25-го августа, накануне Бородинского сражения.
Император Наполеон ещё не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет –
уже почти дневной.
Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной,
то обросшей жирной грудью под щётку, которою камердинер растирал его тело.
Лицо его, хоть опухшее и жёлтое, от физического удовольствия аж покраснело.
Император скоро оделся и так неожиданно вышел,
что Боссе не успел вполне приготовить ему сюрприз.
Наполеон тотчас заметил то, что делали слуги, и догадался, что они были ещё не готовы.
Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему новый сюрприз.
Хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать нечто приятное или тому подобное
и он в свои ясные минуты знал, что это было неправда даже по слухам,
ему было приятно это слышать от де Боссе.
Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
Адъютант плывущим шагом подошёл с золотой табакеркой и подставил её.
Наполеон взял в свои нетерпеливые руки её.
Да, хорошо случилось для вас, - сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, - вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву.
Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу.
Вы сделаете приятное путешествие в покорённую нами Москву.
После позднего завтрака Наполеон в присутствии Боссе продиктовал по армии приказ.
В приказе было: «Воины!
Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас.
Она необходима для нас;
она доставит нам всё нужное сейчас:
удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Оно уже невдалеке.
Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске.
Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах со мною.
Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве Наполеона под Москвою!..»
Многие французские вояки так и остались лежать в мёрзлой земле
в снегах на великом Бородинском поле
и в зимних полях на свободной русской земле.
++==
Л. Н. Толстой. Война и мир. Том третий. Часть вторая
XXVI
25-го августа, накануне Бородинского сражения.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие.
Император так неожиданно скоро оделся и вышел, что Боссе не успел вполне приготовить сюрприза. Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз.
Хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
Адъютант плывущим шагом подошёл с золотой табакеркой и подставил её.
Наполеон взял её.
— Да, хорошо случилось для вас, — сказал он,
приставляя раскрытую табакерку к носу, —
вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву.
Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии. В приказе было:«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»