Лизка проспала и теперь катастрофически опаздывала на работу. Опаздывала она каждый день, но не так запредельно, как сегодня. Всё, что последовало после того, как она выскочила из-под уютного одеяла, происходило в каком-то полусне. Лизка напялила на себя что-то из своей обычной одежды. Потом вдруг вспомнила, что у Таньки Фокиной сегодня день рожденья, и вчера она заранее предупредила, что в обед накроет поляну. Лизка с вечера решила немного как бы вырядиться по поводу данного сборища всего коллектива. Она приготовила и вывесила лёгкую юбочку плиссе яркого оранжевого цвета, в довесок к ней серебристый топик под серенький кардиганчик и серые же туфельки на высоком тонком каблучке.
Лизка взглянула на себя в зеркало и начала быстро стягивать взад джинсы. Отказать себе в удовольствии "выгулять" новую, такую классную юбочку она не могла, даже, несмотря на то, что опаздывала. Катастрофически, кстати!!! Туфельки на восьмисантиметровом каблуке пришлось все же отменить. А вот здесь, огромное спасибо тому, кто придумал моду с кроссовками под любую одежду, даже под лёгкую полупрозрачную юбочку. Спасибо, мил человек, выручил!
Лизка выскочила из подъезда в прекрасное сентябрьское утро. На дворе стояло бабье лето. Пора чудесная - солнышко, теплынь, золото листьев... Если бы не надо было лететь как угорелая на работу... Если бы не предстояло унизительно тупо оправдываться перед начальником, мыча и заикаясь...
Лизку передернуло и что-то щёлкнуло у неё в мозгу. Как будто она очутилась в другой реальности и стала не Лизкой или не совсем той Лизкой, какой она была на самом деле. "Временная невесомость" оценила своё непонятное состояние Лизка, несясь через институтский парк к остановке.
Лизка резко затормозила. Прямо к ней под ноги с дерева прыгнула белка. Мордочка у белки была злая.
- Ой! - сказала Лизка.
- Куды прёшь?! - сказала белка по-жлобски.
Лизка было не поверила, но белка точно сказала, а Лизка точно услышала.
- Простите, - сказала Лизка, смешно выпучив на белку свои удивительно красивые глаза редкого зелёного цвета с золотистым подтоном.
Белка оскалила мелкие зубки и издала звук, похожий на свист, что - то типа "фьюить". Затем она в несколько грациозных прыжков перебежала перед застывшей Лизкой дорожку, прыгнула на дерево и распласталась по стволу вверх ногами. Чёрные глазки-бусины смотрели уже не так зло.
- Дай орех, орех дай, хочу орех... - затараторила белка.
Лизка непроизвольно сунула руку в сумочку, где никогда не было никакого ореха.
- Нету... - сказала она и показала белке пустую ладонь.
Белка презрительно фыркнула и ещё презрительнее дёрнула красивым хвостом. Потом начала шустро подниматься по спирали вверх по стволу. Когда белка скрылась в начинающей желтеть кроне дерева, Лизка сделала осторожный шаг и несмело пошла по парковой дорожке.
- Ну-кось! - услышала она тоненький белкин голос сзади.
Лизка остановилась и повернулась. Белка спускалась вниз по стволу. Лизка ждала, что будет дальше.
- Какая шапка - белая или рыжая? - строго спросила белка, усевшись в классической белечьей позе на опавшие листья под деревом.
В передних лапках белка держала жёлудь. Сейчас она выглядела прелестным зверьком. Лизке очень хотелось её погладить и подержать за малюсенькие пальчики с остренькими коготками. Лизка даже протянула к белке руку, но та отскочила за дерево.
- Шапка, спрашиваю, белая или рыжая? И никаких нежностев! - в голосе белки слышалось раздражение.
- Я... Я... Я не знаю... - виновато ответила ничего не понимающая Лизка.
- Ну и дура! - выпалила белка.- Дура бестолковая! Да что с тебя взять-то. Одно слово - Лизка.
Белка швырнула в Лизку жёлудь, прыгнула на дерево, показала совершенно ошеломленной Лизке язык и вихрем умчалась к вершине. Несмотря на странность происходящего, Лизке сделалось очень обидно. Дело в том, что обращение "Лизка" в принципе жутко обижало её по жизни. А услышать пренебрежительное "Одно слово - Лизка" от дикой белки из институтского парка было в сто раз обиднее.
Лизка медленно пошла по тропке среди деревьев, размышляя над "лизкой". Размышления были неприятными и отчасти злыми.
"Вот с какой стати меня кличут Лизкой? - думала она. - Я что вам школьница какая-то? Мне, на минуточку, почти тридцатник. Почему дурнушка Светка Королева у вас Светлана или Светик, вертлявая Надька Лыкова - Надежда или Надюша, а сисястая Танька Фокина - Танечка-Татьяна, да ещё и частенько Львовна. Бррр... Какие у неё отвратительные огромные сисяндры. Ладно не буду сегодня о Таньке плохо, всё-таки днюха у человека...О, Господи! Я же опазды... "
Лизка прервала свои мысли на полуслове. В следующую минуту она рванула к выходу из парка. Подол её шикарной юбки развевался ярким рыжим пламенем. Лизка увидела выруливший из-за поворота автобус, двигающийся к остановке. "Только бы мой, пусть будет мой, ну, пожалуйста будь 66 номером!" - мысленно причитала она, вглядываясь в табличку на морде автобуса и не замечая, как по-идиотски она вытянула шею навстречу приближающейся машине. Ура! Это был 66. Лизка впорхнула внутрь и ляпнулась на свободное сиденье. Едем! Но водила вонючего автобуса не торопился закрывать двери и отчаливать от остановки. Он был пренеприятный тип. Даже зевнул до ужаса мерзко, вяло так, демонстративно показывая пассажирам, что ему торопиться некуда. График!
Лизка нетепеливо поерзала на сиденье, обратила свой взор в салон, ища поддержки у соседей. С удивлением заметила, что никто как-то не переживает, не волнуется и не злится на отвратительного водителя. Конечно, это только она опаздывает в гадский офис, это только ей надо быстрее...
Лизка поерзала ещё раз, вызвав недовольство толстой соседки, и открыла рот, чтобы выразительно сказать: "Поехали уже, сколько можно торчать!" В голове у неё опять что-то щёлкнуло. Снова случилось состояние "временной невесомости" из другой незнакомой реальности...
В автобус вошёл... медведь! Самый обычный бурый мишка. Ха-ха...
Вобще-то было не до ха-ха. Медведь пристально посмотрел на Лизку маленькими карими глазками и сказал: "Ууу..." Лизка вжалась в сиденье, готовая панически заорать, если что, вместе со всеми. Но к своему огромному удивлению обнаружила, что никто не собирается орать, тем более панически. Как будто для всех, включая противного водителя, медведи, преспокойно разъезжающие в городском транспорте, это самое обычное дело. Мало того, одна женщина поднялась со своего места и сказала медведю: "Садитесь, пожалуйста. Мне выходить на следующей". "Они что, охренели все, массово спятили? - пронеслось у Лизки в голове. - Да нет, спятила, видимо, я. Ну и пусть, меньше спроса."
Меж тем автобус двигался по маршруту, останавливался, выпускал и впускал людей, равнодушных к тому, что в салоне, беспечно развалясь на сиденье, едет дикий зверь в виде медведя. Ну едет себе и едет, не кусается, не пытается никого задрать-заломать. Только иногда произносит: "Ууу..." Нормально, да?!
Медведь встал и неуклюже, как полагается, пошлепал к выходу. Автобус затормозил, двери открылись. Медведь начал протискиваться в узкие для его габаритов двери. Потом задержался, сунул морду назад в салон и обратился к Лизке:
- Ууу... Ууу... А рыжая шапка всё же краше. Ууу...
Двери захлопнулись, автобус тронулся. Лизка наблюдала в грязное окно как мишка, смешно косолапя, удалялся по своим медвежьим делам. Лизке стало неловко перед пассажирами за предназначенную ей странную фразу от медведя про какую-то рыжую шапку, которой у неё и не было никогда. Она вспыхнула от захлестнувшего её стыдливого чувства и украдкой посмотрела в салон. Никто и не думал её осуждать за рыжую шапку. Пассажиры спокойно покачивались на своих сиденьях, занятые своими мыслями. Только один прыщавый паренёк в наушниках подмигнул Лизке и сказал:
- Прикольно.
Сумасшествие! Сплошная и необъяснимая хрень! Следующая остановка была Лизкина.
Пересекая парковку перед зданием офиса Лизка заметила толстозадую иномарку шефа. Сам шеф Владимир Ильич (!!!) только что вылез из неё и смешной подпрыгивающей походкой направился к офису.
Лизка неожиданно пошла на наглость. Она бегом пересекла парковку, усиленно делая вид, что второпях не видит шефа, который лавировал между рядами припаркованных авто. Входной двери в здание она достигла на несколько шагов раньше шефа, нырнула внутрь, махнув перед носом шефа рыжим хвостом юбки. "Это ты опаздал, вождь мирового пролетариата!" - злорадно ответила она шефу про себя. До офиса 121, где размещался их трудолюбивый отдел, Лизка домчалась на всех парах. В кроссовках она сделала это легко. Плюхнулась в кресло, сделала компьютеру "вкл" и уставилась в монитор. Почти сразу за ней вошел начальник. Не здороваясь с коллективом подчинённых, прошествовал с кислой рожей (так представлялось Лизке) в свой закуток и затих там. Лизку он не трогал больше часа. Она торжествовала победу! Навеное, мучается гаденыш, соображая, как свалить их общее опоздание только на неё. Ну-ну, пораскинь своими тупыми мозгами, придумай что-нибудь кроме банального "начальство не опаздывает, оно задерживается".
Ближе к обеду Танька-именинница начала помаленьку шуршать пакетиками, видимо подготавливая угощение на предстоящую в обед "поляну". Пошли всяческие аппетитные запахА. Проходя артистичной, якобы деловой походкой мимо Лизкиного стола, она притормозила и прошептала:
- Юбочка - отпад! Поможешь настругать сыр и колбаску?
Лизка, конечно, кивнула. Танька притащила ей несколько свертков с разной всячиной и нож. Все это она зарыла под рабочие бумаги, сопроводив заговорщским шепотком:
- Режь потоньше, красивенько...
- Лисичкина! - перебил её властный раздраженный голос шефа. - Зайди ко мне!
- Блин! - вырвалось у Лизки, правда, очень тихо.
-... твою мать! - матюкнулась Танька, вылупив до неимоверных размеров глаза. - Щас испортит всем мой день рожденья!
Народ коллективно нервно зашуршал всяческими бумажками, почувствовав, что шеф всё может попортить. С ним это случалось и не раз. В этом плане он был изощренной сволочью.
"Ага, не выдержал, паскудник!" - подумала Лизка, понимаясь из-за стола.
Шеф не удосужился предложить ей сесть и даже не поднял на неё глаза, которые тупо вперил в горку бумажек перед собой. "Что ж ты придумал, скунс вонючий?" - молча задала Лизка вопрос шефу.
Вдруг в голове у неё щёлкнуло, который раз за сегодняшний день. Состояние "временной невесомости".
Лизка села на стул напротив шефа, скорее для того, чтобы не поплыть от этой невесомости, а не назло шефу. Однако, экзальтированный с самого утра шеф расценил это по-своему, а именно, как наглый вызов.
В руках у него хрустнула шариковая ручка, переломленная пополам. А Лизка ощутила при этом чувство превосходства, победы и свободы.
- Что? - спросила она с оттенком вызова в голосе.
Ей ужасно захотелось при этом поскрести по полированной крышке стола красивыми наманикюренными ноготками. Вот так взять и поскрести у шефа перед носом...
- Ты чем сейчас там занимаешься? - спросил шеф.
- Работаю.
- Ага, работаешь. Работаешь на работе? - типа пошутил шеф.
- Ну да.
- Уж не работушку ли работаешь? - продолжил ёрничать шеф.
- Её самую, - ответила Лизка.
В руке шефа хрустнул переломленный карандаш, такой китайский с резиночкой на конце. Он с силой швырнул его в мусорную корзину. Глаза всё ещё буравили кучку деловых бумаг. Злости в них было много.
- Ну хорошо хоть работаешь работушку, а не колбасу режешь. Ладно, Лисичкина. Отчёт готов?
- Конечно.
- Где?
- Что?
Шеф дотянулся и взял из стаканчика ещё один карандаш.
- Отчёт где?
- Отправила вам на почту. Вчерась ещё.
- Вчерась?! - шеф не выдержал и уставился на Лизку прямо в глаза.
- Вы почту проверяли? - не отвела Лизка взгляда.
Шеф замельтешил жопой по креслу.
- Открывайте, вместе проверим.
Лизке захотелось положить на шефский стол свой шикарный хвост. Какой хвост?! В смысле подол юбки. Состояние "временной невесомости", в котором Лизка пребывала, путало её, делало непозволительно смелой.
- Открывайте, открывайте, - поторопила она шефа. - Для начала нажмите кнопочку...
- Без тебя знаю! - огрызнулся шеф, уставившись в комп.
- Ну, что, есть письмишко от меня?
- Письмишко?
- Ага с отчётиком...
- Что-то не нахожу, - явно соврал шеф. - Завалили письмами... В этой куче не разберёшсь так сразу... Ладно, Лисичкина, отправь мне свой отчётик, ну в смысле наш отчёт, ещё раз. Быстрее получится, чем рыскать.
- Ага, - ответила Лизка, вставая.
Она направилась к своему рабочему месту. Народ смотрел на неё с удивлением, некоторые с восторгом. Как же! Лизка только что уела злющего шефа, припечатала его, пршпилила... И идёт теперь как ни в чем не бывало свободной походкой, помахивая подолом ярко оранжевой юбки. Прелесть!
А Лизка подошла к столу, взяла свою маленькую дамскую сумочку и направилась к выходу. Походка её сделалась совершенно независимой, лёгкой и мягкой. Это, наверное, от того самого невесомого состояния из другой реальности.
- Лисичкина, ты куда? - услышала она оклик шефа вдогонку, когда выходила из кабинета. - А отчётик переслать, в смысле отчёт. Лисичкина! Лизавета!
Ого! Неожиданно! Первый раз за всё время шеф обратился к ней по имени.
Лизка вышла из здания, сразу попав в объятья ласкового бабьелетнего солнца. Красота! Она подставила солнышку довольное лицо и радостно засмеялась, представив, как классно заблестела в солнечных лучах её шкурка. Какая шкурка?! Конечно, волосы, красивые рыжие волосы.
- Лизок, а колбаску стругать? - услышала она голос Таньки за спиной. - И сырок...
- Потом как-нибудь... - махнула рукой Лизка. - Хотя... я очень люблю сыр... это правда.
Она знала куда ей надо, и это было сейчас важнее сыра, колбасы, Танькиной днюхи с "Лизок", шефа с "Лизаветой"и отчётиком... Лизка шла на автовокзал.
Среди множества больших и не очень автобусов, стоящих ровными рядками, Лизка начала старательно искать свой. Она вчитывалась в названия на табличках, укрепленных на лобовых стеклах. Но... пока не находила нужного названия.
- Автобус номер... отправляется с пятой платформы. - услышала она гнусявый казённый голос из автовокзального микрофона. - Автобус проследует по маршруту... со следующими остановками...
Тётка с гнусявым голосом начала невнятно перечислять названия пунктов, где автобус планировал остановиться. "Кроличья гора, Заичья балка, Уткино, Тихая заводь, Лисьи норы..."
"Вот, - подумала Лизка. - Мне как раз туда..."
Сердце наполнилось радостью, и она зашагала к платформе номер 5.
Какой-то мужичок бомжеватого вида восторженно глядя на Лизку сказал:
- Денёк - то какой! Чудо, чудо!
- Ага, - одарила его Лизка лучезарной улыбкой и увидела как мужичок стал счастлив.
Лизка залезла в автобус. Он был практически пустой. Хорошо!
- Тебе, красавица, до кед? - спросила её тётя-кондукторша.
- Мне бы до...
- Небося до Лисьих нор?
- Точно!
- Садися удобненько. Тормознём када надо. Не волновайся.
- Спасибочки!
- О тож.
Лизка уселась у окна и прислонила голову к стеклу. Она сладко заснула до того, как автобус тронулся.
За городом поехали шустрее. Лизка проснулась и не сразу поняла, где она и куда едет. Она вопросительно уставилась на женщину-крестьянку с плетеной корзиной на коленях. Но та смотрела широко открытыми глазами в одну точку как замороженная. Похоже, женщина-крестьянка просто спала. Лизка перевела взгляд на кондукторшу, которая спросоня показалась Лизке мясистой толстопузой бобрихой с зубками-резцами наружу. Кондукторша смачно чихнула и превратилась в обычную тётю.
Она улыбнулась Лизке и зычно крикнула в салон:
- Следующая Лисьи норы! Кому надь, готовьси!
Крестьянка с корзиной вздрогнула и перевела всё ещё остекленелый взгляд на Лизку.
- Мяне туды не надь, ага. Мяне у Вядмежьем тормозни, ага.
- Хорошо, - ответила Лизка и двинулась к выходу.
Автобус стал.
- До свиданьица, - сказала Лизка как бы всем пассажирам, водителю и кондукторше.
- Счастливенько, - отозвалась кондукторша.
Она вытянулась к спускающейся по ступенькам Лизке и тихо-тихи добавила:
- А шапулю рыжую бяри, рыжая она завсегда...
Что завсегда Лизка не расслышала, потому как автобус громко пфыкнул и покатил дальше.
Лизка осталась на дороге одна. В высоченной, уже прихваченной осенью засохшей траве она разглядела указатель с потертой едва читаемой надписью "Лисьи норы".
Ура! На месте. Я добралась-таки до них.
Указатель показывал в сторону широкого поля со скошенной травой. Никакого расстояния в км на указателе написано не было. Спустившись с обочины, Лизка обнаружила едва приметную тропку, убегающую по-над скошенным полем к нарядному красно-желто-зеленому леску.
Лизка сощурилась на солнышко и весело рассмеялась. Ей стало хорошо. Даже очень хорошо. Можно сказать радостно. Лизка побежала по тропке. Ей хотелось покружиться в своей юбочке на поле. И она покружилась. Хохот пронял её. Тропка всё ближе и ближе вела её к лесу. Лизке казалось, что лес тянет к ней ветви-руки, заманивая в свои кущи. Лизка остановилась и принюхалась. Со всех сторон до неё доносились разные запахи. Некоторые были приятные и знакомые, некоторые, наоборот, противные, от них хотелось убежать. Были и такие от которых вставала шерсть на загривке и брезгливо дёргался хвост...Погоди, остановила себя Лизка. Какой загривок, какая шерсть, какой хвост?! Она не успела толком поразмышлять над этим, потому как увидела кое-что интересное в глубине леска.
Лизка стала осторожно пробираться внутрь. Подобравшись поближе к тому самому интересненькому Лизка чётко увидела две шапки, висевшие на развесистом кусте калины с пылающими красными ягодами. Одна шапка была белая, другая - рыжая. А так обычные вязанные вручную шапчонки-бини. Лизка поняла, что ей надо выбрать раз уж так получилось в её новой реальности. А может не дурить и пройти мимо? Улизнуть тихонечко от этих странных шапок... Да нет, не получится... Как же белка-хамка, косолапый дружелюбный мишка, в конце концов приветливая тётка-кондукторша... Они все советовали. Надо брать!
Лизка сняла с ветки рыжую шапку. Выбравшись из зарослей на тропинку, Лизка внимательно осмотрела шапку. Ничего необычного, никаких бирок, лейблов... Просто шапка.
- Ну-ка, нацепи! - услышала Лизка тонюсенький голосок.
Рядом на гибкой веточке дикого шиповника раскачивалась милая синичка.
- Ой, как тебе будет хорошо!
- Да, да! Тебе будет очень-очень хорошо, просто отлично, классненько, модненько! - это заверещали другие синички, которые стайкой слетелись на кустик и расселись, как в зрительном зале по веточкам.
- Беленькая лучше! - раздался другой голос.
Из травы высунулась мордочка ёжика.
Синички наперебой стали возражать ёжику. Поднялся дикий гвалт, из которого ничего нельзя было разобрать. Потом все притихли и стали молча смотреть на Лизку, ожидая чего-то, наверное, долгожданного представления.
- Она тебе на заяц какой-то в белое обряжаться, - сказала одна из синичек видимо для того, чтобы оставить за собой последнее слово.
- Как хочет, - довольно обиженно завершил перепалку ёжик.
Лизка еще раз посмотрела на белую шапку, как бы оценивая предлагаемый товар. Потом кинула её обратно на куст и решительным движением надела рыжую шапку на голову.
Она зависла в тумане. Всё вокруг приобрело неясные очертания. В башке под шапкой шум. Лизка замотала головой. Шапка сидела плотно. Через минуту всё пришло в норму. Какая это была норма Лизка не могла объяснить. Да и не собиралась она никому ничего объяснять. Вокруг всё прояснилось, туман исчез. Разные запахи вернулись, от некоторых Лизке страшно захотелось есть. Сейчас бы шматочек сыра с Танькиной поляны...
"Сейчас побегаю по полюшку, пошугаю мышек и на обратный автобус", - мыслила Лизка.
Она принялась прыгать по полю, вынюхивая мышиные норки. Игра забавляла и веселила её. Потом она вернулась на опушку леса. Ей захотелось домой. Где-то рядом, там чуть в глубине леса был её дом. Настоящий уютный дом, весь пропитанный её личным запахом и всякими вкусными припасами. Лизка облизнулась. Ей надо непременно попасть в родной дом.
Лизка постояла ещё немного и лёгкой поступью побежала в лес, заметая следы роскошным рыжим хвостом. Так на всякий случай...