Быль
Моя невеста Маша жила на Речном Вокзале, минутах в двадцати ходьбы от метро. Старый Новый год в 1996-ом мы встречали у неё дома.
13-го вечером мы вдвоём ходили к метро - видимо, что-то покупать, но явно не тяжёлое; может быть, сувенирное. Потом, взявшись за руки, не спеша направились пешком назад, беседуя по дороге.
В некий момент, когда метро ещё оставалось близко за спиной, я ясно почувствовал: мою ладонь, соединившуюся с Машиной ладонью, мгновенно, но ощутимо ударило током.
Ничего электрического у нас при себе не было (даже мобильников люди нашего достатка тогда не имели). Я не подал виду и решил, что, наверно, плохо знаю физику (что в принципе и верно). Моя спутница, куда в большей степени сохранявшая способность и готовность удивляться, взглянула на меня потрясённо и всё же с весёлой улыбкой:
- Что это сейчас было?
- Не знаю.
- С кем я связалась? - засмеялась Маша. - Ты случайно не робот?
- Нет, - улыбнулся и я. - Вот уж точно нет.
Так это и осталось одной из множества загадок тех месяцев. Ни до, ни после того со мной такого не бывало, да и не доводилось слышать о подобном.
Ровно девятью неделями (63-мя днями) раньше, 12 ноября 1995-го, мы с Машей практически заново познакомились, не видевшись девять лет (с раннестуденческой поры), и сразу обнаружили друг в друге родные души.
Ровно 63 дня или девять недель спустя, 17 марта 1996-го, Маша умрёт от сердечного приступа.
Электричество отчеркнуло точную середину нашего второго - и главного - знакомства.
Сегодня, когда я пишу эти строки, с того дня прошло 28 лет. Столько же было в то время Маше (а мне 27).
Ровно 18 недель отведено было радости моей и Маши.
18 лет отведено было радости моей и Ани, - мы сошлись с Аней девять лет спустя после названных событий.
Если кому-то из небожителей хотелось дать понять, что один день как тысяча лет и тысяча лет как один день, то получилось наглядно. Только человечно ли?