Жизнь под питерскими фонарями стала привычна. Вот и сейчас строчки снега расчерчивали небо в косую линейку. Студент по имени Виктор смотрел на него и мысленно писал "Я люблю тебя, Катя !" Собственно говоря, он все делал мысленно. Так уж получилось, что Виктор, этот интроверт в квадрате, а может, и в кубе, совершенно не научился разговаривать в школе.
Он хорошо писал, пересказывал параграфы, решал задачки, особенно любил стихи. Но мозг совершенно не хотел подпускать его к языку. " Молчание - золото", - успокаивал он себя, но это золото не притягивало подруг.
Оставалось совсем немного до КЗ" У Финляндского", где сегодня выступала Вероника Долина. Ее песни Витя давно заучил, вот и сейчас бормотал: " Никто не знает, что мой дом летает... " Кате непременно понравятся! Он закрыл глаза и представил, как они после концерта целуются под фонарями на каждом мосту, неспешно бредя по Крюкову каналу к общежитию.
Накануне он, невероятно смущаясь, вручил ей сложенный вчетверо листок.
- Дома прочитаешь, только не смейся, Катюля, - сказал он девушке, чьи глаза засветились любопытством.
" Для меня - ты ветер в море.
Я - как птица в вышине.
Мне без ветра на просторе
Не вздохнуть и не взлететь! "
Таких строчек было много, чем закончить, Виктор не понимал, точнее, боялся произнести даже буквами. Остановившись на многоточии, он приписал: " Если стихи понравились, завтра в шесть у броневика. "
Ленин молча махал в сторону Невы, комкая в руках кепку. Виктор ходил вокруг, тщательно продумывая их предстоящий диалог. Вот эти Вовки умеют сказать так, что вся страна за ними идет, а я...
Тут сзади на него прыгнула Катя, этот вихрь, всегда оправдывающий свою фамилию Вихрева.
- Привет, мальчишка! Замерз? Пошли в буфет, время еще есть.
Виктор мысленно пересчитал деньги в кошельке - да, любовь требует жертв!
Бутерброды с икоркой, салями, пара бокалов "хванчкары". Виктор не ожидал, что его Катюля вырядится так экстравагантно, ведь не тусовка, здесь ожидались интеллектуалы-философы в черных одеждах. " Ну и пусть завидуют! " - думал Виктор, глядя на ее волосы, разметавшиеся по плечам. Так хотелось окунуться в их запахи и не смотреть больше ни на что.
Долина обрадовала, что будет петь только свое новь;. Оказалось, что с возрастом она стала совсем другой. Мотивчики слабо отличались, слова звучали, вытягивая всю душу, а сосредоточиться на смыслах не позволяло вино. Когда завывание певицы достигло максимума, голова Виктора внезапно откинулась назад. Катя вскрикнула так громко, что Вероника, да и все в зале уставились на них. Песня (а была ли это песня?), впрочем, продолжалась. Что это, ведь не сон? Рубашка Виктора пропиталась пОтом, в глазах качалась сцена, будто они плыли на корабле в штормовом море.
Антракт. Они вышли на улицу. Катя не скрывала раздражения.
- Давай уйдем, просто погуляем.
- Во втором отделении она наверняка споет то, что имело успех раньше, - сказал Виктор, не очень надеясь на это.
Уходить было глупо - с таким трудом он достал эти билеты. Но второе отделение ничем не отличалось от первого. Им даже показалось, что пелись те же песни.
- У меня с утра было такое настроение, я просто светилась от счастья, а ты все испортил своей Долиной, - Катя накручивала все больше и больше, припомнив и его неуверенность, и молчаливость, и еще много всего, о чем Витя и не подозревал.
Это вулкан извергался так мощно, что прохожие замедляли ход - может, его скрутить и вызвать полицию? Даже строчки снега стали поперек. И что же теперь писать на них?
- Я все понял, Катюля, - прозвучали его слова, упавшие в пропасть - просто мы совсем разные.
И тут, словно два однополюсные магнита, они оттолкнулись друг от друга и побежали, будто боясь, что кто-то из них непременно догонит, попросит прощения, а этого совсем не хотелось.
- "Была я баба нежная, а стала бабой снежною... ", - завывала теперь Катя.
- "... но все мои былые раны живут под именем стихов ", - шептал Виктор - ему уже захотелось написать что-то свое, такое, что весь мир ахнет.
Прошла неделя. Снег успокоился. Он лежал основательно, придавливая все обиды людей, а когда солнце пробежалось по этой перине и отразилось на лицах, жизнь повернулась совсем другим ракурсом.
Виктор метался. То он хотел бежать к своей Катюле и просить прощения, то полагал, что сверху все видней, надо еще потерпеть немного и...
"Не оставляй меня одного...
Не нарушай моего одиночества...
Глохну без голоса твоего...
А впрочем... "
Тетрадка спасала. Она покорно принимала все.
Катя стихов не писала. Она просто мучилась, не зная кому бы излить свою душу. Однокурсникам? Да они только посмеются и покрутят пальцем у виска. Как мало людей умеет любить. Почему? Все только выбирают, оценивают качества, прикидывают свою будущую жизнь. Какая я все-таки дура! Ну чем он виноват!
Катя решила: она купит билеты на его Дольского, он такой лапушка, своим голосом и улыбкой все уладит, а не будет откачивать энергию всего зала.
Виктор, исписав всю тетрадь, не находил места вырывавшимся мыслям. Пожалуй, я куплю билеты на ее Арбенину, надо же заботиться друг о друге, а не дрессировать, как собак.
В институте, где они учились, был стенд секции туризма. Кроме объявлений сюда прикалывались записочки, никто их не читал. Ясно, что откровения любви не напишут .
" Витя, не сердись, пропадают билеты на Дольского" - кнопочка намертво держала этот листочек. Вскоре ее сменила другая бумажка: " Прости, Катюля! У меня тоже сюрприз для тебя. В субботу в шесть у "Медного всадника."
...До Поцелуева моста было совсем недалеко. Именно там они собирались решить, на какой концерт поехать. Мост долго их не отпускал, он точно был заколдован. Так и остались пусты четыре места в двух залах. " Может, заболели? - думали люди. - Кто ж пропустит такой концерт! "
Виктор и Катя и вправду заболели серьезно. Друг другом.
P. S. История реальна, только имена изменены. Долина надолго запомнила этот случай и исправилась в своем творчестве.