После раннего завтрака на троих (городские девки ещё спали) Зосимыч попросил меня увезти Марью в храм.
- Сама дойду, - Марья явно не хотела меня нагружать.
- Не успеешь, - парировал старик. – С твоими-то ногами.
- Я бы и рад, - ответил я, - но машина не моя и ключи у Ирины. Если только её будить.
- Не надо, - сказала Марья.
- Конечно, не надо меня будить,- Ирка тотчас появилась на кухне. – Я давно не сплю. Часов с четырёх. Марья Ивановна, я Вас отвезу.
Теперь Марья не заставила себя упрашивать.
Пока она собиралась, Зосимыч спросил Ирку, почему она не пришла завтракать.
- Знаете, так хорошо думалось в вашей тишине, что не хотелось ничего другого. Так здорово, когда ничего не мешает думать. Даже когда Марья Ивановна готовила, это не мешало. Всё было гармонично, по-семейному и не отвлекало.
Мы с Зосимычем переглянулись.
- И мысли такие, что в городе никогда в голову не придут, - Ирка блаженно улыбнулась. – Я, кажется, решила парадокс, которым занималась шесть лет. Решение оказалось настолько простым, странно, что его никто не видел!
В комнату вошла Марья.
- Марья Ивановна, а можно я с Вами в храм схожу? Только у меня юбки нет, одни джинсы.
- Если платка нет, могу дать.
- Ой, если не трудно.
Не успела Марья выйти, как на кухне нарисовалась Ленка.
- Я с вами!
Жена была в лёгком платьишке и платочке.
- А вы? – удивлённо посмотрела на нас Ирка.
- Мужики, что с них взять, - ответила Марья, подавая плат. – Давайте быстрее, а то опоздаем.
Женщины привычно засуетились.
Когда дома стало тихо, старик спросил меня: «Слав, как ты думаешь, что они забыли?»
- Не они, а она, - ответил я.
- Не она, а они.
Тут в кухню вошла не совсем проснувшаяся Машка.
- Пап, а где мама?
- С бабой Машей ушла… - И они ещё считают себя хранителями семейного очага…
- Ну, поторопилась твоя Елена в храм, - парировал Зосимыч, - ты что, сам о дочери побеспокоиться не можешь? Приспичило девку, понимаешь. Это как с родами – нельзя погодить. К Богу, конечно, никогда не поздно прийти, но лучше раньше.
- А сам чего в храм не пошёл?
- Внуча, ты кушать хочешь?
- Да, деда!
Вот что воздух животворящий делает! Дома ни завтракать, ни обедать, ни ужинать не заставишь.
- Садись скорее, - старик подвинул стул. – Кушай. Чайку налить?
- Ага!
Наливая Машке большую кружку чая, Зосимыч успел и мне ответить:
- Они, девки, хранители очага. А мы его создатели. Потому мы с тобой за него отвечаем, когда хранителей нет рядом. Судьба у нас такая: за всё отвечать. А в храм я хожу. Не часто, правда, за что старушка моя иногда ругается, словно Бог в храме, а не в душе человечьей. Моя хоть это уже поняла, а твои пока за новыми ощущениями пошли. Дай Бог им насладиться этой красотой и по-настоящему уверовать. Но главное – созидать… Ешь, Машенька, ешь. Бутерброд с колбаской будешь?
- Да, деда Ваня!
- Слав, давай, лепи...
- Созидать, то есть?
- Именно так, Слава. Созидать.
- А девки что, не созидают? – поинтересовался я.
- Почему? Вон, какую тебе красоту создала, - Зосимыч показал на Машку. – Просто мы каждый создаём свою часть.