От http://proza.ru/2024/01/15/553
Она была прекрасна своей дьявольски совершенной формой.
Только что её доставили сюда на большегрузной машине, сняли защитный контейнер и по рольгангам перекатили с грузовой площадки в зацепы манипулятора.
Укрытая брезентом от несанкционированных взглядов, она выступала неким абстрактным объемом, пока порыв ветра не заголил это тайное создание изощренного ума.
Стоял крепкий морозец. Поэтому и норматив, определяемый необходимостью обеспечения работоспособности деталей взрывателя, был предельно сжат; от офицеров инженерно-технической службы шел пар, когда они замысловатым изворотом манипулятора вводили изделие в распахнутые створки бомбоотсека корабля, такого воздушного на вид.
Только широта размаха крылатых плоскостей, распростертых от края до края взлетно-посадочной полосы, говорила о том, насколько тяжелый груз готова была она доставить за долгие часы полета над материками к заранее обдуманной цели, где в это время, такие же, как я, люди беспечно совершали обычные свои благоглупости, прожигая мгновенья единственным способом дарованной им жизни, избежавшие значит, злой участи аборта или преждевременного выкидыша – да мало ли какие ещё препятствия поджидают нас на путях явления на свет и дальше в копоти житейских обстоятельств.
Мегатонны аккумулированной энергии готовы были мы обрушить на головы противных народов, раболепствующих перед капиталистическими своими правителями, и не выражавшим в активной форме своего намерения присоединиться к миру прогресса и социальной справедливости.
Там, у серебристого бомбовоза, оставалось только выполнить заключительные операции, и руководитель этой специальной тактической группы мог уже позволить себе расслабиться хотя бы вот в тепле стоявшего рядом небольшого автобуса.
Юноша сидел там одиноким в пустующем салоне машины - специально выделенной для его караула - и смотрел сквозь заиндевевшее окно на жаркую работу специалистов у самолёта. Явившееся из-под брезента совершенство нисколько не тронуло его - он был в это время несколько рассеян. Что, в принципе, недопустимо для младшего сержанта, командира команды, обеспечивающего со своей стороны проведение общей операции.
Но вот он думал об отвлечённом. Почему? - кто знает! Да потому, наверное, что был уверен в своих ребятах. Неожиданности здесь вряд ли возможны.
Лишь однажды за месяцы службы здесь потребовалось его внештатное вмешательство. Боковым зрением он заметил тогда, как от линии стоявших поодаль истребителей-перехватчиков отделилась автомашина и направилась в их сторону. Тут же по реакции часового из оцепления он понял, что ситуация хоть и находится там под контролем, но все же развивается не так как следовало.
Тем временем автомобиль продолжал приближаться, а часовой уже поднимал свое оружие. А ведь на директрисе огня находились перехватчики.
Приятно, конечно же, было бы осознавать впоследствии, как досужими байками передавалась потом от дембелей салагам легенда о том, как мы сделали тогда этих "Яков", хотя вряд ли повреждения, причиненные автоматной очередью самолету на земле, были бы значительные.
Но, вполне вероятно было бы тогда обострение отношений командования здешнего военного округа, владельца этой техники, с их Батей - незримым генерал-полковником, стоящим во главе особой структуры военного ведомства, запустившего свои предприятия в укромные места обширного нашего отечества.
Никто, никогда не учил его давать оценки премудростям этих отношений, да и осознание их им вряд ли предполагалось вообще кем-либо. Но оказалось, что достаточно было увидеть что-либо подобное со стороны, а хоть бы и из-под некой условной подворотни, чтобы в единый миг принять тогда решение.
В малый отрезок времени, достаточный лишь на то чтобы нажать на спусковой крючок оружия, он выскочил из автобуса, на бегу приводя к бою свой автомат, давно уже долгими тренировками ставший как бы частью его тела.
Нескольких прыжков оказалось достаточно, чтобы, оказавшись в зоне конфликта, крикнуть:
-Цыцульников, отставить!
Не было в целом мире другого, кроме него, человека, имевшего право отдать этот приказ. И огневое развитие событий было остановлено.
Молодец, Коля, на пользу, знать пошла та невольная моя затрещина, что остановила, - в одной, давней уже, ой, какой непростой ситуации, - слезы, этого еще совсем парнишки, недавно оторванного от матери.
Автомобиль юзом затормозил, из его кабины с поднятыми руками выпрыгнул обескураженный майор, оказавшийся дежурным офицером летунов. Сразу же он попал в цепкие руки наших особистов, оказывающихся рядом всегда, когда есть возможность отличиться.На этом конфликт был исчерпан без видимых последствий, словно бы и не начинался.
Нормально, парни!
Да, неожиданности невозможны. Ну а если они всё же обнаружат себя? Например, в форме нападения реальных диверсионных групп.
Разумеется, и такой вопрос родился однажды в моей голове. Тогда, выслушав его, наш, более всего сведущий в этих делах, специалист из штаба соединения, сначала удивленно посмотрел на умника, и, подумав некоторое время, изрёк:
- колонне – увеличив скорость и дистанцию, прорываться в точку передачи изделия средствам боевого применения;
- а караулу надлежит спешиться и принять бой на время, необходимое для развёртывания частей системы активной обороны.
На час времени наших жизней надо чтобы хватило – этак оценил уже я сам – а хватит едва ли больше чем на двадцать минут…
…-Сынок, пусти обогреться - и промерзший командир технарей, не дожидаясь удивлённого, и как бы разрешающего моего кивка, поднялся в салон – то есть фактически в мобильное караульное помещение - и сел рядом, хотя вокруг были сплошь свободные места.
Разумеется, я и не собирался остановить его попытку несанкционированного проникновения в караул.
Помолчали.
-О чем призадумался, боец?
-Да, так, пригрезилось что-то, товарищ полковник.
-Не бери в голову, - последовал совет бывалого человека.
А как, скажите - не брать - если прямо сейчас уже прет в эту дурную твою башку, уже другое, уже что-то такое пустяковое, что не хочется продолжать беседу – да и о чём говорить-то, когда здесь что ни скажи – всё нарушение. Вот и остаётся, отвернувшись от всего, уставить свой взгляд в окружающие дальние сопки и, выступающий из за горизонта, краешек моря; да, обострившимся некстати своим существом, ловить, возникшие, казалось бы, из ничего, своевольные знаки:
Мне был намёк: - Ну напиши стихи
Об юбилее нашей части...
(Десятилетие уже -с1958 по1968 год - существования объекта “С” № 955 «Портал» 12 ГУ МО)
Да, стало быть, дела мои плохи.
Мне этот юбилей, как для собаки - здрасте!
Вот бы на волю вырваться скорее,
Где ходят женщины, доступные, как свал.
Чтоб этот гриб плутониевый ядерной идеи
Врасплох меня истасканным застал...
Один малейший миг. И вот уже в материи межзвездной,
-Тот, изначальный, мир её в галактиках тесня,-
Навек обречено блуждать, частицею ничтожной,
Теперь миллимикрон того, что называлось прежде - Я.
Вот вам излюбленный гротеск юноши, на пороге своего двадцать первого года краснеющего всякий раз от одного только лишь упоминания о женской прелести, даже в части малых её элементов прельщения, не говоря уж о ком-то, обладающем всеми ими в форме конкретной совокупности!
Однако же, кто их приглашал, эти вирши, явиться в столь неурочный час, без пропуска и надлежащего пароля, сюда, где всего лишь несколько шагов отделяет тебя от только что своевольно приобнажившей себя ядерной бомбы?
Но откуда же мне знать - сама ли это боевая снаряженная авиабомба или ее массо-габаритный макет, когда всё на выезде идёт по-настоящему. Вот взять хотя бы этот самый патрон в патроннике моего автомата, самые патроны рожков в подсумке, патроны боезапаса в ящиках кузова грузовика, сегодня полученные со склада артвооружения – они не холостые, не игрушечные.
А ведь, вообще-то, идёт большая игра, с не вполне предсказуемыми последствиями.
Ну и как тут не компенсировать тревожные свои мысли некими поэтическими фантазиями.
Не назойливыми же политическими мастурбациями удовлетворяться прикажешь себе!?
Ну так вот о них и поведаем на http://proza.ru/2024/01/18/243