Козимо вошёл в зал так неторопливо и вальяжно, что Легор его в первый момент не узнал. Он помнил кузена в возрасте чуть меньшем, чем тот, в котором пребывал сейчас сам, и тогда это был тонкий юноша с живым внимательным взглядом, подмечающим, кажется, всё на свете. Впрочем, Козимо и тогда не отличался особой подвижностью, поскольку в среде элитной молодёжи с определённого возраста всякий энтузиазм считался проявлением плебейства. Однако сейчас его медлительная вальяжность граничила с таким непомерным высокомерием, что даже Легор невольно сжался в своей кабинке. Длинная мантия поверх форменного костюма Президентской службы словно удлиняла и без того высокую фигуру кузена, слегка расширяла его в плечах и своими идеально уложенными складками почти возносила над полом.
Ареопаг встал.
Поднялся даже престарелый Афтринглиф, хотя, приветственно склонив голову и дождавшись ответного кивка от Козимо, тут же рухнул обратно на сиденье. Дядя же и Кинни-Гер продолжили стоять и после того, как личный секретарь Президента на их приветствие ответил и слегка махнул рукой — дескать, садитесь, не стойте. Ответил он и на нижайший поклон администратора Хана, зато на окончательно обмякшего на своей палке Монтера даже не взглянул, лишь едва заметно повёл головой в его сторону.
- Дорогой министр, - произнёс Козимо, смотря в зал поверх голов присутствующих, - Президент слышал всё, что тут говорилось, и остался крайне недоволен конкретно вашим поведением. Обвиняемому следовало проявить больше терпения и такта, не говоря уже о покаянии, которого все от вас так ждали. Не так уж и трудно было попросить прощения у обманутых меценатов и обворованных друзей, не так ли?
- Меня ложно обвинили, - тускло пробормотал Монтер.
- Да ну? - Козимо поморщился, но головы к министру не повернул. - Раз обвинили, значит что-то было не так. Верно? Вам бы следовало проявить больше смирения, и уважаемое собрание отнеслось бы с пониманием. У всех бывают ошибки в работе. Но вы позволили себе странные намёки и вообще выбрали не лучший способ защиты.
- Я прошу меня простить, - прошелестело в динамиках так тихо, что Легор сказанное еле разобрал.
- Что, что? - спросил Козимо.
Он, наконец, повернулся к Монтеру и даже слегка согнулся, якобы затем, чтобы лучше услышать поникшего министра, но этим только подчеркнул разницу не только в росте, но и в положении.
Монтер тяжело сглотнул. Он явно не ожидал, что в дело вмешается Президент, потому и держался до сих пор с привычным министерским апломбом перед собранием равных себе господ, но Козимо представлял власть верховную — власть над властью, с которой уже не поспоришь. Так что теперь только каяться, посыпать голову пеплом и стараться выйти из этого зала с минимумом потерь. То, что должности своей он уже лишился, Монтер понял, едва увидел Президентского секретаря, но упорствуя дальше мог потерять и общественное положение, и — самое страшное — лишиться Доступа! До сих пор так наказывали лишь немногих, десяток человек наберется от силы, которых после лишения сослали в глухую провинцию, и больше никто и никогда не слышал ни об одном! Зато ходили слухи — крайне осторожные и, ясное дело, анонимные, что ссылка в провинцию начиналась и завершалась в подвалах тюремной больницы, где наказанных начисто лишали памяти, а может и жизни вообще!
- Я прошу простить меня! - еле сдерживая истерику в голосе проговорил Монтер. - Прошу принять мою отставку, если это необходимо, но позволить оставаться полезным членом общества! Я богат! Готов до конца дней жертвовать... сам стану меценатом и построю молельню для церкви святого Разлома! А у тех, кого оговорил... по недомыслию, но не по злому умыслу... у тех прошу прощения вдвойне!
Внезапно Монтер отбросил палку, немного побалансировал без неё и рухнул на колени так стремительно, что, кажется, стукнулся лбом о пол.
Несколько голосов в зале охнули.
Козимо снисходительно посмотрел сверху на дрожащую спину бывшего министра, потом обвёл глазами зал, опять же, скользя взглядом над головами, и Легору показалось, что на короткое мгновение взгляд этот замер на непроницаемом окне его кабинки.
- Ваш отставка принята, - сказал он почти ласково, но с колен Монтера подняться не попросил.
Вместо этого повернулся к ареопагу.
- Думаю, слушания на этом можно закончить. Обвиняемый подал в отставку и принёс извинения, этого довольно. Вам следует назначить время для нового собрания, чтобы выбрать нашему министру достойную замену. Только сделайте это побыстрее. Нельзя оставлять образование без присмотра.
Дядя и Кинни-Гер переглянулись.
- Мы можем сделать это после короткого перерыва, - сказал министр экономики.
- Как так?! - отлично отыграл удивление Козимо. - У вас уже есть список кандидатур?
- Его не долго составить, - развёл руками дядя Пориедор. - Здесь присутствуют пятеро крупнейших меценатов, которые в течение долгого времени жертвовали министерству крупные суммы. Полагаю, все со мной согласятся, что более достойных кандидатур не найти.
- Это справедливо, - проскрипел Афринглиф. - Поддерживаю.
- Что ж, тогда объявляйте перерыв.
Козимо слегка поклонился залу и ушёл походкой звезды, покидающей сцену.
*. *. *
От тихого звука отщёлкнувшегося замка Легор вздрогнул. В открывшуюся дверь сначала вкатился робот-стол с едой, а затем вошли дядя Пориедор и Козимо.
- Ну здравствуй, кузен!
Секретарь Президента значительно снизил уровень своей надменности, но жест, которым он развёл руки для объятий, словно говорил: «Да, обняться мы можем, однако будь осторожен, без фамильярности».
- Сколько лет, Козимо! - вежливо улыбнулся Легор. - Ты по-прежнему красив и недосягаем.
Он обнял кузена с той же осторожностью, с которой брал в руки дядин антиквариат, когда тот заставлял что-то получше рассмотреть, но объятие получилось коротким.
- Давайте, давайте уже побыстрее поедим, а то вот-вот позовут голосовать, а у меня уже в животе бурчит! - поторопил их Пориедор.
Робот-стол к этому времени уже полностью раскрыл свои недра, явив угощения, при виде которых Легор тоже вспомнил о голоде.
- А ты, что же? - спросил он Козимо, который сел на низенький табурет и расслабленно прислонился к стене.
- Я сыт. Наелся пока слушал из апартаментов эту бредятину.
- Да, что-то мы подзатянули, - пробубнил набитым ртом дядя. - Думал быстрее пройдёт. Но ничего, зато проголосуем быстро. Не волнуйся, племянник, сядет твой будущий тесть греть тебе тёплое местечко, пока ты сам его не займёшь.
- Красивая была идея, Легор. Мне понравилась, - одобрил Козимо. - Впрочем, я всегда знал, что из тебя толк будет.
Легор, сам не зная почему, смутился - похвала старшего кузена была ему приятна. Однако, понимая, что самое умное сейчас это молчание, он предпочёл лишь улыбнуться и отправить в рот солидный кусок телятины.
Дядя тем временем шумно отхлебнул из бокала и с откровенным раздражением прижал к виску указательный и средний палец.
- Бегу, бегу! - проворчал он невидимому собеседнику.
Потом кинул в рот горсть ягод.
- Поесть спокойно не дадут.
- Ты после всего домой поедешь? - спросил отца Козимо.
Дядя Пориедор пару секунд прикидывал и со вздохом отрицательно покачал головой.
- Афтринглиф, будь он неладен, просил зайти. Наверняка ему опять прореживание требуется, а мне сейчас, вот ей богу, не до него совсем! Никаких идей!
- Ничего, - улыбнулся Козимо, - скоро в наши ряды свежая кровь вольётся. Легор умница, надо будет, поможет.
- Хорошо бы, - буркнул дядя и вышел.
Козимо неторопливо пересел на его место. Тонкими изящными пальцами перебрал оставшиеся на блюде ягоды, но есть не стал.
- Волнуешься? - спросил Легора, заметив, как тот то и дело поглядывает в зал, который, судя по лёгкому шуму из динамиков, снова начал заполняться.
- Просто интересуюсь, - пожал плечами Легор. - Первый раз такое вижу.
- И правильно, волноваться не из-за чего.
В этот момент перед пустыми креслами ареопага установили странное приспособление — небольшой столик с какой-то круглой ёмкостью, закреплённой так, чтобы её можно было вращать.
- А это ещё зачем? - удивился Легор — Похожа на вещь из коллекции твоего отца.
Козимо приподнялся, чтобы посмотреть и тихо коротко рассмеялся.
- Видишь ли, деды наших дедов решили когда-то, что выбор с этой вот штукой самый надёжный. Может, когда-то так и было, но мы-то теперь все умные... хотя против традиций не возражаем. Если идиоты из Совета хотят выбирать так, как выбирали когда-то их пращуры, пожалуйста, но пара невинных фокусов делу не повредит. Умики из ведомства отца кое-что подкорректировали, и теперь выборы принесут нам ту пользу, которая нужна.
- Ничего не понял, - признался Легор. - Впрочем, вам виднее. Но всё-таки интересно, как эта штука работает?
Теперь Козимо встал, перебрался ближе к окну и пояснил:
- Сейчас собравшимся выведут список кандидатов, где у каждого претендента будет свой номер. У тех, кто находится в зале есть жетоны тоже с номерами, они посмотрят на список, возьмут нужный номер и бросят его в тот круглый барабан. Всё это, разумеется, втайне, чтобы никто не видел какой именно номер кто бросает. Затем барабан раскрутят, перемешают жетоны, и какой-нибудь независимый секретарь наугад вытащит один. Кандидат под этим номером и будет избран. Всё просто, как видишь.
- Вижу, - немного озадаченно пробормотал Легор. - Но это же дело случая. Как господин Нубарико сможет тут победить? Никакой ведь гарантии!
Козимо ласково похлопал кузена по плечу.
- Победит, не волнуйся, мы на случай никогда не полагаемся.
В зале, между тем, всё происходило так, как описывал Козимо. Господин Нубарико был вторым в списке кандидатов, и он же — поскольку состоял и в числе выборщиков тоже — вторым прошествовал к барабану, чтобы опустить в его недра свой жетон. Минут двадцать длилось шествие других выборщиков, потом худой вертлявый секретарь, картинно жмурясь, раскрутил барабан, опустил руку в окошко и вытащил пластиковую полоску.
- Номер два! - провозгласил торжественно.
- Ну вот, - сказал Козимо, - а ты переживал.
Он ещё раз хлопнул Легора по плечу.
- Поздравляю. Ещё пара формальностей, и ты в правительстве. Буду раз с тобой ещё раз увидеться и поболтать подольше. А пока, прости, надо возвращаться. Без пригляда ТАМ никак.
__________________________________
http://proza.ru/2024/01/30/1486