Быль №3
На кухне, которая одновременно являлась и трапезной, в деревянной рамочке под стеклом висело расписание:
Распорядок дня в доме
“Bralisi”
(Для гостей и родственников)
8:00 – 9:00 – Подъём
9:30 – 10:00 – Завтрак
11:30 – Чай
13:30 – 14:00 – Обед
14:00 – 16:00 – Адмиральский час
16:30 – Чай
18:00 – 18:30 – Ужин
23:00 – Отбой
Администрация
В чужой монастырь со своим уставом не ходят
Под расписанием висела корабельная рында, должная отбивать склянки. Но поскольку экипаж построенного дома был малочисленным, то вахту в доме не несли, и в рынду били только на трапезу. Бил сам Гарри-Грозный: один двойной и один одинарный – завтрак, два двойных – обед, два двойных и один одинарный – ужин. Здесь же висел судовой хронометр недельного завода. По нему сверялось время взяться за рындобулину и отбить положенное число склянок. И все, кто населял этот дом в данный час знали – ага – прозвучало два двойных, значит пора на обед. Опоздания не допускались. Опоздавший получал деревянной ложкой по лбу. В обед две ложки, на ужин одна. Распорядок в доме “Bralisi”, что в переводе с латышеского означало «Братишки», соблюдался неукоснительно.
Здесь надо отметить, что в этом доме ели исключительно деревянными хохломскими ложками. Золотистая эмаль на этих ложках давно уже слезла. От длительного употребления горячих первых блюд, рисунок на ложках постепенно растворился и стёрся, и обнажилось настоящее липовое дерево. Чем хороша деревянная ложка? Ею можно есть самый горячий суп, и он никогда не обожжёт губы. Да и второе блюдо есть ложкой удобнее, чем вилкой.
Вилка пришла на Русь 500 лет назад. До этого ели ложкой или руками. Англичане одни из первых ввели в обиход вилку. Мы же, как часто это бывает, собезьянничали и тоже стали потихоньку пользоваться вилками. Однако в доме наших героев, которые не очень-то жаловали англичан, для трапез выкладывались только ложки и ножи. За остротой ножей следил Гарри-Грозный и всегда их подтачивал по мере надобности. В итоге все ножи в доме были заточены до состояния опасной бритвы. Зоя-Рукодельница часто ранилась этими ножами, когда резала ими тот или иной продукт. Сервелат, к примеру, который был для них большой редкостью. Но потом привыкла и забыла, что на свете бывают тупые ножи.
Под судовым хронометром на цепочке висела боцманская дудка, оставшаяся каким-то образом ещё с царских времён. Если нужно было по какой-то надобности позвать Зою-Смиренную, Гарри-Грозный брал в рот тонкий мундштук дудки и выводил на ней призывную «боцманскую кантату» с переливами. Зоя-Рукодельница, как правило, быстро отзывалась и представала пред лицом мужа.
– Заяц, – спрашивал Гарри-Голодный, – что у нас сегодня на обед?
– Грибной суп из белых грибов, и на второе бигус по-польски с охотничьими колбасками. Из закусок – вимба малосольная, бутерброды с ветчиной.
– Тогда и про Эликсир не забудь, в самый раз будет, – добавлял Гарри-Грозный, – закуска без Эликсира – не закуска, а так – баловство.
Надо сказать, что Зоя-Искусница, она же Зоя-Смиренная, готовила очень вкусно. Она действительно была искусницей во всех делах. Особенно у неё складывались супы: гороховые, рыбные, грибные, щи-борщи – таких уж больше не ищи. Гороховый суп всегда варился на неделю, становясь с каждым днём всё вкуснее и вкуснее, потому что горох отдаёт свои лучшие качества только со временем. И в конце недели суп приобретал свой истинный вкус и становился вкуснее всех супов на свете.
Грибной суп тоже был особенным. Собранные Зоей-Искусницей белые грибы, – другие для неё как бы не существовали, – сушились над дровяной плитой и зимой были большими подспорьем в сократившемся рационе питания. Потому что рыба, содержащая в себе столь необходимые для организма человека белок и фосфор, зимой не ловилась. А белые грибы восполняли этот белок сполна. Поэтому-то, Зоя и Гарри были такими здоровыми и весёлыми. Грибной суп варился долго, чтобы грибы могли отдать всё полезное, что хранилось в них. А чтобы суп приобретал особенно грибной вкус, часть сушёных грибов Зоя-Искусница молола в кофемолке. Тогда эта часть почти без остатка растворялась в бульоне, и суп получался насыщенным, питательным и невероятно вкусным.
Кое-какую рыбу Зоя-Искусница также, как и грибы, заготавливала впрок: салака засаливалась в пряном рассоле, камбала замораживалась в морозильной камере холодильника; рыбец, называемый в их краях вимбой, а также лосось засаливались для сопутствующих обеду или ужину бутербродов. Когда на столе появлялись эти бутерброды, то им всегда сопутствовала и бутылочка целительного Эликсира, настоянного на весенних почках чёрной смороды. Эликсир этот был чистейшим и неповторимым – из медицинских источников. Такой в магазине не купишь. Он поддерживал их здоровье и красоту.
Салака рыба обычная, третьей категории, вкуса в ней мало. Но Зоя-Рукодельница разделывала её под цыплёнка-табака, обваливала в муке, окунала во взбитые венчиком яйца с небольшим добавлением сливок, жарила, и на выходе получался настоящий деликатес – салака в кляре. Где вы ещё такое попробуете? Нигде!
Гарри-Грозный воспринимал всё это, как должное: по-другому ведь и быть не может. Поэтому Зоя-Смиренная всё делала без расчёта на благодарность, а из-за любви к ближнему.
После сытного обеда следовал "Адмиральский час", который соблюдался неукоснительно ещё со времён дореволюционного царского флота, и который по какому-то "недоразумению" сохранился до наших времён. Два часа послеобеденного сна способствовали накоплению жира в организме. А это зримый показатель здоровья и благополучия.
Когда у них собирались гости по случаю дней рождений, праздников или – просто посидеть, Зоя-Кудесница накрывала длинный дубовый стол в кают-компании или столы в саду под яблоней, в зависимости от погоды и времени года. И всегда это был пир души и живота. Гости привозили свои покупные эликсиры, пирожные, торты, домашние заготовки в виде маринованных огурцов, которые очень хорошо сочетались с эликсирами, копчёных угрей и ещё много чего вкусного, полезного и столь необходимого, чтобы поддержать в каждом огонь жизни. Для блюд и закусок не хватало места на праздничном столе. И когда съедалось одно, возникало, как по мановению волшебной палочки, другое.
– Зоя, ты у нас Кудесница, – говорили ей гости.
Пиры переносились к побережью залива, до которого было не более 40 метров и, казалось, не будет этим пирам ни конца, ни края. Пели под гитару, передавали новости, которые не печатались в газетах типа «Правда» или «Труд», вспоминали прошлое, не думая о будущем, слушали старые пластинки на старом патефоне: «Рио-Рита», «Истамбул был Константинополем», Вертинский, Шульженко, Кобзон Иосиф Давидовыч и иже с ними.
При плохой погоде, Гарри-Грозный затапливал камин, который он сам выкладывал в своё время из огнеупорного кирпича, и сразу же становился Гарри-Добрым. Он наливал себе и ближайшим соседям по столу Эликсира шотландского разлива, настоянного на чёрносмороденных почках (других эликсиров он не признавал) и под аплодисменты собравшихся выпивал его залпом и потом закусывал холодным языком с хреном. К этому времени камин разгорался во всю и в кают-компании становилось тепло и уютно, особенно после принятия всеми Эликсира.
Тосты с пожеланиями шли друг за другом. А особенно их было много в День Военно-морского флота. Потому что Гарри в юности служил на Чёрном море на катерах-охотниках, которые в основном охотились на немцев. А немцы – на них. В связи с этим в его голове накопилось много чудных историй с охотничьим привкусом, которые он время от времени выкладывал на суд слушателей.
Однажды молодая особа, сотрудница какой-то типографской конторы, будучи на одной из встреч за дубовым столом, заслушавшись невероятных историй, предложила Гарри-Доброму издать книгу с его байками-рассказами. На что Гарри-Добрый, опять перевоплощался в Грозного:
– Сам издавать ничего не буду, – отозвался он на это предложение. – Хотите, стенографируйте, а потом печатайте. Другого способа я пока не вижу. Пусть пишут писатели. Если что, никаких исправлений не приемлю. Как сказал, так должно быть и в книге.
Таким образом он стал автором книжицы «Не ходи в мой двор», сделанной его друзьями. Они записали все его невероятные россказни и рассказы на диктофон и в итоге получилась целая книга. Иногда вечерами мы садились за дубовый стол в кают-компании и вслух читали его рассказы. Самым внимательным слушателем всегда был сам Гарри-Грозный, перевоплощавшийся на время чтения в Гарри-Беспечного. Он надевал свой фирменный форменный костюм моряка гражданского флота: китель цветы пустыни Гоби с позолоченными офицерскими шевронами на рукавах, брюки цвета морской волны перед бурей, начищенные гуталином ботинки с параллельной шнуровкой, напоминающей ванты фок-мачты океанского парусника, и большую неуставную мицу с загнутой вверх высокой тульей, покрытой прозрачным водостойким чехлом, защищающим мицу от дождей. Вся верхняя поверхность этого сугубо морского головного убора была схожа со взлётно-посадочной палубой американского авианосца «Энтерпрайз». Не хватало на ней только самолётов.
– Неужто так было? – спрашивал он, выслушав очередной свой рассказ-быль – это просто удивительно! Просто и удивительно.
– Так это всё с ваших же слов.
– Ну, мало ли я что говорил, – как бы оправдывался Гарри-Беспечный, – мог ведь и насочинять после принятия Эликсира. Хотя врать не привык. Наверное, всё-таки так и было. Не от ветра же головы своей я всё это придумал.
Продолжение следует: http://proza.ru/2024/01/15/1056