Видали ли вы, уважаемые дамы и господа, когда – нибудь, как трескается стекло? Сначала появляется тонкая, как паутинка, трещинка. Она становится всё шире и длиннее, от неё бегут всё новые лучики – трещинки, всё больше и больше, заполоняя собой всю поверхность, и БАХ!!!! Стекло разлетается на миллионы крохотных осколков. Думаете, треснуть может только стекло?
Вы неправы, дамы и господа! Треснуть может всё, в том числе и человеческая душа.
Однажды трёхлетний Стасик на прогулке увидел спешащего по своим делам красивого, золотисто-зелёного жука. Раз! И с хрустом наступил на него своим новеньким башмачком. Только мокрое место осталось… Ни мама, ни бабушка не сделали ему замечания, нечего, мол всяким жукам бегать там, где добропорядочные люди прогуливаются. А в душе Стасика появилась первая крохотная трещинка.
А после трещинка росла и росла, и от неё отходили новые и новые лучики, которые ветвились и множились. И прятались в них и бездомная кошка Мурка с отдавленной лапой, и мальчик – инвалид из соседнего подъезда, в которого он непременно плевал, проходя мимо, и разорённое гнездо галок и выброшенные на пыльную горячую землю беспомощные, слепые птенцы…
Однажды в крупном супермаркете сгорбленная донельзя старушка долго выбирала картошку по акции. Она брала непослушными, скрюченными артритом пальцами сморщенные, проросшие картофелины, пытаясь выбрать посимпатичнее. Да разве бывает симпатичной акционная картошка?
Старушка мешала всем. Люди обходили её, вполголоса ругаясь на неповоротливую пенсионерку. Один холёный молодой человек в модной дорогой одежде сходу налетел на неё, даже не заметив. Старушка чуть не упала от толчка. Однако, вместо того, чтобы извиниться, Стас (а это был именно он) брезгливо взглянул и желчно выплюнул – растопырилась тут старая ведьма!
Едва только сорвались с его губ последние слова, как он пошатнулся и рухнул на пол.
Инфаркт – печально развёл руками врач скорой помощи, закрывая лицо Стаса его новым дизайнерским пальто. И только старушка выбиравшая картошку видела, как по полу разлетелись осколки его чёрной души, по которым то и дело пробегали бордовые искорки ненависти.