В этот вечер женщины вернулись домой немного позже обычного, но весьма довольные и тем, что им, хоть и с большой задержкой, но все же выплатили зарплату вместе с задолженностью, и тем, что они успели после работы пробежаться по близлежащим магазинам, и, конечно, результатами этой пробежки...
Зинаида Васильевна пребывала в столь благостном настроении, что, обнаружив входную дверь закрытой, не устроила дочери дежурный скандал, а просто поинтересовалась:
- Лялька, почему дверь закрыта?
- Мне хотелось отдохнуть...
- Ляля, пожалуйста, не забывай, что дверь должна быть открыта всегда, когда ты или я - дома...
- Мама, давай не будем в сотый раз ругаться из-за соседей... - устало попросила Елена. - Нравится тебе это, или нет, но, когда тебя нет дома, я буду запирать дверь тогда, когда мне это потребуется...
- Лялечка, пожалуйста, пойми - я обещала Алечке…
- А я ей ничего не обещала... - перебила ее дочь.
- Но я обещала Алечке, что дверь будет открыта даже, если дома будешь только ты...
- Очень зря... - ответила Елена.
- Почему?
- Мама, сколько раз можно повторять? Альбина Петровна - подруга твоя, а не моя, и приходить в наш дом в твое отсутствие не должна...
- А вдруг ей потребуется немного отдохнуть от дяди Саши?
- Пусть посидит во дворе на лавочке, или нажмет кнопку звонка.
Ляля пока не хотела говорить матери о том, что ей известно, что соседи уже располагают комплектом ключей от квартиры Савельевых...
Уставшей и измученной девушке очень хотелось провести остаток вечера без выяснения отношений с матерью, тем более, в сотый, если не больше, раз...
Увидев, что мать хочет что-то сказать, Елена Гурамовна попросила:
- Мама, пожалуйста, давай отложим этот разговор - очень хочется есть.
Поскольку Зинаида Васильевна тоже сильно проголодалась, то она, молча разложив купленные продукты по полкам полупустого холодильника, отправилась приводить себя в порядок.
Пока мать была в ванной комнате, Елена успела разогреть ужин, и, к тому моменту, когда Зинаида Васильевна вышла из душа, стол на кухне был накрыт...
Казалось, что женщин ждет тихий и относительно спокойный вечер...
Нашествия Альбины Петровны с ее бесконечными воспоминаниями о том, как бурно она провела свои молодые годы до встречи с Александром Мироновичем, не предвиделось...
Савельевы были уверены в том, что, поужинав и пережив очередной митинг своего окончательно контуженного на всю голову супруга, усталая соседка ляжет спать или, если ее муженек все же доведет себя до приступа, будет вызывать ему "Скорую помощь".
Щаззз!!!
Савельевы не только поужинать не успели - они к нему толком еще и не приступили, когда дверь распахнулась и на пороге появилась разгневанная Альбина Петровна...
- Неужели у Сапога после сегодняшнего скандала остались силы еще на один митинг? - устало подумала Ляля, понимая, что соседи, кажется, собираются испортить ей вечер окончательно. - Неужели этот старый придурок наорал еще и на нее?
Если бы она знала, что произойдет всего через несколько секунд...
Прямо с порога Альбина Петровна грозно обратилась к Ляле:
- Ты что себе позволяешь, мерзавка малолетняя?!
От неожиданности нападения девушка на пару секунд лишилась дара речи...
Этим обстоятельством тут же воспользовалась ее мать...
- Что она натворила? - испуганно поинтересовалась Зинаида Васильевна.
- Она поругалась с Сашей, страшно ему нахамила и оскорбила! Он потрясен хамством твоей доченьки и теми эпитетами, которыми она его "наградила"!
- Чтоооо??? - охнула Савельева-старшая.
- Представь себе! - тоном прокурора с апломбом заявила ее подруженька. - Сашу до сих пор трясет от обиды... Он, старый и заслуженный человек, по милости твоей доченьки сейчас плачет и глотает таблетки!!! Горстями!!!
- Что же она ему такое сказала???
Далее Елена услышала, как госпожа Яковлева поведала ошалевшей Зинаиде Васильевне такую гнусную ложь, с какой девушке, несмотря на имеющийся у нее на редкость обширный для такой молодой женщины и не менее своеобразный и даже можно сказать, что весьма специфический жизненный опыт общения с соседями, сталкиваться еще не доводилось...
Изо рта Альбины Петровны вывалилась совершенно безобразная история, клеветническая от первого и до последнего слова, самым циничным образом выворачивавшая действительность наизнанку и называющая черное (Александра Мироновича) - белым, а белое (Елену) - наоборот, черным...
Девушка была потрясена...
Даже от своего на редкость склочного и сволочного соседа, даже принимая во внимание его контузии, возраст, многолетнее добровольное стукачество и его многолетнюю лютую ненависть по отношению к Ляле, которую он давно не изволил даже скрывать, девушка не ожидала такой грязной и наглой клеветы...
Все те безобразные эпитеты, которыми он всего час назад, ни о чем не задумываясь, "щедро награждал" ни в чем неповинную девушку, все оскорбления, претензии и гадости, вывалившиеся этим вечером из поганого Яковлевского рта, теперь были выданы за слова, сказанные Еленой и оскорбившие старого заслуженного человека до самых глубин его черной, как сажа, души...
А разбитую чашку Ляля, оказывается, швырнула в него, но промахнулась...
И перебить Альбину Петровну было невозможно...
Когда сия дамочка открывала рот, ее собеседникам вклиниться в этот бесконечный монолог никогда не удавалось, поскольку говорила она очень быстро, не делая пауз даже для вдоха...
Елена молчала...
Ей вновь приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не давать повод Яковлевой для раздувания скандала с непредсказуемыми для Ляли последствиями...
И вновь, во второй раз за этот злополучный вечер девушке пришлось подавить в себе желание высказать в лицо обидчику все, что она о нем или о ней думает, а потом вышвырнуть вон из дома...
Продолжение следует...