Глава 232
Королева была полна решимости сообщить своему сыну, что он рискует поссориться с грандами и министрами. С этой целью она пришла к нему на беседу.
— Матушка, я рад вас видеть! — воскликнул Людовик. — Не могли бы вы взглянуть на этот список? Я никого не забыл?
С этими словами Людовик передал матери лист с именами.
Боясь подумать о том, что этот список означает, Королева дрожащими руками взяла его.
Первым в списке был Принце де Конде Луи Второй де Бурбон. За ним следовали Принц де Конде Анри-Жюль де Бурбон, Принц де Конти Арман де Бурбон, герцог де Вернёй Анри де Бурбон, герцог де Бофор Франсуа де Бурбон-Вандом.
Сердце Королевы тревожно забилось. Она отлично знала, что все эти принцы в своё время противились правлению Мазарини.
«Неужели это список тех лиц, которых мой сын собирается подвергнуть опале? — подумала она. — Или мы находимся в древнем Риме, и это проскрипционные списки?»
— Что это за список, сын мой? — спросила она, стараясь быть спокойной.
— Я подумал, что к концу года следует наградить Орденом Святого Духа самых выдающихся дворян из числа принцев, маршалов, министров, — ответил Король безразличным тоном. — Это дело не срочное, но к нему надо готовиться заранее. Ведь следует заказать ювелирам изготовление всех этих орденов! И это немалые расходы! Я велю изыскать требуемые суммы.
У Королевы отлегло от сердца. Её сын готовится умаслить тех, кто может бунтовать! А он умён, её сын!
«Он – настоящий Король, — с гордостью подумала Королева. — Он – мой сын!»
— Ну, этот вопрос настолько важный и деликатный, сын мой, что только вы можете его решать, — сказала она, пытаясь сочетать усмешку с подобострастием в таком соотношении, чтобы это не было уже ни тем, ни другим. — Впрочем, конечно же, если вы просите моего совета, позвольте, я взгляну более внимательно.
Она с удовольствием читала список, находя имена всех тех, которых, на её взгляд, действительно, следовало задобрить. Среди этих имён почти не встречалось тех, кого следовало бы просто вознаградить за добрую и верную службу. Недаром её сын изучал труды Макиавелли.
— Вы полагаете, сын мой, что Орден Святого Духа должен получить также и Луи-Шарль д’Альбер герцог де Люинь? — спросила Королева. — Этот сын герцогини де Шеврёз от первого брака, кажется, ничем не примечателен.
— Сын вашей верной подруги, матушка, — уточнил Людовик. — Ведь у вас, кажется, сохранились замечательные отношения с герцогиней?
Королева засомневалась, присутствовала ли в этой фразе её сына скрытая ирония, или ей это лишь показалось.
— Благодарю вас, сын мой, — сказала она. — Герцогиня будет очень рада.
Она углубилась в чтение списка.
— Франсуа VI герцог де Ларошфуко, — сказала она. — Этот фрондёр!
— Во времена, когда кардинал Ришельё не давал вам спокойной жизни своими преследованиями, герцог Ларошфуко, как мне говорили, оказал вам какие-то важные услуги, не так ли? — спросил Король.
— Всего-то лишь посидел недельку в Бастилии и не выдал Шевретту, — ответила Королева, пожав плечами. — Но знали бы вы, сын мой, как дерзко он чуть ли не требовал от меня награды за этот ничтожный акт преданности после того, как Господь прибрал к себе Ришельё и вашего отца! Он претендовал чуть ли ни на пост первого министра!
— Что ж, матушка, вы были совершенно правы, не удовлетворив эти притязания, но теперь мы можем себе позволить потешить его самолюбие Орденом Святого Духа, что обойдётся нам не столь дорого, сколько платил кардинал Мазарини за спокойствие, — ответил Король.
— Вы чрезвычайно правы, сын мой! — согласилась Королева. — Кардинал по своему статусу не мог награждать грандов и министров Орденом Святого Духа, тогда как вы можете это делать. Так почему бы не воспользоваться этим «пряником», который был недоступен кардиналу? Я одобряю ваше решение! Пойдёмте же по списку дальше. Антуан III маршал де Грамон, отец графа де Гиша и Катерины-Шарлотты, которая в прошлом году стала принцессой Монако. Он был нам верен во времена Фронды, его имя должно было бы возглавлять этот список. Вот человек, который заслужил Орден Святого Духа своей преданной службой Вашему Величеству!
— Совершенно согласен, матушка, — согласился Людовик. — Скоро я сделаю его герцогом и пэром, а также губернатором какой-нибудь важной пограничной области, например, Беарна.
— Крайне мудро, Ваше Величество, — согласилась Королева. — Кто у нас тут по списку дальше? Племянник Мазарини, Филипп-Жюльен Манчини герцог Неверский. Что ж, это достойный молодой человек. Кардинал был бы вам признателен за это решение.
— Советы Кардинала мне очень пригодились, матушка, — ответил Король. — Награждая племянника, я воздам должное дяде.
— Франсуа де Комменж сеньор де Гито, — продолжала Королева. — Прекрасно. Можно включить и его родственника Гийома де Першперу де Комменж, графа де Гито. Оба они служат Вашему Величеству не за страх, а за совесть. Франсуа-Рене Креспен дю Бек маркиз де Вард. Этот кажется недолюбливает графа де Гиша, сына маршала де Грамона?
— Мне безразлично, кого они не любят. — сказал Король. — Гораздо хуже, что они оба, кажется, положили глаз на Принцессу Генриетту. Это оскорбительно для моего брата. Я приласкаю обоих, а затем приструню. Каждого.
— Очень мудро, — повторила свою оценку Королева. — Кто же тут ещё? Пьер де Гонди, кардинал де Рец? Ему бы следовало оставаться коадъютором парижским до конца жизни! Даже пост коадъютора для него слишком велик! Ведь это он – виновник и инициатор ненавистной Фронды! Мазарини пошёл на это только для примирения сторон.
— И он добился своего, — сказал Король. — А я учусь у кардинала. Этого зубастого шакала лучше держать сытым. И поближе. Под присмотром он менее опасен. К тому же он согласился продать Бель-Иль, который теперь мой.
— Сын мой, я вижу, что составленный вами список продуман всесторонне, вы не нуждаетесь в моих советах, — подытожила Королева. — Едва ли я смогу кого-то добавить в этот список.
«Он – Король волей судьбы, и он вполне справляется с этой высокой миссией уже сейчас, в свои столь юные годы! — подумала Королева. — Кардинал рекомендовал ему не делиться властью, и он воспользовался этим советом. Чего же я от него хочу? Ведь я всю его жизнь убеждала его, что кардинал мудр и многоопытен, что его советы бесценны, да так оно, впрочем, и было. Я должна принять это».
Она вышла из кабинета сына совершенно удовлетворённой. Ей уже больше не хотелось возмущаться по поводу так называемой неблагодарности своего сына.
(Продолжение следует)