Второе пришествие

Часть 1. Бункер.
Похоже сегодня выдалась удачная ночь. Редкозубый кабан, не замечая меня, спокойно рылся в земле, выкапывая из-под неё черные, слегка сморщенные грибы. Я, чуть отклонившись назад, натянула тетиву арбалета. Кабан, будто почувствовав опасность, замер, прислушиваясь к сумраку. Но было уже поздно. Стрела, сорвавшись с крючка, летела точно в цель. Рука не дрогнула. Кабан завизжал, взбрыкнул и понёсся вниз по склону, окрашивая черной кровью высохшую траву. Погоня за раненым зверем была рискованной затеей, в пылу охоты можно забыться и не заметить подстерегающей тебя опасности. Но уже светало и вряд ли кто-то решится задержаться на поверхности к восходу солнца. Все живое убирается в норы. Вот и кабан, теряя силы, пытался спрятаться в логово между корней поваленных деревьев. Но мой нож уже достал до его горла и он захлебнулся в последнем истошном визге. Привычными движениями быстро освежевав зверя, сложила куски мяса в заплечный мешок и повернула в обратный путь. Можно было не торопиться, наступало самое безопасное для меня время, но чем чёрт не шутит: пролетающий воздухолет хоть и явление редкое, особенно в последнее время, но всё-таки нельзя исключать и такую возможность. А встреча с ним не сулит ничего хорошего. Снова попадать в Колонию мне не хотелось.
Уже совсем рассвело, можно расслабиться, теперь-то точно мне ничего не грозит. Я подходила к месту, где увидела кабана, чтобы собрать найденные им грибы. Грибов было немного, но уже кое-что.
Не доходя до своего логова, остановилась у первого гнезда. Таких гнезд у меня было несколько, там обычно оставляла часть добычи. На всякий случай. Вытащила из рюкзака мясо, нарезала тонкими пластами, посолила,оставила вялиться. Жалко, соли оставалось маловато. Раньше на солончаках ещё как-то можно было ее добыть, сейчас все входы-выходы перекрыты. Проклятые Кайоты контролируют все солевые источники. Какое-то время назад я ещё находила туда подходы, но теперь не подобраться, даже днём. Все обнесено рвами с кислотной водой, от неё такие испарения, что не подойти даже на несколько метров. А ночью всё под охраной. И не мудрено, ведь ценнее соли нет ничего. Если только на торг попасть, выменять на что-то. Дорога туда опасна. Там собираются такие же одиночки, как и я. Но нас осталось мало. Одному выжить всё труднее и труднее. Нужда и голод заставляют прибиваться к какой-нибудь Колонии. В ней, по-любому, пайку иметь будешь. Но свободу потеряешь навсегда. Это раньше был выбор. Надоело тебе стадом жить, уходи. Сейчас уже нет, будешь вечным рабом. Эта жизнь не по мне. Да и нельзя мне к людям, одной лучше. Не бедствую. Задумавшись, не заметила, как подошла к своей землянке.  Проверила  ловушки. Чисто. Нащупала кольцо крышки над лазом. Сразу спускаться не стала, бросила пугалку. Так, на всякий случай. Маловероятно, что кто-то там может меня встретить. Никому не придет в голову устроить жилище посреди поля. Селятся в основном в заброшенных рудниках, пещерах, где есть укрытие. На равнине никто жить не будет. Никто, кроме меня.
Солнце поднялось почти к зениту. Вовремя я успела. Сейчас такое пекло будет, даже мне плохо придётся. Всё живое попряталось ещё до рассвета.
Открыла крышку и спрыгнула вниз. Сняла обмундирование, расшнуровала пояс, и, наконец-то легко вздохнула. Дома. Затем вытащила из сумки остатки мяса, грибы. Сегодня будет настоящая мясная похлёбка из свежака.
В углу землянки у меня вырыт колодец. Зачерпнула воды, жадно напилась. Вода холодная, повезло с жилой. Пошарила в кладовой нише, достала пару земляных картофелин, вымыла их вместе с грибами и кусками мяса кинула в глиняный горшок, плеснула воды, запечатала  и понесла наверх. Там под крышей было у меня углубление, что-то вроде печки. Сунула туда горшок. Сейчас земля прогреется так, что жар вскипятит мое варево. А если оставить томиться на несколько часов, то жесткое кабанье мясо станет мягким как тушёнка.
Управившись, прилегла на лежанку отдохнуть. Ночь выдалась нелёгкой. Пришлось побегать, пока кабана выслеживала. Закрыла глаза и на несколько минут отключилась.
Во сне уже в который раз током пронзил страх. Дернулась от испуга. Я не знала откуда он брался и какова была его природа, но засыпая, нередко вздрагивала от мгновенного холодящего душу ужаса и потом долго лежала с открытыми глазами, приходя в себя от пережитого кошмара. Наверное это в подсознании всплывало эхо Апокалипсиса.
Отогнав подступившие воспоминания, резко встала. Землянка наполнялась мясными ароматами, но обедать ещё было рано. Достала из той же печки горшок с горячей водой и заварила травы. С мясом у меня дела обстояли значительно лучше, чем с растительной пищей. Вся жизнь с поверхности ушла под землю. Если ещё зимой кое-где можно было насобирать что-то из трав, то летом выгорало практически всё до тла. Корнеплоды и те приходилось собирать зимой. Из под земли торчала жухлые верхушки и под ними всегда можно было отыскать несколько клубней. Сейчас, кроме выгоревшей почвы, нет ничего и только кабаны знают места, где раскопав землю можно найти полупеченую пищу. Редкозубые сейчас худы и поджары. Других зверей в этой местности не водится, что уберегает от набегов Ловцов. Места здесь скудные, поселенцев почти нет. Можно жить в относительной безопасности. А еды мне хватит.
Отхлебывая душистый чай заметила, как по краю стола ползет таракан. Этих тварей даже атомная война не изменила. Ползают как ни в чём ни бывало. Убивать не стала, пусть послужит чей-то пищей. Поставила на пути ловушку, выпущу потом наверх. Соседство с ними не входило в мои планы, но и лишать зря кого-то жизни не хотелось. Кто сказал, что им нет места на Земле? Как оказалось, человек вовсе не венец природы, а вредоносный вирус. Ночью смотаюсь за Колючие Холмы, к старой эвкалиптовой роще. Порошок из корня эвкалипта хорошо отпугивает насекомых.
В землянке стало совсем душно.  Стащила с себя остатки одежды. Всё равно надо заняться её починкой. Сказал бы мне кто до Апокалипсиса, что я когда-нибудь, как заправский охотник буду разделывать туши, снимать шкуру, выделывать ее и шить одежду-покрутила бы пальцем у виска. Теперь делаю все сама. Для одежды лучше всего подходит кожа молодых козлят. Но они здесь не водятся, нужно идти за Холмы, через Проклятый лес к Хребту. Дорога длинная и опасная. Два дня пути туда, день на охоту, и два на обратный путь. В один из таких походов я попала в руки Ловцам. Пару месяцев пришлось провести в Колонии. Конечно, сбежала. Можно было это сделать и раньше, но меня  затормозил интерес. Уйти оттуда  не каждому дано, но я это сделала легко. Днём. Когда все спали. Но больше попадать в Колонию не хотелось. Слава богу, шкур пока достаточно. Подлатав одежду, взялась за осмотр арбалета. Знатное оружие мне досталось в наследство
от Рыжего Охотника. Мы несколько лет прожили с ним вместе. Одна бы я в то время не продержалась бы так долго. Это он научил меня всем премудростям дикой жизни. Но не выжил. А я выжила!
Пересчитала стрелы в колчане. Пока хватает, но пополнить не мешало бы.
Надо  пообедать и поспать. Если собираюсь за Колючие Холмы, выйти стоит раньше. Не перед рассветом, как я обычно делаю, а в полночь. Ох, и не люблю это время! После дневного пекла с наступлением темноты всё, что можно выползает из своих нор в поисках пропитания. И неизвестно кем ты можешь стать сам: охотником или добычей. К утру, пока солнце не встало, все нехотя жмутся к своим логовам, чтобы ещё немного подышать свежим утренним воздухом и к восходу нырнуть под землю. Потому что солнце - это смерть.
Озоновый слой нарушен и больше не защищает землю от губительного ультрафиолета, который несёт гибель всему живому на Земле. Тем не менее люди и животные приспособились как-то жить. Днём в норах, пещерах и подземельях, ночью изредка выходя на поверхность. Зимой проще. Жара спадает.
Пробиваются чахлые ростки. Наступает время для заготовок. Важно не упустить его. Потом беспощадное солнце испепелит всё. Ещё раньше полакомиться свежими травами соберутся кабаны. Редкозубые зимой особенно злы и опасны. Но и охота на них удачнее.
В Колониях научились выращивать травы. Слышала, что где-то есть даже посевы ржи. Но это для Избранных. Обычным колонистам достается не очень наваристая похлёбка из земляных грибов. Их разводят в больших количествах. Сытость то они дают, но пользы - чуть. Цинга, пеллагра, рахит - в отсутствии витаминов, расцветают махровым цветом. В последнее время зимой стали появляться одуванчики. И это спасение от многих болезней. Тогда я и делаю витаминные припасы. Отправляюсь в Проклятый лес за хвоей. Корявые, сучковатые ели, больше похожие на кустарники, чем на деревья, обеспечивают меня на целый год витаминами.
Вытянула горшок с похлебкой. Запах из него шел одуряющий! Запасов еды у меня хватает, но привычка есть один раз в день осталась с тех незапамятных времён, когда перебивалась сухими грибами и земляными орехами. Пока не встретила Рыжего Охотника. Вспомнив его, привычно вздохнула.
Неспеша, растягивая удовольствие, хлебала густую мясную жижу. Грибы чуть горчили, но ничего, есть можно.
 Насытившись, поставила горшок обратно, запила оставшимся чаем и пошла на боковую. До полуночи надо выспаться.
Ночью выбираться наружу опасно. Никогда не знаешь, кого можно встретить. Поэтому, осторожно приоткрыв крышку люка, огляделась и ужом выползла наружу, держа наготове нож. На всякий случай.
Проверила ловушки и двинулась в путь. Было тихо, лишь изредка шуршал в сухостое какой-нибудь вылезший подышать грызун. Когда-то они служили для меня единственной мясной пищей. Для многих и сейчас. Мяса в них мало, вкус ничего, если не думать о том, что ты ешь. Это сейчас я невольно морщусь от воспоминаний, а когда голод грызет нутро и не такую пакость в рот засунешь.
Шла  легко, с собой взяла только нож, арбалет оставила. Чтобы не было соблазна. Пару раз слышала кабана. Если бы с собой было оружие, не преминула бы поохотится. Но сегодня у меня другие цели. Мне нужно в Эвкалиптовую рощу. Листья у растений сейчас чахлые, толку с них нет. А вот корни, если перетереть в порошок хорошо отпугивают тараканов, да и других мелких насекомых. В качестве лекарства опять же пригодится. Хотя я научилась обходиться без лекарств.
Подходя к Колючим Холмам насторожилась. Просто так через них не пройти. Но тропинки проложены. И важно не встретить никого на пути. Я приложила ухо к земле. Вроде тихо, но что-то тревожило меня. У нас, у охотников, не только меткий глаз и твердая рука должны быть, но и нюх, и чуйка.
А Колючие Кусты место неприятное. Сюда даже кабаны не заглядывают. Потому что это не просто колючки какие-то, а острые полуметровые шипы. Чуть в сторону шагнешь, не заметишь, как пропорет насквозь.  Тропа неровная, да и зарастает быстро. Когда-то я на ней с Ловцом столкнулась. Он так и остался там, на шипах.
 Решила рискнуть. Не хотелось идти до следующей тропы. Тихо было, слух ничего не улавливал.
Осторожно огибая острые ветви, неслышно двигалась вперёд. И всё же предчувствия не подвели. Ведь знаю же, если возникли сомнения, поверни назад!
Остановилась, вглядываясь в темноту. Вдоль тропы лежало тело человека. Вот только живого или мёртвого?  Приблизившись, по очертаниям поняла кто. Угорь. Тоже охотник. Но прозвище говорило само за себя. Никудышный тип, скользкий и продажный.
Вдруг человек  шевельнулся и застонал. Повернуть бы сейчас назад, никто ведь не осудит, да нет, не смогу. Накрылся мой поход за эвкалиптом.
Мужчина лежал ничком в луже крови. Наклонившись над ним, спросила:
- Живой?
Человек шевельнулся.
- Это ты, Соль?
Вместо ответа я попыталась осмотреть Угря. Левая нога разворочена, крови много потерял.
- Как тебя угораздило?
- На сук напоролся, старый  уже, ноги не держат.
- А чего тогда в колючки поперся?
Мужчина вместо ответа вздохнул. Да известно за чем, за тем же что и я. Только эвкалипт ему не от насекомых нужен, а для себя. Вон как в груди хрипит, лечиться хотел, ясно же.
- Идти сможешь?- перекладывая рану мхом и перекручивая сверху пеньковой веревкой, чтобы остановить кровотечение, сухо спросила.
- Не знаю. Но до своего логова не дойду, точно.
- Тогда не трать силы,- помогла ему подняться и встать на ноги. Сквозь одежду почувствовала, как он худ. Кожа, да кости.
- Да, старею,- согласился Угорь, облокачиваясь на моё плечо. Он совсем ослаб и приходилось почти на себе тащить его, уклоняя от торчащих шипов. Сама при этом несколько раз напоролась. Не сильно, но чувствительно.
- А ты не меняешься совсем. Я ведь помню, какая ты была, когда Рыжий тебя к себе взял. В той жизни ты б и не заметила его. Где ему до тебя было! А  вон как повернулось, жить захотелось и Рыжий сгодился!
Хотя нет, сильно изменилась. Он хорошо тебя выучил.
- Под ноги смотри лучше,- прошипела сквозь зубы. Мерзкий старик и зачем я только волоку его, выбиваясь из сил?
Выбравшись из леса, потащила  к своему гнезду. Возле Колючих Кустов у меня логово тоже имеется. Не то, чтобы жить там можно, так, ночь другую пересидеть, да и Ловцов от землянки отвести, если что.
Задыхаясь, всё-таки дотащила старика до своего шалаша.  Ямка в земле, мхом обложенная, сверху сухими деревьями и сучьями завалена. Оттого и гнездом зову. Запас еды и воды небольшой  имеется. Отлежится, ничего.
Пока осматривала и промывала рану, Угорь оглядывал убежище.
В тайнике, кроме провизии хранился порошок гриба-пылевика. Лучшее средство для открытых ран. Боль утихает за считанные минуты. Воспаления не будет, а кожа срастётся. Мне б самой не мешало обработать  свои раны, но и так заживёт.
А Угорь всё не унимался:
- И всё-таки Соль, в чем секрет твой? Лет-то тебе чуть меньше, чем мне, а ты до сих пор ловкая и сильная, да и не стареешь вроде? А, Соль? И еды у тебя вдоволь, не жалко мне отдавать? Меня вон тащила на себе. Что добрая такая? Или Второго Пришествия ждёшь? Не дождешься!
- Дождусь. И ты дождешься. Пора мне, Угорь. Пару дней отлежись, еды хватит, можешь с собой остатки забрать. Если выживешь, соль принесешь. Здесь в тайнике оставишь.
- Куда ты? Светает уже! Не успеешь!
- Успею.
- А я ведь видел тебя тогда! Рыжий уже готовый был, а ты ещё шевелилась. Не стал подходить, думал не выживешь. А ты выжила. Как ты спаслась тогда, Соль?
Я грустно усмехнулась:
- Спаслась...
И уже уходя, сказала:
- Не прав ты, Угорь! Рыжего я любила...
Двигалась ходко, не скрываясь. Солнце уже встало. Прикрыв лицо от ненужного загара, чувствовала, как пощипывают раны. К вечеру затянутся.
К гнезду этому мне теперь хода нет. Рассекречено оно. Но за солью придётся вернуться. Не сомневаюсь в том, что Угорь её мне добудет. Долги у нас принято отдавать. Не зря он водит какие-то дела с Койотами. Мутный тип, но сейчас мне это на руку. А чем он с ними расплатится не моё дело.
До землянки оставалось немного пройти, когда услышала в небе какой-то звук. Воздухолет!
И сейчас - почти посреди бела дня! Невидимой до убежища вряд ли успею добежать. Ещё свои же ловушки обходить.
Надо в сторону уходить, к оврагу. Вот были же предчувствия!
Я стремглав бросилась в сторону от землянки. Надо было как можно дальше уйти, пока не попала в зону видимости. Воздухолет ещё не было видно, но шум от него слышен всё отчетливее. Раны, полученные в Кустах снова стали кровоточить. Не обращая на них внимания, успела скатиться в овраг, когда на горизонте появилась урчащая машина. Вжавшись в край, из-за небольшого выступа напряженно следила за полетом воздухолета. Он летел медленно и низко, почти над самой землёй. Напоминал собой старый кукурузник. Только вылеплен был из всякого подручного мусора. Но больше всего меня поразил Пилот. Шлем и темные большие очки хоть и закрывали лицо от солнца, но всё равно не смогли бы спасти от губительных лучей.
- Значит, я не одна такая...
Провожая взглядом удаляющийся агрегат, вспомнила про своё открытие.
В тот год Рыжий часто хворал. Жизнь в землянках даёт о себе знать. Да и на Руднике ему немало пришлось поработать, пока мы оттуда не ушли с ним. Уйти то ушли, но последствия дали о себе знать. Когда совсем стало плохо, я собралась в Эвкалиптовую рощу. Сама. Хотя  с тех пор, как стала жить с Рыжим, одна никуда не ходила.
На Колючем Холме меня встретил ловец.
 Не сразу поняла в чем дело, пока на моей шее не затянулось лассо. Хрипя и задыхаясь, всё же пробовала отчаянно сопротивляться. Проход был узкий и каждое движение сопровождалось появлением рваных ран, кусты знали своё дело. Выбившись из сил, упала, истекая кровью, но тут почувствовала, как слабеет хватка лассо. Переступив через моё полубессознательное тело, в бой вступил Рыжий. Никакой Ловец не смог бы состязаться с ним в ловкости, но сейчас он был болен и слаб. И хотя смог навечно пригвоздить нападавшего на острые сучья, сам уже идти не мог. Упал, рядом со мной. И я видела розовую пену у его рта и слышала предсмертный хрип, а из груди торчал страшный шип.
Рыдая, собрав последние силы, истекая кровью,  волокла его из леса. Он уже был мёртв, но не осознавая это, торопилась успеть до восхода солнца.  Не успела! Выползла из кустов, когда первые лучи коснулись земли. Можно было попробовать спрятаться, зарыться в землю, получить не смертельные ожоги. Но я не думала об этом. Положив голову на окровавленную грудь Рыжего,  повернулась лицом к Солнцу и стала ждать конца. Оно жгло нещадно и на какое-то время  я потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что всё ещё жива и могу двигаться.  Привстав на колени, начала осматривать себя. Моя кожа была красной и обгоревшей, но  раны под коркой задохшейся крови затянулись и больше не болели. Встала на ноги, взгляд упал на Рыжего. Его уже было не узнать. Мысленно попросив у него прощения, пошла в наше убежище. Завтра вернусь и похороню, — думала я, широко шагая и удивляясь легкости своего тела, а пока мне надо осознать, то что со мной произошло. Я видела, что становится с людьми, попавшими под солнечные лучи. От них остается то, что осталось от Рыжего. И ещё никто не выживал! А я не только выжила, но и полностью излечилась. Давно физически  не чувствовала себя так хорошо. Как будто мне скинули сразу несколько лет. Ах, если бы Рыжий остался жить! Я шла, а слёзы оставляли на коже соляные дорожки. Теперь предстояло  выживать одной. Но отчего-то мне не было страшно.

 Воздухолет, сделав круг над холмом, возвращался. Я снова прижалась к краю обрыва, решив до конца дня просидеть в укрытии, а ночью пробраться к землянке. После того как затих шум мотора, спустилась на дно оврага и пошла к холму.  Давно не была там. Этот холм пользовался дурной славой среди поселенцев. Растительности никакой вокруг не было, кроме редких колючих кустов. Люди и звери обходили его стороной. Говорили, что на холме даже ночью радиация зашкаливает. Её я не боялась, но делать там было нечего, поэтому не ходила. Сейчас же решила пройтись. Тем более, что солнце разогрело мою кровь. Энергии хоть отбавляй!
Взбираться наверх не стала. Мало ли, вдруг вернется воздухолет. Вокруг ничего не изменилось, как раньше ничего не было, так и сейчас нет. Нашла небольшой уступ, залезла под него, надеясь вздремнуть до вечера.
Проспала несколько часов, солнце стало садиться, пора  двигаться. Пока пройду овраг, стемнеет. Только собралась вылезать, как услышала шум. Это почти забытый звук скрежета по металлу. Я напряглась и замерла, повернув голову в сторону шума.
То что  увидела, повергло меня в шок. У подножия холма началось какое-то шевеление, стена как будто поплыла и со страшным скрежетом вдруг открылись ворота. На пороге появился седовласый человек. Старик был из прошлой жизни. Той ещё, до Апокалипсиса. Он вышел в светлом костюме, чистенький, свеженький, гладко выбритый. Я, онемев, взирала на него и не могла понять, сон ли это или галлюцинация, появившаяся после долгого пребывания на солнце. Он медленно продвигался вперёд, запрокинув голову и дыша полной грудью. Вдруг уходящие лучи солнца упали на его лицо. Старик вскрикнул, закрыл лицо руками и рухнул, как подкошенный на землю.
Видно сегодня мне суждено весь день работать спасателем. Выскочив из укрытия, попыталась втянуть мужчину назад, подальше от губительного света. Но в отличие от Угря, он оказался достаточно упитанным и тяжелым. Видно, не голодал, мужик. Кое-как втянув его в узкий коридор, оглянулась вокруг. Меня осенила догадка. Это был бункер. Тот мифический бункер о котором мечтали все поселенцы.
Старик что-то хрипел, протягивая мне руку. Я наклонилась к нему. Лицо и руки были сильно обожжены, он протягивал мне что-то и шептал:
- Закройте, закройте, умоляю!
В его руке оказался пульт. Нажав на красную кнопку, услышала, как закрываются ворота. Но пульт обратно не отдала. Не хватало мне попасть в ловушку!
 Старик был сильно напуган. Не знаю, что его напугало больше, выход на поверхность или мой дикий вид. Но беспомощно глядя на меня, он спросил:
 - Вы умеете говорить?
 Я только хмыкнула.
- Сколько человек находится в бункере?- стараясь быть как можно свирепее, спросила  его.
- Никого нет, я один,- мужчина растерянно смотрел на меня,
- помогите мне, пожалуйста!- и поспешно добавил:
- У меня есть еда, много еды!
 - Далась мне твоя еда, старый осёл,- мысленно обругала его, а вслух спросила:
- Куда двигаемся?
Старик слабо махнул рукой в сторону уходящего вниз тоннеля.
 Довольно бесцеремонно подхватила его под мышки и поволокла по коридору, не обращая внимания на стоны. Приблизившись к двери, опустила свою ношу на пол и открыла дверь. Прежде чем занести его, решила отправиться на разведку. С ножом наготове проскользнула в помещение и невольно присвистнула. Внутри располагалась комната, похожая на гостинную. Мне даже странно стало, что я ещё помню, что это такое. Всё вокруг напоминало сон. Мягкий диван, журнальный столик с разбросанными в беспорядке книгами и тетрадями, пульт от телевизора. Пульт от телевизора?! Да, ладно!  В углу черным экраном поблескивал огромный телевизор. И что он, интересно, там смотрит? Я хмыкнула. Но тут же собралась,открывая поочерёдно двери, осматривала помещения. Прямо передо мной вела дверь в спальню. Огромная кровать, две тумбочки с красивыми светильниками в виде девушек с кувшинами воды. Я вздохнула. Как будто попала в прошлое.Открыв следующую дверь, попала на кухню. Настоящую кухню! С рядами белых шкафчиков, сенсорной плитой ( я даже вспомнила это слово!), и  настоящей раковиной с краном. Не удержавшись, открыла его и подставила руку под тонкую струйку. Вода была чуть теплой.
   За спиной усилились стоны. Вспомнив о старике, поволокла его в спальню. Он был совсем плох.
 - Есть аптечка?- продолжая оглядываться по сторонам, сухо спросила.
 - Там, на кухне, есть дверь в кладовую. Там... Посмотрите там...- он задыхался.
  Вернувшись на кухню, увидела узкую дверку, которую сразу и не заметила, увлеченная разглядыванием кухонного скарба. Войдя туда, опять вскрикнула от удивления. Это был довольно холодный ангар, уставленный полками с консервами, одеждой, какими-то железками, механизмами. Я не смогла всё это сразу охватить даже взглядом! У стен находились огромные железные шкафы: холодильники, поняла я.
  Да, кто-то хорошо готовился. Здесь лет на сто припасов хватит.
Я прошлась вдоль полок, невольно восхищаясь окружающему меня богатству, пока не увидела шкаф с красным крестом.
  Наверное это и есть аптечка,-  подумала и приоткрыла дверцу. Срок хранения давно истёк, что здесь можно найти? И тем не менее стала изучать содержимое шкафа. Все препараты хранились в подписанных ящичках. Некоторые были полупустыми, но были и совершенно нетронутые. Вытащила коробку с надписью:
"Препараты от радиации", взяла оттуда пачку Ферроцина, противорвотный Латран и мазь от ожогов. У старика может возникнуть рвота. Я знала, как она выворачивала кишки у людей. К счастью, меня эта участь миновала.
  Вернулась к больному со стаканом воды, насыпала ему горсть таблеток, чем чёрт не шутит, может сгодятся ещё и заставила выпить. Потом смазала руки и лицо мазью. На них уже наливались волдыри.
 Через несколько минут моему пациенту явно несколько полегчало.
 - Вы можете пойти поесть... И помыться. Там есть душ,- он кивнул в сторону от кухни.
 Меня забавляло, что он разговаривал со мной как с дикаркой. В сущности, я такой и была и спрашивать разрешения взять себе еду,  не собиралась!
  А голод давал о себе знать.
Вернувшись в ангар,  еще раз прошлась вдоль полок и подошла к первому холодильнику. Боже мой, он весь был заполнен замороженными овощами! Сглотнув слюну, открыла следующий: в нем были ягоды. Часть полок в первом и втором холодильнике пустовала. Не удержавшись, разорвала пакет и сунула несколько замороженных ягод в рот. Это, кажется, была черная смородина. Кисловатые шарики приятно холодили рот. Открыла третий холодильник, покрутила лежащие в нем пакеты, не поняв назначения, полезла в четвертый. Он был пуст. Что хранилось в нем раньше, неизвестно, может быть мясо или рыба. Хотя, проходя вдоль полок , я видела довольно внушительное количество банок с мясными и рыбными консервами . Но больше всего меня порадовали запасы круп. Прихватив с собой пачку риса, банку тушёнки и все ещё бросая в рот небольшими горстями холодные ягоды смородины, прошла на кухню, сняла с полки кастрюльку и налив в нее воды, долго стояла у плиты, поглаживая ее гладкую поверхность. Незаметно к глазам подступили слёзы. Не знаю, сколько бы я ещё стояла, если бы случайно не нажала на кнопку включения. Поставила на комфорку кастрюлю с рисом и пошла искать душевую. Одна дверь вела в туалет со сверкающим белым фаянсом унитазом. Вторая в душ. Довольно просторная комната вмещала в себя душевую кабинку, шкаф с банными принадлежностями. И,о боже мой, в углу стояла настоящая стиральная машинка.
   В зеркале мелькнуло чьё-то незнакомое лицо, не сразу догадалась, что это я. Не тратя времени на разглядывание своего отражения, скинула лохмотья и встала под душ, испытывая огромное наслаждение. Не то чтобы я давно не мылась, но мытье представляло собой в лучшем случае обтирание мокрой ветошью из бересты, в худшем ничего. Вообще, как показала сегодняшняя жизнь, цивилизация в прошлом сильно преувеличила ценность ежедневного мытья. Да, в первое время, грязь доставляла большой дискомфорт, тело чесалось и очень досаждал неприятный запах. Но вскоре, скорее всего микрофлора кожи сменилась и зловония перестали докучать. А может мы просто привыкли. Голову я мыла редко, заплетала тугую косу, обхватывая ее по всей длине кожаными ремешками. Чаще всего пользовалась "сухим шампунем", смесью порошка из пылевика и эвкалипта. Он хорошо предохранял голову от возможных насекомых.
  Но здесь, на полочке стоял настоящий шампунь и кусок восхитительно пахнущего мыла.
Вспомнила, что на плите варится рис, нехотя закрыла кран и шагнула к зеркалу.
  Я точно не знаю, сколько прошло лет с дня Апокалипсиса, мне не приходило в голову делать зарубки, подобно Робинзону Крузо. Ночи сменялись кошмарными днями, стоны умирающих, поиски спасения и пищи, растерянность, всё это реалии первых дней. А потом стало вообще всё равно. Главное, что ты жив сегодня. Ни прошлое, ни будущее уже не важно для тебя.  Начинаешь жить животными инстинктами.
 И тем не менее, я понимала, что прошло около двух десятков лет, точно. И по возрасту я должна быть не намногим младше старика, но в отражении на меня смотрела довольно молодая, высокая, поджарая девушка. Загар, покрывавший тело сильно бы удивил местных поселенцев, но, слава богу, если я и встречала кого в потёмках, цвет кожи было не разглядеть, да и укоренившийся обычай, укрывать лицо, на пример арабов, так же не способствовал раскрытию моего секрета. Русые, расплетенные волосы, мокрым каскадом окружали лицо. Я даже на какое-то время залюбовалась собой. Но привычка сдерживания эмоций всё же взяла вверх и я шагнула к шкафчику с полотенцами. Там же, на полке лежали чистые махровые халаты. Надев на себя это белоснежное чудо и намотав на голову полотенце, все же минуту простояла, закрыв глаза, всё ещё не веря в реальность происходящего.
  Рис всё - таки пригорел. Но это такая ерунда! Смешав его с тушёнкой, облизнула ложку, слушая протяжное бурчание в животе. Злаковых у нас, практически, не выращивают. А уж рис и подавно. Ему нужно много воды, а она вся почти ушла под землю.
   Я знала, что старику сейчас не до еды. Поэтому принялась за кашу тут же, прямо из кастрюли, понимая, что хорошо бы остановиться, так как желудок, отвыкший от такой еды, может запросто дать сбой.
  Со вздохом отложив ложку, взяла пакет с подтаявшей смородиной. Делая запасы, кто- то был осведомлен, что чёрная смородина очень хорошо помогает при радиационных поражениях, заметно снижая риск осложнений . Где-то, говорят, ее выращивают, и сушеные ягоды ценятся наравне с солью. Надо отнести старику напиток из неё, должно быть его мучает жажда.
  Проходя вдоль гостиной, небрежно сбросила на диван с головы полотенце, удивляясь тому, как быстро я освоилась.
   Мужчина лежал на кровати, всё ещё в костюме, грудь его вздымалась в такт неровному дыханию. Он спал. Поставив кувшин со смородиновым морсом, постаралась, как можно тише выйти из комнаты, но он вдруг открыл глаза и еле слышно произнес:
  - Не уходите... Я должен знать...
  - Вам нужно отдохнуть. Потом мы с Вами поговорим.
  - Боюсь, что у меня мало времени на разговоры,- он попытался чуть привстать.
  - Лежите. Я принесу кресло,- мне самой хотелось многое узнать у него, поэтому для этого  решила устроиться поудобнее.
 - Какая Вы красавица! Я сначала даже не понял, кто это, мужчина или женщина. Сколько Вам лет и как Вам удалось выжить? Много ли людей осталось и как они живут?
  Не утруждая себя ответами, положив ногу на ногу, бесцеремонно стала сама задавать ему вопросы. Он был мне неприятен вместе со всей этой роскошной обстановкой, стоило только вспомнить сколько жертв и лишений пришлось преодолеть, пока он сидел тут в сытости и безопасности.
  - Это Ваш, личный бункер? Как Вы смогли так всё устроить и предусмотреть? - я едва сдерживала неприязнь.
  - Нет. Это не мой бункер, но волей случая, я имел к нему отношение. Помните Штаб Тридцати? Их ещё взорвали до нанесения Главного удара?
 Я молча кивнула. Ещё бы не помнить! Среди них был мой муж.
Память стерла его черты, я давно перестала сожалеть о нём.
 - Так вот, я в то время был личным шофером Юрия Гринкина, помните такого?
  - Он, кажется, возглавлял Тридцатку?- в моей голове стали возникать давно забытые воспоминания. В памяти всплыло, как он с женой приезжал к нам однажды. Совершенно забыв, как они выглядели, я вдруг, отчетливо вспомнила, как им открывал дверь машины молодой человек, довольно приятной наружности, вероятно, мой теперешней собеседник. Чудны дела твои, господи!
 - Так вот, это его бункер!- торжественно произнес старик и вдруг спохватился:
  - Ох, извините, я не представился и не спросил Вашего имени. Алексей Гончаров.
 - Соль,- коротко бросила я.
 - Соль? Какое необычное имя! Вас так назвали родители?
 - Это не имя, здесь больше нет ни имен, ни фамилий. Только клички,- криво улыбнулась я.
 Мужчина некоторое время помолчал, потом всё же спросил:
 - А какое Ваше настоящее имя? Вы помните?
 - Моё настоящее имя- Соль! Другого больше нет. Хотя я помню его : Елена Горская.
 - Горская?- взволновано переспросил он. А Ярослав Горский не приходился Вам родственником? Он ведь тоже был в штабе, хотя Вы наверное не помните этого.
 - Отчего же, хорошо помню. Это был мой муж.
  - Муж?- он посмотрел на меня, как на сумашедшую. Но ведь прошло двадцать лет! Наверное, Вы его дочь?
 - Так, говорите, двадцать лет прошло? Я почти не ошиблась.
 - День в день. Ровно двадцать лет со дня  удара,именно поэтому я решил выйти наружу. Впервые за это время.
 Я удивленно присвиснула:
 - Вы двадцать лет провели здесь в одиночестве? Или был кто-то ещё?
 - Нет, всё это время я был один. Юрий Карлович дал мне координаты и запасной пульт, чтобы в случае ядерной атаки я знал куда ехать. Но Вы сами знаете, Штаб взорвали, они все погибли. Я хотел отвезти в бункер его жену, но не нашёл её. Перед ударом, когда пошли оповещения о возможности катастрофы, перебрался сюда. Тогда еще было телевидение, из новостей узнал, что это всё - таки произошло. Потом сигнал пропал и мне пришлось думать, что может быть, я единственный, кто остался на Земле, - горестно закончил он.
 - Не единственный! Эти сволочи понастроили себе бункеров, довели Землю до мировой катастрофы, а сами попрятались, как кроты.
  Стоп! Мысли мгновенно зашевелились в моей голове. Я тогда поехала за мамой, чтобы перевезти её к себе. Всем было ясно уже, что надвигается что-то страшное, правда, тогда ещё не понимали  масштабов. Она отказалась, сказав, что никуда не уедет от могилы папы. Тогда мне позвонил Ярослав и приказал, чтобы я срочно выезжала и двигалась в этом направлении. Здесь недалеко был поселок Стрелки,  малонаселенное место. Я тогда ещё удивилась и возмутилась, а он, закипая от моей " непроходимой тупости", кричал, чтобы я срочно ехала сюда,  он отправил уже сына с няней и скоро выедет сам!  А потом произошёл терракт, муж погиб. Началась неразбериха. Каждый день выли сирены с оповещением о нахождении в укрытии. В тот момент мне некогда было горевать от потери мужа. Нужно было найти пятилетнего сына. Примерно понимая, где его искать, я кинулась в Стрелки. Связи никакой уже толком не было. Тогда я  недоумевала, зачем Ярославу понадобилось отправить сюда свою семью, и только сейчас пришло прозрение: где-то здесь нас ждал бункер. Не исключено, что их здесь несколько. И если бы не этот взрыв, то мы так же, как и Алексей, жили бы всей семьёй в таком же убежище. И мой сын был бы жив! Я ведь так и не нашла его. На пути сюда меня настиг ад.
  Я ехала на поезде, выспрашивая у попутчиков всё, что можно было узнать о посёлке. Никто ничего не мог сказать. А я совершенно ничего не знала, доехали ли они, где остановились, есть ли там гостиница? До пункта назначения ехать было ещё несколько часов, но поезд вдруг остановился и по громкой связи объявили о необходимости покинуть поезд. Началась паника. Кто-то прокричал что атакованы города. Люди бежали, обезумев от ужаса, кто-то пытался дозвониться до своих родных, связи не было. Где-то что-то взрывалось, стоял хаос.
   Мои воспоминания прервал вопрос Алексея:
 - Лена, как Вы всё таки выжили?
 - Меня зовут Соль. Запомните это!
 - Но почему такое странное имя?
 - Пока Вы здесь наслаждались тишиной и спокойствием, мы пытались выжить. Еды не было совсем. Однажды, обессилев от усталости и голода, мы  разрыли норку с полевыми мышами и зажарили их. Мы,  это небольшая группка женщин, пытающихся найти какое-нибудь пристанище. Среди нас была маленькая девочка. Жадно разгрызая мышинную тушку, одна из женщин прошептала:
 - Эх, соли бы! - на что подошедшая ко мне девчушка, лизнув мою щеку,  радостно воскликнула:
 - Так вот же соль! - я тогда много плакала и мои щеки часто превращались в соляные дорожки. С тех пор я - Соль.
А девочка и женщины умерли от ожогов через несколько дней. Солнце становилось всё активнее, вокруг погибали люди, а я всё жила! Кстати, я вспомнила Вас.  Вы привозили  Гринкиных к нам на дачу.
 - Но ведь не может, чтобы это были Вы!- он смотрел на меня с недоверием, - я плохо помню Ярослава Горского, но его жена  произвела на меня большое впечатление, она, ведь была известной моделью. Неужели это были Вы? Ведь этого не может быть. Больше двадцати пяти лет Вам не дашь!
 - Я не знаю, как так получилось, что за мутация произошла со мной, но в отличии от других людей, солнце мне не только не причиняет вреда, но, наоборот, придаёт  силы, излечивает раны, и, как видите, продлевает молодость.
  Вкратце рассказала о том, как мы жили последние двадцать лет, о Колониях, об одиноких охотниках. Как обстояли дела в мире, никто среди нас не знал. Наверное, так же, как и здесь. Большие города были разгромлены, жители по большей части, погибли в них сразу от взрывов или после, от радиации. В малонаселенных местах, далеких от городов, радиация была не так сильна, но пришла другая беда. Озоновый слой стал разрушаться и ультрафиолет сжигал Землю.
  Во время моего рассказа Алексей не сказал ни слова. А когда я закончила, помолчав немного прошептал:
 - Я был готов даже к более страшному исходу.
 На что я только скривилась. Что он мог об этом знать, сидя здесь?
 - Но знаете, мне пришла на ум одна мысль. Насчёт Вас. Вы видели телевизор?
 Я кивнула
  - Конечно, по прямому назначению он давно не используется. Но в его память было закачано огромное количество фильмов. Художественных и научно- популярных. Я, кстати, пересмотрел их столько раз, что помню наизусть. Кроме того, туда закачали целую библиотеку. Читая научную литературу, меня заинтересовала статья про одного ученого. У него смертельно заболела маленькая дочь и он стал разрабатывать лекарство против рака. Лекарство он получил. Не совсем от рака, а как защиту от радиации. У него не было времени пробивать все бюрократические препоны, которые возникли на пути и он опробовал его на своей дочери, после чего девочка получила смертельную дозу радиации для удаления раковых клеток. И представьте себе, она выздоровела полностью! Кроме того, он вылечил ещё некоторое количество детей, пока его не арестовали за незаконные опыты над людьми. Потом, когда разобрались, формула лекарства была потеряна. Его выпустили и хотели дать лабораторию, но он уже был совершенно больным и скоропостижно скончался. Не могли и Вы попасть в число тех детей?
 У меня пересохло в горле:
 - Как... Как фамилия этого ученого, Вы запомнили?
 - Берков, кажется.
 - Это был мой отец....
  Внезапно закружилась голова. Столько открытий за один день!
  - Знаете, Вам надо отдохнуть, а мне подумать.... Много новой информации.
 - Конечно, конечно!- старик заволновался,-Вы можете расположиться в гостиной, там диван раскладывается. Постель в холодной комнате, там и женская одежда найдется. У Юрия Карловича жена высокая была, Вам должно подойти.
  Про постель я бы не вспомнила,    но одежда меня заинтересовала. Всё таки женщина всегда остаётся женщиной.
  Снова проскользнув на склад, пройдя вдоль полок с одеждой, на самом верху обнаружила несколько коробок с надписью "Женская одежда". Достала одну из них, попутно прихватив с собой коробку шоколадных конфет, обнаруженную ранее. Двадцать лет я не ела конфет!
  Запихнув в рот сразу несколько , раскрыла коробку с вещами. В ней оказалось нижнее бельё. Черт,  возвращаться ещё за одной коробкой мне не хотелось. Села и стала копаться в содержимом .
  От белья я давно отвыкла. И всё же с придыханием разглядывала невесомые кружевные вещицы. На дне обнаружила несколько шелковых пеньюаров и я невольно хохотнула. После Апокалипсиса это самая нужная вещь!
   Выбрав один из них, натянула на себя, удивляясь невесомости ткани.
   Заглянула в спальню, хотела предложить Алексею поесть, но вышла, убедившись, что он крепко спит.
  Ещё раз обойдя владения, заметила турку. Если есть турка, то где-то должно быть и кофе! Порывшись в шкафчиках, нашла и его! Ещё через десять минут я сидела в гостиной, нога на ногу, в голубом струящемся шёлке и медленными глотками смаковала кофе. Я подумаю обо всём позже, а сейчас  буду наслаждаться сегодняшним вечером.

Часть 2. Встреча.
Давно я так долго и сладко не спала! Разбудил меня запах кофе и ещё чего-то очень вкусного, кажется омлета. Вставать не хотелось. Тонкий шёлк ласково гладил кожу, невесомое одеяло мягким облаком обволакивало тело. Воздух был достаточно прохладен и свеж, не было привычной спертости и духоты. Старик несколько раз подходил ко мне, я притворялась, что еще сплю. Но заметив сквозь полуприкрытые веки бледность его лица и сиплое тяжелое дыхание, решила встать. Сладко потягиваясь, вошла на кухню.
 - Зачем, Вы встали, Алексей?
 - Мне так хотелось порадовать Вас чем-нибудь, Лена! Но силы хватило только на омлет,- он улыбался, но видно было каких неимоверных усилий требовала его показная бодрость.
 - Вы- то сами позавтракали?
 - Да, извините, не дождался Вас!
 - Тогда идите, ложитесь, я выпью кофе с Вами в спальне,- опередила я его протест.
 - Боюсь, Вам будет неудобно.
 - Неудобно?!  - не хотелось обижать его, но сарказм рвался наружу. И тем не менее сдержалась.
 - Откуда яйца? - кивнула в сторону омлета.
 - Он порошковый. Но довольно вкусный. Вы знаете, здесь все продукты только высшего качества.
 - Да неужели? - опять съязвила я. Алексей беспомощно заморгал глазами.
 - Вы сердитесь на меня? Но я, право, не мог не воспользоваться этой возможностью. В смысле бункером. Хотя провести в заточении и одиночестве двадцать лет, уверяю Вас, очень тяжело.
 - Верю! - бросила я, уплетая завтрак,- намного проще питаться мышинными тушками и кабаньими экстрементами, ночевать в земляных норах, дышать разлагающимися трупами, жить животными инстинктами.
  Отставив тарелку, примирительно улыбнулась:
 - Ну и чего Вы застыли?  Марш в кровать! Сейчас свалитесь, мне опять Вас на себе тащить? Вы не очень то лёгкий, отъелись на продуктах высшего качества.
 На старика было страшно смотреть, сгорбившись, он уныло побрёл в спальню.
 С чашкой кофе двинулась следом.
 - Неужели Вы там так жили? - в глазах хозяина бункера стояли слёзы.
 - А как Вы думали?
 - Не знаю, я думал, если кто-нибудь выжил, как-то приспособились.
 - Как? Хотя...кто-то приспособился. Вы знаете люди быстро вернулись в первобытное состояние. В Колониях живут общинами. Только там всё чётко : есть Избранные, есть рабы. У Избранных много чего есть. Даже свежие яйца. Не удивляйтесь. А впрочем, разделение было всегда. Мы ведь с Вами это прекрасно знаем. В прошлой жизни и мне довелось быть в числе избранных.
 - А как Вы вышли замуж за Ярослава?
 - Да сразу после школы. В детстве все дылдой дразнили, я высокой всегда была. Может папины опыты повлияли, не знаю. Потом в нашем городке конкурс красоты проходил, ну и я выиграла его. В жюри мой будущий муж сидел, он и увёз с собой в столицу. Да всё как обычно,- махнула я рукой,- ну а в Москве стала ведущей топ моделью. Может благодаря Ярославу.
 - Вы были очень красивой,- Алексей смутился,- в смысле Вы и сейчас... Вам доводилось жить в Колонии?
 - Доводилось, дважды - нехотя призналась я,-  в первый раз ушла сама, тогда это ещё  можно было, а второй раз уже после того, как я узнала про свою особенность, поэтому выбралась легко, хотя правила изменились, по доброй воле отпускать перестали.
  Днём  охраны почти нет, кто побежит под палящим солнцем, тем более летом?
 - Вы говорили, что там работают рабы? А что они делают, где работают?
 - Да там много где работают, чтобы горстка Избранных и их охрана имели возможность если не сказать прекрасно, то довольно сносно жить. На плантациях подземных, например, грибы выращивают, картофель земляной, где-то кабанов разводят, коз и даже кур . Рудники давно пустые, рулы нет, все что можно было, выскребли еще в первые годы.  Колонии, в основном, возле шахт и образовались. Но я не знаю, как везде. Здесь так.
 - И никакой связи с внешним миром?
 Я пожала плечами:
 - Летают несколько воздухолетов. Собрали умельцы. Но как далеко, понятия не имею.
 Мы помолчали немного, каждый думал о своём.
 - Как здесь всё устроено? - оглядев взглядом Бункер, наконец спросила я,- воздух всё время свежий, прохладный. Вода в избытке.  Как в сказке.
 - Я не очень разбираюсь. Но в туннеле, по которому Вы несли меня, несколько подсобных помещений с инженерными сооружениями, насосами, генераторами. Наверху блок солнечных батарей, туда лифт ведёт, но я не поднимался, боялся.
 - Вы сидели просто здесь и ни во что не вникали? А если авария? Отключится свет или подача воздуха, наконец?
 - Есть схемы сооружений, инструкции, я просматривал. Но знаете... иногда мне хотелось, что бы всё это закончилось. Всё это бессмысленное существование.
 - Могли бы выйти наружу.
 - Пытался несколько раз. Но меня охватывал такой животный страх, что я всякий раз поворачивал назад. Теперь  понимаю, что страх был небезосновательным, если бы не Вы, лежал бы  сейчас там и тихо умирал.
 - Давно бы умерли и Ваше раздутое обожженное тело сохло на солнцепёке.
 Алексей поморщился.
 - Такова реальность,- заключила я,- пойду посмотрю, что у вас там.
 Сидеть просто так, без дела было непривычно. Вышла в тоннель. Вчера я и не заметила, что  вдоль коридора находится  множество дверей. Заглянула в первую, это была бойлерная, прошлась вдоль установок. Они безаварийно проработали двадцать лет, видно  все было сделано очень серьёзно.
 Поочерёдно прошлась по другим комнатам. Все работало четко, явно использовались высокотехнологичные установки. Функционал последнего помещения вызвал недоумение. И только поразмыслив поняла его назначение. Это был склеп или морг, даже он был предусмотрен при строительстве.
 Вернувшись, застала Алексея на ногах, он возился возле телевизора.
 - Вот, хотел Вам фильм поставить.
 - Ложитесь!- приказала ему,- как-нибудь сама разберусь.
 Он послушно вернулся в спальню, я, затаив дыхание, подошла к телевизору. Несколько минут разбиралась с пультом. Когда открыла меню, ахнула. Тысячи фильмов, библиотека, разнообразные инструкции на все случаи жизни. Действительно, можно двадцать лет провести, не заскучав, у экрана. Поставила старую комедию. Но было не смешно, я плакала. Нет, я ещё не готова. Не готова к созерцанию прошлой жизни, это очень больно: сознавать, что мы всё потеряли.
Потом переключилась на библиотеку, стала искать все упоминания об отце и его работах. Проведя за чтением несколько часов, очнулась, услышав стон из спальни.
 Алексею стало хуже. Я понимала, что он долго не протянет. Напоила его смородиновым морсом, смазала раны и дала горсть бесполезных таблеток. Это все, что я могла   сделать. Наверху и этого не было.
 Занялась приготовлением ужина, понимая, что для него он может оказаться последним, постаралась сделать его праздничным, насколько позволяла обстановка.
 Утром, зашла навестить Алексея и нашла его уже холодным. Вздохнув, закрыла ему глаза. Я видела уже столько смертей, что была почти равнодушна к ним. И что для меня был уход старика, которого я знала немногим больше суток? И тем не менее, невольная слеза покатилась по щеке.
 - Ты опять плачешь, Соль! - прошептала я себе,- они все умирают, а ты остаешься.
 Прочитав что-то вроде отходной молитвы, вытащила старика в склеп, загрузила в ячейку.
 - Покойся с миром! - постояв немного, пошла осваивать своё новое жилище.

 Прошло около двух месяцев, с тех пор, как я очутилась в бункере. Можно было больше ни о чем не беспокоиться, всем необходимым я теперь была обеспечена. Но, давно отвыкнув бездельничать, я ежедневно шаг за шагом изучала содержимое бункера. Перечитав все инструкции, пыталась иметь хотя бы минимальное понимание об его устройстве. И ещё: мне не хватало солнца и движения. Нужна была возможность свободного выхода наружу. Выход, конечно, был. Но я помнила с каким ужасным скрежетом отодвигались ворота, и если в это время кто-то будет находиться рядом, несомненно моё убежище будет раскрыто. Но был ещё лифт наверх, на вершину холма, там же запасной выход. Бункер был устроен так, что от входных ворот тоннель вел по уклону вниз под холм. Но был ещё запасной тоннель , который вёл на вершину. Подняться туда можно было через шахту лифта. И это бы был более безопасный выход, так как холм сильно фонил и его старались избегать. Беда заключалась в том, что подъёмником никто не пользовался, он то ли проржавел, то ли пришёл в негодность, а может не работал изначально. Поэтому всё последнее время я возилась с ним. Сначала промазала все детали, когда это не привело к успеху, стала изучать чертежи и пытаться привести его в рабочее состояние. И, когда совершенно отчаявшись, со злостью рванула рычаг, решив оставить безуспешные попытки, лифт вдруг загудел, заработали лебёдки и неспеша, со скрипом кабина стала подниматься вверх. Как оказалось, радоваваться было рано. Я стояла на площадке, еле освещаемой кабиной лифта и совершенно не знала, что делать дальше. Передо мной в буквальном смысле была стена. Гладкая, без единой выбоинки, без намека на какую-либо дверь. В отчаянии я обшаривала пространство, пока внизу не заметила небольшое углубление. Просунув туда руку, обнаружила кнопку. С силой надавив на неё с удовлетворением поняла, что стена понемногу отодвигается, образуя небольшую залитую светом щель. Просунув в неё голову, увидела выступ, напоминающий балкончик, заваленный земляным мусором и заросший колючками. Опустившись на корточки, стала рукой обследовать наружную часть стены, пока не обнаружила такое же углубление с кнопкой. Нажала для проверки на неё и стена поползла, закрывая щель.
 Так, теперь я знаю, как выйти наружу и как зайти обратно. Осталось расчистить выход. Горя радостным нетерпением, спустилась внутрь за инструментом и принялась неистово вырубать кусты, не обращая внимания на раны и порезы. Как я всё-таки соскучилась по воле! И уже расчистив небольшую часть выступа, улыбаясь, протянула руки к солнцу, наблюдая, как затягиваются раны. Потом почти до темноты любовалась открывшимся мне безлюдным пейзажем. Чтобы сойти вниз, предстояло ещё много работы, но то, что я могу стоять здесь, дыша раскаленным от зноя воздухом, уже наполняло меня счастьем. С грустью подумала об отце. Мог ли он знать, что спасая однажды жизнь своей маленькой дочке, он спасёт её ещё не раз!  Гениальный ум или божественное проведение надоумило его? Ведь это открытие могло спасти мир от вымирания. Ах, если бы всё сложилось иначе... Я думала об этом весь вечер, стоя под теплыми струями душа и ощущая чуть заметное покалывание в заживающих руках, ужиная гречкой с размороженными проросшими семенами пшеницы, засыпая в мягкой воздушной кровати, удивляясь одной единственной мысли: почему именно я выжила, почему попала сюда, есть ли в этом какое-то предназначение?
 Ещё пару дней занималась расчисткой выхода. Мне как можно скорее хотелось прогуляться. За последнее время я заметно округлилась и очень боялась потерять былую лёгкость и сноровку. Ещё мне очень хотелось наведаться в своё старое жилище, надо было забрать кое-какие памятные для меня вещи. Богатство было небольшое, напоминание о прошлой жизни: обручальное кольцо, мамина нательная иконка, она повесила мне ее на шею в мой последний приезд, ключ от папиного гаража, совершенно бесполезный, но после смерти папы я всегда раньше носила его с собой, несмотря на то, что гараж был продан. И главною свою ценность - маленькую, блеклую фотографию сына. Ну и, конечно, арбалет - наследство, полученное от Рыжего Охотника.
 Среди одежды я нашла несколько прекрасных костюмов для путешествий. Крепкая защитного цвета ткань, множество функциональных карманов, легкая прочная обувь. Какой бы удобной она не казалась, надеть ее не решилась. Натянула на себя свои старые, слегка ставшими малыми, обноски и на рассвете выдвинулась в путь.
 Шла легко. Воздух ещё недостаточно раскалился. Как я, оказывается, соскучилась по зною, по солнцу. Будто получала заряд энергии. У землянки насторожилась. Часть моих ловушек была разрушена. Не удивительно, прошло два месяца, мало ли какая живность пробегала мимо. Я так жаждала выйти из бункера, что беспечно не взяла с собой никакого оружия, даже ножа. Прислушиваясь, приблизилась к люку. Рывком открыла его и стала ждать. На солнце мне было безопаснее всего находиться, наверх никто не сунется. Вроде тихо. Заглянула во внутрь, никого нет. Спрыгнула вниз и вот тут меня ожидал сюрприз. Я угодила прямо в сеть-ловушку. Она была сплетена из лозы колючих кустов и устроена таким образом, что при малейшем движении затягивалась так , что пошевельнуться было невозможно. При этом мелкие шипы врезались в кожу. Не смертельно, но достаточно болезненно. Я всё же подёргалась немного. Без результата. Зато колючки сильнее впились в тело, которое стало кровоточить. Вот что значит расслабиться! Ещё недавно врят ли попала в такую ситуацию. Был бы с собой нож, как-нибудь  выбралась. Конечно, в клочья  разорвала бы  тело, но на солнце быстро всё  затянулось.
 Положеньице, прямо скажем, незавидное. Лежать мне так, не двигаясь, до самой ночи, пока не придёт тот, кто устроил засаду. Если вообще придёт. Так глупо окончить жизнь! А ведь недавно рассуждала о своей исключительности. Даже воображала о миссии, которая может быть мне уготована. И попалась на пустяке.
 Конечности затекли, хотелось немного пошевелить ими, но малейшее движение выливало из меня новую порцию крови, поэтому старалась терпеть.
 Ночью никого не было. Совсем плохо. Так хоть оставалась маленькая надежда на спасение, но видно пришел и мой черед. Мысли в голове путались. Сознание отключалось. Сколько времени провела так, уже не понимала. Почувствовала, как внезапно кто-то наклонился надо мной, потом ослабла хватка ловушки, меня подняли наверх. Тело, покрытое корками запекшейся крови, одеревенело, вспухшее горло могло издавать только свистящий хрип. И все же, напрягшись, смогла выдавить вопрос: - Кто Вы?
На что получила удар по лицу.
 - Молчи,- злобно выругавшись , крикнул один из похитителей,- Заказ у нас на тебя. Долго выслеживали! Затаилась, сука!
 Облизнув окровавленную губу, подавила стон. Меня несли на чем-то вроде носилок. Дали пару раз воды, а так не особо церемонились. Ночь близилась к рассвету, Ловцы торопились. То что это были они, я уже не сомневалась. Значит, путь наш окончится еще нескоро. До ближайшей Колонии несколько ночей пути. Кому я там понадобилась и чей заказ они выполняли?
 Переждать день остановились в укрытии. У Ловцов есть свои, так называемые, базы, рассчитанные на день пути. Но выбраться оттуда мне  не удастся, даже если бы я и стояла на ногах. Есть там специальные отсеки для пленников, не сбежишь. В одном из них меня и поместили. Кинули фляжку с водой, несколько сушеных грибов. Несмотря на то, что с тех пор, как я вышла из Бункера, во рту не было ни крошки, есть не хотелось. А пила с жадностью. Вода была теплой и грязноватой. Опустошив фляжку,  жажду не утолила. Но просить ещё воды не стала.
 К утру третьей ночи добрались до места. Конец пути я провела  почти в бессознательном состоянии. Потом мной занимался, кажется ,лекарь. Раны понемногу заживали, но долгое обезвоживание и недостаточное питание давало о себе знать. Сердце то бешено трепетало, то будто бы останавливалось, спутанность сознания не давало оценить ситуацию.
 Я лежала совершенно раздетая, укрытая тонкой шкурой. Несмотря на жару, меня трясло от озноба. В один из моментов прояснения сознания, с ужасом поняла, что на мне под одеждой должно было быть бельё из бункера.Перед выходом не захотела его снимать, самонадеянно поверив в свою удачу. Представляю, какие вопросы возникли у лекаря! Потом  вспомнилось: когда с меня сдирали окровавленные заскорузлые тряпки, мало на что-то похожие, они какое-то время грязной горкой лежали рядом. Наверное никому и в голову не пришло их разглядывать.
 Через какое-то время я могла уже вставать. Ухаживающая за мной молчаливая женщина помогла мне помыть голову, расчесала волосы и принесла груботкатную тунику. Разглядывая принесенную одежду, я несколько призадумалась. Одеяние, конечно, было грубым, бесформенным. Но все же эта была невиданная роскошь. Достаточно тонкая и прохладная, идеально подходящая для нынешнего климата. Женщина помогла мне одеться, подпоясала плетёной бечёвкой и удовлетворенно цокнула языком.
 - Уж, не в наложницы ли меня готовят? - подозрительно подумала я. Судя по тому, как в мою каморку  всё чаще заглядывали и пялились на меня какие-то люди, подозрения усиливались.
 И вот однажды за мной пришли. Вели длинными туннелями, освещаемые чадящими факелами. Через какое-то время мы вошли в довольно просторное помещение, тускло подсвеченное электрическими лампами. Наличие генератора удивило. Но ещё больше удивил сидящий передо мной человек. Довольно молодой, богатырского роста с налитыми мускулами. Такие великаны большая редкость. Народ все больше хилый и чахлый, даже среди элиты.
 Он молча рассматривал меня, я украдкой осматривалась вокруг.
 - Кто ты такая?- его густой голос заставил вздрогнуть. Тем не менее, совершенно спокойно ответила:
 - Соль. Свободная охотница. Кто ты?
 - Про тебя много болтают. Откуда ты взялась?
 - Ты не ответил на мой вопрос.
 - Дерзишь? Моё имя Хорс. Я хозяин этого поселения. Теперь ты ответишь мне? - он был довольно уважителен со мной. Обычно, с охотниками не церемонятся.
 - Что интересует тебя?
 - Говорят, ты наделена бессмертием. Говорят, ты удачливая охотница. Говорят, ты неуловима. Мои люди долго выслеживали тебя!
 Я улыбнулась:
 - Бессмертных людей не существует, совсем недавно я была на волоске от смерти...
 И не так я неуловима, раз стою перед тобой.
 - Я слышал, ты выжила при таких обстоятельствах, при которых никто бы не выжил.
 - Люди любят сочинять мифы.
 Хорс вдруг поднялся и неспеша подошёл ко мне, заглянул в лицо. Редко мне приходилось смотреть на кого-то снизу вверх, но когда я заглянула ему в глаза, со мной случилось что-то странное. Вздрогнув, уже не могла отвести взгляда. Дыхание участилось, а сердце ухнув, покатилось вниз. Наверное, я еще не оправилась после болезни.
 - Ты красивая,- задумчиво произнес юноша,- сколько тебе лет?
 - Не помню. Не считала,- улыбнулась я,- но гораздо больше, чем тебе, Хорс.
 - Я бы так не сказал,- и тут он кивнул стоящему у входа моему провожатому,- приведите его .
 Через пару минут, тяжело опираясь на палку, в проёме появился человек.
 - Это та женщина, про которую ты рассказывал? - голос Хорса был спокоен, но всё же, я различила в них нотки волнения.
 - Да, это она. Привет, Соль! - вошедший сильно закашлялся.
 Я досадливо вздохнула:
 Угорь, кто ж ещё! Правду говорят: не делай людям добра...
 - Ты говорил, что она смогла выжить, там, где никто бы не выжил?
 - Да. Я так говорил. Она была на последнем издыхании, да и солнце уже вставало.
 Хорс вопросительно глянул на меня.
 - Меня спасли.
 - Кто?- я опять явственно услышала волнение.
 - Не знаю. Очнулась уже в укрытии. Одна.
 - Это невозможно. Никто бы не спас,- прокаркал Угорь.
 - Ну почему же? Я ведь тебя спасла, а Угорь? - если бы презрением можно было убить, то старый охотник был бы уже мёртв.
 - Не суди меня, Соль. Каждый выживает как может...
 - За пайку меня продать пытаешься? Только всё это бред!
- Не бред. Ты меня, когда в своё логово оттащила, светало уже. А ты ушла,- он снова зашёлся в кашле.
 - Тебе недолго осталось, Угорь,- мне было даже жалко его,- умри достойно. Не надо сочинять небылиц.
 - Ладно,- прервал наш диалог Хорс,- можешь идти,- он кивнул Угрю. Тот виновато глянув на меня, захромал из комнаты.
 - Должок у меня...- он оглянулся.
 - Оставь себе,- презрительно выдохнула я,- хотя врят ли он тебя пригодится.
 После ухода Угря, Хорс ещё какое-то время задумчиво разглядывал меня. Я снова почувствовала волнение, встретившись с ним взглядом.
 Он опять позвал кого-то.
 - Где Ловцы, поймавшие её?
 - Их нет сейчас в Колонии.
 - Приведите их ко мне, когда появятся. А ты... - он повернулся ко мне,- иди отдохни. Тебе здесь ничего не угрожает, если у тебя есть какая-то тайна, стоит рассказать о ней.
Он развернулся и ушел. За мной зашёл провожатый, а я с  уходом Хорса, вдруг почувствовала тоскливую пустоту в сердце. Хотелось броситься за ним, взять за руку... Да что  со мной такое?
  В следующий раз он сам пришёл ко мне.  Явно был взволнован, но как мог сдерживался.
 - Это чьё? Ловцы нашли твой тайник. Это лежало в нём.
  В руках у него была ржавая железная коробка. Именно в ней я хранила свои реликвии, и за ними я отправилась из бункера.
 - Моё,- я протянула руку. Но Хорст будто не заметил моего жеста. Он открыл ее.
 - Что в ней?
 - Обручальное кольцо, иконка, ключ и... фотография...
 - Чья фотография?- его взгляд обжигал сильнее полуденного солнца.
 - Моего сына,- сглотнув, едва слышно прошептала я.
 - Ты лжёшь, женщина!
 - Почему ты так думаешь?
 - Потому что я знаю это.
 - Ты можешь думать, как тебе угодно. Я могу взять фото обратно?
 - Нет! - его рык прогремел эхом над сводами жилища.
 - Завтра мы посмотрим насколько ты бессмертна, Соль! У тебя есть ещё время подумать и рассказать мне правду: кто тебя спас тогда и чья это фотография.
 - Мне нечего добавить тебе Хорс.
 Он развернулся и бросился прочь.
 - Не уходи...- тоскливо дёрнулось моё сердце. Но он ушел не оглядываясь.
 Оставшись одна, в полутьме, пыталась связать вместе обрывки мыслей. Но голова кружилась , в ней как-будто рождалось какое-то знание, но я никак не могла  понять, что меня беспокоит так сильно .
 Он пришел на рассвете, я поняла это по наползающей тишине, закрывающимся люкам и стихающим шагам.
  - Ты готова прогуляться со мной, Соль?
 Я кивнула, заворожённо глядя на него.
 - Не спрашиваешь: куда?
 Лишь пожала плечами. Мне почему-то было всё равно. Лишь бы он был рядом, лишь бы это был не сон!
 Уже затихла Колония в дневном сне, когда мы подошли к узкой щели, через которую пробивались солнечные лучи. Он отодвинул заслонку и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула и смело шагнула вперёд, зажмурившись от яркого света. И сразу почувствовала прилив сил. Он шагнул вслед за мной, тоже невольно щурясь, потом развернул меня к себе лицом и жадно стал разглядывать.
 - Так всё же, кто ты такая, Соль?- прерывистым шепотом в который раз спросил он.
 Потом сунул руку за пазуху и достал две сложенные карточки. Медленно протянул одну из них, в которой я узнала фотографию сына. Потом показал мне вторую. Это была вырезка из журнала, затертая до дыр и почти неразличаемая. Но я всё таки узнала этот снимок.
 - Это... моя мать,- глухо, почти неслышно произнес он,- ты похожа на неё...
 И тут сознание рухнуло , я кажется пронзительно закричала и, опускаясь на колени, хватаясь руками за стоящего юношу шептала:
 - Дэн, мой Дэн, ты жив! Ты жив!
Он подхватил меня за руки, не давая упасть, и лицо его было каменным, а голос прерывист и резок.
 - Откуда ты знаешь меня, женщина? И что тебе известно про мою мать?
 - Сынок!!! Это же я!
 Он не верил мне, не мог поверить, слишком молодо я выглядела. А я поняла сразу, почувствовала сердцем при первой встрече, но боялась поверить.
 Он тормошил меня, заливающуюся слезами, сходящую с ума от невероятного, невозможного счастья.
 - Как твое имя? Настоящее имя?
 - Елена. Елена Горская. Твой отец Ярослав Горский. Твое имя Денис, помнишь ли ты его?
 Он кивнул, всё ещё недоверчиво.
 - Он отправил сюда тебя с няней. Няня Поля, помнишь ее? Я ехала вслед за Вами, когда всё началось. Я искала тебя потом, но вокруг было столько смертей и так мало выживших...
 - Ты, действительно, моя мать?- Он провел рукой по моим волосам,- но ты так молода, этого не может быть!
 Я рассмеялась:
 - Ах, Дэнни, мы стоим здесь, на самом солнцепёке, где не смог бы выжить ни один человек и рассуждаем о невозможном!
  Он опять недоверчиво стал разглядывать меня, потом вдруг схватил и обнял с такой силой, что у меня затрещали кости.
 - Осторожнее, сын,- смеялась я,- ты глубоко заблуждаешься, если уверен в моём бессмертии.
 - Неужели ты и вправду моя мать? Мне говорили, мне рассказывали, что есть такая девушка, которая не боится солнечных лучей и гуляет днём, как ночью. Я хотел найти ее, чтобы убедиться, что я не один такой. Но что это может быть моя мать, мне и в голову не могло прийти.
 - Да, так значит хреново я консперировалась! Думала, что никто не догадывается.
 - Да о тебе легенды ходят! Тебя искали, все кому ни лень. Даже я несколько раз облетал местность днем.
 - Воздухолет!- воскликнула я,- так это был ты!
 - Ты видела меня?
 - О да,- рассмеялась я, - расскажу потом, а сейчас нам всё же лучше уйти в тень.
 Мы расположились с ним под выступающим уступом скалы. Я рассказывала ему про свою жизнь. Он настоял, что бы я начала первой. И понимая, как это важно для него,  как сложно поверить, что я его мать, рассказала всё, до мельчайших подробностей. И лишь промолчала о найденном бункере. Об этом я расскажу потом .
  День приближался к концу.
 - Ты, наверное, устала? Проголодалась? - спохватился Денис. Мне приятно было мысленно вызывать в душе это имя.
 - Что, ты!
 - И всё-таки, пора возвращаться. Я, как и ты, старательно скрываю свою особенность. Ты знаешь, почему тебя искали так упорно?
 -Нет, конечно!
 - Кто-то пустил слух о том, что тот кто выпьет твою кровь, станет бессмертным.
 - Какая дикость!
 - Поэтому и я редко выхожу на поверхность днём.
 - Никто ничего не подозревает?
 - У меня есть люди, которым я  доверяю, но и они не в полной мере осведомлены. Кстати, ты знаешь почему мы такие?
 - Узнала не так давно. Это благодаря твоему дедушке, моему отцу. Он был учёный. Когда я смертельно заболела , он вывел вакцину, способную защитить человека от радиации. После неё я прошла серьезное облучение и выздоровела. Как видишь, прививка спасла не только меня, но и тебя.
 Денис задумался:
 - Значит, существовало лекарство от радиации, и может быть существует и сейчас?
 - Не совсем так, формулу потеряли, когда отца арестовали.
 - Но за что?!
 - За то, что он проводил опыты над детьми. Вернее, спасал их от смерти,- горько заключила я.
 - Значит... где-то есть ещё такие же, как мы? Я знал, я верил,- он взволнованно потер лоб, - у меня всегда была мечта, найти таких же, как и я. Я не хочу жить, как крыса, мама! Я хочу построить жизнь наверху! Поэтому мне так важно найти этих людей!
 - Ну, одну из них ты уже нашел,- я тронула его за плечо,- надо идти, уже почти стемнело.
 Пройдя по тайному ходу, мы с сыном очутились в его, так называемой, опочивальне. Огромное ложе, выложенное мхом и застеленное настоящим, слегка затёртым ковром, занимало практически всё пространство. Около него на изогнутых ножках разместился невысокий столик, уже произведение современного искусства, вероятно, сплетенный из лозы колючих кустов.
 - Откуда такая роскошь?
 - Да, волокут всякую всячину, лизоблюды,- махнул он рукой и  дёрнул  шнур у изголовья.
 В мгновение ока на пороге появилась невысокая худенькая девушка, одетая в такую же тунику, как и я.
Глаза ее были опущены, но всё же я заметила, как она ревниво стрельнула ими.
 - Принеси нам завтрак,- не обращая на неё никого внимания, приказал Дэн.
 - Твоя наложница?-насмешливо поинтересовалась я.
 - Одна из многих.
В его ответе не было ничего особенного. Избранные имели целые гаремы из красивых девушек, а уж Правителю Колонии, как говорится, сам Бог велел. Но я не одобряла этого, и он это почувствовал.
 - Думаешь мне самому это нравится? Больше всего на свете я бы хотел иметь обычную семью, жену, дом и жить, как Вы с папой. Но я живу в этих реалиях и по этим законам. И потом, мне нужно иметь как можно больше детей, которые смогут жить наверху.
  Ну, насчёт, нашей счастливой жизни с его отцом, он глубоко заблуждался, но я не стала заниматься переубеждением.
 - У тебя есть дети?-этот момент был для меня волнительным,-и они сохранили нашу способность?
 - Да, дети есть. Позже я познакомлю тебя с ними. И ещё: никто не должен знать, что ты моя мать!
 - Но тогда решат, что я твоя наложница!
 - Пусть думают, что хотят. Чуть позже тебе приготовят покои, а пока  отдохнёшь здесь.
 - А ты?
 - Мне нужно управлять Колонией. Не волнуйся, я в порядке.
  Неслышно вошла та самая девушка. Я заметила, что принесённой ею еды было много, но она явно была предназначена для одного человека.
 -  Я сказал : НАМ завтрак,- раздражённо произнёс Дэн, - придвинув ко мне чашку с яичницей, ломтем ржаного, грубого помола хлеба и душистого чая из трав.
 Девушка испуганно дёрнулась и с недоумением посмотрела на меня. Видно, их такими привилегиями здесь особо не баловали.
 - Шикуешь?-я принялась за яичницу. Желтки были мелкими и не особо вкусными. Мой порошковый омлет был гораздо лучше.
 После принесённой второй порции для Дэна, решила продолжить разговор о детях.
 - Твои дети... Они унаследовали способность? Или ты не знаешь ещё?
 - Да. Сама понимаешь, это не так легко было проверить. Очень рискованно. Но однажды заболел мой младший сын. Он умирал,- Дэн немного помолчал.
 -  Выжил. Благодаря тому, что я вынес его на солнце. Но об этом никто не знает.
 - Дэн,- я взяла его за руку.
 - Прошу, не называй меня так. Мое имя Хорс, а твоё -  Соль!
 - Что обозначает твоё новое имя? Жеребец?-не удержалась от иронии. В ответ он качнул головой:
 - В древнеславянской мифологии его связывали с богом Солнца. Так же, как и твоё.
 - Моё? Нет, оно имеет прямое отношение к обычной соли.
 - Sol - в переводе с латинского означает: солнце. Разве не так?
 - Откуда ты всё это знаешь? Ты ведь не учился нигде.
 - Я много чего знаю. Особенно про всё , что связано с солнцем. Мой отец, вернее человек, который заменил мне отца, был профессором истории. Он очень много знал. И эту Колонию, кстати, основал он.
 - И где он сейчас? - я спросила, испытывая двойное чувство: благодарности и одновременно ревности.
 - Он умер. Ты знаешь, они всё время  умирают. Народ здесь обречён...- грустно констатировал он.
  - Расскажи мне, как ты выжил,-взмолилась я.
 - Потом, сейчас отдохни.
 - У меня к тебе просьба, в моей землянке был арбалет. Думаю, Ловцы забрали его . Не мог ли ты попросить вернуть  обратно или выкупить его для меня?
 - Попросить? - в голосе его прозвучал металл,- они ничего мне не говорили  о нём. И если они его присвоили, то будут наказаны!
 - Прошу тебя: не надо никого наказывать. Они взяли его по праву добычи.
 - Добыча принадлежит мне! И я один решаю, что с ней делать!
 Несмотря на мои увещевания, он был непреклонен.
 - Прошу тебя, никогда не вмешивайся в дела Колонии. Для её управления  нужна жёсткость, а иногда жестокость, иначе нельзя. И тебе не стоит жалеть их! Вспомни, как они обошлись с тобой!
 - Это нормальная практика, так обращаются со всеми...
 - Ты - не все! - он наклонился ко мне и глядя прямо в глаза торжественно проговорил:
 - Ты Избранная Солнцем! Как и я! И мы построим новую жизнь! Мы вернем людей на землю! И это будет Второе Пришествие!
 Он ушёл, а я всё думала о его словах. Про Второе Пришествие говорили давно:  наступит день, когда на землю придут новые люди... Трактовка моего сына была намного ближе к действительности, может быть так всё и будет.


Глава 3. Избранные Солнцем.
 Прожив больше месяца в Колонии, я с одной стороны была безмерно счастлива, что нахожусь рядом с сыном, с другой стороны  было невыносимо там жить. Мне оборудовали покои со всей роскошью, на какую это было возможно. Население Колонии быстро привыкло к моей избранности. Мы с сыном сильно выделялись среди них. Они напоминали мне чахлые растения, с трудом пробивающиеся сквозь толщу камней. Изможденные, бледные, всё время сгорбленные, люди представляли жалкое зрелище. Я не замечала среди них стариков, видно век их был, действительно, короток. Среди поселенцев было довольно много детей. Выделив взглядом самых крепких малышей, сразу поняла, кто их отец.
 - Когда ты познакомишь меня с моими внуками?
 Ответ сына был категоричен.
 - Ты можешь наблюдать за ними издалека. Твой интерес может быть не так истолкован.
 Он вообще держал Колонию в железных руках и не допускал сантиментов в адрес кого-либо. И только, глядя на меня, взгляд его смягчался на столь короткое мгновенье, что мне порой казалось, что я выдаю желаемое за действительное. Наедине же, сразу преображался. Становился почтительно учтивым. Он рассказал мне, как складывалось его детство и дальнейшая жизнь.
 Его первые воспоминания были довольно смутными, когда они ехали куда-то вдвоем с няней. Они начинались с того момента, как няня остановилась в каком-то домишке. Несмотря на малолетний возраст, он понял, что происходит что-то страшное. Она болела, еды почти не было, повсюду бродили толпы оборванцев. В поисках пропитания они не раз заходили и к ним. Дэн боялся и прятался под кроватью, на которой лежала няня Поля. Она давно уже не вставала и лишь просила воды. Он приносил ей напиться в маленьком алюминиевом ковшике. Этот ковшик запомнился на всю оставшуюся жизнь, потому что один раз, когда он пытался напоить ее, она больше не могла пить. Губы ее задеревенели и он напрасно пытался раздвинуть их ковшом и влить хоть немного воды. 
 Ему очень хотелось есть. Он обшарил весь дом в поисках хотя бы чего-нибудь съестного, нашел лишь в шкафу коробку конфет, которую наверняка когда-то получили в подарок и забыли. Потом  обошел все дома, везде лежали мёртвые люди. Было страшно куда-то идти одному, но ещё страшнее оставаться. И он ушел. Сколько и куда он шел, не помнил. Становилось жарко, очень жарко, но ему как будто становилось легче, когда солнце поднималось в зените. А потом на него напала стая собак. Смог залезть от них на дерево, но они успели покусать его. Он просидел на дереве до вечера, пока не заметил, что собаки, лежавшие под деревом издохли на ярком солнце. Но слезть не спешил, боялся. И тут увидел невдалеке мужчину, стал звать на помощь. Так он встретил названного отца, дядю Сашу. Потом его рассказ был в точности похож на то, что испытала я. Люди стали сбиваться в кучки, искали пропитание, собирали брошенные вещи. Дядя Саша вывел их к заброшенным шахтам. Они сумели обустроиться, как-то выжить, основали Колонию. Народ долго не жил, умирал от голода и болезней. Приходили новые. Дядя Саша или, как позже его прозвали - Беседа, был интеллигентным, начитанным человеком, профессором. Много знал. Не знал лишь одного, что людей нужно держать в ежовых рукавицах. А он пытался поддерживать демократию. Оттого и поплатился. Поднялся бунт и его убили. Пятнадцатилетний Хорс сумел подавить восставших, он уже в этом возрасте был значительно сильнее каждого из них. С тех пор в его Колонии царил железный порядок. Я бы даже сказала жестокий.
 - Он знал, что ты не боишься солнца?
 - С самого начала. Но  велел скрывать это.
 Он ещё много рассказал мне о своей жизни, об устройстве поселения, о своих детях.  Меня же неумолимо тянуло назад, в ставший уже своим, бункер. И однажды я призналась ему в этом.
 - Ты хочешь вернуться к себе?- в его голосе слышалось недоверие,- тебе здесь плохо, я чем-то обидел? Или кто-то посмел обидеть?
 -Нет, что ты! Просто я привыкла жить одна.
 - Не поверю, что можно привыкнуть к нужде , голоду и одиночеству. Нет, даже говорить не хочу на эту тему! Я не отпущу тебя,- он был категоричен.
 Но и я не собиралась сдаваться:
 - Не отпустишь, уйду сама! И потом, я ни в чем не испытываю нужды.
 - Скажи, что тебе нужно и у тебя всё будет. Хочешь жить в землянке, тебе построят ее здесь . Мы найдем тебе мужа, молодого , здорового. Выберешь, кого захочешь.
 - Ты меня не понял. Я вообще не хочу жить в Колонии! И у меня есть более комфортабельное жилье, чем ты можешь себе представить!
 До поры до времени я намеренно скрывала о том, что нашла бункер.
 Но он ударил кулаком по столу и отказался продолжать разговор на эту тему. Несколько дней мы не разговаривали вообще. Он старательно управлял делами, я отсиживалась у себя. Окружение почувствовало нашу размолвку. Но ожидаемого торжества не было. Несмотря на его жесткий неумолимый характер, в Колонии его любили. И переживали, не до конца понимая, какие отношения нас связывают. Хотя стали ходить слухи, что Хорс нашел сестру, наше внешнее сходство многим бросалось в глаза. Он не считал нужным давать комментарии по этому поводу.
 Первой не выдержала я. Для меня наша размолвка была открытой раной.
- Я надеюсь, ты передумала?- его голос был строг, но всё таки дрогнул, а во взгляде появилась надежда.
 - Послушай, меня, сын! Не заводись . Давай договоримся так: я покажу тебе свое жилище. Только покажу.
 - А потом ты упрёшься и останешься там!
 - Нет. Обещаю тебе! Это будет полностью твое решение!
 - Хорошо. Пусть будет по- твоему! Но знай, ты ни за что там не останешься. Будешь упираться, силой заберу!
 Я только улыбнулась в ответ упрямцу.
 - Ты ещё сам захочешь там остаться!-мысленно усмехнулась .
  По земле до моего жилища было несколько дней пути. Оставить на такое время Колонию Хорс не мог. Оставался один выход: воздухолет. Но он был рассчитан на полет одного человека. Конструкцию решено было усовершенствовать. Для этой цели он привлек лучшие умы Колонии. Но то ли Хорс сам отдал приказ особо не торопиться, то ли сказывалось отсутствии запчастей, дело продвигалось довольно медленно. Наконец, мы смогли вдвоем опробовать аппарат, совершив первый полёт днем над поселением, пока народ спал.
 Впервые увидев с высоты местность, я неприятно была поражена ее непреглядностью. Нет, конечно и раньше, понимая, как должна была выглядеть в последнее время земля, всё таки не до конца осознавала масштаб бедствия.
 Почти выжженные пустоши, кое где заросшие колючим кустарником , бесконечные степи, изрезанные глубокими оврагами , которые подобно трещинам раскалывали сухую землю. Нестерпимо грело солнце, жаркий ветерок обжигал кожу, глаза поминутно слезились.
 В следующий раз решили сделать облет территории ночью.
 А ночью все стало другим. Из недр Колонии высыпали люди, по большей части - дети. Они с визгом носились вокруг воздухолета, забирались внутрь и только мощный рык Хорса смог отогнать их на несколько метров.
  Поднявшись на высоту, увидели под лучом прожектора, как преобразилось пространство. Из нор вылезли не только люди, но и всё живое, что пряталось глубоко в недрах от палящего солнца. Отлетев чуть подальше от людей, мы заметили, как множество маленьких существ суетливо копошилось на поверхности. То и дело пробегали резвые кабанчики, местами подрывая грунт в поисках земляных грибов. Где-то вдалеке, мой зорький глаз заметил притаившегося в кустах одинокого охотника. Воздухолет был полностью готов к более дальнему перемещению. Решили отправиться через день на рассвете.
 Хотя Хорс не допускал мысли о том, что я могу не вернуться обратно, всё же мысленно попрощалась с обитателями Колонии в ночь перед поездкой.
  Вылетели перед рассветом, с так называемого "заднего двора", которым пользовался только Хорс. Доверенные лица знали об его отлучках из Колонии, о полетах под солнцем, но ничего не спрашивали, таков был железный порядок. Они не могли не знать, что он путешествует днем, но слава о предводителе, как о сверхчеловеке давала ему возможность делать всё, что он захочет, не заботясь об отчёте. Я тоже в последнее время стала вызывать подобный страх у поселенцев. Если сначала моё появление вызвало живейший интерес, то вскоре, увидев нашу тесную связь, стали сторониться. Я не одобряла ни жестоких расправ с виновными, ни суровых надсмотрщиков, но мои слабые попытки изменить порядок вещей, не увенчались успехом. Впрочем, надо отдать должное Хорсу, он редко бывал несправедлив.
 Полёт занял не так много времени. Я до конца держала интригу. Оставив воздухолет у подножия холма, намеренно не стала показывать главный вход. Такова была жизнь. Даже собственному сыну до конца нельзя было довериться. И всегда должен быть запасной выход, о котором никто не знает. Верхний же вход блокировался лифтом, который в случае чего можно было застопорить.
 Хорс невозмутимо карабкался со мной на вершину, и всё же не смог скрыть удивления, когда мы со скрипом поехали вниз по шахте. Ещё больше вскинулись его брови, когда он попал в помещение.
 - Ну, как тебе мой дом?-почти ехидно спросила я.
 - Чёрт побери, но что это?
 Пришлось рассказать ему все в подробностях.
 - И ты молчала?
 - Ну знаешь, мне бы не хотелось, чтобы ты наведался сюда с бандой своих головорезов!
 Он укоризненно посмотрел на меня:
 - Как ты могла подумать?
 - Был печальный опыт. В землянке.
 - Я же не знал, что это ты!
 - Ладно,- я примирительно махнула рукой,- располагайся! Сейчас приготовлю что-нибудь на обед.
 Запас продуктов его сильно восхитил. Он разглядывал банки и упаковки и был похож на дикаря, попавшего в цивилизацию. Чему удивляться, он почти не помнил прошлой жизни.
 Наконец, мы сели за празднично сервированный стол. Мне хотелось  сделать как можно приятнее мое гостеприимство, но сын чувствовал себя не в своей тарелке. Вкус еды тоже восторга не вызвал.
 - Тебе ко многому здесь придётся привыкнуть,- успокоила я его,- но к хорошему быстро привыкаешь!
 - Привыкнуть?- удивился он,- зачем?
 - Разве ты не хочешь остаться?
 - Кажется, у нас был другой план.
 - Неужели тебе не понравилось?
 - Мой дом там! Там мои женщины и дети!
 -Господи, привезёшь их сюда. Я имею ввиду детей, тут хватит еды на всех! Насчет женщин, я сомневаюсь. Будет достаточно, если ты возьмёшь одну.
  Хорс не выдержал и расхохотался:
 - Мы, кажется, поменялись ролями. Ещё недавно я говорил тебе примерно то же самое. Хорошо,  не буду уговаривать тебя вернуться со мной в Колонию. Верю, что лучше и безопаснее тебе будет здесь. Но мне самому в бункере делать нечего. Мой дом там. И я отвечаю не только за свою семью, но и за многих людей. И не могу их бросить.
 Не помню, когда я последний раз плакала, но сейчас у меня потекли слёзы:
 - Сынок! Стоило нам обрести друг друга, чтобы расстаться!
 - Ну, почему расстаться? Я буду навещать тебя, так часто, как смогу! Или ты всё-таки решила вернуться со мной?
 Не скрою, я была близка к этому, так мне невыносима была мысль покидать его. Но все же, будет лучше, если мы будем жить отдельно. Мне бы не хотелось постоянно ссориться, а живя в Колонии, это было бы неизбежно.
 Он улетел ночью. До этого времени я знакомила его с бункером, с местной цивилизацией. Его интересовало всё, но что-то взять с собой он отказался. Я навязывала конфеты для детей, он только покачал головой:
 - Не за чем.
И только, когда я вытянула охотничьи костюмы цвета хаки со множеством карманов, он не раздумывая, померил один из них. Наряд настолько понравился, что он так и остался в нём.
 - Не боишься , что возникнут вопросы?
 Он пожал плечами:
 - Вопросом больше, вопросом меньше...
 - Ну да, ты для них почти бог!
 - Люди должны во что-то верить. Или кому-то.
 Прощание было коротким. Я показала ему, как найти кнопку открывания верхней двери. Связи у нас не было, поэтому договорились, что он может посещать меня в любое удобное для него время. Хотя со связью надо было что-то придумать. В подсобках тоннеля я видела много разной техники, может быть удастся найти что-то из радиоэлектроники и собрать рацию, благо времени, различных схем и инструкций полно.


 После обретения сына, жизнь потекла в новом русле. Он прилетал на воздухолете, примерно раз в месяц, иногда чаще. Совсем освоившись в бункере, оставался иногда на два дня, штудируя познавательные программы, с лихвой закачанные в память телевизора. Сама-то сразу и не поняла, что подбор фильмов не случаен. Чаще всего из них можно было что- то почерпнуть с пользой для нынешней ситуации.
 Я больше не сидела постоянно внутри. Почти открыто выходила днем наружу, охотилась. Запасы никогда не бывают лишними,  один из холодильников пустовал, а мне нужно было поддерживать форму, которую я, к слову сказать, слегка подрастеряла. Не слишком боялась кому-либо попасть на глаза, потому что была под железной защитой Хорса. Непонятно как, но новости несмотря на большие малообитаемые расстояния, передавались с невероятной быстротой. Наверное этому способствовали Ловцы. Хотя о безопасности забывать всё- таки не следовало.
  У меня появилась идея посетить мою землянку. Я очень скучала по ней, но последнее пребывание вызывало стойкие неприятные воспоминания, несмотря на то, что конец был такой неожиданный.
 Захватив на пару дней провизии, вышла перед самым рассветом. Идти было недалеко, но важно добраться туда пока ещё темно. В том случае, если вдруг кто-то её уже занял.
 Подходя к знакомым местам, старалась быть более бесшумной и осторожной. Первая неудачная попытка проникновения в собственное жилье, послужила хорошим уроком: ловушки могут быть не только снаружи, но и внутри. Держа наготове нож, приоткрыла крышку люка, прислушалась. Потом сбросила вниз прихваченную в Бункере ветошь, свёрнутую в рулон. На человека не очень похоже, однако может послужить обманкой. И только удостоверившись, что мой слух не уловил ни малейшего шороха, осторожно спустилась вниз.
Зажигать фитиль не стала, с собой был фонарик. Оглядевшись, поняла, что тут всё таки кто-то жил. И дело  даже не в том, что не было беспорядка, оставленного моими старыми знакомыми- Ловцами, а в том, что в землянке стоял жилой дух. Так никогда не пахнут заброшенные жилища. Ещё раз оглядевшись, поняла, что гость один. Ну что ж, неплохо бы и познакомиться.
 Была у меня в землянке одна хитрость, так называемая тайная комната, совсем небольшая, но заканчивалась она узким и длинным лазом.  Запасной выход. Решила воспользоваться ею. Если что, будет путь отхода. Открыв замаскированную под полку нишу, спрыгнула в тайник и принялась ждать. Пылища там стояла неимоверная. Земля сухая, почти ничем не укрепленная, местами осыпалась и я серьезно заволновалась за свой лаз. Его запросто могло тоже засыпать. Не приготовила ли я сама себе ловушку своими руками?
 Между тем почти совсем рассвело и я с досадой подумывала, а стоит ли ждать дальше. И уже, собираясь выбраться, услышала шаги сверху. Странно, кто-то уверенной походкой подходил к моему жилищу, нисколько не смущаясь ярким лучам солнца.
 - Хорс,- мелькнула догадка,- но что он здесь делает?
 Человек, а это был довольно высокий мужчина, без опасения спрыгнул внутрь. За время, пока была открыта крышка люка, я не успела рассмотреть его, но удалось разглядеть, что-то вроде старой военной формы, да оценить рост гостя.
 - Ну точно, Хорст,- решила я,- надо бы окликнуть, неудобно подглядывать за собственным сыном.
 Но тут мужчина зажёг фитиль и я едва не вскрикнула:
 - Это был не он!
 Лампа тускло освещала землянку, мне неудобно было стоять и разглядывать незнакомца в небольшую щель между брёвнами, но тем не менее я поняла, что мужчина довольно молод, здоров и достаточно уверен в себе. Весело насвистывая, он достал из накладных карманов брюк горсть земляных грибов, бросил их в горшок, плеснул воды и достал из верхнего кармана кителя что-то подозрительно похожее на бульонный кубик. Такие в избытке водились у меня в бункере.
 Мысли в голове отчаянно зашевелились:
 - Не может быть! Но он шел под солнцем... Кто это мог быть? Может быть за это время появились новые люди? Но почему он здесь один и такой уверенный в себе? И что таит в себе его появление, угрозу для местных поселенцев или исцеление?
 Размышляя, продолжала наблюдать за непрошеным гостем. Он стянул китель, под которым скрывалась портупея с кобурой, из которой торчал самый настоящий пистолет-пулемет, кажется УЗИ. Даже в Бункере не было ничего похожего. Была охотничья винтовка, которую я предложила взять с собой Хорсу, но тот со смехом отказался.
 Серьезный парень поселился в моем скромном жилище! Боюсь, одной мне с ним не справиться! Да ещё этот дурацкий полуобвалившийся лаз может спокойно похоронить меня во время бегства. Ничего не оставалось, как спокойно стоять и ждать.
 В землянке становилось все жарче. Мужчина сбросил обувь, присел на лежанку. Даже в полутьме было видно, как его полуобнаженный торс лоснится от пота, а кожаные ремни портупеи нещадно натирают кожу. Наконец он сдался, снял ее, бросил в изголовье, а пистолет положил на полку. Прямо туда, где за тонкой перегородкой находился мой любопытный нос, ставший причиной столь неудобного положения. Я оценивала ситуацию и пока не находила выхода. Стоять не двигаясь, было невыносимо, особенно когда по тебе, смешиваясь со струйками пота, стекает осыпающаяся пыль.
 Гость, наконец, вытянул из моей самодельной жаровни горшок и принялся за еду. Несмотря на то, что я перед выходом довольно сносно позавтракала, в животе моем забурчало так, что я испугалась, не услышал ли гость за перегородкой. Но увлёкшись едой, смачно притягивая из неудобной деревянной ложки горячее варево, он ничего не заметил.
 Облегчённо вздохнула, когда незнакомец вытянулся на лежанке и почти мгновенно заснул. Выждав ещё некоторое время, я опустилась к лазу и попробовала влезть в него. Местами он, конечно обвалился, но, помогая себе ножом, расчищая завалы, всё же удалось выбраться наружу. Наверное стоило возвратиться в бункер, но любопытство взяло вверх. Недалеко от землянки, за небольшим холмиком устроила себе наблюдательный пост. Мне не привыкать выслеживать добычу, но днём, под палящим солнцем, это не очень удобно, и тем не менее я решила остаться.
Перекусив, захваченными утром, галетами и отхлебнув из фляжки почти горячей воды, принялась окапываться. Устроившись в укрытии, удалось даже вздремнуть.
  К вечеру, когда жара стала спадать, но было достаточно светло, незнакомец вылез на поверхность. Он был явно чем-то озабочен. Осмотрев землю вокруг люка, снова нырнул внутрь.
 - Оружие ищет,- усмехнулась я, довольно трудно ему самому себе объяснить пропажу, ведь люк был закрыт на щеколду.
Из под земли слышался какой-то шум и приглушенные ругательства. Не разнес бы он мне там жилище!
 На поверхности снова показался мужчина, уже в полной экипировке, с явным намерением пуститься на поиски.
 УЗИ был у меня, но мне бы не хотелось им воспользоваться.
 Незнакомец, оглядывая землю, двигался по направлению ко мне. Я напряглась. Но он прошел мимо в нескольких метрах, видимо, повторяя свой утренний маршрут. Чуть ниже была ложбина, в которую ветром нанесло сухих веток, остатков травы и разного природного мусора, под которым иногда можно было раскопать грибы.
 Неслышно выбравшись из укрытия, в уже почти сгустившихся сумерках, я подобралась к мужчине, который сидя на коленях, взволнованно перебирал перед собой мусор.
 Без единого звука я оказалась у него за спиной. Приставив пистолет к голове, насмешливо спросила:
 - Не это ли ищешь, солдат?
Он испуганно дёрнулся, но я тут же осадила его:
 - Спокойно! Одно неловкое движение и...
 - Я не причиню Вам вреда,- голос мужчины был спокоен и даже приятен.
 - Даже не сомневаюсь в этом! - чуть поигрывая оружием, усмехнулась я.
 - Он не заряжен. Патроны остались в землянке.
Ничуть не смутившись открытию, выхватила нож и приставила к горлу незнакомца.
 - Ну что ж, хороший нож всегда надёжнее, не правда ли? И что же ты делал в моём жилище?
 И тут я с удивлением услышала облегчённый вздох, а заданный им вопрос поверг меня в шок:
 - Лена? Лена Беркова?
 Он назвал мою девичью фамилию, не Горская, а Беркова! От удивления я даже опустила нож.
 - Я искал тебя! Я- Влад, Влад Нижегоров. Я был пациентом твоего отца.
 Молча уставившись на него, мучительно вспоминала, но мне совершенно ничего не говорило ни имя незнакомца, ни его лицо.
 - Не помню! - вновь приставив нож, отрезала я.
 - А родителей моих, может их вспомнишь? Они помогали Вам, когда твоего отца посадили, - он запнулся,- Алла Александровна и Владимир Сергеевич Нижегорские. Твоя мама работала у них.
 И тут я вспомнила. Вспомнила этих Нижегорких. Кажется, был у них сын. Но он определённо был старше меня, а этот... Он сказал, что он был пациентом отца и значит..
 - Сколько тебе лет?
 - Всего лишь на два года старше тебя. Мы учились в одной школе. Ты можешь не бояться меня, я искал тебя. Долго искал.
 - Откуда узнал про землянку?
 - Можно я встану? Очень неудобно разговаривать в таком положении,- он усмехнулся.
 - Откуда у тебя форма, оружие?
 - Я расскажу тебе все по порядку. Давай где-нибудь нормально сядем.
 - Хорошо, пошли в землянку,- наверное еще следовало соблюдать осторожность, но я была слишком потрясена встречей.
 - Как тебе удалось стянуть у меня оружие?- улыбнулся он.
 - Неужели ты думаешь, я сейчас начну раскрывать перед тобой свои секреты!
 - Нет, но...- он смутился,- я точно помню, куда я его положил, просыпаюсь, нет нигде. Ну, думаю, обронил где-то, а остальное приснилось...
 Мы сидели в землянке, пили душистый чай, над нами сквозь открытый люк виднелось синее небо с далёкими звёздами. Я слушала удивительный рассказ Влада.
 - Я заболел лет в четырнадцать. Это случилось как-то внезапно для меня. Мы играли на пустыре в футбол, я поймал мяч и вдруг меня скрутила ужасная боль.  Упал на землю, горлом шла кровь. Никто ничего не мог понять. Меня увезли в больницу и там обеспокоенные родители услышали  приговор: неоперабельная опухоль четвёртой степени. Как такое могло произойти, родители понять не могли. В последнее время я быстро уставал, похудел, но это не вызывало особого беспокойства, все списывали на переходный возраст.
 Какое-то время я пролежал в больнице, потом меня выписали умирать домой. Я не очень понимал, что со мной, но  заплаканные глаза матери и тревожные взгляды отца, да усиливающиеся боли давали ощущение надвигающейся страшной неизбежности.
 Как-то вечером в комнату забежал взволнованный отец, он схватил за руку, сидевшую рядом со мной мать и потащил в другую комнату. Так как он был сильно возбужден, до меня доносился его громкий голос.
 - Профессор Берков. Он вылечил дочь, она умирала, врачи так же руками разводили, а теперь бегает, как ни в чем не бывало. Я узнавал, он и других лечил. Но это все держится в тайне, у него нет официального признания.
 - Володя, я боюсь, может шарлатан какой. Возьмёт деньги, а толку не будет. Не вышло бы хуже.
 - Куда уж хуже, Аллочка? Денег он не берет. Я завтра к нему с утра поеду.
 Ночью никто не спал, в доме поселилась надежда.
 Я смутно помню дальнейшее. Мне было совсем плохо. Но была снова больничная койка, мне кололи уколы. После этого я прошёл серьезное облучение, которое и убило опухоль. Уже через месяц  был на ногах. Родители не знали, как благодарить моего спасителя. Но вскоре пришла весть, что его арестовали. Я был последним пациентом. Отец пробовал обивать пороги, нанимал адвокатов, но все тщетно. Более того, к нему как-то пришли люди в штатском, о чём- то с ним поговорили, после чего он сник и замолчал. Мама же нагружала меня сумками с продуктами и я нес их к Вам в дом. Чаще всего меня встречала худенькая женщина. Она равнодушно брала сумки, бормотала слова благодарности и уходила. И я видел, как она тайком смахивала слёзы. Но один раз мне навстречу вышла девочка. Я знал, что у профессора есть дочь и по возрасту она младше меня. Но девочка была довольно высокой и оттого казалась старше своих лет. И еще, она была невероятно красивой. Пораженный, я молча стоял и смотрел на нее, забыв про то, зачем я сюда пришёл.
 Девчонка сердито посмотрела на меня, потом выхватила из моих рук продукты и кинула их на землю.
 - Зачем ты таскаешь  эти сумки? Нам не нужны Ваши подачки! Если бы не ты, папа сейчас был бы с нами! - гневно прокричала она и убежала.
 Мне было обидно и отчего-то стыдно. Придя домой, я объявил, что больше не пойду к профессорской жене.
 - И правда, - обратился отец к матери, - зачем эти свертки, это может быть унизительно для них.
 - Но она не работает, и её никуда не берут,- пыталась оправдаться мама.
 - Давай возьмём ее к  себе?
 - Кем?
 - Придумаем. В конце концов, мы обязаны отблагодарить их достойно, а не куском колбасы!
 У папы была небольшая мастерская по изготовлению мебели. Там работников- то и было три человека, не считая папы. Мама принимала заказы. Тут же на семейном совете решено было освободить ее от дел, а место отдать жене профессора. Это было экономически невыгодное решение, но таким образом родители смогли бы поддержать вашу семью.

 Я вспомнила, как радовалась мама, впервые за то время, как увезли папу, оттого что ей предложили работу. Выйдя замуж за отца, она нигде никогда не работала. Профессорской зарплаты хватало, но жили мы не богато, денежных заначек не было. Так что эта работа была большим подспорьем. И еще, она сразу поняла, что Нижегорские сознательно пошли на такие меры и очень старалась преуспеть в своей деятельности. Она без устали искала клиентов, порой была даже навязчива по отношению к своим бывшим подругам, особенно к тем, у которых водились деньги. После ареста папы многие предпочитали порвать с нами отношения, и тем не менее, ей удавалось уговорить их сделать заказ.
 - Неожиданно наши дела пошли в гору,- продолжил свой рассказ Влад,-  вернулся в школу. Раньше я никогда не замечал девчонок из младших классов, но теперь я стал ловить себя на мысли, что постоянно выискиваю взглядом высокую грубиянку. Ее трудно было не заметить. И так почти выше всех своих сверстников, да к тому же все время с задранным носом и презрительным выражением лица. Я видел, что ее иногда дразнили дылдой, но она как будто не обращала на это внимания..
 - Ещё как обращала!-перебила я его,- подкарауливала после школы и лупила что было сил. Так что меня побаивались.
 Он рассмеялся:
 - Я тоже отчего-то боялся попасться тебе на глаза. Но проходило время, ты взрослела и становилась все красивее и красивее.  Уже никто не дразнил,   девчонки хотели подражать тебе, а  мальчишки все как один были тайно влюблены, хотя и казались на голову ниже. Но ты по- прежнему была горда и высокомерна, а порой даже груба.
 - Я очень страдала от своего роста и отнюдь не считала себя красавицей. Мне казалось, чем грознее я буду выглядеть, тем меньше будет насмешек. Папу выпустили к тому времени, совсем больного и поникшего. Он медленно угасал на руках у мамы. Так что особенно радоваться было нечему. А потом он умер и стало совсем тоскливо.
 -  Знаю, мои родители были на похоронах. Я, к сожалению, не смог . К тому времени  окончив школу, поступил в Военное училище в Москве. Но не забывал тебя. В армии я возмужал, вытянулся и тайно лелеял надежду, что когда-нибудь приеду домой, встречу тебя и скажу... Что скажу, я так и не смог придумать. Но, когда я приехал, то оказалось, что сразу после школы ты выскочила замуж и уехала в столицу. Так закончилась моя первая романтическая любовь. К окончанию училища я встретил милую, прекрасную девушку, влюбился и вскоре мы поженились.
 Как то раз с удивлением узнал в известной модели тебя. Мы тогда охраняли один важный объект, на который должны были прибыть представители власти. Ты шла под руку с мужем, невыразимо прекрасная и как всегда, высокомерная. Моя влюбленность давно прошла и тем не менее я не смог не залюбоваться тобой. Мы тогда работали при Правительстве, выполняя секретные поручения. И как-то раз ко мне в руки попал пакет документов с разработками бункеров для государственных лиц в случае ядерной войны. Я не был прямо связан со строительством, но руководил поставками продуктов, оборудования и прочих вещей для оснащения бункеров. Догадывался, что один из них был предназначен для вашей семьи. Но после теракта началась такая неразбериха и меня срочно направили в часть, занимающуюся охраной секретных убежищ. Я успел собрать семью, к тому времени у меня уже была дочь и мы выехали к месту моей новой службы. При подъезде к станции  назначения началась бомбежка. Это и было начало войны. Бомбили как раз то место, где была моя часть, там же были и склады с продовольствием. Во время бомбёжки пострадал поезд на котором мы ехали. И нам с семьёй нужно было как-то спасаться.
 - Я тоже была в этом поезде,- вздохнув, промолвила я,- ехала по приказу мужа сама не зная куда.
 - Какое невероятное совпадение! Хотя, ты наверняка должна была укрыться в одном из бункеров. А твой сын, у тебя же был сын?
 - Он потерялся. Но сейчас мы слушаем твою историю.
 - Да. Мы метались среди обезумевших людей. Как военный я обязан был помочь им, навести хоть какой-то порядок. Но что я мог один? И тогда решил спасать семью. Мы несколько дней отсиживались в каком-то брошенном доме, а потом я пошел искать свою часть в надежде найти хоть кого-то. Я и  дочка страдали только от голода, в остальном чувствовали себя нормально, но вот жене было плохо, очень плохо. Когда , наконец, вышли в расположение части, поняли, что она  полностью разгромлена, повсюду были трупы. Я решил, что не могу оставить их для растерзания животными. Пристроив семью под остатками барака,  стал стаскивать трупы в большую воронку. При дальнейшем осмотре территории я увидел странную расщелину в земле. Приглядевшись, понял, что она ведёт в какое-то помещение. Расширив ее, проникнул внутрь и попал на подземный склад.
 Мы с семьей поселились там, понимая, что жить на поверхности после ядерной атаки смертельно опасно. И хотя, как я и сказал ранее, мы с дочкой вполне сносно себя чувствовали, моя жена чахла на глазах.
 На складе было все необходимое для жизни, здесь же мы нашли лекарства для жены. Они не помогли ей выздороветь, но хотя бы смогли поддержать  какое-то время.
 Я не терял надежды встретить сослуживцев и поэтому выходил иногда на разведку, но никого не было и только после того, как я встретился с одичавшей бандой каких-то головорезов, от которых еле-еле смог уйти живым, было принято решение уйти на какое-то время под землю и забаррикадироваться.
 Так мы прожили  несколько лет. Жена умерла и я впервые вышел на поверхность для похорон.
 Как все изменилось за это время! Я больше не видел зелени, бегущих рек и ручьев, пенья птиц и жужжанья насекомых. Безлюдье и безмолвье окружало меня и лишь сухой ветер сыпал в лицо пыль, да шуршал сушняком вокруг. И тем не менее мы стали выходить с дочкой и подолгу гулять под жаркими лучами. Отчего -то нам казалось, что мы становимся сильнее с каждым выходом наверх. Дочка выросла, стала совсем взрослой. За время пребывания под землей я обучил её всему, что знал сам.
 Вечером обычно  уходили к себе. Мы тогда не знали, что жизнь переместилась за грань ночи. Но как-то, засмотревшись на ночное небо, мы заметили вдали человека. Он спотыкаясь брел по буеракам, ноги путались в сухой траве и было видно по всему, что он ранен. Я поспешил к нему на помощь. И вовремя. Парнишка, а это был молодой парень, истекал кровью. Мы занесли его к себе, промыли и смазали огромные раны, нанесенные каким-то зверем. Когда он очнулся , был крайне удивлен увиденным. Дочь почти не отходила от него и я заметил ее неподдельный интерес к раненому.
 Когда ему стало лучше, он рассказал нам о том, что сбежал из Колонии-поселения, охотился в дороге на кабана, но неудачно. Кабан здорово его покалечил.
 Паренёк много рассказывал нам о нынешней жизни, ведь мы, словно осколки прошлого, ничего не знали о настоящем.
 Он с удивлением узнал, что мы выходим днем и не боимся солнца.
 - И что же? Днем теперь никто не появляется на поверхности?
 - Это смерть. Почти мгновенная. Хотя рассказывают, что где-то живет баба, которая ходит днем, как ночью, но я в это не верю. Люди много чего выдумывают. Ждут какого-то Второго Пришествия, но все это чушь,- заключил паренёк. Он назвал своё имя, оно было странным : Хворь.
 - А почему такое имя?
 - Так я ж родился после войны, слабый был, болел все время. Да и сейчас не сильно силен, оттого и сбежал из Колонии, работать мне трудно, думал, буду вольным, легче будет!
 - Теперь ты будешь жить с нами, у нас вон сколько всего,- погладила его за руку дочь,- ты станешь таким же сильным, как папа.
 Я давно заметил, что она не сводит с него глаз, как и он с нее. Да и не мудрено, это первый человек, которого она встретила за столько лет, да еще и противоположного пола.
 Но мне не давал покоя его рассказ.
 -Расскажи, что ты еще слышал о той бабе, что гуляет днем?
 - Да ничего я не слышал! Здоровая говорят, бабища. Вон как Вы наверное.
 -А зовут то ее, как?
 - Да как зовут, разве я помню?Хотя нет, кажется, Соль. Но Вы не верьте, выдумки всё.
 - Ну почему выдумки? Мы же с Лесей не боимся солнца!
 Хворь задумался:
 - Есть ещё один. Но он из Избранных. Предводитель дальней Колонии, так он вообще днем летает. Но ему положено, он Избранный.
 - Как летает?
 - Не знаю. Говорят, летает. На крыльях. Я не видел. Врут наверное.
 Разговаривать с парнишкой было трудно. Совершенно дикий, необразованный, голова забита какой-то ерундой. Я с грустью думал, что человечество скатилось к первобытному строю.
 И все же, я знал, что где-то в этих местах целая система бункеров, часть из них успели оснастить и может быть заселить. Вдруг кто-то из людей вышел сейчас из них наверх. Но почему тогда их не убивает солнце, как и нас?
 И тут меня словно ударило током!  Ведь здесь должен где-то быть бункер Ярослава Горского. Он погиб во время теракта, но семья - то его возможно спаслась. Вспомнились слова Хворя : здоровая баба такая. Может он имел ввиду рост? И еще, я часто в последнее время думал о том, почему солнце и радиация не приносит вреда ни мне, ни дочке? Почему проходят годы, а я, как заспиртованный не меняюсь, почему, однажды изрезав сильно руку, неудачно упав в колючки, рана быстро затянулась, стоило мне показаться на солнце?
 Может быть  в этом повинны опыты профессора Беркова? Я был достаточно взрослый и помню процедуру облучения, которая привела к выздоровлению. И тогда все сходится: та женщина, про которую говорил Хворь, могла быть Леной Берковой, ведь она тоже была подвергнута облучению отцом. Та самая Лена Беркова, в которую я безответно был влюблен всё свое детство.
 Но где и как найти её?
  И я приступил к поиску. Для начала мне нужна была информация. Но где её добыть? Я совершенно не ориентировался в современных реалиях.  Только располагал знаниями Хворя. Но он неумело излагал свои мысли и обладал интеллектом ребенка. Хотя, надо отдать ему должное, он страстно впитывал знания, которые я старался ему прививать. На какое-то время он стал моим послушным учеником. Читал и писал он очень плохо. Я заставлял его читать, на складе было несколько книг, зачитанными нами почти до дыр.  Познакомил  с основами математики, физики, химии. Его мозг, как губка впитывал науку. Он стал лучше изъяснять свои мысли, речь его стала более понятной и вообще преобразился весь внешний облик. Я не стал препятствовать возникшему между молодыми людьми чувству, мы сыграли что-то вроде небольшой свадьбы. Но я забежал вперед, все это случилось значительно позже. Еще в самом начале мы с Лесей решили дать парнишке новое имя. Хворь -звучало ужасно, да и давно известно, что имя определяет дальнейшую жизнь человека. Ему понравилось имя Марк. Он заранее отверг длинные имена типа Александр, Анатолий и дальше, перечисленные по алфавиту. Я понял, что имя должно быть коротким и звучным, как кличка.
 И отныне он стал Марком, но его старую привычную кличку мы оставили ему в виде фамилии.
 Он рассказал мне, что существует торги, на которых свободные охотники производят обмен товаров. Кроме товаров там можно получить любую информацию. Я был обеспокоен тем, будет ли безопасно попасть туда, но Марк уверил, что Торг самое безопасное место,  которое посещают даже Ловцы. Время Торга, это время своеобразного перемирия. Там можно найти не только еду и какие-то вещи, но и полезные находки, остатки цивилизованного мира.
 Вообще я понял, что среди живущих людей сложился определенный порядок. Были одинокие поселенцы, так называемые свободные Охотники. Между ними тоже были свои негласные законы. Придти другие другу на помощь считалось святой обязанностью, как и возвращение любого долга за проявленное благородство. Охотники могли прибиться в трудные времена к какой-нибудь Колонии и так же легко ее покинуть.
 - Не совсем так,- перебила я Влада,- давно уже нет свободного выхода из Колонии. Мало того, Ловцы загоняют туда силой. Твои сведения получены из уст мальчишки, который во многом романтизировал жизнь. Всё намного прозаичнее. Среди Охотников тоже случаются разные люди. Этот мир жесток, и чем дальше, тем он суровее.
 - Да, понимаю тебя. Мне многое еще предстоит узнать и не исключаю, что у меня сложилось неправильное представление о теперешней жизни.
 - И всё-таки как ты узнал обо мне?
 - Было решено отправится с Марком . Я понимал, что сильно отличаюсь от местного населения и поэтому на сам Торг пошел Марк. Опасности для него это не представляло, гораздо опаснее был сам путь. Но его мы решили проделать вместе, я служил ему своеобразной охраной, так как у меня было серьёзное оружие, я имею ввиду пистолет.
 - Иногда меткий нож бывает быстрее оружия. Скорее всего Вам просто везло.
 - Бывало всякое,- поморщился Влад, ему не хотелось рассказывать, но я поняла, что под "всякое" подразумевается убийство, ведь он имел серьёзное оружие и специальную подготовку.
 -На сам Торг я не ходил, Марк был один. Информации особенно никакой он не получил, скорее всего, просто побаивался и чувствовал себя неуверенно. Но я не успокоился, через какое-то время мы повторили попытку, по крохам собирая информацию о тебе. В течении нескольких лет мы двигались к цели. Марк менялся, становился увереннее, сильнее, старался вести себя непринуждённо и , наконец, нам повезло. Один старый охотник показал нам Ловца, который, якобы был в твоей землянке. В обмен на старый армейский нож, Марку удалось узнать где она находится. Через несколько дней я пустился в путь, не сильно надеясь на успех дела. Землянку нашел нежилой, но решил пожить в ней какое-то время и осмотреть местность. Тем более, что где-то здесь расположена целая система бункеров. Ну, что случилось дальше, ты знаешь.
  Я долго молчала. Невероятный рассказ. Он всколыхнул давно забытые чувства, воспоминания. И самое главное, я вновь почувствовала себя женщиной. Той, которой восхищаются, делают комплименты. Давно, очень давно я не слышала ничего подобного и это оказалось чертовски приятно. Скорее из кокетства, чем из любопытства я спросила:
 - Ты приложил так много усилий для того, чтобы найти "здоровую бабищу"?
 - Извини, это были не мои слова... Ты по-прежнему остаешься самой красивой девушкой. Но я искал тебя не только поэтому.
 Очарование романтики тут же разрушилось, а я-то думала...
 - У твоего отца были записи его работ.
 - Знаю, но они пропали.
 - Как пропали? Когда?
 - После папиной смерти. После того, как его арестовали у нас был обыск, искали записи, файлы, но ничего не нашли. Потом, когда папу выпустили, он рассказал маме про тайник, где хранится вся информация на флешке. Когда он умер, его работами никто не интересовался, а уже после того, как я вышла замуж, мама сообщила мне, что тайник пуст.
 Влад недоверчиво посмотрел на меня:
 - Но твой муж, разве он ничего не сказал тебе?
 - Он не очень интересовался моей историей. Может быть и не знал ничего.
 - Не знал? Ты знаешь, что после того, как посадили профессора Беркова, компетентные органы обратились к нему с тем, чтобы он предоставил все данные о своем открытии, но он отказался.  После того, как его выпустили, за ним установили слежку, которая тоже не дала результата. После его смерти за Вами продолжали следить.
 - Но откуда ты это знаешь?!
 - Я же говорил, что я служил в секретной части и имел доступ к сведениям.
 - И ты не мог предупредить, сообщить через своих родителей?
 - Я узнал всё это значительно позже. Ты была уже замужем и я нисколько не сомневался в том, что ты передала своему мужу документы. Ведь всей операцией руководил он, для этого и приехал в наш городок, познакомился с тобой и, кажется, не устоял.
 - Как много нового я узнаю в последнее время, - с горечью прошептала я, - но откуда ты знаешь, что флешка была у него?
 - Я видел её,  занимался укомплектовкой контейнера для Вашего бункера, ещё в Москве. Она была в списке вещей, не удержавшись, просмотрел содержимое.
 - Так значит он украл её? Не понимаю, почему нельзя было просто дать отцу лабораторию, чтобы он мог спокойно работать, к чему всё это было нужно?
 - Это было великое открытие. Твой отец даже до конца не представлял его важности. Об этом имеем представление только мы с тобой. Но даже тогда оно представляло такую ценность. Владевший этим открытием мог стать самым могущественным человеком, тем более, что все понимали неизбежность войны.
 - Ты искал меня тоже из-за флешки?- я была как никогда разочарована.
 - Я искал тебя из-за тебя, из-за флешки, просто из-за того, что невозможно все время сидеть в подземелье, надо пытаться что-то делать! Ведь где-то здесь находится Ваш бункер и там все документы.
 Я рассмеялась:
 - Ну и что из этого? Даже если мы найдем бункер, обнаружим документы, где мы возьмём лабораторию, где мы возьмем ученых того уровня? Посмотри вокруг! Нас окружает пустыня, населенная дикими вымирающими людьми!
 - Мы будем искать их. Может быть где-то есть подземные лаборатории, может быть в них остались те, кто пытается что-то сделать.
 - Это утопия. Это сказка, как та, что люди придумали про Второе пришествие.
 - Может быть это как раз и не сказка. И у людей появится шанс. И это и будет их вторым возвращением на землю.
 Не знаю почему, но мне хотелось во всём противоречить ему, во мне зрела какая-то обида.
 - Ты зря так долго искал меня, солдат. Нет никакого Бункера, нет никаких записей и нет никакой лаборатории. Возвращайся назад, тебя ждёт семья.
 - Ну, почему Лена? Как ни фантастично это звучит, но можно попробовать!
 - Здесь больше нет ни Лены Берковой, ни Лены Горской. Я- Соль. Моё имя Соль,- на последних словах из глаз вдруг покатились слезы. Мне отчаянно хотелось плакать и я не могла себя сдержать.
 - Я чем-то обидел тебя, Лена? - он повернул мое лицо к себе и нежным прикосновением губами смахнул одну слезинку.
 - И правда, соль...- улыбнулся он и еще раз прижал свое лицо ко мне.
 Как будто пламя вспыхнуло внутри меня, обожгло и я в смятении отскочила от него.
 - Идём!- как можно грубее бросила ему, выбираясь из землянки.
 - Куда?-растерянно удивился Влад.
 - Покажу кое-что. И не делай больше так,- сердито буркнула я.
 Мы подошли к моему бункеру с центральной стороны. Возглас удивления Влада сопровождал открытие входа в туннель:
 - Ты все-таки, нашла его?!
 Зайдя внутрь, молча остановилась у входа, наблюдая, как он восторженно оглядывает помещение.
 - Ты зря радуешься, это не тот Бункер, что ты ищешь.
 - Где-то неподалеку есть и тот. Теперь мы обязательно найдем его.
  - Посмотрим,- кивнула я,- пока ты тут осматриваешься, я в душ и надо что-то приготовить поесть.
 Вечером мы сидели за ужином, Влад возбужденно что-то говорил, я уныло ковыряла вилкой в тарелке, аппетита совершенно не было.
 - Ты так ничего мне не рассказала про себя,- вдруг замолчав на некоторое время, задумчиво проговорил он.
 - Успеется, времени много. Его здесь очень много.
 - Лен!
 - У меня другое имя.
 - Ну не могу я называть Вас этими дурацким кличками! Ну какая ты Соль? Ты Елена, Елена Прекрасная! Ну, хорошо, давай если тебе так хочется: ты будешь Соль, а я Перец!
 Я, наконец, расхохоталась:
 - А что, тебе подходит. Ладно, я готовила, тебе убирать. И пора, наконец, рассказать тебе всё.


 Новые люди.
 -Я смутно помню, когда я заболела. Мне было  тогда лет пять. Вернее, я не помню время до болезни. Мне кажется все моё детство прошло на больничных койках с капельницами, облучениями, слезами мамы и задумчивой растерянностью врачей. На какое-то время мне становилось легче, появлялась надежда, потом снова рецидив и больничная койка. Отца я почти не видела, он все время проводил в лаборатории. И вот, когда приговор врачей окончательно убил веру в спасение, он увез меня к себе. Я была на грани жизни и смерти, поэтому не помню абсолютно ничего.
 Очнулась  уже дома. Хорошо помню, когда открыла глаза, мама отдёрнула шторки и комнату залило ярким летним светом. Но я не зажмурилась, не отодвинулась, я стала жадно впитывать солнечные лучи и первое о чём я попросила, о возможности попасть на улицу. Заплаканная мама готова была выполнить любую мою прихоть и я тут же очутилась в саду, под деревом. Но я упрямо тянулась к солнцу! И каково же было удивление родителей, когда к вечеру я попыталась встать на ноги. С этого дня выздоровление пошло полным ходом. Через пару месяцев  уже вовсю гоняла по окрестностям. Так как до этого я была лишена общения со сверстниками, а после выздоровления к тому же очень вытянулась, что служило предметом насмешек окружающих, с детьми  сходилась с трудом, поэтому чаще всего пребывала в гордом одиночестве. Еще тогда я заметила одну особенность: летом я себя чувствовала гораздо лучше, чем зимой. Пребывание весь день под палящими лучами солнца было столь приятно, дарило столько сил! В семье тоже заметили эту особенность, но не придали значения, объясняя это тем, что я слишком долго была лишена  света.
 Это было несколько счастливых лет, которые закончились с арестом папы. Он пытался пробить своё изобретение, но на пути всё время стояли какие-то препоны, потом кто-то сообщил в органы, что он тайно делает эксперименты над детьми. Отец чувствовал, что тучи сгущаются и смог вывезти часть оборудования, уничтожить документы. Его забрали, у нас прошли обыски, в прессе появились статьи о профессоре- убийце. Наше положение было по-настоящему бедственным, на работу маму не брали, пока Нижегорские, твои родители, не предложили ей место.
 - Но ведь он вылечил не только меня, были и другие дети. Неужели их родственники не помогали Вам?
 - Нет. Трудно осуждать их, они были напуганы происходящим. Мне вообще нечего сказать об этом.
 Ну а потом я закончила школу. Выиграла городской конкурс красоты, вышла замуж и укатила в Москву.
 - Как ты познакомилась с мужем?
 - Он был председателем жюри  конкурса.
 - Но какого чёрта? Он вообще не имел к этому отношения! Видимо это изначально был план для проникновения в Вашу семью. А как ты попала на конкурс?
 - Мне пришло приглашение на электронную почту. Сообщалось, что победители получат неплохой денежный приз, это и было решающим фактором.
 - Твоя мама ведь знала, где флешка? Даю голову на отсечение, что у твоего мужа с ней сложились отличные отношения.
 - По-началу, да. Но потом они испортились.
 - После того как пропала флешка?
 - Может быть.  Я не помню.
 - Интересно, она сама ему ее отдала или он сумел каким-то образом выудить у нее информацию?
 - Думаю, если сама, то она рассказала бы мне. Знаешь, я тогда не очень вдавалась в их беседы. У меня открывались блестящие перспективы, кружилась голова и я была на седьмом небе от счастья.
 - Ты любила его?- может мне показалось, но в его голосе послышались ревнивые нотки.
  Помолчав некоторое время, нехотя ответила:
 - Мне казалось, что да.
 - А он?
 - И ему казалось. К сожалению, нам это только казалось. В столице я попала в самое известное модельное агентство и вскоре заняла ведущие позиции. Но потом рождение сына на какое-то время прервало мою карьеру. Отношения испортились. Ярослав думал, что женившись на скромной провинциалке обретёт послушную и покладистую жену, но не тут-то было! Вопреки его воле я вернулась на работу, ругань и крики не утихали в нашем доме, порой доходило до драк!
 - Он поднимал на тебя руку?
 - Попробовал бы! Это я частенько запускала в него чем попало, у нас не задерживалась ни одна домработница из-за наших скандалов.
 - А с виду Вы были счастливой парой!
 - Ему нравилось выходить со мной в свет. Красивая и известная жена поднимала его имидж и даже способствовала росту карьеры. Ты же помнишь, как вдруг стали цениться семейные ценности. Так что на людях мы были душками. Несмотря ни на что, мне совсем не улыбалось с ним разводиться!
 Хотя, порой, отношения были совершенно невыносимыми!
 Когда он стал членом Тридцати, стало легче. Мы почти не виделись. Каждый жил своей жизнью. Сыном занималась няня.
 Перед самой войной, уже зная, что она вот-вот начнётся, Ярослав велел мне собрать кое-какие вещи, сказал, что увезёт  их в более безопасное место.Но я бросилась за мамой. Приехав к ней, не смогла уговорить уехать со мной, и уже там мне позвонил муж и сказал, чтобы я срочно выдвигалась в этом направлении, так как няня с сыном уже в пути.
 Все, что случилось дальше ты знаешь, мы ехали в одном поезде.
 - Как ты выжила?
 - Не знаю, сбивались в кучки, искали еду, прятались. Было много насилия, грабежей, разбоя. Как-то удалось избежать всего этого. Потом жила в Колонии, пока не началось деление на Избранных и рабов. У меня ведь характер не очень покладистый, да и внешность заметная, поэтому всякое бывало. Но  внезапно появился защитник. Он работал на руднике.
 - Но ведь это старые, очень старые заброшенные рудники, там почти ничего не осталось! Что там можно было делать?
 - Их расчищали, углубляли, расширяли, строили что-то типа подземного города. Работа не из лёгких, тем более для измотанных и больных людей.
 Мы ушли из Колонии. Тогда еще это было можно. Уже не свободно, как первое время, но возможность была. Сейчас за выход из Колонии можно получить смертный приговор, хотя каждый человек на счету и могут просто отправить на самые опасные работы, где и так долго не проживёшь.
 Те кто предпочитает свободу, вынуждены прятаться, так как за ними охотятся Ловцы. Мы обосновались здесь, подальше от Колоний, в довольно скудном промысловом месте. Но поэтому более спокойном. Кроме кабанов и грызунов здесь почти никто не водится.
 - Вы ели грызунов?
 - Ну почему нет? У крысы довольно вкусное мясо, если повезет ее поймать. Мышь почти бесполезна, так как мяса в ней почти нет. Но, когда голоден, все возможно. Ну и насекомые. Одно время появилось много жуков, их сушили, толкли, делали муку и пекли хлеб.
 Я вижу, тебе не очень приятно слушать.
 - Да уж, нам очень повезло, что мы раскопали склад и, главное, нас там никто не нашёл.
 - Я думаю, Вас спас довольно высокий уровень радиации на базе. Так же, как и вокруг этого бункера. Это загадка, которую предстоит еще решить.
  Помолчав немного, я продолжила рассказ:
 - Несколько лет мы прожили с Рыжим Охотником в землянке. Он обучил меня всем премудростям охоты. Кроме неё было еще несколько убежищ. Но однажды мы попали в ловушку и он погиб, а я узнала, наконец, что для меня  солнечные лучи являются спасением, а не смертельной опасностью. И стала жить одна.
 - Было трудно? Опасно?
 - По разному, но я справлялась неплохо. Как-то снова попала в Колонию, но легко ушла.
 Я рассказала, как нашла бункер, а потом о встрече с сыном. Влад был поражен моим рассказом.
 - Я уверен, что все не просто так.
 - Да. События вдруг стали развиваться с удивительной быстротой.
 - Это не может быть простым совпадением. Надо тщательно обследовать местность. Слишком много неслучайных событий. Тебе не кажется, что нас ведет какая-то рука?
 - Кажется, не кажется... В это трудно поверить.
 Он не стал убеждать меня, просто вдруг его глаза остановились на моем лице и его молчаливый взгляд говорил о многом.
 - Послушай, не надо себе ничего придумывать. Твое детское увлечение мной ничего не значит. И не надо так смотреть на меня! Я могу в два счета выкинуть тебя отсюда, и не думай, что  ты сильнее меня и я не смогу этого сделать.
 - Неужели ты думаешь, что я могу воспользоваться...
 - Я ничего не думаю, просто предупреждаю,- перебила я его.
Ты будешь спать в гостиной и даже не вздумай сунуться ко мне!
  Он молча кивнул, с трудом отвёл взгляд и вздохнул.
 - Хорошо, как скажешь.
 Ночью я никак не могла уснуть, переворачивалась с боку на бок,  не могла удобно улечься. То вдруг затекала нога, то мешала рука, то сбивалась простыня. В соседней комнате, судя по всему, было тихо. Что не прибавило мне спокойствия. Утром встала невыспавшаяся, недовольная и злая. Больше всего бесила ухмыляющаяся физиономия Влада.
 - Идем, я покажу тебе где находятся продукты, готовить будем по очереди. Я не собираюсь это делать одна.
 - С удовольствием,- улыбнулся он в ответ.
  Когда я вышла из душа, на столе стояли две тарелки с тончайшими кружевными блинчиками, щедро политые смородиновым вареньем. Признаться, я думала он ограничится яичницей.
 - Ого! В армии ты был поваром?
 - Ты знаешь, у меня было много времени для практики. На складе, где мы обосновались продуктов было море, и времени столько же. Я практиковался в приготовлении разных блюд. Попробуй! - он сунул мне в рот кусочек блинчика. Блин был что надо, хрустящий по бокам и мягкий в середине.
 - Вкуусно! А я готовить совсем не умею. Раньше это делала домработница, ну а потом сам понимаешь... Так что предлагаю готовкой заниматься тебе!
 - Согласен!- он послушно кивнул головой. Похоже он готов был соглашаться со мной во всем.
 - А я мою посуду,- милостиво заключила я.
 После завтрака решено было прогуляться по местности. Я нашла для него новую одежду и почему-то долго выбирала себе комбинезон, хотелось, чтобы он сидел на мне, как влитой. Потом несколько раз переплетала косы, но увидев опять насмешливую улыбку Влада, выругалась про себя: веду себя, как полная дура!
 Осматривая ближайшие холмы, ничего не увидели такого, что могло натолкнуть на мысль о скрытом убежище. Вернувшись, Влад заявил, что будет варить борщ.
 - Для него, если я не ошибаюсь, овощи нужны?
 - Не ошибаешься, у тебя стоят на полке банки с консервированными супами. Сварю бульон, вылью содержимое банки и суп готов.
 - Ну, можешь приступать,- разрешила я,- чувствую дело не быстрое, пойду подремлю. Кстати, на борщ можешь взять кабаньи рёбрышки в холодильнике.
 - Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!
 Его игривый тон одновременно бесил и был приятен. Но я не показала виду, ушла.
 Когда Влад разбудил меня, на столе ароматно дымились чашки с густой бордовой жидкостью, на середине в красивой салатнице причудливо выложенные консервированные фрукты, а в высоких стаканах что-то подозрительно похожее на вино.
 - Господи, откуда это все?
 - Ты что, не знаешь, что хранится у тебя на складе?
 - Я не сильно вдавалась в подробности. Хватало первых попавшихся продуктов. А что там и вино имеется?
 - Имеется! Еще будет десерт! Но это пока секрет!
  - Ну, тогда стоит переодеться к праздничному ужину!
 Я давно раскопала несколько вечерних нарядов, надевала один из них раз, когда навещал Хорст. Сейчас же я выбирала платье с особой тщательностью.
Выйдя к Владу, с удивлением заметила, что и он раскопал где-то настоящий смокинг, который ему невероятно шёл.
Мой выход был встречен восхищенным свистом. Отодвигая  стул и усаживая меня, он как бы невзначай приблизился к моему уху и игриво шепнул:
 - Признайся, ты специально провоцируешь меня?
 От его близкого дыхания по телу поползли мурашки и я с трудом отряхнула охватившее оцепенение.
 - Провоцирую на что? - взяв себя в руки, почти спокойно спросила.
 - Сама знаешь!
 - Не выдумывай. Ты сам затеял этот ужин.
 Он вздохнул.
 - Конечно, к борщу полагается водка. Но я ее пока не нашёл.
 - Надеешься найти?
Он пожал плечами:
 - Если ее не выпил предыдущий хозяин, должна быть. Ну приступим,- он протянул  мне бокал.
 - За что выпьем? За успех нашего предприятия? - я сделала маленький глоток.
 - Я предпочитаю за любовь...
 - Неуместный тост. И вообще прекрати всё это!
 - Скажи ещё, что тебе не нравится?
 - Мне не нравится. И не спрашивай почему. Я этого сама не знаю. Просто не хочу ничего. Не хочу больше никакой боли и разочарования.
 На его протест я просто бросила ложку и собралась выйти изо стола.
 - Прости,- остановил он меня,- больше не буду.
 Я злилась. Злилась на него, но больше всего на себя. Да, мне нравился он, мне нравилось, как он смотрит на меня, и не было причин противостоять себе и ему. Но меня это все пугало. Я слишком долго жила одна, я не захотела остаться с сыном, я боялась всего того, что могло нарушить мое внутреннее равновесие. Или я боялась чего-то другого?
 Вино ударило в голову, блаженная истома поползла по телу. Влад включил музыку и предложил потанцевать. Я понимала одно, что как только окажусь в его объятьях, не выдержу и может быть сама поцелую его. Проклятое вино дурманило воображение. Хватило сил сказать, что я плохо себя чувствую и уйти. Я хочу сама управлять своей жизнью и мне не нужен никто рядом.

 Мы продолжали свои поиски, но пока они не увенчались успехом. Нужно было двигаться  дальше, рассчитывая на несколько дней пути. Влад понемногу делал ревизии и наводил порядок в нашем хозяйстве. Не знаю, каким он был солдатом, но домохозяйка из него вышла бы отменная. Я посмеивалась над ним, он не обижался. Он вообще был через чур услужливым и терпеливым. А мне, привыкшей к долгому одиночеству, становилось иногда по-настоящему трудно. Когда накатывали волны раздражения, уходила охотиться. Влад сначала протестовал, но вскоре понял насколько мне это нужно. Внешне не проявлял беспокойства, но, возвращаясь, по его заострившемся чертам и черными впадинам под глазами, я понимала, как трудно ему это давалось.
 Для нашего дальнего похода он откопал на складе целое снаряжение. Я только ухмылялась, глядя на рюкзаки и палатки. Все, что мне было нужно, это верный арбалет и нож. Укрытие я и так смогу соорудить , а палатка может привлечь ненужное внимание, поэтому взялась за сборы сама. Идти решено было днём в целях безопасности, ночью неизвестно на кого можно наткнуться, да и местность, по которой предстояло двигаться мне была незнакома. Влад плохо видел в темноте, а люди, приспособившись к ночному образу жизни, подобно кротам, хорошо ориентировались, поэтому ночью он был особенно уязвим.
 После двух дней пути, ничего напоминавшее замаскированный бункер мы не нашли. На ночь я делала для нас укрытие, расставляла вокруг ловушки. Неудобство заключалось в том, что в укрытии было очень тесно и мы вынуждены были лежать буквально бок о бок. Такая близость людей разных полов достаточно опасна, а если учесть то обстоятельство, что эти люди в какой-то мере симпатизируют друг  другу и постоянно находятся одни наедине, то это прибавляло огня. Вообщем, я порядочно измучилась, и он тоже. Но не признать, что эта опасная близость была мне неприятна, стоило бы погрешить против истины.
 К концу третьего дня мы набрели на холм, который судя по многим признакам мог быть бункером. Но склоны его сильно заросли, а учитывая то обстоятельство, что у нас с собой были только ножи, работа предстояла долгая и трудная. Но возвращаться за инструментами не хотелось, тем более мы знали, что ссадины и порезы, полученные при вырубании колючих кустов, быстро затянутся на солнце. Сухого пайка было достаточно, а вот с водой дело обстояло хуже. Поэтому решено было поработать эту ночь, и если она не увенчается успехом, вернуться обратно, а сюда прийти более подготовленными. Трудность была в том, что было неизвестно, где мог быть вход. Действовали наугад, исходя из расположения холма.
 К полуночи, выбившись из сил, сели передохнуть. Мой натренированный слух уловил какое-то движение чуть в стороне от нас. Влад не заметил ничего, но видя, как я напряглась, насторожился тоже.  Прихватив арбалет, неслышно кралась на звук, жестом велев Владу, оставаться на месте. Я чувствовала, что за нами кто-то следит, и это не зверь, это человек. И этот человек опасен.
За спиной хрустнула ветка и я с досадой поняла, что Влад идёт за мной. И через секунду раздался его крик. Мгновением раньше почувствовала полёт стрелы, которая достигла цели. И то что целью была не я, а он, тоже поняла. Но поздно! Обуреваемая бешенством, бросилась в погоню. Нападавший явно не ожидал такого дерзкого броска от женщины и не успел ретироваться. Мой нож пригвоздил его к земле. Я услышала предсмертный крик, но не пошла смотреть на поверженного противника, а поспешила вернуться к Владу.
 Уже на подходе, услыша хрип и тяжелое дыхание, подумала, что дело плохо. Но, когда увидела развороченную стрелой грудь, с торчащим обломком, поняла, что оно безнадёжно. Закрыв на мгновение глаза и собравшись с мыслями, ухватилась за один шанс. Всего один шанс из ста! Надо как-то заставить его протянуть до утра. Всего лишь до утра, а там выйдет солнце, оно поможет мне. Но вот только как дотянуть до утра?
 Склонившись над ним, попыталась наложить повязку, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Обломок не трогала. Снимала с себя все, что можно было порвать на тряпки и прикладывала к ране. Глаза его были закрыты, тело холодело. Пытаясь согреть его собственным теплом, обнимала , понимая каждую минуту, что могу потерять  навсегда и это было нестерпимо. Это было невозможно. Если бы я могла забрать у него боль себе, ни секунды бы не раздумывала. Только бы он смог продержаться до утра!
 - Влад, слышишь, Влад! Не вздумай умирать! Ты не для того нашёл меня, чтобы умереть так глупо! Я не дам тебе это сделать,- шептала я в исступлении гладя и целуя его лицо,- а если, вдруг, ты вздумаешь умереть, я умру с тобой! Потому что... потому что я люблю тебя, Влад,- заливаясь слезами бормотала я,- люблю...
 - Ты всё таки сказала это,- услышала я прерывающийся шопот в ответ,- теперь я обязан выжить...
 - Молчи, не трать силы. Я всё знаю, я знаю, что ты любишь меня. Я знаю, что ты постараешься выжить. Мы будем жить долго. Мы привезем сюда твою семью, я познакомлю тебя со своим сыном, только не умирай!
 И тут я почувствовала, как он будто затухает, будто из него уходит жизнь. О, я часто видела, как она уходит из людей и я не могла ошибиться! С яростным криком бросилась к нему и стала тормошить. Зная, что делаю ему лишь больнее, не могла остановиться.
 - Ты зачем нашёл меня, сукин сын? Чтобы растревожить моё сердце, чтобы воскресить давно забытое, чтобы поселить надежду? А теперь ты умираешь? Чтобы я опять осталась одна? Ты знаешь, сколько могил вокруг меня? Ты знаешь скольких людей я похоронила? Я жила одна, чтобы больше не терять никого, чтобы не мучиться от беспомощности и бессилья! А ты пришёл и разрушил моё одиночество, мой покой! А теперь решил умереть?
 Отпустив его, села на землю, рыдая, обхватила себя руками.
 - А теперь ты умер. И мне снова нужно учиться жить как раньше.
 - Я еще не умер,- услышала я тихий хрип,- и не собираюсь этого пока делать.
 Бросившись к нему, как можно грубее, крикнула:
 - Да делай, что хочешь! Больно ты мне нужен!
 - Узнаю свою Соль,- слабо улыбнулся он.
 Я смочила его губы остатками воды из фляги и прижалась к нему.
 - Ты хоть знаешь, каково мне пришлось последними ночами, когда в этих узких норах мы пытались заснуть, прижимаясь друг другу?
 - Знаю, - буркнула я,- молчи и не трать силы, если хочешь провести со мной ночь в более подходящей обстановке.
 - Ради этого стоит выжить, - на его лице как будто обозначилась улыбка блаженства, хотя может быть это была гримаса боли.
 - Поцелуй меня, Елена Прекрасная. Если я не доживу до рассвета, пусть это будет последним счастливым воспоминанием...
 Я нежно целовала его, стараясь с каждый поцелуем передать частичку своей силы. Мы ненадолго уснули. Но с первыми лучами солнца я с ужасом вскочила. Влад почти не дышал, но все же в нём ещё теплилась жизнь. Теперь стоило уповать на природу. И надо было достать где-то воды, он потерял много крови. Солнце поможет затянуть раны, но оно не способно вернуть вытянутую из организма влагу, ее надо восполнить чем-то.
 Вспомнив о поверженном враге, опрометью бросилась к нему. Он лежал в низине, уткнувшись лицом в землю. Обыскав его, забрала небольшую флягу с водой и свой нож. Труп не стала ничем прикрывать. Через пару дней на солнце он превратиться в высохшую мумию.
 - Зачем понесло тебя сюда, и зачем ты стрелял, глупый охотник? Мог бы еще жить! - впрочем, я знала причину его нападения. Скорее всего, он напал из-за меня. Женщины в наше время очень ценны, особенно для одиноких охотников. Люди чаще стали жить  первобытными инстинктами, и подобно животным, самцы часто убивают друг друга из-за самки. Вот только он не знал, какой приз его мог бы ожидать.
 Вернувшись к Владу, застала его в более приличном, если можно так сказать, виде. Синева пропала, кожа разглаживалась, но губы были сухи и бескровны. Приложив к ним фляжку, попыталась влить  немного воды. Хотя сама уже испытывала сильную жажду, не дала себе отхлебнуть ни глоточка. Теперь предстояло выдернуть стрелу, иначе рана затянется, и она в нее врастет.
 На самом деле, происходящая регенерация не так легко переносится. Я сама испытывала это не раз, но у меня никогда не было таких глубоких внутренних повреждений. И видя, как тяжело сейчас Владу, он прерывисто дышал, тело билось в судорогах, а на лбу выступала испарина, мне нужно было подготовить его к ещё большей боли.
 -  Я сейчас тебя поцелую, а ты просто потерпи,- наклоняясь, прошептала ему.
 - Боюсь сейчас не время...
Но не дав ему договорить, накрыла его губы поцелуем, а рукой схватила обломок стрелы и рывком вытянула его из раны.
 Приглушенный крик и моя прокушенная  насквозь губа были итогом проведённой операции.
 - Извини,- пытаясь слабой рукой вытереть с моего лица кровь,- прошептал он.
 - Ничего,- слизывая с губ красные соленые капли, -улыбнулась в ответ,- мне это было даже приятно!
 Шутки шутками, но нужно было где-то достать воды. Без нее все усилия были бы напрасны. Выход оставался один, каким бы он фантастичным не был. Попробовать добраться до бункера, если он, конечно, действительно, существует.
Перетащив Влада в тень, дольше на солнце, учитывая его обезвоживание, находится было опасно, орудуя двумя ножами, как  мачете, рубила кусты. К вечеру,  совершенно обессилев от усталости и жажды, легла в изнеможении на землю. Надо было в очередной раз проверить, как там Влад, но не было сил. К счастью он сам подал голос:
 - У тебя всё в порядке? - голос был глухим и хриплым, но всё таки это уже не был голос умирающего человека.
 - Да,- попыталась выдохнуть я, но из пересохшего горла вырвался какой-то клёкот.
 Пытаясь поднять голову, буквально в нескольких сантиметрах от себя увидела что-то, похожее на ржавую железяку. Поковыряв вокруг нее ножом, обнаружила рычаг. Находка придала силы.  Как смогла очистила его и с силой надавила. И послышался скрежет. Да это был скрежет открывающейся двери. Образовалась небольшая щель, дальше рычаг заело. Но я буквально подскочила на месте, навалилась всем телом и дверь открылась ещё настолько, что можно было протиснуться человеку.
 - Я нашла! Влад! Я нашла! Ты был прав! - обнимая и целуя его, кричала как ненормальная своим хриплым пересохшим горлом.
 С трудом помогла ему подняться и почти на себе потащила к входу. Мы не знали, что ждёт нас внутри, есть ли там обитатели, но надеялись на то, что там нас всё таки ожидает спасение.
 Протиснувшись внутрь, кое как втянула его в темный туннель, а сама пошла на разведку. Бункер был темен и необитаем. Но так как они все строились по одному проекту, смогла найти генератор и включить его. Первым делом бросилась к крану. Вода потекла не сразу, а когда  кран, фыркнув, изрыгнул первую порцию , то оказалось, что она совершенно непригодна для питья, струя была черной и густой от находившихся в ней примесей. Оглядевшись, бросилась в кладовую. Тут же мне в нос ударил запах стойкой затхлости. Холодильники все это время не работали, продукты в них давно пропали и разложились. Уже и самого запаха разложения не было, но тлетворное амбре все равно стояло в воздухе. К счастью, в кладовой было довольно прохладно и сухие продукты почти не пострадали. Но мне было не до этого, я искала воду.
Схватив из подвернувшего мне на глаза ящика с вином две бутылки, кинулась назад.
 - Пей,- протянула Владу бутылку, выбив ножом из нее пробку. Он хлебнул и закашлялся.
 - Это что?- на его глазах выступили слезы.
 Я открыла вторую бутылку, чокнулась с ним и со смехом прохрипела:
 - Надеюсь, вино, а не уксус. За твоё второе рождение и за нашу находку!
 Мне казалось, что я выпила бутылку одним глотком, мгновенно опьянела и тут же вырубилась. Меня разбудил Влад:
- Я совершенно не прочь заснуть с тобой и здесь, но для начала неплохо бы попробовать закрыть дверь от непрошенных гостей, на улице темнеет. К сожалению, я сам не могу еще это сделать.
 Я открыла глаза, совершенно не понимая, что он от меня хочет. Но тут заметила, что у него открылась рана и это помогло мне несколько отрезветь. Кое как, шатаясь, добрела до двери, закрыла ее и вернулась к Владу.
Почти в бессознательном состоянии мы добрались до кровати и моментально уснули.
  Проснувшись, пошла снова обследовать кладовую. Так как пить опять хотелось неимоверно, не придумала ничего лучше, как вытащить еще две бутылки вина.
Влад уже не спал. Я жадно глотая из одной бутылки, протянула ему другую.
 - Спиваемся? - рассмеялся он.
 - Нет, все еще празднуем!
 - Но все таки хочется просто воды.
 - Тут что-то с водопроводом. Может быть нужно просто спустить воду. Пойду включу все краны.
 - А с закуской что? Судя по запаху, тоже не очень?
 - Постараюсь что-нибудь найти.
Вижу банки с солёными огурцами, устроит?
 - О, ради бога, ничего соленого!
Я, смеясь притащила банку тушёнки и галеты.
 - Надеюсь, не отравимся!
 Надо было много чего сделать, первым делом осмотреть рану Влада, сменить повязку, здесь должна была быть аптечка. Но я снова была пьяна и еле держалась на ногах. Все же взяла себя в руки, нашла бинты, какие-то мази и, промыв рану вином, перевязала ее. Все это время Влад морщился от боли, но тем не менее постоянно подшучивал надо мной и смеялся над тем, как я время от времени заваливалась набок и норовила уснуть. Наверное он тоже был достаточно пьян, но я этого не замечала. Наконец, ещё немного бесцельно пошатавшись по комнате, снова упала на кровать и заснула мертвецким сном.
 Проснулась уже под одеялом, почему-то совершенно раздетой. По бункеру плыл аромат свежеиспечённых оладий, пропал запах прежней затхлости, наоборот было свежо и даже прохладно. Голова отчаянно болела. Я хотела поднять её, но тут же к горлу подступила тошнота.  Снова со стоном откинулась на подушку и заметив, рядом на тумбочке, кувшин с чистейшей водой, тут же схватила его и жадно стала пить.
 В комнату вошел Влад.
 - Ну что, проснулась? - он выглядел вполне сносно, чистый, выбритый, переодетый в новые вещи. И только иногда слегка морщился, чуть поддерживая раненую грудь.
 - Можешь принять душ и выходи завтракать.
 - Не знаешь, почему я голая? - подозрительно спросила я.
 - Не знаю, наверное разделась перед тем, как лечь спать,- он пожал плечами.
 - Нет, я точно этого не делала. Как ты посмел меня раздеть? - мне очень хотелось, чтобы голос мой звучал гневно.
 - Если ты помнишь, часть своей одежды ты пожертвовала мне на повязки, оставшаяся часть после войны с колючими кустами представляла столь плачевное зрелище, что я решил избавить тебя от нее.
 - Но я совершенно голая!
 - Поверь мне, твои лохмотья уже ничего не прикрывали,- протягивая халат, улыбался он.
 - Отвернись! - справляясь с очередным приступом дурноты, приказала ему.
 - Чего я там не видел,- выходя из комнаты, засмеялся он.
 - Зачем только я тебя спасала! - проворчала ему вслед и направилась в душевую комнату.
У зеркала невольно остановилась. Ну и видок! Тело все ободрано, ссадины воспалились, лицо опухло. Если бы Влад не содрал с меня грязную одежду, то все было бы ещё хуже. Судя по всему он еще и обработал раны. Представив себе, как он касался моего тела, мгновенно влетела под прохладную воду, чтобы охладить вдруг воспламенившуюся кожу.
 После душа стало намного легче. Завернувшись в огромный банный халат, появилась на пороге кухне.
 - Я смотрю, ты тут вовсю хозяйничаешь, не рановато встал? У тебя еще довольно глубокая рана.
 - Ну что ж поделать. Понял, что если не встану, придётся пить вино, пока оно не кончится. Ты, кстати, не заметила, там рядом стояли бутыли с водой?
 - Не заметила! Некогда было. Если ты не понял, я спасала тебя, мог бы хотя бы спасибо сказать,- я уселась на стул.
 Он подошёл ко мне, накладывая оладьи, наклонился и поцеловал где-то в районе уха:
 - Спасительница моя!
 - Но, но, но! - я постучала указательным пальцем по столу,- волю взял!
 - А кто-то мне что-то обещал, если я выживу!
 Я хотела ответить какой-то очередной колкостью, но вдруг не выдержала, встала из-за стола и обняла его за шею.
 - Вообще-то я всегда выполняю свои обещания,- приблизившись к его губам, медленно проворковала я. Поцелуй получился излишне страстным, учитывая наши раны. Мы почти одновременно охнули от боли.
 - Не знаешь, там, наверху, день или ночь? Нам бы стоило подлечиться,- спросила я, пытаясь восстановить дыхание.
 -  Мне кажется, там должно быть утро.
 - Тогда позавтракаем там! - засовывая в рот оладушек, потянула его к выходу.
 - Если ты о боли, то я мог бы и потерпеть,- обнимая меня, он снова прижался губами к моему лицу.
 - У нас в запасе целая вечность,- смеялась я, буквально выталкивая его в тоннель.
 Мои раны затянулись достаточно быстро. Отойдя в сторону, я скинула халат, подставив голое тело жарким лучам, приказав при этом Владу не приближаться ко мне, пока он совершенно не поправится.
 Но уже невозможно было ждать и терпеть. Нас, как магнитом тянуло друг другу. И схватившись за руки, мы через какое то время кинулись в бункер.



 Наверное, всё-таки за свою жизнь я никого не любила до встречи  с Владом. Или нет, может быть я полюбила его ещё тогда, мальчишкой, в далеком детстве, а потом так глубоко спрятала эту любовь, что сама забыла. Так во всяком случае мне теперь казалось.
 Я не знаю, сколько времени мы провели с ним в постели, прежде, чем решили выбраться из нее. И при этом, чувствуя, что совершенно не могу оторваться от него, была бы не прочь прыгнуть в неё снова. Все это время мы питались кое-как, всухомятку. Трата времени на готовку казалось излишней, хотя он и пытался что-то делать. Но я уже не могла существовать без него больше десяти минут. Это одновременно и страшило, и радовало. Прожив всю свою жизнь холодной ледышкой, было удивительно обнаружить в своих венах раскалённую лаву. Мне больше не было страшно. Мы дышали с ним одним дыханием, наша жизнь стала единым целым и казалось, нет никого в этом мире сильнее и счастливей нас.
 - Знаешь, хорошо бы нам вернуться. Наверняка, сын прилетал. Он, должно быть, беспокоится.
 - Давай вернемся, хоть завтра. Но надо бы до конца все осмотреть здесь. Мы так и не поняли, кому предназначался этот бункер. Здесь много нераспакованных коробок. Стоит проверить, что в них.
 - Согласна. Но давай это делать вместе,- так приятно было ощущать рядом тепло его тела.
 Мы открывали коробки, поминутно встречаясь руками, смеялись, и мне совершенно было не интересно, что находится внутри. В одних коробках были вещи: женские, мужские, детские, разных возрастов. Влад заставлял меня что-то мерить, я со смехом откидывала тряпки. Было довольно весело, пока он не открыл коробку с бумагами.
 - Здесь какие-то документы.
 - Черт с ними, надоело копаться,- я стояла уже на ногах и протягивала ему руку.
 - Подожди, здесь кажется, то ли портрет, то ли фото. Он достал рамку с фотографией и замер.
 - Ну что там ещё?- нетерпеливо спросила я.
 Он поднял на меня глаза и у меня почему-то защемило сердце. Ноги подкосились и я снова опустилась рядом с ним. У него в руках была фотография моей семьи. Я узнала эту рамку, она стояла у Ярослава в кабинете: молодая счастливая семья, он, я и трехлетний Денис.
- Это... Это мой бункер? - растерянно спросила я Влада.
 - Возможно.
 - Это что? Это мои вещи?- я держала в руках ещё недавно небрежно отброшенную мной шёлковую рубашку,- а почему так много детских вещей?
 - Навырост,- прошептал Влад.
Всё еще не веря в происходящее, я тупо оглядывала окружающую меня обстановку.
 - И что, если бы все произошло так, как планировалось, я бы жила здесь со своей семьёй все это время?
 - Всё произошло так, как произошло. К сожалению...
 - К сожалению? - я была близка к истерике,- да, к сожалению... Я не видела, как растет мой сын. Я не могла накормить его, когда он голодал. А здесь всего было полно. К сожалению...
 Влад обнял меня за плечи, гладил успокаивая:
 - Все хорошо. Он жив, ты жива, всё хорошо.
 А я не могла успокоиться, все плакала, плакала и шептала:
 - К сожалению, к сожалению...
Потом, опомнившись, вскочила и бросилась открывать новые ящики.
 - Мы не уйдем отсюда, пока не осмотрим всё.
 - Я сварю тебе кофе.
 - Свари,- впервые за эти дни я отпускала его от себя без сожаления, мне хотелось остаться наедине со своим прошлым. И он понял это, поставил передо мной дымящуюся чашку и вышел из комнаты. А я, как ненормальная разрывала коробки, перерывала содержимое, пока не замерла перед последней. Это были вещи из моего дома. Те самые памятные для меня вещи, которые я собирала сама, когда Ярослав сказал мне, что мы уезжаем. Старые фотографии: мамы, папы, мои. Я долго разглядывала эти лица. Розовый слоник с оторванным хоботом. Его мне дарил папа и я, практически, никогда не расставалась с ним, после его ареста. Моя корона, та, которую я получила на конкурсе красоты, несколько  модельных журналов со мной на обложке. Одну из которых хранил Дэн. Детский дневник. Пинетки сына. И еще много милой ерунды, которая никогда бы не пригодилась в местных условиях, но грела  сердце ушедшими воспоминаниями.
 Наверное я была похожа на сумасшедшую.
 - Я должна навести здесь порядок,- объявила я Владу, судорожно вынимая вещи и развешивая их в шкафы.
 - Конечно,- согласился он,- тебе помочь?
 - Нет. Я сама!
 - Можно я просмотрю бумаги твоего мужа?
 - Да, и заодно разбери их. Здесь должен быть порядок.
 Влад сидел в углу, просматривая документы, раскладывал их по стопкам, я же лихорадочно рассовывала вещи. Почти все они были новыми, кроме тех, в последней коробке. Их я не трогала. Они были только моими и мне не хотелось выставлять их на обозрение.
 Через несколько часов, уставшая, опустилась рядом с Владом.
 - Хочешь мне что-то сказать? - я опустила голову ему на плечо.
 - Да, есть тут кое-что такое, что тебе нужно знать.
 - Что же?
- Твой муж знал об эксперименте над тобой.
 - Все знали,- я пожала плечами.
 - Но он не только знал. За тобой проводили наблюдения. Тут есть дневник. Он почти ежедневно описывал твоё состояние. Я сначала не был удивлён. Он мог просто беспокоиться о твоем здоровье. Но дальше идут ежедневные записи о его состоянии. Он был тоже вакцинирован.
 - Я не знала, что он был болен.
 - Нет, он вакцинировался не из-за болезни. Он знал, какое действие оказывает вакцина при большом уровне радиации. То что для нас с тобой стало открытием после Апокалипсиса, ему было известно ещё тогда.
 - Чепуха, он не мог знать! Об этом даже отец не знал!
 - А он знал. Они проводили исследования. Вакцинированы были все члены Тридцатки, и их семьи. Они знали, что это позволит им выжить при любом уровне радиации.
 - Я была для мужа чем-то вроде подопытной крысы?
 - Ты всегда была красивой женщиной. Ничего не мешало любить тебя и вести наблюдения.
 - Он никогда не любил меня,- я грустно покачала головой,- теперь я точно знаю.
 - Что ты знаешь?
 - Что такое любовь..Ах, ну их всех, к черту! Пойдем приготовим, наконец хороший ужин. Я страшно голодная! Хотя, конечно, я буду только мешать!
 - Мешать? Мне? Никогда в жизни! Ты будешь вдохновлять меня!

 Через два мы выдвинулись в обратный путь. Шли преимущественно днём, благо по календарю была зима, и хотя она мало чем отличалась от лета, но  адской испепеляющей жары уже не было. Еще через три дня были на месте.
 Влад, как всегда колдовал на кухне, я принимала душ, когда до меня донеслись звуки борьбы. Выскочив в наспех надетом халате,  увидела двух дерущихся мужчин. Бросилась разнимать. Это был Хорс и Влад.
 - Прекратите!
 - Кто это? - угрюмо спросил сын, когда я безуспешно пыталась оттащить его в сторону.
 - Друг. Он такой же, как мы. Был пациентом моего отца.
 - Откуда он взялся? И вообще, что происходит? Куда ты пропала? Я беспокоился! Захожу: тебя нет, а этот жарит мясо! - он неприязненно кивнул в сторону Влада.
 - Мы вместе росли. И он искал меня. Знакомьтесь: это мой сын Дэн, сейчас его зовут Хорс, а это Влад.
  Мужчины нехотя протянули друг другу руки.
 - И всё-таки откуда он взялся? - не унимался Хорс.
 - Сейчас будет готов обед. Я тебе всё расскажу. У меня очень много новостей. Кстати, может достанем бутылочку вина?- обратилась я уже к Владу. Он поморщился:
 - Вина я что-то больше не хочу!
 Я рассмеялась:
 - Я почему-то тоже. Ну а Хорс вообще к нему равнодушен.
 - Ты зовёшь его Хорс? Почему не Дэн?
 - Ну, мысленно, зову Дэн. А обращаюсь всё же, как Хорс. Понимаешь, он жил с этим именем всю сознательную жизнь и привык к нему,- мы с Владом накрывали на стол, пока сын уныло настраивал телевизор.
 - Кстати, у меня для тебя подарок,- обратилась я к нему, отдавая рамку с фотографией.
 - Это ты, я и твой отец.
 - Откуда это у тебя?
 - Благодаря Владу!
 Мы сели за стол и я принялась неторопливо рассказывать о событиях последних дней. По мере моего рассказа, отношение Хорса к Владу менялось, это было видно по взглядам и репликам, иногда издаваемым сыном.
 - Сын,- обратилась я к нему, - хорошо бы нам попробовать как-нибудь слетать на ту военную базу, где сейчас находится с семьёй дочь Влада. Я понимаю, что к этому надо  приготовиться.
 - Мы попробуем это сделать, но сейчас я буду занят. Колонию одолел какой-то неизвестный вирус. Я как могу, борюсь с ним, но люди каждый день умирают. Только беспокойство за тебя заставило меня покинуть Колонию.
 - А твои дети? С ними все в порядке? - обеспокоенно спросила я.
 - Да, они крепкие ребята!
 - О, у тебя есть внуки? Ты ничего мне не говорила!
 - Целых три пацана! Может, и больше, но сын почему-то признал только трёх! - ухмыльнулась я, кивая на Хорса.
 - Мне бы не хотелось разрушать семьи,- задумчиво произнес он,- и мне, пожалуй, пора.
 - Подожди,- остановил его Влад,-  нужно кое-что сказать. Дело в том, что я и твоя мама...
 - Да, понял я уже, можешь не продолжать. Нужно быть слепым, чтобы не заметить.
 - Ты не совсем понял меня. Я хочу попросить у тебя её руки!
 - Вот как? - воскликнули мы почти одновременно с сыном.
 - Мне, конечно, лестно,- улыбнулась я,- но ты забыл, ЗАГСы давно не работают!
 - Я не знаю, что такое ЗАГСы, но от всего сердца благословляю Вас. И да. Я провожу брачные церемонии у себя в Колонии. В следующий раз я могу поженить Вас,- Хорс довольно серьёзно отнёсся к предложению Влада, в отличии от меня.
 - Если тебя это не затруднит и не отнимет много времени, я бы хотел, чтобы это произошло сегодня! - настаивал Влад.
 - Но куда нам торопиться? - удивилась я.
 - Боюсь, отобьют!
 - Кто?!
 - У тебя, оказывается, полно поклонников! Один чуть не убил меня, - он потрогал то место, где ещё недавно была рана и шутливо улыбнулся, - вдруг заявится ещё кто-нибудь?
 - Сюда врят ли кто-нибудь заявится! Это неприступная крепость!
 - Я так не думал, когда сегодня мне на голову свалился дикарь и стал меня душить, извини Хорс,- он кивнул сыну. Тот совершенно серьезно произнёс:
 - Неужели я не задержусь ради церемонии моей матери?
 - Господи, как-то всё неожиданно! Предупреждать надо! И, главное, невесту никто не спрашивает!
 - Невеста согласна,- утвердительно промолвил Хорс.
 - Ну хоть платье я могу надеть красивое? А то полный шкаф нарядов, которых совершенно некуда надеть! А тут , вдруг, появляется повод, и вот на тебе: давайте все сделаем по-быстрому!
 - Не ворчи, женщина! - прервал меня Хорс,- иди, наряжайся. Я подожду.
 - Ну, тогда и я накину какой-нибудь смокинг,- заявил Влад.
 Когда мы, нарядные, стояли перед Хорсом и он торжественно произносил речь, меня переполняла гордость за сына. Таким важным, внушительным и сильным он казался. Когда же он благословил нас, к моему изумлению, Влад  вынул два обручальных кольца.
 - Скажи теперь, что я не готовился! - надевая мне на палец маленькое золотое колечко, ухмыльнулся он.
 - Но откуда?!
 Он ничего не ответил, молча скрепил наш, так неожиданно, образовавшийся союз, поцелуем.
 - В следующий раз будет повод отпраздновать вашу свадьбу,- прощаясь с нами, пообещал Хорс.
 - Ну и чем мы теперь займемся, мой новоиспечённый супруг?
 - По плану я собираюсь заняться свадебным ужином, ну а потом...
 - Что потом?
 - Первая брачная ночь,- мечтательно произнёс мой муж.
 - Мне нравиться твой план. Несмотря на то что наша брачная ночь уже не будет первой.
 - Но я попытаюсь сделать её незабываемой,- промурлыкал он так, что у меня по телу забегали мурашки.
 - Мне очень стыдно, что опять готовишь ты!
 - О нет, ты такая красивая, и тебе так идет это платье, что я предлагаю тебе сесть вот здесь, как на троне, чтобы я мог любоваться и вдохновляться тобой!
 - Тебе действительно, нравится мое платье?
 - Ну, признаться, без него ты мне нравишься больше!
 -  Я могу его снять и вдохновлять тебя в более откровенном виде! - игриво прошептала я.
 - Боюсь, тогда мы останемся без свадебного ужина!
 - Нет, я не согласна! Свадьба, так свадьба!
  Праздничный стол накрыли в гостинной. Я порылась в мультимедийном архиве и нашла запись какой-то свадьбы. Мы представили, что эти люди, на экране, наши гости. И каждый раз со смехом целовались, когда они кричали : горько! Вообщем, свадьба удалась на славу. Не менее запоминающейся была и первая брачная ночь. Влад, действительно, сумел сделать ее незабываемой!
 Утром, я всё-таки попыталась сама сделать завтрак. Получилось  неплохо. Геркулесовая каша на сухом молоке даже ни сколько не пригорела. Наверное, я вдохновлялась любовью. Во всяком случае, Влад меня хвалил.
 - Так всё же, где ты достал кольца?
 - Не знаю, может быть тебе неприятно будет, но это кольцо моей жены и моё.
 - Почему мне это должно быть неприятно? Ты же не украл. Наоборот, приятно, что ты сохранил их.
- Знаешь, я знал лишь одно, что если я кому-то ещё надену его на палец, то это будешь только ты. Поэтому и пошёл на твои поиски
 - А если бы я жила не одна, а с мужчиной?
 - Я бы отбил тебя у него!
 - А если бы я любила его ?
 -  Я бы всё сделал, чтобы ты полюбила меня!
 - А если бы...
 - Если бы, да кабы. Все случилось так, как должно было быть!
 - Ну, а если бы я изменилась, была бы старой, некрасивой?
 - Ты не можешь быть некрасивой и прекрати это!
 - А, кстати, тебе мыть посуду! - рассмеялась я.

  Мне нравилась моя нынешняя жизнь, вернее она нравилась нам обоим. Наверное так можно было прожить не один десяток лет, если бы они у нас были в запасе. Однажды я спросила Влада:
 - Как ты думаешь, сколько нам отмерено? То что мы остались молодыми, повлияет на длительность нашей жизни?
 - Я думаю, да. Человек умирает от старости, все его органы жизнедеятельности приходят в негодность, чего не скажешь о нас. Ты знаешь, сколько жили первые люди?
 - Нет. Я вообще мало чего знаю. Тебе досталась малограмотная жена.
 - До 900 лет.
 - Ого! Пожалуй, за это время точно можно надоесть друг другу.
 - Или привыкнуть...

   От Хорса не было никаких известий, я начинала беспокоиться. И однажды, услышав звук приближающегося воздухолета, мы с радостными возгласами кинулись встречать его. Но увидев сына, я испытала ужас. Это как будто был не он. Сильно похудевший, почерневший, он молча спрыгнул с подножки, потом нагнулся к заднему сиденью и вытащил оттуда по одному троих мальчишек.
 - Что случилось?
 - Колонии больше нет! Вирус убил всех. Я сам едва выжил. Мальчики выжили только потому, что я еще раньше увез их из поселения.
 - Как, никого не осталось в живых? - потрясённо спросила я,- а их матери?
 - Женщины, как более слабые, заразились первыми. Боюсь, что пострадала не только наша Колония.
 - Но кто мог заразить вас?
 - Ловцы. Мы сразу не поняли, а потом было уже поздно.
 Я растеряно смотрела на сына, один Влад, не теряя присутствия духа, сразу стал давать распоряжения:
 - Детей нужно помыть и накормить. Да и Хорсу бы не мешало это сделать.
 - Нет! - категорично заявил сын,- я останусь снаружи, пока не буду уверен, что абсолютно здоров! Позаботьтесь о сыновьях.
 - Но ты не можешь остаться здесь!
 - Пребывание под солнцем будет мне только полезно.
 Я поняла, что спорить с ним не имеет смысла и может быть он прав.
 - Займись малышами,- шепнула Владу,- я сооружу укрытие для Хорса.
 - Может быть наоборот?
 - Нет. Ты лучше справишься там, а я здесь.
 Когда Хорс был более- менее устроен и накормлен, пошла знакомиться с внуками.
 Пацаны, уже вымытые, сидели за столом и боязливо оглядывали обстановку.
 - Где отец? - взволнованно спросил старший.
 - С ним всё хорошо! Давайте знакомиться! Меня зовут  Елена, и я ваша бабушка.
 - Мы помним , ты жила у отца и у тебя было другое имя. И ты не похожа на бабушку!
 Я рассмеялась:
 - Точно, на бабушку я не похожа! Зовите меня просто Леной. А что касается моего нового имени, я просто поменяла его, потому что вышла замуж вот за этого человека,- кивнула я на Влада.
 - Как это, вышла замуж? Мы все думали, что ты невеста нашего папы,- не унимались мальчишки.
 - Нет, я его мать.
 - Можно спросить,- вмешался Влад,- а почему вы познакомились только сейчас, а не раньше, когда ты жила в Колонии?
 Я пожала плечами:
 - Так хотел Хорс. Ну ты понимаешь, слишком много надо было объяснять людям, а он этого не любил.
 Между тем, пацанята стали осваиваться и спрашивать о назначении окружающих вещей.
 - Сейчас, вы поужинаете, и я проведу экскурсию и все покажу,- успокоил их Влад.
 - Думаю, сегодня нам спать не придется! Дети из пещеры попали в цивилизацию! И я, смотрю, у тебя хорошо получается с ними ладить!
 - У меня, ведь тоже есть внучка! Как они там? - в голосе его прозвучало неприкрытое беспокойство
 - Как только Хорсу станет лучше, Вы обязательно слетаете к ним!
  Несколько дней мы провели в совершенном хаосе. Рур, Мик и Дик перевернули вверх дном весь бункер. Я бы не выдержала и отправила их наружу к отцу, если бы он сам не присоединился к нам. Одного его взгляда было достаточно, чтобы усмирить малышей. Влад был занят тем, что пытался совершенствовать воздухолет. Он ведь по специальности был военным инженером.
 И наступил день, когда они с Хорсом вылетели на военную базу. Были сомнения, смогут ли они найти ее, но Влад примерно представлял направление. А меня, к моему ужасу, оставили с мальчишками. Я пыталась увлечь их мультфильмами, и действительно они сначала, как заворожённые следили за происходящим на экране, но неспособные долго сидеть на месте, они снова стали носиться по бункеру и переворачивать все вверх дном. И тогда я решила устроить соревнования по стрельбе. В Колонии управляться с арбалетом, учили с младых ногтей, поэтому для них это не было в новинку. Но мое умение привело их в восторг, они ещё не встречали женщин, умевших так ловко обращаться с оружием.
 - Будете себя хорошо вести, возьму с собой на охоту! - пообещала я, чтобы хоть как-то усмирить сорванцов. Хотя врят ли эта идея пришлась бы по вкусу их отцу, но я и не уточняла, когда это будет возможно. Да и будет ли, потому что, как не старались они вести себя более-менее прилично, у них ничего не выходило. Вообщем, за те два дня, которые мне пришлось провести наедине с ними, я порядком устала. Мало того, что у меня раскалывалась голова, так эти проглоты ещё и постоянно требовали еды и мне приходилось постоянно стоять у плиты.
 Шум воздухолета заставил меня благословить небо, которое его принесло. Удивительным было то, что оттуда кроме моих мужчин выпрыгнули две гостьи: высокая худенькая девушка и девчушка, ровесница моего старшего внука.
 - Принимай гостей, мама! - шепнул мне сын. Он выглядел довольно смущенным.
 - Знакомься: это моя дочь Леся, и внучка Майя,- Влад подошёл ко мне, приобнял и обратился уже к дочери: - а это Елена.
 Девушка приветливо улыбнулась и подала мне руку:
 - Папа много рассказывал о Вас.
 - Вас не смущает, что он называет меня своей женой?
 - О, нет, что Вы! Мама давно умерла, он сделал для неё все что мог. Однажды он признался мне, что мечтает найти одного человека. Я рада, что он нашёл Вас. И я даже представить не могла насколько Вы красивы. Ему очень повезло!
 - Ну,- рассмеялась я,- красота ещё ни о чём не говорит, у меня дурной характер, так что, если кому и повезло, то это мне, а не ему. Давайте зайдем внутрь.
 Пока Хорс заводил гостей внутрь, я шепнула Владу:
 - А где Марк?
 - Он умер. Заболел почти сразу после моего ухода. Девчонки почти всё время были одни и слава богу, ничего не случилось!
   На гостей наше семейство произвело большое впечатление. Они жили замкнуто, и знакомство с нами вызвало большое потрясение.
 - А где- то поблизости есть ещё люди?
 - К сожалению, многих, если не всех скосил неизвестный вирус,- голос Хорса дрогнул, он все ещё тяжело переживал гибель Колонии.
 - Законы природы не отменить. Вероятнее всего идёт естественный отбор, как это не печально,- вступил в беседу Влад. Он наконец-то то смог накормить и угомонить всю эту ораву. Мальчишки показывали Майе прелести цивилизации, с которой сами не так давно познакомились.
  Влад рассказал Лесе о находке во втором бункере.
 - Я думаю, мы не одни такие. Велись исследования вакцины доктора Беркова. Кто-то был уже вакцинирован. Мы точно знаем, что члены Тридцатки и их семьи. Вероятнее всего кто-то ещё. Может быть кто-то успел спрятаться в бункерах, их должно быть здесь несколько. Где-то есть ещё. Однажды мы продолжим поиски и я надеюсь, что будут ещё выжившие люди. Жизнь не умрет на земле.
 - Это то самое Второе пришествие людей, о котором ходили легенды,- задумчиво произнес Хорс,- " И придут новые люди, и построят новый мир".
 - И, Вы думаете, новые люди это мы? - спросила Леся.
 - Думаю да. Благодаря отцу Лены,- Влад положил мне руку на плечо. Я успела соскучиться по нему, но при таком нашествии народа, врят ли у нас будет возможность уединиться.
 Бункер стал совершенно тесным,  несколько ночей мужчины провели вповалку на полу, уступив женщинам спальные места. От постоянного шума и беготни детей у меня уже кружилась голова. Настроение  менялось по несколько раз в день и однажды я приняла решение.
 - Влад, мне надо поговорить с тобой,- обратилась я к мужу на вечерней прогулке. Оказаться в тишине было почти благословением.
 - Наверное нам нужно перебираться во второй бункер. Здесь слишком тесно. Понимаю, ты соскучился по девочкам, но при наличии воздухолета видится с ними будет не проблема.
 - Я и сам думал об этом. Но я не знаю, как нам разделиться. Кто с кем будет жить?
 - Что тут непонятного,- ухмыльнулась я,- ты разве не видишь, как Леся смотрит на Хорса? И каким покладистым и смущенным становится он, стоит им оказаться рядом?
 - Да, я тоже заметил это. Но прошло так мало времени со смерти Марка!
 - Ты хочешь, чтобы она находилась в трауре? Можешь успокоиться, её никто не осудит! Ну, может, кроме тебя!
 - Что ты! Больше всего на свете я желаю ей счастья. Марк был не тот человек, которого бы я хотел видеть рядом с ней. Но он был единственный,  кого она увидела. Конечно, могучий красавец Хорс не мог не поразить её! Но ты сама говорила, что у него было много наложниц.
 - Беспокоишься, что он будет изменять ей? Но, по правде говоря не с кем, и он всегда мечтал о нормальной семье. Девушки Колонии сильно отличались от Леси. Они были рождены после Апокалипсиса. Слабые, безвольные, у них и в мыслях не было перечить мужчине! А Леся сможет приручить его дикий нрав. Хотя мы рассуждаем впустую. Они нравятся друг другу и этим все сказано. Надеюсь, что это перерастёт в более глубокое чувство, такое как наше.
 - А ты так долго мучила меня, злючка,- привлекая к себе, прошептал Влад,- давай завтра же отправимся в путь.
 - Сегодня же! - запротестовала я.
 - Но нужно приготовиться, туда идти два дня.
 - Ну вот ещё! Идти! Ты забыл, что у меня есть персональный лётчик? Он вмиг доставит, стоит только попросить.
 - Они не обидятся на нас?
 - Они будут только рады возможности остаться наедине.
 - Ну может, в таком случае, возьмём с собой детей? Чтобы они не мешали им на первых парах?
 - О, нет! - возмутилась я,- пусть сами нянчатся со своими детьми!
Тем более, что вскоре нам предстоит растить своих!
 - Что ты хочешь сказать? - Влад непонимающе хлопал глазами.
 - Я хочу сказать, что видела, какой ты  прекрасный дед. Теперь мне предстоит узнать какой из тебя будет отец!
 Ещё минуту он недоуменно смотрел на меня, потом кинулся обнимать и тормошить.
 - Ой, не тряси меня так сильно! И так постоянно тошнит!
 - Почему ты молчала?
 - Думала, как сказать. Ведь ещё предстоит объявить об этом нашим детям. Неизвестно, как они это воспримут!
 - Да, хорошо они всё воспримут! Даже не сомневайся! Ты права, сегодня же летим! Тебе нужно отдыхать, тебе нельзя нервничать. И, нужна специальная диета. Когда Леся была беременна...
 - Ну начинается,- угрюмо проворчала я.
 - Ты права, любимая, все только начинается! На планете зарождается новая жизнь! И она будет прекрасна, потому что ее начинают счастливые люди!
 
 
 -