Вертолёт на малой высоте подлетал к сталелитейному заводу со стороны теплоэнергоцентрали. По курсу высились заводские трубы и испарители ТЭЦ, аж восемь штук. Виктор конечно не был электромехаником, но всё же пришёл в недоумение от такого количества испарителей. Причём два из них работали, выбрасывая вверх пар. Лётчик запросил разрешения на подлёт, чем очень озадачил профессора, ведь там внизу, никого не должно быть. Увидев удивление Громова, спецназовец сидящий рядом, перекрывая шум работающих лопастей громко сказал ему в самое ухо.
— Там на ТЭЦ, находятся «Скорпионы», спец.отряд по захвату и удерживанию промышленных объектов! У них есть разрешение уничтожать всё, что приблизится ближе полукилометра! Поэтому и запрашиваем!
— Кто это?! — громко спросил Виктор.
— Специальное подразделение! Такие есть во всех странах мира! Например, «Крафтвольфы» в Швеции или «Лотосы» в Китае. В них входят люди не только с военной выучкой, но и с техническими знаниями! Захват той же ТЭЦ простое воинское подразделение сможет осуществить, но удержать его в рабочем состоянии до прибытия специалистов, не в состоянии! Видите дымку над испарителями?! — профессор согласно кивнул. — Это ребята из «скорпионов» основное оборудование держат в работе! Все эти подразделения строго засекречены!
— Почему засекречены?! — удивился Виктор Валерьевич.
— Потому что знают устройство и архитектуру всех типов станций и заводов! За такого специалиста любая террористическая организация отдаст всё, что угодно! А развязать язык сейчас можно специальными средствами очень быстро и без помощи пыток!
— Разрешили подлёт! — крикнул лётчик выполняя вираж.
Под вертолётом проплывал сталелитейный комбинат. Из крыш огромных цехов торчали закопчённые неработающие вытяжные установки печей. Виднелись мелкие заводские постройки разбросанные по всей территории предприятия. На заводских дорогах ни одного брошенного транспорта. Из чего можно было сделать вывод, что эвакуация рабочих прошла вполне успешно.
Винтокрылая машина зависла в воздухе. Теперь под ними находился приземистый, лишённый окон, глухой цех с асфальтированной крышей. Пилот указал пальцем вниз. Спецназовец кивннул. Пилот кивнул в ответ и Ми двадцать шесть плавно сел рядом со зданием. Когда остановились винты, вертолёт открыл задние створки, выпустил трап по которому съехал бронеавтомобиль. Следом спустились три спецназа и следом профессор. Автоматически открылись цеховые ворота. Из полумрака цеха навстречу группе вышел седой полковник. Он сделал несколько шагов остановившись. Потом в приветствии поднял руку, постоял разглядывая прибывших и радостно крикнул.
— Привет, Витя!
— Дмитрий Сергеевич?! — крикнул в ответ Виктор узнав в человеке Дроздова, давнего знакомого его отца. — Здравствуйте! Не ожидал вас здесь встретить!
Они сошлись, пожали руки.
— Ещё раз прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца, — сказал полковник крепко сжимая руку Громова. — Не было возможности быть на похоронах.
— Понимаю дядь Дим. Работа такая, — ответил Виктор.
— Да, работа. Будь она неладна. Чего стоим, проходим все в помещение, — распорядился полковник.
Прибывшие прошли в здание, следом заехал броневик. С улицы послышался звук улетающего вертолёта. Виктор огляделся. В полутьме цеха создавалась иллюзия просто гигантской площади из-за невысокого потолка. С потолочных балок свисали большие плоские плафоны с блоками светодиодов, некоторые из них были включены выполняя функцию дежурного освещения. Цеховое пространство делилось на секции кирпичными перегородками кое-где примыкающими к стенам с перекрытиями из профильного металла. Таким образом получились встроенные помещения разных размеров и высоты, эдакий научный посёлок под общей крышей. В некоторых помещениях, кроме дверей, были даже окна. Двери тоже были неодинаковые, где деревянные, а где металлические. Везде стояли лавочки около входов.
— Как видишь Витя, тут несколько лабораторий объединённых в научный центр, склады и жилые модули. Точнее это целый научный городок, спрятанный в одном здании. Я прибыл сюда три дня назад. Рассчитывал, что здесь уже будет исследовательская группа, но оказался один. Связался с институтом. Мне сказали, что люди прибудут только через неделю. За это время я должен подготовить рабочую документацию, которая хранилась здесь в сейфе. Но вас прислали раньше на четыре дня. Что за спешка?
— Из учёных я здесь один. Вон те ребята, — Виктор кивнул в сторону четвёрки. — Они из спецназа. А спешка из-за вспышки заболевания. Произошло заражение в санитарной зоне первого пояса. Меня в срочном порядке направили сюда к вам в помощь. Группу ещё формируют.
— Мне уже передали о массовом очаге заражения в санитарке, — Дмитрий Сергеевич вопросительно посмотрел на Виктора. — Это произошло после прибытия поезда из зоны карантина?
Громов утвердительно кивнул.
— Кто входит в группу? — поинтересовался полковник.
— Семакин Владимир Николаевич, профессор кафедры вирусологии.
— Ничего себе уровень, — удивился профессор. — Действительный академик РАН сам сюда пожалует. А ещё кто?
— Ещё Лидия Михайловна Гришина, наша профессорша, — ответил Виктор.
— Она же по инфекционным заболеваниям специалист. Я бы выразился точнее, по природным инфекционным заболеваниям. А у нас немного другой случай.
Дмитрий Сергеевич вспомнил стародавние времена ещё своего студенчества, когда встречался с прелестной студенткой младших курсов по имени Надежда, у которой старшей сестрой как раз была Лидия Михайловна, контролировавшая чуть ли не каждый шаг Наденьки. К тому же Гришина старшая была аспиранткой в их институте, готовила кандидатскую диссертацию и видела свою сестру только в науке, а не в легкомысленных флиртах. Можно сказать, что это стало основной причиной расставания Надежды с Дроздовым.
— Так в первой мобильной лаборатории тоже инфекционист-природник руководит, Селезнёва, — вывел профессора из лёгкой задумчивости Виктор. — Хотя последнее время она работала на оборонку.
— Дааа, — протянул Дроздов. — Это может затянуть наши исследования. Ведь мы работаем не совсем с инфекцией, а пока непонятно с чем. Здесь могут потребоваться специалисты по биологическому оружию.
— В группу уже включён персонал малой лаборатории закрытого института, двенадцать человек.
— Где же мы их разместим? — сказал осматриваясь Дмитрий Сергеевич. — И ты почему один прибыл? Неужели нельзя было ещё кого-то с тобой отправить?
— Я входил в штабной совет и просто подвернулся под руку. После вспышки все закрутилось быстрее, я бы даже сказал началась сумасшедшая спешка. Меня отправили авангардом. Ведь мой отец, как оказалось, работал над проектом Химера, из-за которого сейчас произошло заражение. И я же предоставил нашим учёным по ней документы. — Виктор горько усмехнулся. — Можно сказать, Химера перешла по наследству.
— Наследство то ещё. Так конкретно с каким заданием ты здесь? С подготовкой рабочих мест вдвоём мы за четыре дня не управимся.
— Подготовить рабочие места? Нет, нам надо сделать учёт рабочих мест и оборудования, прописать весь цикл производства. Фактически, лабораторных постов прибавится. Отметить, чего не хватает для работы этих постов, — Виктор осмотрел помещение ещё раз и про себя отметил, что цех хорошо оснащён множеством фильтрационных вытяжек. — В первую очередь нужно проверить оборудование, и если что надо заменить, то сообщить. Пришлют новое.
— Насчёт оборудования, я уже всё проверил. Оснащение работает нормально. Но можно одну, нет, лучше две центрифуги заменить на более оборотистые. Да, посты прибавятся и после прописывания цикла надо обязательно добавить в список недостающие агрегаты. Но ты же понимаешь, всё это предварительно.
— Понимаю дядь Дим. По ходу пьесы скоординируемся. И вот ещё что, — Виктор полез во внутренний карман пиджака достав из него сложенный листок. — Посмотрите, я нашёл это в документах своего отца, какие-то цифры и слово «Сфера». Вот ещё ключ.
Дмитрий Сергеевич взял записку, глянул в неё и вернул обратно.
— Ключ с запиской были в конверте? — поинтересовался он.
Громов кивнул. Поймав вопросительный взгляд Виктора, профессор ничего не ответил и посмотрев в сторону спецназовцев громко сказал.
— Ребята, проходите вон в ту пристройку, там жилое помещение! Располагайтесь! — потом повернулся к Виктору возвращая записку тихо сказав при этом. — Эти цифры мне незнакомы, — и уже громче. — Тут Витя есть много электричества и как я понял, его нам подают те ребята, которые на ТЭЦ, наверное с тех странных градирен. Ты их видел?
— Да, — кивнул Виктор. — Они не похожи формой на обычные и выше наполовину.
— Да, они. Электричества хватает. Так что можно центрифуги любой мощности поставить. С едой беда, только сухие пайки да консервы. Вы привезли еду?
— Конечно. Полную машину сухих пайков, консервов, — с неуверенной улыбкой ответил Виктор. Но увидев недовольное лицо профессора добавил. — Ещё колбасы копчёной и сыра, правда немного. Если не шиковать, а есть по норме, то хватит на пару недель. Потом ещё доставят.
— Ну что ж, пойдём к вашей машине, возьмём немного колбасы с сыром, потом в аппаратную. В тот дальний бокс, — полковник указал вглубь цеха на небольшое монолитное помещение. — Мне тебе кое-что надо рассказать и показать. Это касается и твоей записки.
Прихватив из броневика пару колёсиков колбасы с кубиком сыра они двинули в дальний бокс. Аппаратная оказалась небольшая, всего пять на три метра. Посередине аппаратной стоял обычный квадратный стол на котором по центру разместилась глиняная пепельница в форме черепа и пара стульев рядом с ним. Возле стола небольшая тумбочка и электрический чайник на ней. В углу эмалированная раковина отбитая по краям с одиночным латунным краном. Вдоль стен размещались стеллажи, заставленные всевозможной измерительной аппаратурой, а между ними небольшой металлический сейф, выкрашенный синей краской. Над столом висел белый эмалированный колпак с маломощной лампой, которая давала тусклый свет. Они сели за стол. Дмитрий Сергеевич извлёк из тумбочки бутылку коньяка с двумя гранёными стаканами. Молча поставил их на столешницу. Следом вытащил пару банок кильки в томате и галеты. Всё это он сложил рядом с бутылкой. Из кармана вынул плитку шоколада и вскрыв обёртку положил плитку на стол. Виктор сложил рядом колбасу с сыром.
— Вить, как думаешь, почему в наш рацион обязательно входит коньяк? — спросил Дмитрий Сергеевич отвинчивая крышку на бутылке. — И не, абы какой, а отличный.
— Говорят, он хорошо выводит токсины и тяжёлые металлы.
— Вот и нет, — ответил Дроздов разливая напиток по стаканам. — Я провёл исследования, на себе разумеется, оказывается он лучше всех выводит из организма яды. Как раз то, с чем мы в основном работали последнее время.
— Я раньше считал, ещё учась в школе, что яд и токсин, одно и тоже.
— Многие так думают. Но различия конечно есть.
— Яд, это любое вредное для здоровья химическое вещество. Он может быть как натуральным, так и синтетическим, — блеснул знанием темы Виктор.
— Совершенно верно. А токсин, это вредное химическое вещество, вырабатываемое организмом. Поэтому они всегда естественны. Яд может иметь простую или сложную химическую структуру. Токсин обычно имеет сложную, потому что это натуральный продукт.
— Вот для изучения токсинов и посылают сюда Лидию Михайловну, — заключил Громов.
— Ну и тяжёлые металлы коньяк тоже выводит, — профессор поднял стакан. — За встречу?
— За встречу.
Они выпили и отломив по кубику шоколада закусили.
— Эх, я бы сейчас под копчёную колбаску лучше водочки тяпнул, — мечтательно произнёс Дмитрий Сергеевич.
— Так у меня есть. Полная фляжка, — сказал Виктор закидывая в рот ещё один кубик шоколада.
— Ректификат? Здесь спирта много, — Дмитрий Сергеевич взялся за коньяк, чтобы разлить ещё.
— Неет, — протянул Виктор. — Именно водка. Хорошаая.
— С собой? — оживился профессор ставя коньяк на стол.
— Да. Вот, — Виктор вытащил из внутреннего кармана пиджака плоскую полулитровую фляжку из нержавеющей стали обтянутую коричневой кожей.
— Давай, — сказал довольный полковник потирая руки. — Под нашу закуску водка в самый раз.
Виктор отвинтил крышку. — А что с коньяком? Вы его уберёте обратно?
— Ни в коем случае, — ответил Дмитрий Сергеевич.
Он встал со стула взяв стаканы, ополоснул их под краном и поставил перед Виктором, а сам сев на место начал нарезать колбасу с сыром. Витя разлил водку. Они, чокнувшись, выпили, закусили колбасной нарезкой.
— Твой отец был очень умным и проницательным человеком, — сказал полковник открывая консерву. — Те цифры, которые ты мне только что показывал, действительно код, но мне незнакомы. Там у тебя написано тридцать шесть, тридцать?
— Да, — кивнул Виктор.
— Я на днях тоже получил цифровой код и похожий ключ. Но каким образом! Это целая история. Я же проживаю в подмосковье и мне перед самым карантином принёс конверт один человек. После ухода человека я вскрыл пакет. В нём был листок с инструкцией и цифрами сорок пять, сорок пять. Ещё маленький такой ключик, блестящий, как твой. В инструкции говорилось, чтобы я пошёл в банк по такому-то адресу. Придя туда, я должен был сказать кодовое слово «Рука» и назвать цифры.
— Дядь Дим, постойте. Так что же получается, мои цифры с кодовым словом не верны? Почему же отец их не уничтожил?
— Скорее всего, просто забыл. Или может решил, что потерял конверт.
— Да, такое могло быть, — кивнул Виктор. — Лет десять назад у него был микроинсульт. И конверт он возможно спрятал в сейф незадолго до апоплексического удара.
— Наверное так и есть. Я думаю, скорее всего ты должен был взять тот самый утерянный пакет и с ним пойти в головное отделение Сиббанка, которое раньше находилось в этом городе. Но при смене руководства банк переехал в Москву. А в нём все жители Сосновогорска держали свои сбережения и ценности. Даже я, когда здесь работал, получал зарплату через этот банк. По моему мнению, при переезде Сиббанка на другое место, твой отец не найдя конверта, дал распоряжение доверенному лицу о смене кодов и отправил ценный груз туда же. Банк переехал в Москву и тебе, в экстренном случае, добраться бы туда быстро не получилось. Ведь с тем содержимым, хранящимся в банковской ячейке, надо было срочно идти в ближайший исследовательский институт. Кстати, банк когда переехал?
— Не знаю. Торговый дом там уже лет семь стоит.
— Тогда и поменяли ячейку, назначив другого получателя. Так решил твой отец. Кстати, я спросил у человека принёсшего конверт, откуда у него мой адрес? Человек сказал, что пакет ему передал какой-то гражданин вместе с моим местом проживания. В общем, я понял так, сигналом передать мне послание послужило недавнее закрытие Сосновогорска, ведь именно в нём произошёл неудачный эксперимент. И что самое загадочное, тогда ещё не было освещения в СМИ о том, что произошла вирусная вспышка, а эти люди уже знали.
— Ничего удивительного дядь Дим, — ответил Виктор разливая водку. — В интернете, в начале заражения города, было полно видео об этом. СМИ передали на сутки позже и то не совсем верную информацию. Возможно в Сосновогорске были свои люди, которые сообщили о начале эпидемии.
— Вполне вероятно.
Дроздов с Громовым выпили. Закусили.
— В общем я тут же поспешил в банк, — продолжил профессор. — Его уже собирались закрывать на обед, но я настоял, сказав, что мне нужно забрать кое-какие документы, потому что срочно улетаю. Мне сделали исключение, открыли ячейку с помощью тех самых цифр и ключа. В ней я нашёл два кода, один длинный с буквами и цифрами, второй короткий цифровой. С этими кодами я прошёл в другое хранилище. Там мне открыли по длинному электронный сейф выдав из него стальной кейс с цифровым замком. Дома я открыл его по короткому коду. И действительно, информация в кейсе оказалась поразительная.
Дроздов подошёл к сейфу, вытащил из него несколько папок-скоросшивателей и серую коробочку примерно как пачка сигарет, из которой торчал кроткий USB шнур положив всё на стол.
— Как твоему отцу удалось снять копии с документов и вынести всё это с режимного объекта, ума не приложу, — сказал Дмитрий Сергеевич присаживаясь за стол. — А вот это очень примечательное устройство, — он указал на серую коробочку с USB переходником. — Первый отечественный цифровой накопитель образца девяностых годов. Названия нет, скорее всего что-то смастерённое из японского, какой-нибудь Сеги или Нинтендо.
— Почему именно эти фирмы? — удивился Виктор. — Ведь они выпускают игровые приставки.
— У нас в институте в те годы использовались карты памяти именно этих фирм. Что с ними делали наши электронщики я понятия не имею, но на картах можно было записывать долгосрочные документы. В тот же день я захватил сей девайс на работу и попросил нашего институтского электронщика Иваныча попробовать адаптировать устройство под современную аппаратуру. За час его архаровцы спаяли адаптер для совместимости. Ещё Иваныч лично что-то в моём ноутбуке намудрил. Теперь через специальное приложение всё с накопителя можно посмотреть. Кстати я пытался скопировать на современную флешку, но почему-то у меня ничего не получилось.
— Наверное стоит защита от копирования, — предположил Виктор.
— Может быть, — кивнул полковник. — На накопителе есть несколько разделов. В одном из них содержится фото документов из папок, которые лежат у нас на столе, в другом видеоматериал о применении препарата в боевых условиях. В третьем разделе твой отец комментирует на камеру процесс создания сыворотки. Он пришёл к выводу, что панацеи от Химеры не существует, но у него получилась вакцина, точнее блокиратор, временно подчиняющий заражённых, — Дмитрий Сергеевич достал сигарету и сломав несколько спичек чиркая их о коробок наконец-то прикурил. — Много лет назад, в этом комплексе, в котором мы сейчас с тобой находимся, мы с твоим отцом проводили исследования, в основном касающиеся пробиотков. Тогда было модно работать в таком направлении. Ведь все военные перспективные разработки свернули. Конверсия. Было это в самом конце восьмидесятых, начале девяностых.
— Дядь Дим, можно вопрос?
— Задавай.
— Что же было потом? С агрополигоном. С людьми, которые там работали?
— Агрополигон автоматически законсервировался. Специалисты, работавшие на нём, отправились на свои рабочие места. Ведь им оформляли выездную командировку. Насчёт стрелявшего в подопытных. Ты же в курсе всего проведения эксперимента?
— Да, — кивнул Виктор. — Нам показывали восстановленные плёнки съёмок эксперимента на закрытом совещании штаба, попутно комментируя отснятое.
— Плёнками?
— Да.
— Может и записи ассистентов остались?
— Остались.
— Но как такое может быть?
— Вячеслав, это тот парень, который мне привёз папки, рассказывал, что когда он с друзьями залез в закрытый агрополигон...
— Постой Витя. Агрополигон вскрыли?
— Да, — кивнул Громов.
— У меня другая информация. На агрополигоне во время подключения электричества, после передачи цеха комбинату, произошла утечка. Правда каким образом, не уточнили. Но кто мог вскрыть кодовый замок?
— Четыре подростка.
— Сами?
— Сами.
— Но как?
— Вячеслав открыл замок с помощью программы.
— Нам за нынешним поколением не угнаться, — со вздохом произнёс Дмитрий Сергеевич.
— Это точно. Такое впечатление, что они рождаются уже с компьютерами в головах. Так вот Слава видел, как поднималась большая заслонка, а за ней был голубоватый свет и струящийся туман.
— Свет? Заслонка? Струящийся туман? Это невероятно! Неужели автономное питание смогло проработать так долго?
— Что вас так удивило?
— После провала эксперимента, через две недели была послана спец.группа. Задание такое, проверить обесточен ли весь комплекс. Ещё они должны были принести документы, те самые пресловутые папки, которые недавно наделали много шума, а так же видео материалы и записи ассистентов, если конечно что-то сохранилось после дезинфекции.
— Через две недели? После дезинфекции активных штаммов? Но ведь это опасно!
— Отнюдь. Никаких химикатов. Всё должно было сгореть. Кроме специальной капсулы. Твой отец отдал особое распоряжение, чтобы при чрезвычайной ситуации на спец.капсуле сработала заслонка. Он ещё надеялся, что продолжит исследования и скоро вернётся, имея в наличии тела подопытных. Но те, кто затеял эту авантюру, решили, всё связанное с неудачным экспериментом уничтожить, а агрокомплекс оставить законсервированным в отключенном состоянии. Для этого они сформировали группу и отправили на объект. Наши учёные, кто был задействован в эксперименте, тоже не сидели сложа руки. Прикинув, что документы в несгораемом сейфе могли сохраниться и их надо вытащить, с помощью посвящённых в план военных тоже сформировали группу, отправив её на агрополигон достать эти бумаги. По возвращении группа доложила, что агрокомплекс обесточен, а вся документация и материалы уничтожены огнём. Даже в сейфе. Он ведь был не защищен от высоких температур. Обычный шкаф из листовой стали.
— Но ребята не видели следов пожара и свет был везде. Слава сам его включил с помощью главного рубильника.
— Значит электричество действительно появилось после передачи цеха комбинату. А вот, что не было следов от огня, странно. Выходит люди из первой группы солгали, потому что испугались. Ведь там оставались вакцинированные, запертые в клетках и они были очень голодные. Представляю, какой жуткий вой встретил группу в полной темноте. Люди заходили через люковый вход, он кстати закрывается на поворотные магниты с помощью штурвала блокируемого кодовым замком. Такой двери не нужно электричества, хотя там есть и электромагниты для экстренных блокировок. Спецы зашли в щитовую проверить электричество, но вой им не давал покоя. Стоило одному запаниковать, как все кинулись из комплекса. Кто-то закрыл люк поворотом штурвала. Сработала механическая магнитная блокировка и люди в панике бежали оттуда. Аналогично произошло со второй группой. Страшный вой из кромешной тьмы, вонь мертвечины и лязг дергающихся калиток на клетках. А ведь они знали, что заражённые являются практически бессмертными, при том всеядными и сожрать человека смогут запросто. Что там было на самом деле, уже не узнать, прошло столько времени. Я согласен с тем, что при открывании бронированной входной двери подростками, сработала заслонка. Автоматика была зациклена на вход в лабораторию и заслонку. Для чего? А я отвечу. Если вдруг подопытные окажутся активными, то их можно будет уничтожить с безопасного расстояния. При открывании заслонки, находясь рядом с ней, была вероятность подвергнуться нападению инфицированных. Но ведь, после возвращения групп считали, что вся система полностью отключена и обесточена. То есть, при повторном открытии бронированной входной двери ничего не должно было сработать, если в комплексе нет электричества. Но сработало. Делаем вывод, агрокомплекс действительно простоял обесточенным много лет. И как сохранилась капсула? Вернее то, что было в ней. Утечка, утечка, — Дроздов побарабанил пальцами по столу. — Выходит подростки выпустили штамм?
— Не совсем. На них напали заражённые из этой капсулы.
— Что! — воскликнул профессор.
— Мне Вячеслав об этом сам рассказывал.
— На поверку всё гораздо хуже, чем я предполагал. Они выпустили инкубаторы в прямом смысле этого слова. Заразу, помещённую в комфортную среду обитания. Поэтому инвазия идёт такими быстрыми темпами.
— Дядь Дим, как так получилось, что вы не в курсе недавно произошедшего на агрополигоне?
— Меня Витя не посвящали в эти события. После того, когда я доставил кейс со всем содержимым в институт, всё закрутилось в бешеном темпе. Упор делался на запуск нового препарата или даже препаратов, способных остановить это заболевание. Ведь в кейсе из банковской ячейки были ещё формулы и технологии получения этих препаратов.
— Они здесь? — поинтересовался Громов разливая очередную порцию водки.
— Формулы? Здесь, — ответил полковник поднимая стакан.
Стукнулись. Выпили.
— Так что насчёт стрелявшего? - спросил Виктор закусывая килькой.
— Насчёт стрелявшего? Ах, да. Всё обставили так, будто он утонул. И утонул на излучине местной реки, где течение усиливается. Предоставили раздутый труп утопленника и пару свидетелей, которые видели, как тонул какой-то человек.
— А как же спасение утопающего?
— В таких случаях невозможно привлечь к ответственности. Испугался, не умеешь плавать. Даже народная поговорка есть. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих.
— Так это из «Двенадцати стульев». Правда там звучит по другому. «Дело помощи утопающим, дело рук самих утопающих».
Профессор удивлённо приподнял брови. — Да? Надо же. Я читал эту книгу, но как-то не обратил внимания. Всё равно фраза стала поговоркой.
— Я бы сказал, крылатой. Со стрелявшим понятно. А другие? Вы как-то вскользь о них упомянули.
— Особо про них сказать нечего. Люди вернулись в свои институты и держали рот на замке. Даже если бы кто-нибудь проболтался, кто бы ему поверил, да и проблемы бы себе нажил. Многие впоследствии уволились или их сократили, дальнейшая их судьба мне неизвестна. Меня сейчас интересует другое. Как за столько лет выжили подопытные? Если можно к ним применить такое слово. Хотя в капсуле и стояла аккумуляторная батарея, не могла же она проработать так долго.
— Не могла, — согласился Виктор. — Что это за капсула?
— Космическая разработка КБ Королёва для дальних перелётов в космосе.
Профессор коротко рассказал об устройстве и назначении капсулы.
— Частичный анабиоз? В семидесятых? Вот это да! — восхищённо произнёс Виктор.
— Так ты говоришь, что не было повреждений от огня?
— Да, — кивнул Виктор. — Слава говорил, что сейф был открыт. Иначе как бы он достал папки?
— Вот это интересно. Мы с твоим отцом обсуждали включение дезинфекционной установки. По официальной версии, пуля срикошетила, попав в кнопку запуска. Кнопки были везде и большого размера, так что версия вполне правдоподобная. Но у нас была своя версия, среди экспериментаторов находился крот. Он включил дезинфекционную установку, проник в щитовую, где в сейфе хранились результаты экспериментов, с целью хищения документов, пока была всеобщая суматоха. Откуда такой вывод? Когда мы эвакуировались с агрополигона, твой отец обратил внимание, что дверь в щитовую была приоткрыта, а он её закрывал на ключ. Я тогда не придал этому значения.
— Почему хранили документы именно там? — поинтересовался Виктор. — Ведь электрощитовые не предназначены для таких целей.
— Потому что щитовая находилась рядом с главным и аварийным выходами и все документы в случае опасности можно было быстро вынести, — пояснил Дроздов туша бычёк в пепельнице. — Агрополигон тоже не для опытов над людьми создавался. Мы же всё делали подпольно, наспех переоборудовав не предназначенный для этого объект. Разве ты не в курсе?
— В курсе чего? Того, что всё делалось подпольно? Первый раз от вас слышу. Нам всем, входящим в совет при штабе, вкратце рассказали содержание папок и показали киносъёмку не вдаваясь в подробности. В папках были не только описания экспериментов, но и перечень препаратов, их составы, на каком оборудовании и где они создавались, а создавались вакцины именно на агрополигоне. А этот комплекс, где мы сейчас находимся, появился после провала эксперимента?
— Не совсем. Он тут был всегда и предназначался для исследований свойств металлических сплавов. Раньше здесь стояли испытательные лабораторные гидравлические прессы. Потом, в перестройку здесь проводились исследования новых лекарств. Ведь в их создании тоже нужны прессы. В начале двухтысячных нас вернули и уже решили на базе переоборудованного лабораторного комплекса делать импортные лицензированные лекарственные препараты. На этом заводе вообще занимались чем угодно, только не выплавкой стали. Комбинат начал работать по профилю совсем недавно, когда восстановили печи. Но мы отошли от темы крота. Версия у нас была такая, в суматохе эвакуации ренегат проник в щитовую, каким-то образом вскрыл сейф, вывалил всё на пол, но в спешке не смог найти, то что нужно, а может его вспугнули. Сами папки ему были не нужны, только их содержимое, поскольку спрятать в одежде бумажные листы проще. Отводя от себя подозрения он с последними сотрудниками забежал в комнату, где был запасной выход. Система открывания аварийного люка не сработала сразу и возможно из-за этого не произошло дезинфекции. Но это мои умозаключения. Меня сейчас больше волнует, как выжили подопытные? Твой отец говорил о каком-то трансформаторе питающем капсулу. Но ведь питания электричеством не было. Неужели аккумуляторная батарея?
— Вполне возможно. И не батарея, а РИТЕГ, радиоизотопный термоэлектрический генератор. Такие, как раз в космической отрасли применяются, и давно. Например, в Вояджерах, они до сих пор работают. А наземный РИТЕГ вообще можно было рассчитать на пару сотен лет.
— Так наверное и есть. Но мы отвлеклись от нашего основного занятия. Разливай, — сказал профессор.
После очередной дозы спиртного Дроздов продолжил рассказ.
— Нас с твоим отцом, после провального эксперимента отправили сюда, прямо на этот объект, на котором мы сейчас находимся. Как я уже говорил, было это в самом конце восьмидесятых. В то время шли реформы, предприятия перепрофилировались, переходя на выпуск не свойственной им продукции. Например, танковые заводы начинали выпускать кастрюли и сковородки. Зря Витя улыбаешься.
— Да помню я все эти реформы, — ответил Громов. — Просто мне смешно от их бестолковости.
— Так и есть, бестолковщина была повсюду. В общем этот центр исследований металлических сплавов переделали под фармацевтическое отделение изучения лекарственных средств иностранного производства с перспективой выпускать подобные. Мы работали, выполняя научные изыскания, строили планы на будущее. Но скоро всё в стране начало разваливаться прямо на глазах. Нас закрыли. В смысле приостановили весь сталелитейный завод. Позже сюда, на предприятие, приехали итальянцы с немцами и выкупили часть производства. Агрокомплекс тоже пытались купить, как поговаривали, за очень хорошие деньги, но наши не продали. В начале двухтысячных нас вернули и мы стали работать над противовирусными препаратами для какой-то западной фармацевтической фирмы. Попутно, нелегально конечно, мы с твоим отцом проводили опыты по созданию антидота от Химеры. Наработки то остались, да и Громов старший всё это время не сидел сложа руки. Потом меня перевели в столичный институт. Отец уже самостоятельно записал финальную часть нашей работы, весь технологический процесс создания блокиратора. Он понимал, чувствовал, что-то произойдёт. Всегда говорил, тот первый неудачный эксперимент ещё заявит о себе, — Дмитрий Сергеевич нервно побарабанил пальцами по столешнице, потом взял нож начав резкими движениями нарезать колбасу с сыром. — Проект Химера, код пятнадцать, — мрачно произнёс он. — Хотя настоящее название препарата «Гидра», под индексом DXS восемнадцать. — Дроздов положил ножик вопросительно посмотрев на Виктора. — Чего сидишь? Наливай.
Громов разлил напиток. Стукнулись, выпили.
— По прибытии сюда, то есть три дня назад, — продолжил профессор закусывая килькой из банки. — Я проявил инициативу синтезировав блокиратор, когда проверял оборудование. Благо, что заблаговременно завезли нужные препараты. Кстати, меня прислали сюда только проинспектировать комплекс. Но теперь работы прибавилось. Расписать тех.процесс задача не из лёгких. В общем я провёл тесты на распад и пришёл к выводу, надо добавить солей тяжёлых металлов, они замедлят действие препарата. Я рассчитываю на два часа плюс, минус пятнадцать минут. Блокиратор мы с твоим отцом в те давние времена условно назвали «Беллерофонт».
— Беллерофонт? — удивился Виктор. Ещё бы. Согласно традициям в учёной среде принято присваивать древнегреческие имена мифических героев и существ вновь открытым объектам или явлениям. Но не синтетическим препаратам. Хотя про Химеру у Громова вопросов не возникло. Слишком распространённое слово, давно обозначающее разные вещи. Да и вообще, это название проекта, что не противоречило научной этике. — Это не тот, который победил Химеру? — уточнил он.
— Тот самый, — кивнул профессор.
— Как же действует Беллерофонт? — поинтересовался Виктор беря пару кружочков копчёной. Он переложил их сыром и водрузив на галету отправил в рот.
— Первые опыты мы проводили на собаках ещё в восемьдесят девятом и не здесь, не в этом городе. Заражённые Беллерофонтом животные при введении блокиратора с помощью пневматического ружья, начинали нам подчиняться, выполнять команды. При этом вся их агрессия сходила на нет. Минут через десять, пятнадцать они опять становились неуправляемые, готовые сожрать всё, что им попадалось. Здесь копии документов, — полковник показал на папки лежащие на столе, — описание всех опытов в разные годы. Также рассказы очевидцев, принимавших участие в экспериментах, записанные с их слов и ими же подписанные. Есть также записи военных, участвовавших в испытаниях в боевых условиях. Как твой отец всё это раздобыл, ума не приложу. Сейчас мы просмотрим интересный видеоматериал. В нём показано применение препарата в боевых условиях.
— Значит слухи о применении неизвестного препарата в бою, не солдатские байки о бессмертных бойцах, — сделал вывод Виктор.
— Любой слух имеет основу, — кивнул профессор.
Дмитрий Сергеевич извлёк ноутбук из той же тумбочки, из которой недавно доставал коньяк. Положил компьютер на стол, предварительно сдвинув рукой закуску на угол. Открыл крышку, подключил провод идущий от накопителя. Включил питание. Дождавшись, когда загорелся рабочий стол полковник полез в недра операционки, поелозил там нервно двигая пальцем по тачпаду тихонько ругаясь себе под нос.
— Нашёл, — тихо сказал он. — Вот, смотри, — с этими словами Дмитрий Сергеевич нажал левую кнопку тачпада. — Правда звук никудышный, постоянно шумит ветер перекрывая голоса. Зато внизу экрана есть дублирующие титры. Всё, началось.
На мониторе появилась заставка, «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ».