Зоя Акимовна принимала как должное, как правильное запахи в квартире, как Иван казался безразличным, когда Туренин на поминках тети после ста грамм за упокой души усопшей, за «земля ей пухом», тыкая вилкой в слизкий гриб в плоском блюдце, тот никак не поддавался, все выпрыскивал, вдруг, вспомнив о Павлике, разразился в его адрес похвальной речью. «Не получается, - сказал он с пьяной улыбкой. – Вот у Павлика»… И дальше надо было ждать, что он скажет, что у Павлика получается, но споткнувшись на последнем слове, замолчал и как бы задумался. «Да, получалось», - закончил он. Все, кто был за столом, сидели с каменными лицами. Были все те же: Зоя Акимовна, Иван, Игорь и Света. «Жалею, что не подружился с ним, - и тут, взбодрившись. – Он был, что надо!» Но это не здесь. Это на квартире Зои Акимовны. Та квартира и эта, куда они вошли, разные: у Ивана плохая. Но это обстоятельство тоже нисколько не смущало Зою Акимовну. Она тут же кинулась на кухню. Все, о чем было рассказано раньше, где Туренин выкинул очередной фортель, происходило на кухне Зои Акимовны: столы и шкафчики вдоль двух стен буквой гэ, в арке холодильник, они сидели вокруг обеденного стола, кто на табуретах, кто на мягком уголке. Тут же, только заходишь на кухню, справа – раковина, под ней, на той случай, если из нее потечет, оцинкованное ведро, затем стол, за ним газовая плита, в углу, с противоположной стороны, в углу возле окна стоит холодильник, рядом буфет. Она открыла холодильник.
Иван был в комнате.
Зазвонил телефон.
-Дзвонять, - крикнул он. – Це до тебе.
Зоя Акимовна, вытирая руки фартуком:
-Света. Мабуть, щось забула. Алло? – в сторону. - Це Кирилл, - и дальше, что они только приехали, сейчас в квартире Ивана, в Киеве паника, на улицах пробки, выезжать начали еще вчера — на западную Украину, были уверены, что туда не долетит, с утра в магазинах огромные очереди, сметают все, последнее время люди не заморачивались с переводом гривны в доллары, у всех – карты, а сейчас банкоматы закрыты, в них нет денег, доллар подскочил до 30,9 гривны, в общем, паника сумасшедшая, Крещатик практически пустой, очереди на заправках, пробки, на въезде в Киев со стороны Вышгорода поставили блокпост, и так везде блокпосты, проверят документы,багажники, поэтому ехали долго, пять часов, ревут сирены, страшно.
-Света с вами? – спросил Туренин.
-З нами. Тільки вони поїхали в Черкаси.
-Понятно, - тяжело вздохнув, произнес он, и опять начал ноющим голосом, как в тот раз, когда Зоя Акимовна, выслушав его, сказала ему, чтоб тот обрезал деревья, когда хотел перетянуть ее на свою сторону, что, мол, есть дом тети, где они могут остановиться, он на окраине города, там речка, болото и летом на болоте лягушки, туда ракеты не полетят.
Она поморщилась, когда представила его плаксивое лицо. В другой раз она сказала бы: «Хватит», - мол, мы уже говорили об этом, но теперь начала объяснять, что там нет элементарных условий, наконец, поломан котел, при этом держала в голове, что все временно, что уже есть решение: она едет следом за Светой.
-Як у вас?
-Как? Два или три раза была тревога. Мы сидим в доме. Кругом темно. Говорят, что запретили включать свет. У нас у одних, наверное, светятся окна.
Неяркий свет, как от керосиновой лампы, дрожал в морозном небе и вот уже погас.
Сидоркин сидел за столом в комнате со ступеньками в старой части дома.
Был седьмой час. Игорь и Света въехали в город по дороге между двух холмов: на одном бывшее здание управления Мостопоезда в дубовой роще, на другом домики, когда-то бараки, где до сих пор жили люди, между высокими кучерявыми соснами. Проехав под мостом, они завернули налево и дальше, сделав круг, по краю города вернулись назад к речке, где въехали в ворота второго причала. Там слева недострой из шлакоблока и дальше на берегу дощатая хибара, где в теплое время жил полковник в отставке Славик, теперь неизвестно: жив он, или умер - дальше, где, замыкая круг, в котором речка, как вода в блюдце, сходились два конца дамбы, у самой волны их домик. Оттуда хорошо виден мост и машины на нем. «Смотри, как красиво!» - воскликнула Света.