Кто из мужчин при виде лошади не мечтает хоть на короткое время ощутить себя лихим кавалеристом и промчаться на ней верхом.
Впервые такая возможность у меня появилась во время службы в Армии, но закончилась неудачно.
После того, как мы ушили свои очень широкие галифе, старшина построил наш взвод и порадовал сообщением, что сейчас все пойдут знакомиться с конём.
Это нас порадовало. Но оказалось, что зря. Нам пришлось прыгать через спортивного коня. Во время прыжков узкие брюки трескались по швам.
Таким образом, старшина, не тратя понапрасну слов, привёл наши штаны в первоначальный вид. Обратно в казарму мы шли с распущенными брюками и напоминали своим видом армию пана атамана Грициана Таврического из фильма «Свадьба в Малиновке».
После знакомства с конём взвод, вооружившись иголками и нитками, привёл свои галифе в первоначальный вид.
Реализовать свою мечту мне удалось только во время путешествия по Абхазии.
Во время дегустации вина, на одной из экскурсий, я обратил внимание на то, как ровно выкошены лужайки и поинтересовался у нашего проводника, чем в Абхазии косят траву, так как никогда не видел, что бы её вообще косили?
- А вон косилки стоят, - ответил он. И показал на двух осёдланных лошадок. Они стояли, опустив свои головы, и щипали травку.
Я был удивлён. Оказывается все красивые лужайки в Абхазии «стригут» лошадки и коровы.
Толи давняя, нереализованная, мечта почувствовать себя всадником на настоящем коне, толи выпитое при дегустации вино, натолкнули меня на мысль здесь и сейчас стать кавалеристом.
Подойдя к пожилому абхазу, хозяину этих скакунов, я обратился с вопросом:
- Уважаемый! Можно ли прокатиться на этих прекрасных лошадках?
Ответ был короткий:
- Пятьсот.
Посчитав, что он меня не понял, я повторил вопрос:
- Сколько стоит прокатиться на лошадке?
- Пятьсот.
Поняв, во сколько мне обойдётся реализация мечты, я перешёл к другому вопросу:
- А маршрут длинный?
- Пятьсот.
- Я понял, что стоит пятьсот. А сколько можно ехать?
- Пятьсот.
По всей видимости, этому милому человеку надоело отвечать туристам на глупые, с его точки зрения, вопросы и он ограничивался одним словом из своего запаса русских слов.
Наша милая беседа с этим разговорчивым хозяином гужевого транспортного средства могла бы продолжаться бесконечно, но вовремя подошёл молодой абхазец, который прояснил ситуацию.
Выяснилось, что маршрут длиной пятьсот метров к горному водопаду и стоит это пятьсот рублей с человека.
Стало понятно, что хозяин правильно отвечал на мои вопросы, а я его не понимал.
Прикинув, что есть возможность ощутить себя ковбоем целый километр, с радостью соглашаюсь и предлагаю составить мне компанию родственнику, который тоже был со мной на экскурсии.
Увы. С самого начала всё пошло не так.
Когда я попытался вставить ногу в стремя, выяснилось, что оно находиться очень высоко. По всей видимости, лошадка до меня катала ребёнка. Попытки задрать ногу на эту высоту не удавались. Я стал опасаться за свои брюки – вспомнив Армию. Они были не приспособлены для таких спортивных пируэтов. Могли и треснуть по швам.
Видя мои мучения, молодой проводник сжалился и своими руками воткнул мою ступню в стремя, а затем подпихнул меня снизу и я смог перекинуть вторую ногу через седло.
Теперь я уже сидел верхом, но ещё не был полноценным всадником.
Моя левая ступня упиралась в стремя, а правая нога болталась свободно. Все мои усилия загнать её ступню в стремя ни к чему не приводили. Я не мог задрать ногу так высоко. К тому же мешал живот, увеличенный дегустационной жидкостью.
Опять на помощь пришёл проводник. Он своими руками вправил ступню моей ноги в нужное место.
Наверное, со стороны я выглядел нелепо и смешно. Ни о какой кавалерийской, а тем более гусарской осанке речь не шла.
Мои колени были почти на уровне подбородка, и со стороны я напоминал мужичка присевшего справить нужду под кустиком.
Я вспомнил, что видел в кино, что точно так же сидят верхом профессиональные жокеи. И это меня утешило и приободрило. Хорошо! Абрека из меня не получилось. Зато я почувствую себя жокеем, стремительно мчащимся по полю ипподрома.
Однако меня ждало очередное разочарование.
Мой «Росинант» нагло демонстрировал презрение к сидящему у него на спине джигиту. Совершенно игнорировал кавалерийские команды, которые я, ему подавал:
- Но! Вперёд! Ну, давай же! Шагай! Чёрт побери!
Я даже вспомнил, что кавалеристы стучат по корпусу лошади пятками, что бы заставить тех трогаться с места, но пятки моих ног находились на уровне седла, и эту уловку применить было невозможно.
Когда же я стал дергать поводья, то мой жеребец на время прервал свою работу, связанную с выравниванием газона и укоризненно посмотрел на меня, как бы вопрошая и возмущаясь:
- Ну чего тебе надо? Сидишь и сиди себе. Не мешай мне работать. Я кошу травку.
От отчаянья и возмущения, я стал громко кричать на него, дёргать поводья и дрыгать ногами.
Поняв, что этот нервный всадник от него не отстанет, мой «Вельзевул» наконец тронулся с места.
Он брёл понуро, грустно опустив голову, за конём напарника и я всё время опасался, что впереди идущий конь может меня лягнуть копытом, отмахиваясь от мух.
В самых неожиданных местах он останавливался и, несмотря на вставленные ему в рот удила, с удовольствием начинал щипать травку. По всей видимости, роль абхазской газонокосилки ему нравилась больше.
Когда же я начинал проявлять упорство, требуя двигаться вперёд, он демонстративно поворачивался в обратную сторону и начинал скакать к месту, которое мы накануне покинули.
Мне думается, что он вспоминал, что забыл «прокосить» какой-то участок на месте старта.
В этом случае наш проводник соскакивал со своего «Боливара» и бегом мчался за ним, чтобы остановить и развернуть в нужную всем сторону.
При очередном пощипывании травки я стал взывать к сознанию и совести моей лошадки:
- Послушайте милейшая! Как-никак, я заплатил за вас пятьсот рублей. Этого хватит на мешок овса. Будьте любезны доставить меня по назначению.
Но всё было тщетно.
В конце концов, несмотря на бесконечный лошадиный саботаж, мы всё-таки достигли намеченной цели, и перед нами предстал, во всё великолепии, водопад, спадающий каскадами с горы.
После его осмотра, для этого пришлось спешиться, (не без помощи проводника) посадка на «абхазскую газонокосилку» пришлось повторить в той же последовательности, что и в начале путешествия.
Когда наши скакуны выбрались на дорогу, ведущую их к дому, то вот тут то мы с напарником и почувствовали себя настоящими ковбоями, объезжающими диких мустангов.
Ощутив, что они возвращаются назад, наши лошадиные газонокосилки с удовольствием поскакали, в сторону своей родной лужайки, вышибая искры из асфальта, и если бы на моей голове была шляпа, то её нужно было бы удерживать рукой, чтобы не сдуло.
Доставив наши тела на поляну, лошадки вновь продолжили своё прерванное накануне занятие. Опустив головы стали «стричь газон».