Школа 254, в которой я учился, располагалась рядом с Никольским собором. У него была очень долгая и интересная история.
Николо-Богоявленский морской собор (Никольский морской собор), православный храм - первый морской собор, традиционно окормлявший моряков русского флота, полковой храм Гвардейского экипажа.
Собор — один из ярчайших памятников елизаветинского барокко в церковной архитектуре. Собор повлиял на топонимику города, дал своё имя площади, переулку, рынку и Старо- и Ново-Никольскому мостам, а также прежнему названию улицы Глинки. Храм относится к Санкт-Петербургской епархии Русской православной церкви, входит в состав Адмиралтейского благочиния.
Прилегающая территория была застроена 1-этажными казармами. В них жили служители военно-морского ведомства. Об этом говорят названия Канонерской улицы и Канонерского переулка («канонир» или «канонер» значит «пушкарь»). До нашего времени сохранились каменные постройки Никольского рынка, возведенные в 1788—1789 годах. Выбор места строительства собора кроме наличия свободного участка в южной части Полкового двора определялся и близостью водных путей — Фонтанки, Екатерининского и Крюкова каналов.
Инициатор строительства каменного собора генерал-адмирал Михаил Михайлович Голицын
В 1752 году президент Адмиралтейств-коллегии князь Михаил Голицын подал на имя императрицы Елизаветы Петровны прошение о возведении на средства морского ведомства и пожертвования нового собора «в воздаяние достойной памяти славных дел флота Российского».
Никольский морской собор строился как «морская полковая церковь» в период с 1753 по 1762 годы на морском полковом дворе на месте деревянного храма по проекту архитектора Адмиралтейств-коллегии Саввы Чевакинского. Собор вмещает около пяти тысяч человек одновременно. Крестообразное в плане здание Никольского морского собора украшено коринфскими колоннами, собранными в пучки, лепными наличниками, широким антаблементом и увенчано золочёным 5-главием. Богатую пластику фасада дополняют балконы с узорными коваными решётками.
Нижняя 3-придельная Никольская церковь освящена во имя святого Николая Чудотворца, который традиционно считается покровителем плавающих и путешествующих, верхняя однопрестольная церковь — во имя Богоявления Господня. В них сохранились резные иконостасы XVIII века, исполненные И. Ф. Канаевым и С. Никулиным. Образа написали братья Колокольниковы: Федот в верхней, Мина в нижней церкви.
Престол верхней церкви был освящен 20 июля 1762 года в присутствии императрицы Екатерины II, которая повелела именовать новопостроенную церковь собором; в нём отмечались победы российского флота. Главная святыня собора — греческая икона святителя Николая Чудотворца XVII века с частицей его мощей — находится в нижнем храме.
В саду перед храмом в 1908 году был воздвигнут Цусимский обелиск в память о погибшем в Цусимском сражении экипаже броненосца «Император Александр III». Памятник создан по эскизу полковника князя М. С. Путятина. Деньги на монумент собрали матросы и офицеры Гвардейского экипажа, в который входила команда броненосца.
После Октябрьской революции собор становится приходским (перешел из ведения Гвардейского экипажа).
При соборе с 1870 года действовало благотворительное общество со школой, больницей, приютом и женской богадельней.
Петроградский отдел юстиции в 1919 году затребовал банковские документы, согласно описям капитал в размере 147 тысяч рублей был передан в доход казны. Церковное имущество передано в «бесплатное и бессрочное» пользование прихожанам.
После Октябрьской революции 1917 года Никольский морской собор не закрывался и в 1941—1999 годах был кафедральным. В помещении, устроенном на хорах собора, жили митрополиты Ленинградские Алексий (Симанский) (с начала 1941 года, включая период блокады Ленинграда) и Григорий (Чуков) (до ноября 1950 года).
Но в 1922 году начинается изъятие церковных ценностей. Так, весной 1922 года было изъято церковной утвари на 328 килограммов. Но часть святынь выкупили прихожане, спасли от утраты.
Изъятие церковных ценностей продолжалось и после, к тому же началось банальное воровство из храма.
А когда в 1933 году запретили колокольный звон в церквях Ленинграда, с колокольни Никольского собора сняли 13 колоколов!
В это же время в Никольский собор попадают ценности из закрытых храмов. Так, в 1923 году из церкви святой Екатерины бывшего Императорского училища правоведения поступила икона Божией матери «Неопалимая Купина». В 1925 году из церкви Рождества Богородицы поступило 9 икон, в 1933 году – саркофаг-мощевик, дар Русского Пантелеймоновского Афонского монастыря Петербургскому Старо-Афонскому подворью.
К началу 1941 года в Ленинграде насчитывалось всего 8 православных церквей (всего в ленинградской епархии осталась 21 церковь), в том числе и Никольский собор, где служили 5 священослущителей из 20 уцелевших.
В 1941 году собор становится Кафедральным. Богослужения шли всю блокаду, дважды в день.
Владыка Алексий, будущий патриарх всея Руси, во время блокады жил в стенах собора, после Божественной Литургии он обходил Николо-Богоявленский собор с иконой Угодника, моля о сохранении Храма и города. Храм продолжал действовать!
В годы войны священнослужители неоднократно организовывали сбор средств, идущих на помощь семьям военнослужащих, подарки бойцам, в фонд обороны, на нужды Красного Креста. С июля 1941 по июнь 1945 гг общая сумма пожертвований, собранных в Никольском храме, составила 4,7 млн руб. Пострадал собор и от обстрелов – лишь к 1953 году были ликвидированы разрушения, нанесённые
Митрополит Алексий и все священнослужители Никольского собора были награждены медалью «За оборону Ленинграда».
10 марта 1966 года в нижней церкви собора было совершено отпевание Анны Ахматовой.
Студент Восточного факультета Санкт-Петербургского университета А. Кучеев вспоминал как отпевали великую поэтессу.
«В живых Анну Андреевну я уже не застал. Она скончалась в марте 1966 года. Из маленького в траурной рамке объявления в газете "Вечерний Ленинград" мы узнали, что панихида состоится в 9 часов утра в Никольском кафедральном соборе.
В тот день почти все занятия на факультете не состоялись: все студенты ушли в собор. Преподаватели не поставили потом нам в упрек этот прогул: все они прекрасно понимали, кого мы провожали в последний путь. Серый мартовский день. Под ногами хрустели смерзшиеся за ночь комочки снега. Еще рано, но наскоро выпив в ближайшем кафетерии по чашке кофе, поспешили в собор. Он был открыт, но людей в нем было пока мало. Мы потихоньку обошли полупустой храм, осмотрелись.
В центре, прямо под куполом, был установлен постамент для гроба. Хотя время уже давно перевалило за объявленные в газете 9 часов, заупокойная служба еще не начиналась. Одиночные посетители бесшумно переходили от одной иконы к другой, что-то шептали с поклоном.
Ждать пришлось долго. Наконец откуда-то со стороны бокового притвора внесли и поставили на постамент гроб. Среди выносивших я узнал сына Ахматовой профессора Льва Николаевича Гумилева. Он читал лекции у нас на восточном факультете.
Как только внесли гроб, собор, до этого почти пустой, начал быстро заполняться.
Кому доводилось видеть Анну Андреевну или беседовать с ней, все отмечали ее сдержанность, спокойную величавую внешность. Такой же она выглядела и в гробу: на лбу узкая заупокойная молитва, с горбинкой нос, доставшийся ей, как она сама шутила, "от бабушки-татарки", сложенные на груди руки.
Люди подходили к гробу, прощались. До слуха долетала фраза какой-то уже не молодой дамы: "Женщина трагической судьбы...". И слезы. Мимо гроба проходило много молодежи, студентов. Картину прощания хорошо нарисовал Е.Евтушенко в стихотворении "Памяти Ахматовой":
И прошлое у гроба тихо шло
Не вереницей дам богоугодных.
Седые челки гордо и светло
Мерцали из-под шляпок старомодных.
Пожаром гимназическим в очах
И в кулаках тетрадочки сжимали.
В храме становилось уже многолюдно. Но панихида все еще не начиналась. Мы и не заметили, как нас оттеснили к самому алтарю, и, чтобы видеть впереди стоящий гроб, были вынуждены стоять спиной к иконостасу. Но люди все прибывали. Теснота была страшная. Нас так прижали к иконостасу, что мы рисковали свалить его. Но в это время дежуривший на улице наряд милиции закрыл входные двери. Попасть в собор стало уже невозможно. Но и из опоздавших на улице тоже постепенно стала собираться толпа.
Наконец, из алтаря вышел священник и панихида началась. Молитва священника, благоухающий запах ладана, слаженный хор певчих,.. Фраза из двух простых слов "вечная память..." как-то тихо замирала под сводами храма, напоминая людям о великом и тайном. Повеяло покоем и умиротворением.
Но что это? С возвышения у иконостаса, к которому нас прижали, мы заметили какое-то движение у входной двери. Присмотрелись, и все стало ясно: сквозь толпу с трудом пробирались киножурналисты со своей весьма громоздкой аппаратурой и десятком метров кабеля.
Они взгромоздились на табуретки по обе стороны священника, направили на гроб два мощных юпитера и начали снимать фильм. Трещала аппаратура, некоторые ретивые верующие, посчитав все это святотатством, дергали журналистов за штаны, угрожающе шипели. Священник же продолжал читать положенные молитвы, временами взмахивая кадильником с благовониями и не обращая никакого внимания на киношников и их действа.
Вот такая картина... Только уже потом мы узнали, что, конечно же, была их предварительная договоренность с настоятелем храма. И этим отчаянным ребятам здорово досталось за их самовольство: они, оказывается, действовали на свой страх и риск, не поставив в известность свое начальство. Вот только не знаю, сохранились ли пленки: ведь тогдашние ревнители правопорядка могли их засветить. И тогда... навсегда погибли бы для потомков уникальные кадры...
Панихида подходила к концу. Замолк хор певчих, удалились в алтарь священнослужители. Но люди не расходились. С нашего возвышения было хорошо видно, как вокруг гроба, как в водовороте, проходили десятки и сотни желающих проститься с Ахматовой.
Уже несколько раз протискивались с крышкой, чтобы закрыть гроб и вынести его из собора. Но люди протестовали и вновь шли и шли. Наконец все-таки удалось закрыть и через плотную стену людей вынести.
Там его спешно занесли в автобус и увезли в Дом Союза писателей, где должна была состояться еще одна панихида, теперь уже гражданская.
Рассказывали, что студенты порывались нести гроб на руках, как это не раз бывало в старые добрые времена прошлого века. Но блюстители порядка им этого не позволили.
Но у Дома писателей траурную процессию уже ожидала другая огромная толпа. Говорили, что даже Лев Николаевич, сын покойницы, сумел проникнуть в здание тайными, ему одному известными ходами.
Похоронили Анну Ахматову на кладбище пригородного поселка Комарово, где покоится прах многих видных деятелей культуры советской эпохи. А совсем недавно по соседству с Ахматовой, всего в каких-то нескольких метрах от нее, появилась свежая могила тоже одного из великих людей уходящего века – академика Д.С. Лихачева.
19 апреля 2008 года митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир совершил чин освящения верхнего храма, Богоявленской церкви. В храм были возвращены святыни — иконы письма живописцев Колокольниковых и рака с частицами мощей святых многих веков, начиная с первых христианских мучеников.
В верхнем храме установлены мемориальные доски экипажам атомной подводной лодки «Комсомолец» и других затонувших советских подводных лодок. В дни памяти совершаются панихиды по членам экипажей. С 2000 года в соборе совершается поминовение моряков атомной подводной лодки «Курск».
В стороне от храма расположена четырехъярусная колокольня. Три нижних яруса колокольни украшены колоннами. Верхний ярус венчает купол с тонким шпилем. Поскольку колокольня сужается кверху, а стены двух нижних ярусов вогнуты, создается впечатление ее воздушности. А близость к воде делает это место романтичным. Колокольня является одной из узнаваемых достопримечательностей Петербурга, которую часто изображают
В 2021 году было объявлено о начале реставрации колокольни, работы завершились в начале 2024 года