Глава третья, в которой корова Дуняша появляется пред девочкой Ягой в образе Ревы-коровы.
А коровы Дуняши девочка Яга так и нашла. Она, испугавшись червей, побежала по тропинке домой, да так быстро, что на взгорке не заметила камня под ногами и упала, в кровь разбив коленки и локти. Яга села на траву и громко заплакала.
- Рева-корова, дай молока! – вдруг раздался за спиной звонкий девчоночий голосок.
- Сама ты рева-корова, - с обидой ответила Яга, размазывая слезы по лицу и с неприязнью глядя на незнакомую девочку, которая дерзко смотрела на нее.
- А я и есть Рева-корова, а-а-а, - вдруг тоже заплакала девочка, - ты меня не узнаешь?
- Нет, откуда мне тебя знать, - удивилась Яга, - я тебя первый раз вижу.
- Вот уж не скажи, а-а-а, – продолжала всхлипывать девочка, - я же была твоей коровой Дуняшей… ты меня утром пасла… а потом пропала… а-а-а.
- Ко-ровой Дуняшей? – от неожиданности икнула Яга.
- Да, а-а-а… я очень захотела пить и пошла на речку… а там горячая вода… вот я и попила из твоего копытца, ой, то есть следа… а-а-а…
- …И превратилась в меня? – с недоверием предположила Яга
- Ну, не в козлёночка же мне было превращаться? Конечно, в тебя.
- А почему тогда плачешь?
- А, думаешь, это мне приятно быть тобой? – взглянула на Ягу мокрыми от слез глазами девочка
- Ну, уж не настолько, чтоб реветь, - обиделась Яга, - неужели коровой быть лучше?
- Ты даже не представляешь себе, насколько лучше… а-а-а.
- Ну и почему?
- Да не люблю я ваших человеческих затей. Всю эту беготню, все эти пустые хлопоты, все эти разговоры, а от них – зависть, обман, обиды, ссоры… а-а-а.
- Ну, ладно, - согласилась Яга, - пошли обратно к реке. Только пей теперь из своих копыт. Ничего не перепутай.
И когда они спустились к заболоченному берегу, то Яга сразу же увидела несколько следов, но какой из них Дуняшин?
- Ты свои копыта помнишь? – спросила она девочку, внимательно глядя на землю.
- Помню, - сказала девочка, - вот эти… хотя, может, и эти.
- Ну, ты давай же посерьезнее, - одернула ее Яга, - превратишься в какого-нибудь
жеребенка… или поросенка, что я дедушке с бабушкой скажу?
- А я сначала попью из того, а потом из этого…
- И что? Мне теперь с тобой тут до ночи превращениями заниматься? Давай пей вот из этого…
И лучше бы девочка Яга оставила Реву-корову девочкой, похожей на себя, чем превращать ее в то чудище, каким она стала, попив воды из копытца, похожего на коровье.
•
- Кошмар! Это какой-то кошмар! – Воскликнуло рогатое чудище, вставая с колен иотряхивая от прилипшей грязи свои кривые и волосатые ноги. – И куда подевались все мои придворные слуги? Где я, в конце концов? Почему здесь так мерзко и сыро и откуда этот ужасный запах гнилого болота?
- Дуняшенька, – испуганно зашептала Яга, - пей сейчас же из другого копытца!
- Кошмар! – дико вращая большими и выпуклыми глазами, - снова завопило чудище, - Почему я не вижу моей кареты? И почему здесь никого нет, кроме этой гадкой и дерзкой девчонки?
Девочка Яга совершенно не знала, что же ей сейчас делать. Она собралась было объяснить чудищу, что оно это не оно и даже – не она, а корова Дуняша. Но чудище так злобно кричало и так нервно топало ногами, что у нее в горле все пересохло, а мысли – перепутались.
- Я… я… девочка Яга. А ты… вы… были до этого моей коровой, - пролепетала она.
- Кошмар! Ты, девочка Корова, была моей ногой… кошмар, кошмар.
- Нет, не так, - постаралась собраться с мыслями Яга, видя, что чудище внимательно ее слушает, - у меня была корова, она паслась у реки… было жарко, и она захотела пить… а вода в реке была слишком горячая… вот она и попила из копытечка.
- Кошмар-то какой! Кошмар! Корова снеслась у реки… и попила щи из корытечка.
- Да не так, - загорячилась Яга, - не снеслась, а паслась… а потом попила не из корытечка, а из копытечка… и вот она теперь – ты.
- Ну, ладно, давай по другому, - согласилось чудище, - она, то есть корова, спаслась... потом зачем-то и чего-то попила… только причем здесь – корова? И от кого она спаслась? Ты что же мне, дерзкая девчонка голову морочишь? Эй, слуги! Куда же вы все запропастились?
Девочка Яга готова была заплакать от досады.
- Здесь были только я и корова, - начала снова она…
- Я не хочу больше слушать про твою корову, - досадливо поморщилось чудище. Лучше помоги мне дойти до тропинки, а потом… вон – видишь там мою усадьбу? Сбегай и позови сюда моих слуг. Я тебя за это щедро вознагражу.
И что было делать бедной Яге? Не заставить же чудище насильно пить воду из Дуняшиного копытца. Одно и успокаивало, что рано или поздно корова ее образумится и снова примет свой прежний облик. Ну а пока… что делать? Придется принимать ее такой, какая она есть…
Глава четвертая, в которой корова Дуняша попадает в очень неприятную историю
Первым, кого увидела Яга во дворе большой усадьбы, где жило чудище, был худенький вертлявый мальчик, который сидел на широкой ступеньке крыльца и строгал перочинным ножиком палку.
- Мальчик, - окликнула его Яга, - чудище здесь живет?
- У меня вообще-то имя есть, - обиделся мальчик, - меня зовут Ябеда-корябеда-соленый огурец-на-полу-валяется-никто-его-не-ест.
- Это не имя, а дразнилка, - поправила его Яга.
- Сама ты – дразнилка, - продолжал строгать палочку мальчик, - Это имя мое… полное… а если ласкательно, - то Ябедушечка… а можно и Ябедулик…
- Ладно, Ябедурик, я тебя про чудище спрашивала. Оно здесь живет?
- А ты про какое чудище? У нас тут в районе много чудищ живет.
- Ну, я про рогатое, которое с кривыми волосатыми ногами.
- С выпученными глазами и с крошками в лохматой бороде?
- Да, я про это чудище.
- Ну, тогда я побежал про тебя наябедничать, а ты пока тут постой, - сказал мальчик и тут же стремглав умчался в дом.
Не прошло и минуты, как из резных и крашенных яркой желтой краской дверей важно вышел толстенький карлик в высоком шутовском колпаке.
- Ви кто такой есть? – тыкая длинным, крючковатым пальцем в сторону Яги, спросил карлик, - И зачем ви говорил про наш хозяин?
- Ваш хозяин послал меня позвать к нему слуг… он сейчас у реки… и ждет вас.
- Какой глюпый девчонка! – злобно воскликнул карлик, - какой у нее глюпый шутка! Мой хозяин только что хлебал вкусный щи и сейчас… как это… дрыхает маленько.
- Ну не хотите посылать – и не надо, - отвернулась от карлика Яга, - так я ему и передам.
- Постой, - остановил ее карлик, - а может, он, который есть у реки, братец этот мой хозяин? Тогда так и было говорить, глюпый девчонка… тогда и беги к нему говорить, что я слюг ему пришлю.
И уже через полчаса слуги привели разгневанное от долгого ожидания чудище к желтым резным дверям большого дома, где на пороге его встречало точно такое же чудище.
- Кошмар… Ты кто такой? – спросило первое чудище, которое привели.
- Твой брат, - удивилось чудище второе, - а ты меня что, не узнал? Какой кошмар!
- А-а-а…- как будто что-то вспомнило чудище первое, - тогда давай с тобой обнимемся… ну, и раз уж так принято, поцелуемся.
- Уж как я рад, как я рад, - воскликнуло второе чудище, вытирая брезгливо рот платочком.
- А уж я-то как рад…
- А ты чего это, братец, у речки без кареты оказался?
- Да, понимаешь, пошел купаться, а эти чертовы слуги все куда-то убежали. И карету зачем-то угнали. Ну, я им сегодня и задам! Уж я им сегодня покажу, как самовольничать! Кошмар! Кошмар!
- И правильно сделаешь, братец, никак нельзя их распускать… кошмар.
- Ну, ладно… я смотрю, ты тут уже расположился, как дома… в моей пижаме ходишь… и в моих шлепанцах.
- Почему, как дома? Я и есть дома… а ты – мой самый дорогой гость.
- Позволь… кто у кого гость? – удивилось первое чудище, может быть, ты скажешь, что и моя жена, моя дорогая Чудо в перьях, тоже твоя жена?
- А то чья же… конечно, моя.
- Слуги! – истошно закричало первое чудище, - сейчас же хватайте этого самозванца! Кошмар! Кошмар!
Слуги, выбежавшие на крик, заметались в растерянности от одного чудища к другому – так неразличимо были похожи они.
А тем временем чудища кинулись друг на друга с кулаками, и слуги вообще запутались, кто из них до этого был дома, а кого только что привели. И прибежавшая чудищина жена – Чудо в перьях – ничего не могла понять, когда увидела одинаковых дерущихся чудищ.
- Ну, вы все-таки определитесь сами, кто из вас настоящее чудище, а кто его брат, - попыталась она их успокоить.- А то ведь я не потерплю, чтобы вы здесь жили вдвоем и день деньской устраивали скандалы.
- Чудушко в перьицах, - жалобно заскулило первое чудище, - ну неужели ты не видишь, что я это я?
- Чудушко в перьицах, - тут же эхом отозвалось чудище второе, - как же можешь ты не видеть и не чувствовать своего родного мужа?
И они усталые все втроем пошли в дом, а ничего не понимающие слуги сели на крыльцо обсудить, как им жить дальше, кого слушаться и что им всем ждать из всего этого случившегося.
А девочка Яга грустно пошла домой. Шла и горевала, что же ей теперь делать. Если и попытаться дать Дуняше, обратившейся в чудище, попить водицы из коровьего копытца, то как у нее это получится? И потом – как определить из двух одинаковых чудищ ее корову?
Шла она шла… И так ей стало горько от своих невеселых дум, что она села на пенек и заплакала. И тут же рядом, в стороне от тропинки, зашевелилась трава, и раздался знакомый веселый мяукающий голосок:
- Замя-мя-мячательно! Я ее повсюду ищу, а она вот где сидит… да еще и плачет.
- А как мне не плакать, Чучелочко-мячелочко, - узнала своего старого знакомого Яга, - моя Дуняшенька попила из чужого копытца и стала чудищем.
- Знаю, - весело ответило Чучело-мяучело, - ступай домой… но сразу в дом не входи… обожди, пока солнышко совсем за лесом сядет.
Так девочка Яга и сделала. Она зашла за дом и села на завалинку. Ее уже и бабушка выходила на крыльцо окликать, а она сидит себе и на солнышко смотрит. И как только солнышко зашло за лес, у калитки раздался шум, и в открывшуюся дверь не спеша вошла, помахивая хвостом… корова Дуняша.
И когда Яга, уставшая за день, уже совсем было заснула, донесся до нее с улицы едва отличимый от шелеста листьев черемухи шёпот: «Прости меня, Ягушечка, я больше так не буду».