- Тихо-тихо-тихо... - вновь уговаривала себя Елена. - Что бы Альбина ни говорила, нужно молчать и изображать спокойствие и безмятежность... Сейчас нельзя расходовать силы понапрасну... Сейчас еще рано, но скоро они потребуются...
Девушка потихоньку, так, чтобы не заметили ни мать, ни соседка, вздохнула...
- Тихо-тихо-тихо... - думала Ляля. - Сейчас еще не плохо... Сейчас еще не плохо... Сейчас еще не плохо... Плохо будет тогда, когда откроет рот моя мать...
От понимания того, какое именно безобразное и дикое моральное издевательство очень скоро устроит ей мамаша, Елена чуть не взвыла...
Лишь сильнейшим напряжением воли девушке удалось подавить рвущийся из ее души наружу вой раненого зверя...
- Тихо-тихо-тихо... - думала Елена. - Нельзя поддаваться минутным желаниям... Надо беречь силы... Очень скоро мне потребуются все силы и выдержка, на которые я способна... А сейчас это еще не скандал... Это пока только эскиз к скандалу...
И опять девушке пришлось подавить свои эмоции, но на сей раз это были чуть было не пролившиеся непрошенные слезы...
- Тихо-тихо-тихо... - уговаривала себя Елена. - Иначе может получиться так, что ночевать мне придется где-нибудь на вокзале в ожидании первой электрички на Чехов, а потом всю зиму экономить дрова так люто, чтобы имеющегося запаса хватило до весны...
Этот вариант показался Елене совсем неприемлемым, поскольку ночевать в таком небезопасном месте, как Курский вокзал ей было страшно...
- Если даже лютая экономия не поможет дотянуть с имеющимися дровами до весны, - подумала девушка, - придется регулярно ходить в лес за хворостом и не менее регулярно получать за это по морде от местных бомжей, считающих хворост своей законной собственностью...
От такой перспективы Елену чуть не передернуло...
- Конечно, в крайнем случае, можно было бы занять немного дров у Мишки... - подумала девушка. - Он обязательно помог бы... Но я не попрошу... Стыдно...
Елена вновь потихоньку вздохнула...
- Конечно, можно купить масляные обогреватели и за зиму просадить всю имеющуюся заначку на газ и электричество... - подумала девушка.
Но и этот вариант она сочла неприемлемым...
- Можно попросить папу... - грустно подумала девушка. - Можно... Но не нужно... Во избежание фатальных осложнений... Конечно, он с радостью поселил бы меня у себя... Но папе придется рассказать, почему я ушла от матери... А он, услышав мой рассказ, мамашу мою убьет совсем не фигурально... Реально убьет... И будет очень долго сидеть в тюрьме... В его-то возрасте... И вообще неизвестно, доживет ли он до освобождения... И останусь я совсем одна на белом свете... Да, в его доме... Да, на работу можно будет ходить пешком... Но жить без папы...
Елена с большим трудом удержалась от того, чтобы не заплакать...
- Не хочу без папы... - подумала девушка. - Ради папы, ради того, чтобы его не посадили в тюрьму, я должна дотерпеть все это мамашино безобразие до лета... До следующего лета... Тогда я куплю достаточное количество дров, уволюсь из НИИ, ставшего из-за денег нестерпимым гадюшником, и устроюсь на работу учительницей химии в другой гадюшник - в Поселковую школу... Меня туда зовут каждый год... Конечно, зовут... Я для них - любимая внучка их обожаемой Ирины Федоровны... Более четверти века, почти до последнего своего дня, бабушка преподавала в Поселковой школе французский язык... Вот я и воспользуюсь бабушкиной помощью... И тогда у меня будет тихая, спокойная жизнь на свежем воздухе, и все будет хорошо... Но до этого "хорошо" еще надо дотерпеть... Так что, тихо-тихо-тихо...
Альбина Петровна продолжала выступать, необыкновенно красочно и на редкость эмоционально расписывая несуществующую обиду своего муженька...
- Эх... Зря я не купила ту машину дров своей властью... - думала Елена. - Надо было положить с прибором на занудство и даже вопли Яковлевых и вытекающий из них протест моей долбанутой матери... Тогда сегодня все было бы иначе...
Девушка тихонько вздохнула...
- Надо было внимательно прислушиваться к мнению Миши Берсенева и всегда помнить о том, что дача - это моя и только моя собственность и территория... - подумала Ляля. - И перестать гнуть шею перед всеми желающими поиздеваться надо мной и пожить на моей территории, за мой счет, низведя меня при этом до уровня прислуги и кухарки... И мать моя со своими непонятными и весьма специфическими законами гостеприимства тоже хороша...
И тут Елена сообразила:
- Да и я, между прочим, тоже хороша... Сколько можно быть такой слюнтяйкой? Надо было самой, не церемонясь, призвать и мамашу, и Яковлевых к порядку... А я этого не сделала... Почему?
И сама ответила на свой вопрос:
- По забитости своей... По привычке подчиняться мамаше... Вот и результат... Так мне, слюнтяйке, и надо...
И тут же девушка сообразила:
- Навести порядок в своей жизни никогда не поздно... Да, будет противодействие, причем сильное... Борьба будет долгой и тяжелой... Но если я не добьюсь того, чтобы эта семейка мерзавцев прекратила ездить на МОЮ дачу, то грош мне цена...
Она еще раз тихонько вздохнула...
Хорошо бы и в городе отвадить эту парочку от нашего дома... - подумала девушка. - Но это невозможно... К сожалению... Потому что квартира эта принадлежит нам обеим... Но мамаша почему-то считает ее только своей... Ну и пусть считает... Из этого следует только то, что мне следует покинуть этот дом и поселиться на даче, там, откуда меня никто и никогда выгнать не посмеет...
Елена на секунду прислушалась к происходящему, поняла, что выступление Альбины еще не закончилось и вернулась к своим мыслям...
- А для этого уже давно надо было выгнать всех посторонних, включая мамашу, со своей территории при первых же признаках неуместного контроля за мной и моими действиями... - подумала девушка. - А потом сразу купить те дрова... И уже не возвращаться в Москву...
Девушка тихонько вздохнула...
- А вещи, которые остались бы здесь? - подумала Ляля.
И тут же поняла:
- Не критично... Много ли мне нужно? Куртку и кроссовки вообще можно было бы купить новые, тем более, что давно уже пора купить и то, и другое...
И опять Ляля тихонько вздохнула...
- Два года уже протекают мои сапожки, - подумала она, - а мать этого в упор не видит... И не увидит... А если и увидит, то Яковлев ей быстро объяснит, что черное - это белое... А она и поверит... А так... Если бы я летом не сделала бы большую глупость, поддавшись недовольству матери, то жила бы уже самостоятельно и давно уже купила бы новые сапожки...
Продолжение следует...