По старой памяти, это небольшое отделеньице большого теперь банка жители спального района именовали сберкассой. Наверное еще и потому, что первая половина слова так и осталась в названии, поменяв лишь вторую на «банк» - нувориши на выдумку хитры! И наивные вкладчики простодушно полагали, что именно этот банк в существующем теперь великом множестве частных коммерческих банков остаётся государственным финансовым учреждением, с более – менее соответствующими гарантиями.
Блажен, кто верует!
Что до Оглоблина – мужчины в самом тогда расцвете сил, этакого щеголя гангстерского вида, - который беспрестанно тасовал свои сбережения – с валютных счетов на рублёвый (который потрошил почти грабительски чуть не каждую неделю), отделение находилось под самым домом, что было очень удобно. Будучи единственным в шаговой близости для жителей многочисленных многоэтажек округи, банк пользовался неизменным спросом. Тогда как, помещение само по себе представляло натуральный закуток с парой стульев, видавшим виды канцелярским столом, и двух девчушек в роли кассира и операциониста за стойкой и стеклянной перегородкой.
И вот как-то с позднего утра, затевая очередную безобидную аферу, Оглоблин и напоролся на спину нежданного, путающегося под ногами, посетителя.
Старик был чисто и опрятно одет – светлая демисезонная куртка, вязаная шапка на голове, тёплые штаны с начесом, зимние полуботинки. Не застёгнутые, впрочем, до конца – видимо, толково согнуться их обладатель уже не мог, а застегнуть было сейчас некому – возможно, впрочем, что домашние уже разбежались с утра по делам.
Оглоблин – мужчина в самом тогда расцвете сил, этакий щеголь гангстерского вида, - натолкнулся на спину старика в тесном отделении банка. В нём прощелыга беспрестанно тасовал свои сбережения – с валютных счетов на рублёвый (который потрошил почти грабительски чуть не каждую неделю). Отделение находилось под самым домом, что было очень удобно. Будучи единственным в шаговой близости для жителей многочисленных многоэтажек округи, пользовалось неизменным спросом. Тогда как, сама по себе представляло натуральный закуток с парой стульев, видавшим виды канцелярским столом, и двух девчушек в роли кассира и операциониста за стойкой и стеклянной перегородкой.
И девушки, как на подбор, все здесь были симпатичны, милы и молоды. Так что, Оглоблину иногда становилось неловко перед теми за постоянные свои мелкие махинации: ладно бы, миллионами ворочал! Правда случалось, он откупался за свои визиты шоколадкой, воровски подсовывая её в щель под стеклом, и быстренько – словно грабитель, - исчезая. Но, в отличие от того банка, он обманывал девчушек напрасными надеждами…
И вот, когда каким-то осенним утром принял Оглоблин очередной поход в сберкассу, то у стойки почти натолкнулся на старика в светлой куртке. Оперевшись на стойку, тот сквозь очки изучал поданные ему бумаги. Костылёк стоял тут же.
Послав лучезарный взгляд за стойку, и получив милую улыбку с кивком головы в придачу, Оглоблин принялся терпеливо ждать. Изучая, от нечего делать, хорошо знакомую обстановку. Поглядывая и на посетителя впереди. По виду и поведению которого безошибочно угадывалось, что уж он-то пришел выправить свои счета и бумаги по самой крайней необходимости.
А банковских операций, видимо, требовалось немало. Потому что за Оглоблиным выстроился уже хвост из полдюжины человек. Среди которых, краем глаза оценил Оглоблин, была пара люмпенов, что забегали сюда чаще всего за смехотворной суммой, которая тотчас тратилась в магазинчике по соседству на выпивку и закуску. И уж во всяком случае – даже если у них не «горели трубы», - это были «тревожные» в любой очереди ребята.
- Так, но мне еще сейчас надо будет составить с вами договор, - сообщала между тем девушка за стойкой.
Мужчина готовно кивнул, и тогда уже обернулся именно к Оглоблину:
- Извините!
Он сказал это так, словно кусок хлеба просил…
- Нет, нет, что вы – даже не думайте! – совершенно авторитетно, успокаивая и старика, что тоже устал уже висеть на стойке, но больше людей позади себя, пробасил тут Оглоблин. – Во всём мире поход в банк подразумевает затраченное время. Это же не продуктовый магазин с колбасой. Деньги скорости не любят!
Ну, вообще-то прав Оглоблин был: в Лас-Пальмасе, из которого, проработав два года, он только недавно вернулся, очереди в отделениях банков тоже случались. Однако, с пониманием – никто сроду недовольства не высказывал, и, наверное, могло быть то законно истолковано если не вмешательством в работу банковских служащих, то уж дурным тоном, в любом случае. И стояли люди там в очереди с метровым друг от друга интервалом.
Ну, интервал – то ладно: не мёрзнуть же по поздней осени на ступеньках – в тесноте, да не в обиде!
И спиной почувствовал – спало напряжение. Терпеливо выдохнули задние - в уважение к ближнему – впередистоящему клиенту великовозрастному, что находился за такой не слишком широкой, но твёрдой, как кремень, спиной случайного посетителя.
А тот – случайный, когда теперь, четверть века спустя, резонно одолеваться вопросом – зачем еще живёт, если с каждым своим прожитым днём невольно утверждает всю пошлость и цинизм нынешнего мира – тут и вспоминает этого неветхого еще старика, с не застёгнутыми молниями на полуботинках…
Окстись, Оглоблин! Тебе самому скоро помощь при завязке шнурков понадобится!