Минуло несколько ничем не примечательных дней. С утра я сидел в проходной или возле ворот, проверял пропуска и накладные, читал да расслабленно мечтал о примирении с Женькой.
Этой ночью я не спал. Несколько раз формально обошёл вверенную мне территорию завода, проверяя двери, окна, замки и лазейки в заборе.
Валялся в сторожке на диване, размышлял о жизни… Навсегда забыть Женьку, не тешить себя глупыми мечтами. Смириться да жениться на маминой “старой знакомой из столицы”? Или всё же искать мой остров и мою единственную желанную, но вымышленную Оленьку? Собрать необходимый минимум вещей да навсегда уплыть на остров с Женькой?
— Мишенька, что нытику–уроду остаётся делать? Мечтать!
— Яша, ты — красавец!
— Не утешай меня, Миша, — сказал я и откинулся на диван.
С моей–то мечтательностью и нерешительностью ни к какому определённому решению я не приду… никогда! Поэтому я заставлял себя бездельничать и наслаждаться блаженным безмыслием. Без конца напевал попурри на темы всех известных мне песен. В четвёртом часу ночи я заставил себя оторваться от дивана и ещё раз осмотреть заводскую территорию.
Возле ворот гавкал и гремел цепью пёс Дружок.
— Дружок, опять ты шумишь и брешешь без толку! — рассердился я и зашёл в сторожку.
Но сразу вышел. Лишь бы не бездельничать и не забивать голову пустыми мечтами.
Я взял фонарь и пошёл к выходящей на улицу двери административного здания. На первом этаже кирпичной двухэтажки находились заводская столовая и магазинчик с ширпотребом. Лестница вела в контору и бухгалтерию на втором этаже.
Я подёргал замок на первой, наружной двери. Простой контрольный замок висел на месте. Я хотел возвращаться в сторожку. Но в лунном свете заметил, что бумажка–контролька валяется на земле.
— Так вот почему Дружок лает! Воры! Хитрецы: навешали замок для виду, теперь спокойно выбирают, что своровать! — догадался я. — Значит, на улице сообщник! Надо быть начеку!
Меня охватил азарт зверолова. В проходной на стене висел телефон. Я набрал номер милиции.
— Здравствуйте! Вас беспокоит ночной сторож завода «Авангард»… Предполагаю, воры… Я хорошо помню, что вечером бумажка–контролька была в замке… Адрес… Ждать буду на дороге напротив завода…
Площадь перед конторой была ярко освещена луной, поэтому двигаться пришлось в тени деревьев перебежками. Я увидел, что возле автобусной остановки ребёнок мигает фонариком в сторону конторы. Шухерит? Сигнализирует? Поймать мальчишку? Вдруг он не один!
Через десять минут я встретил милицейскую машину. Я подвёл милиционеров к подозрительной двери. Замок уже валялся на крыльце. В тени кустов стояла детская коляска, заполненная чаем, кофе, консервами, сигаретами, вином и пивом. Рядом стояли завязанные мешки. Там же был полный ящик водки, привезённой по случаю юбилея начальника цеха.
Милиционеры щёлкнули затворами и бесшумно скрылись за дверью. Замок на внутренней двери был взломан.
Послышались крики, шум борьбы и даже выстрелы. Через пятнадцать минут милиционеры вывели пятерых непутёвых воров на улицу. На их руках были наручники. Нос одного из воров был разбит в грушу. Другой вор был ранен.
— Сопротивлялись, гады! — пояснил один из милиционеров.
Молодой милиционер, совсем юнец, пошёл ловить мальчишку, который продолжал размахивать фонарём. Через минуту милиционер за шкирку вёл мальчонку к машине. Мальчишка вырывался и громко ревел.
— Драться кинулся! С топором! Топор метнул, как Чингачгук, — милиционер показал топор и кровавую рану на руке. — Топор наточен, как бритва. Хорошо, я рукой заслонился, а то лежать бы мне с раскроенным черепом.
Ревущего мальчишку хотели затолкнуть в будку за решётку. Тот бешено сопротивлялся и орал, что его убьют. Из-за решётки раздавались крики «Убьём гадёныша, убьём!»
Несколько милиционеров остались возле машины. Кто-то перевязывал у раненого руку. Кто-то связывал орущего Чингачгука. Мы с двумя милиционерами пошли в столовую оформлять протокол.
Милиционеры помогли стаскать вынесенные продукты в столовую. Я навешал на дверь ненадёжный замок. Милиционеры опечатали закрытую дверь. Я расписался в протоколе. Милиционеры пожелали мне доброй ночи и уехали.
До утра я не спал. Каждые пять минут подходил к взломанной двери. Мне так и казалось, что в конторе кто-то шебаршит. Я всё ждал, что со стороны остановки ударит сноп света и в меня полетит отточенный, как бритва, топор.
Утром с победным видом я встречал возле опечатанных дверей начальников, бухгалтеров, поваров и кухонных работников. Чуть раньше приехали следователи.
Подсчитали приблизительный ущерб, который могли нанести воры. Получилось число с шестью нулями. Реальный ущерб был мизерным: одна разбитая бутылка водки и два разбитых графина. На втором этаже возле бухгалтерии нашли лом, которым воры пытались взломать дверь кассы.
Меня, как героя дня, накормили царским обедом и отпустили отдыхать до вечера. Мне выплатили аванс и премиальные. Для школьника сумма немалая.
Я поделился обедом с Дружком. Спрятал в сторожке деньги, оставив в кармане самый минимум Женьке на гостинец, и пошёл “по магазинам” запастись продуктами на неделю. Но главной целью был интернат.
Я приготовил для Женьки гостинец: купил пакет дорогих конфет и килограмм самых красивых яблок. На случай, если снизойдёт до меня она, если прощу её я.
Когда проходил мимо вспомогательной школы, я встретил парочку. Я узнал их издалека. Коля и Нина. Они шли под ручку и о чём–то мило говорили.
Едва мы сблизились, Николай пожал мою руку и крепко меня обнял.
— У меня никогда не было брата. У меня нет родителей. Ты для меня — брат! Братишка, ты сделал меня счастливым. Я этого никогда не забуду!
— Будь счастлив, брат! Я тоже счастлив!
Я достал из сумки конфеты с яблоками, которые приготовил для Женьки, и отдал Нине.
— Да ну-у… — отказалась было Нина. — Дорогие, наверное?
— Для меня это счастье: угостить вас. Вы для меня теперь родные!
Нина засмеялась и обняла своего Коленьку.
— Можно, мы нашу классную угостим? — спросила Нина.
— Угощайте кого угодно!
Я шёл по улице и чувствовал себя счастливым, как редко бывал счастлив.
В таком настроении я шёл в кожный диспансер. Приближаясь к больнице, я внутренне сопротивлялся.
— Навсегда Женьку забыть?
Меня мучило чувство незавершённости. Что-то не успел сказать… Можно было расстаться иначе… Можно не расставаться! Но что нас ждёт? Вечные измены? Постоянные подозрения? Или голый остров?
Я через силу открыл дверь. Женьки в диспансере не было. Выписали.
Из интерната её тоже забрали.
— Кто?
— Девочку увезла родственница.
— Куда?
— В Закулички. Родная тётка собирается оформить опекунство.
В сквере я выбрал скамейку в тени деревьев и закрыл глаза.
— Миша, что посоветуешь?
— Искать беглянку! Выход не самый лучший. Но если не встретишься с Женькой, всю жизнь будешь жалеть об упущенных возможностях. Будешь же?
— Конечно!
— Потерпи до ближайшего выходного. А пока расслабься. У тебя сегодня заслуженный отдых.
— Самый лучший отдых — глазеть на витрины магазинов без гроша в кармане. Именно тогда осознаёшь всю степень свободы от желаний, когда карманы пусты. Бесцельно бродить по городу хорошо тогда, когда нет дома.
— Жизнь бомжа не лишена некоторых неудобств.
— Да, Мишенька, я сейчас почти бомж. Зато я свободен! И первым актом реализации моей безграничной свободы будет поездка в Закулички!
— Всё-таки надеешься?
— Я давно потерял надежду. А поеду с единственной целью: окончательно поставить большую жирную точку. Чтобы не томиться неопределённостью. Поблагодарить за несколько минут счастья. Или сделать ещё одну попытку завоевать беглянку!
— Ненадёжное счастье ждёт тебя, даже если она ответит «да».
— Как говорят в сказках, утро вечера мудренее. А сегодня я счастлив! Этот день я не зря прожил!
Я открыл глаза, встал со скамейки и не торопясь пошёл на своё рабочее место. С тайной надеждой ночью снова обезвредить банду разбойников.
— Миша, у меня появилась шикарная идея! В складе для инструментов я видел грабли… штук шесть – семь. А если вечером, когда стемнеет, раскидать эти грабли перед дверями конторы.
— А не наступишь ли спросонья на грабли сам?
— Тогда лучше схрон сделать где-нибудь в кустах.
— Успокойся, Яша. Расслабься. Тебе нужно отдохнуть.
Я расслабился, а мысли понесли меня в Закулички, к беглянке–Женьке. Она просила у меня прощения и клялась в вечной любви. И мы мечтали о долгой счастливой жизни на острове Чунга–Чанга.
С тем я и уснул, чтобы с закатом проснуться и героически ловить преступников!