Кирилл ждал возле своего автомобиля. Он привёз Полину на могилу Ильи Фёдоровича. Она просила его несколько дней, и он сдался. Сам же он с ней не пошёл, хотя надо бы, но девушка уверила его, что ей хотелось бы побыть с папой наедине и высказаться обо всём. Романов спорить не стал. В конце концов, новой угрозы пока что не предвиделось. Он узнал о том, что Щукина убили вместе с Полиной из новостей. Кирилл догадывался кто «помог» Степану Михайловичу отчалить на тот свет, но посвящать Полину не стал. Всё-таки этот человек целый год притворялся её отцом, и она неплохо так к нему привыкла. Тем более Романов не отдавал приказа разделаться с Щукиным, всё сделали его люди. Наверняка стрелял Дензи, его подчерк, а приказ отдал Бальмонт. Расспрашивать и отчитывать их он тоже не намеревался. Сделанного не воротишь. Щукин в какой-то степени поплатился за свои грязные поступки. Все люди обязаны расплатиться, если совершили какой-либо грех. А то, что сделал Щукин словами не описать, так пусть теперь варится в котле, если он существует.
Кирилл нацепил на глаза солнцезащитные очки и поднял лицо к небу. Тепло постепенно распространялось по телу, разливаясь приятными волнами. Сейчас, когда всё кончилось, он был счастлив. Как оказалось, многого ему было и не надо. Полина рядом, и на том спасибо. Им всего лишь осталось построить новую совместную жизнь. Не так сложно как может показаться тем, кто не проходил испытание невольным расставанием.
Парень собирался мирно дождаться свою возлюбленную и увести подальше отсюда. Желательно в другой город или даже страну. Всё здесь напоминало им обоим о тяжёлых временах. Его спокойствию помешали звуки шагов. Сняв очки, Кирилл уставился туда, откуда они доносились. Навстречу ему шествовал улыбающийся Макар Крамской.
«Только тебя мне не хватало» — лениво подумал он, но всё же отстранился от автомобиля и пошёл на встречу с тем, кто какое-то время отравлял ему жизнь, хотя по сравнению со Щукиным, Крамской казался невинной бабочкой на цветке.
— Доброго дня Кирилл, как поживаешь? — не прекращал улыбаться тонкими губами мужчина, протягивая руку Романову.
Чтобы не показаться слабым, Кирилл в знак приветствия пожал её, но быстро одёрнул. Мало ли зачем явился этот тип. И где Полина? Вдруг она в опасности, а Макар Владимирович его просто отвлекает?!
— Чего ты так насторожился? Я здесь один, — и он показал ему три белые розы, — пришёл в гости к Максу. Ты говорят, здесь не бываешь вовсе.
— Вам не соврали. Мне здесь делать нечего, — холодно посетовал парень. Разговоры об отце напрягали. Он планировал вычеркнуть этого человека из своей памяти раз и навсегда.
— Максим был суровым этого не отнять. Ты был его любимым сыном, ты знал?
Романов горько рассмеялся.
— Ваше чувство юмора мне никогда не нравилось.
— На вкус и цвет товарищей нет.
— Вы не видели, что происходило у нас с отцом за закрытыми дверьми Макар Владимирович. И всё с чем мне приходится справляться сейчас, исключительно вина Максима Николаевича, — стал он катать камень под ногами. Спокойный разговор без угроз и обещаний разрушить жизнь ему показался странным. Необычно не ссориться с Крамским.
— За собой ты не видишь косяков? — склонил голову на бок Макар Владимирович. Ему тоже надоела вражда, да и жить без врагов под боком намного спокойнее. Не приходится много волноваться за близких людей. Он наслышан обо всех испытаниях, выпавших на долю Кирилла, и даже в какой-то степени сопереживал ему.
— Вижу. Но то что…— Кирилл усмехнулся. Ему не хотелось оправдываться, но он обязан был закончить войну с кланом Крамских. — По поводу вашей дочери. Я не мог поступить иначе, поймите меня. Максим Николаевич меня бы не пощадил. Мне пришлось. Не думайте, что я горел желанием прикончить девушку. Я не такой. И, кажется, я уже расплатился за свои грехи.
Крамской молча слушал исповедь. Он слушал и постепенно понимал, что юноша прав. Максим Романов страшный человек, и если бы он был до сих пор жив, он бы не задумываясь, застрелил сына за подобные высказывания. Почему-то Кирилл в данный момент напомнил мужчине его собственного сына Руслана. Он ведь тоже мучился от якобы не любви родственника, но если Макар Владимирович осознал ошибки, то Максим Николаевич шёл бы в лобовое наступление. Он никогда не прощал предательств, и то, что Кирилл оступился, приказав поймать Наташу его приёмную дочь, помогло парню избежать смерти. Кирилл несчастный мальчишка, которого не любили. А его брат Ярослав, он тоже жертва своих родителей. Макару Владимировичу показалось, что есть ещё возможность измениться им, им обоим. Главное не сворачивать с верного пути. Да он всегда сложен, но кто сказал, что жизненный путь обязан быть лёгким? Удача ждёт того кто не выбрал лёгкого пути.
— Да Максим был ещё той занозой. Не стань таким же Кирилл Максимович. Ты сильный малый, это заметно невооружённым глазом. С возрастом я научился замечать в людях потенциал. И в тебе он бьёт ключом. Ты заслуживаешь ещё одного шанса, — похлопал он по плечу Романова, — только не выбирай путь отца. Иди своим.
— Даёте добро? — приподнял бровь Кирилл. Ему вдруг захотелось ухмыльнуться и едко, но он сдержался. Нечего провоцировать Крамского, он может и передумать.
— Сам себе его дай. Мои слова не должны иметь значения для тебя Кирилл Максимович. Живи и наслаждайся жизнью, она итак тебя хорошо потрепала. Пора бы и отдохнуть, — зелёные глаза Крамского сверкнули, давай понять Кириллу, что на этом они прощаются. И нота эта положительная.
— И вам удачи, — нацепил он очки обратно и вернулся к автомобилю.
Крамской же пошёл на кладбище, чтобы навестить Максима Романова.