ЖИВЕМ БЕЗ ИГРУШЕК.
Отрывок из моей книги
"Ленинградская Правда 1941 - 2017 год.
Первые денечки апреля 1944 года. Отгремели салюты по поводу полного снятия блокады с города
Ленинграда. Но карточную продуктовую систему еще не отменили...
Первые денечки апреля........ И надо же было такому ЧП случится?! Играя сама с собой /камешки,
цветные стеклышки, гладенькие палочки - мои блокадные игрушки, других не было/. Я увидела на
кровати у родителей мамину сумочку. Мама часто ходила с нею куда-то, зажав подмышкой и что-то
всем приносила покушать. Глаза мои разгорелись! - Вот это игрушка! Восхитилась я и, подражая
маме, с важным видом отправилась во двор, зажав сумочку подмышкой. По знакомой дорожке моих
прогулок направо, до заднего двора. Поднялась по лестнице до первого окна, как раз под дверьми
Дарьи Ивановны. Здесь был очень широкий подоконник и светло. Я устроилась поиграть со всеми
удобствами! Наигравшись в своё удовольствие, я пошла домой, оставив все на подоконнике.
Дома уже был настоящий переполох. Все искали мамину сумочку. В ней, в этой сумочке, были
документы всей семьи и продовольственные карточки всех членов нашей большой семьи.
ЖИЗНЬ ВСЕЙ СЕМЬИ!
На меня никто не обратил внимание. В воздухе повисло тягостное молчание. Я же каким-то...
чем-то... почувствовала эту тревогу и вдруг отчаянно громко разревелась, за мной - Сашунька,
за ним - Ниночка, а потом и все взрослые.
Никто не слышал как отворилась дверь. Никто не видел, что кто-то вошел. Мама, крепко прижав
меня к себе, вдруг подняла голову и увидела на пороге Дарью Ивановну... /она было совсем умирала,
но мама и Ира с Галей вернули ее к жизни/... И тут вот сейчас она на пороге. - Что Вам, Дарья
Ивановна? С досадой спросила мама. - Вам что-нибудь нужно? Вы здоровы? И мама снова уткнула свое
плачущее лицо в мою голову.
Как вам не стыдно айяйяй! Так-то вы встречаете гостя с добрыми вестями? Произнесла не очень
громко Дарья Ивановна и потопталась на месте. - Вы смеетесь над нами? С укором спросила мама.
- Какие могут быть добрые вести?... А Дарья Ивановна стояла вытянув вперед руки, на которых лежала
сумочка. Мама, не успев опустить голову, взглянула на Дарью Ивановну, поперхнулась и замолчала.
Все следом за мамой воззрились на Дарью Ивановну. Тишина воцарилась такая, что даже дрова в печке
перестали потрескивать. Никто не мог говорить... А Дарья Ивановна тихим голосом повела свой рассказ.
- Я услышала на лестнице какую-то возню, бормотание, а потом пение. Приоткрыла дверь. Вроде тихо.
Выглянула - никого. Вышла на лестницу и увидела на подоконнике сумочку, документы, продовольственные
карточки. У мня все внутри похолодело и сжалось от ужаса. Успокоившись, подумала, если вор или худой
человек, так зачем все это здесь оставил? Но, рассмотрев документы, поняла, что это все ваше. Вот
принесла, возьмите. И какое счастье, что у нас в обоих дворах кроме нас, и людей-то еще нет!
Три пары рук сдвинули в кучу все, на чем можно было сидеть и усадили гостью. Говорить еще никто
не мог. Все зачарованно смотрели в глаза засмущавшейся Дарье Ивановне.!
Первыми стали смеяться взрослые, за ними - все дети и подоспевшая, еще ничего не понимающая, Раечка!
И мощный вздох облегчения вырвался из груди счастливо успокоившихся женщин!
Только никуда не пропала до сих пор привычка у Ленинградцев, переживших блокаду.
Каждым пальчиком собирать со стола каждую крошечку!
Первые, такие тревожные, но все таки теплые дни апреля 1944 года.