаливого и согласного на всё покойника.
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Как гонимые ветром облака летят заключенные в плоть души над бездной вечности понукаемые всемогущим временем.
В облеки времени Господь повергает в прах всё усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье во временном, сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрой света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности дом, семья, имущество обречены на неизбежную погибель.
Великий обман внушает душе что окружающие образы будут существовать для неё всегда.
Евангелие от Матфея, глава 18.3
И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;
Детство большое, как беспредельное небо, широкое, как необозримое море, сотканное из шелковистых солнечных лучей, наполненное ароматами полевых цветов и запахами весны, умытое хрустальными жемчужинами утренней росы, обнятое самоцветной радугой.
Я почти бессмертен, время на моей стороне, бегу босиком в новый звенящий день, черпаю пригоршнями счастливые звёзды, всё вокруг кажется ярким, звонким, лёгким, свободным, новым, неповторимым, неисчерпаемым.
Ласковый нежный ветер, запутавшийся в растрёпанных волосах,
запах полевых цветов со вкусом дикой малины, детские ладошки, перепачканные мороженным, звёзды рассыпались по небу трепещущими хрустальными бусинками, первозданная чистота красок, звуков, ароматов, ощущений.
Цепочка легких детских следов, оставленных на песке,
вечная душа в теле пятилетнего мальчугана, не успевающая бежать за поездом времени,
закаты, пропитанные грустью, мягкие шелковистые линии холмов, равномерный дождь, смывающий мою печаль,
теплый летний ветер целует меня своими нежными трепетными губами, надменные букеты сахарных облаков проплывают по голубоглазому небосводу.
У счастья нет завтрашнего дня, оно не помнит прошлого, не стремится в будущее, у него есть только настоящее, только «сейчас», схваченное и крепко зажатое в кулаке.
Детство — отдельная страна, в которой никто никогда не думает о деньгах и не умирает, где мир полон неразгаданных загадок, чудес, сокровенных тайн и отчаянных приключений.
Однажды, когда-нибудь, в ясный солнечный день я вернусь в город своего счастливого детства, в тот самый маленький зелёный дворик, где петляющие дорожки разрисованы моими разноцветными мелками,
где на раскидистых липах вызревают румяные яблоки, а нарядные каштаны плодоносят майскими жуками,
где сиреневое небо с тонкими акварельными переливами на горизонте неисчерпаемого,
где птичьими трелями щебечет без остановки неопытная весна,
где самое время сойти с ума от счастья,
где сны вперемешку с явью, где молчит пронзительная тишина, где сбываются оранжево-лиловые мечты,
где заря расцветает карамельными самоцветами, а земля улыбается задорными цветами,
где на земляничных лугах пасутся голубые носороги и розовые слоны,
где в детские ладошки умещается необозримая бесконечность и неисчерпаемое небо отражается в зеркальной чаше полевых цветов,
где бархатные чёрные с золотом шмели наполняют хрустальный воздух густым жужжанием,
где нет ни прошлого, ни будущего, ни замкнутых пространств, а настоящее принимает форму счастливой бесконечности,
где бирюзовые туманы обнимаются с оранжевой зарёй, где самые неожиданные чудеса просто обязаны случаться,
где можно коснуться ладошкой сахарных облаков, загадать желание, поверить в него и оно обязательно сбудется,
где правят маги и чародеи, чернокнижники и звездочёты, добрые феи и щедрые волшебники, где нет расчёта на завтрашний день,
где вечное лето с привкусом земляники, где мохнатые шмели пьют хрустальную росу с тычинок полевых цветов,
где среди огромных стеблей изумрудной травы играют кузнечики на фиолетовых скрипках и застенчивые разноцветные улитки в маленьких жасминовых шапочках подмигивают проплывающим облакам,
где время безмятежно топчется на одном месте и сливается с солнечным кругом, где сбываются все мечты и самые заветные желания,
где атласные ночи сходят с небес и о чём-то сокровенном тихонечко шепчутся с мерцающими звёздами,
где всё превращается в морожено-клубничный островок моего детства,
где озорной месяц качается в серебряной лодке, сотканой из сияющих звёздочек,
где всё достается бесплатно, где до печальной луны можно дотянуться рукой,
где небо украшено белоснежными кораблями улыбающихся облаков,
где дни и ночи сливаются в одном волшебном земляничном поцелуе,
где достаточно вытянуть руку, и моя счастливая звезда упадет мне прямо на ладонь,
где волшебство и реальность не имеют чётких очерченных границ, становится обыденным и встречается на каждом шагу,
где ленивое лето, и утомившиеся солнце, и плюшевые облака, и лучезарные звёздочки сплетаются в единный трепетный аккорд,
где переплетаются пространство и время, где всё первостепенное и многозначительное теряет своё значение, а весь мир превращается в единую абрикосово-вишнёвую мелодию,
где сиреневые закаты и апельсиновые рассветы, где мои друзья никогда не стареют,
где сказки становятся реальностью, где добро всегда побеждает зло,
где никогда не бывает поздно, где нет места сомнениям, подозрениям и страхам,
где счастье без наценки, без приложения усилий, без размера, без объема, без возраста, без срока годности,
где меня любят, в меня верят и меня всегда ждут!
Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 14
Душа засыпает и пробуждается в различных телесных оболочках, не помня, что было с ней прошлым днём.
В муках она рождается и в муках умирает, а в промежутке между этими мгновениями старается забыться в самообмане.
Мне повезло, я вытянул тот самый сверкающий лотерейный билет, безмятежное счастье бежало ко мне навстречу, струилось по венам озорными раскалёнными ручейками, фамильярно хватало меня за руки, непринуждённо заглядывало в глаза, вприпрыжку беззаботно, задорно и весело шагало за мной, бесцеремонно запрыгивало ко мне на колени и шептало мне в полголоса ласковые слова: “Я люблю тебя, мы всегда будем вместе, я тебя никогда не оставлю, я всегда буду рядом с тобой.”
Любовь, любовь, любовь, вчера, сегодня и всю жизнь, безумные ночи и поющие соловьи, прости благоразумие.
Тепло твоих несмелых пугливых губ, бриллиантовые горошины звёзд, пульсирующими гирляндами украшающие чернильное небо, два безрассудных сердца, спрятавшиеся в густую тёмную ночь.
Нечаянно я заметил, что моё счастье остыло, охладело и потеряло ко мне интерес, оно убегало куда-то по ночам и по несколько дней не возвращалось, а я его терпеливо ждал у открытого окна и смотрел на далекие сияющие звёзды.
Осенний дождь пополам с разлукой, остывший костёр угасших чувств, пепел и прах, ветер удачи не раздувал более мои паруса, запахи утратили былую резкость, набухшие почки не напоминали более о проказнице весне.
Однажды утром я проснулся, протянул по обыкновению руку, чтоб обнять его, а моего счастья рядом не было.
Я ждал, я надеялся, я верил, я не сомневался, что оно вернётся, обязательно вернётся, но оно не вернулось, и, наверное, уже не вернётся никогда, застывшие капли на зеркале вечности из пелены осеннего дождя.
Ты спрашиваешь меня, мой друг, скучаю ли я по своему счастью?
Я отвечаю тебе — да, очень скучаю!
Иногда мне кажется, что оно совсем рядом, тихо спит обнимая меня рукой, размеренно и невозмутимо дышит мне в затылок, как и раньше.
Сумасшествие, говоришь ты мне.
Да, отвечаю я, сумасшествие, счастливое сумасшествие!
Но сейчас его нет, нет и моего счастливого сумасшествия.
Чем я провинился перед тобой, моё ветреное, легкомысленное счастье?
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 20, стих 21
Всевышний присутствует в окружающем мире как время.
В облике времени Он беспристрастен.
Время - не враг и не друг никому.
Каждый, кто попал в сети времени, обречён пожинать плоды своих собственных поступков, порою сладкие, порою горькие.
Подобно пылинкам, увлекаемым воздухом, мы несёмся во времени, радуясь и печалясь проходящему.
В виде времени Всевышний являет миру высшую справедливость.
Награждая нас плодами нашей деятельности, одному Он дарует жизнь долгую, другому — краткую.
Сам же Он не пожинает плодов Своих деяний, ибо над Ним нет судьи.
Согласно нашим поступкам Он творит для нас обстоятельства, но Сам не зависит от них.
Мир холоден и скучен, нет радости и нет печали, нет голубого неба и нет ласкового солнца, нет завтрашнего дня и в моём остывшем сердце уже не растают сугробы, и лёд, и только осень тянется нескончаемой чередой серых пасмурных дней.
Кто я – лёгкое недоразумение, случайный незапланированный сбой в равнодушной, хладнокровной механической системе космического бытия, неожиданно вспыхнувшей всего лишь на одно мгновение, на несколько секунд и внезапно погасшей.
Рисунок на песке моей судьбы за мгновение до прибоя вечности, я пока ещё дышу, чувствую, мыслю, действую, сражаюсь на стороне живых, тону и всплываю, побеждаю и проигрываю, падаю и встаю, люблю и ненавижу, теряю и нахожу.
Я полагаюсь на свои собственные силы, на свой собственный опыт, на свою собственную удачу, как и те заблудшие, несчастные, потерявшиеся глупцы, что как-то пока ещё плывут вместе со мной по реке времени и смерти.
Меня затягивает, засасывает водоворот неизбежности, беспощадное время не щадит меня, отчаянно, без оглядки убегая от меня прочь, оставляя меня разорванным, растерзанным, размолотым и разбитым.
Счастья размытый след, мой мир оказался сотканным из соломы, ветра и осеннего дождя, старость подошла на цыпочках тихо и незаметно, ласково обняла меня и положила свою костлявую руку мне на плечо.
Всё пройдет, рассыплется, распадется: первая любовь в памяти,
золото в кошельке, вино в пересохшем рту,
доступные женщины в жарких объятьях, горячая юность в отражении зеркала,
колода краплёных карт на зеленном столе судьбы, вкус горячих губ на устах,
сила в молодых руках, неутолимые желания в воспаленном уме,
скопление лжи в сердце, дорога никуда на убегающем горизонте,
моя непрестанная борьба за лучшее место в долине скорби.
Моё тело исчезнет, мои слова исчезнут, мой дом исчезнет, мои близкие исчезнут, моё имя исчезнет, память обо мне исчезнет, пепел, оставшийся от меня, исчезнет, развеется по лику земли.
А что останется мне, где окажусь я?
Добровольно отдамся в объятья смерти и пополню бесчисленное войско мертвецов!
Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает всё и вся.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.
Воистину безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.
Душа, ты хочешь обрести счастье в мире смерти?
Ты рождаешься и умираешь, шествуя сквозь пространство и время, вновь рождаешься, в слепую нащупываешь путь наверх сквозь твердь земли и переплетения корней.
Ты отождествляешь своё счастье с этой разрушающейся плотью, выданной тебе в краткосрочный кредит, в одноразовое пользование.
Но этот мир никак не сможет соответствовать твоим ожиданиям: ни молодость, ни здоровье, ни деньги, ни любовь, ни власть, ни слава не способны принести тебе устойчивое стабильное счастье, счастье находится в иной плоскости бытия.
За пределами знаний человека, за пределами внешней проявленной реальности, за пределами математики, физики, логики, философии, формул, вычислений, уравнений, космических прорывов существует иное, вечное беспредельное измерение бытия, обширное как космос и безвременное как бесконечность, лучезарная небесная обитель, в которой покоятся милостивые стопы Господа.
Там вечный дом души и там её счастье, не однодневное, не временное, не краткосрочное, а счастье навсегда!
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 6
Прахлада: «Рождаясь в человеческом облике душа получает несомненные приемущества перед остальными существами — разум, который ей следует употребить не для самоутверждения в призрачном мире, но для обретения свободы.
Лишь человек способен понять, что подчиниться воле плоти есть рабство, подчиняться же воле Бога есть свобода!
Обретя человеческий облик душа способна склониться к стопам Всевышнего, вернуть себе утраченное естество, раба Божьего.
В служении безусловному Благодетелю есть наше высшее благо и смысл жизни.
Счастье, что извлекаем мы от соприкосновения чувств с предметами в равной мере доступно всем видам жизни, а потому оно не стоит того, чтобы тратить на него человеческие силы.
Кто связывает своё счастье с тленными вещами, тот обречён на несчастья.
Счастье вечно, как и душа, потому искать его следует по ту сторону бренного мира, у милостивых стоп высшего Спасителя.
Пока мы молоды, пока нам не безразличны истина и ложь, пока тело наше и ум не разбиты немощью, нужно стараться осуществить своё предназначение, осознать ради чего мы появились на свет.»
Евангелие от Матфея, глава 18, стих 3
И сказал: Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будите как дети, не войдёте в Царствие Небесное!
Детство, я думал, что если я умру, то этот волшебный мир исчезнет вместе со мной.
Ещё один шаг, рушится привычная соразмерность, я остаюсь один на один со своим хаосом, страхом, сомнениями и одиночеством.
Клетки сливаются, принимают одну форму, другую, последующую, время струится насквозь, оседая морщинами и вмятинами на моём лице, сквозь призму вечности на меня равнодушными и безучастными глазами смотрит смерть.
Никакой свободы, молод ты или стар, учёный или глупец, циник или пессимист, палач или жертва, заперты перед тобой двери или открыты нараспашку, поднимаешься ли ты вверх по цветочной лестнице своей удачи или скатываешь в самый низ, неизвестно откуда подкравшаяся старость всё расставляет по своим местам.
Уже никто не спросит обо мне, маленьком босоногом мальчике, требующим взаимности у каждого дня, у весны, у солнца, у неба, у рассвета и просящим, вымаливающим себе счастье.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 13
Тела живых существ обречены на погибель с самого рождения, они появляются и исчезают, как пузырьки на поверхности реки времени.
Потому видя рождение и смерть не стоит ни радоваться, ни печалиться.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10, стих 17.
Соприкасаясь и расставаясь с предметами чувственных удовольствий, живые существа, словно мотыльки, танцуют перед пламенем костра, которое однажды поглотит их.
А поиск искусственных средств от несчастий доставляет им ещё больше тревог, чем сами несчастья.
О Милосердный мой Повелитель, я так и буду скитаться в долине скорби, мысля себя комком плоти, покуда не склонюсь верным слугою к Твоим стопам.
Сегодня, сейчас, чья-то первая любовь отчаянно спешит на перегонки с перламутровым рассветом, её глаза отражают сиреневый цвет весеннего неба!