Глава 19. Расставание.
Ближе к вечеру я снова спустился к реке, напоить Огонька, да набрать воды. У берега прибило пустую пластиковую канистру. Скрутил пробку – стойкий запах горючего. Может Санек обронил, либо кто еще, но в хозяйстве завсегда сгодится. Уже второй день настраиваюсь завести Огонька в воду, да искупать. Но глубже, чем по колено не дается, и стоит лишь мне зачерпнуть ведро, как начинает рвать поводья. Брал бы пример с Альфы! Вон, заплыла подальше, и уже сплавляется вниз по течению. За случившимися хлюпаньями не расслышал шума мотора, шедшего против течения. Лодка шла вдоль того берега, где потоки мне виделись чуть поспокойнее, да и солнце еще подсвечивало кормчему все прелести водной траектории. Кажется, что пройдет мимо, но нет – сделав крутой разворот влево, через мгновение начала забирать к нашему берегу. Резко дернув Огонька, поспешил наверх. Уж лучше встретить нежданных гостей во всеоружии, чем с мокрыми руками. Карабин последнее время хранил в потае у крыльца, а вертикалка висела внутри на крючке. С нее и начнем, пожалуй…
Снизу разнесся собачий лай, вдруг перешедший в жалобное поскуливание. Взведя на ходу курки, бросился к краю обрыва. Первый пытался подтянуть лодку повыше на песок, второй же, склонившись почти на колени, трепал Альфу по холке. Ну, дела, это что еще за панибратство со случайным встречным! Пронзительно свистнув, я уж было собрался разрядить в воздух заряды, но человек, резко выпрямившись, сложил ладошки в трубу, и до меня донеслось:
- Дядя Егор!
Голос казался знакомым, но по фигуре – таких поселковых я не видывал. Отпустив Альфу, гость уже быстрым шагом спешил в мою сторону, и чем меньше сокращалась дистанция, тем отчетливо проявлялись знакомые черты. Попытался было открыть рот, и слово молвить, но, кажется, что затряслась нижняя челюсть, попробовал махнуть рукой, но мелкие иголки по телу тому воспротивились. Через миг человек-гигант уже подхватил меня, и сжал в крепком объятьи, как когда – то раньше:
- Дядя Егор, я тебя нашел!
- Миша…
Костер на берегу своими протуберанцами разносился, наверное, к самой середине реки, и это было по моей доброй воле, и, стало быть, последним местным желанием. Завтра меня увозят в новую жизнь, и как-то нужно было проститься со всем, накопленным годами, необъятным богатством. Михаил с напарником давно уже спят, умаялись за эти три дня, да и сами того пожелали. Пришлось сопровождать их по реке до белых камней – заветного места для путешественников по здешним местам. И откуда прознали? Даже я про них не слыхивал. На другой день после нашей встречи свел Огонька в поселок, Пузырьку на содержание. С ним же и вернулся обратно, пока мои дорогие гости отлеживались после столь удачных изысканий. Все свое оружие тоже оставил у Пузырька, как у старшего в поселке по званию. А вот арбалет Михаил сказал никому не отдавать, еще сгодится. Альфа, казалось, как чувствовала некую, нависшую над нами, перемену, и почти весь день пролеживала в своей излюбленной позе вблизи берега.
По рассказам Михаила, он по первой же воде надумал навестить меня в чуме и, прожив там два дня, все - таки разгадал заготовленный ребус, а потому уже вторую неделю кочевал вдоль Подкаменной Тунгуски в поисках моих следов. И все-таки Саня навел его на меня. Выходит, что от бывалого мента утаить тайну не всегда возможно, а потому и поплыл следом. Но свернуть сразу к берегу не решился, а попытался отыскать брод в притоке. А когда на берегу проявился и конский помет, то все сразу и сошлось. На всю Подкаменную Тунгуску лошадь была одна, и та моя. Мои рассказы в первый же вечер о смертельной схватке в междуречье Михаил пропустил мимо ушей, а вот Юркой заинтересовался, и пообещал отыскать мальца. Подбросив еще пару поленьев в огонь, поднялся наверх к жилищу. Кажется, прибрал внутри и округе, а все, что не было смысла тащить с собою, складировал в пристройке. Пузырек пообещал вскоре прибыть сюда, да забрать кое – что на память. И то верно. Отказываться от предложения Михаила плыть на большую землю, в город, как-то не решился. Его перевели на повышение в край, и, по рассказам, сейчас в стране вовсю идет перестройка в новую жизнь. Ну, значит, и мне пришло время…
Выдвинулись с утра, и через пару часов подходили к поселку. На пристани было многолюдно, и по нашей договоренности, лодка пошла на песчаную отмель. Пузырек обещал раздобыть пару канистр бензина, а мне хотелось попрощаться с поселковыми. Нас, видимо, давно уже ждали, и первым определился уже подвыпивший Санек:
- Вот, мил – человек, а я народ созвал. Даже слезу с утра пустил. Может останешься?
- Я бы остался, да сам видишь - за мною в такую даль приплыли…
- А я щас договорюсь, - и полез к Михаилу с обнимками и разговорами.
У магазина стояла Нинка с руками в боки, и наблюдала за нарисовавшейся картиной. Я поднялся вверх, на что продавщица махнула мне рукой и повела в магазин:
- Спасибо тебе за продукты, очень вовремя. В районе – то голые полки. Половину уж раздала. Вот вас проводим, и остальное разнесу. Я сразу поняла откуда, еще, когда здесь изыскатели промышляли, этого добра у них было завались. А это вот от меня на дорожку!
И сунула в руки тяжелый и еще теплый пакет. Выйдя наружу, углядел и Пузырька. Канистр было три, и Михаил отсчитывал ему деньги. Ну, и тут не прогадал! На мой вопрос про Огонька, поведал, что загнал в огородчик – там и пасётся. Ну, и дай-то бог!
Второй на борт запрыгнула Альфа, и я пристегнул ее к себе за поводок. Канистры с бензином выстроились в ряд у самого носа, и псина передними лапами ступила на них, а морду устремила вперед по ходу против течения. Будет ей развлечение на целых три дня. Напарник дернул за ручку, мотор с натягом загудел, почти закрыв дымом весь экипаж от провожавшего речного люда. Санек откуда – то вытащил свое ружье, и враз разрядил вверх пару зарядов. Ну дела! Хорошо, хоть не в меня! Через минуту лодка вышла к середине реки, чтобы затем сместиться поближе к другому берегу, а над соседней сопкой неожиданно проявилось дневное светило. А я уж подумал, что первые километры по воде случатся под дождем. Как когда-то на большой реке…