Утром 15 февраля 1921 года части корпуса выступили в поход. Четыре тысячи бойцов уходили в труднодоступную горную страну, где в каждом ущелье, на каждом перевале их подкарауливали отряды сорокатысячной армии эмира. И хотя об этом знали все, в эскадронах пели революционные и казачьи песни. Красноар-мейцы смело шли навстречу боям, уверенные в правоте своего дела.
Несмотря на десятикратное численное превосходство, армия эмира по своим морально-боевым качествам и по вооружению намного уступала нам. Лозунг священной войны «газо», на который эмир возлагал все свои надежды, провалился. Большинство населения Восточной Бухары не выступало открыто против эмира и его беков только потому, что было терроризировано и одурманено агитацией мулл. Насильно взятые в армию ислама дехкане бросали оружие и разбегались при первой возможности. И мы не сомневались, что экспедиционный корпус в короткий срок и без труда дойдет до Гиссара. Но это нас не удовлетворяло. Отряды эмира, не вступая в решающие бои, рассеивались, а затем снова собирались за спиной ушедших вперед частей. Таким образом, после прохода наших войск беки по-прежнему могли контролировать «освобожденную» территорию, грозя отрезать нашим малочисленным частям пути отхода. Это была типичная тактика басмачей. Чтобы очистить от басмачей Восточную Бухару, необходимо было организовать планомерное наступление, закрепляя за собой освобожденные районы и создавая в них органы Советской власти.
Командир корпуса Ионов решил прежде всего отрезать басмачам путь к отступлению в Среднюю Бухару. С этой целью на Сангардакский перевал была направлена 2-я кавалерийская бригада, которой командовал товарищ Сусанин. Для закрепления в освобожденных районах предназначались подразделения 8-го стрелкового полка. 3-й батальон полка выступил из Байсуна одновременно с конницей, получив задачу овладеть кишлаком Халкоджар и прикрыть горный проход у кишлака Карлюк. 1-й и 2-й стрелковые батальоны во главе с командиром полка Мартыновским двинулись кратчайшей дорогой на кишлак Ак-Кабад, чтобы выйти на соединение с конной группой у кишлака Ак-Капчигай.
Обеспечив себя с флангов и тыла, главные силы корпуса пошли вперед в направлении Байсун-Кафрун и далее на Банды-хан.
К вечеру 15 февраля 1-я кавалерийская бригада, идя в авангарде, достигла Бандыханского ущелья и остановилась на ночлег. Всю ночь шел мокрый снег, и до рассвета никто не уснул. Казаки сидели у костров и, коротая время, вспоминали далекие бои, родные хутора, станицы. Выступили в 6 часов утра. Шли переменным аллюром, чтобы лошадей согреть, да и самим погреться.
Головной отряд 1-го кавалерийского полка под командованием помощника командира полка Кравцова прошел ущелье и в кишлаке Миршаде наткнулся на противника. Эмирские вояки отсиживались в кибитках, прячась от ненастной погоды, и не подозревали о приближении красной конницы. Едва головной отряд появился в кишлаке, как противник в панике бежал. Казакам досталось пять котлов горячего плова, много фуража и продовольствия.
Высланные в долину разъезды сообщили, что конные группы противника стягиваются в направлении Дейнау, где, по сведениям нашей агентурной разведки, находился резерв и главный продовольственный пункт басмачей. От кишлака Миршаде до Дейнау 28 километров. Покинув Миршаде, части корпуса сосредоточились у кишлака Джанды-Булак. Головной отряд был встречен сильным ружейным огнем у кишлака Дегрес. Все окрестные высоты оказались в руках противника.
Командир корпуса приказал Мартыновскому под прикрытием артиллерийского огня начать наступление. Готовые к атаке кавалерийские полки стояли в резерве.
В бою за Дейнау 8-й стрелковый полк, наступая с фронта, начал теснить противника с высот. Я получил приказ Ионова начать атаку и вывел бригаду с отрядом Данияра и батареей Дьяконова на равнину. 2-й кавалерийский полк Роганова должен был нанести удар противнику в районе кишлака Сайрак, овладеть кишлаком Кизил-Джар и оседлать дорогу Дейнау — Юрчи. 1-му кавалерийскому полку Красильникова была поставлена задача атакой через Дегрес и Хазарбаг овладеть Дейнау. Батарея, оказав помощь 1-му полку, должна была держать под огнем проход к Амбар-Саю, глубокому оврагу с крутыми берегами высотой 8—12 метроб, промытому весенними водами. Отряд Данияра оставался в резерве в готовности атаковать отходящего противника. Я находился в головном эскадроне 1-го полка.
Противник вел сильный, но беспорядочный ружейно-пулеметный огонь. 1-й кавалерийский полк развернулся и, набирая скорость, пошел в конную атаку. 1-й эскадрон Тартышева сбил заслон противника и устремился к реке Сурхан-Дарья, отрезая противнику путь к отходу вдоль берега. 2-й кавалерийский полк прорвался на дорогу Дейнау — Юрчи, не пуская противника на северо-восток. Наступавшие с фронта батальоны 8-го стрелкового полка гнали противника под удары казаков. Войска эмира общей численностью до двенадцати тысяч человек оказались зажатыми в тиски. Введенный в бой бухарский отряд Данияра усилил панику в стане врага. Нукеры эмира бросались в реку с высоты двенадцати метров и тонули в мутных волнах; остальные, бросая оружие, сотнями сдавались в плен. Большинство пленных оказались жителями ближайших кишлаков, насильно мобилизованными эмиром.
К вечеру 16 февраля 1921 года части бригады овладели Дейнау. Войска ислама лишились продовольственной базы и значительной части территории. 1-я кавале-рийская бригада за два с половиной часа прошла с боями около двадцати километров.
В Дейнау части корпуса остановились, чтобы отдохпуть и создать в освобожденных районах органы Советской власти. Не доверяя Усману Ходжаеву и его людям, большую часть этой работы проводил политсостав корпуса.
Усман Ходжаев требовал расстрела значительной части пленных. Однако комиссар бригады Логинов не согласился с этим и решил произвести проверку. Проверка показала, что почти все пленные являются дехканами-бедняками. Политработники разъяснили пленным, что отныне земля и вода принадлежат им, что баи и беки лишены власти и что все свои дела теперь должны решать сами дехкане. И пленных отпустили по своим кишлакам. Буквально на следующий день по всей освобожденной территории стали возникать ревкомы. Расчет Усмана Ходжаева на то, что расстрел дехкан вызовет ненависть к частям Красной Армии, провалился. Но это была не последняя попытка матерого предателя-националиста подорвать доверие трудящихся масс к бескорыстной помощи, которую оказывала бухарскому народу Красная Армия.
Отдых, полученный частями корпуса в Дейнау, был относительным. По всей долине действовали разъезды, которые должны были установить пункты сосредоточения противника и направление отхода остатков дейнаузской группировки басмачей.
В истории Гиссарской экспедиции долина Дейнау получила название «долины смерти». Так прозвали ее бойцы за ужасные климатические условия. Заброшенные рисовые поля, залитые водой, превратились в болота. Заросли камыша по берегам Сурхан-Дарьи и стоячие заводи в пойме явились рассадником малярийных комаров. Потревоженные разъездами комары тучами поднимались в воздух. Комаров было так много, что от них не спасал ни дым костров, ни кибитки. К этому надо добавить еще сырую зиму с резкой сменой температур. Особенно страдали от этого непривычные к местному климату бойцы 8-го стрелкового полка. Уже в Дейнау в частях корпуса появилось много больных малярией. Случалось, что заболевшие малярией умирали.
Большую работу в освобожденном районе проделал бухарский отряд Данияра. Он проникал в самые глухие кишлаки, вылавливая укрывшихся баев и помогая бедноте организовывать ревкомы и местные отряды самообороны. Приходится только сожалеть, что Данияр не сумел вовремя разгадать двуличную политику Усмана Ходжаева.
* * *
Пока части корпуса находились в Дейнау, эмир не терял времени. На всей подвластной ему территории Восточной Бухары была объявлена поголовная мобили-зация в войска ислама. По агентурным данным, в Гиссаре и Каратаге формировались и вооружались новые части. Наши разъезды то и дело сталкивались с отрядами противника на правом берегу Сурхан-Дарьи.19 февраля 1921 года части корпуса выступили из Дейнау. Противник, почти не оказывая сопротивления, отходил в направлении Гиссар — Каратаг. К исходу дня головные полки корпуса достигли Регара.
На следующий день 1-й и 2-й эскадроны 1-го кавалерийского полка, которыми командовал начальник штаба Корюков, между Шахринау и Гиссаром были останов-лены огнем противника. Эскадроны спешились и повели наступление. Противник упорно сопротивлялся, не отходя ни на шаг. Только подход главных сил бригады вынудил его оставить свои позиции. Преследуя противника, эскадроны Корюкова захватили большую группу пленных. Среди них оказался курбаши Довлят, который пытался покончить жизнь самоубийством, но ему помешали красноармейцы. Во время допроса Довлят вел себя вызывающе. Когда я заговорил с ним по-таджикски, он долго и внимательно смотрел на меня, а потом сказал:
— Вот ты какой, Якуб-тюря… Мало тебе жить осталось. — И он жестом показал, что меня повесят.
В представлении мусульман самое страшное — быть повешенным, так как при этом, согласно толкованию корана, «душа» умершего уходит через пятки и попадает в ад, тогда как «душа» расстрелянного вылетает изо рта прямо в рай. Я знал об этом предрассудке и не обратил внимания на слова Довлята, но меня удивило, откуда Довлят знает мое прозвище, полученное мною в Фергане. Однако отвечать на вопросы Довлят отказался.
Другие пленные разговаривали охотно и дали очень ценные показания. От них мы узнали, что эмир, не доверяя насильно мобилизованным бухарцам, все операции на важнейших направлениях поручал отрядам ферганских басмачей Курширмата, усиленным двумя тысячами афганских добровольцев и полутора тысячами локайцев Ибрагим-бека. После разгрома в Фергане Курширмат еще несколько месяцев скрывался там в кишлаках, чиня зверские расправы над населением. Преследуемый частями 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии в Фергане, Курширмат незадолго до орга-низации экспедиционного корпуса бежал в Восточную Бухару к эмиру. В бою под Дейнау участвовал ферганский отряд курбаши Довлята. Басмачи узнали 1-й полк, который был со мною в Фергане. Казаки этого полка носили разные головные уборы — кто шлем, кто кубанку, кто папаху, — и поэтому 1-й кавалерийский полк басмачи прозвали «разные шапки». Теперь мне стало ясно, откуда Довляту известно и мое прозвище.
Пленные подробно рассказали о расположении войск эмира между Каратагом и Гиссаром. Отряды Курширмата с афганскими добровольцами прикрывали дорогу на Дюшамбе, где была резиденция эмира. Подступы к крепости Гиссар обороняли локайские басмачи Ибрагим-бека и кунградцы Хурам-бека. Пленные сообщили также, что между эмиром и главным образом ферганскими курбаши возникли противоречия. Эмир распустил слух, что собирается в Куляб на богомолье, а курбаши не без основания заподозрили, что он просто решил сбежать в Афганистан, и в связи с этим выразили ему свое неудовольствие. Обстановка для действий наших войск складывалась благоприятно, и командир корпуса решил немедленно атаковать позиции эмира.
Части корпуса наносили одновременно удар по двум пунктам — Каратагу и Гиссару. 1-я кавалерийская бригада встретила под Каратагом ожесточенное сопротивление ферганских басмачей Курширмата. Особенно тяжело пришлось 3-му эскадрону 2-го кавалерийского полка и 3-му эскадрону 1-го кавалерийского полка, вырвавшимся вперед. Командиры эскадронов Панкеев и Плотников вынуждены были спешить своих бойцов и отразить несколько контратак противника. Конные басмачи выскакивали из укрытий и беспорядочной массой устремлялись на казаков.
Старшина эскадрона Панкеева Федор Дезов с отделенным командиром Андреем Щербиной и красноармейцем Иваном Литвиновым пробрались на окраину кишлака и во время очередной контратаки басмачей открыли огонь из пулемета во фланг и тыл атакующим. Басмачи под перекрестным огнем повернули влево и с ходу врезались в другую группу басмачей, контратаковавшую эскадрон Плотникова. Создался исключительно благоприятный для атаки момент. Командир взвода Радченко с красноармейцами Виниченко и Шереметьевым втроем бросились на басмачей, увлекая за собой весь эскадрон. Вслед за эскадроном Плотникова в атаку пошел эскадрон Панкеева. Зажатые с двух сторон, басмачи гибли под клинками казаков. Многие, слезая с коней и садясь на землю, поднимали руки.
2-й кавалерийский полк Роганова овладевал главным опорным пунктом позиции — Гиссаром. Крепость Гиссар расположена в отрогах хребта Бабатага. Река Кафирниган и отвесные горные кручи надежно прикрывали крепость с тыла и флангов. Создавая в крепости базу снабжения всей своей армии, эмир надеялся, что природные условия помогут удержать крепость.
2-й кавалерийский полк Роганова овладевал главным опорным пунктом позиции — Гиссаром. Крепость Гиссар расположена в отрогах хребта Бабатага. Река Кафирниган и отвесные горные кручи надежно прикрывали крепость с тыла и флангов. Создавая в крепости базу снабжения всей своей армии, эмир надеялся, что природные условия помогут удержать крепость.
2-й кавалерийский полк, прорвав полевые позиции противника, круто повернул вправо. Приданная полку батарея Дьяконова, заняв нависавшие над крепостью высоты, открыла по внутренним крепостным сооружениям сильный огонь. Под прикрытием артиллерийского огня, подавившего сопротивление защитников крепости, полк подошел вплотную к глинобитным стенам, взорвал динамитом крепостные ворота и ворвался в крепость. Несколько часов внутри крепости продолжался ожесточенный рукопашный бой, который с наступлением темноты закончился полной капитуляцией защитников крепости.
Тем временем главные силы корпуса прорвались на дорогу к Дюшамбе.
К исходу 20 февраля 1921 года стратегическая цель Гиссарской экспедиции была достигнута. За два дня (не считая двухдневной остановки в Дейнау) части корпуса в неимоверно трудных климатических условиях с непрерывными боями прошли около 150 километров и очистили от басмачей всю западную часть Восточной Бухары. На рассвете 21 февраля части корпуса без боя овладели Дюшамбе — резиденцией эмира. Таким образом, сорокатысячная армия эмира была разбита и ее опорные пункты оказались в наших руках. Чтобы помочь трудящимся Восточной Бухары установить на своей территории Советскую власть, необходимо было очистить всю Восточную Бухару от басмаческих шаек, на которые распалась армия эмира в результате поражения под Гиссаром.