Рассказ - быль.
Кто сегодня «герой нашего времени»?! Политик, преуспевающий бизнесмен, известный актер, талантливый журналист?! Нет, еще раз нет. Слишком бы было всё просто. Время уж у нас сегодня – необычное, суетливое. Богатства, власти, самоутверждения – все хотят, но добиваются только определенного предела (да и есть ли он вообще!), останавливаются, многие на полпути, и дико озираются вокруг. Обычное человеческое сомнение: так ли сделал, не перегнул ли где палку, как там дела у конкурентов (они всегда есть!), и главное – какова оценка его трудов праведных у окружающих. Трудно найти знаменитого, очень одаренного человека, который не мечтал бы стать абсолютным совершенством. Во всем. Эдаким героем сегодняшнего времени. Эталоном. Чтобы обыватель от его жизни умилялся, во всем подражал бы ему, а власть имущий – втайне завидовал: не дрожит за свой портфель, хорошо - сытно живет, врагов не имеет.
Недавно познакомился (по совету друзей) с одним из таких эталонов. Зовут – Александр Иванович. Ему далеко за сорок, но нет еще пятидесяти. Густоволос, широкоплеч, чуть выше среднего роста. Лицо несколько широкоскулое, суховатое, губы полные, глаза темные и серьезные. Умён, приветлив, даже добр, но все его в нашем городке побаивались: уж больно рассудителен.
Пришел к нему в дом с обычной житейской проблемой: моя легковушка «закапризничала» и требовала срочного ремонта.
– Что ж починим, – промолвил он, слегка улыбнувшись. – Помочь достойному человеку всегда рад… Загоняйте вашу страдалицу во двор. Есть у меня свободный часок.
С трудом мой «Жигуленок» слушался руля, но я с ним справился: подал задом, как просил мастер, к его гаражу – мастерской. Асфальтированная дорожка была узкой: точь-в-точь, как на полосе при сдаче экзамена на водительские права. По всей длине дорожки, вернее, над ней, возвышалась гряда металлических арок, сплошь обвитых стеблями - лианами отборного винограда. На дворе был конец августа и спелые, тяжелые грозди винограда аппетитно свисали сине-зелеными сосульками.
Казалось, вот-вот они, переливаясь на солнце разноцветными ягодками, начнут таять.
Вышел из машины, огляделся. Весь двор был тщательно ухожен, вычищен, фруктовые деревья стояли идеально сформированные: не густые, но и не редкие. Не случайно была от сада и отдача: ветки гнулись от тяжести разносортных яблок и груш. Большой огород также не пустовал: радовал глаз обилием подвязанных кустов помидоров, перца и диковинных огурцов. Шикарные клумбы различных цветов дополняли идиллию этого райского уголка.
– Когда вы всё успеваете, Александр Иванович? – изумился я такому порядку.
– Мало сплю, да рано встаю, – усмехнулся он краешком губ. – Жена – домохозяйка и неутомимая помощница.
Разглядывая образцовую мастерскую в гараже (инструмент всяческий – по полочкам, да по назначению, всевозможные запчасти, болты, гайки – по отдельным ящикам и поддонам), я похвалил ее хозяина:
– Видно сразу мастера - профессионала. Всё самое необходимое – под рукой, вон даже таль малогабаритная у вас есть.
– Как белка запаслив, – пошутил он, установив домкрат под кузов моей машины. – Покупаю всё по дешевке и реставрирую. Часто выбрасывают целые механизмы. Подбираю их на свалке – даю им ремонт. В хороших руках любая ржавая железка в полезную вещь превращается.
– Руки у вас золотые, Александр Иванович! – не переставал нахваливать своего мастера. – И как вы успеваете – и машины ремонтировать, и на заводе налаживать оборудование, и садоводческим обществом руководить?
– Расчетливый я трудоголик, – весело подмигнул мне мой собеседник. – Делаю лишь то, что умею. Профессор я станочного труда.
– Как это? – не понял я.
– Очень просто, – рассмеялся Александр Иванович, колдуя над снятым колесом. – Я в совершенстве знаю все механизмы и станки. Хороший механик, а стало быть, в своем деле – профессор. За свой труд прошу (но не требую) хорошей оплаты.
– И как – получается?
– Само собой. На заводе работаю по контракту, на треть ставки. На треть ставки, тоже по контракту, – председатель садоводческого общества. В свободное время – предприниматель и ремонтирую машины. И заметьте – сплошь любимая работа.
– А нельзя ли ограничиться одной профессией наладчика?
– Можно. Но это будет неразумно. Ни один руководитель предприятия не заплатит за мой труд больше своей зарплаты. Хотя мой труд не менее важен, чем его. На любом заводе я – незаменимый работник. Вот потому и ставлю нанимателю свои условия: профессору – профессорскую зарплату и соответствующие льготы. Многие соглашаются.
– Почему? – искренне удивился я. – Ведь им же невыгодно?
– Выгодно. Посудите сами – я сделаю основную работу (за двоих-троих, а иногда и более). Отлажу станки, оборудование, иногда целую линию. Остальное – дело техники: менее квалифицированные работники довершат мои старания. Такова моя методика работы. По мелочам я не размениваюсь. Ценю свое время и свои мозги.
– Где вы этому учились?
– Этому нигде не учат, – буркнул Александр Иванович, устанавливая на свое место колесо моей машины. – Опыт с годами приходит. Правда, не к каждому. У некоторых по два высших образования, седина – в голове, а тюфяк - тюфяки. Одно научились: делать умный вид и орать на подчиненных.
– Но у вас же хоть какой-то есть диплом?
– Техникума мне вполне хватает, – промолвил мастер, заканчивая ремонт. – Остальное – самообразование. Любая книжка по механике – любимое мое чтиво.
Неожиданно за моей спиной прозвучал раскатистый бас:
– Мы пришли, Александр Иванович!
Худой, небритый, весь спитый мужчина, неопределенного возраста, переминался с ноги на ногу, опустив стыдливо глаза. Другой – щуплый юнец, синюшный, болезненный, опасливо выглядывал из-за спины собутыльника.
– А, должники! – вмиг посуровел Александр Иванович. – Вы, что же вчера меня обманули и не убрали ту свалку.
– Виноваты! – прогнусавил старшой. – Пришли всё доделать…Бес попутал…
– Ладно, – рубанул рукой воздух мой мастер. – Попробуйте только сегодня не закончить… Разберу всех на запчасти!
– Не-а, – замотал головой старшой. – Сегодня кровь из носу – но сделаем!
– Смотрите у меня. Пошли – дам вам лопаты и мешки для мусора… И чтоб к вечеру вместо свалки клумба была разбита…
– Заметано! – дружно проорали собутыльники, облегченно вздыхая.
Через минуту Александр Иванович вернулся ко мне и кратко пояснил:
– Люблю во всем порядок. Вон видели тех бомжей… В конце улицы поселились в брошенной хате-развалюхе. У них там что-то вроде ночлежки организовалось. Собираются на ночь с десяток горемык со всего города… Подкармливаю. Иногда денег даю… За это вокруг все стихийные свалки они убирают. Чистят улицы в нашем частном секторе. От ЖЭКа разве дождешься каких-нибудь действий. Раз в месяц приезжает трактор за мусором – и то, слава богу.
– Деятельный вы человек! Слышал – многим людям помогаете. Не жалко денег?
– Для людей – ничего не жалко. Всех, конечно, не обогрею. Оступившимся, обманутым, забытым государством инвалидам и престарелым – постоянно помогаю. Деньгами, а по воскресеньям жена готовит традиционные блины и пирожки – убогие люди всегда приходят в назначенное время. Вон, за тем столиком, и кормятся.
Александр Иванович с гордостью показал длинный деревянный стол на краю своего земельного участка. Недалеко от калитки. В тени четырех раскидистых вишен.
– Не гадят?
– Кто? Убогие люди? – возмутился Александр Иванович, сдвинув брови. – Всегда чистота. Покушают, поблагодарят и уберут за собой.
– Не воруют?
– Наоборот, – заулыбался мой собеседник. – Мой дом охраняют… Как то с семейством на день отъехал позагорать, поплескаться в речке… Какие-то бандиты подскочили на двух машинах меня грабить… Уезжали – без лобовых стекол, с побитыми лицами.
– Больше не беспокоят?
– Да нет. И что с меня можно взять – не миллионер.
– А ваша семья не обижается? На такие затраты.
– Никто не обижен… Сыну, студенту, купил квартиру, а дочке, ей только еще шестнадцать, куплю жилье на следующий год. Деньги, на их свадьбы, ежемесячно откладываю.
– Всё у вас разложено и расписано. На многие годы вперед!
– Конечно. Вот сын выучится – организуем предприятие по ремонту автомашин. Моя давнишняя мечта.
– А ваше депутатство? – спросил я потрясенный. – Как же наш город будет без вас?
– Устал я бороться с политиканами, – вздохнул Александр Иванович. – Уйму времени потратил и сил. Народу же я, как депутат, бессилен помочь. Лучше буду людям помогать сады выращивать и машины ремонтировать. Больше будет толку.
– А заводы? Неужели бросите без присмотра?
– Придется, – тяжело вздохнул Александр Иванович. – Этот год доработаю – и на покой. Не хочу быть миллионером. Много денег заработал – люди стали уже попрекать. Даю дорогу молодым и рьяным! Вон уж, сколько их без хорошей оплаты на заводах маются. Научил своему ремеслу не один уже десяток – можно теперь и порадоваться. А пригласят заводчане – просто в гости или на запуск какой-нибудь линии – приду, с удовольствием приду поглазеть на новое оборудование. Помогу советом, но не более…
Его откровения прервала взволнованная жена, цветущая толстушка-блондинка, выскочившая из дома:
– Саша! Беда! Опять воду на дачах отключили… Дачники только что звонили – говорят, мол, уже до следующей весны!
Увидев меня, несколько смутилась, поспешно поздоровалась и, поправив сбившийся от быстрого бега облегающий домашний халатик, виновато добавила:
– Извините, мужу нужно срочно вас покинуть.
– Слушаюсь, мой командир, – весело отрапортовал Александр Иванович и начал мыть руки над умывальником. – Я как раз уже закончил ремонт… И могу выехать…
Поинтересовавшись у мастера сколько стоит его работа, я полез в карман за бумажником.
Александр Иванович заискивающе глянув мне в глаза, вдруг спросил:
– У вас есть еще лишние десять минут?
– Хоть двадцать, – заулыбался благодарно я. – Вы меня так выручили. Надеюсь, мой конь теперь будет слушаться руля?!
– Да, – промолвил он, поспешно что-то разыскивая в своем портфеле. – Всё рулевое хозяйство я отрегулировал, тяги заменил, подшипники смазал. И уже деловито, несколько умоляюще, попросил: – Сделайте мне небольшое одолжение. Эти деньги за ремонт отвезите одной старушке. Божьему одуванчику. Представитесь – из горисполкома. Деньги, мол, к ее дню рождения. И видя мое замешательство, начал успокаивать: – Я бы сам завез, да не возьмет, в этот раз, от меня денег. Сильно ругает она нашу местную власть, но ждет - не дождется когда ее, ветерана труда, там вспомнят и уважат. Сделайте праздник старушке!
– А поверит? – засомневался я несколько ошарашенный.
– Поверит-поверит, – залепетал Александр Иванович, улыбнувшись. – Который год ждет в гости наших чинуш. Сколько раз я просил ее уважить, даже грозился мэра прославить на всю область. Один лишь ответ: нет средств, и ни одна она, мол, такая – заслуженная… Вот ее адрес.
И протянул мне листок бумаги.
– Вы – настоящий человек! – изумился я. – О вас надо писать в газетах.
– Не обо мне нужно писать. А о таких старушках- труженицах, перенесших столько трудностей в послевоенное лихолетье.
– Александр Иванович! Тебе – пора, – посмотрела с укоризной на мужа женщина. – Там же люди тебя ждут. Опять требуется твое вмешательство.
– Всё – еду, дорогая, – пробубнил мой мастер, и, глянув на меня своим теплым взглядом, подытожил: – Вы уж не сочтите за труд. Завезите, пожалуйста, деньги.
Отворив металлическую дверь второго гаража, Александр Иванович сел за руль своего новенького «Жигуленка». Запустил двигатель, помахал мне рукой, и выехал на узкую дорожку.
– На обратном пути не забудь заскочить к матери, – крикнула женщина ему на дорогу. – Еще на прошлой неделе обещал ей крыльцо починить.
Александр Иванович улыбнулся, кивнул и выехал на улицу.
– А это вам, – сказала женщина и протянула мне какой-то бланк.
– Что это? – удивился я.
– Ведомость, – заулыбалась женщина. – Конечно, придуманная… Степановна у нас пенсионерка с характером: может деньги и не принять, а раз есть ведомость – то значит так надо. Любит она во всем порядок и очень дисциплинированная.
– А вдруг ее не будет дома?
– Что вы. Она всегда на месте. С трудом ходит, но из дома никуда не выходит, – проговорила печально женщина и тяжело вздохнула.
Уезжал я от новых своих знакомых совсем растроганный. И не потому, что мне хозяйка нарезала целую миску отборного винограда и, перекрестив, пожелала счастливого пути. Закрывая за мной калитку, она вывесила табличку с трогательной надписью: « Граждане, извините, депутат такой то уехал по неотложным делам». Просто и понятно.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
– – – – – – – – – – – – – –