5. Людмила
В один из дней Николай почувствовал острое желание посетить любимые в детстве места.
- Мама, пойду рыбу половлю, - предупредил он, беря удочку.
- Неужели не наловился? – удивилась она. - Даже в море ловил, не сравнить с нашей речкой, – затем с пониманием добавила: «Сходи, развейся».
От реки тянуло приятной свежестью и прохладой. К ней льнули ивовые кусты, берёзки и поросль ольшаника. Нежная зелень листвы под лучами солнца была прозрачной и, как без одежд, светилась насквозь, лаская взгляд. Под лёгким дыханием ветра она оживлённо шелестела, дополняя жизнерадостные звуки голосов птиц. Николай, наслаждаясь, с удовлетворением и восторгом любовался этой родной и близкой для его душевного восприятия картиной. При этом он углублялся всё дальше от посёлка и незаметно подошёл к омуту, где всегда была рыба. Выйдя из-за кустов, он сначала услышал шлепки по воде, а затем увидел незнакомую девушку и замер. Она, в отличие от местных - деревенских, купалась «в чём мать родила».
- Морячок, что смотришь? Присоединяйся! – опознав его по тельняшке, задорно пригласила незнакомка.
Чистов замер на месте, как в стопоре.
- Не видел такую русалку? – голая, она демонстративно и без стыда шагнула к нему из воды
Николай обомлел от такой картины, но и взгляда не отвёл.
- Красивая?! Нравлюсь?
Капли воды, стекая по её упругой шелковистой коже, сверкали в лучах солнца. Крепкое тело дышало здоровьем и излучало притягательную силу женской красоты с явными элементами обольщения. Загоревшие на солнце стройные ноги подчёркивали нежную белизну тела.
Незнакомке явно нравилась его растерянность, она была довольна произведённым эффектом.
- Почему молчишь? Говорить можешь? – игриво задавала она вопросы, при этом не спешила одеваться. - Сними комара, загрызёт же, - попросила она, как приказала, повернувшись спиной.
Николай дотронулся до её бархатистой кожи, почувствовав, как будто коснулся горячей сковородки.
- Нет комара, - как извиняясь, выдавил он.
- Можешь говорить! - обрадовалась девушка. – А почему покраснел? – в её голосе было глубокое удовлетворение от произведённого на неудачливого рыбака впечатления.
Накинув на тело прозрачный халатик, лежавший на траве, она подошла вплотную к Николаю, заинтересовавшись его таинственным видом и не многословием.
- Почему ты такой с виду щупленький? – как к ребёнку, обратилась она, внимательно рассматривая клиента. В голосе наигранно звучали нотки материнской заботливости, однако ответа она и не ожидала.
Чистов понял, что перед ним не девчонка, а зрелая молодая женщина, познавшая практику взрослой жизни. Она не кокетничала, скромничая, а брала своё откровенно и напористо. Сделанное открытие не оттолкнуло его от незнакомки, чему он внутренне был удивлён, а наоборот, он почувствовал сильное влечение к ней, это было сродни гипнозу.
- Давай знакомиться, раз встретились так необычно, - предложила она. – Людмила Черничная.
Николай, назвав себя, посмелел и решил уточнить:
- Откуда такая красавица появилась у нас в деревне?
- По распределению прибыла, буду учить детей в начальной школе.
- Повезло им, - польстил ей Николай, - нас учила пенсионерка.
- Если не боишься, приходи вечером, - лукаво щурясь, её глаза обещающе заглянули ему прямо в душу, а в них скакали озорные чёртики.
- Куда? – с хрипотцой, растерянно, не веря услышанному предложению и одновременно сгорая от любопытства, выдохнул Чистов.
- У бабки Авдотьи снимаю комнату. Стукнешь в окошко – выйду, - спокойно объяснила Черничная. – Не бойся – не съем, - затем рассмеялась и, раскованно покачивая телом, пошла от реки.
Николай, забыв о ловле рыбы, задумчивый вернулся домой.
- Сынок, а где улов? Что-то быстро вернулся?
Вопрос матери повис в воздухе. Рыбак, что-то невнятно промычав, только махнул рукой, из чего можно было понять: «Всё нормально», - и прошёл в комнату. Для него потянулось тягостное время ожидания вечера. Маятник часов, замедлив колебания, спокойно и не спеша отсчитывал секунды. Воображение рисовало заманчивый образ Людмилы, обладавшей особой притягательной силой. Подвижная с живым темпераментом она, как капля ртути, была вся в движении. Измученный, потеряв даже аппетит, в лёгком лихорадочном состоянии он с трудом дождался ухода солнца за горизонт.
Разросшиеся посадки вишни и слив, да куст сирени прикрыли дом бабки Авдотьи. Заветное окно было тёмным.
«Обманула! Посмеялась над простаком», - тревожные мысли лезли в голову, а надежда всё же оставалась.
Вдруг в окошке ярко вспыхнул свет, за тонкой занавеской показался врезавшийся в память знакомый силуэт.
Мгновенно, как воскресший, Николай по-воровски прокрался к окну и стукнул по стеклу.
- Жди, сейчас выйду, - шёпотом подтвердила Людмила, приоткрыв окно.
Волна её духов тонким ароматом накрыла его. Сердце влюблённого лихорадочно стучало в груди, предчувствуя неизведанные ощущения.
Пряно цвела сирень, усеянная пушистыми гроздьями соцветий. В её зарослях наперебой заливались соловьи. Они усердно выводили виртуозные трели, соревнуясь друг с другом. В дыхании природы остро ощущались яркие краски любви и расцвета жизненных сил.
Сердце Николая таяло от полноты чувств. Он внимал природным звукам, ощущал особые краски тихой ночи, наслаждаясь их неожиданно открывшейся красотой.
- Скоро Вознесение Христово, после него соловьи уже не будут радовать нас такими концертами, - вспомнив слова матери, задумчиво произнёс он, восторженно глядя на вышедшую Людмилу.
- Они каждый день поют, - спокойно отреагировала Черничная, положив горячую руку на его плечо. - Пойдём на сеновал, я там место оборудовала… В комнате душно, а здесь хорошо.
Аромат травы и соцветий пьянил и дурманил. В полумраке сеновала, ощущая тепло её тела, Николай видел силуэт и мягко прописанные черты лица.
- Иди ко мне! – жарко прошептала Людмила и властно прижала его голову к своей груди.
Николай услышал гулкое биение её сердца. Испытывая головокружение и сухость во рту, он понял, что на теле был только знакомый уже халатик…