На улице падал белый, пушистый снег. Я его ловил, открывая пасть и высовывая язык. Он совсем был невкусным, холодным. Потом становилось совсем зябко. Я бежал к маме, вертя хвостиком, прижимался к ней и у меня просыпался аппетит. К слову, у меня был отличный аппетит от самого рождения. Нас у мамы было шестеро. Все разного окраса. Мне достался видимо от отца. Почти чёрный с коричневым подшёрстком и от этого я был похож на бурого медвежонка, с толстым пузиком и толстыми лапами. Когда для меня было мало еды, отгонял своих братьев и сестер, я кушал с жадностью до тех пор, пока не начинал зевать. Потом искал удобное для сна место, прям на снегу возле мамы. Она часто уходила искать себе еду, оставляя нас шестерых на этом же месте. Мы сначала скулили. Потом игрались, дрались, бегали в догонялки и кусались. А если мамы долго не было, то голодные и с печальными глазами ложились вместе в кучку, чтобы теплее было, потихоньку засыпая. Часто на улице было очень холодно, особенно когда становилось темно и на небе светила полная луна. В такие ночи мама старалась от нас не уходить и согревала нас своим теплом. Одним словом мы появились на свет с началом зимы. Прямо на снегу родила нас мама и на снегу мы жили, спали, ели и росли. Нам с каждым днём хотелось кушать больше и больше.
Временами мимо нас проходили люди. Эти двуногие животные были наверное умнее нас. И от них всегда пахло по-разному. О эти запахи! Часто мы бегали за ними и бывало что-то доставалось нам из еды. Хлеб, кусочки мяса, колбасу. Нам всё меньше хотелось пить мамино молоко. Иногда нам делали больно, пиная сапогами и крича на нас. Поджимая хвостики мы бежали обратно. Хотелось познавать этот мир. Всё чаще и дальше убегали от места, где сидела мама, где снег был талым от наших сонных ночей.
В один такой морозный день, к нашей семье подошли люди. Они нам кидали куски хлеба. Я с жадностью съел свой кусок и начал по обыкновению отнимать у тех, кто ещё не успел поесть. Видимо из-за своего аппетита я больше всех приглянулся этим людям, отчего они подняли меня на руки и понесли с собой, унося меня от мамы, братьев и сестёр. Больше я их в своей жизни не видел и не знаю какая судьба была им уготована. А вот о своей судьбе я хотел бы вам рассказать от своего лица, так сказать от лица маленького щенка, а потом выросшего пса. Ну, начнем так сказать мою историю жизни, длиною в восемь лет.
Как я вам уже сказал, меня забрали с собой двое людей. Это была женщина и её сын. Они жили в небольшой квартирке, куда меня и принесли с холодной улицы. Накормили от души вкусным супом. Потом я обнюхал их жильё, все уголки дома и мебель. Мне захотелось сделать свои делишки, но женщина видимо сразу поняла это, надев мне ошейник на шею, вывела на улицу. Я был очень рад, всё порывался побежать в ту сторону, откуда меня принесли, ведь там мама и моя семья, но меня потом понесли на руках обратно. Опять покормили. Я захотел спать и они меня посадили рядом с собой на диван. Очень нежно гладили по голове, мне стало приятно, уткнувшись носом в ногу, я заснул. Конечно мне снилась мама и наша семья, наше место на снегу и полная луна. Когда я проснулся, меня опять покормили и понесли гулять. Я начал обнюхивать все кустики возле дома. Часто посматривал в ту сторону, куда хотелось убежать, но поводок тянул меня назад. И вот спустя пару дней уже начинал забывать об этом. Лишь иногда во сне видел прежнюю свою детскую жизнь, маму и щенков. Гулять мне очень нравилось. А ещё я начал понимать, что меня теперь зовут Байкал. Так началась моя другая жизнь. У меня теперь другой дом, есть имя, и меня любят эта женщина и её сын. Я тоже с каждым днём всё больше привязывался к ним. Меня баловали вкусной едой, игрались со мной. Спал я рядом с ними. Так прошла неделя и больше. Я уже души не чаял о них. Каждый день они уходили из дома по своим делам, а я скучал. Потом, виляя хвостом и весело лая, встречал их. Наверное это было самое счастливое время моей жизни. Ну я всё рос и рос. За пару месяцев уже стал по колено своей хозяйке. Уже знал много команд. Давал лапу. Вообще я был очень умным. Моя хозяйка и её сын так и говорили всем про меня. Самый умный пёсик! Они меня любили, я это чувствовал, а уж как я их полюбил не сказать словами, ни собачьими, ни человечьими, чтобы выразить мои чувства!
Жить в этом доме мне пришлось недолго, всего пару месяцев. Потом меня отнесли на дачный участок, находящийся возле дома и посадили на цепь. Теперь у меня был свой личный, деревянный домик, будь он не ладен! Вот, значит пришлось мне жить тут. Конечно всё у меня было. Еда, теплый дом с не протекающей крышей. Каждый день приходили ко мне мои любимые люди, мои хозяева. Но мне не хватало их очень. Эта женщина стала мне мамой, а её сын был мне как брат. Поэтому далее в своём рассказе я буду про них говорить именно так ,а не иначе, так как хозяевами их можно назвать только что если из формальности. Видели бы вы как я их встречал! Весь выкручивался из себя. Цепь потом с трудом могли распутать. Так я крутился от счастья, только увидев и почувствовав, что они идут по тропинке. Часто мы гуляли втроём. Познавали новые места, где ещё не ходили. Но в основном там, где не было людей. Рядом с дачей проходила железная дорога и мы, перейдя её ,гуляли на поле. Там было хорошо. Свобода! Меня отвязывали от поводка и я дурачился, бегал, прыгал, рыл ямки. Иногда в жаркую погоду находил лужи и погружался всем телом в тёплую, застоявшуюся воду. Мои мама и брат были в восторге! Они конечно злились, ругая меня, но меня не обманешь, хоть и говорили строгим голосом, но в их глазах я читал любовь!
Так проходили дни и месяцы. Когда было лето своих родных я видел часто, особенно маму. Она приходила ко мне на целый день. Кормила и занималась своими дачными делами. Я лежал на крыше своего домика, болтал лапами и наблюдал за ней. Если она долго не смотрела на меня я скулил. Она распрямляла спину и шла медленно ко мне, ругая нежным голосом. Мне это нравилось. Всё чаще и чаще применял так сказать тактику хитрости. Она только с виду ругалась, но в глазах видел доброту и ласку. Бывало конечно я сильно скучал, и сам не зная как, оказывался за забором, мчался к дому и обнюхивал следы родных мне ног. По улицам ходили люди, многие меня боялись, наверное я стал большим псом, вырос так сказать. Но я был по натуре своей добряком. Не кусал никого и не гавкал. Единственные существа, которых я ненавидел, сам не зная почему, были кошки. О эти мяукающие когти меня просто бесили своим поведением! Фыркали при встрече, выгибали спину, бежали как бешенные от меня, залезали на дерево и ехидно махали хвостом, дразня меня. Ну ничего, ничего когда-нибудь я вас поймаю и откушу мерзкий хвост. А пока есть дело поважнее, найти следы родных ног. Но вот я слышал из окна мамин голос, бежал в подъезд и оказывался у них дома. Там получал порцию бранных слов и конечно вкуснятину! Потом меня отводили на своё место, где сажали на цепь и наказывали ласковым голосом больше не убегать.
Приходила опять зима. Мой подшерсток становился пушистым и густым, от этого мой окрас был светлее. Я стал уже взрослым псом, мой голос огрубел и через забор пугал прохожих. К своим родным я очень сильно привязался, кажется даже чувствовал их настроение на расстоянии. Скучал всё больше и больше, по ночам даже бывало выл. Наши зимние прогулки становились короче из-за погоды. То метель, то пурга. Но когда гуляли я любил по снежку кататься, прыгать и искать следы. В самые сильные морозы меня забирали в дом. Это тоже было хорошим временем. Тогда я растягивался на полу и грыз любимую коробочку из под гуталина.
Но самое лучшее время конечно было лето! Меня даже отводили на водоём искупаться. Не знаю откуда у меня была эта тяга к воде, но как сумасшедший я кидался с берега в воду, доплывал до палочки и плыл обратно. Потом приносил к ногам родных, кидал её, отходил подальше и отряхивался от воды. Не успевая обсохнуть, я мчался к воде, радостный смотрел на руку, сжимающую палку и с нетерпением ждал этого момента, чтобы броситься с берега в теплую воду. Был один даже случай, когда мы долго гуляли возле пруда, я проголодался и искал чтобы поесть, как вдруг увидел на берегу рыбака, который сидел спокойно на мостике и ловил рыбу. А сзади него стояло ведро и оттуда плескались карасики и плотвичка. Ну, я сам не зная как, выловил из ведра этих рыбок и поел их. Рыбак даже не заметил этого, а вот мои родные да. Немного поругав меня, они спустя пару минут уже хвалили за хитрость и ловкость. А я был доволен вдвойне, что подкрепился и погладили по голове в знак любви. Когда шли домой было весело от того, что в моём животе плескалась лишняя вода, набранная мною при заплывах.
Так в основном всегда радостно и весело проходили наши прогулки. Уже не первый поводок я износил, а значит прошёл не один год моей жизни. Я понемногу начинал седеть волосом на мордочке. Голос стал более грубым. По пустякам уже старался не гавкать. Ещё были дни, когда на дачу приходило много людей, они разводили костер и жарили мясо. Эти запахи были самые сладкие! Мне всегда перепадало несколько кусочков мяса и конечно косточки. Наверное каждая собака мечтает о вкусных косточках. Аппетит у меня с детства был, как я уже упоминал в самом начале рассказа, отличным. Всегда доедал еду из миски. Но вот вкусные косточки любил закапывать в землю и потом вспоминая о них, откапывать и есть. Бывало что и ко мне заходили гости. По ночам ёжики и мыши , а днём птицы. Я отгонял их от своего жилья, бегая возле конуры и гавкая устрашающим рыком. Гавкал я и на проходящих мимо соседей по даче. Но гавкал только ради приличия, так как зла на них не имел. Всех знал в лицо и даже по запахам. Иногда к забору подходил мужчина, который кидал мне кости и называл меня по кличке. Я уже и не гавкал на него совсем, когда он перелазил через забор и ходил по даче. Но утром приходила мама и ругала меня, увидев мужские следы между грядок. Я не мог ей объяснить, ведь мы собаки не умеем говорить языком людей. Ведь этот человек угостил меня вкусным гостинцем. Как же я могу на него залаять. Мама часто трепала меня за уши и с грустью говорила, что я слишком добр для сторожевого пса, но что поделать, видимо во мне были корни породистой собаки. Я любил плавать как все водолазы, рыл землю на поле как норные собаки, был дружелюбен как лабрадоры. Видимо именно моя дружелюбность повлияла на ход событий в моей жизни, а точнее конец её.
Как я уже и говорил в начале рассказа, моя жизнь длилась 8 лет. Эти годы прошли в полной взаимности и любви. Да я был сторожевым псом, но только от части. Никогда не испытывал большого голода, так как кормили меня отлично. Вниманием обделён тоже не был, так как ходили гулять даже в плохую погоду, потакая моим прихотям. Я смотрел грустными глазами, на уходящую маму и понимал, что она уйти не сможет, а вздыхая, отсоединит меня от цепи, накинет поводок и мы, невзирая на мелкий дождик, уже идём знакомыми тропками. Да они меня можно сказать, что и баловали, но это от любви же. Они любили меня и я их. Много интересного произошло за годы моей собачьей жизни. Всего не перечислить наверное. Поначалу доставлял много хлопот. То подберу на прогулке плохого, что потом ни есть не мог и не пить. Мама тогда усердно лечила меня. Потом мои побеги тоже доставляли много хлопот им. Но меня всегда успешно находили, так как я сбегал только ради того, чтобы увидеть их. Всегда ошивался возле дома, нюхая следы. Рыл норы возле будки, закапывая кости. От чего всегда был беспорядок рядом с конурой. Ловил соседских котов и мял их хвосты. Мешал маме трудиться на даче, скуля и подзывая её к себе хитростью. Но никогда они меня серьёзно не ругали и уж тем более не поднимали на меня руки. Я был доволен своей жизнью. Конечно было бы совсем хорошо жить с ними в их доме, но прибегать к ним в гости тоже было за счастье.
И вот пришёл последний год моей жизни. Я конечно об этом не знал, но предчувствие чего то плохого меня не покидало в ночные часы. Я всё чаще скулил и выл, отчего соседи высказывали своё недовольство маме. Летом окна у всех открыты, мой вой очень хорошо слышно. Мама приходила меня кормить и спрашивала чего мне не хватает, почему не даю ночью всем спать. А что я мог ей объяснить, если разговаривать человеческим языком не мог, а только смотрел тоскливо на неё и думал почему люди не имеют предчувствий беды, чего то плохого.
Вот наступила осень. Первые числа. В один из дней мама не пришла кормить меня, а пришел её сын с очень печальными глазами. Он сказал, что маму я увижу не скоро, её положили в больницу. Я так и знал, не зря я по ночам не находил себе места. Вот начало беды, которую я чувствовал кончиком хвоста. Шли дни, мамы всё не было. Я слушал каждый шорох листвы под ногами прохожих. Всё ждал именно её шагов. Но приходил кормить меня мой брат. Он сказал, что маме уже сделали две операции. Я не понимал этих слов, а только слышал слово мама. В один день у меня не хватило сил ждать, я как сумасшедший рванул цепь и оказался за забором. Но по тропинке шёл брат. Он поймал меня, посадил снова на цепь и сказал Бакалу нужно ждать, понимаешь всё хорошо будет, но нужно подождать! Он принёс мне много вкусного. Но аппетита не было. Проходил день за днём. Я ждал. И вот в один прекрасный день я почувствовал её запах и услышал её шаги! Радости моей не было предела. Я извивался перед ней, лез облизывать лицо и руки. Брат сказал мне аккуратнее, у мамы швы. Она с тобой пока не сможет гулять. Надо подождать. Прошёл месяц, маме сняли швы, мы уже гуляли. Всё было по прежнему. Но чувство тревоги не покидало меня, а с каждым новым днём нарастало всё больше и больше.
И вот настал мой последний день жизни. Я не знаю как описать его, чтобы у вас читатели не вызвать лишние слёзы. Наверное надо рассказать это коротко. Утром этого дня мама пришла как обычно покормить меня и ушла на работу. Я поел и решил немного подремать, так как ночью не спалось, было плохое предчувствие. Сквозь сон я услышал шаги и знакомый голос, который позвал меня по кличке. Через забор была брошена кость. Я с радостью набросился на лакомство и получил удар по голове. Моя собачья жизнь закрутилась перед глазами. Я истекая кровью увидел как меня перебросили через забор и потащили к железной дороге. Последнее что я увидел это голубое небо, рельсы, подошва сапога, а последнее что я подумал, что мама меня будет искать, долго будет искать, искать...
Так и вышло, что придя вечером на дачу мама меня не обнаружила. Она пошла искать. Весь вечер до глубокой ночи ходила она по улицам и окрестностям. Утром другого дня поиски возобновились. Мама искала везде, каждый куст, каждое дерево. Один раз она проходила совсем близко от того места где я лежал. И вот на удивление, сработало чувство инстинкта у мамы, она услышала в своей больной к тому времени голове тихие как будто стоны. Но это была лишь иллюзия, интуиция. Я лежал уже мёртвый в мусорном пакете, который нашла мама, открыла и крича не своим голосом подняла голову к голубому небу. За что?! Кто это сделал?!Долго сидела она на земле возле моего тела и не верила своим глазам, своему горю. Как же так? Кому мы помешали? Как жить дальше, если люди на такое способны? Как много вопросов в голове и ни одного ответа...
Придя немного в себя, мама сходила на дачу, взяла лопату, пару полотенец, пришла на то место, бережно обернула моё тело и пошла на то место, где мы часто гуляли. Там она сжав кулаки, взяв себя в руки выкопала глубокую яму, осторожно положила моё тело и стала закидывать свежей землёй. На холмик потом она принесла осенние цветы с дачи и положила рядом. Если бы я был жив в те минуты я бы почувствовал как кусочек её сердца откололся и упал рядом с моей могилкой. Долго ещё стояла в слезах мама, потом пришёл её сын. Они стояли и тихо разговаривали, вспоминая наши совместные годы жизни. Это поистине были самые счастливые годы в их жизни и моей.
Мелкий дождик, оплакивая мою горькую кончину, заставил уйти домой маму с сыном. Они потом приходили на это место не раз. Зимой и летом. Память обо мне, простом уличном дворняге, навсегда осталась в их сердцах. Как говорится в народе я ушёл на радугу. Меня звали Байкал.