Скромное собрание лишь немногих, обнаруженных и, в большинстве, уже описанных мною, образцов халтуры Пушкина.
Где ни просвищет грозный меч,
Где конь сердитый не промчится,
Везде главы слетают с плеч,
И с воплем строй на строй валится.
Оставим в стороне эпитеты «грозный» меч и «сердитый» конь, которые не могут быть ни грозными, ни сердитыми. (Можно было написать «смертный или смерти меч», конь ретивый).
Безголовые тела могут валиться, но при этом уже никаких воплей они издавать не в силах. Уже хотя бы потому, что мозг из отрубленной головы не может дать приказ голосовым связкам в теле что-то издавать. А если связки отвалились вместе с головой, то нет лёгких, которые бы выдохнули в них воздух, необходимый для вопля!
(И уж подавно не ЕДИНЫЙ и дружный вопль, как, обычно, советские люди отзываются на призыв родной КПСС!!)
Множество тел, сражённых мечом (и тоже не сразу, а по мере продвижения острия меча по шеям целого строя или шеренги) НЕ могут в едином порыве издать ОДИН вопль!
Но это – лишь детские забавы халтурщика.
В предыдущей строфе есть рифмы, почище только что приведённых:
Вспомним сначала выписки из безграмотных школьных сочинений, типа:
Творчеству Гоголя была свойствена тройственность: Одной ногой он стоял в прошлом, другой вступал в будущее, а между ног у него была жуткая действительность.
Князю Олегу предсказали, что он умрет от змеи, которая вылезет из его черепа.
Дантес не стоил выеденного яйца Пушкина.
На поле брани раздавались крики и стоны мертвецов.
За грудами кровавых тел
Бойцы сомкнули томны очи,
И крепок был их бранный сон;
Лишь изредка на поле битвы
Был слышен падших скорбный стон
И русских витязей молитвы.
Томны очи (Очи, полные истомы, томления?) – никак не подходит к глазам измученных боем воинов.
Как сон может быть «Бранным», когда смысл слова – это бой, битва; значит они воевали спящими? Сомнамбулы?
И уж полная безграмотность: «Падших скорбный стон» Здесь сразу две нелепости:
Падший – это НЕ ПАВШИЙ.
Павший в бою – это погибший в бою.
Падший ангел или падшая женщина – смысл чисто моральный, нравственный, падший в глазах общественной морали!
У Пушкина – это синонимы? Это или безграмотность или халтура, выбирайте на вкус!
И, главное, когда безграмотный школьник пишет о стонах мертвецов, это можно понять.
Но ПУШКИН!!! Какой «скорбный стон» могли издавать убитые???
А ничего, ему МОЖНО!
В огне, под градом раскалённым,
Стеной живою отражённым,
За ПАДШИМ строем, свежий строй
Штыки смыкает...
Убийством тупятся мечи,
И ПАДШИМИ вся степь покрылась,
Как роем чёрной саранчи.
Опять, вместо ПАВШИХ — падшие!
А ведь ЗНАЛ Пушкин разницу между ПАДШИМИ И ПАВШИМИ!
Что в мой жестокий век восславил я свободу,
И милость к ПАДШИМ призывал.
Не мёртвым же телам призывал поэт проявить милость, то есть милосердие.
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
МУЖАЛА с гением Петра.
Ладно, не стану говорить о «молодости» страны с многовековой кровавой историей.
Но МУЖАТЬ может мальчик, юноша, мужчина, а никак не «молодая женщина», с образом которой Пушкин сравнивает Россию. Само слово «МУЖ» уже даёт ясно понять, что речь идёт о мужском роде.
«Россия молодая» может зреть, расцветать, становиться всё более женственной – «ЖЕНОВЕТЬ» – по аналогии с «мужать».
Но не менять свой пол с женского на мужской.
ТОГДА такое ещё и не снилось ни России, ни Петру, ни Пушкину!
O tempora! O mores!
Ужасный день! Нева всю ночь
Рвалася к морю против бури,
Не одолев их буйной дури,
И спорить стало ей невмочь.
«Рвалася» звучит уж очень примитивно, по-деревенски, что к описанию Невы и юной столицы России Санкт-Петербурга есть слышимый отчётливо фонетический диссонанс.
Чьей это «ИХ» дури, если Нева рвалась против «ОДНОЙ БУРИ» а не их целого сонма.
Применив науку «Улучшистику» (которой Пушкин не знал и НЕ НУЖДАЛСЯ в ней, ибо появилась она лишь к концу двадцатого века). он мог бы написать:
Ужасный день! Нева всю ночь,
Стремилась к морю против бури,
Её не пересилив дури,
И спорить стало ей невмочь.
Или
Рвалась к заливу против бури,
Ибо Нева географически впадает не в Балтийское море, а в Финский залив.
(Но, силой ветров от ЗАЛИВА
Переграждённая Нева,
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова)
Погода пуще свирепела:
Нева вздувалась и ревела,
КОТЛОМ клокоча и клубясь...
Котёл не клокочет и не клубится. Клокочет и клубится в нём кипящая вода.
Применим снова «Улучшистику»:
Нева вздувалась и ревела,
КИПЯ, КЛОКОЧА И КЛУБЯСЬ.
Неужели обладатель такого великого таланта, как Пушкин, должен был лезть за подходящим словом в карман «Улучшистики»? Слово «кипя» и по смыслу, и по размеру отлично имплантируется в стих, не создавая нелепостей в виде «Клокочущего котла»...
Мрачный вал
Плескал на пристань ропща пени,
И бьясь об гладкие ступени,
Как челобитчик у дверей
Ему не внемлющих судей.
Бедняк проснулся. Мрачно было
Опять, сначала мелочи: «Мрачный вал», и где это Пушкин узрел «мрачность», в каком месте ВАЛА?
На лице ВАЛА, ногах, груди, животе отражалась его МРАЧНОСТЬ?
И через пару строк снова «Мрачно было». Поэт же, талант, негоже ему повторяться, как малообразованному недоумку, владеющему всего лишь парой сотен слов.
«Пени» – это не ПЕНА, а жалобы... НА ЧТО мрачный вал жаловался «ему не внемлющим судьям» поэт не поясняет за ненадобностью или сам не знал.
Но Пушкин начал деепричастный оборот «И БЬЯСЬ О ГЛАДКИЕ СТУПЕНИ...» А дальше...?
Бедняк проснулся...
Так, КТО же бился о ступени и КТО проснулся? Вал или бедняк???
Забыло Солнце Русской Поэзии, ЧТО написало секундой ранее, то ли спьяну, то ли из-за молодого слабоумия.
Опять, простейшая замена, для которой не то что Пушкиным, а вообще и
«Поэтом можешь ты не быть,
Но мыслить ЗДРАВО ты обязан»::
И БИЛ о гладкие ступени...
Пересказывать критические замечания об «Евгении Онегине» и о многих других халтурных штучках здесь не стану.
См. Главы «Пятнистое Солнце» в повести «Вижу нечто странное...» Книга первая.
15 I 2024