- Спустись с небес на землю... - посоветовала родительнице Ляля. - Мне уже давно не пять лет...
- Ну и что? - изобразила непонимание Зинаида Васильевна.
- Только то, что меня уже нельзя поставить в угол или выпороть... - ответила Елена. - Мне нельзя запретить на целый месяц смотреть телевизор или ходить на прогулки...
- Это все? - насмешливо перебила дочь Савельева-старшая.
- Нет... Не все... - ответила Елена Гурамовна. - Меня нельзя оставить без ужина на том простом основании, что я не только работаю и приношу зарплату, но и, благодаря бабушке Ире, практически в одиночку, обеспечиваю постоянную продуктовую безопасность семьи овощами и фруктами со своего огорода летом и осенью, и круглый год - домашними консервами из них, а также лесными грибами и ягодами, которые я и приношу, и сушу... И солю грибы, и варю варенье, и квашу капусту тоже я...
- Тебе мало того, что дверь в дом Яковлевых теперь для тебя закрыта? - на три тона ниже спросила Зинаида Васильевна, вспомнившая, наконец, что они могут позволить себе жить вполне прилично только благодаря натуральному хозяйству, которое вслед за бабушкой Ирой продолжала вести Ляля.
- Я закрыла их поганую дверь еще много лет назад... - ответила Елена. - Аккурат в тот самый день, когда они впервые открыли ее для меня... Сама закрыла... Добровольно... Сразу...
- Но на праздники ты к ним ходила...
- Сцепив зубы... - ответила Ляля. - И исключительно потому, что этого требовала от меня ты...
- А теперь не пойдешь...
- И не надо. - отозвалась девушка. - Не буду слышать пьяных скабрезных шуточек и сальностей твоего драгоценного Яковлева... Какое счастье! Смогу позволить себе роскошь несколько часов полежать и отдохнуть в тишине, зная, что этот мерзавец точно не припрется...
- Ляля, ты ведешь себя излишне самоуверенно...
- Я веду себя, как человек, уверенный в своей правоте. - возразила дочь.
- Мне очень хотелось бы поверить тебе, но я не могу... - сказала, немного подумав, Зинаида Васильевна.
- Почему?
- Нуууу…
- Это твой единственный аргумент?
- Я не могу тебе поверить потому, что я не раз присутствовала при ваших спорах... - ответила мать.
- Что значит - присутствовала? - возмутилась Елена. - Ты что - рефери на ринге? Посторонний наблюдатель? Ты же сама каждый день споришь с ним до хрипоты... Ты "заводишься" с пол-оборота, вопишь не хуже Яковлева и никогда не остаешься "в долгу"...
- Когда он неправ...
- Вот поэтому ты и не видишь, что я при ваших "разборках" каждый раз спокойно сижу молча и жду, кто из вас первым заткнется... - поняла Елена.
Зинаида Васильевна удивленно посмотрела на дочь...
- Разве ты с ним не скандалишь?
- Зачем мне это? Чтобы он развез свое говно пожиже и скандалил до утра? - ответила Елена. - Чтобы мне даже два-три часа поспать не удалось? Всю жизнь мечтала...
- Странно... - задумчиво произнесла Савельева-старшая.
И тут Елену осенило:
- А с чего ты взяла, что я каждый раз, практически каждый день, спорю с ним и ору на него?
- Алечка говорит... - начала мать, но Елена не дала ей договорить.
- Я так и думала...
- Что ты думала?
- Что Яковлевы замутили какую-то очередную омерзительную непонятку…
- Какую?
- Пока не знаю...
Это была неправда...
Елена уже давно отлично понимала, чего добиваются соседи, но, поскольку доказать пока толком ничего не могла, предпочитала молчать, чтобы ее мамаша в порыве дружбы не поведала своим "друзьям" о том, что потенциальная жертва поняла их замыслы и любой ценой старается их разрушить...
- Еще не придумала? - язвительно поинтересовалась Зинаида Васильевна.
- Чего это я не придумала?
- Как еще опорочить в моих глазах моих друзей...
- Что?
- Не придуривайся, Лена. - повысила голос мать. - Ты просто хочешь разрушить нашу дружбу... Ты ревнуешь к Яковлевым...
- Все, мама, хватит... - с горечью ответила Елена, понявшая, что разговор стал совершенно бессмысленным, и ушла в свою комнату, чтобы не продолжать препирательства с человеком, живущим в своем, поставленном с ног на голову мире и совершенно не желающем знать правду о том, что назначенная соседями врагом народа дочь на самом деле является жертвой а не преступницей.
Следующий день у Зинаиды Васильевны и ее подруженьки был выходным...
Елена вернулась домой около семи часов вечера и нашла мать в совершенно мрачном настроении...
Весь ее вид свидетельствовал о крайней степени раздражения тем, что предпринятая накануне попытка заставить дочь извиниться перед Яковлевым успехом не увенчалась...
Елена хорошо знала свою мать и понимала, что сейчас любое сказанное ею матери слово, даже самое нейтральное и безобидное, гарантированно обернется против нее и будет расценено Савельевой-старшей, как признание дочерью своей вины и согласие извиниться перед соседом...
Да... Приемами манипулирования дочерью Зинаида Васильевна владела в совершенстве...
Но, считая Елену то ли еще совсем маленькой девочкой, то ли уже взрослой, но слегка дебильной девушкой, женщина не учла, что у дочери за годы странной дружбы матери с Яковлевыми накопился вполне определенный и весьма специфический жизненный опыт...
Пока мать в каждой неприятной для Елены ситуации, искусственно созданной соседями, дальними родственниками матери и просто знакомыми, раз за разом шла одним и тем же, годами не менявшимся "маршрутом", Елена постепенно училась терпеть и защищаться.
В этот вечер "оружием победы" для девушки было молчание...
Продолжение следует...