Какая на Кипре осень! Великолепная! Не то что в России,
где она то блистает всеми красками под лёгкими солнеч-
ными лучами, а то прольётся долгим и нудным холодным
дождём. Здесь, на острове, осень фактически является про-
должением лета, когда жара уже не такая жестокая, как в
августе, а море тёплое и спокойное. Но есть и другие при-
меты кипрской осени: виноград поспел, яблоками нового
урожая завалены все палатки вдоль улиц. В ноябре к вече-
ру в небе начинают появляться тучи, ветерок нет-нет да и
всколыхнёт мирно дремлющие пальмы. И оливы. Оливы –
одно из основных богатств острова. Первая волна урожая
этого удивительного дерева подступает, захватывая всех.
Оливки чёрные, оливки зелёные, солёные, оливковое мас-
ло, пироги с оливками. Эх, да что и говорить – ни одно за-
столье на Кипре не обходится без оливок на столе.
Стелайосу исполнилось девяносто два года, возраст со-
лидный даже для кипрских долгожителей. Есть ещё меч-
ты, не потерян интерес к жизни, но годы берут своё, ой как
берут! Так хочется отправиться на участок с оливковыми
деревьями и поработать, как бывало, – с удовольствием
и в радость. Да куда там! Сила уже не та! Михалис сейчас
следит за садом. С утра отправился собирать урожай с ве-
ковых олив. Прапрадеды жены Стелайоса посадили эти
деревья. Его мысли перекинулись на Элени, вспомнилось
то далёкое время, когда они познакомились, а потом и по-
женились. И вот уже, считай, семьдесят лет вместе. Элени
восьмерых детей родила ему. Последнего сына Бог дал, ког-
да Стелайосу было пятьдесят лет. Михалису сейчас пять-
десят, он шестой ребёнок. До него был первенец Евгениос,
потом дочери Кириаки и Мария, сыновья Андреас и Хера-
клеидес. После Михалиса ещё два мальчика – Полидорус
и Христос. Все дети хорошие, но Михалис особенный: лю-
бит землю, берётся за любую работу, и всё у него получа-
ется. Невысокого роста, сильный, выносливый. Стелайос
невольно улыбнулся от приятных мыслей об Элени и де-
тях. Но, мелькнув на лице, улыбка тут же сошла, и он при-
задумался. Хозяйство в порядке. Земля разделена между
детьми. Церковную кассу вчера вечером проверил, всё
сошлось до последнего пени. Стелайос уже много лет яв-
ляется церковным старостой селения Пиргос и старается
очень тщательно вести дела. А как же иначе? Допустишь
оплошность, и как потом людям в глаза смотреть! Нет, за
многие годы он не сделал ни одной ошибки. Но есть одно
маленькое дело, которое его тревожит: вешалка для одеж-
ды. Старая сломалась неизвестно отчего: крепкая была, из
ствола оливкового дерева выточена, держалась на клиньях,
вбитых в кирпичную стену. Его дед когда-то давно её сма-
стерил. И вот ночью дерево треснуло аккурат по месту от-
верстия для среднего клина. Утром обнаружил, что две по-
ловинки вешалки болтаются на колышках, а одежда на полу
валяется. Расстроился Стелайос. Ему казалось, что это его
жизнь сломалась, и дальше уже неизвестно, что будет. Всё
когда-то кончается. Он посмотрел на новую вешалку, ку-
пленную в Лимассоле. Посмотрел с неодобрением. Ишь
ты! Фабричная! А других сейчас и не найдёшь! Разве что
самому сделать, но уже, наверное, не успеет. А новая ле-
жит вот в пластиковой упаковке, аккуратная, поверхность
тщательно отполирована. Вроде бы и красивая, но неживая
какая-то. Старая была более грубой ручной работы, к ней
и прикасаться было приятно. И сучок был посредине. Она
была близкая ему, родная. С годами древесина потемнела, и
сучок внутри слегка шевелился, когда Стелайос нечаянно
дотрагивался до него. Отжила своё, отжила, и ничего здесь
не поделаешь. Но не оставлять же дом без вешалки, вот и
нашёл ей замену. Надо повесить на стенку, а руки как-то
и не поднимаются. Может, старую отремонтировать? Нет,
сломалась так сломалась, на свалку пора. Или в чулан от-
править её? Глядишь, эти два куска оливкового дерева ещё
для чего-то ему пригодятся. Подумал и горько усмехнулся.
Ему – вряд ли, разве что Михалис найдёт куда пристроить.
Отбросив в сторону все сомнения, Стелайос достал новую
вешалку и примерил к стенке. Тут же с негодованием оста-
новился. Надо сверлить новые дырки. Напридумывали всё
крепить на стальных петлях! Нет уж, он лучше попросит Ми-
халиса приехать и просверлить три дырки в самой вешалке, а
потом навесят её на старые деревянные колышки.
В обед позвонил Михалису, но тот не сразу согласился
приехать.
– Отец, можно я завтра приеду и всё сделаю? Сегодня
мне нужно закончить оливки собирать.
– Нет, Михалис, мне нужно сегодня. Приезжай после
работы.
– Хорошо, отец! Я постараюсь ближе к вечеру быть у тебя.
На том и порешили.
К заходу солнца Михалис приехал к отцу с электриче-
ской дрелью. За пятнадцать минут сладили дело, и новая
вешалка была прикреплена к стене! Стелайос отправился
отдыхать, а Михалис поехал в Лимассол, домой – к жене
Элени. И мать, и жена – обе Элени! Распространённое на
Кипре имя. Не успел помыть руки, как раздался звонок из
Пиргоса. Звонила сестра Мария:
– Михалис, приезжай, отцу плохо!
– Что ты? Не выдумывай! Я только что был у отца. Пол-
часа назад. Мы вешалку новую прикрепили в коридоре.
Потом оказалось, что Стелайос уже отошёл в мир иной,
сестра не захотела Михалиса пугать по телефону.
Собрались все братья и сёстры, мать в траурном одея-
нии горестно молчала. На семейном совете решили, что
Михалис возьмёт на себя хлопоты о похоронах Стелайоса.
А расходы потом поделят на всех. Утром Михалис отпра-
вился к священнику отцу Георгию, чтобы договориться о
могилке на кладбище.
– Место уже есть, Михалис! И за него уплачено, – ска-
зал отец Георгий.
– Как так? Кто заплатил? Братья и сёстры меня просили
сделать это.
– А сам Стелайос. И место себе выбрал.
Михалис вытер повлажневшие глаза, благодарно обнял
отца Георгия и протянул ему приготовленные деньги за по-
минальную службу. Но тот отказался принять деньги:
– Стелайос внёс в кассу церкви деньги на поминальную
службу и во время похорон, и на десять лет вперёд. Не надо
денег, Михалис. У тебя был очень хороший отец, который всё
предусмотрел. Стелайос и за памятник уплатил мастеру Ио-
нису.
Когда Михалис шёл из церкви в дом отца, к нему подхо-
дили сельчане и выражали своё сочувствие. Вспоминали,
каким отзывчивым и справедливым был его отец при жиз-
ни. Никогда не пропускал праздничные службы в церкви.
И как он, будучи старостой при церкви, на протяжении
многих лет добросовестно и аккуратно вёл церковные дела.
– Я одолжила у Стелайоса пятнадцать фунтов, так к концу
месяца я верну тебе долг. Верну, как и договаривались с твоим
отцом, Михалис, – сказала старая Павлина, соседка.
– Не надо возвращать, – попытался отказаться Михалис.
– Нет-нет. Что ты! Мне обязательно надо долг вернуть,
иначе что я скажу Стелайосу, когда встретимся там, на не-
бесах?
На похороны пришло всё село. Прощались и вспоми-
нали о его делах и поступках при жизни. И у каждого на-
шлось доброе слово для Стелайоса, который всю жизнь
прожил в селении Пиргос, никуда не выезжая за пределы
острова, и оставил после себя восьмерых детей, таких же
трудолюбивых, как и сам. В честь отца Михалис и его жена
Элени назвали сына Стелайосом. Дочь – Агатой, в честь
прабабушки, матери Стелайоса. Киприоты помнят своих
предков и почитают их. Так принято: из поколения в поко-
ление передаются имена, как наследство, как память о тех,
кто является основателем и продолжателем рода.
Мы приехали с Михалисом в деревню Пиргос и пришли
на старинное сельское кладбище. На могиле его отца лежа-
ла мраморная плита с православным крестом у изголовья.
На плите белыми буквами надпись:
«Здесь упокоился Стелайос из селения Пиргос. 1904 г. –
1996 г.»
И ничего больше. Такова была воля Стелайоса из селе-
ния Пиргос, что располагается недалеко от города Лимас-
сол на легендарном острове Кипре.
Затем мы поехали в оливковую рощу Михалиса. Какое это
удивительное место! Стелайос оставил Михалису в наслед-
ство двенадцать скалосов земли в трёх километрах от деревни,
на берегу реки. Один скалос – это примерно полторы тысячи
квадратных метров, так что у Михалиса есть что оставить сво-
им детям. Самое дорогое на этой кипрской земле – сама зем-
ля и растущие на ней оливковые деревья. Когда зимой идут
дожди, река наполняется водой, стремительный поток несёт
с собой поваленные деревья, камни, песок. Но заканчивается
сезон дождей, и река пересыхает. Слева и справа от долины –
невысокие горы, вдали виднеется море. Я смотрел на древние
оливковые деревья, которые помнят и старика Стелайоса, и
его предков. Благодаря труду многих поколений киприотов
старые оливы каждую весну цветут и каждую осень плодо-
носят. Ведь даже такие долгожители требуют ухода и внима-
ния к себе. Рядом с ними стоят молодые деревья, посаженные
Михалисом. Несколько сотен лет спустя, уже в почтенном
возрасте, они будут всё так же стоять здесь и смотреть спо-
койно и снисходительно на окружающий их мир. Наверное,
так и будет, если мы будем жить в согласии с собой и с этим
миром, так, как жил Стелайос из селения Пиргос.
Через год я опять побывал в тех местах, и Михалис с
гордостью показал мне довольно массивный мост через
русло реки, который он построил своими руками из кам-
ня, заготовленного когда-то Стелайосом. Мост вписался в
природу, словно он стоял здесь всегда под высоким бирю-
зовым небом, в царстве великолепной кипрской осени.
Наступило время сбора оливок – всё повторяется, и всё
продолжается.