Январская метель со злостью бросает колкие снежинки в лицо, окручивает позёмкой ноги, пробирается под пуховик, словно хочет достать до сердца и выморозить его без остатка. Ботинки вязнут в снежно-солевой каше, машины торят дорогу, рискуя застрять в тоннах грязно-белой муки. На пустыре между домами и проспектом ветер гоняет выброшенные после праздников ёлки, две ещё очень даже зелёные, на третьей же иголки порыжели, хоть и не осыпались. Ставшие не нужными деревца тычутся в мёрзлые бока машин, пытаются найти укрытие, и не найдя, снова срываются с места, торопливо стелются по земле, как перекати-поле.
Печальное зрелище недавнего пира...
Тем временем вечереет. Как и много лет назад, ты смотришь за окно, думаешь о людях, которые пришли в твою жизнь и потом исчезли кто куда, растворились в пространстве и времени, иных уже даже нет на этом свете.
Не нашлось ластика, чтобы стереть былое из памяти. Эмоции схлынули, как пена из котелка с ухой, осталось просеянное сквозь сито чётко осознанное: горечь, разочарование, иногда тепло и благодарность, даже восхищение, реже – сожаление.
Ничего не исправить. Сказанное сказано, прочувствованное прошло через душу и сердце и, конечно, оставило след.
Только искры уже не летят, дрова в печи постепенно догорают, а новое топливо служба доставки не обещает: переехала в неизвестном направлении.