Предыдущая глава:102. Сохранившийся рисунок.
http://proza.ru/2023/12/18/1239
В ноябре, вскоре после нашего возвращения в общежитие, я сильно простыла, а, может, вирус какой подхватила, но проболела недели две, оставаясь дома в постели. А когда вернулась в школу, то с изумлением узнала, что "без меня меня женили" - выбрали комсоргом класса. Я отнекивалась, робко возмущалась тем, что решение принято без моего согласия, но классный руководитель убедил меня, что всё будет хорошо, что я справлюсь, а все они будут помогать мне в комсомольских делах.
Предполагалось, что между комсомольскими ячейками разных классов и разных школ города развернётся соревнование за право поездки в Москву всем классом-победителем.
Меня сначала эта идея захватила, и я подумала, что мы, всем классом, можем приложить наши усилия, чтобы выиграть главный приз соревнования. Однако, когда я начала обращаться к одноклассникам с какими-то идеями или поручениями, то они отводили глаза и всеми правдами-неправдами отбрыкивались от дополнительных нагрузок. Я понимала, конечно, что из меня комсомольский лидер, как из слона - балерина, и только сожалела о том, что вовремя не отказалась наотрез от такого поста.
Постепенно я опустила руки, больше ни к кому ни с чем не приставала, а только выполняла самые свои насущные обязанности, как комсорга: проведение очередных комсомольских собраний в классе да сбор комсомольских взносов. На этом, наверно, и всё.
Писем от мамы и от Веры я не получала. Хотя с отцом у нас сохранялись тёплые, дружеские отношения, но всё это было для меня как-то пресновато: я чувствовала, как сильно соскучилась и по маме, и по Вере. Я была уверена, что у них всё нормально в Салавате, просто мама обижена на меня и поэтому не пишет мне.
В один из декабрьских ранних сиреневых вечеров, когда я шла по улице Калинина, вдруг с неба повалил густой снег: мохнатые хлопья метались в вышине и плавно оседали вниз, устилая всё вокруг пушистым покровом. Мне вспомнился мой любимый снежный Салават, моя странная неразделённая влюблённость, всё
внутри меня сжалось от какой-то смертельно-невыносимой тоски и вселенского одиночества. Я нащупала двухкопеечную монетку в кармане и направилась к телефонной будке, которая как раз возникла у меня на пути. С замиранием сердца набрала случайный номер телефона и стала ждать, что же будет дальше.
После нескольких протяжных гудков в трубке раздался молодой мужской баритон. Я поздравила его с наступающим новым годом и немного сумбурно, извиняясь, объяснила, что сегодня, впервые в жизни, мне стало почему-то невыносимо одиноко и я решилась вот на этот случайный звонок. Мы приятно побеседовали с ним на разные отвлечённые темы, мужчина был общителен, доброжелателен и, между прочим, женат.
Меня этот факт совсем никак не тронул: в мои планы не входило заводить отношения с каким бы то ни было мужчиной, тем более, женатым. Но в конце разговора я всё же заручилась его согласием изредка звонить ему на этот номер.
Конечно, я не злоупотребляла этим разрешением, во второй раз позвонила только в марте, когда весенняя радость переполняла меня, и хотелось поделиться ею хоть с кем-то. А в третий, и последний раз, позвонила уже в мае с домашнего телефона подружки.
Мужчина общался очень охотно, опять говорили на разные нейтральные темы, но в какой-то момент мне показалось, что он намеренно затягивает разговор. Эту мысль я осознала позже, когда в трубке вдруг возникла гнетущая мёртвая тишина.
Обеспокоенная я опустила трубку на рычаг и снова подняла её. Молчание. Почему-то сразу подумала: наверно, это его жена, пока муж разглагольствовал со мной по телефону, позвонила на АТС и попросила отключить меня, как злостную телефонную хулиганку.
Смешанные чувства охватили меня: с одной стороны, смущение, что я причинила неудобство подружкиным родителям этим отключением, и страх - а вдруг телефон навсегда отключили (в советское время домашней телефонной линией очень дорожили!); с другой стороны, удивление - к чему такие кардинальные меры, ведь мне достаточно было бы сказать один раз "больше не звони", и я бы навсегда выкинула из памяти этот номер.
Подозрение, что он был с ней заодно, и намеренно затягивал разговор, чтобы она успела сделать звонок на телефонную станцию с другого телефона, настолько потрясло меня, что во мне на долгие годы возникло отвращение к телефонным разговорам вообще. К счастью, телефон подружкин был вскоре подключен, но теперь я его сторонилась, как огня.
Приближался Новый 1973 год, заканчивалась вторая четверть, и в один из последних декабрьских дней, когда я, закончив дикторский выпуск новостей по школьной радиосети и выйдя из радиоузла, вдруг увидела сестрёнку, ожидающую меня неподалёку в школьном полутёмном коридоре. Шальная радость захлестнула меня, так хотелось прижать её худенькое тельце к себе, но между нами не было принято обниматься и целоваться при встречах.
- "О, привет, а ты как тут оказалась?!" - со сдержанной радостью поприветствовала я Веру.
- "Ну, вот, за тобой приехала! Мы же в Анапу теперь перебрались насовсем!"
- "Как в Анапу?!! Когда?!!"
- "Недавно, только не совсем в Анапу, под Анапу, в совхоз Джемете, мама с дядей Котей так решили... Я там в школу уже хожу!"
Удивлению моему не было предела, впрочем, и радости тоже - как от встречи с Верой, так и от предстоящей поездки к маме. Мы распланировали, что Новый год встретим с Верой здесь, с отцом или в кругу родни, а третьего января 1973 года отправимся в дорогу. И потом недельку я проведу с ними в Краснодарском крае.
На школьный новогодний бал меня собирали, так сказать, всем миром: бабка Ира восседала на своей кровати, одобрительно наблюдая за нашей суетой; Вера, как будущий косметолог, щедро раздавала советы, а Нинка искусно накрасила мне глаза, нанесла на ресницы тушь и слегка подначесала мои короткие волосы, сбрызнув их лаком. Из её гардероба выбрали мне алое платье - выше колена, простое по фасону, но красивое и элегантное, с длинными рукавами, собранными внизу в "фонарик", сшитое из качественной гладкой шерстяной ткани. Потом Нинка щедрою рукою надушила меня духами "Красный мак" с их приятным сладким ароматом, тянущимся за тобой длинным шлейфом (по прошествии стольких лет я всё ещё помню этот запах, чем-то он напоминает мне запах чрезвычайно теперь популярных духов "Black Opium").
Я превратилась в какую-то незнакомую красавицу, смотрела в зеркало и верила, и не верила, что такая метаморфоза возможна! Неужели, это я?!
Довольная собой, я отправилась на новогодний бал, который проводился в школьном актовом зале, где была установлена высокая, почти до потолка, нарядная ёлка. Я не взяла с собой очки, но, тем не менее, заметила на себе приятно удивлённые взгляды школьников и учителей, а когда начались танцы и объявили "белый танец", совершенно неожиданно для самой себя при звуках вальса направилась в сторону, где сгруппировались учителя, и пригласила директора - ну, не пропадать же моей красоте впустую. Он с удовольствием покружил меня по залу на виду у всех, а я только тихо радовалась, что нигде не споткнулась и не сбилась с ритма, от волнения и близорукости ничего не видя вокруг. Это был первый в моей жизни вальс!
Потом всё в моей памяти расплывается - помню только, что в какой-то момент мне стало тоскливо и скучно на вечере, и я быстро слиняла оттуда домой, к Вере. Ей было что порассказать мне о переезде из Салавата на новое место в ответ на мои нескончаемые жадные расспросы.
Теперь я сгорала от нетерпения увидеть маму, познакомиться с новыми местами, а, может быть, и увидеть само МОРЕ! Предвкушение новизны, неожиданных жизненных перемен, ярких впечатлений переполняло меня бурной радостью и каким-то щенячьим восторгом - скорей бы в дорогу!
Продолжение: 104. Совхоз "Джемете"
http://proza.ru/2024/01/27/99