Мне доставляет большое удовольствие знакомиться с историями жизни знаменитых актеров, вспоминать, где я их видел в кино, и потом рассказывать своим читателям. Особенно приятно это делать о тех артистах, которые сыграли много разнообразных ролей и прожили достойную жизнь. Всеволод Санаев именно такой артист и человек.
Первыми фильмами, где я увидел Санаева совсем молодым, были еще довоенные «Волга-Волга» и «Сердца трех». Карьера молодого актера развивалась по восходящей, и теперь Санаев играл не второстепенных персонажей, а главных героев.
С того момента, как отец, знатный мастер, привёл его, 14-летнего недоросля, на фабрику, выпускавшую гармошки, он себя ощущал половинкой чего-то. Ощущение такое возникло у парня потому, что профессия, которой отец его обучил, называлась «половинщик» – мастер, собирающий инструмент, то есть, делающий молчащую гармонь – половину работы. Уникальный голос гармони давал настройщик, обладавший абсолютным слухом. У этого юноши тоже был абсолютный слух, и вскоре его перевели в заводскую рабочую элиту. И кто знает, может, он до самой пенсии настраивал бы гармошки, получал бы награды за свой труд, но в Тулу приехал МХАТ, и, посмотрев «Дядю Ваню», он решил, что станет актёром, и будет играть только в этом театре. С этого решения и начался большой путь в театре и кино Всеволода Санаева, игравшего, по большей части, героев со всех сторон положительных. Те, кто знал его близко, утверждали, что, несмотря на звания, чины и регалии, таким он и оставался до конца жизни. Но мало кто знал, какую драму ему довелось пережить.
Всеволод Васильевич Санаев родился 25 февраля 1912 года на рабочей окраине Тулы неподалёку от оружейного завода, коих в этом городе не счесть. У него было 11 братьев и сестёр, шестеро из которых не дожили и до семи лет. Жили очень тяжело – работал один отец. В школе Сева учился плохо, одолел всего 6 классов – в 7-й класс идти не захотел, жизнь с каждым днём дорожала, и одной отцовской зарплаты уже не хватало. Так он и попал в половинщики, а потом – в настройщики.
Назавтра после МХАТовского «Дяди Вани», несмотря на угрюмый взгляд отца и жалеющий – матери, Сева записался в заводскую театральную студию, где пропадал всё свободное время, домой приходил иногда за полночь, но парень он был высокий и крепкий, и по тёмным улицам домой ходить не боялся – такого, поди, тронь. Потом его приняли в театр военного завода, затем – в профессиональный Тульский драмтеатр. Родители думали, что на этом сын угомонится и далеко от дома не уедет, а когда узнали, что Всеволод хочет поступать в столичный театральный ВУЗ, спрятали его зимнее пальто – куда ж он в одном пиджачишке-то поедет, но он уехал и без пальто, и без гроша в кармане.
Однако в Москве Всеволод столкнулся с совершенно неожиданным для него, но очевидным препятствием, которое могло поставить крест на его мечте: у него не было аттестата об окончания семилетки, а без него в школе- студии МХАТ, невзирая на пролетарское происхождение и трудовой стаж, даже документы не приняли. Чтобы получить аттестат, Санаев два года учился на годичном рабфаке, готовившем рабочую молодёжь к поступлению в творческие ВУЗы. Во время учёбы он работал грузчиком на вокзалах, жил впроголодь, снимал углы. Поступив в ГИТИС, Санаев пригласил отца на свой первый учебный спектакль, и тот, вернувшись в Тулу, сказал жене, что сын занят настоящим делом. Когда МХАТ объявил конкурс в труппу, все 14 студентов с курса Николая Плотникова подали туда заявления, но приняли только троих, и среди них был Санаев.
Казалось, мечта сбылась, но пробиться к большим ролям в том МХАТе, где что ни актёр – то всесоюзная звезда, было не так-то просто: корифеи ревностно оберегали свои места в репертуаре. Однажды Санаев заменил заболевшего Заслуженного артиста РСФСР Михаила Яншина в спектакле «Горячее сердце», а на следующий спектакль Яншин пришёл едва живой, и, шатаясь от высокой температуры, играл сам – он не мог позволить, чтобы какой-то молодой выскочка Санаев, младше него на 10 лет, вытеснил его с этой роли. И всё же Санаев сумел пробиться в первый ряд актёров: он выходил на сцену и в классических спектаклях «Горячее сердце», «Гроза» и «Трудовой хлеб» по Александру Островскому, «Горе от ума» Александра Грибоедова, и в спектакле будущей советской классики – в «Любови Яровой» Константина Тренёва.
В 1938-м Санаев с театром отправился в Киев на свои первые гастроли, в корне изменившие его жизнь: в городе на Днепре он случайно познакомился с 20-летней студенткой филфака Киевского университета Лидой Гончаренко, которая мечтала стать актрисой, но, в отличие от Санаева, не пошла наперекор родителям. Санаев, высокий красавец, да ещё и москвич, за месяц покорил сердце Лиды, и в Киеве они поженились. В 1939 году родился Алексей, но прожил он не долго.
В кино Санаева позвали сниматься ещё во время учёбы в ГИТИСе: в 1934 году вышел фильм Александра Мачерета «Частная жизнь Петра Виноградова», в котором Санаев сыграл бравого краснофлотца, но места в титрах для него не нашлось. Поэтому настоящим его дебютом можно считать фильм «Волга-Волга» Григория Александрова, снявшего к тому времени десяток картин, прогремевшего «Весёлыми ребятами» и «Цирком». В этой картине Санаев сыграл сразу две роли. Изначально его пригласили статистом в комической сцене: он должен был бриться на палубе, и неожиданно свалиться в реку вместе с умывальником. Когда Санаева весной утвердили на этот крохотный эпизодик, никто не думал, что процесс затянется настолько, что снимать «купание» придётся глубокой осенью. Когда Санаев героически упал в холодную уральскую речку Чусовую, ему от холода судорогой моментально свело ноги, и он едва не утонул, но спасатели были начеку, и уже синеющего бедолагу вытащили. На берегу Санаева отпоили водкой, намазали купленным в соседней деревне гусиным жиром, и он сделал ещё 8 рискованных дублей. После выхода картины выяснилось, что все старания и страдания были напрасны – эпизод в фильм не вошёл. Зато полученные за смелость две роли высоченного бородатого лесоруба и такого же высокого, но бритого музыканта ввели Санаева в мир кино.
Сам Санаев считал, что его киношная карьера началась с картины «Любимая девушка» режиссёра Ивана Пырьева, где он сыграл вместе со звездой советского кино и по совместительству женой режиссёра красавицей Мариной Ладыниной. Сниматься у знаменитого режиссёра было не просто из-за его резкого характера – он мог и палку в ход пустить. Фильм любви зрителей и лавров не снискал, но Санаев был благодарен Пырьеву за эту первую большую роль в его жизни и хорошую киношколу. Через год режиссёры Ефим Дзиган и Фёдор Берёзко сняли, как они думали, героический фильм «Первая конная», в котором Санаев снова не попал в титры, но это обстоятельство его не очень огорчило: картина не понравилась некоторым непосредственным участникам провального наступления на Варшаву в 1920 году, и в прокат её не выпустили.
Незадолго до войны Санаев и Лидия приехали в Тулу к его родителям, чтобы показать им своего первенца – сына Алёшу. Увидев внука, бабушка очень огорчилась, а потом ошарашила сына и невестку, заявив, что мальчик долго не проживёт. Лидия и Всеволод от такого предсказания были в ужасе, и постарались о нём забыть, но разве ж такое забудешь.
В первые дни войны, не дождавшись повестки, Санаев пошёл в военкомат, чтобы записаться добровольцем, а если не возьмут, то в народное ополчение, которое формировалось после выхода Постановления ГКО № 10 от 4 июля 1941 года «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». Вместо этого ему под роспись выдали предписание в прославленную Борисоглебскую авиашколу, но не учиться летать, а снимать киносборники. Лидию вместе с двухлетним Алёшей и труппой МХАТа эвакуировали в Саратов, потом в Нальчик, и уже оттуда – в Тбилиси. Одному Богу известно, что они пережили во время этих скитаний. Лидия не была штатной сотрудницей МХАТа, и её с сыном поселили в холодном спортзале с земляным полом. Там ребёнок тяжело заболел, и умер – сбылось страшное пророчество матери.
Похоронив сына и распродав всё, что у неё было, Лидия собрала деньги на билет, и отправилась в Куйбышев, где в то время находился Всеволод. Приехала она полумёртвая от усталости в тяжелейшем психологическом состоянии, и только от неё муж узнал, что сына у них больше нет. Ни Всеволод, ни Лидия в смерти Алёши виновны не были, но эта утрата мучила их всю оставшуюся жизнь. Через год они вернулись в Москву и уже дома у них родилась дочь Лена. Девочка была болезненной, и Санаев думал, что её в тех тяжелейших условиях ждёт участь брата. Лидия, боясь повторения того, что случилось с сыном, буквально тряслась над Леной, почти не выпускала её из рук, отказывала себе во всём, чтобы покупать на рынке лимоны и парное молоко. Забота и страх за дочь постепенно превращались в маниакальное расстройство, и порой Лидия становилась невыносимой.
Работать Лидия не могла, и Санаев, стараясь обеспечить семью, большую часть времени проводил на работе, то есть, в театре и на съёмках. Но в 1943-м он ушёл из МХАТа, где ему совсем не давали ролей, однако косо смотрели на его работу в кино: артист становился всё более знаменитым, а, значит, независимым и строптивым. Почти на 10 лет Санаев стал актёром театра им. Моссовета, в котором сыграл в четырёх спектаклях.
Когда закончилась война, Санаев отправился на Урал, где снимали фильм о советских геологах «Алмазы». Санаев играл главного героя – молодого геолога Сергея Нестерова, который был уверен, что на Урале есть алмазы. Работа не клеилась, сменилось два режиссёра, третьим был Иван Правов, который и завершил картину. Съёмочная группа жила в деревенских домах без всяких удобств, и на фоне всех этих переживаний и передряг у 35-летнего совершенно здорового Санаева случился инфаркт. Его кое-как доставили в областную больницу в Свердловск и спасли. Потом долго продолжался восстановительный период. Лидия переключилась с дочери на мужа, и не отходила от него, пока он не встал на ноги, но эта сумасшедшая физическая и психологическая нагрузка привели к тому, что на саму Лидию обрушилось душевное заболевание, и её положили в психиатрическую клинику. Лечение периодически приводило к ремиссии, но потом всё повторялось. Для Санаева жизнь превратилась в кошмар, кое-кто из коллег и даже друзей советовали ему бросить душевнобольную жену, но он понимал, что, как только он уйдёт, Лидия сразу же окажется в психбольнице и никогда уже оттуда не выйдет, и оставить её на произвол судьбы не мог.
За всю творческую жизнь в кино Санаев сыграл не так уж много отрицательных ролей. Одна из них была в фильме Самсона Самсонова «Оптимистическая трагедия» по Всеволоду Вишневскому: Санаев играл предводителя анархистов матроса Сиплого, человека, надо сказать, мерзкого, подлого и даже внешне противного – от его голоса мурашки бежали по телу, а взгляд не сулил ничего хорошего. После этой роли Санаев стал чрезвычайно популярен и получил Народного РСФСР.
После «Оптимистической трагедии» в жизни Санаева случилось очередное знаковое событие: ему позвонил 35-летний мало кому известный тогда Василий Шукшин, и позвал в свою первую режиссёрскую картину «Живёт такой парень». Санаев, узнав, что Шукшин сам сценарий написал, да ещё и главную роль играть будет, подумал, что этот швец, жнец и на дуде игрец, не по чину берёт, и отказался. Когда картина вышла и с триумфом прокатилась по стране, Санаев понял, что это настоящее кино и очень пожалел о своём решении. Встретив Василия Макаровича на «Мосфильме», Санаев извинился, и пообещал сниматься у него даже в эпизодах. Они подружились, и Шукшин снял Санаева в трёх своих фильмах из четырёх – «Ваш сын и брат», «Странные люди» и «Печки лавочки». Не знаю, почему Шукшин не позвал Санаева в «Калину красную» – на мой взгляд, он вполне мог конкурировать с замечательным Иваном Рыжовым, сыгравшим старика Фёдора Байкалова, отца Любы и Петра. В «Странных людях» и «Печках-лавочках» Шукшин снял и дочь Санаева Елену, которая к тому времени окончила ГИТИС, и уже сыграла большие роли в двух фильмах.
Санаев никогда не гнался за материальными благами, хотя возглавлял в Союзе кинематографистов едва ли не самую «сладкую» секцию – бытовую, отвечающую за предоставление квартир и кооперативов, автомашин, дачных участков, выдачу путёвок в санаторий, детский сад и за границу. Даже в те времена, про которые сегодня говорят, что коррупции не было, он мог озолотиться, но себе никогда ничего не взял, за что жена его сильно ругала. До конца 50-х Санаевы жили по коммуналкам, и чтобы заработать на кооператив, он стал сниматься ещё больше. Особенно Санаев был счастлив, когда во МХАТе, куда он вернулся в 1952-м, доводилось сыграть классическую роль, а когда дома и в театре становилось совсем невмоготу, он сбегал на рыбалку со своими друзьями Николаем Крючковым и Вячеславом Тихоновым. Общение с ними, съёмки и концерты были для Санаева отдушиной, ведь жене становилось всё хуже.
В 1969 году Санаев стал Народным артистом СССР. К тому времени у Санаева было уже три ордена и несколько медалей, среди которых одна экзотическая: «За освобождение Болгарии. К 90-летию со дня рождения Георгия Димитрова».
Одной из лучших ролей Санаева стал полковник Иван Зорин из трилогии «Возвращение «Святого Луки», «Чёрный принц» снятых Анатолием Бобровским и «Версия полковника Зорина» Андрея Ладынина – сына Ивана Пырьева и Марины Ладыниной. Умный, немногословный, больше слушающий и думающий Зорин весьма выгодно смотрелся на фоне балагура майора Томина из телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи», и все три фильма были хорошо приняты зрителями.
В фильме Вадима Дербенёва «Тайна «Чёрных дроздов» по роману Агаты Кристи «Карманы, полные ржи» Санаев сыграл ещё одну «плохую» роль, правда, короткую: в самом начале картины его отравил собственный сын. Джордж Фортескью был владельцем заводов, газет, пароходов, скрягой и циником, изводившим всю семью. В этой картине отец и дочь Санаевы снова играли вместе. Оба родителя, как и у самого Санаева, были не в восторге от того, что Елена пошла в артистки. К тому же быстро распался её брак с инженером Владимиром Конузиным, и она осталась с маленьким сыном Пашей на руках. Елена всё время была на гастролях и съёмках, и сына воспитывали дед с бабкой, болезнь которой прогрессировала.
Ещё хуже стало, когда Елена на съёмках фильма «Докер» познакомилась с уже знаменитым режиссёром и актёром Роланом Быковым. Совершенно бесподобно эта парочка сыграла лису Алису и кота Базилио в телефильме Леонида Нечаева «Приключения Буратино» – на мой взгляд, они были самыми яркими персонажами картины. Родители категорически возражали против их отношений – Быков был старше Елены на 13 лет и имел весьма неоднозначную репутацию. Однако увидев, что Быков относится к Павлу, как к родному, что снимает жену во всех своих картинах, Санаев принял Быкова, а когда в 1995 году умерла Лидия, он, убитый горем, не смог оставаться в одиночестве, и переехал жить к ним. Быков снял жену и пасынка в своём гениальном фильме «Чучело». Павел написал повесть «Похороните меня за плинтусом», по которой был снят одноимённый фильм. И в повести, и в фильме дед и бабка представлены в довольно неприглядном свете.
Последним фильмом, в котором сыграл Санаев, была комедия Владимира Меньшова «Ширли-мырли», вышедшая за год до смерти актёра. Это был небольшой эпизод на концерте Изи Шниперсона, вернее, Василия Кроликова. Во время съёмок умерла жена, Санаев пережил её меньше, чем на год – он умер 27 января 1996 года в возрасте 83 лет.