Глава 4
Тайна деда не давала покоя Саргону. Он не знал, как к нему подступиться, и поэтому начал разговор издалека.
Ночь давно опустилась на горы Хаккяри и накрыла всё своей мглой. Тучи заволокли небо плотным покрывалом. Еле видны были только грозные очертания хребтов, уснувших под колыбель сверчков.
Мужчинам, несмотря на усталость, не спалось. Они недавно вернулись с последнего дня свадьбы. Укутавшись под одеялами, они наслаждались хрустом накрахмаленной постели.
— Дед, жалко, что мы раньше не жили среди ассирийцев, они умеют веселиться! У них интересные обычаи!
— Это ты о чём?
— О свадьбах.
— Так ты ещё ничего не видел, твой друг нарушил всё, что можно. Пошёл не по правилам!
— А что он нарушил? Ушёл и пришёл с невестой!
— Кх-кх... — протянул дед и замолчал.
Видно было, что он не очень расположен к диалогу и не собирается сейчас рассказывать детали.
Минут пять поразмыслив, дед решил всё-таки просветить внука, ведь он должен знать традиции своего народа.
— Саргон, спишь?
— Нет.
— Для начала парень должен сосватать девушку. В моё время молодые люди могли быть даже не знакомы друг с другом, более того, даже никогда не видеть друг друга до самой свадьбы. Родители сами договаривались. Назначали день сватовства, приходили сваты со священником и старейшиной. Девушку отправляли к подругам, соседям, родственникам. Родители давали согласие, и священник освящал кольцо. После этого к невесте, которая была в другом доме, посылали двух женщин с кольцом, и говорили девушке от кого оно, подчёркивая ей, что её родители согласны. Девушка, услышав имя парня, или принимала кольцо, или отказывала.
Если она принимала кольцо, то женщины возвращались и сообщали собравшимся благую весть, только после этого сваты приступали к трапезе.
— А сейчас так?
— И сейчас так, большинство придерживается традиций. На свадьбу в первый день режут большого жирного быка. Его рога отец жениха прокрашивает хной. Весь день люди танцуют и жарят шашлыки. Утро начинается с музыки. Музыканты поднимаются на крышу дома, чтобы вся округа слышала и собиралась на торжество.
На второй день после ужина разводят две тарелки с хной. Одну тарелку посылают невесте, ей и её подругам красят пальцы до ладоней. Вторая тарелка остаётся в доме жениха, его пальцы и дружка также покрывают хной.
Только на третий день пиршества и гуляний, после завтрака, за невестой посылают близких родственников и друзей жениха.
В дом невесты, где уже накрыты столы, заходят с музыкой взрослые люди, молодёжь остаётся во дворе, веселится и танцует. Старший брат невесты выходит с кувшином вина и пиалами и угощает всех присутствующих.
Женщины под музыку на подносах приносят наряд для невесты и помогают ей его надеть. Через пару часов застолья выходит подруга невесты и сообщает дружку, что невеста готова. Дружок подводит коня. Две женщины, надев невесте на голову поверх фаты красную шаль, под руки выводят её из дома под музыку и сажают на наряженную цветами лошадь.
Жених с друзьями ждёт невесту на крыше одного из домов. Дружок срывает по очереди три яблока с ветки, украшенной сладостями и яблоками — джумалы, и передаёт их жениху, он крестит яблоки, целует и кидает их в сторону невесты. Ребята спускаются, и молодые отправляются в церковь. После венчания невеста пешком идём в дом жениха, а один из друзей срывает шапку с жениха и на наряженной лошади скачет к дому жениха, сообщая, что свадьба близко. Мать жениха даёт парню связанного за ноги красного петуха, который развевается в руках наездника и хлопает крыльями над его головой. Парень с петухом мчится обратно к молодым и возвращает шапку жениху.
Жених с невестой уже дома садятся за свадебный стол, на специально отведённое нарядное место, и веселье разгорается с новой силой. Невеста вечером провожает гостей в дом к дружку.
А наутро все гости опять собираются на четвёртый день свадьбы и гуляют до вечера. За спиной жениха и невесты стоит наряженная джумала. После ужина дружок с дружкой и подружками невесты снимают все вкусные украшения с наряженной палки- джумалы и раскладывают на блюда гостям. В конце праздничного вечера жених с невестой танцуют семь кругов вокруг домашнего очага-таныра, этот танец символизирует принятие её в эту семью.
— Саргон, почему молчишь? Ты уснул?
— Нет, дед, я внимательно слушаю. А у тебя также всё было?
— Не было, — с грустинкой в голосе ответил старик.
— А как было?
— Никак! Забрал, как твой друг, и уехал. Только обвенчались перед дорогой.
— Почему? — допытывающее продолжил парень.
— Почему? Дмух, брун гяльба, дмух! Уже очень поздно, завтра мне вставать ни свет ни заря.
Так ничего и не выведав Саргон уснул в надежде, что в следующий раз дед расскажет побольше.
Глава 5
Свадебные празднества закончились. Саргон проснулся, когда солнце уже было высоко. Но никто не стоял за оградой и не звал его. Парень взгрустнул, но всё же отправился к реке на рыбалку. Весна была холодной. Зима не хотела уступать свои права, цепляясь последними холодными ветрами и морозными ночами.
Саргон за три часа рыбалки наловил целое ведро рыбы и спустился в воду, чтобы достать свои сети перед уходом домой.
Зайдя по колено, он увидел далеко впереди, на середине реки, странное бревно. Парень присмотрелся: ему показалось, что оно шевелится. Чем ближе оно подплывало к той части реки, где он стоял, тем больше он понимал, что это что-то живое. «Человек», — осознал он, когда нечто поравнялось с ним, но так далеко, ближе к другому берегу. Весеннее течение горной реки было не просто опасным, а смертельным. Человек беспомощно плыл на спине, вернее, его уносило всё дальше и дальше. Рискнуть и погибнуть вместе с ним?
Саргон перекрестился и кинулся следом. Течение понесло его, но он не сопротивлялся ему, а старался с его помощью всё ближе подобраться к утопающему. А тот всё дальше и дальше уплывал прочь.
Тогда Саргон набрал воздуха, нырнул и проплыл метров двадцать под водой. Вынырнув, он оказался практически рядом с человеком. Секунда — и ловкий парень схватил его за волосы. Казалось, что человек давно потерял сознание, его закрытые глаза и расслабленное тело расстроили парня. «Может, он давно уже мёртв, — мелькнуло в его голове, — и я погибну с ним просто так, по глупости. Бедный дед! Я должен выжить. Я не могу с ним так поступить!» Теперь Саргона несло течением с неизвестным сине-зелёным мужчиной по реке с огромной силой, казалось, течение ещё больше набирало силу в этих местах. Но через пару километров русло реки немного меняло своё направление и словно сворачивало вправо. Саргон воспользовался этим промежутком и попытался одной рукой грести в сторону берега.
— Боже, помоги мне! — взмолился он. — Не ради меня и моей жизни, ради деда! Он потерял всех, не забирай и меня у него. Я должен его хоронить, а не он своих детей и внуков. Умоляю!
Ему казалось, что Бог его не слышит. Пейзаж впереди не менялся, он ненамного приблизился к берегу. Река была чистой и шумной, ни одного островка, ни одного сучка, за который можно было зацепиться.
Природа оживала. Деревья одевались в молодые, новые, красочные платья, а двадцатилетний красавец погибал по собственной глупости.
Саргон краем глаза заметил на берегу корни огромного дерева, сваленного от урагана и, возможно, подмытого водой после последнего подъёма воды. «Если корни торчат на берегу, — мелькнуло в его голове, — значит, ствол, возможно, под водой».
Он нырнул с головой, но ничего не увидел. Он нырял снова и снова и из последних сил пытался приблизиться хоть на метр ближе к берегу. Ещё секунда — и корни бы остались в стороне от них.
Нырок — и ветка в воде хлыстнула по лицу. Саргон ухватился за неё и уже не отпускал.
Он смотрел на тело, безжизненно бултыхающееся рядом, и думал: «Отпустить и сто процентов спастись или ещё раз рискнуть и точно погибнуть».
Саргон сделал рывок и прижался к стволу, он набрал воздуха и, обхватывая его, двигался как по канату, держась одной рукой и ногами и активно двигаясь в направлении берега. Иногда высовываясь, чтобы захватить воздух.
Только бы не было больших веток, чтобы не пришлось отпускать ствол. Он слышал, как тело человека, которого он всё ещё держал за волосы, бултыхалось рядом и билось о камни и дерево.
Камни, камни, значит берег! Казалось, прошла целая жизнь, на самом деле — не больше минуты.
Саргон отпустил ствол только когда понял, что он в безопасности.
Он вытащил мужчину и интуитивно перевернул лицом вниз в надежде, что из него вытечет вода.
Не сказать, что он обращался с ним аккуратно, скорее всего, напротив, как с безжизненным трупом. Пролежав пять минут, а больше он не стал, потому что несмотря на то, что был солнечный день, было достаточно холодно и дул северный ветер. Парень снял верхнюю одежду, отжал и положил под мышку собираясь уходить.
«Выйду к какому-нибудь поселению, позову людей, пусть его заберут, похоронят», — думал он.
Он поднёс свою руку, чтобы сделать над мужчиной крестное знамение, и в этот момент тот словно вышел из обморока и открыл свои жгучие глаза.
— Ашур? — спросил он сквозь зубы.
— Что? — переспросил, Саргон, не понимая шипение.
— Ассириец?
— Да!
Он одобрительно качнул головой и закрыл глаза.
— Я сейчас сбегаю за помощью!
— Не надо! Дай мне полчаса, я соберусь с силами и пойдём.
Саргон лёг рядом на камни, прогретые солнцем, и не заметил сам, как задремал.
Очнулся он от того, что почувствовал, как солнце над ним пропало, и нависла какая-то тень.
Мужчина, который ещё какой-то час назад был похож на мёртвое бревно, стоял над ним полный сил, правда, цвет его лица был всё также слишком синий и неприятный.
Он протянул руку Саргону и помог встать.
— Дерево? — спросил он, качнув головой в его сторону.
— Да, оно нас спасло. Правда пришлось понырять, его над водой совсем не видно.
— А ты смекалистый и смелый!
— Все мы удивительны по-своему. И вы меня удивили! В воде вы болтались, как труп.
— Я потерял силы, в какой-то момент и сознание, одно я знаю точно — с водой нельзя бороться, особенно с горной рекой, надо лечь на воду и расслабиться, раскинув руки и ноги, и она сама тебя понесёт. Надо мирно лежать на воде, иначе она тебя поглотит.
— Как вы оказались в реке?
— Конь понёс и сбросил. Я скакал слишком близко к берегу, видно его что – то укусило, обычно он был всегда послушен мне.
— Надо найти дорогу. Время быстро летит, можно остаться в лесу на ночь и тогда мы, мокрые, не выживем.
— Я не боюсь холода! — ответил зеленоватый мужчина. — Как тебя звать, мой спаситель?
— Саргон.
— Великое имя знаменитого предка, ты должен носить его имя с честью и не запятнать его. Хотя я убедился в том, что ты достоин его. Сейчас мало достойных. Он посмотрел, нахмурившись из под бровей, и его лицо стало злым и угрожающим.
— Вы о чём?
— О мерзавцах, которые сопровождали меня в пути и даже не попытались спасти! Как ты думаешь, чего они достойны? Смерти?
Саргон поник и ответил:
— Я спас одну жизнь, а вы сейчас отнимите несколько, может, Всевышний даёт вам шанс одуматься.
— Шанс?
— Да, шанс!
— Ты не местный? — удивился он.
— Мы пришли недавно в эти края.
— С семьёй?
— С дедом.
— Кто твой дед?
— Простой слуга.
Саргон хотел сказать: «У патриарха», но вспомнив злобный взгляд незнакомца в гневе, замолк.
Они шли совсем недолго по направлению от реки вверх и оказались на вполне приличной дороге.
— Рядом поселение, это даже не тропа, — обрадовался Саргон.
— Знакомые места, неужели нас далеко унесло?! Где ты меня поймал? Сколько времени мы плыли?
— Мне сложно сказать! Время казалось бесконечным! Но судя по солнцу, сейчас часов пять. Нет, всё равно не пойму, я же ещё подремал на берегу. Люди будут возвращаться с полей, кто-то подберёт!
Уставшие, измотанные, промёрзшие путники шли по дороге, которой, казалось, нет конца. Она шла вверх, поэтому была утомительной.
— Мне кажется, я знаю эти места, надо было выбрать другое направление, — подытожил незнакомец, который так и не удосужился представиться Саргону.
— Мне нужно домой! Дед будет беспокоиться, если увидит, что ружьё дома. Это значит, я не на охоте.
— А что ты делал у реки?
— Рыбу ловил, сегодня был хороший улов, жалко потерять и его, и снасти.
— Не переживай, ты поймал лучшую рыбу в своей жизни, я умею быть благодарным! Моя жизнь бесценна!
— Мне ничего не нужно!
Мужчина оценивающе посмотрел на парня и промолчал.
В это время вдалеке появилась небольшая загруженная повозка.
— Крестьянин.
— Нет! Не крестьянин, я его знаю. Кирим!
— О, господин! — выкрикнул ошарашенный погонщик, слез для поклона.
Потом стал разворачивать лошадь, вскочил и помог сесть мужчинам на повозку.
Саргон был удивлён, по виду погонщика он сам был не из простых людей, оставался вопрос, кто тогда незнакомец.
Они очень быстро добрались до села и подъехали к самому большому внушительному дому, который можно было назвать и небольшим дворцом.
При виде них все забегались и засуетились.
Навстречу вышел встревоженный хозяин по виду, которого было видно, что он счастлив с одной стороны, но с другой напуган.
— Брат, мой! Какими судьбами? Из столицы? Где охрана?
Несмотря на то что сумерки начинали садиться, он заметил, что одежда у брата местами разодрана. Хозяин нахмурился:
— Подготовьте бани дорогим гостям!
— Нам сначала поесть и попить.
— Брат мой, стол как раз накрыт.
Они вошли в хорошо освещённую залу, всю устланную дорогими коврами.
По краям стояло две тахты, напротив них — низенький, стол заложенный яствами.
— Не люблю стулья и европейские замашки, — пояснил хозяин, глядя на Саргона.
Саргон сразу сделал соответствующий значимый вид и одобрительно качнул головой.
Им принесли воду в тазах, они умылись и приступили к ужину.
Саргон никогда в жизни не видел такого изобилия, хотя ему казалось, что его сложно чем-то удивить, особенно после ассирийских свадебных застольев. Похоже, хозяин был или большим гурманом в еде, или держал целый полк поваров или.
— У нас сегодня были бесценные гости, — проговорил он, видя удивление брата и его спутника.
— Вижу, вы их достойно встретили, — ответил попутчик Саргона, размеренно разрывая ножку ягнёнка пополам и медленно пережёвывая словно не он целый день провёл без еды. — Не говори своё имя, — шепнул он осторожно на ухо Саргону.
— Как зовут твоего молодого спутника?
— Мехмед, — ответил уверенно Саргон.
— Твой тёзка? — удивился хозяин.
Теперь все пристально смотрели на парня, который сам не мог скрыть своего удивления, поскольку имя из его поддельных документов, при помощи которых он с дедом переезжал из Константинополя, было таким-же, как и у спасённого им мужчины.
— А чей ты сын? — продолжал хозяин.
В этот момент настоящий Мехмед покачал головой и вставил:
— Тот, кто много знает, долго не живёт!
Воцарилась неловкая тишина, после которой Мехмед разразился смехом, к которому присоединились все присутствующие, но после этого никто не посмел задавать вопросы Саргону и даже лишний раз смотреть в его сторону.
Насытившись, Мехмед встал, вознёс руки к небу и что-то прошептал.
— Мы с моим юным Мехмедом в бани, к нашему возвращению организуй нам усладу для глаз. И мою любимую танцовщицу. Как её там?
— Туана, она уже здесь.
Этот вечер Саргон вспоминал всю свою жизнь, он был похож на восточную сказку, столько в нём было изящного, красивого, вкусного и доселе ему неизведанного.
Но в итоге день закончился также неприятно, как и начался.
(В соавторстве с Михаилом Гиваргизовым)