В самый канун нового года, когда до боя курантов оставалось чуть меньше часа, когда в домах- муравейниках почти исчезли темные окна, а дороги совсем опустели, по Минскому шоссе в западном направлении мчался с максимально разрешенной скоростью на данном участке трассы одинокий Порше с московскими номерами. За рулем люксового автомобиля находился Денис Надеждин- неприметный федеральный чиновник по спортивной работе. Вид его, как всякого спешащего по делам чиновника (а спешить по-другому они не умеют), был сух, казенен и невыразителен. Вот так выглядело бы его описание в срочной криминалистической ориентировке: "Мужчина средних лет; телосложение плотное; волосы русые, редкие; глаза бесцветные; подбородок прямой; под правой ноздрей родимое пятно; одет в черное полупальто и темно серый двубортный костюм ". В общем, с какой стороны не взгляни, ничего примечательного.
Судя по тому, что украсть Денис пока смог позволить себе лишь пару спортивных школ и с полсотни хоккейных коробок, то птица он был не шибко высокого полета. С другой стороны, воплотились эти нереализованные спортивные объекты в трёхкомнатную квартиру на Таганке, солидный коттедж под Звенигородом. И самое главное, в его гордость- живописное шале с виноградником, укрытое от глаз российской налоговой службы вершинами французских Альп. Стало быть, вполне достаточно, чтоб убедиться: полет у чиновника проходил нормально.
Забегая вперед, отмечу, что Денис Надеждин спешил в братскую республику не на встречу Нового года вместе со своими белорусскими родственниками и даже не в командировку, хотя какая командировка в Новый год. Он убегал, сваливал, драпал из страны, смазав пятки. Ларчик с его побегом от хлебной работы, элитной недвижимости и прочих ништяков, которыми его щедро одаривала до последнего времени фортуна, открывался достаточно незамысловато. А точнее до оскомины банально.
Пять часов назад чиновнику позвонил его бывший однокашник, служивший в городской прокуратуре. Денис, тем временем, выйдя из торгового центра, загружал коробку с бутылками Hennessy в багажник своего Порше, забитый востребованным новогодним ассортиментом: искусственная елка, норковое манто, домашние детские качели, остроносый колпак Санта Клауса и копченая севрюжина в метр длиной. Денис, организм которого был измучен квартальным отчетом, спешил доставить все это хозяйство домой на Таганку, где его уже заждались ломящаяся от закусок поляна, красивая жена в новом платье и "Ирония судьбы" по РТР. Для него это был уже пятнадцатый Новый год, который он встречал исключительно в тесном семейном кругу. Сначала в этот круг входили только Денис и Маха, потом Денис, Маха и Ксюха, а с недавнего времени Денис, Маха, Ксюха и Антон. К слову, кроме встречи Нового года, это жесткое правило касалось всех семейных юбилеев, гражданских, а также церковных двунадесятых праздников. Сам Денис относился к довольно обременительному регламенту с христианским смирением, потому что в остальное время ему позволялось пропадать "по делам" ровно столько, сколько ему заблагорассудится. Но праздники на алтарь семьи вынь, да положь. Святое.
- Как они уже запарили со своими поздравлениями, - шмыгнул носом Денис, тоскливо посмотрев на бутылки, - До стакана, до дома, то есть, добраться не дадут.
Поборов искушение отложить предпраздничные расшаркивания до боя курантов, он все-таки принял вызов. И, как оказалось, не зря.
- Привет, Валь. Как твое ничего?
Однокашник вместо ответа долго сопел в трубку, после чего, откашлявшись, сухо сказал, что на стол к его шефу только что легло постановление о возбуждении уголовного дела в отношении (ты б присел там что ль) самого Дениса Васильевича Надеждина, сорока лет от роду, проживающего…, впрочем, это неважно. А важно то, что маховик административно репрессивной машины неумолимо завертелся прямо перед родинкой на носу Дениса Васильевича, угрожая перемолоть его жизнь в порошок, или, как это было принято раньше выражаться, в лагерную пыль. И, казалось бы, сам Денис уже давно ждал от судьбы чего-то подобного и даже порой, просматривая сводку криминальных новостей, представлял себе этот момент в воображении, но тем не менее звонок прокурорского работника прогремел на телефоне чиновника, точно гром среди ясного неба. Еще минуту назад у Дениса Надеждина были известные планы на вечер, кроме того, он имел виды на текущую неделю, а если рассуждать совсем широко, то и на ближайшие десять лет. И тут в одночасье привычная безмятежная его жизнь стала прямо на глазах рассыпаться в прах. Внезапно, неумолимо, жестоко.
- У тебя где-то часа четыре или пять, - подытожил приятель свою новость зловещим шепотом, - Найти нормального адвоката хватит.
- А как бы придержать лошадей, старик? - спросил Денис, не слыша своего голоса за бешенным стуком сердца. - Хотя б на наделю.
От немыслимого напряжения на лбу и спине у него мгновенно выступила холодная испарина, а по щеке поползла нечаянная слеза.
- Ты это о чем сейчас? Дело на контроле у самого. Резонанс. Даже не думай.
- Но на пару-то дней тормознуть можно, Валь? Я пока с делами улажу. Подотру за собой кое-где. А? Два дня. Буду должен.
- Извини, но я, набрав тебе, и так уже всем рискую, - холодно ответил приятель, - С Новым годом.
Связь оборвалась, похоже Валентин положил трубку.
- … С новым, на хрен, счастьем… Ну что ж, пять, так пять, - жалко улыбнулся Денис своему непохожему на себя отражению в зеркале заднего обзора, - Должно хватить на прощальную гастроль в "Красной Шапочке".
Тем более, где пять, там, с учетом всяких бюрократических накладок (ему ли не знать), и все шесть. Проводить старый год он точно успеет. А вот новый придется встречать уже в СИЗО. Ему вдруг вспомнилась народная примета: Где встретишь Новый год, там его и проведешь.
Нашарив непослушными пальцами в бардачке забытую когда-то пачку Кэмела, чиновник щелкнул зажигалкой. Прошло уже больше месяца, как Денис бросил курить. Забился с Машкой б заклад. В случае проигрыша дал слово взять отпуск и скатать ее, наконец, во Флоренцию. Маха всегда была отчаянной поклонницей эпохи возрождения: Галерея Уффици, музей Барджелло, Опера дель Дуомо. Впрочем, теперь это уже не важно.
Сигаретный дым проник в каждую клеточку его тела, в каждую спираль ДНК, щедро насытив их дофамином. С непривычки у Дениса закружилась голова и немного свело живот, зато мысли стали более четкими, а дыхание ровным.
Чиновнику внезапно открылось, что предупреждающий звонок приятеля- это для него не просто неприятная информация, а, по сути, новогодний подарок Небес. Реальный шанс сохранить еще на десять лет традицию встречать Новый год в привычном кругу. Только действовать надо быстро, решительно и безоглядно, как когда-то действовал библейский Лот с семьей. Потому, что через шесть часов физиономия Дениса окажется на планшетах у всех сотрудников Патрульно-постовой службы. А его Порше с боем курантов, превратится в "тыкву", которую с радостью остановит ближайший пост ДПС. Кроме того, Денис Васильевич Надеждин, наверняка, поселится в базе ФСБ, и тогда на границе его тоже "встретят как родного".
Денис поспешно включил зажигание.
- Так, что же я-сопли-то жую? Бегом домой. Шенген в зубы, валюту, карточки Сосьете Женераль и в Шереметьево.
Порше чиновника выехал на перекрёсток, напоминавший собой апофеоз танковой битвы под Прохоровкой, где между намертво вставшими машинами метался несчастный гаишник, задавшийся утопической целью освободить проезд для спецтранспорта.
- Похоже с Европами сегодня не судьба, - подвел резюме Денис, запертый между сигналящими авто, - С таким движением до Таганки три часа ползти будешь. Приедешь, а там уже деды Морозы дожидаются с ордером. Так что остается только ближнее зарубежье: Минск, Ереван, Бишкек какой-нибудь. Когда у них там первый рейс до Минска?
Достав из кармана телефон, Денис нерешительно положил его обратно. Его вдруг осенило, что любой аэропорт, будь то Шереметьево или Внуково – сейчас для него ловушка, которая захлопнется, стоит только ему забронировать билет до Минска на опального Дениса Васильевича Надеждина. К тому же, кто поручится, что рейс не отменят или не перенесут? Вон как заметает. Когда на все про все у тебя лишь шесть часов, так рисковать глупо. До белорусской границы своим ходом - вот единственно верное решение в его ситуации. Кстати, и от симки надо бы избавиться.
Денис нажал кнопку на дверной панели. Через открытое боковое стекло в салон ворвался поток холодного воздуха вперемешку со снежными хлопьями и выхватил у него из рук маленькую сломанную пополам пластинку.
В 18. 47 Денис вырулил на Минское шоссе, где, остановившись на заправке Газпромнефти, залил бак до полного, после чего купил в дорогу пару стаканов кофе и пачку сигарет. По мере удаления от Москвы и приближения к Новому году машин на трассе становилось все меньше и меньше, что начало, наконец, вселять в него осторожный оптимизм в своевременности его прибытия на границу. После того, как в зеркале заднего обзора растворились в снежной пелене городские огни Вязьмы, уровень адреналина в крови у беглеца начал потихоньку приходить в норму. Нет, совсем напряжение, конечно, у него не спало, оно скорее трансформировалось в нечто навроде азарта, так что к языку Дениса даже прилипла популярная «Татушная» песенка из начала нулевых «Нас не догонят». Сейчас происходящее с ним казалось ему где-то даже забавным, словно он не спасал свою шкуру, а играл с пацанами в казаков-разбойников или шпионов во дворе.
В 23.14 машина Дениса высветила фарами дорожный знак «Белеи»
«Уже почти, - с удовлетворением отметил он про себя, - Родины- мачехи осталось на пару сигарет. А там… Прывітанне, сябры. Ай да Дениска, ай да сукин сын...»
Настроение у Дениса окончательно выправилось. Через пятнадцать- двадцать минут он будет на Красной Горке проходить контроль. Причем даже с опережением графика. Машин вокруг не видно. Значит на границе очереди тоже не будет. Да и откуда им взяться машинам-то в канун Нового года. Все свои дома уже сидят, телевизор смотрят. В общем, можно уже не загадывая сказать (тьфу-тьфу), что «делюга» у него срослась. Доберется до Минска- попросит Машку подвезти загранпаспорт, деньги и пару костюмов. И завтра- послезавтра - Vive la France. Станет месье Дени Надеждин у себя в горном шале вести жизнь порядочного европейского буржуа, цедить коньяк, любуясь заснеженными вершинами Монблана, в ожидании, когда мадам Мари Надеждина присоединится с чадами. Ну а дальше посмотрим, что, где и как. Эх, ему ли быть в печали? С накоплениями-то его. Надо не забыть Вальке немного отсыпать.
«А вот и машина, - вздрогнул он, увидев в зеркале заднего обзора огоньки фар, - Первая километров за тридцать, пожалуй. Будем надеяться, что не за мной.»
Через несколько секунд Дениса обогнала, ослепив его дальним светом фар, роскошная спортивная Ауди. За рулем, насколько он успел заметить, сидела юная девушка, почти пигалица. Нахалка обошла его болид как стоячий. И это при том, что Денис и так выжимал все триста лошадей из своего неутомимого Порше.
- Боже, куда они так несутся эти мажоры? По ледяной дороге. У них тут гран-при Формулы что ли? - буркнул немного задетый за живое Денис. - Доездится когда-нибудь. Впрочем, это ее личное дело. А мое… Через пятнадцать минут Красная Горка и ха- прощай немытая Россия. Вот о чем думать надо.
Денис как в воду глядел. Не успела гонщица оторваться от него метров на двести, как вдруг раздался громкий хлопок от лопнувшего колеса. Машина девицы на огромной скорости начала неуверенно рыскать по сторонам, потом ее понесло юзом на встречную полосу. Ауди, лишенная руля и ветрил, несколько раз отлетела от отбойника, погасив так немного скорость. В конце концов, сильно помятая иномарка выпрыгнула на обочину и, уткнувшись носом в какой-то гранитный памятник, встала, как вкопанная.
- Твою ж мать…
Денис машинально затормозил недалеко от Ауди, из открытого капота которой шел легкий дымок. В радиусе метров двадцати от машины разметались ее многочисленные фрагменты.
- Этого нам еще не хватало.
Неожиданно для себя, Денис заглушил мотор и, старясь не ступать на битое стекло, пошел к месту аварии.
- Эй … спросил он, робко постучав по крыше автомобиля, - Эй. Есть тут кто живой?
Ответа не последовало.
Денис нехотя взялся за ручку исковерканной водительской двери. Дверь не поддалась. Тогда он дёрнул сильнее, на удивление легко сорвав ее с петель.
- Жива что ли?
Девушка была еще жива. И более того, находилась в относительном сознании. Впрочем, даже неискушенного взгляда Дениса хватило понять, что у безбашенной авто-амазонки жизненная ситуация сейчас крайне тяжелая, во всяком случае, гораздо более критическая, чем у него самого. Пострадавшая лежала, облокотившись животом на рулевое колесо, неестественно подогнув левую ногу под водительское кресло. В верхней части ее бедра зияла глубокая рваная рана, из которой сквозь растерзанные почерневшие от крови джинсы медленно капало, как из несправного водопроводного крана: Кап...кап...кап.
Приподнятое настроение покинуло Дениса окончательно.
- Черт. Как ее останавливают кровь эту? - Денис осторожно прикоснулся к девушке, но тут же, будто ожегшись, отнял руку назад.- Черт, черт…
«Может быть ее и трогать-то нельзя. Кто знает? Может быть там ребро в легкое зашло или позвоночник раскрошился? Отвечай потом.»
Девушка посмотрела на него печально и жалобно. Лицо у нее было безжизненным и белым, лишь на лбу диссонансом алело саднящее пятно от сработавшей подушки безопасности. На волосах и щеках девчонки блестела богатой россыпью стразов крошка от разбитого триплекса.
- По-мо-ги-те, - едва слышно прошептали ее губы.
- Ну чем, чем я могу тебе помочь, дуреха, - вспылил Денис, злясь не столько на свою беспомощность, сколько на неожиданную помеху, грозящую нарушить его планы.
«Надо бы набрать 112, по-хорошему. Но как? Cимку еще в Москве выбросил. Погоди, может у нее есть что-нибудь?»
- Есть, - Денис нащупал на пассажирском кресле заветную глянцевую пластину, экран которой сверху вниз пересекала глубокая разветвленная трещина.
"Расколот пополам. Глупая привычка лепить телефоны на лобовое стекло. Блогеры- селферы, блин. Жизнь их учит -учит и никак не научит. Куда ж тебя несло так, бестолочь?"
Раненая никла прямо на глазах, теряя с каждым вдохом силы. Ткань ее джинсов и даже полы куртки набухли от крови.
- Я… хочу… жить.
- Раньше надо было хотеть, курица. Ну ладно, не обижайся. Не курица. Не умирай только. Сейчас решим что-нибудь.
«И ведь, как назло, ни одной машины, - подумал с раздражением Денис, - Празднуют все уже. Веселятся козлы. Однако, почему козлы? Он бы сейчас, если б не эта его передряга, тоже по третьей бы вмазывал.»
Девчонка вздохнула и пронзительно посмотрела на Дениса красивыми и глубокими, как у косули, глазами. В них он уже не увидел боли, страха, муки, а только какое-то неземное умиротворение и спокойствие.
«На Ксю похожа чем-то, - машинально отметил про себя Денис. - Та тоже через три года права запросит. Только вот хрен ей, а не тачку…»
- Да, подруга, маловато, гляжу, у тебя времени осталось.
«А у меня, - вздрогнул Денис, вспомнив о деле, ради которого он здесь оказался, - Сколько времени осталось у меня? – Он бросил взгляд на часы, - Минут сорок где-то. Вон граница. Вон она родимая. Рукой подать.»
Денис с тоской посмотрел на запад, где в каких-то десяти километрах отсюда его ждала свобода.
Да уж, совсем он расклеился. Тем не менее, пора ехать, время не ждет. Тридцать девять минут осталось.
- Прости…- потерянно бросил он через плечо девушке и поплелся к Порше, нащупывая в кармане пальто ключи зажигания.
Значит так. Сейчас ему надо просто взять себя в руки, потом просто сесть в свою машину и просто доехать до КПП, а там уже, пройдя контроль, заявить, что видел аварию. Баста, дальше пусть разбираются сами. Он-то здесь причем? Пусть вызывают скорую. А если девка к тому времени остынет- не его проблема. Он свой гражданский долг выполнил.
- Ну что, что тебе стоило раздолбаться на пять минут позже, уродка, - взревел он вдруг, схватив себя за голову.
Даже несмотря на мороз, волосы Дениса были мокры от пота.
Не дойдя до своей машины пары шагов, Денис резко развернулся и помчался, задыхаясь, назад, будто оставил там, рядом с девчонкой, нечто очень ценное, то, без чего его дальнейшее существование лишено всякого смысла.
- Черт, черт...
Приняв, возможно, наиболее сложное в своей жизни решение, Денис мгновенно успокоился. В его мыслях появились, наконец, уверенность и хладнокровие, а в мышцах- слаженность и четкость.
- Сейчас родная, сейчас, красавица…
Сорвав с пояса свой брючный ремень, Денис перетянул пострадавшей, как смог, бедро выше раны, потом крякнул и, взяв вялое почти безжизненное тело на руки, стараясь не дышать, понес его в свою машину.
В 23. 35. Порше Дениса влетел на территорию городской больницы Смоленска, где, не снижая скорости, заскочил на пандус, ведущий в сектор приема больных, едва не протаранив задний бампер стоявшей там кареты скорой помощи.
- Врача сюда, - срываясь на фальцет выпалил Денис, ворвавшись в приёмные покои, - Живо. Человек в машине!
Не прошло и минуты, как у его автомобиля уже суетились трое в халатах с каталкой, капельницей, тампонами и резиновым жгутом.
Денис, тем временем, стараясь унять в голосе дрожь, докладывал врачу, сидевшему за стойкой, обстоятельства травмы девушки.
- Там... авария была...
- Где там? - спросил доктор, с усердием стуча по клавиатуре компьютера.
- Там... - устало махнул рукой Денис в сторону окна.
- Большая потеря крови, множественные переломы левой голени, повреждение бедренной артерии, разрыв селезенки, закрытая ЧМТ, - доносились до него громкие встревоженные голоса докторов из хирургического бокса, - Кортизол внутривенно. Срочно готовьте стол и плазму.
- А вы кем, собственно, пострадавшей приходитесь, Денис Васильевич? – скучным голосом спросил дежурный врач, монотонно продолжая заполнять что-то там у себя в компьютере.
- Я? Никем... мимо проезжал. Случайно.
- Случайно? Ну да, ну да, - сказал врач, впервые за все время подняв голову, и с интересом посмотрев на Дениса, - А вы знаете, вы того… погодите немного, мы сейчас сообщим кое-куда, а вы посидите пока. В вестибюле на диванчике. Формальность. Там кофе- машина, если что.
- Я лучше покурю выйду. Где тут у вас отмыться можно?
- Прямо и направо.
Заплутавший в коридорах Денис разминулся с двумя мужчинами в голубых хирургических костюмах и в масках.
- Еще бы пять минут и ага, капец девке, - говорил один другому, надевая на ходу резиновые перчатки.
Оттерев немного пятна крови с одежды, Денис вышел, переступая ватными ногами, на улицу и закурил. Сигаретный дым вместе с крепнущим морозцем горячо обжег ему легкие. Осмотрелся. Его внимание привлекло электронное табло, висевшее над крыльцом: 23.50.
- Впрочем, еще есть шанс. Мизерный, конечно, но есть.
Дальше им уже руководили только рефлексы. Чиновник выплюнул недокуренную сигарету и прыгнул в машину. Взревел движок, истошно взвизгнули тормоза.
Дежурный врач, с которым только что разговаривал Денис, выглянув в окно на адский шум, ахнул и потянулся к телефону.
- Это полиция? Горбольница, дежурный Самохин, - комкая слова, затараторил в трубку врач, - Тут участник ДТП с тяжкими телесными скрылся. Господи, от нас скрылся. Да нет, скрылся как раз тот, что без телесных. Доставил к нам пострадавшую и сбежал. Номера? Да, номера записал, диктую…
00. 20. Не решаясь продолжать движение, Денис остановил машину метрах в трехстах от пограничного перехода и убрал ближний свет. Он сидел и, смачно затягиваясь, смотрел с мрачным видом на автомобильную арку, украшенную огромной светящейся надписью: «Россия».
- Ну что? – бормотал он себе под нос, - Месье Надеждин? Сыграем в орлянку? Тут все просто- либо орел, либо решка. Эх, знать бы бы наверняка, благородное риск дело или... глупое? Если глупое, тогда, извини- решка…
Прервав невеселые размышления беглого чиновника, совсем рядом с ним громко крякнуло. Денис поднял голову и увидел, как возле его машины, разбрасывая в стороны то синие, то красные всполохи, остановился служебный форд с трехзначным номером на борту. Из машины вылезли двое коренастых мужиков в форме сотрудников ДПС и, поправляя на ходу портупеи, направились к стоявшему на обочине люксовому Порше…