Продолжение. А начиналось там http://proza.ru/2024/01/14/631
ДИСКОТЕКА. РАЗНОКЛАССНИЦЫ
– Девки! К нам в школу такой парень пришел! – Поделилась с подругами новостью Катя вечером на дискотеке. Блеск глаз завхоза удваивался блеском контактных линз.
– В какой класс? – Высунулась из-под руки её сестрёнка шестиклассница Вера.
– «В какой класс»? – Передразнила ее Катя. – Это, солнышко, не для тебя и твоих подружек. Хотя и вам достанется, только не он, а от него. Он учитель. Географию будет вести, фотокружок и ещё какую-то секцию, я не расслышала какую.
– А что это ты вся так светишься? Симпатичный? Втюрилась опять? – Полууличила подругу Женя вчерашняя одноклассница Кати.
Маленькая, шустрая, вездесущая и всезнающая Женька ещё в средних классах получила прозвище, которое навсегда, наверное, закрепилось за ней. Однажды на уроке она засомневалась ставить или не ставить в предложении тире, попыталась уточнить у соседки по парте, потом у другой подруги. Шёпотом, как ей казалось, спрашивала, да получилось чересчур громко. Учительница, не очень вникая в суть вопроса, урезонила: «Женя, веди себя потише, ведь сама как дефис, но голос как у тире!» - с той поры все её называли только Дефиской.
– Ну, как сказать. В очках, конечно, но ничего так себе. Интересный.
– Тогда я его видела, – включилась в разговор третья подружка длинноносая отличница Маша. Она одна из всех одноклассниц поступила в педагогический институт – «оторвалась» от вчерашних подружек. Поэтому чувствовала себя немного не в своей тарелке, и против обыкновенного сегодня больше молчала. – Он в четыре часа из школы вприпрыжку по улице бежал как пацан, что-то пел и вонял краской. Аж противно.
– Ещё бы ему не пахнуть! Он один больше двух уборщиц за день покрасил.
– И поэтому от перенапряжения у него штаны порвались, – вставила Маша.
– Да ты что! На каком месте? – округлились глаза Дефиски.
– Не на том. К сожалению, – хмыкнула Маша.
– На каком, не на том? Попалась на крючок наивная, по-детски доверчивая Дефиска.
– А ты бы на каком хотела?
– Ни на каком!
– А что же тогда спрашиваешь сексуально озабоченное дитя! А! Нельзя тебе ПАРНЕграфию смотреть.
– Не парнеграфию, а порнографию, – поправила болтушек всезнайка Верка.
– Вот он! – сдавленным голосом остановила девчонок Катя.
– А ни-че-го. И штаны целые! – протянула Дефиска.
– Ещё бы сюда он пришел в рабочей одежде.
– Наши-то пацаны ходят.
– Да у наших ни культуры, ни образования, ни одежды нормальной! И вообще, девки, его надо брать, а то получится как в песне…
– Как?
– Девушке из высшего общества, трудно избежать…
– А сколько ему лет? – Снова встряла во взрослые разговоры Верка.
– Достаточно!
– Для кого?
– Не для кого, а для чего.
– Для чего?
– Подрастёшь – узнаешь.
– А то я не знаю. Страдалицы, – фыркнула Верка и, увернувшись от подзатыльника сестры, убежала к появившейся однокласснице.
– Смотри, Любка! Видишь вон того в очках…
– Ну…
– «Ну» хвост загну, не «ну», а новый географ.
– Молодой какой! Обломаем, не таких видели!
– А ты летние дни отработала?
– Нет ещё.
– Вот и классненько, пошли завтра вместе. Хоть раз в жизни отдадим долг школе, а заодно и к новенькому присмотримся-принюхаемся…
ШЕСТИКЛАССНИЦЫ
– Сергей Петрович, сегодня красить не надо, женщины по вашей технологии сами закончат. Возьмёте в помощь девочек из шестого класса, они в рекреации на подоконнике сидят. Вы, кстати, у них предмет вести будете, а потом и классное руководство возьмёте, так что строже с ними, а то быстро на шею сядут. Надо в отремонтированных кабинетах мебель расставить и подровнять, доски промыть, в общем, последний лоск навести. Вот ключи. Тряпки, ведро, порошок – это всё Вера, та что пониже, уже взяла, вторую зовут Любой, она дочь заместителя главы администрации.
– Понял.
– Что?
– Что это кедровая поросль.
– Строже! Они за все годы впервые отрабатывать явились, тут что-то не то… не иначе это разведка боем. Как бы у вас от этой кедровой поросли крапивница не выскочила.
– Понял. Выполнять?
Эвелина Степановна проводила взглядом новоиспеченного педагога. Сокрушённо покачала головой. Это можно было понять и как сочувствие его молодости и как приговор: «Не будет с него толку, не будет! Ох, уж эта молодежь…»
– Здравствуйте. Где Надежда?
– А она уже отработала.
– А вы откуда про Надю знаете?
– Я всё знаю. Там, где есть вера и любовь, должна быть и надежда, по диалектике! – насмешливо ответил Сергей Петрович. – Вера, ты отвечаешь за эстетику кабинета, мы с Любой выравниваем столы и стулья. Всё делаем без лишних разговоров, быстро на счет раз-два. Если будут вопросы, отвечу в перерыве. Он через сорок минут. Меня зовут Сергей Петрович.
– А…
– За водой! «Эстетика» в нашем случае – это чистота подоконников, доски, на полках. В общем везде, где есть пыль.
– А…
– Открывай кабинет.
Через сорок минут они закрыли дверь второго кабинета, в нем все было «чин-чинарём». Вошли в третий.
Сергей Петрович крутанул стул на одной ножке, придерживая его за спинку, резко остановил вращение мебельного волчка, уселся на стул верхом, оперся на спинку.
– Перекур десять минут. Вы из какого шестого?
– Из шестого «А». А мы не курим.
– То-то все «Акаете», смотрю. И сколько вас в классе?
– Тридцать, если новеньких не будет. А… – Верка поняла, что снова «акнула», засмеялась, но любопытство помогло побороть смех, – вы, Сергей Петрович нашим классным будете?
– У вас есть классный руководитель.
– Да географичке уже скоро в роддом, мы её за год довели. Возьмите нас!
– Возьмите!
– О классном руководстве разговора пока не было, дадут – возьму. Не дадут меня, получите другого.
– Вот классно, хоть один нормальный классный, вас мы до роддома доводить не будем, – обрадовалась Вера.
– Грубая лесть, – буркнул в сторону Сергей Петрович, – но цепляет. Поживём – увидим. Всё, пока беремся за работу. За работу, за работу, негры, солнце еще высоко.
Отдохнувшие «негры» на одном дыхании одолели ещё два кабинета. Им нравилось, что учитель не просто стоит и командует, но и вместе с ними, переставляет столы и стулья, смахивает пыль с высоких шкафов, а в одном из кабинетов полил полузасохшую герань.
– Пей, бедняжка, ты ведь не суккулент!
– Сергей Петрович, разве можно при детях такие слова говорить?
– Такие можно, вам их тоже не мешало бы знать. Суккулентные растения – это засухоустойчивые растения.
– Вы и в биологии разбираетесь! – томно (по её мнению) посмотрела на учителя Люба.
– И в ихтиологии тоже, – сделал паузу Сергей Петрович.
– А что? – выражение глаз изменилось на обыкновенное.
– А то, что прекрасно вижу, когда лещей кидают от души, а когда как наживку… Взяли! Переставили…
Девчонка покраснела и до перерыва работала молча.
– Чем ваш класс знаменит, кроме того, что вы поедом едите классных руководителей, а потом спроваживаете в роддом?
– Мы дружные.
– Мы до четвертого учились у Людмилы Матвеевны.
– Да, и поэтому мы немножко не такие как остальные.
– Поэтому с нами трудно учителям.
– А нам с ними скучно.
– Просто они второй раз рассказывают то, что она нам уже рассказывала.
– Это не интересно, да и рассказывают они как-то не так.
– А вы об этом говорили учителям?
– Зачем? Они же всё по программам делают.
– Учебный процесс Сергей Петрович, это вам не танцульки. Его ломать для разнообразия никто не позволит, – Вера явно спародировала кого-то из администрации. Девчонки переглянулись и заулыбались.
Сергей Петрович понял, что школа – дело более тонкое, чем ему до сих пор казалось. И к программам тоже предстоит приложить мозги.