8. Любовь
Внезапное появление сына, о чём он даже не сообщил, порадовало Екатерину, но одновременно и озадачило.
- Сынок, что случилось?
- Мама, я уволился.
- Тебе же нравилась работа, зарабатывал хорошо.
- Да, нравилась, но не могу больше. Лучше скажи, как Людмила? – не удержался от вопроса Николай, с трепетом ожидая ответа.
- А что ей станет? Учит детей, растит Андрея, - Екатерина удивилась и встревожилась такому неожиданно живому интересу сына, даже не поинтересовавшегося ни здоровьем матери, ни делами друга.
Тревожные чувства охватили её: «Значит, не забыл Черничную. Напрасно надеялась, что время и расстояние разъединят их». Людмила ей сразу не понравилась. Беспокойные мысли бежали одна за другой: «Прибыла в деревню без мужа, но уже с ребёнком - это полбеды, а поведение? Вся напоказ, скромности никакой, а одевается – только видимость создаёт, что срам прикрыла. Не такую невесту она желала для сына. Да, и слухи поползли по округе о вольном поведении молодой учительницы».
Николай, так и не дождавшись вечера, весь сгорая от нетерпения, метнулся к любимой, чтобы поскорее увидеть её и убедиться, что не забыла. В тревожных чувствах, истерзанный переживаниями, как в лихорадке, он не замечал ничего вокруг. Сейчас даже любимые места детства, произошедшие изменения в родном посёлке не привлекали его внимания, как обычно.
Короткой песней отзвенела золотая пора осени, когда от ярких красок богатого убранства природы волнение распирало грудь, дышалось легко и привольно. Теперь же оставшаяся редкая листва деревьев зябко дрожала на оголённых ветвях, а затем, срываемая холодными порывами ветра, тревожно опадала на землю, покрывая её ржавыми пятнами. Уже давно мелодии соловьёв, да жизнерадостное пение птиц сменились хриплым карканьем воронья, да сварливыми голосами сорок.
Николай, как от забытья, очнулся только у знакомого дома бабки Авдотьи. Моложавый мужчина чинил её калитку, а рядом с ним красовалась фигуристая Черничная и о чём-то весело щебетала. Острое чувство ревности шевельнулось в душе Чистова.
Черничная не удивилась его внезапному появлению. Она спокойно, даже холодно смотрела на него, только гибкая фигура, да таинственные чёртики, мелькавшие в зрачках глаз, оживляли её облик и придавали ему привлекательность.
- Хозяина в доме нет, приходится нанимать работника, - пояснила она. – Только платить необходимо, - в голосе было сожаление.
Весь её облик – такой заманчивый и желанный быстро развеял все его сомнения, они мгновенно улетучились, как лёгкий туман, и Николай с радостью предложил:
- Возьми деньги… и для сына пригодятся.
- Спасибо! – Людмила коснулась его руки и прошептала: «Приходи вечером, как обычно…».
В её поведении и словах, таких простых, но желанных, наполненных нежностью и тайным смыслом, он ощутил радостный подъём и сразу, как ожил, почувствовав: «Она ждала его». Всё стало на свои места, и ему даже показалось, что они и не расставались. Теперь Николай, свободный и обласканный любимой, стал ежедневно пропадать у неё, забыв обо всём на свете, даже о матери.
Екатерина всё более тревожилась за сына, откровенно прильнувшего к молодой вдове, по её разумению, как потерявшего здравый рассудок.
- Сынок, не пара она тебе, да и ребёнок чужой.
- Люблю я её, а Андрей не чужой – сын Людмилы, - в его голосе не было сомнения, а звучала убеждённость в правоте.
- Не один ты у неё, со многими знается. Гулящая! Подумай? – рискнула она напомнить сыну.
- Неправда! Красивая она. Завидуют люди, вот и наговаривают, - уверенно опроверг Николай. – Жаль, что и ты… туда же, - как обрезал он, завершив обсуждение.
Черничная, зная свою неотразимость, чувствовала всё более полную власть над влюблённым в неё Чистовым, и ей это нравилось. Теперь при каждой встрече, не скромничая, просто и естественно, как у мужа, она брала деньги на продукты, подготовку к зиме, обеспечение сына.
Николай тоже покупал Андрею и игрушки, и одежду. Захлестнувшие всё его существо чувства любви к Людмиле и радужные надежды на перспективу их развития быстро выплеснулись в трогательное отношение к её сыну. Тот рос крепким темноволосым мальчиком, имевшим громкий требовательный голос.
Деньги быстро таяли, и влюблённый, задумавшись: «Что же делать дальше?», - решил посоветоваться с Сидоркиным.
- В районе курсы по подготовке трактористов открыли, набирают первую группу для обучения. Будешь всегда при деле и с деньгами, - посоветовал Василий.
Николай недолго думал, да и Людмила энергично поддержала, – уехал на учёбу…
Через пару месяцев он вернулся уже специалистом, получив удостоверение экскаваторщика.
- Давай к нам в бригаду, будешь работать трактористом, - предложил ему Василий. – Экскаваторы пока в колхозе отсутствуют. Зато будем вместе одно дело делать.
- Мне предложили работу экскаваторщиком Дорожного ремонтно-строительного участка (ДРСУ) в районном центре. Семейным специалистам там комнату дают, а я решил жениться, - выпалил Чистов.
- А кто избранница? – Сидоркин догадывался о ком идёт речь, но решил проверить друга.
- Людмила давно меня ждёт, - в голосе была самоуверенность, – через неделю распишемся.
- Она многих так ждала… - попытался Василий «открыть глаза» другу, но в очередной раз понял, что это бесполезно – тот сразу замкнулся, и разговор был исчерпан.
Екатерина в один день и обрадовалась – сын вошёл в когорту сельской технической интеллигенции, став экскаваторщиком, и опечалилась, узнав о принятом им решении.
- Сынок, не связывай ты себя по рукам и ногам. У неё много таких как ты, а для тебя и незамужние девчата найдутся, - стремилась она вновь образумить его.
- Это наговоры, она чистая и добрая. Не нужны мне другие, - убеждённо заявил Николай. Безоглядно веря ей, не хотел он слышать ничего плохого.
- Ой, Коленька, прыткая она, «палец в рот не ложи – откусит», - размышляя вслух, делилась Екатерина. – А ты мягкий, податливый, как тюфяк. Сладишь ли?
- Другие живут, и мы проживём не хуже их, - в голосе была непоколебимая уверенность молодости.
Людмила, услышав предложение Чистова, не сразу отреагировала и не бросилась ему на грудь, как он ожидал, а молча, окинула его проницательным взглядом. Внимательный наблюдатель мог бы заметить в нём явный расчёт. Так рассматривает покупатель лошадь, прежде чем приобрести товар. В её глазах можно было заметить сомнение в целесообразности такого приобретения: «Жених худощав, небросок, одним словом «сама простота».
- А где жить будем? В этих деревенских трущобах, без дома? У твоей матери я жить не буду, она меня не любит.
- Я тебя люблю! В районном центре мне дают квартиру, будем там жить, работать устроишься. От Вербовки недалеко, всего 15 километров, а мать навещать будем.
- Тогда согласна! – обрадовалась Черничная. Ей уже давно опостылели серые деревенские будни, маленькая начальная школа, да и узкие горизонты всей жизни в посёлке Вербовка. Её душа требовала простора и получения настоящих удовольствий. Большое село районного центра, по её мнению, могло предоставить эти возможности.
Расписались они в сельском совете своего колхоза. Черничная, понимая отношение свекрови, даже не подошла к ней. Екатерина, окончательно потеряв надежду спасти сына, в слезах повторяла: «Сынок, сынок, что же ты наделал?»
После свадьбы молодожёны сразу переехали в райцентр, где им выделили однокомнатную квартиру. Людмила вновь учила детей, но уже в современной школе. В рабочих заботах и обустройстве семейной жизни потекли будни Чистовых…