Палестинские хроники-2. Почти век тому назад
Предисловие
Основой настоящего очерка является перевод с иврита первой главы книги известного израильского журналиста Хавива Кнаана (см. Источники), выпущенной более сорока лет назад и созданной на базе старого дневника. Будучи репортёром по призванию (рассказ "Летописец эпохи"), его автор вёл почти ежедневные записи с первого дня приезда на Святую землю в 1935 году, служа в местной полиции и работая в центральных газетах.
И з з а д – Д и н а л ь – К а с с а м
Возникновение сопротивления
В нынешнем веке в большинстве сообщений об арабском обстреле территории Израиля упоминается слово "кассам". Так палестинские террористы называют неуправляемую самодельную ракету, изготовленную из обрезка металлической трубы и начинённую несколькими килограммами взрывчатки. Точность наведения такой ракеты очень невысокая, но дальность полёта может достигать 15 километров. Название этого оружия происходит от имени арабского священнослужителя шейха Изза ад-Дина аль-Кассама.
Он не был палестинцем, и тайно сбежал в Хайфу из своей родной Сирии, после того, как был там осуждён на двенадцать лет тюрьмы за убийство. На территории подмандатной Палестины Кассам в течении шести лет готовился к подрывной деятельности.
Вооружённое сопротивление в этих краях появилось не на пустом месте. Такому явлению способствовали несколько политических событий, произошедших в 30-х годах 20-го века:
- приход к власти в Германии фашистской партии и немедленное создание её отделений в среде немецких поселенцев в Палестине;
- захват фашистским режимом Италии территории Абиссинии, которую не защитила Британия;
- антибританские волнения в Сирии и Египте;
- нерешительность и дух примирения с экстремизмом, характерный для политики Британии на Ближнем Востоке.
В это время и возникает подпольная организация " Чёрная рука" под руководством шейха Кассама. Провозглашённый лозунг созданной террористической группы - "Религия Мухаммада – только мечом", отражал её агрессивную сущность. Количество бойцов не было постоянным, но насчитывало сотни членов. Главным внешним признаком принадлежности к сторонникам хитрого и агрессивного шейха была такая же борода, как у него.
Члены этой экстремистско-религиозной банды, называвшие себя "моджахедами" (от арабского слова "муджахид" - борец за веру), подстрекали арабское население к убийству евреев и англичан, призывали собирать и хранить оружие для будущего восстания. Первыми членами группы "моджахедов" стали городские бандиты, бездельники и другие криминальные элементы, увидевшие в этом движении возможность показать свою доблесть в терактах против безоружного мирного населения и отдельных личностей, приобретя этим положение в арабском обществе, которое ранее относилось к ним с отвращением. В идеологическом плане проповедовался, так называемый, "первичный ислам", обещавший приближение к Богу путём духовного слияния с ним.
В этот период британская администрация и еврейские общины ещё хорошо помнили недавние погромы 1929 года, начавшиеся после ложного навета иерусалимского муфтия Хадж Амина, провозглашавшего, будто евреи хотят захватить мечеть Аль-Акса. (Иудаизм запрещает евреям прикасаться к чужим святыням. За всё время существования Израиля не была разрушена ни одна мечеть или церковь). В результате подстрекательства толпы арабов, возбуждённые и наэлектризованные проповедниками в мечетях, закрыв доступ евреям к Стене плача, громили синагоги и дома, жгли свитки Торы и молитвенники. Беспорядки проходили под примитивным лозунгом "смерть евреям", рассчитанным на неграмотных феллахов (арабов-земледельцев). Это были спонтанные погромы, успехи и неудачи которых забывались быстро, что давало возможность мобилизовать бойцов на новые насильственные действия.
Никаких политических целей не было, что несколько удивило британцев, поэтому всё и происходило в виде разгула религиозного фанатизма и обычной уголовщины с целью грабежа соседского имущества. Перебросив за один день поездом из Египта дополнительно 600 полицейских, власти без особых трудов подавили мятеж, ведь мародёры разбегались при первых выстрелах.
Свою деятельность "Чёрная рука" начала со сбора средств для приобретения оружия. От каждого присоединившегося шейх требовал денег, а если их не было, то убеждал продать украшения жён. Вскоре такие претензии, под угрозой физической расправы, стали распространяться и на обычных жителей: феллахов (арабских крестьян) и пастухов из арабских сёл.
Основная часть собранных или вытребованных средств тратилась на стрелковое оружие. Пещеры в горах Галилеи и Самарии превратились в склады винтовок, пистолетов, взрывчатки и различного снаряжения. Важной стороной действий являлась слежка за евреями, подходящими на роль потенциальных жертв, за полицейскими, за следователями-арабами, которые участвовали в раскрытии преступлений. Список совершённых терактов против мирных безоружных людей медленно, но неуклонно увеличивался. Так, например, в апреле 1931 года были убиты три члена кибуца (еврейское сельхозпоселение) Ягур, что у подножия горы Кармель в 11 км от Хайфы. В январе следующего года застрелили человека из поселения Бальфурия, расположенного на равнине Эмек-Исраэль (между низкогорьем Галилеи и грядой Гильбоа). А в конце того же года на близлежащей территории посёлка Нахалаль была брошена граната в жилой дом. При взрыве погиб местный житель и его малолетний сын. В последнем случае двух террористов нашли и обоих приговорили к смертной казни. В процессе следствия выяснилось, что следы преступления ведут к банде "Чёрная рука", а арестованные неоднократно упоминали имя шейха Кассама.
Для привлечения новых членов из числа неграмотных феллахов распространялись ложные слухи о том, что евреи хотят отобрать у них землю и изгнать из Палестины. Существующие еврейские подпольные организации также собирали и покупали оружие, где могли, но исключительно для защиты своих поселений и имущества от тех же арабских банд, а также для борьбы с британскими властями, препятствующими увеличению еврейской иммиграции. Зная это, сторонники шейха обманывали феллахов, уверяя, что оружие, имеющееся у евреев, предназначено для нападения на арабские сёла и изгнания их жителей, хотя такие факты не были отмечены.
Несколько лет Кассам проповедовал религиозный фанатизм, занимался организацией подполья, и в 1935 году начал вооружённую борьбу против британских империалистов, еврейских сионистов, а также арабов, не разделявших его взгляды. Спонсорами этого движения были арабские правительства соседних стран.
Кассам понял, что народные массы будет легче поднять на активное сопротивление власти, если ситуацию всё время держать в напряжении. Не решаясь пока что открыто противостоять британской администрации, он выбрал два метода нападения на евреев, не требующие значительных усилий и подготовки:
- атаки на одиночных евреев, занимающих заметные общественные посты;
- забрасывание камнями любого еврейского транспорта на дорогах, запугивая основную массу населения.
Как проповедник и учитель, он получал зарплату от Высшего мусульманского совета, главой которого был муфтий Иерусалима Хадж Амин, будущий активный поклонник и соратник Гитлера. Именно этот муфтий организовывал в двадцатых годах еврейские погромы и готовился к будущей широкомасштабной войне против сионизма. Амин пришёл к выводу, что погромы надо усилить и сделать их более эффективными, что можно достичь применением стрелкового оружия.
Следуя советам муфтия, Кассам готовил группы террористов, которые провоцировали столкновения с евреями в отдалённых посёлках, похищали скот, стреляли по полицейским машинам, вымогали деньги у арабских жителей на "защиту народа". Действовали они, в основном, в районе пригородов Хайфы, на равнине Эмек Израэль, в горах Галилеи и Самарии. Посещая арабские сёла, люди шейха распространяли легенды о героях-борцах против евреев. Они старались расширить сеть арабских спортивных клубов, где легко можно было под благовидным предлогом объединить много молодых мусульман. При всей этой деятельности сбор денег с феллахов и пастухов не прерывался.
Влияние нацизма
Почти сразу поле прихода к власти в Германии нацистской партии в 1933 году её отделения начали создаваться и в других странах, где проживали немцы. Не избежала этой участи и Палестина, на территории которой было четыре немецких поселения (Сарона, Вильгайма, Вальгайм и Бейт-Лехем Глили), а также три городских квартала (в Яффо, Хайфе и Иерусалиме). В самой Германии в это время положение евреев ухудшается с каждым днём, поэтому они начинают "собирать чемоданы" и искать безопасное место для эмиграции. В тот период (1933-1938 гг.) Палестина, как древняя иудейская земля, становится их прибежищем. Поток репатриантов увеличивался с каждым месяцем. Различные еврейские организации приобретали за деньги, мало-мальски пригодные для жизни земли, которые раньше почти ничего не стоили (поскольку не обрабатывались), а арабы, владельцы этих земель, начали богатеть от их продаж. Тем не менее, главным направлением палестинского сопротивления стала борьба против таких сделок. Из иерусалимской канцелярии Хадж Амина выходят указания его сторонникам нагнетать напряжение толпы на различных сборищах и на проповедях в мечетях, рассказывая о стремлении евреев лишить арабов собственности на землю. В октябре 1933 года прошли демонстрации протеста в Иерусалиме, Яффо, Хайфе и Шхеме. Помня кровавые события 1929 года, полиция начала действовать жёстко.
Верховный комиссар Артур Уокоп, опытный военный, распорядился подавлять агрессивные толпы с применением огнестрельного оружия. Полицейский командир Спейсер требовал от стражей порядка воздерживаться от применения чрезмерной силы при разгоне толпы. Но всё равно в этих столкновениях 26 арабов было убито и 180 - ранены. Иммиграция европейских евреев не прекратилась, а к немецким беженцам присоединились люди из Польши, Чехословакии и Румынии. Провал демонстраций привёл палестинских националистов к мысли, что вспышки атак на евреев и британцев не эффективны без политической борьбы. Обычный протест не может изменить политику правительства, поэтому решили перейти к постоянному террору.
Октябрь 1935 года ознаменовался новой волной выступлений против евреев. Идеологи националистов начинают готовить террористические группы. Появившееся в Палестине нацистское движение стало надёжным союзником национально-религиозного движения арабов, в их среде были замечены первые инструкторы из Германии. Хотя правительство Рейха постоянно заявляло, что немецкие национальные меньшинства не вмешиваются в дела тех стран, где проживают, но на деле эти люди занимались шпионажем, подрывной деятельностью, вербовкой агентов из местных жителей, пропагандой нацистской идеологии. На рубеже 20-х и 30-х годов в Палестине было немного германских поданных: 1500 темплеров (католическая секта "Храмовое общество"), 400 лютеран, 150 католиков, но с каждым месяцем их деятельность становится всё более заметной. После прихода Гитлера к власти почти сразу в Палестине появляются его посланцы и начинают провоцировать местных немцев на организацию сопротивления британским властям. Уже с марта 1933 года проводятся традиционные сборы темплеров в память о Первой мировой войне, с призывами к возрождению Германии. На зданиях немецких консульств затрепетали флаги со свастикой рядом с черно-бело-красными полотнищами страны. Во всех немецких посёлках и кварталах открылись отделения нацистской партии. Старые члены общины темплеров пытались найти "золотую тропинку" между верой в Рейх и стремлением сохранить справедливые отношения с властями и еврейскими соседями, чтобы не нанести вред социальным и экономическим интересам немецких жителей Палестины. Но молодое поколение быстро переступило запретную черту. Публичные и частные немецкие библиотеки в Палестине избавлялись от книг еврейских писателей, подражая действиям нацистов в городах Германии.
Летом 1933 года, в противовес официальным заявлениям Германии о том, что немцы сохраняют нейтралитет в арабо-еврейских отношениях, нацистская партия начала устанавливать контакты с арабскими националистами. В Рейхе была надежда, что придёт время и появится возможность использовать мусульманскую агрессивность в действиях против евреев и англичан. На церемониях и встречах немцы уже начинали общение друг с другом новым приветствием "Хайль Гитлер". Их жизнь в Палестине в тот период была наполнена бесконечными собраниями, от которых немногие могли уклониться. На улицах в кварталах и посёлках всё чаще звучала песня "Хорст Вессель" – гимн молодых фашистов. К концу 1933 года почти все стены их домов были украшены фотографиями фюрера и других руководителей Рейха.
В мае 1935 года палестинская полиция получила сообщение из иерусалимского отделения НСДАП, что арабские националисты-фанатики планируют создание "Палестинской нацистской партии". Основной целью новой партии должна была стать борьба против евреев и британцев. Эта идея уже была согласована с высшим руководством нацистов в Берлине. Тем временем флаги со свастикой появляются уже и на арабских домах, машинах, даже у уличных чистильщиков обуви.
Руководитель германского агенства новостей в Иерусалиме д-р Франц Райхерт, которого британская контрразведка подозревала в руководстве шпионской сетью фашистов в Палестине, занимался подкупом местных журналистов, а также бесплатно поставлял арабским газетам фотографии о прекрасной жизни в "обновлённой" Германии. Эти издания незамедлительно сопровождали такие материалы восторженными комментариями.
1935 год стал годом окончательного формирования "пятой колонны" нацистов в Палестине. Секта темплеров полностью сдалась "новому порядку", властвующему на исторической родине. Молодое поколение усиленными темпами получало чёткое нацистское воспитание. Уже действовали тут Гитлерюгенд, Юнгфольк и другие детско-молодёжные движения.
Палестинские партии
В 30-е годы, по примеру духовных учителей из Рейха, в среде палестинских арабов начинают возникать политические партии националистической направленности. Основой для партий стала социальная структура арабского общества. Инициатива создания, как правило, принадлежала одному из влиятельных и многочисленных родовых кланов. Эти партии в обиходе так и назывались: партия Нашашиби, партия Хусейни, партия Халади и т.п. Общие съезды такой партии собирались редко, на них не избиралось руководство, не обсуждались направления действий, а только выслушивались указания лидеров организации. Различия между этими структурами были вызваны не идеологией, а традициями различных кланов. Во главе угла программы каждой партии стояло полное сопротивление сионизму и британскому империализму.
Из числа таких партий-однодневок можно отметить "Истаклаль" (ветвь общеарабской партии), Конгресс палестинской молодёжи, Партия национальной защиты (клан Нашашиби), Арабская партия Палестины (клан Хуссейни), Национальный блок.
Все партии получали поддержку из-за границы. Люди Нашашиби тяготели к Иордании, Истаклаль вообще видела будущее в объединении Палестины с Иорданией и Ираком, и это, по их мнению, стало бы заслоном на пути создания еврейского государства.
М о ш е Р о з е н ф е л ь д
Этот парень был "саброй", так называют тех, кто родился в Палестине. Появился он на свет в 1904 году в поселении Манахамия, что чуть южнее библейского озера Киннерет и расположенном в долине реки Иордан, катящей на юг свои воды. В 1902 году его отец был одним из основателей данного места, которое стало первым сельскохозяйственным еврейским поселением (мошавом) в этой части Палестины. Жители близлежащих арабских деревень нередко совершали набеги на его окрестности, похищая и ломая нехитрую сельхозтехнику, воруя и уничтожая часть урожая. Бывали случаи и убийства еврейских крестьян. С юных лет Моше вырос в атмосфере постоянной опасности. Его детство и юность сопровождала память о старшем брате, погибшем при охране полей мошава в годы Первой мировой войны.
Желание обеспечить еврейскому населению Святой земли спокойный труд на своей земле привело его, восемнадцатилетнего, в ряды палестинской полиции. Погромы в еврейских поселениях, устроенные арабами в 1929 году, он встретил рядовым стражем порядка в Яффо (сегодня это южная часть Тель-Авива, а тогда – отдельный город). Инициативность и личная храбрость позволили Моше уже в начале тридцатых годов получить звание сержанта и перейти на службу в родные места. Вскоре он был назначен начальником участка в посёлке Бейт а-Шита, что находится в восточной части равнины Эмек-Исраэль (между холмистым плато Самарии и низкогорьем Галилеи). Совсем рядом в кибуце Тель-Йосеф раскалялся под летним беспощадным солнцем и поливался зимними ливнями барак, где жил сержант со своей женой Йегудит и маленькими сыновьями Яковом и Амноном. Отсюда он в предрассветные часы уходил на службу, сюда же возвращался после своей ненормированной работы, когда тени уходящего дня уже начинали тускнеть. Его, чуть сгорбленная от усталости, фигура, трясущаяся на гнедой лошади, была для жителей посёлка своеобразным знаком окончания всех дневных трудов.
Одинаково дружелюбно общался полицейский Розенфельд и с еврейскими фермерами, и с арабскими пахарями, и с пастухами-бедуинами. Несмотря на внешнюю невозмутимость, в душе он гордился тем, что находил общий язык со всеми. Старший офицер полиции, регулярно посещавший участок в Бейт а-Шита, записывал в журнал проверок только добрые слова о спокойной обстановке на, вверенной Моше, территории. Лето 1935 года прошло без существенных попыток воровства или порчи имущества и урожая, без столкновений арабов с евреями на бытовой или религиозной почве.
В один из первых осенних дней во дворе его полицейского участка под лучами жаркого солнца прошла торжественная церемония по случаю приезда начальства из Иерусалима. Были приглашены, и не преминули явиться, главы общин еврейских и арабских окрестных поселений. Представитель командования, не без некоторого удивления, говорил о тех хороших отношениях, которые обеспечил представитель власти Розенфельд между арабами и евреями. Именно такая работа, по его словам, должна служить примером для всей полиции.
Пятый день недели (по еврейскому календарю) – четверг, был любимым днём для молодого сержанта. В этот день, несмотря на позднее возвращение с работы и усталость, он до позднего вечера планировал с женой, как их семья проведёт предстоящий шабат (субботу): в походах по живописным окрестностям, посещением родителей в Манахамии или приёмом гостей в своём бараке в Тель Йосефе.
Убийство
Один из символов движения сопротивления арабов-палестинцев под предводительством шейха Изза ад-Дин аль-Кассама – это убийство сержанта-еврея палестинской полиции Моше Розенфельда.
Успешная деятельность сержанта на своём посту не соответствовала намерениям бандитов из групп палестинского сопротивления. Кто-то шепнул их предводителю шейху Кассаму, что весьма нежелательно допустить появление Розенфельда на празднестве по поводу конца сезона сбора цитрусовых. Это показало бы арабам, что можно нормально жить в дружбе с евреями.
Очень часто в качестве места для встреч сторонников шейха использовался легальный клуб исламской молодёжи в Хайфе. На одной из таких встреч было решено, что уничтожение Розенфельда явится первой значимой акцией движения палестинского сопротивления. Люди шейха надеялись, что в полицейском участке найдётся немало сотрудников-арабов, которые добровольно или принудительно помогут в осуществлении планируемого теракта. Также посланцы Кассама намеревались убедить всех мухтаров (старост) окрестных деревень уклоняться от дружбы и сотрудничества с евреями и представителями британских властей. Это, по их мнению, должно было затруднить поиск участников преступной акции. Тщательно было выбрано место для убийства, ведь в малолюдной местности легче устроить засаду и труднее найти свидетелей, чем в густонаселённом городе. И в дальнейшем все столкновения и нападения планировалось осуществлять в районах долин временных водотоков (вади), густых пардесов (плантации цитрусовых), гористых склонов и отдалённых от жилья полей.
Как обычно, утром рокового дня Моше подъехал на коне к домику, где располагался его полицейский участок. По дороге он радовался наступившей осенней прохладе, сменившей изнурительный летний зной. В свежем воздухе приятно ощущался запах дозревающих апельсинов и грейпфрутов, навеваемый лёгким ветерком, наползающим из придорожных пардесов, освежённых коротким ночным дождём. Зайдя в участок, он первым делом глянул в дежурный журнал и с удовлетворением отметил, что ночь прошла тихо, никаких жалоб не поступало. Один из полицейских, как и положено утром на всём Ближнем Востоке, кипятил чёрный кофе в большой медной турке. Неожиданно вошёл дежурный и доложил, что прибыл охранник плантаций из кибуца Эйн-Харод с сообщением о краже большого количества ящиков с собранными грейпфрутами.
Сержант одел на голову форменную шапку, застегнул портупею с пистолетом и выехал с двумя полицейскими-арабами к указанному месту. За несколько минут, вздымая копытами лошадей комья тощей земли, три всадника доскакали до плантаций кибуца. Спешились с коней и, пройдя некоторое расстояние, увидели вдалеке двух человек, что быстрым шагом уходили на восток. Розенфельд с одним полицейским побежали в этом направлении, хотя подозрительные люди уже скрылись из вида. Другой полицейский поспешил назад к плантации, чтобы привести оставленных там лошадей. Обернувшись на полпути, он увидел вдалеке, что преследователи встретили одинокого араба, остановились и начали его расспрашивать.
Прошло около четверти часа. Полицейский, который уже ехал назад с тремя лошадьми, вдруг, в пасторальной тишине, услышал звуки двух выстрелов, что донеслись с той стороны, куда недавно ушли его сослуживцы. Он немедленно двинулся туда, но через минуту над головой засвистели пули, заставившие его упасть на землю. Подняв голову, страж порядка увидел в полусотне метров четырёх арабов с направленными на него винтовками. Не поднимаясь земли, он начал стрелять по ним, и вся четвёрка быстро исчезла. Тут же встав, полицейский пошёл искать товарищей. Вскоре у подножья одного из холмов гряды Гильбоа, у входа в небольшую пещеру он нашёл своего командира - убитого сержанта Розенфельда.
В тот же день на кратковременном сборище своих сторонников в оливковой роще, шейх Кассам объявил о первой "победе". Полицейский сержант-еврей был убит двумя выстрелами: в спину и голову, когда прибыл разбираться с банальным воровством. "Героизм" был налицо. Обычное уголовное убийство имело целью подорвать существующие, пусть даже не всегда крепкие, дружеские связи между арабским и еврейским населением. А убийство представителя власти, да ещё и еврея, должно было показать всем, что арабы присвоили себе исключительное право на территорию Палестины. Никакие исторические факты или политические аспекты современной жизни фанатичных религиозных лидеров не интересовали.
Следствию было ясно, что убийство совершено организованной вооружённой бандой, состоящей из представителей окружающего арабского населения.
После этого преступления, совершённого у подножья гряды Гильбоа, "моджахеды" не вернулись в Хайфу, а остались на холмистой территории. Фактически они стали партизанами, занимаясь тренировками в приёмах нападения, стрельбе, вербовкой сторонников в небольших арабских селениях, и при этом постоянно перемещались с места на место. Сам шейх до минимума сократил время своего пребывания в Хайфе. Он появлялся в городе в пятницу, чтобы прочесть проповедь в мечети и дать урок ученикам в школе. Остальное время Кассам проводил в гористой местности со своими людьми.
Убийство Розенфельда было первым "боевым крещением" для бандитов из окружения Кассама. Скрывшись среди холмов Самарии, они сделали выводы после этой преступной вылазки:
- можно убить еврея без особых усилий, заманив его в ловушку с помощью хитрости или обмана;
- можно легко исчезнуть после преступления, найдя укрытие в пещерах или среди гор Самарии, Иудеи и Галилеи.
Но уже через несколько дней стало ясно, что главарь преступников и его соучастники не учли несколько значимых факторов:
- не думали, что убийство простого сержанта вызовет такой гнев властей;
- не ожидали, что полиция организует беспрецедентное преследование группы, чтобы отомстить за убийство своего товарища и ликвидировать всех его участников;
- не верили, что арабы из окрестных селений будут сотрудничать с полицией в деле раскрытия убийства.
Ф и т ц д ж е р а л ь д
Всю работу по расследованию убийства координировал начальник полиции округа Шхем Майкл Фитцджеральд.
Он был ирландцем, который прибыл в Палестину в 1921 г. в составе небольшого отряда ирландских полицейских, работавших на острове во время антибританского восстания. Несмотря на местное происхождение, эти ребята служили на стороне британских сил безопасности. Первые годы пребывания на Святой земле Майкл работал в должности начальника одного из округов палестинской жандармерии, существовавшей до 1927 г. По долгу службы он много ездил по стране, знал все основные дороги и тропы, говорил неплохо по-арабски и даже мог общаться на простом иврите. Командование и подчинённые уважали сдержанного ирландца за прямоту в высказываниях и храброе сердце. После расформирования жандармерии он автоматически перешёл на службу в палестинскую полицию.
Для помощи в поисках преступников на место убийства из Иерусалима прибыли несколько следопытов с собаками. При обследовании местности, несмотря на то, что сырой ветер разносил запах трав, одна из собак заметалась возле одного из кустов и устремилась к ближайшей тропе. Её проводник побежал за ней и увидел молодого местного феллаха. Его задержали и начали допрашивать, как возможного свидетеля произошедшего. Однако он клялся, что ничего не знает из того, что имело бы отношение к убийству. При выяснении личности оказалось, что шесть месяцев назад парень был осуждён за кражу курей в кибуце Тель-Йосеф и вышел из тюрьмы всего за неделю до расследуемого преступления. Тогда, полгода назад, именно Розенфельд задержал этого воришку и отдал под суд.
После двух дней напряжённых поисков нашёлся первый свидетель - пастух-араб, что кочевал со своим стадом вблизи места убийства и видел нескольких бегущих вооружённых людей. Одного из них он опознал в задержанном феллахе. Допросы арестованного продолжались, и через несколько дней парень признался, что вместе с двенадцатью другими арабами участвовал в засаде и убийстве Розенфельда. Почти ни с кем из них он не был ранее знаком, но из разговоров понял, что они были жителями Хайфы.
Непосредственно расследование вёл капитан Гарри Райс, заместитель начальника полиции округа и глава следственного отдела. От имени командования он пообещал 200 фунтов каждому, кто даст информацию для поимки убийц Розенфельда. Было известно, что вышла банда из Хайфы, и во главе стоит шейх Кассам, идеолог палестинского сопротивления.
Уже через несколько дней после убийства Розенфельда в руках Фитцджеральда накопилось немало информации. Среди предметов, обнаруженных следователями в пещере, возле которой убили Розенфельда были: дождевые плащи, какими пользуются арабы, продукты, немецкие и английские винтовки, матерчатые ремни, гильзы, горючие материалы, длинные арабские женские платья, табак, платки, свистки, форменные брюки железнодорожных рабочих. Помощник начальника хайфского отделения железной дороги Чарльз Кольман опознал одежду, принадлежащую Ахмаду Рахману и Мухамаду Саламе.
Убийство сержанта потрясло не только еврейское население. Это вызвало гнев его сослуживцев-арабов, среди которых выделялся сержант Ахмад Наиф, следователь полиции Хайфского округа. Он был душой расследования убийства, и вышел на след группы в Хайфе. Но "моджахедов" уже не было в городе, они ушли в горы Дженина и пытались создать базу сторонников в близлежащих сёлах. С того времени горы Самарии и Иудеи превратились в убежище для палестинских террористов. Там в небольших пещерах нетрудно было найти убежище. Из этих пещер и густых кустарников можно неожиданно появиться и напасть на беззащитные сельскохозяйственные поселения в долинах, как учил шейх Кассам.
Сразу же после случившегося (7.11.1935) капитан Райс потребовал от сержанта Наифа найти Ахмада Рахмана и Мухамада Салама, которые, по подозрению полиции Бейт-Шеана, могли быть замешаны в убийстве. Рахман жил с семьёй в одном из жестяных бараков на прибрежных песках возле Хайфы и был немедленно задержан. Наиф также вспомнил, что Салам сидел за кражу за несколько недель перед убийством Розенфельда. Он дал указание полицейским искать подозреваемого. Вскоре выяснилось, что Салам не находится в Хайфе. Наиф немедленно поехал в Бейт а-Шита и проверил вещи найденные на месте преступления. Одежды, обнаруженные там, свидетельствовали, что, действительно, двое из возможных убийц связаны с работой на железной дороге. В одном из карманов нашли блокнот Салама. Там были записаны имена людей, с которыми, как предположил сержант, он должен был связаться.
Таким образом, Наиф получил список личностей, имеющих отношение к Кассаму и это дало ему возможность продолжать отслеживать связи шейха. Выяснилось, что 28.8.1935 шейх ездил в Нацерет на несколько дней и оттуда посетил несколько окрестных сёл. В каждом из них он встречался с верными людьми и говорил о необходимости подниматься на борьбу против евреев. Была также получена информация, что в одну из ночей "моджахеды" собирались в глубине апельсиновой плантации. Было там 22 человека у которых имелось 15 винтовок. В этом месте при свете луны поклялись "моджахеды" в верности шейху Кассаму.
Важной работой по сбору доказательств о преступных действиях шейха занимался полицейский детектив из хайфской полиции Мухаммад Оста, подчинённый инспектора Наифа. Отслеживая движения и действия сподвижников шейха, Оста установил, что группа встречалась в песках у моря недалеко от Хайфы. Эти люди сидели плотно друг к другу и слушали выступление шейха. Иногда тайные встречи происходили в кафе в одном из переулков Нижнего города в Хайфе. Заговорщики занимали скрытый угол заведения и говорили шёпотом. Сразу же в день убийства Розенфельда Оста получил задание найти шейха и его сподвижников любой ценой. Он немедленно прибыл в дом шейха, но услышал от жены, что тотм уже неделю, как исчез, а брат сказал, что Кассам находится в Бейт-Шеане.
Вот уже вторую неделю полиция упорно шла по следу банды, отслеживая любое движение в окружающих горах и собирая данные обо всех, кто был там замечен. Вечером 17.11.1935 начальник полиции округа Шхем Майкл Фицджеральд получил сообщение от арабского информатора, что "моджахеды" прячутся в горах около Дженина. Ночью на указанное место прибыло большое подразделение полиции. Карабкаясь по склонам косогоров, перешагивая через каменные расщелины, стражи порядка метр за метром прочёсывали местность, и на рассвете столкнулись с десятком вооружённых арабов. В ответ на требование сложить оружие и сдаться, эти люди открыли огонь по полицейским. Начался бой, в котором один араб был убит, а остальные, отстреливаясь, убежали. Погибшего опознали как Абу Халафа, жителя деревни Хальхуль, что севернее Хеврона. Его называли "улыбающимся странником", он бродил в Хайфе между Нижним городом и Адаром (квартал на склоне горы Кармель) с медным кувшином, предлагая прохожим стакан воды за мелкую монету. Халаф был одиноким неграмотным бедняком, но регулярно посещал проповеди шейха в мечети.
Однако остальные члены банды исчезли. По указанию Кассама они разделились на две группы, чтобы полиции труднее было напасть на след. Каждая группа укрывалась в другом месте. Шейх находился в одной из них и, по всем данным, в Хайфу больше не возвращался, чувствуя, что полиция идёт по следу. После произошедшего боя он избегал вооружённого столкновения с представителями власти. Ахмад Наиф получил сообщение, что Кассам всё же тайно появляется то в мечети, то в школе. Уже знали, что именно этот фанат в белой одежде стоит во главе "моджахедов", перемещающихся в горах между Дженином и Шхемом.
Ликвидация Кассама
Сам Кассам понимал, что Фитцджеральд не отступится и, что, несмотря на все предосторожности, не удастся предотвратить столкновения с британцами лицом к лицу. И это будут не полицейские-одиночки или маленькие подразделения, которых можно заманить в ловушку. Поэтому, идея вооружённого противостояния провозглашалась в мечетях Хайфы, в молодёжных клубах и просто на площадях в сёлах возле Дженина.
После убийства Розенфельда можно было распустить группу и вернуться в Хайфу, но тогда Кассам стал бы посмешищем в глазах последователей, ведь он, как никто другой, призывал отдать жизнь в бою за идеи "джихада" (священной войны с "неверными").
Феллахи из окрестных сёл сообщали шейху, что люди Фитцджеральда прочёсывают тропы и пещеры в горах, обследуют подозрительные дома для обнаружения группы. Шейх решил идти до конца, расширить своё влияние на арабских жителей и восстать против англичан. Он увеличивает количество бесед со своими сторонниками, призывает их молиться, укреплять веру в помощь Аллаха в предстоящей войне и не бояться полиции.
Круг замкнулся на рассвете 20.11.1935, когда силы Фитцджеральда выследили и окружили группу Кассама возле села Шейх Зайд, что в десяти милях севернее Ибада и западнее Дженина. Сообщение о местонахождении банды Фитцджеральд получил в 2.30 ночи. Не дожидаясь рассвета, он немедленно выехал на место, возглавив группу из пятидесяти полицейских. В их составе был конный отряд из двенадцати всадников под началом сержанта Саида Джирайса из полиции Дженина. Заместителем Майкла в этой операции был офицер Тофик Бишра, командир того же полицейского участка.
С рассветом, когда природа ещё не проснулась, а земля дышала холодным туманом, эти силы приблизились к роще, где по сообщению информатора скрывалась банда и было замаскированное убежище шейха. Только они начали окружать указанное место, как из-за деревьев открыли ружейный огонь. В ответ бандиты получили ещё более сильную стрельбу со стороны полицейских. Британский офицер Реджинальд Мот пытался проникнуть в рощу, прячась за деревьями, чтоб захватить одного из членов банды, стрелявшего из-за кустов, окаймляющих этот зелёный остров, но был убит пулей другого араба. Другой страж порядка Франк Ридер хотел помочь Моту, но был легко ранен. Погибший отважный полицейский уже служил три года в полицейском участке в Нетании, ему было 25 лет.
Этот бой с бандой длился 4 часа: с 6 до 10 часов утра. Солнце было уже высоко, когда из рощи послышалось:
- Не стреляйте, мы сдаёмся.
Фитцджеральд приказ прекратить огонь, и один из полицейских-арабов прокричал:
- Оружие на землю. Выходи по одному, руки за голову.
Тишина опутала рощу. Одни полицейские стояли за деревьями, другие лежали на земле с винтовками наготове. Друг за другом вышло четверо человек, заложив руки за голову. Их связали и отвели в полицейскую машину. В это время остальные стражи порядка осторожно зашли в рощу: между деревьями лежали пятеро убитых и один тяжелораненный. С земли подобрали девять винтовок, пистолет и охотничье ружьё. Среди нескольких убитых бандитов опознали самого Кассама и его активного сподвижника шейха Юсуфа Зибави. В карманах предводителя-проповедника нашли Коран и немного денег. Арестованные сообщили, что часть банды, и среди них Мухамад Саламе, смогла убежать во время боя, поэтому полиция продолжила поиски. Задержали нескольких подозрительных арабов, а также владельца рощи.
Аль-Кассам был первым руководителем палестинских бунтовщиков, что погиб в бою. Это сделало его "святым мучеником" и символом палестинского националистического движения.
Расследование властей
После ликвидации шейха Кассама к делу был подключён офицер полиции копт-христианин Халим Баста, назначенный на должность начальника следственного отдела хайфского округа полиции. На него было возложено руководство продолжением разбирательства по банде и предание задержанных суду. Для укрепления местной полиции в Палестину из Египта прибыли несколько офицеров, которые начали работать вместе с Бастой.
Сразу же было обнаружено сообщение в газете, что за два месяца до своей гибели шейх был осуждён мировым судом Хайфы на шесть месяцев заключения или штрафом в 25 фунтов (которые он уплатил) за лжесвидетельство в шариатском суде. Религиозный фанатизм не мешал Кассаму искажать неудобные для него факты даже перед лицом мусульманской Фемиды.
Баста обнаружил, что после похорон Кассама молодые арабы открыли сбор денег для помощи семьям членов банды. Он видел в них нарушителей закона, вымогателей и убийц. Едва начав работу, Баста получил жалобу о некачественном предварительном следствии по этому делу в мировом суде Дженина. Там оно велось всего три дня судьёй-британцем из Иерусалима Вильямом Клайб Кари, который до прибытия в Палестину служил в судебной системе далёкой африканской страны Танганьика (также находилась под британским мандатом). Десятки свидетелей присутствовали на длительных утомительных заседаниях с 9 до 17 часов: полицейские, врачи, шейхи, феллахи, горожане – в большинстве арабы, несколько британцев и лишь два еврея.
Внешний вид Басты был суров, вызывая уважение и даже некоторый трепет. Вместе со своим помощником, комиссаром Мусой Горани, он фактически начал всё следствие сначала. Основная проблема в готовящемся Бастой обвинении, была нестыковка в показаниях свидетелей, которые они постоянно меняли, боясь угроз. Следователь приложил много усилий, чтобы свести в чёткую логическую схему различные полученные данные. Эта кропотливая работа шла одиннадцать месяцев. Были неоднократно выслушаны, а также перепроверены показания арестованных и свидетелей.
Суд и приговор
Восьмерых обвиняемых защищала группа палестинских адвокатов-арабов, в большинстве своём являвшихся известными общественными деятелями из Хайфы, Иерусалима, Акко, Яффо и Шхема. Шестеро подсудимых имели бороду, как у Кассама. Она стала основным символом арабской воинственности в Палестине, а её обладатели называли себя "кассамиты". Обвиняемые были настолько религиозны, что не пропустили ни одной молитвы, и судья часто делал перерывы в обсуждении дела, чтобы эти восемь человек могли выйти во двор для обращения к Всевышнему. Один обвиняемый всё время поднимал кулак в вверх и восклицал:
- Слава Аллаху! Все будут под нашей властью!
Окончательное обвинительное заключение состояло из четырёх пунктов:
- Организация группы для убийства евреев – обвиняются все восемь человек.
- Сопротивление властям путём организации вооружённой группы – обвиняются все восемь человек.
- Убийство сержанта Моше Розенфельда и попытка убийства полицейского Ахмади Махмура, (который находился рядом с Розенфельдом) – обвиняются четыре человека.
- Убийство полицейского Мота и попытка убийства полицейского Ридера – обвиняются шесть человек.
Решение суда огласил судья Кари:
- Вы, все обвиняемые, действовали против еврейской части населения, преступили закон, занимались подстрекательством людей к противоправным действиям. Неважно, что не все вы стреляли в сержанта Розенфельда. Достаточно факта, что вы были на месте преступления и помогали стрелявшим, а не предотвратили убийство. Также обстоит дело и с убийством полицейского Мота.
Вынесенный приговор подвёл итог всего дела: четверо из членов банды осуждены на 14 лет тюрьмы каждый, четверо – на четырёхлетнее тюремное заключение.
В память об отважном и человеколюбивом страже порядка его именем названа пещера, возле которой он пал от рук убийц. Расположенный неподалёку водный источник известен в округе, как "родник сержанта".
Источники:
Кнаан Хавив. "Глазами палестинского полицейского" (на иврите). Тель-Авив. 1980.
Википедия. Стаья "Моше Розенфельд" (на иврите)
Википедия. Статья "Изз ад-Дин аль-Кассам".