В начале 1919 г. в Фергане определились два основных центра басмачества: 1) группировка во главе с Мадамин-беком (Скобелевский, Андижанский и Наманганский уезды){165} и 2) группировка во главе с Иргашем (Кокандский уезд){166}.
Весной 1919 г. басмачи совершали разбойничьи нападения в Ошском, Джалал-Абадском, Наманганском и ряде других районов Ферганской долины. Здесь оперировали банды Мадамин-бека, Иргаша, Курширмата, Аман-Палвана. К концу марта 1919 г. их общая численность превысила 7 тыс. человек. [55]
Семь суток шли бои за Наманган. Банды Мадамина, Курширмата, Рахманкула, Аман-Палвана, Ахунджана наступали на город с четырех сторон. Басмачи разобрали рельсы на железной дороге, связывающей Наманган с Кокандом. Они захватили старый город, учинили грабежи и насилия. Вооруженные рабочие Намангана и отряды Красной Армии, прибывшие из Скобелева, Коканда, Самарканда, выбили басмачей.
Значительные силы басмачей сосредоточились в Ошском уезде. Отсюда они совершали набеги на районы Джалал-Абада и Андижана. Две волости — Наукатская и Капчагайская — полностью находились в руках басмачей.
В связи с ростом басмачества ТуркЦИК на основе указаний крайкома партии в начале февраля 1919 г. решил направить в Фергану Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией в Фергане. В мандате комиссии указывалось, что она уполномочена принять чрезвычайные меры по ликвидации басмачества, реорганизовать оперативный штаб Ферганы и воинские части, ввести военно-полевой суд, приостанавливать действия административных органов{167}.
24 февраля комиссия опубликовала обращение «К красноармейцам и красногвардейцам, находящимся на территории Ферганы», призывая их честно и гордо нести красное знамя, мужественно бороться с басмачеством. В обращении подчеркивалось, что нельзя допускать «никакого насилия и обид к таким же товарищам, бедным мусульманам, как и мы, европейцы. Наоборот, должна быть оказана всесторонняя как материальная, так и нравственная поддержка мусульманину»{168}.
В связи с тем что Областной оперативный штаб не был в состоянии должным образом руководить усложнявшейся с каждым днем борьбой с басмачеством, 3 февраля 1919 г. на объединенном заседании партийных, советских и военных органов Ферганы было решено сформировать новый штаб Ферганского фронта во главе с командующим фронтом М. В. Сафоновым. 5 февраля комиссия утвердила это решение. Были созданы две оперативные группы фронта: Ошско-Андижанская и Кокандско-Наманганская.
Пролетариат Ферганы вооружался как с целью обороны своих предприятий и шахт, так и для участия в военных операциях против басмачей. В докладной записке Чрезвычайной комиссии в ТуркЦИК говорилось: «Вся Фергана представляет собой вооруженный лагерь»{169}. «Наша газета» писала 22 марта 1919 г.: «Во многих местах заводы прекратили работу, так как рабочие и служащие мобилизованы под ружье». Борьба с басмачеством в Фергане постепенно приобретала всенародный характер.
Чрезвычайные меры по мобилизации сил против басмачей были крайне необходимы, так как в начале 1919 г. усилилась координация действий всех контрреволюционных сил, выступавших против Советской власти в Средней Азии. [56]
Широко проводилось финансирование басмачей из-за рубежа. В феврале 1919 г. английский консул в Кашгаре передал бывшему царскому консулу 100 тыс. руб. для передачи басмаческим курбаши. 155 тыс. руб. для басмачества ассигновали по совету того же английского консула проживавшие в Кашгаре русские купцы и бежавшие сюда из Туркестана белогвардейские элементы{170}. Басмачей снабжали оружием и боеприпасами, среди них велась усиленная панисламистская пропаганда{171}.
Коммунистическая партия Туркестана весной 1919 г. осуществила ряд действий по разоблачению империалистической агентуры, засланной в республику. Большое значение имело развенчание истинного лица Тредуэлла и Бейли. Когда Туркестанская ЧК получила обоснованные данные, что эти лица являются главными руководителями подготовлявшегося в республике антисоветского выступления басмаческих шаек{172}, Тредуэлл на основании разрешения Наркоминдела РСФСР был подвергнут домашнему аресту. В марте 1919 г. правительство США отдало распоряжение о его отзыве из Туркестана{173}. Бейли же перешел на нелегальное положение. Этот шаг Бейли обсудил с Тредуэллом, уделив особое внимание возможности налаживания непосредственных контактов с басмачами{174}. Он оставался в Средней Азии до конца 1919 — начала 1920 года{175}.
К началу апреля 1919 г. советские войска в Туркестане, воодушевленные общими успехами борьбы с Колчаком, одержали решительную победу над английскими интервентами, вынудив их оставить Закаспий. Уходя, интервенты вывозили хлопок, нефть, скот, дорогие туркменские ковры и ценности, награбленные почти за годичное пребывание в Средней Азии.
Решающую роль в крахе планов порабощения народов Средней Азии сыграла борьба против колонизаторов трудящихся масс. Уполномоченный Наркоминдела в Туркестанской республике Бравин в докладной записке за март 1919 г. писал, что местное трудовое население с доверием относится к Советской власти и что его не прельщает перспектива попасть под иго Англии. «Они отлично знают, — отмечал он, — англичан по тому, что сталось с Афганистаном, Персией, Индией. Еще меньше радует их перспектива очутиться под началом каких-либо своих ханов».
Провалу английской интервенции в Туркестане во многом способствовала обстановка, сложившаяся к началу 1919 г. в Афганистане. 20 февраля там был убит английский ставленник эмир Хабибулла. Новый эмир Аманулла объявил Афганистан независимым государством. Он отправил в апреле 1919 г, посольство в Советскую Россию для ведения переговоров с В. И. Лениным. События в Афганистане не могли не вызвать опасений у английских империалистов за положение дел в соседней Индии и повлияли на их решение уйти из Туркестана. [57]
Отныне английский империализм еще больше внимания уделяет басмачеству. На советско-китайской границе, в Кашгаре (район Ташкургана), были замечены английские военнослужащие. Здесь же под их надзором строились военные объекты{176}.
Контрреволюция придавала первостепенное значение дальнейшему расширению басмаческих выступлений. Об этом свидетельствуют отправка из ставки Колчака в Фергану специальной миссии в составе двух генералов и двух английских офицеров{177} и присвоение Мадамин-беку чина полковника{178}. Тем самым басмачество юридически признавалось составной частью общероссийской контрреволюции. Задачи миссии были раскрыты в письме начальника колчаковского генерального штаба бывшим консулам в Кульдже и Чутучаке от 8 октября 1919 г. «На военную миссию, — говорилось в письме, — возложена задача завязать сношения и установить тесную связь с представителями дружественных нам держав, чтобы при материальной поддержке с их стороны... организовать партизанские отряды из жителей некоторых областей Туркестана для борьбы с местными большевиками»{179}.
Апрель 1919 г. был отмечен крупными операциями басмачей, являвшимися составной частью развернувшегося весной похода Антанты, в котором главную роль играла армия Колчака. Эти операции были согласованы с контрреволюционными выступлениями в Туркестане, направленными на свержение Советской власти.
Сложная обстановка в Фергане требовала принятия срочных мер. Для организации борьбы с басмачеством на Ошском направлении туда выехал заместитель командующего Ферганским фронтом Д. Е. Коновалов. Не располагая крупными силами, но опираясь на активную поддержку населения, он сумел провести ряд крупных операций, в ходе которых нанес басмачам ощутимые удары в районе Оша и Джалал-Абада.
В апреле басмачи потерпели поражение в Андижанском и Скобелевском уездах.
В боях отличился отряд, созданный заместителем председателя Джой-Базарского сельсовета Скобелевского уезда Юлдашем Ахунбабаевым. Тридцатитрехлетний дехканин-бедняк, перед которым Октябрь открыл новую жизнь, с оружием в руках боролся за счастье своего народа против его врагов — басмачей. В дальнейшем Юлдаш Ахунбабаев стал «всеузбекским старостой» — председателем Центрального Исполнительного Комитета Узбекской ССР.
11 апреля 1919 г. силы Мадамина и Осипова были окружены и разбиты между Кокандом и станцией Серово. Из банд Осипова спаслись лишь 63 человека, которые вместе со своим главарем бежали в Бухару. Сильно потрепано было и воинство Мадамин-бека. Многие курбаши (Ахунджан, Туйчи и др.) заявили о том. что сдаются Советской власти. Они перешли на [58] сторону Красной Армии. Большую роль сыграла объявленная ТуркЦИКом 7 мая 1919 г. амнистия сдавшимся басмачам.
9 мая 1919 г. ТуркЦИК, Совнарком и Наркомнац республики обратились с воззванием «К трудовому мусульманскому населению Ферганы» с разъяснением сущности амнистии{180}. В Фергану выехала Особая чрезвычайная комиссия ТуркЦИКа и Совнаркома по борьбе с басмачеством под председательством одного из руководителей Туркестанской республики — К. Е. Сорокина. Комиссии поручалось осуществить акт амнистии{181}.
Цель амнистии состояла не только в том, чтобы изолировать от басмачей ту часть трудового населения, которая шла за ними, но и восстановить органы Советской власти там, где они были разгромлены басмачами.
В июне 1919 г. было принято решение немедленно вооружить членов партии и создать новые боевые дружины. В эти дружины записывались не только коммунисты, но и беспартийные дехкане-бедняки. Плечом к плечу в дружинах сражались узбеки, русские, киргизы, таджики, казахи — представители всех народов, населявших Ферганскую долину.
Настроение, царившее в то время в Туркестане, точно выразили представители кишлаков Урмитан и Реват Фальгарской волости Самаркандской области. В резолюции о борьбе с басмачеством (июнь 1919 г.) они записали: «Выражая полную готовность и желание содействовать в борьбе с разбойниками не только доставкой продуктов, но и с оружием в руках, убедительно просим (органы Советской власти. — Авт.) выдать какое можно оружие, огнестрельное и холодное. Если не будет хватать оружия, мы пойдем с отрядом, с камнями в руках, дабы чем-нибудь помочь разбить разбойничьи банды»{182}.
К концу лета борьба в Фергане снова разгорелась. Этому способствовало объединение басмачей с другими контрреволюционными силами. Произошел, в частности, сговор Мадамин-бека с руководителями контрреволюционной «Крестьянской армии»{183}. Эта «армия» сформировалась в ходе борьбы русских крестьян-поселенцев с басмачами, главным образом в Кугартской долине. Однако командные посты в «Крестьянской армии» захватили контрреволюционные элементы. Вскоре ее военный совет полностью стал кулацким, а начальником штаба был назначен бывший царский генерал А. А. Муханов. Ряды «Крестьянской армии» пополнялись казаками из Семиречья.
1 сентября главарь «армии» Монстров и Мадамин-бек подписали договор о совместных действиях против Советской власти. Объединением басмачей и «Крестьянской армии» был создан единый фронт мусульманского байства, духовенства, русских кулаков и белогвардейцев.
Вопрос о совместных действиях «Крестьянской армии» и басмачей против Советской власти нельзя рассматривать как изолированный эпизод гражданской войны в Туркестане. Архивные [59] документы показывают, что контрреволюционные силы внутри Туркестана придавали этому объединению большое значение и что оно было организовано с целью осуществить к моменту приближения Красной Армии к границам Туркестанской республики свержение Советской власти во всем Туркестане, чтобы тем самым отвлечь на Туркестанский фронт значительные силы с решающих фронтов. Об этом свидетельствуют дата этого объединения (сентябрь 1919 г.), методы и формы борьбы против Советской власти.
Объединенные басмаческие и кулацкие силы насчитывали 20 тыс. человек{184} и имели на вооружении 2 пушки, 13 станковых и 11 ручных пулеметов. За реорганизацию басмаческих банд взялись белогвардейские офицеры.
К концу лета 1919 г., накануне соединения Туркестана с центром страны, басмачество Ферганы усилилось и представляло еще более серьезную угрозу Советской власти.
Главные силы басмачей к середине августа 1919 г. сосредоточились на Андижанском направлении.
Партийные и советские органы совместно с командованием и Реввоенсоветом Туркестанской АССР принимали дополнительные меры для организации отпора басмачеству. В августе 1919 г. был образован Реввоенсовет Ферганского фронта (председатель — большевик Д. И. Спасибов), который за короткий срок осуществил ряд важных мероприятий. Прежде всего он свел разрозненные мелкие отряды в один ударный кулак, сформировав два полка (кавалерийский и пехотный) и артиллерийскую батарею.
Однако Реввоенсовет Ферганского фронта не располагал временем для создания крупных соединений. В городе Оше, по которому противник намечал нанести первый концентрированный удар, находился гарнизон в 300 штыков и небольшой Памирский пограничный отряд.
1 сентября банды окружили Ош и предъявили его защитникам ультиматум. Отклонив ультиматум, гарнизон в непрерывных боях двое суток сдерживал басмачей.
Видя, что город не сдается, белогвардейцы и басмачи решили затопить его, направив сюда течение горных речек. Вот каково было положение по описанию участников обороны: «Крепость была наполовину затоплена водой... от действия воды часть перекрытий стены дала трещину и грозила падением. Чтобы уменьшить напор воды, мы принуждены были работать в воде, делая запруды и пробивая бреши в крепостной стене. Люди не отдыхали и становились в крепости по бойницам»{185}. На третьи сутки Ошская крепость пала. Лишь немногим бойцам и командирам удалось прорваться в Андижан.
Овладев городом, басмачи и белогвардейцы сразу же учинили здесь грабеж мирного населения. Из народного банка было изъято 10 млн. руб. и драгоценности{186}. [60]
Через несколько дней басмачам удалось взять Джалал-Абад, Падение Оша и Джалал-Абада значительно усложнило обстановку в Ферганской долине.
После занятия Оша враг начал наступление в сторону Андижана, Скобелева и Намангана.
15 сентября 1919 г. в старом Маргилане собралось совещание басмаческих главарей во главе с Мадамин-беком, русских белогвардейцев и местных баев. Обсуждался вопрос о подготовке в Ферганской области всеобщего восстания, которое должно было слиться с наступлением басмачей на крупные города области. На совещании было решено изолировать Фергану от остального Туркестана, главным образом путем разрушения железнодорожной, телефонной и телеграфной линий{187}°.
Наступление велось главным образом на крупные города области. Организаторы басмачества и басмаческие главари, видимо, понимали, что с Советской властью нельзя покончить, пока она сохраняется в городах и пока рабочий класс оказывает руководящее влияние на дехканство. Попытка басмачей вести наступление на города области была направлена и на подрыв закрепляющегося союза рабочего класса с трудовым дехканством.
Кроме военных действий на основе решения, принятого 15 сентября в Маргилане, Мадамин-бек и Монстров начали распространять по Фергане всевозможные листовки и прокламации, направленные против Советской власти. В одной из таких прокламаций они призывали к созыву Учредительного собрания, в котором, как они обещали, половина мест будет предоставлена мусульманам{188}.
Большевики Ферганы мобилизовали все силы на разгром контрреволюции. Во всех городах и гарнизонах области проходили митинги и собрания, на которых принимались резолюции с выражением готовности защитить родную Советскую власть.
7 сентября гарнизонное собрание Скобелева постановило: «Заслушав доклад командующего войсками Ферганского фронта и детально обсудив положение Ферганы в связи с Джалалабадскими событиями, мы, красноармейцы Скобелевского гарнизона, постановили: считать, что штаб «Крестьянской армии», идя с разбойничьими бандами Мадамин-бека, стремится спровоцировать трудовое крестьянство Джалал-Абада. Но мы, красноармейцы, не поддадимся этой провокации и призываем трудовое крестьянство Джалал-Абада идти с нами рука об руку, ибо в наших руках правда, ибо мы не поменяем власти труда на власть капитала»{189}.
На борьбу с объединенными силами басмачей и белогвардейцев вместе с Красной Армией поднимался рабочий класс Ферганы и подавляющее большинство трудового дехканства. По указанию Ферганского обкома партии Реввоенсовет Ферганского [61] фронта 2 сентября 1919 г. постановил зачислить в Красную Армию всех красногвардейцев области{190}. Командование Ферганского фронта доносило 11 сентября 1919 г. в Ташкент: «...вся работа почти приостановлена, все устремились на защиту республики»{191}.
В середине сентября началась героическая оборона Андижана. Силы противника в четыре раза превосходили по численности андижанский гарнизон. 17 сентября 1919 г. басмачи начали штурм города.
В один из первых дней обороны в парке бывшего заводчика Рузи-Ахуна было созвано общегородское чрезвычайное партийное собрание. На повестке дня стоял вопрос: «Оборона города от нападения белогвардейских, кулацких бандитов и басмачей». Принятое решение гласило: всех коммунистов объявить мобилизованными и перевести на казарменное положение{192}.
Партийная организация Андижана{193} подняла на борьбу и беспартийных трудящихся нового и старого города. Из рабочих завода «Беш-Бош», железнодорожников, рабочих маслобойных заводов и создавались новые боевые дружины и красногвардейские отряды. Коммунистов старого города обучали военному делу инструкторы С. К. Кузы-Ахмедов{194}, Абдул-Азиз Хусайбаев и другие. Был создан штаб обороны во главе с одним из руководителей красногвардейских частей Андижана, В. Н. Сидоровым, и командиром батальона 2-го Ферганского полка В. А. Скуба{195}.
В городе сооружались баррикады из тюков хлопка, накапливались запасы воды. Было вырыто несколько колодцев, так как басмачи перерезали все магистральные арыки, питавшие город водой. Вокруг города еще с первых дней сентября были вырыты окопы.
В дни осады Андижанская ЧК раскрыла и обезвредила подпольную контрреволюционную организацию, связанную с басмачами и белогвардейцами. Басмачи надеялись, что им удастся с помощью подпольщиков и контрреволюционной агитации поднять восстание против Советской власти, особенно в старой части Андижана{196}. Эти расчеты провалились. Старый город вместе с новым стал единой крепостью.
Оборона Андижана проходила в чрезвычайно трудных условиях: в городе ощущался острый недостаток продовольствия, питьевой воды, а также вооружения и боеприпасов. Мирзо-Касым Ахмедов вспоминает: «Мы получали в день по 200–300 г хлеба, по 2–3 ложки гречневой каши»{197}. Другой участник обороны города также пишет о крайне тяжелых условиях жизни защитников города{198}.
Андижанская партийная организация приняла ряд мер по разложению рядов противника. В его стан направлялись агитаторы, проводившие работу как среди басмачей, так и среди «Крестьянской армии». Крестьяне из поселков Ивановского и [62] Михайловского в результате большевистской агитации ушли из-под Андижана{199}.
Обороной города руководила партийная организация во главе с председателем Андижанского уездно-городского комитета партии Г. М. Бильдиным. Вместе с красноармейцами храбро дрались отряды, сформированные из горожан. На самых трудных участках находились бойцы коммунистической дружины. Горожане, не имевшие оружия, выносили раненых, доставляли боеприпасы и продовольствие. В одной из схваток Г. М. Бильдин пал смертью героя.
Шесть суток гарнизон Андижана и жители города сдерживали натиск противника. Их мужество и стойкость были вознаграждены. 22 сентября на помощь осажденному Андижану подошли сводный имени Гинцбурга Казанский полк под командованием А. П. Соколова, отряд М. В. Сафонова и конный отряд имени III Интернационала под командованием коммуниста Э. Ф. Кужело. Прибывшие части с ходу атаковали басмачей. Бой не затихал двое суток. На третьи сутки сопротивление басмачей было сломлено. Их поредевшие банды беспорядочно отходили от Андижана. Части Красной Армии и добровольческие отряды организовали преследование отступающего противника. В одном из боев 24 сентября погиб председатель Реввоенсовета Ферганского фронта Д. И. Спасибов. 26 сентября басмачи оставили Ош, а 30 сентября — Джалал-Абад. Мадамин-бек и Монстров укрылись в горах Гульчи.
Так к моменту соединения Туркестана с центром страны героическими усилиями Красной Армии, рабочего класса и трудящихся коренных национальностей басмачеству было нанесено серьезное поражение и был сорван новый план свержения Советской власти в Туркестане.
Однако басмачи продолжали борьбу. Они решили сорвать празднование 2-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в рабочих поселках и городах. 7 ноября 1919 г. басмачи совершили нападения на многие населенные пункты. Особенно упорный бой произошел на нефтепромысле Чимион{200}.
Осенью 1919 г. организаторы контрреволюции приняли срочные меры для активизации басмачества, так как в это время Деникин наступал на Москву и нуждался в поддержке всех контрреволюционных сил. Они решили созвать тайное совещание главарей басмачества и разгромленной «Крестьянской армии» с участием представителей реакционного мусульманского духовенства и националистической буржуазии. В октябре 1919 г. из Кашгара на советскую территорию прибыл английский ставленник, бывший царский консул в Китае Успенский. 22 октября в пограничном селении Иркештам состоялось совещание басмаческих курбаши и белогвардейцев. В целях объединения контрреволюционных сил было сформировано «Временное ферганское [63] правительство» во главе с Мадамин-беком. Главнокомандующим стал белогвардеец Монстров, а его заместителем — бывший царский генерал Муханов. В состав «правительства» были включены английский шпион адвокат Нансберг, торговец хлопком Хаким Азизханов и другие политические авантюристы.
После образования «Временного правительства» связи английских империалистов с басмачеством еще более укрепляются. Английская разведка оказывала всемерную поддержку марионеточному правительству. Через полковника Эссертона из Кашгара в Фергану направляли оружие и боеприпасы{201}.
В конце октября (или в начале ноября) 1919 г. к Мадамин-беку в селение Кара-Тепе (Ферганская область) тайно приехала англо-афганская делегация, состоявшая из английских разведчиков и афганских феодалов. Предварительно она побывала в некоторых басмаческих отрядах. Делегация снабдила басмачей деньгами. Пленные басмачи и перебежчики показывали, что после «приезда афганцев образовались целые отряды из сыновей баев, хорошо одетые и на лучших конях»{202}.
После иркештамского совещания «Временное ферганское правительство» с помощью русских белогвардейцев и английских офицеров сделало попытку подчинить себе всех главарей басмачества, ликвидировать существовавшую между ними личную рознь и выработать общий план борьбы с Советской властью.
В последних числах октября 1919 г. все крупные басмаческие курбаши собрались в кишлак Аим на своеобразный курултай (съезд){203}. Там присутствовали представители Англии, Бухарского эмирата и буржуазно-националистических группировок Туркестана. В соответствии с решениями курултая действовавшие в то время в Фергане около 150 шаек были сведены в 4 крупных соединения под командованием Мадамина, Иргаша, Хал-ходжи и Курширмата.
Объединившись, басмачи вновь начали нападать на Ош и Джалал-Абад, на прилегающие к ним кишлаки и русские поселения, грабить и терроризировать дехкан. В конце ноября 1919 г. около 5 тыс. басмачей окружили отряд Казанского полка, насчитывавший всего лишь 122 красноармейца. В ожесточенном бою часть бойцов погибла, а над оставшимися в живых басмачи учинили зверскую расправу. Изуродованные трупы они бросили в реку Карадарья.
Но сопротивление бандам возрастало. Рабочие нефтепромысла Чимион совместно с гарнизоном отразили нападение басмачей. 22 ноября 1919 г. объединенные силы Мадамин-бека и Хал-ходжи численностью в 1400 человек двинулись на Джалал-Абад и окрестные русские поселки. Первый удар басмачей приняли местные жители. Отбив его, они вместе с подоспевшим небольшим отрядом красноармейцев перешли в контратаку. 80 басмачей остались на поле боя. [64]
После окончательного соединения Туркестана с центром страны начался новый этап борьбы с басмачеством. К концу года в Ферганской долине действовали от 40 до 50 относительно крупных басмаческих шаек, каждая из которых насчитывала в своем составе от 100 до 200 человек. Было несколько и более крупных басмаческих банд. Кроме того, по всей долине бесчинствовали десятки более мелких отрядов. Все эти шайки находились в постоянном движении, переходя из одного уезда в другой.