Грёбаный гололёд или как ледоступы, многократно, с

Вчера полдня шел дождь, дороги в станице никто не чистил. Бургомистр Мышакин - административный импотент. А в ночь ударил мороз, да такой, что все дороги превратились в сплошной каток и грёбаный гололёд. Пока шел до асфальта, утопал по колено в снегу, периодически прихлебуя водички, скрытой за коркой придорожного льда. Выйдя на дорогу, ноги перестали слушаться, гравитация пошла в разнос. Темнота скаженная, безлюдье! Злодейская во всей своей красе. Кое как, раком, боком, крабом, енотом колотым добрался до садика, где светит первый на пути столб. Там решил одевать ледоступы. Дома это делать не нужно, да и плитка у нас во дворе сухая. Весь ужас начинается за двором. Решение одеть ледоступы было правильным. Взяв в зубы верёвочку от собакоотпугивателя, фонарик разместил между ног, сумку рядом водрузил на снег. Одной рукой голой, ухватился за качающийся и давно неокрашенный забор садика. Другой сделал попытку одеть на правую ногу в ботинке, один из ледоступов. Хрен там! Натянутая резинка выстрелилась и улетела за забор. Я начал нецензурно ругаться, фонарик между ног и в зубах - собакоотпугиватель на петельке. Сзади ведут дитя мытаря, на меня смотрят как на Венерианина. Благо ворота в садик были открыты, вошёл и поднял ледоступ. Присесть, вообще, не на что. С ебуками в адрес бургомистра, кое как натянул ледоступы на оба ботинка. Сделал первые шаги. Работает! Скользкость исчезла и я свободный и гордый отправился вдоль по улице ледяной, то есть Ленина, в даль светлую, то есть на станцию Злодейская. Ноги стали титанскими, крепкими с опорой, как зимняя резина. Так и дошел до станции, а тут и обрезанный поезд. Такое утро очередных приключений и прозы жизни станичной. Грёбаный гололёд, грёбаный бургомистр Мышакин.