Стрелец безудержный

               
                Постоянное стремление воплотить один замысел вслед за другим подобно барахтанию в застойной воде до тех пор, пока не встретишь того, кто направит тебя в поток истинной жизни.

Марина Павловна была талантливым инженером. Вручая ей награду за «выдающееся изобретение», Главный повторял это неоднократно, как будто заклинал талант Марины стать гарантией успешного продвижения их нового изобретения. В открытом вороте говорящего виднелся миниатюрный крест, то и дело высверкивающий ярким блеском под огнями софитов. И это было не простое украшение, но именно то, ради чего было созвано собрание инженеров-наноэлектроников, – прибор «пси-корректор», сокращенно ПсиК.

В детстве Марине хотелось летать: парить высоко в небе на больших крыльях, и, пролетая над землей, наблюдать разную жизнь на ней. Она восторгалась красотой воздушного океана и часто воображала в его необозримой бескрайности самые невероятные вещи. Позже, когда по состоянию здоровья ее не приняли в отряд космонавтов, она размышляла уже более прагматично, заботясь лишь о лучших условиях для тех, кто летает.

– Уважаемые, – нередко говорила она, обращаясь к кандидатам в летчики, – это раньше можно было подергать штурвал или потыкать кнопки, и аппарат, подчиняясь вашей воле, менял курс. Современное управление требует, прежде всего, хорошего владения мыслью, согласованной с дисциплинированным воображением. Управляющая мысль сейчас основной инструмент взаимодействия с техникой, а потому если она будет неустойчивой или нечеткой, это неизбежно отразится на аппарате: он сам или его узлы будут болтаться, подобно ослиному хвосту, что, в конце концов приведет к катастрофе.

Однажды случилось так, что один из ее слушателей разбился. В ритуальном зале Марина плакала. Ее тяготил груз вины и казалось, что она сделала недостаточно как наставник для воспитания преждевременно ушедшего молодого человека. Может быть, стоило быть строже к нему… может, нельзя было позволять ему экспериментировать с машинами… Слезы высохли, лишь когда она уснула.

          (Сон первый). Медленно переступая, человек шел по металлической струне. Его руки, расставленные в стороны, напряженно удерживали баланс, и, быть может, приковывали к себе больше внимания, чем ноги, исправно возвращая тело в состояние равновесия. Вот прилетела и села на большой палец одной руки бабочка – желтая лимонница. Она плавно двигала крылышками, словно раздумывала, куда ей лететь дальше. То ли намереваясь смахнуть бабочку, щекотавшую кожу своими паутинными лапками, то ли попросту не удержав равновесие, юноша покачнулся и внезапно полетел вниз…

Марина не знала, кто был героем ее сна и похож ли он на погибшего ученика… Плат печали тяжестью ложился на плечи, но стоявший перед глазами образ напряженно вытянутых рук – этот простой и несовершенный способ поддержания равновесия – будоражил мысль, направлял ее к исканию. Руки, что слегка покачивались из стороны в сторону, показывали жизненную важность баланса в физической плоскости, а невесомая бабочка, сидящая на пальце… Движение крылышек этого незначительного создания вдруг показалось Марине Павловне знаменательным: вот так вибрирует мысль; даже мимолетная и второстепенная, вторгшись в течение основной мысли, она способна привести к потере равновесия. Неужели нельзя придумать какой-то прибор, который бы поддерживал сильную конструктивную мысль и устранял бы ментальные помехи?

– Марина Павловна, вы не должны уходить, вы – замечательный преподаватель, – уговаривали ее коллеги.
– Теперь я стану не учителем, а учеником, – отвечала она, освобождая рабочий стол от своих вещей. – Теперь я должна освоить область высоких технологий, чтобы в будущем по-настоящему помочь нашим студентам.

Годы учебы были похожи на упорный поиск решений уравнения со многими неизвестными. Что нужно освоить, прежде чем разработать нужный прибор, в какую область податься? Достаточно ли углубиться в одну область знаний, чтобы справиться со сложной задачей аппаратной поддержки управления мыслями?

Некоторые знакомые, наблюдая за поведением Марины, сменяющей одно место учебы на другое, оставляющей одну специальность ради совсем на нее непохожей, считали ее не совсем нормальной. Однако Марину не заботило мнение окружающих, как не заботят того, кто парит в небе, подробности земных дел. Изучив основы дисциплин, связанных с функционированием мозга и психологией человека, она с головой окунулась в сферу биоэлектроники и нанотехнологий.

Первые испытания нового прибора Марина проводила на себе.

Использование громоздкой коробки, подсоединенной к серверу, заставляло ее дневать и ночевать на работе. Но благодаря на диво благоприятному воздействию ПсиКа, она чувствовала себя умиротворенной. Ушли сомнения и волнения, а вместо – горела вера в то, что все задуманное обязательно осуществится, причем наилучшим образом. Утвердившаяся в ней уверенность и веселое спокойствие стали убедительным аргументом в пользу перспективности нового прибора. Пренебрегая протестами Марины, один за другим сотрудники принялись использовать ПсиК, радуясь тем позитивным переменам, которые происходили в их внутреннем мире.

Однажды кто-то пожаловался, что, когда он перестает пользоваться прибором, его тревоги возвращаются. На это почти не обратили внимания: мало ли что бывает, у остальных же все в порядке. Марина взяла это на заметку, но ее приоритетом сейчас была разработка компактной версии прибора – нужно было опробовать его в разных условиях. И все шло бы совсем гладко, если бы ей не продолжали сниться странные сны.

          (Сон второй). И снова юноша шел по натянутой высоко над землей струне. Внизу толпились люди, с интересом наблюдая, как он доберется до конца своего пути. И вновь мышцы его рук выказывали крайнюю степень напряжения в старании удержать равновесие.
Когда прилетела бабочка и села на руку канатоходца, в толпе заулыбались: представление выглядело теперь еще более эффектным. Бабочки и цветы всегда воспринимаются как украшение, но никто не задумывается над тем, какую весть несет трепетание ярких крыльев или невидимая аура нарядных лепестков.
И вот, когда бабочка в очередной раз опустила и подняла свое маленькое крылышко, рука юноши дрогнула и он упал. Его тело безжизненной куклой лежало на земле, а люди вокруг проявляли удивительное равнодушие: одни ушли, разочарованные тем, что интересное зрелище сорвалось, другие все еще не теряли интереса, надеясь, что упавший встанет или как-то иначе потешит их. На каждом из присутствующих сидела черная бабочка – маленький ночной мотылек, объединяя их в единую общность – невозмутимых и довольных собой людей. Заметив это, они стали воображать, что отмечены неким знаком и, быть может, даже причащены к тайне.
И пока они радостно переглядывались, утверждаясь в своей избранности, тело юноши незаметно исчезло, оставив после себя красноречивый знак – желтую бабочку. Бабочка лежала на боку, ее сложенные крылышки выцвели и стали совсем сухими.

Марина Павловна была не рада этому сну. Впервые за долгое время она вернулась домой, прервав контакт с прибором, и на тебе – приснилось бог весть что. Справедливости ради, нужно отметить, что если раньше подобный сон заставил бы ее долго рефлексировать, то сейчас, наскоро позавтракав, она поспешила в бассейн, имея твердое намерение пополнить запас физических сил.

– Мэри, отдохни-ка ты на берегу, – напевала она, переодеваясь в купальник. – Не решай свои проблемы на бегу…

Перед тем как погрузиться в воду, Марина, и правда, присела на край бассейна, отрешенно наблюдая, как дрожит водная гладь, когда неподалеку проплывает активное человеческое тело. Она наслаждалась покоем и даже не заметила, что морщины на водном пространстве разгладились и оно стало совершенно неподвижным. Ничуть не смутившись тем, что в помещении не осталось ни души, она бодро вошла в бассейн и поплыла.

Доплыв до противоположного края, Марина Павловна вдруг услышала, как ее кто-то зовет. Обернувшись, она с трудом разглядела фигуру в белых одеждах, стоявшую поодаль... прямо на водной глади. «Не может быть!» – не поверила своим глазам Марина. Захотелось поскорее убедиться, что это не обман зрения. Но как ни старалась она плыть быстрее, ее усилия едва окупались. С огромным трудом добравшись до цели, она была немало разочарована: удивительное видение исчезло, а обширное помещение вдруг оживилось, наполнившись людьми, плеском воды и отдельными возгласами, – все снова стало обычным.

И снова для Марины Павловны настали рабочие будни: испытания прибора, слаженная работа в дружном коллективе, горячее стремление достигнуть скорейших результатов. Никто не посетовал, когда кто-то не слишком важный, кто однажды жаловался на нежелательные следствия от прерывания контакта с прибором, тихо уволился. Нарастающий темп разработок и лавина идей заставляли команду гореть неукротимым энтузиазмом. И довольно скоро на свет появилась портативная версия ПсиКа. Разумеется, в испытаниях чудо-инструмента, который позволял каждому почувствовать себя неким высшим существом – бесстрашным, невозмутимым и уверенным в себе, хотели взять многие – слухами полнилась земля. Однако носить черную пластину на запястье (именно так сейчас выглядел пси-корректор) было позволено лишь ограниченному кругу лиц: на этом настаивали общие правила проведения эксперимента.

Никто не может предусмотреть неукоснительное исполнение всех законов, по воле случая любое правило может быть нарушено. И однажды, когда ведущий инженер проекта снял с руки пси-корректор, чтобы принять душ, его маленький сын взялся играть с занятной вещицей, прикладывая ее к себе и так и эдак. В конце концов, он удовлетворился тем, что натянул эластичный ремешок с черной пластиной на свою маленькую пухлую ножку, и, устав от игр, уснул. А утром родители не смогли добудиться сына.

– У него глубокое торможение сознания, – констатировал врач. – Мы его выведем из этого состояния, но вы, его родители, должны подсказать, чем оно вызвано.

Когда обнаружилось, что во всем виноват экспериментальный прибор, мать мальчика закатила мужу настоящий скандал: она обвиняла его в равнодушии, безответственности и других грехах. Мужчина, однако, не выявлял ни признаков беспокойства, ни какого-либо раскаяния. Он хватал жену за руки, когда та норовила ударить его, и примирительно повторял: «Ну, будет тебе, успокойся…» Это еще больше заводило разволновавшуюся женщину, и в отчаянии она заявила, что выгонит супруга из дома, и с работы тоже.

Пересказывая коллегам о случившемся накануне, ведущий инженер посетовал лишь на то, что жена уничтожила прибор. Его не покидала уверенность, что сын скоро выздоровеет, а приказ начальства о приостановке эксперимента будет столь же скоро отменен. Мурлыча себе под нос какой-то шлягер, он подождал, пока носившие ПсиК сдадут ему приборы, после чего, приосанившись, отправился относить собранное в сейф начальства.

Почувствовав себя не у дел, Марина Павловна против обыкновения рано ушла домой. Укладываясь спать, она привычным движением хотела поправить ремешок корректора, но, обнаружив, что его нет, вспомнила о том, что произошло днем и вздохнула. Как же долго им придется ждать возобновления испытаний?..

          (Сон третий). Картинка вначале была немного нечеткой, но после Марине Павловне удалось разглядеть, что находится она в рабочем помещении, как раз перед столом ведущего инженера. Но вместо осанистого, еще не старого мужчины за столом сидит странное существо: не то робот, не то рыцарь в латах. Кряхтя и нечленораздельно восклицая при каждом резком движении, существо с усилием отрывает один за другим провода, которые связывают его с огромным черным ящиком. Ящик при этом весь дрожит, как будто вот-вот взорвется, но существо не останавливается – своими механическими руками оно продолжает освобождать себя от связи с черным монстром.
Покончив с проводами, некто, восседающий за столом, начинает сдирать с себя темный блестящий покров. Когда отдельные куски со стуком падают на пол, под покровом обнаруживается живая плоть.
– Ох, так это человек, – с облегчением вздыхает Марина Павловна, и потом, после того как лицо мужчины освобождается от скрывающей его маски, удивленно восклицает. – Это вы, ведущий, как же я рада!
Не меньшее удивление у нее вызывает ответная фраза, произнесенная крайне усталым тоном:
– Наконец-то я свободен… Как же долго я не был человеком…

Начало очередного этапа эксперимента решили ознаменовать созданием нового дизайна ПсиКа. Оказалось, что близость серебра лишь усиливает его уравновешивающие свойства, а форма кулона, в котором заключена капсула с наноприбором, может чудесным образом влиять и на другие способности человека: у кого-то обостряется зрение, у кого-то слух, кто-то начинает читать мысли находящихся рядом с ним людей…

Большая удача затмевает малые просчеты – и вот уже о пси-корректоре рассказывают на форуме инженеров, а дальше…

Как-то раз в дверь дома Марины Павловны позвонили. Посетителем оказался уволившийся сотрудник. Он попросил впустить его в дом и выслушать его историю. Не отрывая взгляда от шеи хозяйки, украшенной серебряной цепочкой с подвеской в виде кольца, он, не торопясь, делился с ней своими наблюдениями.

– Не знаю, почему я пришел именно к вам, но после того, как в общество просочились сведения о чудо-приборе, который может сделать его жизнь беспечальной, я почувствовал тревогу и понял, что пора что-то предпринять. Про себя я называю этот прибор «дьявольским».

Брови Марины Павловны удивленно приподнялись, но она ничего не сказала.

– Вам хорошо известно, что невозможно познать систему находясь внутри нее и будучи ее неотъемлемой частью. Поэтому я беру на себя смелость дать беспристрастную оценку стороннего наблюдателя. Так вот, когда мы экспериментировали с прибором, однажды моя дочка заявила, что, когда я его ношу, я – плохой. Я был сильно удивлен и попытался понять, что ее так возмутило. Она сказала, что я не слышу ее и не вижу, что я становлюсь настолько довольным собой, что мне больше ничего не нужно.
После этого случая я больше не носил прибор, хотя в отчетах писал об обратном. Но зато я имел возможность наблюдать за всеми, кто владел им, а, вернее, за теми, кем владел он. Я с грустью видел, как люди становятся подобными запрограммированным на счастье роботам. Все их проявления выглядели совершенными, но продиктованы они были не сопереживанием окружающему миру, не заботой о его процветании, а желанием чего бы то ни стоило сохранять полное довольство, всецелой сосредоточенностью на этом жалком подобии равновесия духа.

Марине Павловне нечего было ответить на столь неожиданное признание. Она не была ни взволнована, ни озадачена. «Возможно, он завидует нашим успехам», – подумала она, провожая гостя к выходу. А еще ей пришло в голову, что для чистоты проведения эксперимента стоит на некоторое время перестать носить ПсиК, и она сняла кулон и положила его в вазочку на туалетный столик. А на третьи сутки ей приснился удивительный сон.

          (Сон четвертый). В спальне по воздуху плавала большая рыба. В ее передвижениях, по-видимому, не было особого смысла. Поэтому когда рыба подплыла к туалетному столику, можно было ожидать, что она так же, равнодушно виляя хвостом, двинется куда-нибудь еще. Но не тут-то было. Блеснув круглым глазом, она вдруг выхватила из вазочки цепочку с кулоном и в один присест заглотила. За одним безрассудным поступком тут же последовал ряд действий, не менее неожиданных. Широко разевая свой мелкозубый рот, рыба принялась усиленно глотать воздух, раздуваясь при этом все больше и больше. Когда ее размеры стали огромными, она вовсю распахнула пасть, и оттуда стали выходить люди: все, кого Марина Павловна знала с самого детства, и те, с кем была знакома сейчас. Какие-то из них были любимы, кто-то нравился меньше, но всем им она была искренне рада.

Проснувшись, Марина вспомнила, что во сне видела, как над головами любимых ею людей порхали желтые бабочки. Она вдруг почувствовала благодарность за то, что каждый был в ее жизни и украшал ее, подобно цветам или бабочкам, и придавал ее существованию смысл, давая стимулы двигаться дальше. Слезы как-то помимо ее воли навернулись на глаза. Затуманенным взглядом она посмотрела на столик, где в вазочке оставался кулон, – он был на месте, но сейчас ей совсем не хотелось к нему прикасаться. Чувство неприятия заставило память выбросить на поверхность нечто столь же тягостное – сон о юном канатоходце.

– Неужели мы похожи на них? – спрашивала себя Марина Павловна, с содроганием вспоминая самоудовлетворение на лицах людей, окруживших упавшего юношу. – Неужели и нас, в конце концов, ждет такой же исход – полное равнодушие и нежелание проявить сочувствие из опасения лишиться состояния блаженного ступора?

Марина не сумела найти ответ на этот вопрос, но ее сердце из-под бремени тревоги уже высвобождало некое достойное решение, сулящее облегчение и в целом обновление жизни.

Сначала пытаясь договориться по-хорошему, но затем угрожая объявить перед широкой публикой о страшном влиянии пси-корректора, Марина Павловна, настроенная решительно и неумолимо, добилась того, чтобы исследования свернули, а все имеющиеся приборы уничтожили. Не только необычайно перспективный проект, но и вся ее с таким трудом выстроенная жизнь рухнули в один присест...

После увольнения Марина отправилась в горы. Это были очень старые горы, невысокие, с пологими склонами. По ним можно было ходить, взбираться на вершины, прилагая ненамного большие усилия, чем при ходьбе по равнинам. И все-таки это были горы. Со своей близостью к небу, со своей особой атмосферой и с людьми, отличающимися от равнинных.

Марина старалась избегать толп и потому для общения с горами выбирала время, когда большинство туристов еще не отваживалось нарушить их покой. На рассвете, легко опираясь на палки для ходьбы, она поднималась наверх, полной грудью вдыхая чистый воздух последних дней лета, благодаря судьбу за встречу с этим удивительным миром.

Как-то раз, не пройдя и половины пути до вершины, она попала под дождь. Дождь был таким сильным, что земля буквально плыла под ногами, – ни продолжать подъем, ни спускаться было нельзя. Крепко ухватившись за куст боярышника, Марина изо всех сил старалась удержаться на ногах. Внезапно вспомнила молитву, которой ее учила бабушка, и стала скороговоркой повторять: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя. Господи помилуй…» Становилось все холоднее… Теряя силы, Марина впала в забытье, но и в этом сумеречном состоянии не выпускала из рук спасительные ветки, едва заметно шевеля губами просьбу о даровании высшей милости.

          (Сон пятый). Проход был узким, слева как будто была стена, справа – ряд колонн: пространство между ними было открыто, но сильный свет, бивший откуда-то извне, мешал что-либо разглядеть. Марина Павловна быстро шла по проходу, немного волнуясь, поскольку не представляла, что ее ждет.
Когда впереди из туманной завесы проявилась мужская фигура, она с облегчением вздохнула: наконец-то ситуация прояснится. По мере приближения Марина рассмотрела, что незнакомец, повернутый к ней спиной, стоит на широком балконе и, опираясь руками о балюстраду, смотрит куда-то вдаль. Проследив направление его взгляда, она обомлела. Далеко внизу было темно, совсем-совсем темно, как будто там зияла бездонная пропасть. Над этой бездной парил, или, вернее сказать, медленно проплывал огромный остров, сказочной красоты.
– Мы здесь, помогите! – замахала руками Марина, надеясь привлечь внимание прогуливающихся по нарядно цветущему весеннему саду людей.
– Они не услышат, – удрученно сказал мужчина. – Я много раз пытался… Этот остров то появляется, то исчезает, но меня там никто не слышит…
– Вы давно здесь стоите? – повернулась к собеседнику Марина.
Ответа она не расслышала, так как была безмерно удивлена: в человеке, стоявшем рядом, она вдруг узнала юношу-канатоходца из своих странных снов…
«Он, должно быть, погиб... Неужели это и мой конец? Неужели нет никакого выхода?» – беспокойство охватило Марину.
– Послушайте, давайте разберемся в том, как мы здесь очутились. Мне кажется, что я еще не умерла и все это мне снится. Что вы думаете?
– Думаю, я здесь давно. Остров появлялся и исчезал уже больше трехсот раз. Когда он исчезает, становится холодно и начинается гроза. Вот, убедитесь сами…
И правда, едва дивный остров скрылся из виду, в небе засверкали молнии и раздался гром – сразу стало так зябко, что Марина вся сжалась.
– Я вас видела!.. во сне!.. – энергично заговорила она, стараясь перекричать оглушительный звук раскатов. И затем, то и дело срывая голос, наскоро пересказала свой первый сон, а за ним и второй.
Собеседник никак не реагировал, и Марина, чтобы как-то скоротать время, стала рассказывать историю изобретения пси-корректора – с начала и до конца. Увлеченная рассказом, она даже не заметила, как в какой-то момент кулаки молодого человека сжались: видимо, ему не понравилось что-то из услышанного.
После долгой паузы он наконец-то заговорил. В его тоне звенела не то обида, не то желание как-то поквитаться.
– А я-то думал, что со мной было не так!.. В тот день… в тот день я, как всегда, вел утренний поезд. Мысль моя была ясной и четкой, электроника корректно отзывалась на ее приказы. Все было хорошо. Но вдруг в какой-то момент я почувствовал давление телепатического сигнала. Я тут же заблокировал ненужный контакт и сосредоточился на управлении поездом. Но не тут-то было. Чья-то сильная мысль, как молот, начала стучать в мой мозг: «Сосредоточься! Ты можешь! Ты можешь лететь!» Какое-то время я боролся с этим бредом, но внушение было таким сильным, что я, на самом деле, вообразил себя в кабине самолета и мысленно поднял состав над землей. В какой-то момент наваждение исчезло и, мгновенно осознав всю трагичность ситуации, я изо всех сил постарался вернуть поезд на место. Это исчерпало всю мою энергию…
Несмотря на то, что струи леденящего ветра продолжали свой неистовый танец, озноб уже не бил Марину, ей вдруг стало мучительно жарко. Расстегнув ворот рубашки, она перебирала в памяти события тех дней и наконец вспомнила все в подробностях. Верно, в самом начале, экспериментируя с несовершенной версией прибора, она еще не знала, что он не только помогает сосредоточить мысль и усилить ее действенность, но и, как мегафон, разносит ее в пространстве. Видимо, тогда психически податливые люди могли воспринять ее мысленные посылки как приказы. Это открытие повергло Марину в ужас.
– Много людей пострадало?.. – только и смогла выдавить из себя она.
И хотя вопрос, шедший из глубины сжавшегося от боли сердца, заглушила бушующая стихия, пилот поезда уловил его и нехотя ответил:
– Кажется, только я…
Больше он ничего не сказал, Марина тоже молчала. Когда молчание показалось ей невыносимым, она неловко опустилась на колени и, низко склонив голову, позволила себе дотронуться до босой ступни человека рядом.
– Я виновата, я виновата!.. Мне так жаль, так жаль!..
Мужчина деликатно высвободил ногу и посторонился. Ноги Марины затекли, и она встала, грузно навалившись на перила. «Слова… Что могут слова, когда мысль, не ведающая путей, уже разрушила чью-то жизнь, а, быть может, и жизни…» – из глаз Марины хлынули слезы...
Небо постепенно прояснилось, и где-то вдалеке появилась крохотная точка. Она медленно росла, посылая в пространство волны тихой музыки и благоухания, рождая в сердце надежду.
– 333, – бесцветно произнес мужчина. В его голосе сквозила безнадежность, и Марина поняла: он не верит, что и в этот, 333-ий раз сможет обрести желанное пристанище.
Трудно сказать, что делает чувствующего себя виноватым человека порой бесстрашным и подвигает на самые отчаянные поступки… Сбросив обувь и, пожалуй, пару десятков лет, Марина вылезла на широкие перила балюстрады и, выпрямившись во весь рост, стала энергично махать руками и что есть мочи кричать. При этом она не обращала никакого внимания на вразумляющие призывы товарища по несчастью, который с трудом удерживал ее за ноги.
Когда остров приблизился на самое короткое расстояние, у Марины не осталось сомнений: если она уже мертва и находится в ином мире, то может при помощи мысли заставить себя лететь. Мысленный приказ лететь вперед, по направлению к острову, был настолько сильным, что поднял в воздух не только Марину, но и державшегося за нее юношу. Ее сердце ликовало, когда они вместе достигли острова и молодой человек, безбоязненно разжав руки, приземлился на пестревший цветочками изумрудный ковер райского сада. Но стоило Марине попытаться повторить его маневр, как обнаружилось, что некая упругая сила создает непреодолимую преграду... Наблюдая, как радушно прекрасные люди встречают ее исстрадавшегося спутника, она все еще надеялась, что кто-нибудь и на нее обратит внимание, но увы… Остров прошел мимо, и магнетизм, который позволял ей оставаться вблизи него, тоже исчерпал себя. Стало холодно, в небе засверкали молнии, и Марина полетела вниз, в черную бездну.


Все еще полагая, что находится в невесомости, Марина расслабилась и не заметила, что, внезапно очутившись во власти земного притяжения, теряет опору под ногами. Колющее ощущение опасности заставило ее быстро прийти в себя. Нужно было во что бы то ни стало удержаться на поверхности грязевого потока, который безжалостно тащил ее вниз, к реке, по самые берега и сверх них полнившейся щедро льющейся с неба водой.

Слушая, как ярится грозная, упивающаяся разливом водная стихия, Марина понимала, что выжить в ее стремительном течении у нее нет шансов. И все же… Стоило ей попасть в ледяную воду, как она тут же принялась барахтаться, борясь не только с угрозой жизни, но и с демоном страха – этим неотлучным спутником чувства самосохранения. В какой-то момент Марине показалось, что на противоположном, более высоком берегу стоит человеческая фигура в белых одеждах. И хотя это была совершенно безумная затея – пытаться переплыть бурлящую реку, она вдруг ощутила, что тот необыкновенный человек уверен в ее чудесном спасении.

Это были долгие, отчаянные минуты борьбы… на грани выживания… Но чудо свершилось! Дрожа от холода и невообразимой усталости, Марина, в конечном итоге, выползла на берег. У нее не было сил открыть глаза, даже когда она услышала над собой приятный, умиротворяющий голос:

–  Когда переплываешь реку жизни или же направляешь стрелу, всегда видишь цель. И прежде достижения ее, совершаешь выбор лучших путей – из тех, что показали учителя. Кто-то более мудрый и умелый уже выполнял раньше твою задачу и может разделить свой опыт с тобой – будь то овладение мыслью, принесение блага человечеству или совершенствование своей внутренней природы. Учитель, принявший тебя в свое сердце, покажет тебе лучшие пути.

Речь проникала в сознание Марины, как свет, озаряющий его самые потаенные уголки. На сердце, ранее бившемся часто и неровно, стало так отрадно, так тепло…

– Учитель… ты – в моем сердце… – почти беззвучно произнесла она и, набравшись храбрости, спросила:
– Могу я быть твоим учеником?..

Как же хотелось поскорее подняться и встретиться лицом к лицу с человеком, к которому мысль, окрыляясь, летела уже много лет!.. Однако по какой-то причине Марине не удавалось оторваться от земли.

– Сможешь ли ты в полном доверии следовать за Учителем, куда бы он ни позвал тебя? Готова ли безоговорочно принимать и воплощать в жизнь все его советы?.. – один за другим выстраивались в ряд важные вопросы.
– Готова! – все цепи, все оковы прежних дней сейчас обратились в прах… Чувство истинной свободы – бесценный дар Учителя – казалось, раздвигало границы привычного мира до бесконечности, заставляя забыть любые предубеждения на пути к познанию Истины.
– Отныне я буду твоим Наставником, ты прошла первые испытания, – ровный женский голос был согрет теплой улыбкой.

Это было настоящее счастье! То, что мучило Марину – секущие струи дождя, вынужденное лежание на прибрежных камнях, – в один миг куда-то исчезло… Когда ей, наконец, удалось встать на ноги, она была слегка разочарована: вокруг не было ни души. Но мысль об Учителе придавала сил:

– Мой дорогой Учитель, мой спаситель, отныне я буду следовать твоим приказам и знакам, которые ты мне посылаешь. Твое сострадание велико, раз снисходишь до таких недостойных людей, как я. Что бы ни случилось, я последую за тобой!

Идти вдоль берега было непросто, Марина то и дело спотыкалась, а иногда и падала: сказывались пройденные испытания. Но трудности больше не пугали, сейчас она воображала, что настроена идти по жизни, как это делают Учителя – бесстрашно, в полной ответственности за себя и тех, кто рядом, с любовью, одаряющей безусловно… И вот, когда по правую руку от нее, наконец, открылась тропа, ведущая к дороге, в воде у самого берега она заметила мокрого, отчаянно повизгивающего пса. Теряя последние силы, он боролся с увлекающим его течением и, казалось, вот-вот сдастся. Торопясь на помощь бедолаге, Марина про себя улыбнулась: «А вот и проверка…»

Когда Марина вытащила из воды дрожащего и обессилевшего пса, выяснилось, что сам он идти не может. Собака была немаленькой, и, подняв ее на руки, Марина почувствовала, что и сама еле держится на ногах.

– Давай представим, что там, вдалеке, стоит женщина в белых одеждах, – обращаясь то ли к себе, то ли к страдальцу у нее на руках, сказала она. – Раньше, когда она звала, мне не хватало веры и преданности, чтобы приблизиться к ней, но теперь все иначе. Видимо, только когда ученик готов, Учитель щедро дарит ему свою любовь, умножая его силы. Что ж, взбодримся и двинемся к Учителю навстречу: шаг за шагом… в одном направлении… без малейших колебаний…