Период шестой Сельские студенты

Евгений Орлов



Серия: Как всё было, почему так стало и что грядёт
период шестой

Сельские студенты

Часть четвёртая

Во все тяжкие



Выехали из под Воронежа в разгар зимы, а на Кубань попали даже не в слишком позднюю осень. Снег был только когда проезжали Кущёвский район, а дальше снега совсем не было. Зеленели не только поля озимых, но и вдоль дорог и в лесополосах зеленела трава. Видно было, что здесь в этом году  ещё не случалось таких морозов, которые бы её заморозили. Даже набежавшие тучки, вызвали не снег, а дождь, помогая нам помыть загрязнившуюся в долгом пути машину.
От самого дома ехали по асфальтированным дорогам вплоть до станицы Саратовской. Дальше по схеме в атласе, до Апшеронска можно  было поехать вправо, через город Хадыженск, но это было дальше. А  можно сразу из Саратовской, прямо подниматься в горы, и ехать через маленькие посёлки, но там была гравийная дорога обозначенная как грунтовая. Расспросили у местных, как ехать лучше. Нам категорически заявили, что ездят они в райцентр только прямо. И что дорога эта хоть и обозначена грунтовой, но на ней везде гравий, и местами она даже лучше чем разбитый асфальт на Хадыженск.
Мне не хотелось по грунтовой дороге вновь запачкать вымытую дождём машину, но доводы местных оказались убедительными. К счастью гравийка действительно была в отличном состоянии, за всю дорогу нас никто не забрызгал грязью. Зато пришлось познакомиться с горными серпантинами. С непривычки я так снижал скорость, на крутых поворотах, где не видно было чем он заканчивается, что даже грузовики сзади нетерпеливо сигналили нам.

.
                Горный серпантин


Семья Галиного дяди встретила нас радушно. Главе  семьи было сорок два года, жене тридцать девять, а их единственный сын ходил в третий класс школы. Нам устроили настоящий банкет в честь приезда. И во время застолья и Сергей и Зина категорически заявили, что не согласны с тем чтобы к ним обращались на «Вы» и называли дядей и тётей. Сергей заявил:
- Не спешите нас старить. Мы с Зинулей хотим побыть ещё молодыми. Давайте за это опрокинем по стаканчику на брудершафт.
При этом мы с Галей впервые увидели, что вино в стаканы наливают не из бутылки, а  из стеклянного кувшина. Когда выразил своё удивление по этому поводу - Сергей пояснил, что вино это домашнее, и хранится оно у него специальной бочке, установленной в смотровой яме гаража.  А из бочки удобней наливать в кувшин или в банку, но не в бутылку. Вкус у него оказался очень даже приятным, напоминающим сладкий фруктовый компот и  холодный  лимонад одновременно. Даже крепости спиртной не ощущалось. Поэтому все кроме Гали выпили вина по многу, а я так ещё и с огромным наслаждением. Даже не подумал, что оно может препятствовать моим спортивным усилиям. А наоборот, убеждал, себя, что такой, обязательно витаминный и насыщенный минеральными солями напиток, должен приносить пользу, а не вред.
Но вскоре пришлось убедиться, что хмель ударил в голову, потому, что речь становилась немного путаной, а потом оказалось, что и ноги тоже стали не слишком послушными и устойчивыми.
Хозяева несказанно обрадовались нашим гостинцам. Пояснили, что привезённого хватит им на  месяц, беспрерывного питания исключительно мясными блюдами. Беспокоились, только как сохранить привезённое. У них был  холодильник, но в него всё не поместится. А вывешивать мясо за форточку, как зимой делают в городах нашей области – здесь не получится из-за погоды. Предлагал им, часть тушек сварить и сделать консервы, но они решили, что поместят сколько поместится в холодильник на сутки. Потом замёрзшее, закутают в полотенца и положат в выварке в гаражную смотровую яму. А остальное будут хранить в холодильнике.
Ещё в пути Галя рассказала, что её родители настаивают,  чтобы мы пока не искали работу с предоставлением квартиры отдельной, и пожили бы пару лет на съёмной. А  мама с бабушкой, чтобы это время пожили у крестной. А потом возможно и нам с ней и родителям моим понравится жить отдельно, потому как в разлуке люди становятся даже роднее. И потому, что при раздельной жизни появляется много плюсов и для молодых и для стариков. Они об этом оказывается уже и в письме Сергею сообщили.
Но я был категорически  не согласен с таким  предложением. Во-первых, родителям втроём в небольшой комнате у крёстной было бы не просто. Во-вторых, специалистам полагалось отдельное жильё. А потом, мне глубоко в Душу, запали слова родителей, после того как они переехали ко мне, продав нашу хату, что они теперь в своём будущем полностью положились  на меня.
Когда обсуждали перспективы  нашего трудоустройства, заявил Сергею, что работу хотел бы найти с предоставлением квартиры. Он не стал возражать, и как мне показалось, даже отнёсся одобрительно к моему не согласию с предложением тёщи и тестя. Он работал начальником районного РСУ. А   эта организация, была единственным строительным подразделением района, осуществляющим все ремонтные работы в казённых домах, и строительство для нужд, живущих в таких домах всевозможных сараев, гаражей и даже бань. Как он нам объяснил, все райкомовские руководители и большинство руководителей других учреждений живут в казённом жилье, и все они постоянно добиваются личной с ним дружбы. Он старается не злоупотреблять такой дружбой, но для того чтобы устроить родственников на хорошую работу, постарается использовать все свои возможности.
Сергею хотелось устроить нас в самом Апшеронске, тогда бы Галя могла работать в его управлении, но не находилось подходящей должности для меня.  Рядом в Нефтегорске была для меня работа, но там не было жилья и вскоре не предвиделось его появление. Мы не спешили. У меня была уйма времени, для устройства на работу, без нарушения допустимого срока прерывания трудового стажа. А Галя свои сроки всё равно уже давно нарушила.
Пока в райкоме партии и в сельхозуправлении старались найти такие вакансии, которые бы отвечали предъявленными Сергеем условиям, мы наслаждались городской жизнью. Как только хозяева уходили на работу и в школу, я принимал ванну. При этом впервые увидел, что вода которой заполняют ванну может быть такой голубой, как будто в неё насыпали приличное количество синьки. Как потом пояснили хозяева, это происходит потому, что водозабор осуществляется высоко в горах над Хадыженском, и вода проходит через залежи серебра. Поэтому она у них не только чистая и красивая, но ещё и обеззаражена ионами серебра. В будние дни мы ходили в кино на дневные сеансы, гуляли по городу.
Привыкший к бабушкиной выпечке я, по утрам ходил в булочную.  Покупал свежий батон или свежие пирожки в кондитерской, сдавал в молочном киоске пустые бутылки из-под кефира и доплачивал за полные.
По выходным хозяева старались нас развлекать. Выезжали в дикие лесные места и устраивали там пикники. На узкоколейной железной дороге ездили далеко в горы в живописное ущелье. Поражала красота скал и обрывов, а меня ещё и поразило, как мотовозы вывозили на грузовых платформах стволы огромных дубов, в несколько обхватов  толщиною. Сергей сказал, что местные называют такие огромные дубы «черкесами», потому, что они росли здесь, когда казаков в этих местах не было, а были только черкесские поселения.
При всём старании районных  руководителей, вблизи не удавалось найти ничего для нас подходящего. Пришлось согласиться на работу в запомнившейся нам станице Саратовской. Поехали туда с Сергеем. Директор ждал нас. Для меня была предложена должность агронома отделения на центральной усадьбе табак-совхоза, а Гале нормировщика в строй отделе. Мне не слишком нравилось явное понижение в должности, но Сергей предварительно просветил, что на Кубани, все главные специалисты в сельском хозяйстве строго  с высшим образованием, и даже к специалистам отделений такие требования предъявляются. Со  средним здесь только бригадиры и звеньевые.
Но радовало, то, что в этом совхозе начато строительство двух двухэтажных жилых домов со всеми удобствами.   Директор поинтересовался какая у нас семья, чтобы наметить нам одну из тех квартир которые появятся в новых домах.. Галя стала мне шептать, что может всё-таки сделаем заявку на однокомнатную, но я объяснил директору, что у нас ещё мама и бабушка, пенсионерки и возможно дети будут.
В отделе кадров оставили заявления о приёме на работу, а окончательно оформить всё предстояло  по приезду. Директор даже послал с нами завхоза показать квартиру расположенную рядом на Парниковой улице, в которой нам предстояло пожить до окончания строительства дома. Квартира представляла собою отдельный домик двухкомнатный с аккуратной печкой дровяной в передней комнате. Хозяйка квартиры жила в этом же дворе, в маленькой кухоньке, объясняя это тем, что не хочет расходовать дрова ни отопление, большого, по её меркам дома.
Прогостили мы в Апшеронске   больше месяца и уже собирались выезжать с понедельника домой. Потому, что в предстоящее воскресенье хозяева, запланировали повезти  нас посмотреть такую достопримечательность, как горячие источники.
Собрались в кино. Моросил дождь, и мы решили поехать на машине. Когда выезжали со двора, поперёк дороги раскинув руки широко в стороны, дрогу преградила, какая-то полная женщина в шалевом платке. Какое же было моё изумление, когда я узнал в ней крёстную свою.
Когда остановился и вышел из машины она радостно объявила:
- Фу еле нашла. Думала, и найти не сумею?
- А зачем вы нас искали? Что случилось?
- И случиться за такое время могло, что угодно. От тебя же ни слуху, ни духу.
- Так дома же знают куда я уехал.
- Вот и хорошо, что знали. Хоть адрес мне сообщили. А то не знала где бы искать вас.
- А зачем нас было искать никак не пойму?
- Искать, затем чтобы домой тебя отправить. Собирайся сейчас же. Меня завезёте попутно, переночуете, а завтра уже и дома будите.
- Мы и так в понедельник собирались выезжать.
- Не знаю собирались или нет. Даже письма родителям не написал хотя бы коротенького. А так я вас сейчас направлю домой, чтобы не кормили понедельниками.
Пригласили её в квартиру, собираясь дождаться хозяев и всё им объяснить. Но крёстная заявила, что будет сидеть в машине, пока мы не соберёмся. Обсудив ситуацию, решили уезжать, не дождавшись хозяев, чтобы засветло доехать до Донецка. Галя написала им подробное письмо на двух страницах и оставила посреди кухонного стола.
Дома застали родителей грустными. Птицу они забили быстро, и тушёнку закатали в банки литровые и в пол литровые. А у мамы появились приступы неожиданного страха. Как я потом выяснил, она откуда-то узнала, что Галины родители, хотят, чтобы мы несколько лет пожили отдельно. А мы уехали вроде бы не надолго, а пробыли на Кубани  целый месяц, и никаких сведений о себе не подавали.
Вот ей и стали приходить мысли о том, что возможно я их совсем бросил. Или может мы попали в аварию по дороге, и нас уже и в живых нет. Бабушке она не говорила ничего, а сама обдумывала, как им устраиваться в жизни, если придётся доживать век без меня.
Как мог успокаивал её. Рассказал, что на новом месте нам предоставят квартиру со всеми удобствами, как у Сергея. Что прямо в доме вода будет холодная и горячая. Что уже сейчас за нами закрепили квартиру в частном доме, в котором мы будем жить без хозяйки. Домашние вещи договорились отправлять в железнодорожном контейнере. После долгих размышлений договорились, что действительно лучше будет, если до заселения в новую квартиру родители поживут у крёстной. Тем более, что контейнер с вещами будет долго идти до Краснодара.
Когда пришла машина с контейнером, мама хотела погрузить в неё и всё содержимое погреба, благо оставалось много места не заполненного. Но мы убедили её что картошка, свекла и морковка пропадут на морозе. А соленья и маринады при погрузках прольются и испортят мебель или телевизор. Магнитофон я оставил, чтобы забрать его с собою в машину вместе с одеждой и постельным бельём. А содержимое погреба оставили будущим жильцам. Казьмины правда пообещали все соления и маринады перевезти к себе домой.
Родителей отвёз в Воронеж на вокзал. Из вещей у них был только чемодан с одеждой. Купил им билеты в купе, которое рядом с туалетом, чтобы бабушке при нужде далеко не идти. С вокзала дали крёстной телеграмму, во сколько поезд прибывает в Каменск. А маме строго-настрого заказал, чтобы из Каменска они ехали до самого крёстниного дома на такси. Они оставили нам четыреста рублей денег, чтобы мы имели возможность подстраховаться если, что-то случится в дороге.
Бабушка недаром говорила, что к неприятностям нельзя готовиться заранее. И  неприятности стали сопровождать нас с самого начала пути. Погода вреде бы ослабила зимние холода, но потом решила напомнить о зиме с новой силой. Похолодало, и поднялась метели. Дорогу переметало так, что в иных местах приходилось ехать в каналах с высоченными берегами, пробитых в сугробах роторными машинами, далеко отбрасывающими массы снега. В них мы с трудом разъезжались со встречным транспортом.
В Богучаре не оказалось бензина на заправке, и мы решили ехать дальше, отключив в целях экономии печку. Чтобы не запотевали окна, применяли старый способ борьбы с их обмерзанием, который применяли водители тех машин, на которых ещё не были установлены печки. Стёкла протирали чистой тряпочкой, в которую была завёрнута горсть соли. Из-за холода и трудностей, и мы с Галей начали общаться на повышенных тонах. Особенно меня взбесило, когда в сложной дорожной ситуации попросил:
- Протри мне быстрее стекло, а то автобус прётся прямо на нас и я не вижу куда можно съехать.
Галя усиленно протирая стекло со своей стороны со злостью заявила:
- Подожди, тут мне самой совсем ничего не видно.
У Чертково удалось залить полный бак бензина, опять включили печку, но дорога дальше становилась всё трудней и трудней. Грузовики и автобусы с их большими колёсами делали колеи в снегу, а наша машина в них застревала. Приходилось лавировать, пробиваясь через такие колеи вправо и влево, при этом двигатель работал на самых предельных оборотах. Но иногда и это не помогало. Откидывал снег из-под кузова руками потому что не догадался захватить из дому лопату. Галя и едущие сзади помогали вытолкать машину из очередного сугроба, а потом всё повторялось сначала.
Вскоре приключилась беда пострашнее. В моторе стали слышны, резкие и частые стуки,  ускоряющиеся при увеличении оборотов двигателя. В ужасе от предчувствия я объявил:
- Кажется, нам не суждено доехать на машине до Кубани.
- Почему?
- Двигатель вроде бы застучал
- А что это значит?
- Это значит, что его нужно заглушить, потому, что со стуком ехать опасно.
- Ну не остановимся же мы посреди полей в такую погоду?
- Сейчас проверю, может масла уровень малый, так у меня есть -  могу долить.
Прижавшись машиной как можно ближе к правой обочине включил аварийку и заглушил мотор. Проверил уровень масла. Масла было достаточно. Пока возился с мотором, снега набилось и под воротник и в рукава, потому, что метель усиливалась. Пробовал «проголосовать» попутным, чтобы отбуксировали до ближайшего населённого пункта, но машины шли редко и во всех проехавших за это время четырёх легковых автомобиля водители сделали вид, что не замечают меня. Начинало темнеть, а проезжающие рядом машины и ветер спровоцировали рост сугроба вокруг машины.
Решил попробовать вновь запустить мотор. Вопреки опасениям, машина завелась сразу. Стука в двигателе не было слышно. Подвигавшись взад-вперёд, пробились на накатанную дорогу и двинулись дальше. Пока двигатель был холодным стука не было. Но по мере повышения температуры неприятные звуки усилились. На затяжном спуске вроде бы опять стало стучать тише. Сказал, что может таким способом, временами  остужая двигатель, мы доберёмся до ближайшего села, а там будем решать, что делать дальше.
Но на очередном подъёме стук неожиданно перешёл в ужасный грохот и двигатель заглох. Открыв капот, обнаружил, что пробит блок мотора и из отверстия торчит головка шатуна. Ожидая неприятностей, но от произошедшего всё равно был  в шоке. Теперь пропала любая надежда сделать ремонт и ехать дальше. Прицепил трос к петле под передним бампером стал «голосовать». Остановился ГАЗ-69, в котором возвращались какие-то районные руководители из колхоза. Объяснил ситуацию.
Они сказали, что едут в Милерово, а это в стороне от трассы. Поэтому они отбуксируют нас до поста дорожной службы, который недалеко впереди. Там есть зал для ночлега, тех которых в дороге застаёт непогода и даже есть мастерская, в которой ремонтируют дорожную технику, приписанную к этому посту. На посту уже стояло три грузовика до Ростова и будка-техничка из Каменска. После нас заехал на площадку ещё и автобус без пассажиров. Машины со встречного направления не появлялись. А вскоре движение по трассе и в южном направлении совсем прекратилось.
Смотритель поста вместе с семьёй жили в квартире, пристроенной к зданию поста со стороны внутреннего двора. Переночевали на топчанах, во множестве установленных по всему простору зала. Утром рабочие пришли запускать моторы автогрейдеров, для очистки их участка дороги, но поступила команда отставить очистку до полного прекращения метели. Смотритель объяснил, что в полутора километрах, находится небольшое село и там есть магазин. Туда через поля тропинка протоптана, её можно ощущать даже если сверху свежего снега намело. Рабочие из села по ней приходят, и его семья ходит в магазин по ней.
Первыми туда сходили, ростовские водители, а после обеда, когда доели те продукты что готовили в дорогу пошли и мы с Галей. Купили две селёдки, пряников, печенья и  чая. Жалко было, что в сельских магазинах хлеб не продавался. Потому что у нас собою был прихвачен приличный кусок сала. Когда сказал об этом в зале, водитель из Каменска, вытащил из рюкзака, не начатую буханку хлеба, подарил нам и  заявил, что у него остаётся ещё почти целая буханка. А мы щедро поделились с ним салом. Предлагали сало и ростовчанам, но они заявили, что ещё в начале своей поездки, запаслись колбасой, в таком количестве, что ещё и домой останется. Плита в зале топилась углём и не затухала. Смотритель только иногда выбирал шлак из топки. И вода в чайнике была постоянно горячей, или кипящей, если двигали чайник от края к средине плиты.
На следующее утро, рабочие завели оба  автогрейдера и принялись расчищать правую сторону трассы в южном направлении. За ними сразу же двинулись и все наши друзья по вынужденной стоянке. Я не знал, что предпринять. Но вскоре, на площадку заехал большой грузовик КРАЗ, чтобы долить воды в систему охлаждения. Ехал он из Богучара на Кубань.  Я рассказал ему ситуацию и попросил отбуксировать нашу машину поближе к тому месту, где предстояло  жить и работать. Он посмотрел по атласу и сказал, что может отбуксировать нас до Краснодара, потому как потом ему придётся ехать в Белореченск, а нам в другую сторону. Он гонит туда свою машину сдавать в капитальный ремонт, а там получит другую отремонтированную.
Я вспомнил, что в Апшеронске видел указатель направления на Майкоп и на Белореченск. И сказал водителю, что можно попасть в этот город и через нашу станицу. Сверились с атласом, и оказалось, что я прав. Только так ехать было на много дальше. Но добрый дядя согласился поехать, по дальней дороге. Прицепили трос к грузовику и двинулись. Вскоре я пожалел, что не догадался залить в бак омывателя стекла горячей воды. Потому, что снежные вихри от грузовика, быстро стали налипать на лобовое стекло таким толстым слоем, что даже контуры его кузова становились не различимыми. Хорошо стеклоочистители работали. Вначале я даже печку включил. Но потом выключил, опасаясь, что аккумулятор разрядится и «дворники» не будут работать.
Потом я по этой причине даже габариты и сигнал аварийный выключил. На Ростовском посту ГАИ, это нарушение заметил инспектор и остановил нас. Я объяснил ситуацию и инспектор, посоветовал нам найти где-нибудь  изолированный провод длиннее троса и соединить клемму заднего фонаря грузовика, с аккумулятором моей машины, тогда он не будет разряжаться, и даже зарядится. Мы пообещали так и сделать, но только если зарядки не хватит до места транспортировки. В Кущёвском районе, снег закончился опять. И дальше мы ехали, уже не пользуясь «дворниками», лишь бы видеть силуэт кузова.
В Саратовскую приехали,  после завершения рабочего дня. В отделении был один сторож. Сторож и водитель грузовика помогли затолкать машину во двор отделения. Сказал нашему спасителю, что у нас есть здесь квартира и предложил заночевать у нас, потому, что уже смеркалось. И предложил  оплатить его такую щедрую услугу, но он категорически отказался от оплаты. Я тогда сказал:
- Ну, возьмите тогда хоть чисто символически десять рублей. Приедете на место и поужинаете в ресторане, в честь нашей удачи с Вами.
Он ухмыльнулся и заявил:
-  Парень прекрати раскидываться червонцами. Ты нашёл себе с твоей машиной такую болячку, которая ещё не один червонец вытряхнет из твоих карманов.
На прощание,  показал нашему благодетелю дорогу на Апшеронск и почему-то даже не догадался предупредить, что ему придётся преодолевать на серпантине резкие повороты с крутыми подъёмами.
На следующее утро пошли в отдел кадров совхоза. Сдали трудовые книжки и нам сказали, что приказ будет к вечеру, а наш рабочий день  начинается прямо  сейчас. Кабинет строй отдела располагался рядом с крохотным кабинетом телефонного коммутатора. За открытой дверью которого  сидела модно одетая девушка в наушнике. Когда мы проходили мимо, она окликнула нас:
- Новенькие, неправильно сделали. Если не хотите проблем со связью, должны были представиться мне вначале, а потом уже в кадры идти.
Я тоже пошутил в ответ:
- Нам простительно, мы же не знали местных правил, но готовы исправиться прямо на глазах.
- Вижу специалисты, не рабочие. Куда направили?
- Красавицу жену хочу определить под Вашим присмотром в соседний кабинет. А я буду работать в первом отделении.
- Вот жмот, жену расхваливаешь, а мог бы хоть понарошку сказать, что и я красивая.
- Так это ведь любому видно издалека.
- А вблизи?
- Вблизи тем более, - заверил я.
А весёлая телефонистка накинулась уже на Галю:
- Не пойму тебя. Слушаешь и улыбаешься молча. Если бы я была замужней, и если бы мой, так откровенно заигрывал с посторонними – я бы ему уже глаза выцарапала.
Галя в ответ многозначительно кивнула головой и заметила:
- А я решила предоставить ему полную свободу. А то устанешь следить и ревновать.
- Не знаю, может так и лучше, - согласилась девушка.
Оставил Галю знакомиться с коллегами и пошел к конторе отделения. Управляющий был на месте. Я ещё в кадрах записал и запомнил, что зовут его Поздняков Иван Прокофьевич. Когда зашёл и представился он пожурил меня:
- Что-то ты задерживаешься. Охранник с утра доложил, что твою машину загнали вчера во двор. Так я уже и транспорт твой персональный заставил пригнать сюда. А тебя нет и нет.
- Меня в кадрах задержали немного. А после я сразу сюда.
- Понял. Не знал, что ты не оформлен ещё. Мня уже больше недели как обрадовали, что агронома приняли. Я заколебался уже твою работу выполнять. Отделение у нас в основном растениеводческое, поэтому я привык, чтобы планёрку агроном проводил. А тут уже три месяца вынужден сам это удовольствие расхлёбывать.
- Постараюсь снять с вас такую обузу. Дайте несколько дней познакомиться с обстановкой, войти в курс дела.
- Каких несколько дней? Я тут сплю и вижу, как передаю тебе бразды правления. У нас тут всё рядом. До обеда посмотри всё. Планёрка в час. К часу, думаю, уже будешь готов задать перцу нашим бездельникам.
- Ну, уж нет! Выглядеть посмешищем с первого дня работы я не соглашусь. Поэтому придётся Вам ещё помучится, пока я хоть примерно не пойму что здесь и как.
Потом он подробно расспросил меня о прежней работе, о семье. Одобрил временную нашу квартиру. Повёл в бухгалтерию знакомиться с сотрудниками. Когда он назвал меня и представил всех  счётных работников, я обратился к старшему бухгалтеру:
- Мария Григорьевна, поручите, пожалуйста, чтобы та, которая у вас ведёт ведомости, подготовила мне до обеда, полный список с фамилиями, именами и отчествами, всех руководителей, специалистов и счетных работников  подразделений отделения.
Она уточнила:
- И в животноводстве тоже?
- Конечно, мне же придётся и с ними общаться.
Бухгалтерша обратилась к управляющему:
- Иван Прокофьевич, бойкого Вам помощника направили. Сколько работаем, Вы никогда мне поручений не давали, а всё больше совета спрашивали. А этот с места в карьер.
Он удовлетворённо хмыкнул и заявил:
- Вот и хорошо, заранее привыкайте к дисциплине. К лету Евгений Петрович заступит вместо меня – а вы уже будете как шёлковые.
Его слова для меня не были неожиданными. Он уже пояснил в разговоре, что на предстоящих выборах, его вновь внесут в списки голосования в депутаты сельского совета, и райком будет рекомендовать его кандидатуру для утверждения депутатами на должность председателя сельсовета.
После бухгалтерии поинтересовался:
- Иван Прокофьевич, а о каком персональном транспорте Вы говорили, когда знакомились?
- Я и забыл, с бабами познакомил, а главного твоего помощника и не представил. Пойдём во двор.
Во дворе у коновязи стояли две линейки, Линейки не такие как в Воронежской области были, а модернизированные. Вместо деревянных колёс с чугунными втулками на осях, здесь были установлены резиновые колёса на автомобильных дисках и с подшипниками на осях. И вместо оглоблей было дышло, потому что,  запряжены они были парами лошадей. Одна гнедыми, а другая вороными. Разнузданные лошади неспешно жевали овёс из корыт на высоких ножках. Ездовые сидели каждый с левой стороны своей линейки и разговаривали о чём-то. Показывая на гнедых, управляющий пояснил:
- Это лучшая в районе пара, а может и самая резвая на Кубани. На них меня Митрич возит. При этом, я такой ревнивый к лошадям, что никому на них не позволяю прокатиться, разве что своим домашним. А из совхозных никому. Неверно если бы и директор попросил, то и ему исхитрился бы отказать.
- Ничего себе! – удивился я.
- А вороные твои. По сравнению с моими, они не легковые, а грузовые тяжеловозы. Зато ездовый у тебя лучший адыгейский джигит в наших краях. Не чета моему старенькому. Транспорт  свой используй хоть днём хоть ночью. Хоть сам, хоть жене куда потребуется, или родителям что нужно будет, когда приедут. Гришка, всё знает, где что находится, и не только в нашей станице а и в соседних, и в половине Адыгеи.
Пока выслушивал объяснения ездовые спешились и поздоровались первыми. Обращаясь к джигиту управляющий пояснил:
- Гриша, теперь и у тебя опять постоянный седок появился. Отвезёшь сейчас Петровича в совет, он там быстро оформит всё и постарайся до обеда показать ему все бригады и рассадное.
В сельском совете действительно быстро поставили штампы в мой и Галин паспорта и в моё приписное свидетельство. Дальше Гриша предложил начать осмотр с первой табачной бригады, поскольку она располагалась на той стороне Псекупса, что и сельский совет. Пока ехали, сумел сориентироваться, что на этой стороне были сосредоточены почти все общественные места станицы. И почта, и библиотека, и столовая, и магазины и школа. А на той где контора отделения, там всё в основном производственное. Станичный дом культуры, находился рядом с конторой совхоза, а рядом магазин продовольственный у перекрёстка. 
По пути выяснил, что Гришей ездового называют только в совхозе, а в свидетельстве о  рождении, и в родном  ауле и в семье его называют Гучипсом. Узнал что в  переводе на русский это звучит как железный человек. Решил для себя, что тоже буду его так звать.
В первой же бригаде обнаружил, что людей в сушилке всего трое и бригадира на месте не оказалось. Учётчица объяснила, что люди заняты штукатуркой тепловода, в тех местах, где она потрескалась. Здесь мне впервые довелось, посмотреть, что собою представляет табачная сушилка. Это было просторное помещение, с высокими потолками, в котором вдоль обеих боковых стен, тянулись тепловоды, высотою в человеческий рост. По ним горячий воздух и дым проходил до вытяжных труб, расположенных, на противоположном от топки торце сушилки.
На моё удивление, что бригада такая малочисленная, Гучипс пояснил, что людей в каждой много, все бригады, кроме третьей, уже закончили сортировку и прессование табака, и теперь многие рабочие ушли в отпуска. Оставшиеся с утра появляются на работу - чтобы прогула не было. Потом уходят. Потому что заработной работы в бригадах не осталось, а на копеечной тратить своё время людям не выгодно.
Все подразделения отделения, оказались на небольшом удалении, одно от другого и мы успели до обеда посетить все четыре табачных бригады, тракторную, и рассадное отделение. Чего не понимал, не стеснялся спрашивать. Женщины в рассадном землю из большой кучи, загружали в железные вагонетки и заталкивали внутрь большого костра, из толстых веток. Как пояснила заведующая отделением, рассада табака, подвержена многим заболеваниям. Менять ежегодно землю на безопасную, сложно потому что в округе, мало мест, в которых хоть однажды не выращивали бы табак. А пропаривая прошлогоднюю -  они убивают не только, возбудителей болезней, но и вредители заодно погибают.
Пообедали с Галей, яичницей, пожаренной на хозяйской сковородке, и на печке отопляемой хозяйкиными дровами. Она сразу заявила, что дров будет нам давать только первую неделю, а потом мы для себя должны приобрести собственные. А Галя объяснила, что рядом с конторой находится совхозная столовая и гостиница. Почти все конторские обедают там. А желающие могут и ужин заказывать. Предложила, пока не обзаведёмся посудой питаться пока там. Не успели пообедать, как Гучипс уже подъехал и ждал, чтобы отвезти меня на планёрку.
По дороге пояснил ездовому:
- Хозяйка, намекает, чтобы дрова быстрее себе купили, а я не в курсе, где их здесь можно приобрести. Не подскажете?
Гучипс взмолился:
- Евгений Петрович, не говори мне Вы. До обеда один раз так назвал, а мне не получилось возразить. Сейчас опять. У адыгов вообще нет такого понятия. А здесь старым и начальству говорят Вы, но я  забываю и по адыгейски говорю ты. На меня пожалуйста за это не ругайся.
- Хорошо, тогда давай договоримся звать друг друга, не по местному, а по адыгейски - на ты.
- Давай. А за дрова не переживай. Здесь же леса кругом. А лес в округе я знаю лучше любого лесника. И бензопила есть. После работы, перепрягу своих в повозку и съежу в лес. Я знаю, где на старых делянках, остались не вывезенные прошлогодние сухие складометры. Попилю прямо там на чурки и до полуночи привезу к тебе на квартиру.
Потом подумав добавил:
- Нет, лучше оставлю в бригаде не разгружая, чтобы ночью не беспокоить, а утром до работы выгружу.
Смущаясь сказал:
- Ну что ты Гучипс, не стоит. Я просто узнать хотел.
- Как это не стоит? Я рад чем-то помочь. Нам может долго придётся вместе работать. Может и мне потребуется о чём-то просить.
- Ну хорошо, я буду иметь это в виду, и возможно даже вскоре  воспользуюсь твоим предложением. 
На планёрке управляющий представил меня, а потом по очереди назвал всех присутствующих. Молодыми кроме меня оказались механик отделения и бригадир садовой бригады. Остальные оказались пожилыми, или далеко за средний возраст. А заведующая парниковым хозяйством была старше нас, но явно моложе остальных. Вероятно, в связи с межсезоньем вопросов к бригадирам не было, и они не высказывали никаких просьб. Когда Поздняков, заявил что могут расходится по своим рабочим местам, бригадир садоводческой бригады заявил:
- Табачники закончили сортировку. А у меня завал на обрезке. Всю зиму дожди не давали возможности в сад выйти. Сейчас наверстываем, но ветки пока не убираем. Может, из табачных кого направите, на уборку веток?
Управляющий возразил:
- А как я их доставлю к тебе? Автобуса директор не даст. Машин автобаза тоже зимой совхозу не выделяет.
Тут и я решил вмешаться:
-Иван Прокофьевич, я конечно пока совсем не ориентируюсь в обстановке, но успел заметить, что люди в табачных бригадах совершенно не загружены. Перебиваются практически без зарплаты. Может, сможем как-то решить вопрос с их доставкой в сад, если там завал,  и есть возможность заработать?
- Какой там может быть завал? Дело обычное. Это Лавренов по привычке хочет на чужих в рай въехать, - отозвался управляющий.
Я с сомнением уточнил:
- Не знаю, я даже пока не успел побывать в этой бригаде. Но если они запоздали с обрезкой, то на Кубани  сокодвижение наверно начинается рано и поздняя обрезка может вызвать угнетение деревьев. Если в бригаде есть инструменты запасные, то может и на обрезку следует дополнительных рабочих привлечь.   
Лавренов воскликнул:
- Нет, нет на обрезку нельзя не подготовленных. Я своих три года дрессирую, и то какая до того дорассуждается у дерева, что изуродует его как Бог черепаху. А с доставкой можно при желании решить. Если люди будут, закажу сейчас в гужтраспортной три подводы на вывоз веток, они и людей заберут на работу и вечером назад отвезут.
Управляющий согласился:
- Коли так, то можно попробовать. Кто из табачных может направить завтра людей в садовую?
Согласились все три бригадира, у которых, закончили сортировку. Но управляющий решил пока выделить только из четвёртой:
- Сарницкая направляй завтра своих сколько наберёшь. Ездовым будет по пути их забирать. А при желании и пешком не далеко, если вздумают убежать с работы.
Лавренов заверил:
- От нас не убегают. Они потом ещё детишек приведут своих, если узнают, что на сжигании веток садовые любят картошку запекать и сало жарить.
Тут и Карасёва вмешалась:
- Хорошо напомнил про ветки. Ездовым скомандуй, после работы порожняком пусть не возвращаются. Скажи, чтобы нарубили и нагрузили им  толстых. А то у нас через неделю нечем будет грунт пропаривать.   
После планёрки Лавренов предложил поехать в сад, познакомиться с тем, что там имеется. По дороге, рассказал, что хоть эта отрасль и считается вспомогательной, летом денежные поступления совхозу идут только от реализации плодов и молока. В основном автотранспортом Горячеключевского автохозяйства они ведут поставки  в Сочинский «Плодоовощеторг». А при хороших урожаях отгружают ещё и вагоны в северные города. Пояснил, что садом в далёком прошлом, руководил теперешний директор совхоза.
В саду спросил у него, что он имел в виду рассказывая, что женщины неверно рассуждают при обрезке. И тут же получил почти часовую лекцию об особенностях обрезки старых деревьев и об эффективных методах омоложения их кроны. Из техникума и института я хорошо усвоил только способы формирования кроны у  саженцев. Поэтому было очень интересно. А Лавренов видя мой интерес, приводил примеры и по семечковым, и по косточковым. Пояснял, что подходя к каждому дереву следует несколько раз обойти вокруг него, отмечая особенности и намечая план обрезки. Показывал на уже обрезанных, какие ошибки допустили рабочие. Утверждал, что приучил своих женщин, вдумчиво рассуждать, приступая к обрезке очередного дерева, но ошибки всё равно случаются. И сокрушался, если видел, что на каком-то дереве, рабочая, в своих рассуждениях не учла все особенности.
Я удивлялся глубине его специальных знаний. А он простодушно признался, что пришёл на эту работу, совсем не имея никаких представлений о плодоводстве, потому что учился в Славянском техникуме, в котором делали акцент на полеводстве и рисоводстве. Просто директор очень переживал, что после его перехода, на высокую должность более старый  совхозный сад, из-за некачественного ухода, совсем потерял  продуктивность, а в этом  ещё не поздно было вывести деревья на максимальную урожайность.
Видя что молодой агроном, принятый на должность бригадира, готов сделать всё необходимое, он в первый год, много уделял времени Лавренову, обучая того секретам производства. А потом уже сам Лавренов настойчиво прививал своим рабочим необходимые навыки. 
Новое место мне понравилось. Станица выглядела несравненно богаче Воронежских сёл. Можно даже сказать, не уступала обустройству наших райцентров. Смутил вид речки, по имени которой станица называлась до того как её переименовали в Саратовскую. Река имела черкесское название Псекупс,  а станица Псекупской, и это не понравилось царскому двору. Мне говорили, что это мощная река, способная затопить половину станицы. Но сейчас она выглядела мелким ручейком. Казалось что Ревчак у меня на родине и то полноводней. Но Гучипс пояснил, что такой речка бывает только зимой или в летнюю жару, когда долго нет дождей.



 


Через три дня я действительно полностью представлял, как обстоят дела в подразделениях и какие задачи кому следует ставить. Поэтому обязанность проводить планёрки перешла ко мне. С  управляющим почти не виделся, он заезжал в отделение только после директорской планёрки или совещаний, чтобы поделиться новостями. Где он был в остальное время не знал и не интересовался. Гучипс утверждал, что ездовой линейки закрепленной за управляющим каждый день, ещё до начала рабочего дня уезжает к дому Ивана Прокофьевича.
А я до последнего скрывал, что Позднякову опять предстоит две недели проводить планёрки. Приближалось время очередной сессии. И я не переживал отпустят ли меня в институт. Начальник отдела кадров, заверил, что с этим в совхозе никаких проблем не бывает. Мне следует написать на имя директора заявление, об отпуске на учёбу, и даже идти к нему не требуется за резолюцией. Кадровик сам всё подпишет и приказ подготовит.
Родителям написал письмо о том, что буду мимо ехать на сессию и возвращаться через две недели назад. Спрашивал, возможно, нужна моя помощь в чём-то,  чтобы заехать к ним на денёк. Но мама ответила, что у них всё хорошо, и мне не стоит терять время. Если бы поезд шёл через сам Донецк, тогда бы ещё можно было. А так больше времени уйдёт на дорогу из Каменска и обратно, чем побуду у них.
За результаты экзаменов на этот раз, волновался не меньше, чем на первой сессии. Дело в том, что предстояли итоговые экзамены по ведущим предметам, оценки которых будут в дипломе. Я же, в силу разных причин, можно сказать совсем не готовился к предстоящим испытаниям. Зато два Володи Мельнико и Парамонов договорились за неделю раньше явиться в институт, попросить консультации и посидеть в библиотеке институтской чтобы лучше подготовится к экзаменам. К моему приезду они на удивление выглядели даже увереннее меня.
Тельпов приехал днём раньше и сразу же  насел, чтобы я сдал за него растениеводство, агрохимию и почвоведение. Несмотря на понимание той ситуации, в которой оказался мой друг – вынужден был отказать ему. Потому, что возникал серьёзный риск быть разоблачённым и отчисленным их института. Дело в том, что у заочников экзамены по этим предметам принимали одни и те же преподаватели на всех факультетах. Советовал ему найти желающих из очников. Потому, что у них были разные преподаватели. Но он сокрушался, что не может найти среди очников, согласного на подмену,  даже за деньги.   
Экзамены дались трудно. Даже шпаргалки пришлось готовить.  Зато в воскресенье Парамонов стал соблазнять отдыхом, пригласив нас с Мельниковым к себе в гости отведать копченых уток. Их птицефабрика специализировалась на интенсивном выращивании уток. И молодых утят, достигших веса, определённого ГОСТом коптили и отправляли на экспорт во Францию. Он даже хвастал, что упаковывают у них копчёных уток, в специальные ящики подписанные на иностранном языке. Я поспешил заверить, что для меня это не диковина, потому, что мы из Красного Лога тоже отправляли хмель на экспорт и в мешках, тоже подписанных на иностранном.
Но Вовка продолжал неимоверно аппетитно расхваливать вкус этих копчёностей. Уверял, что подобного мы никогда не пробовали и вряд ли где сможем попробовать. Но я нашёл веское возражение:
- Мы согласимся отведать твой деликатес если привезёшь его после выходного. Зато я сегодня и завтра, хоть немного подготовлюсь к экзамену на понедельник.
Но Парамонов и слушать не хотел:
- Да вы поймите, утятина эта горячего копчения. И вся её прелесть именно в горячем виде. Холодная она тоже конечно вкусная очень, но не идёт ни в какое  сравнение со свеженькой, тёпленькой.
- А как же французы? – спросил Мельников.
- Лягушатники пусть холодную лопают- им не дано испытать такое наслаждение которое предлагаю вам я.
Короче Вовка уговорил нас и мы, захватив в дорогу книги, отправились в Грибановку. Вечером хозяева выставили много всяческого угощения, но утятины копчёной не было. И водки выставили аж три бутылки. Но мы все трое выпили по чуть-чуть. Не хотелось выглядеть перед Вовкиными родителями забулдыгами. Да и экзамены предстоящие не позволяли расслабляться. Глава семейства возмущался, что столько водки может оказаться не допитой. И в результате сам набрался прилично, несмотря на постоянные предостережения супруги.
Мать Вовкина, только символически пригубила рюмку, а красивая, слегка полноватая его жена, кормила грудью их сына и поэтому к рюмке даже не притрагивалась. Кормила она мальчика грудью даже при нас и совсем этого не стеснялась. Я и то смущался, а она нет.
На следующее утро, не успели мы умыться, как нас позвали к столу, пробовать горячую утятину. Еда действительно оказалась божественной. Отец предлагал к утятине водку, но мы отказались, собираясь успеть почитать немного из того, что предстоит сдавать.  Поэтому уезжать решили пораньше. Позавтракав утятиной, перекусили ней и перед отъездом. В результате вышло, что мы одни съели всех трёх уток, которых принёс утром отец. Он даже пошутил, что если бы мы на водку согласились, то ему пришлось бы ещё раз идти на коптильню.
Сдавших все положенные экзамены, собрали в деканате выяснять, кто собирается писать дипломную работу, а кто будет сдавать государственные экзамены. Боясь, что в новых условиях, не смогу качественно подготовиться к экзаменам, выбрал подготовку дипломной работы. Темы предлагали стандартные. Улучшение системы удобрений, в том хозяйстве, в котором работал студент. Мою тему обозначили как «Повышение эффективности удобрений в табачном севообороте Саратовского табаксовхоза, Апшеронского района, Краснодарского края». Руководителем назначили преподавателя  кафедры агрохимии, кандидата сельскохозяйственных наук Преснякова.   Он сразу же пригласил в свободный кабинет лаборатории на факультете и довольно подробно пояснил как следует писать диплом. Назвал примерный план. Во введении должна обязательно присутствовать   политическая оценка важности применения удобрений и желателен эпиграф из слов известных личностей. Следует обязательно обозначить разделы о значении удобрений для нескольких главных культур совхоза.
Для придания научности в работе показать климатические условия местности, дать агрохимическую характеристику почв, показать существующую систему удобрений и предложить новую. Рассчитать её экономическую эффективность, не забывая указать меры по охране труда  и технике безопасности при работе с удобрениями. Что в конце необходимо добавить список литературы не менее чем из десяти авторов.
Я внимательно слушал и записывал всё, что он советовал. Пресняков пояснил, что в ходе подготовки диплома, мы ещё не раз встретимся, и он подскажет мне, что нужно добавить к тому тексту, который напишу, или что изменить.
А потом вроде бы как по секрету посоветовал пойти в библиотеку институтскую, попросить пару дипломов подготовленных студентами очного отделения на такую тему и списать там хотя бы списки авторов. Только обязательно найти в текстах, где приводятся данные этих авторов, и скопировать их, чтобы вставить это в свой текст. Даже пошутил, что доступность дипломных работ прежних курсов, делает все темы похожими как близнецы.
Но я не последовал его совету. Подумал, что в Воронежском институте, вряд ли может оказаться работа, связанная с табачными севооборотами. К тому же, пока записывал план диплома, появилось столько интересных мыслей по его написанию, что я уже мечтал, сделать такую работу, у которая не будет близнецом ни  одного моего предшественника.
Уже перед самым отъездом обедал вместе с Тельповым в студенческой столовой. И почему-то заговорили о грузинах, которые нигде не работают, и имеют огромные деньги, спекулируя на фруктах и цветах. Неожиданно Виктор  предложил:
- Слушай Женя, а ведь теперь и ты перебрался в тёплые края – значит тоже,  можешь быстро сколотить состояние на фруктах. Сад ты свой вырастишь, конечно, не скоро, но можно ведь на месте закупить то, что там раньше созревает. И не как грузины в чемоданах поездом, а на своей машине, если успеешь отремонтировать. В выходной день можешь пригреметь с утра, если в субботу вечером выедешь. Привезёшь ко мне в райпо, а у меня по всему району по магазину в каждом селе. К следующему выходному, пока доставишь новый товар - я тебе уже денежки приготовлю. Так в машину сможешь загрузить и полный багажник, и в салон можно навалить в десять раз больше чем в багажник.
Мне идея понравилась:
- Классно! Я почему-то даже не помышлял об этом. А к тому же у меня в подчинении большой совхозный сад. Думаю, не трудно будет выписать в совхозе, что захочу по возможно низкой цене.
- Тем более. Грех будет не воспользоваться такой удачей. Запиши телефоны мои. На работе я на месте могу не оказаться, а домой можно, хоть среди ночи звонить.
- Как я тебе ночью позвоню, если у нас почта закрывается в пять?
- Ну, тогда на работу звони и скажи, что передать мне. Секретарша обязательно передаст, если меня в кабинете не окажется.
- Хотя не знаю, может и ночью получится, мне говорили, что в Горячем ключе, вроде бы есть круглосуточный переговорный пункт, для междугородних переговоров, как на Воронежском почтамте. А в Горячий мимо нас автобусы до полуночи ходят.
Эта наша  с ним беседа не выходила у меня из головы. Потому, что Галя часто заводила разговоры о том, как хорошо бы найти дополнительные источники поступления средств. Утверждала, что современные успешные умеют находить возможности извлекать из своих должностей дополнительные доходы, порой значительно превышающие их зарплату. И живут потом припеваючи. И из ресторанов могут не вылезать и что хотят могут себе позволить, не обращая внимания на самые дикие цены у спекулянтов.
Стал строить грандиозные планы, и в мечтах уже видел множество возможностей. Если получится быстро восстановить двигатель на машине. То видимо можно будет каждый выходной делать выгодные рейсы. А это сулит баснословные барыши.
Вернувшись с сессии, оказался загруженным подготовкой к весенним полевым работам. По воскресеньям ездил в Краснодар. Там каждый выходной на огромном пустыре собирался стихийный базар. Продавали и покупали всё, что только можно было представить. Запомнил где были ряды торговцев техническими изделиями и запчастями. Спрашивал блок двигателя на ЗАЗ. Вскоре многие торгующие автомобильными инструментами и деталями уже узнавали меня. Давали советы. Спрашивали, не соглашусь ли приобрести уже отреставрированный блок, который тоже был пробит шатуном. Рассказывали как можно самому залить расплавленным алюминием дырку в блоке.
Но я надеялся найти целый, не повреждённый блок и  с официальными документами на него, чтобы можно было  перерегистрировать машину, как прошедшую капитальный ремонт. Поэтому с удовольствием давал свой адрес, тем которые обещали сообщить если узнают о подходящем предложении. А  я продолжал лично ездить на рынок, почти каждый выходной.
Механик отделения Федченко подсказал, что следует проверить коленвал, возможно у него выработался уже эллипс и его следует проточить, под ремонтный размер вкладышей. Когда мы с ним стали осматривать коленвал механик показал на шейку третьего шатуна, на котором оборвало поршень и заявил, что на нём эллипс огромной глубины. Теперь и я увидел, что поверхность шейки действительно заметно повреждена. А Федченко подсказал, что в мастерской совхоза есть специальный станок, для проточки коленвалов, и на нём работает очень опытный токарь, у которого есть таблицы ремонтных размеров шеек коленвалов буквально для всех возможных двигателей.
В этот же день, мы с Гучипсом отвезли коленвал в мастерскую. Познакомился с токарём. Он заверил, что ремонты совхозной техники практически закончены. Сейчас у него на расточке вал трактора с лесхоза местного и больше заказов нет. Поэтому мне расточить вал он сможет уже в ближайшие дни. Но потом замерил микрометром шейки вала, удручённо пояснил, что коренные совершенно не изношены, а на шатунных есть мизерный износ, но и их бы он не советовал растачивать, если бы не износ третьей шейки. На ней такие повреждения, что вероятно, не получится устранить эллипс, даже расточив до размеров последнего ремонта. Утверждал, что в принципе этот вал уже не подлежит ремонту и советовал искать если не новый, то хотя бы с меньшими повреждениями.  Поэтому стал спрашивать на рынке и коленвал.
На новой работе, мне очень понравилось правило, чёткой фиксации тех решений, которые принимались на планёрках. Для этого существовали «Книги нарядов», представляющие собой подобие толстых амбарных книг, с пустыми страницами разграфлённых мелкими строками. На отделении было заведено вверху страницы планировать наряд на технические средства, а ниже задания остальным подразделениям. Поэтому Иван Прокофьевич поручил бухгалтерам, заполнить список принадлежащих отделения тракторов по порядку их хозяйственных номеров и закреплённых за ними механизаторов на каждую дату на много месяцев вперёд, не пропуская даже воскресных и праздничных дней. Такие книги хранились в отделении даже за несколько предшествующих лет. И по ним при желании, можно было отследить, что и когда делали в отделении в прошлые годы. Для меня такое новшество было в диковину, но пожилая зоотехник отделения, которая успела поработать и в других хозяйствах, заверила, что на Кубани такой порядок заведён давно, и во всех хозяйствах, а не только в нашем совхозе.
Листая книгу обратил внимание, что наряды на тракторы практически почти не фиксировались уже в течении нескольких последних  месяцев. Не понимал, почему так вышло. Ведь не могло же быть, что трактористы отделения не получали    заданий, даже в напряжённые периоды полевых работ. А вскоре выяснил  причину такой особенности.
Ещё только знакомясь с подразделениями отделения, особенно тщательно изучал наличие техники, и вникал в специализацию механизаторов. Потому что считал такие знания самыми важными для успешной организации. Оказалось что, например, рассадопосадочные машины, умеют качественно буксировать только шесть трактористов. А со стогометателем и КУНом виртуозно работать способен один только Вихрев на МТЗ-50. Посевом пропашных занимаются Кузнецов и Иванов и Шаламов, а Панасенко, специализируется на зерновых. Пометил для себя и какой инвентарь прицепной, закреплён за каким трактористом. Поэтому мне казалось, что подготовился к руководству техническим парком отделения довольно основательно и смогу правильно распределять имеющиеся в моём распоряжении трактора с учётом сложившихся условий.
Но на самом деле оказалось, что почти ежедневно, наряды на тракторные работы выполнялись совершенно не по тому плану, который намечали на планёрке. Суворов добросовестно сообщал, какие трактора неисправны или на техуходе, а на остальные записывал наряды, куда я их направлял по мере возникающей необходимости. Но на следующий день, когда анализировали выполнение предыдущего наряда, оказывалось, что многое поменялось. Меня это возмущало:
- Александр Иванович, как оказалось, что закрытие влаги восьмой КДП начал в четвёртой табачной, а не в первой как запланировали?
Он спокойно пояснял:
- Так оказалось, что в четвёртой земля тоже созрела.
- Но я этого не заметил, да и Сарницкая на прошлой планёрке не давала заявку на боронование.
- Она утром зашла в бригаду и сказала, что поле подошло.
- Не настолько оно подошло,  как показалось бригадиру. Трактор два раза застревал в блюдцах, так, что сцепку приходилось тросом вытаскивать в сторону. А у Головко, на буграх суглинок и уже коркой земля покрылась.
- Так мы для первой бригады, вторую сцепку готовим. Завтра к вечеру будет готова.
- Я Вас совершенно не понимаю. На шута было нарушать запланированное? Если подготовите вторую сцепку, её бы мы и запланировали на послезавтра в четвёртую. Тем временем возможно и в блюдцах почва уже созрела.
- Так у четвёртой же поле ближе.
- Ну и что из этого? Давайте договоримся по-хорошему, чтобы впредь наряды не нарушались. 
Но похожее происходило ежедневно. Спрашиваю:
- Александр Иванович, почему Вихрев, который должен был навесить КУН  и выталкивать ветки из междурядий сада, оказался на подвозе фуража на овчарню.
- Да заведующий примчался, сказал, что если он сегодня не вывезет фураж, его в Бакинскую отдадут.
- А почему, именно Вихрева отправили, ведь по Вашим данным, в бригаде оставались ещё не распределёнными и исправные и двенадцатый МТЗ и ДТ-20.
- Дело в том, что я к этому времени двенадцатый поставил на техуход, а ДТ-20 в горах слабоват с гружённой телегой.
Меня такие нарушения злили, и потому, что нарушался тот порядок и очерёдность работ, который виделся мне. И косвенно подрывался мой авторитет как руководителя. Пробовал убедить Суворова, в ошибочности его подходов. Поясняя, что он не бывает на полях и в подразделениях, поэтому не может знать, что где важнее делать. А он утверждал, что только лишь хочет помочь бригадирам и руководителям, лучше выполнять их очередные задачи.
Советовался и с управляющим, как мне поступать в этой ситуации. Стоит ли писать докладные директору, чтобы наказывать бригадира, за неподчинение. Но тот ничего  конкретного не посоветовал, но пояснил:
 - Я тоже замучился с этим упрямцем. Худой и невзрачный, а упорный как бык! Вначале записывал в книгу, то что планировали. А потом плюнул. Он всё равно всё перекрутит по-своему. Но я докладные не писал, он вроде бы как лучше старается. Хотя случалось, что от его самоуправства страдали и табачники, и полеводы, и садоводы. Но его за это даже выматерить не получалось. Он ведь старше намного - наверно на пенсию  скоро запросится. Вот тогда и вздохнёшь свободней.
Я тоже не стал писать докладных, но вскоре наши разногласия приобрели принципиальный характер. «Сельхохтехника» поставила, очередную партию техники. К тому времени я уже неплохо представлял оснащённость и потребности всех подразделений. Поступила и новая рассадопосадочная машина. Распорядился закрепить её за третьей табачной. Но на планёрке Суворов возразил:
-  В третью новую машину никак нельзя отдавать. Они ей ума не дадут. У Крымова всё не слава Богу. Они какой уже год посадку заканчивают в июне. Машина у него больше ремонтируется чем работает.
Я спокойно заметил:
- Потому им и направляю. Их машина не только самая старая, но она уже и проржавела вся. Рассказывают, что во время посадки, пружины прижимные постоянно лопаются.
Но Суворов настаивал:
- Они её и настроить не смогут до посевной. Отдадим её Сарницкой. У неё лучшие специалисты в совхозе. А в третью передам из четвёртой. Она уже отлажена как часы.
Чернявский тоже вмещался:
- Почему в четвёртую? Она только в прошлом году получила новую? А у меня не намного моложе чем у Крымова. И специалисты у меня не хуже чем в четвёртой. Настроят всё за день.
Я вновь обратился к Александру Ивановичу:
- Вот видите, самый опытный бригадир, совершенно не согласен с такими непонятными доводами. К тому же существует давно утверждённый порядок, новую технику вводят в строй, взамен той, у  которой уже закончился срок амортизации. Поэтому, новая закрепляется за третьей.
Суворов разозлился не на шутку:
- Если Вы не разбираетесь в наших делах – придётся решать это по-другому! – заявил он.
К моему удивлению ему удалось действительно быстро решить вопрос в свою пользу. К вечеру из коммутатора позвонили в отделение, чтобы я срочно явился к парторгу.
Кобяцкий не стал долго разговаривать и убеждать меня пересмотреть своё решение:
- Ко мне недавно заходили коммунисты Суворов и Сарницкая. Рассказали про новую рассадопосадочную машину. Они по партийному обеспокоены важностью сохранности новой техники и продлением сроков её эксплуатации. А ты только начинаешь свою карьеру в нашем совхозе, и поэтому думаю, тебе не резон выступать против мнения партийного руководителя хозяйства.   Хотя если вздумаешь возражать, зайду к директору и потребую, чтобы он своим официальным приказом,  произвёл закрепление техники, с учётом экономической целесообразности, а не по твоей прихоти.
Мне ничего не оставалось, как «проглотить пилюлю». Хорошо хоть на планёрках этот вопрос больше не поднимался. Потому что Суворов сразу же после  разговора с парторгом переправил машину в четвёртую. А то бы я неловко выглядел перед подчинёнными.
Рассказал о случившемся Позднякову. А он пояснил:
- Всё забываю тебе рассказать какой гадючник представляет наш совхоз. Не знаю как в других хозяйствах, а в нашем, образовались три непримиримые банды. Одна директорская, вторая парторга и третья бухгалтерши.  И все воюют друг с другом, чтобы стать главной бандой. Каждая завлекает к себе в команду, и старается покусать тех, которые в чужой команде, доказывая свою силу. В директорскую плановый вошёл. Профком к бухгалтерше примкнул. А Кобяцкий коммунистов, использует как острую саблю. Как только с кем не поладит, сразу партийное собрание с нужной повесткой. Коммунисты его слушают беспрекословно, но и он их защищает в случае необходимости. Меня вот тоже он продвигает на председателя стансовета. Но если честно мне Борис Иванович, не нравится, именно тем, что лезет в те дела в которых не разбирается только чтобы  доказать какой он сильный.
  Меня поразила нарисованная управляющим картина. С искренним изумлением заявил:
- Не первый день в совхозе, а ничего подобного не замечал.
- Хорошо, что заговорили об этом. А то без предупреждения мог бухгалтерше похвалить парторговых, или директору пожаловаться на его приспешников.
- Похоже теперь вообще придётся держать рот на замке.
- Да так будет лучше. Тем более пока людей путём не знаешь, кто чем дышит. Посоветую вообще подольше держать нейтралитет. Вон Леонтий Иванович, уже какой год в совхозе и никто его к себе не переманил. И строй отдел тоже ничейным остаётся, хотя каждый из трёх мечтает заполучить их в союзники.
- Выходит придётся жить как белорусским партизанам. Ни с кем не разговаривать ни о чём, чтобы не сболтнуть лишнего. А косточки перемывать знакомым только дома.
- Нет, я предложу тебе выход попроще. Сейчас отпускай Гришку до завтра. Поедем на моей линейке к Райскому на сок завод. Мы сегодня у него собираемся. Познакомлю тебя с теми с кем можно откровенно обсуждать все станичные дела, не опасаясь. Наши конторские себя за князей считают. Тех, которые пониже в свои компании не приглашают и в наших считают зазорным участвовать. Они даже на линейке проехать позорным считают. Если у директора легковую не выпросит, и автобуса нет – будет три километра пешком идти, но на лошадях не поедет.
- Правда что ли? Или Вы пошутили?
- А ты предложи, кому-то из начальства проехать с тобою в любую бригаду.
- Что не поедут даже, если что-нибудь срочнее потребуется?
- Ни за что. Побежит к директору автобус просить, или на худой конец в гараже любую свободную грузовую возьмёт.
- Чудачество какое-то не понятное. Даже обидно немного, нас вроде как за второсортных считают.
- А мы не обижаемся. Собрали свою дружную команду руководителей. Но и от народа не отрываемся. Не считаем зазорным и с трудягами посидеть в одной компании, и если причина появиться в свою компанию простых запросто можем пригласить. И в столовой или в закусочной посидеть с народом за рюмкой водки или кружкой пива - не считаем зазорным. А конторские, если и выпивают прилюдно, то только в ресторанах, но больше в своих начальнических компаниях с районными или даже краевыми. Зато у нас без вражды, дружески и откровенно всё обсуждаем, делимся наболевшим.
Директор  завода, приглашал  своих друзей «обмывать» приобретение мотоцикла. Но просил, чтобы приезжали после обеда, а не в конце рабочего дня, потому, что после работы у него предстояло домашнее застолье по этому поводу, но уже с родственниками.  Поэтому собралась только часть их привычной компании. Поздняков, представляя меня, пояснил, что вскоре займу его должность, и присутствующим необходимо заранее, наладить со мною дружеские отношения, потому, что у управляющего отделением в руках, больше возможностей, чем у всех остальных участников их застолий вместе взятых.
Мне он тоже представил всех присутствующих. Первым называл директора завода, в кабинете которого мы собрались. Затем собравшегося на пенсию, пожилого председателя совета, тучного председателя станичного сельпо, молодого директора ДК, солидного директора лесничества и начальника почты с ампутированной левой рукой. Пояснили, что завсегдатаями в их компании являются ещё и директор школы, и заведующий табачным складом, и даже старшина с Саратовского артиллерийского  полигона, штаб которого находился не в нашей станице, а в Молькино.
В компании пояснили, что  встречаются очень часто, не всегда всеми вместе, а отдельно, потому, что всегда помогают один другому в делах по работе. Рассказали, как их дружба и взаимовыручка помогают каждому в тех отраслях, которыми они руководят. Но Иван Прокофьевич, со смехом, перебил их повествование:
- Не слушай их, они один другому в основном советами помогают, а делом редко чем могут помочь. Зато каждый ко мне обращается: то трактор занарядить, то лошадей выделить, а то и рассаду цветков вырастить в наших парниках, или для школьных клумб, или совету, чтобы посадить у памятников. А как собираемся хоть по делу, хоть  без дела – без выпивки не расходимся. При этом заметь, у Райского мы привыкли баловаться самым чистым продуктом.
Оказалось, завод был образован специально, для заготовки семян дикой груши, которыми этот завод снабжал все плодопитомники СССР, занятые выращиванием таких деревьев. Построили его в этой станице, потому, что она располагалась, на границе горных лесов. А в лесах, предгорий Кавказа встречалось очень много диких грушевых деревьев. В период созревания диких груш, в окрестные леса приезжали сотни заготовителей. Приезжали специально за большим заработком, даже из других республик. В заготовке участвовали и местные станичники, доставляя плоды из леса на велосипедах и тачках. Но масштабные поставки закрепились за приезжими.
В соседней Адыгее, в далёких Грузии и Армении, родственники собирали команды из молодых мужчин и парней, вскладчину дёшево покупали  старенький мотоцикл с коляской, или машину старую ржавую,  и они на них каждый день привозили на приёмный пункт, тонны  плодов. В тот же день получали плату за заготовленное, но деньги не тратили, и даже питались бедно. Зато  в конце сезона они покупали уже вполне приличную легковушку, одному из родственников. Но сбор груш не прекращали до самых заморозков, и даже увеличивали поставки благодаря новому дополнительному транспорту. А на следующий год эта группа уже обеспечивали покупку двух легковушек другим членам команды.
Для получения семян, тщательно промытые плоды груши давили на специальных прессах. При этом побочным продуктом получали витаминный и полезный сок. Сок отгружали в специальных пищевых железнодорожных цистернах, в районы крайнего Севера. Чтобы сок не забродил и не прокис, его консервировали чистым пищевым спиртом. Потом на Севере, по мере необходимости, пищевики  спирт выпаривали без остатка, и северяне могли пить вкусный и целебный натуральный фруктовый сок. На заводе так организовывали производство, чтобы запасы спирта на площадке переработки плодов, к концу сезона  были полностью израсходованы. Для того, чтобы законсервировав технологические линии, не тратить лишних денег, на организацию охраны.
Зато на территории дирекции, имелась трёх кубовая цистерна, почти полностью заполненная резервным количеством пищевого спирта. Цистерна, была замурована в землю, а опломбированный люк запирался на два запора. От одного ключ хранился у директора, а от второго, у заведующей лаборатории.  Но при необходимости им не составляло труда, пойти к цистерне вдвоём и специальным мерным черпаком достать нужное количество напитка.
В новой компании постарался мобилизовать все свои таланты, чтобы понравиться этим значимым для станицы людям. Даже когда пояснили, что спирт они, для профилактики всяческих заболеваний выпивают не разведённым, и что я могу, если хочу разбавить его – заявил, что хотя и впервые попробую такой крепкий напиток, но выпью его тоже не разбавленным. Естественно внимание присутствующих было сосредоточено на том, как у меня это получится. А я сконцентрировал всё своё внимание, на том, чтобы с честью преодолеть предстоящее испытание. В два глотка выпил содержимое стопки, на долго задержал дыхание и потом осторожно вдохнул, даже не поморщился сильно. И водой запивал тоже не спеша. Мой успех оценили высоко, а заведующий почтой, даже высказался о том, что я наверно уже давно приспособился употреблять спирт.
Пришлось им рассказать свою историю о том, как студентом на спор стакан водки с хлебом съел в качестве тюри. Вообще в этот день я оказался в центре их внимания. И постарался этим воспользоваться. Рассказывал анекдоты вызывающие их бурный смех. Делился особенностями студенческих забав. Описывал достопримечательности Воронежа и демонстрировал примеры особенностей диалекта в Новоусманских сёлах и непривычные представления староверов.
Наливали спирт примерно в третью часть  стопки, но всё равно вскоре заметил, что изрядно захмелел. Остальные выглядели вполне трезвыми. Видимо сказывалась  их большая практика. Боясь оконфузится, попросил управляющего, чтобы его Митрич отвёз меня домой. Тот вначале было возразил:
- До конца рабочего дня ещё больше часа. Жена твоя ещё на работе. Что дома будешь делать?
Я пояснил, что с непривычки к такому напитку меня может так развести, что им вскоре наверно придётся грузить меня на линейку навалом. Все посмеялись моим утверждениям, но насильно задерживать не стали.
С этого дня Поздняков, не забывал приглашать меня на все подобные застолья. Собирались обычно по выходным ближе к вечеру или на сок заводе, или в конторе лесничества, или в зале заседаний совета,  или в кабинете управляющего в конторе нашего отделения. Неспешные беседы вели порой до полуночи. Выпивки и закуски  приносили, столько, что всё не могли употребить. При этом если алкоголем служило домашнее вино, которое у всех было примерно одного вкуса и качества. Но у Бориса, заведующего ДК вино было особенно вкусным и довольно крепким. Когда он угощал выпивали с большим удовольствием и больше обычного, не забывая хвалить его и за качество и за то, от его вина на утро голова никогда не болит. А он постоянно подчёркивал, что вино готовит не сам, а родители. Он им только  собирает виноград, которым у них засажен почти весь огород. И помогает поднимать и перекатывать бочки да заливать сусло, если требуется. Не допитое спиртное оставалось в том, помещении, где собирались, в запас для следующего раза.

 


А с закуской поступали по-другому. Потому, что в качестве закуски приносили всевозможные деликатесы домашние. Порой даже поводом, для внеочередного сбора, было то, что кто-то из компании объявлял, что недавно забил кабанчика и приглашал отведать свежих домашних колбасок. Или что у другого созрел вяленый окорок. Хвастали кулинарными талантами своих жён. Один приносил запечённую в кабыце утку, смазанную для аппетитной корочки мёдом. Другой гуся фаршированного перловой кашей со шкварками. Поздняков однажды притащил ещё горячего молочного поросёнка зажаренного на вертеле. А Борис, как завзятый охотник приносил вяленых лысух и мясо тура. И  почти каждый считал важным принести низку вяленой рыбы.
При этом, недоеденные деликатесы забирали по домам, чтобы угостить вкусностями своих родных. Мне тоже постоянно предлагали взять что-то из остающегося, но я стесняясь отказывался. Хотя остальные не считали такое зазорным. Иной раз кто-то даже остерегал:
- Не налегайте на закусь! Хочу детей угостить такой диковиной. Или сразу мне отрежьте кусочек получше, или реже мечите!
Чтобы не выглядеть «белой вороной», когда наметили собраться в отделении я купил две бутылки водки, пол килограмма варённой колбасы, двадцать сырков плавленых и съездил специально в Горячий ключ, купить маринованной турши. Но мою инициативу дружно осудили всей компанией.
Во-первых, откровенно и даже грубо разобрали все мои ошибки. Вино и водку мешать не положено, а двух бутылок  может не хватить. Колбасу покупную варёную следует жарить, а в таком виде в станице не принято её кушать. Сырками по их мнению закусывают совсем нищие пьяницы. Хотя за то, что съездил за туршой похвалили:
- А что турши догадался купить – молодец! К водке лучшей закуски сложно придумать. К тому же горячеключевские армянки, приловчились классно её готовить. 
Во-вторых, дружно, настойчиво и категорически запретили мне, приносить, что-либо на наши посиделки. Объяснили что я ещё не оперился собственным хозяйством. И к тому же трачусь на поиски блока двигателя, а когда найду ещё больше придётся тратить. А не имея собственного хозяйства домашнего, я пока выгляжу на их фоне сущим бедняком. Поэтому мои усилия обижают их. Хотя в перспективе, может и я достигну их уровня:
- Землю хоть под огород получил?
- Получил, и посадили уже и картошку и лук и под овощи грядки поделал, - заверил я.
- Вот когда вырастит твоя хозяйка огурчиков не горьких, да намалосолит их – тогда и будем считать тебя равноправным вкладчиком в закуску. А выпивку разрешим приносить, когда свою лозу вырастишь, да вина надавишь собственного.
Мне очень нравились такие собрания. Обсуждали всё наболевшее и интересное. В вопросах политики и международной обстановки я был чуть ли не самым сведущим.  Только директор школы имел более полные знания и о современных политических событиях, и особенно об их недавних или исторических предпосылках. Зато в житейских делах, в особенностях нашего региона, в нюансах их профессий я разбирался слабо. Компания сложилась очень дружная, добрая готовая поддерживать друг друга и советом и делами.
Похожая дружба специалистов была у нас в Красном Логу. Только там дружили семьями, а здесь была чисто мужская компания. И  собираясь у Андрея, мы выпивали очень редко, в основном по значимому поводу. А здесь, получалось, что именно выпивка служила поводом для сборов. Но мне почему-то казалось, что на Кубани, в казачьей станице, и сборы без остальных членов семьи, и выпивки постоянные полностью соответствовали местному укладу и особенностям. И потому, что у них вина домашнего как воды, и потому что они постоянно подчёркивали, что казак должен быть строгим с домашними, но справедливым и хозяйственным.
Ещё радовало, что в нашей компании, даже когда кто-то выпивал лишнего, все вели себя пристойно и культурно. Это наверно было результатом того, что на Кубани, как и в моём родном селе, употреблять матерные слова считалось неприличным. Здесь даже в бешенстве, в жестоком споре казак не заругается матом, на своего противника, если рядом будет женщина или дети. Поэтому в любом состоянии мои коллеги общались вежливо, были внимательны, участливы и предупредительны. 
Очень дружеские сложились у меня отношения и с бригадиром садовой бригады Лавреновым. Он был всего на четыре года старше, но уже был давно женат и даже сыном успел обзавестись. Я не стесняясь, и с удовольствием черпал у него знания по особенностям плодоводства. Хотя он всего лишь техникум закончил, а я учился на последнем курсе института. Но он за годы бригадирства, через практику, увлекаясь специальной литературой и регулярно посещая курсы повышения квалификации - получил такой багаж специальных знаний, которому могли позавидовать и выпускники плодовоовощных факультетов институтов.
Часто бывал у него в гостях. Жили они в собственном доме рядом с станичной столовой. Жена его не работала, пока ребёнок был маленьким. В армии он служил в погранвойсках, и дома с гордостью демонстрировал способности, выдрессированной им немецкой овчарки. Собака чётко выполняла команды: ко мне, сидеть, лежать, рядом, охраняй и голос. При этом без команды пёс не лаял, даже если на него замахнуться палкой или кинуть комок земли. Ещё его важной особенностью было то, что  он не препятствовал никому заходить к ним во двор. Зато без команды хозяев никого со двора не выпускал. Вставал на пути к калитке, грозно рычал и даже мог покусать, если пробовать уйти против его воли. Даже их соседа и друга семьи Володю Кильганкина, который постоянно бывал у Лавреновых, когда пёс был ещё щенком - он без команды не выпускал из двора. А однажды почтальон, который не осторожно подошёл к их крылечку отдать извещение на посылку, полдня был вынужден просидеть на этом крыльце, пока хозяйка не вернулась домой.
Всё у нас с ним складывалось хорошо, кроме обращений. Вначале я настойчиво добивался, чтобы мы с ним как и с Гучипсом называли друг  друга на «ты». Но он категорически противился, утверждая, что поскольку я являюсь его непосредственным начальником, он должен звать меня на «Вы» и по имени отчеству. Что всем другим бригадирам и специалистам он покажется вульгарным, если на планёрке скажет мне «ты». Как я не настаивал, он так и не согласился. Тогда и я принципиально стал обращаться к нему только как к Василию Петровичу.
Лавреновы постоянно предлагали, чтобы приходил к ним с Галей, но она отказывалась. Утверждала, что ей очень сложно даются новые знакомства. А я и не настаивал. Зато она сдружилась с Алисой – молодой телефонисткой. Они и на работе часто судачили о каких-то интересных для них делах. А после работы чуть ли не каждый день проводили вместе.
Родители Алисы когда она была ещё школьницей работали в Саратовской. Отец заведующим сельпо, а мать заведующий магазином хозяйственным. Они успели домик здесь поставить,  небольшой, аккуратный, но оборудованный по-городскому. Небольшой, потому, что уже получили должности в Краснодаре. Он – заведующего складом, а она товароведом в универмаге. 
Строительство затеяли, чтобы приезжать на выходные в станицу и не стеснять семью бабушки и дедушки Алисы, которые были родителями её мамы. А отец Алисы был греком, и его родители жили в Грузии. Усадьба стариков была недалеко от вновь построенного домика, и у них было множество сараев, загонов и большущий огород.
У Алисы же и приусадебный участок  был небольшой. Родители посадили на участке сад молодой, а сама Алиса даже огород не захотела сажать. Междурядья сада засеяли травой, которую, регулярно, на захват косили сосед для своих кроликов или родственники мамы для коровы и овец. А картошку, овощи, соления, молочные продукты и мясо внучке в избытке поставляла бабушка.
Родители настаивали, чтобы она и школу заканчивала в Краснодаре. Но она категорически отказалась. Доучивалась последний год, живя у стариков. А когда достроили домик, перешла жить туда. Отец устроил ей на не пыльную работу телефонисткой на совхозный коммутатор. Но не ради зарплаты, а чтобы не бездельничала. Несколько раз она пробовала поступить на заочное обучение в Кубанский университет, но не проходила по конкурсу. Теперь и поступать передумала.
Галя поражалась тому, что в сельской местности, в частном доме можно создать совершенно городские условия. Алисе даже зимой не приходилось печку топить, потому, что в обеих комнатах и в кухне, и в ванной были установлены батареи водяного отопления, которые обогревались за счёт котла, расположенного в пристроенной сзади  котельной. На потолке котельной  был установлен бойлер с такой теплоизоляцией, что в нём даже в сильные морозы вода не остывала. Рядом с котельной был просторный дровяной сарай со штабелями колотых дубовых дров. Но Алисе даже котёл не приходилось топить. Этим занимался, живущий на их улице пожилой сторож сельпо. Он топил котёл зимою в течении всего дня, и даже ночью, приходил подбросить дровишек. А летом разжигал котёл всего на несколько часов, чтобы вода в бойлере была горячей.
В домике на кухне, тоже была устроена печка с плитой. Но её топили, только если зимой, приехавшая на выходной мама Алисы, хотела что-то приготовить на плите или в духовке. Алиса же и зимой и летом готовила и разогревала себе еду на электроплитке. Зато у неё прямо на кухне из крана можно было набрать холодной воды, и в раковине помыть посуду горячей водой. В домике был оборудован санузел, в котором стоял настоящий унитаз со смывом и чугунная эмалированная ванна.
Погода установилась тёплая, Гале и дома не хотелось  готовить есть на плите. Уговорила тоже купить электрическую плитку. Хозяйка вначале стала возражать. Но  когда я объяснил, что за электричество мы будем платить полностью и за дом и за её кухню, потому что счётчик всё равно общий, так она тоже стала брать у Гали плитку и чтобы себе  еду разогревать.   
Зато с благоустройством тех домов, которые предназначались под наши квартиры, возникли проблемы. Там где собирались построить очистные сооружения, чтобы проложить канализацию от самой больницы и до конца нашей улицы – район, согласно решению крайкома об увеличении посевов риса, утвердил строительство рисовой системы. И котельную угольную не разрешили строить, там, где совхоз планировал. Галя пояснила, что директор поручил их отделу добиваться изменений в проект, с тем, чтобы можно было использовать  в них печное отопление. И возмущалась этим до истерики. Твердила, что люди могли в частном доме устроить городские условия, а совхоз в двухэтажных домах, не может обеспечить обогрев без печек. В связи с этой неопределённостью, затягивалось и строительство нашей будущей квартиры.
А  Галя, благодаря подруге, по возможности наслаждалась городским комфортом. Она даже в баню по субботам не ходила, а в любой день могла принимать ванну у Алисы. Они и меня не раз приглашали прийти на помывку. Но я любил парную и предпочитал баню. Они и в Краснодар часто ездили к родителям Алисы. На коммутаторе работало всего два оператора. И пожилая напарница с готовностью соглашалась поменяться сменами если её молодой сменщице предстояла поездка, или другие мероприятия. Она даже соглашалась дежурить несколько дней кряду в две смены, при условии, что Алиса с зарплаты вернёт ей деньги, за замещённые смены.
Поэтому почти каждую субботу, после работы подруги уезжали в Краснодар, а возвращались в воскресенье вечером. Ходили в кино, на спектакли и в рестораны. Они и меня настойчиво приглашали с собой, особенно когда собирались провести вечер в ресторане. Но мне не хотелось ночевать у чужих людей, которые по словам Гали, считали себя очень важными. И к тому же почти каждую субботу происходили сборы нашей мужской компании, участие в которых мне не хотелось пропускать. А рано утром я обычно уезжал на рынок, в поиске блока на двигатель.
Заметив такую закономерность, Гучипс обратился ко мне с неожиданной просьбой. Рассказал, что в городе у него, есть как он сказал, вторая жена. Я пытался поправить его, что у русских это называется любовницей, потому, жена положена человеку одна. Но он долго объяснял, что у них не запрещается иметь и две жены, если в состоянии обеспечивать им достойные условия жизни. Что он находит много способов дополнительного заработка, и мог обеспечивать достойную жизни и Фатиме, и детям, и второй жене. А теперь она уехала из аула, и он почти не имеет возможности видеться с ней. Поэтому он просит, чтобы я сказал Михайленко, что в субботу и в воскресенье я хочу, чтобы он помог моей жене носит, те громоздкие вещи, которые она якобы собирается купить в Краснодаре.   А лошадей, если буду куда-то ездить, он попросит распрячь, дежурного конюха. И в воскресенье, если решу куда ехать, дежурный запряжёт наших коней в линейку.
Я пояснил, что  сам успешно справлюсь с такими делами. А в воскресенье уеду на рынок. Михайленко не возражал, но сказал, что не поставит Гучипсу, в субботу рабочий день. Пришлось заступиться, и объяснять, что ездовой с утра будет со мною, а после обеда я поезжу один. Так,  что его функции будут исполнены в полной мере, и бригадир согласился со мною. Показалось, что он и не собирался лишать ездового заработка, а высказался, чтобы продемонстрировать свою формальную строгость и наличие дисциплины в гужтранспортной бригаде.
Договорились с ездовым, что он поспешит на двухчасовый автобус, чтобы демонстративно уехать в город, в одном автобусе с Галей. Обедал я в этот день в столовой, и чтобы не заставлять Гучипса, который дома переодевался в чистое, ехать ко мне, решил зайти к нему. Лошади были привязаны во дворе их дома, но я зашёл в квартиру, предупредить его, что уеду на них. Не успел, переступить порог, как Фатима, кинулась собирать на стол угощение. С огромным трудом убедил её, что я только, что из столовой и не смогу даже притронуться к еде. А она искренне переживала, что нарушает их обычаи, по которым гостя непременно следует угощать самой лучшей едой. Хотел как-то обеспечить алиби своему ездовому, но сразу же выяснилось, что Фатима, знает о любовнице мужа, и о том, что помощь Гале, является формальным оправданием перед бригадиром, за его поездку. При этом меня поразило, что Фатима, переживала не опоздает, ли муж на автобус. Потому, что сама настояла, чтобы он помылся перед поездкой, и сейчас спешно гладила ему рубашку.
Я не выдержал и спросил у неё:
- А ты что, даже не ревнуешь мужа? Выходит  тебе не обидно, что он едет встречаться с другой женщиной, если заставила его искупаться и рубашку ему гладишь.
- Почему не обидно? Обидно. Но не хочется и чтобы она думала, будто у Гучипса жена плохая, если он приедет грязный и в мятой одежде.
  Галя демонстративно наслаждалась той свободой, которая нам представилась в отсутствии родителей. Мы собирались забрать их когда получим квартиру в новом доме. Но крёестна неожиданно нарушила наши планы. Получили телеграмму, чтобы встречал родителей в шестнадцать часов на вокзале в Краснодаре. Когда приехал на вокзал и дождался поезда, увидел маму и бабушку с помощью пассажиров пытающуюся спуститься по ступенькам на низенькую платформу. Пока шли к автовокзалу мама успела мне по секрету пошептать, что сестра настояла чтобы они ехали к нам, пообещав рассказать подробности позже.
Бабушка плохо перенесла поездку и я вернулся к вокзалу, чтобы не ждать автобуса и взять такси. На квартире, почти всё пространство кухни было загромождено теми домашними вещами, которые пришли в контейнере и в спальне тоже много вещей было сложено у стенки. Быстро собрали, с трудом разместили койки родителей и достали их постельные принадлежности. Галя предложила вынести нашу кровать, во двор и спать под тёплым одеялом, чтобы родителям было просторней.
Так и сделали. А на следующий день, я договорился с заведующей током взять во  временное пользование большой брезент и мы с Гучипсом соорудили из него подобие небольшой палатки над кроватью. Мама рассказала что сестра, как-то в разговоре, спросила у неё, не было ли у неё подозрений в том, что бабушка изменяла дедушке. Потому что бабушка была признанной красавицей, а дедушка хромой. Но она заявляла, что родители жили дружно. А потом вспомнила, что однажды, когда уже родился я, ей показалось странным, что придя на обед, обнаружила как не пошедшая на работу в колхоз бабушка,  выходила из сарая вместе с Петром Ильичём и они  выглядели смущёнными.
 Неожиданно этот рассказ взбесил сестру. Она заявила что не может простить матери измену. Что ей до слёз обидно за покойного отца. Что  ненависть настолько сильна, что ей стало противно даже разговаривать с бабушкой и смотреть на неё. Мама пробовала образумить её. Напоминала что бабушка всегда и во всём защищала её. Что бабушка и Пётр Ильич раньше вместе служили в церкви, и славились своею набожностью, и скорее всего, их встреча была вызвана религиозными делами. Но сестра была непреклонной и почти насильно отправила их на Кубань.   
 С приездом родителей наша жизнь поменялась. Появились приятные моменты. По утрам нас всегда ждал горячий завтрак. И отпала необходимость заниматься огородом, на который у меня не хватало времени, а у Гали желания. Мама с удовольствием, занялась прополкой, раздёргиванием и окучиванием.  Нашла что посадить на не занятой части огорода. Даже бабушка с удовольствием проводила время на нашем участке. Появились поручения по хозяйству и для Гали и для меня. Но я постоянно оправдывался, что в разгар полевых работ, в светлое время суток у меня совершенно нет свободного времени.
Разрешилась это проблема совершенно неожиданным способом. В наш совхоз весной и осенью направляли на производственную практику учащихся межреспубликанской Краснодарской школы табаководов. Такая привилегия выпала нам, потому что в совхозе была построена просторная гостиница и столовая. Думаю, что их, особенно пустующую в другое время гостиницу и строили, специально, чтобы получить дополнительную  и дармовую рабочую силу. Учащимся зарплату не платили. За практику они получали стипендию. А я каждый день давал указания сколько учащихся направлять в какую табачную бригаду или в рассадное отделение и на какие работы.
Можно было, при острой необходимости, даже направить и в другие подразделения, как возможность знакомства с общим порядком выполнения работ в сельском хозяйстве. Но главный агроном, просил не злоупотреблять такой возможностью. Учащимися были в основном молоденькие парни и девушки, закончившие семилетку. Но были и те которые имели уже солидный трудовой стаж. В основном это были мужчины из республик Средней Азии. В рассадном отделении, когда проверял работу, учащихся на электрифицированных парниках, ко мне обратился один их таких взрослых учащихся. Он пояснил, что давно уже работает в табаководстве и все операции ему хорошо знакомы. Поэтому не целесообразно использовать его на такой работе. Зато у него красивый подчерк и он хорошо знает русский язык. И если у меня есть работа связанная с документами, то ему лучше поручить такую работу. Она принесёт ему полезный опыт, а меня избавит он нудной писанины.
Предложение оказалось как нельзя кстати. Предстояло заполнять множество сортовых документов и заполнять бланки отчётов. И я на следующий день потребовал, чтобы  Наримона, прислали в контору отделения, для составления агрономической документации. Узбекское имя звучало непривычно и я первым делом, постарался выяснить, что оно означает. Но мужчина не мог толком объяснить:
- Я лучше всех в школе умел говорить и писать на русском. Но не придумаю как это сказать не на узбекском. Может это связано с исламом. Это вот как человек, который всё может.
- Богатырь, что ли? - уточнил я.
- Нет, богатырь у нас по-другому называется. А это как не руками сильный, а   головой.
- Мудрец наверно.
- Нет мудрец у нас тоже по-другому называется.
Мне так и не удалось понять, что же значило его имя в переводе на русский.
За два дня он, действительно красивым подчерком, заполнил все бумаги. Но уходить на полевые работы ему не хотелось и он стал уговаривать не отправлять его вместе со всеми. Спрашивал, нет ли у меня работы домашней, по которой он соскучился, и в которой считает себя профессионалом. Вот его я и отправил вместо себя, выполнять мамины поручения. Он с удовольствием пилил, строгал, приколачивал и переставлял, всё, о чём меня уже давно просили родители. А они старались вкусно кормить его, поэтому он даже не ходил в столовую. Родителям и нам с Галей  в обед он много и интересно рассказывал об особенностях жизни в их республике.
Там очень ценились грамотные люди, хорошо знающие русский язык. Он уже не один год руководит единственной табачной бригадой в их хозяйстве. Но для дальнейшего продвижения теперь требуют специального образования. Получив свидетельство об окончании школы табаководов, он обязательно получит должность управляющего или ещё более высокую, потому что у них многие руководители вообще без специального образования.
Убеждал, что если бы мы захотели переехать в их республику, которая даже богаче Кубани, мне бы обязательно предложили должность директора совхоза. А учитывая, что у меня и жена со специальным образованием, возможно, позвали бы и в районные начальники.
Мама вспомнила, что тётя Люся ещё раньше нас приехала на Кавказ и попросила организовать поездку к ним. Когда стал узнавать, как можно туда добраться, выход предложил Гучипс. Муж сестры Фатимы имеет собственную легковую машину и в субботу заедет к ним в гости. Оставит жену гостить с сестрой, а сам с сыном поедет в Джубгу на море. Но у него в  горах, в том ауле, в котором живут Копачёвы, работает родной дядя. Можно договориться, чтобы он навестил дядю и отвёз нас к нашим друзьям. А на следующий день заберёт и привезёт в станицу.
Предложение было заманчивым, но казалось неприличным, доставлять столько хлопот незнакомым людям. Но Гучипс решительно взялся за организацию этой поездки. Понимая, что принимать оплату они откажутся, я заранее заготовил канистру бензина, с которым у частников были сложности. А потом, на совхозной нефтебазе налил трёхлитровую банку автола  и заправил бензином до полного бака их машину. Водитель был безмерно счастлив от такого подарка.
Поехали вдвоём с мамой – Галя естественно отказалась. Копачёвы обрадовались очень. Они даже не знали, что мы тоже переехали на Кубань. И у них была для нас новость. Во дворе у них стоял новенький, «Запорожец» ярко красного цвета. С виду машина ничем не отличалась от нашей. Только на крыше у неё был укреплён багажник. Но внутри она оказалась совершенно другой. Она была устроена так, что нею можно было полностью управлять с помощью одних только рук. Евгений Стефанович говорил, что она напичкана такими приспособлениями которые раньше применялись только в авиации. Машина у них была только второй месяц. Но он её освоил в совершенстве. Тётя Люся говорила, что в первую неделю он с ней, как ребёнок с любимой игрушкой, не хотел расставаться даже и ночью.
Убедилсь в совершенстве его навыков вождения,  когда они пригласили нас посмотреть аул, потому что им потребовалось поехать в магазин и заехать в школу, чтобы Людмила Ивановна отдала какие-то срочные распоряжения. Ездил он лихо, как гонщик, на скорости чётко вписывался в повороты. А когда разворачивался у магазина, но площадке перегороженной грузовиком,  не оглядываясь, а только глядя в зеркала, так виртуозно, задним ходом втиснулся в очень тесное пространство -  я понял, что не смог бы совершить такой манёвр, несмотря на приличный стаж вождения. 
Дома он с воодушевлением, рассказывал, как  жизнь преобразилась после того как ему выделили эту машину. Водительская дверь открывалась так, что он свободно, без посторонней помощи маг пересесть с коляски на сидение машины. И если собрался куда-то ехать, где придётся передвигаться на коляске, он мог сам сложить её и поднять в багажник. Но обычно этим занималась жена. Если же не планировал выходить из машины, то просто отъезжал от коляски, а вернувшись опять подъезжал к ней вплотную и пересаживался.
Он пояснял:
- Знаешь, я с ней сроднился, как лётчики роднятся со своими аэропланами. Она превратилась из железяки подо мною, в часть моего тела. В моё продолжение. Порой даже забываю, что это машина. Когда, еду в гору и подъём заканчивается, часто ловлю себя, что пытаюсь руль тянуть на себя. Как штурвал на самолёте, чтобы оторваться от дороги, и взмыть повыше.
Тут я вспомнил о той аварии, в которую попал в Воронеже. И подробно рассказал ему,   как мне показалось, что сидя в кабине,  держась за руль, вроде бы отодвинул машину свою из-под колеса грузовика. И как даже потом нашёл на снегу следы, подтверждающие такие мои предположения.  К удивлению он заявил, что такое видимо, произошло на самом деле, а не показалось мне. Но я возразил, что в чудеса не верю. А он пояснил:
- Это не чудо, а одна из многих естественных возможностей,  которыми обеспечила нас природа. Просто люди по разным причинам, потеряли многие важные знания. Но во время концентрации своих возможностей, мы интуитивно способны использовать, то, что в нас заложено. И надёюсь, скоро всё это опишут  наши учёные. Ты ведь видишь, сколько огромной важности открытий и изобретений уже сделано. Жаль, только, что науку люди стали делить, на нашу, на капиталистическую, на религиозную. Отделяют ботанику от физики, а историю, привязывают к политике. И каждый пытается использовать особенности свое науки, для доказательства исключительности именно своих подходов. А необходимо просто восстановить истинные знания, которые существуют для всеобщего блага, а не для доказательства, чьих-то преимуществ.
Потом, когда мы с ним опять уединились, он рассказал, что своими методами смог многое постигнуть о свойствах и возможностях людей. Что люди даже не подозревают, как много  заложено в наших организмах. Из которого, люди сейчас умеют использовать крохотный мизер. Что возможно, если бы ему удалось постигнуть больше, то он видимо смог бы на деле поднять свой «Запорожец» высоко в небо и полететь на нём туда, куда захочет. Но у него совсем другие цели. Преследуя их, он нашёл те знания истинные о Природе и предназначении людей, которые очень важны для решения сложнейших для страны вопросов. 
Этой теме мы с ним посвятили остаток дня, весь вечер и большую часть ночи. Эти, как он назвал, истинные знания, позволили ему заключить, что жизнь каждого из нас, возможно бесконечна, но, во всяком случае, невообразимо продолжительней от того, что мы можем себе вообразить, даже при максимальном напряжении ума. Но она оказывается, чётко разграничена на этапы. Он видел, и даже утверждал, не понятную мне возможность присутствовать на четырёх этапах. Знает о существовании пятого, и уверен, что их больше. Но что силой нашего разума не возможно даже представить, то состояние, в котором пребывают  люди на тех невообразимо далёких этапах. 
Самым первым этапом является этап зачатия. В момент зачатия (слияния яйцеклетки с самым активным сперматозоидом) Человек получает от родителей и из природы  свои совершенно особенные качества. Которые формируются в результате передаваемого от родителей, и в результате обретения того дара,  который в этот миг генерирован Духом. С  этого момента он обретает личную Душу. Под влиянием этих составляющих формируется его тело.
С момента зачатия предопределено новому Человеку прожить жизнь, несопоставимо более длительную, чем существование тех органических соединений,  которые представлены  телесными составляющими этого Человека. Даже если телесный организм плода (возможно уже в первые дни его существования) будет уничтожен Природой, или матерью при помощи медикаментов, или акушером при помощи инструментов – этот Человек обязательно проживёт свою, неимоверно длительную (с позиций наших обыденных представлений) жизнь. Только  «судьба» и предназначение тех людей, которые  прошли свой путь полной телесной формы и тех которые даже не успели родиться, или умерли в младенчестве –  заметно различаются.
В русле глобального предназначения людей на нашей планете, Человек при зачатии наделяется в этот миг и конкретным талантом или талантами. Получает он свойства, позволяющие ему быть гениально талантливым в одном или нескольких направлениях человеческой деятельности полезной людям и соответствующей нашему предназначению. Природа способствует развитию в нём возможностей совершать штучные свершения огромного масштаба.
Но общество выбрало неверный путь формирования личностей, стремясь до совершеннолетия осуществлять такие «обработки» подрастающего поколения, которые преследуют цель превратить каждого Человека, в изделие промышленного образца, выпущенное по стандарту, установленному нашими несовершенными законами и порочными представлениями. Попутно заглушая те не выявленные таланты, развивать которые Природа предполагала в Человеке при его формировании в детстве, и в юношестве, и в период активной трудовой деятельности.
Природа создала все предпосылки к тому, чтобы каждый Человек, оставаясь свободным, способен был осуществить огромные свершения, быть безмерно  счастливым в жизни земной и предопределить своё радостное участие в делах реализуемых после земной кончины. Но реализации этого нашего предназначения  мешают созданные современным обществом, которое люди называют развитым, мощные препятствия, ограничения, и почти полное отсутствие свободы. Все люди в развитых странах находятся в жесточайшем плену: политики, традиций, представлений, религий, общественного мнения, средств информации и  моды. Люди оказались в жесточайшем плену современных представлений и принципов.
Пребывание наше, на каждом этапе кажется нашему телу и даже нашей Душе, блаженством. И они категорически не согласны с переходом на следующий этап. Наличие Души позволяет тому целому, той клетке, которая образовалась из материнской и отцовской половинок испытывать безграничное блаженство от самого процесса образования новой, совершенно особой единственной, по своим характеристикам, особи. Особи, которую он предлагал именовать высоким званием Человек, вкладывая в это слово огромное моральное значение.
При этом клетке категорически не хочется прерывать такой сладострастный и творческий процесс, слияния, объединения в целое, роста и совершенствования, и  приступать к сложному, ответственному, непостижимо длительному внутриутробному периоду строительства человеческого плода. Но Природа непоколебимо принуждает к последующему делению первичной клетки Человека, переводя его жизнь в состояние второго этапа.
Этот период  имеет значительные последствия не только для телесного состояние после рождения, но  вносит уже  некоторые коррективы и  в духовные качества Человека. На этом этапе очень заметное влияние на его будущее пребывание в других периодах оказывает мать и прослеживается небольшое, но все же влияние,  тех  и того которое  окружают мать. Сам же плод изменяется только по программе заданной Природой, слегка корректируемой влиянием посторонних. Личного  вклада в происходящее Человек-плод на этом этапе не осуществляет.
Человек рождается, получает имя, обретает свои индивидуальные телесные черты для жизни и важнейшей деятельности на третьем этапе. Вначале этого, довольно большого  периода (большого в сравнении с двумя первыми) он полностью зависим от окружения. Естественная, ненасильственная телесная смерть младенца, в период его полной зависимости от посторонних лишает его Душу важного опыта познания земных горестей и радостей, важного этапа личного участия в сотворении жизни, наделяющего Человека важнейшим опытом  для  дальнейших этапов,  но зато премирует его неописуемой свободой выбора в процессе своего совершенствования на четвертом этапе.
В ходе третьего этапа, в младенчестве и на значительном промежутке детства, как  телесную форму, так и  Душу Человека преимущественно формируют окружающие его и в первую очередь члены семьи. Но уже с первых дней жизни на этом этапе, заложенные на прошлых этапах телесные и духовные качества конкретного Человека хоть в незначительной мере, но участвуют в выборе направлений его развитии. С годами такая пропорция претерпевает существенное изменение. Доля  личного, персонального влияния на свои собственные качества и возможности у Человека растёт, а доля внешнего влияния соответственно уменьшается.
Для формирования собственной духовно-телесной сущности Природа предоставляет людям огромное количество механизмов и инструментов. Здесь и боль, и  наслаждение;  голод и пресыщение;  любовь и ненависть;  знание и невежество; смелость и трусость; стыд и наглость, и сотни других способов.
Предоставляя всевозможные механизмы для развития Человеку, Природа ставит перед ним и важные задачи. Но беспечные люди сейчас акцентируем своё внимание в основном на том как: получить больше удовольствий и продлить  саму жизнь телесную.
На самом деле телесный период земного существования Человека, микроскопически мал, даже в сравнении с четвертым этапом его жизни. Зато в этот период Природа наделила людей важнейшей особенностью, предоставила возможность пользоваться правом выбора и принимать личное активное участие в формировании своей собственной судьбы, не только для  будущих этапов,  но и для  текущего телесного этапа.
Человек уже сейчас способен или испытать счастье от праведной жизни, или жить и страдать в погоне за всё новыми и новыми материальными и телесными приобретениями. Получая от этого болезни и испытывая другие  «удары судьбы». Люди добиваются желанных благ, дающие очень кратковременное удовлетворение, и  обязательно получают  всё новые и новые позывы  к обладанию ещё большим, ещё лучшим и более престижным!
Наш переход на четвёртый этап помогает остановить накопление тех пагубно влияющих на наши Души дел, усилий  и мыслей, которые в той или иной мере сопровождают третий этап в жизни каждого Человека. Поэтому люди должны радоваться, тому, что им предстоит  избавление  от постоянного засорения территории своей Души. При этом стремиться найти волю и силы для построения жизни на третьем этапе такой, которая бы позволяла добиться максимального очищения Души до своей теплокровной кончины. Естественное завершение третьего этапа вполне закономерно, объяснимо и справедливо. Тем более, что дальнейшая материально-духовная жизнь людей без доскональной очистки их Душ (которая происходит на четвёртом этапе) была бы не во благо Духа и не способствовала бы гармонизации Космоса!
На четвёртом  этапе наша Душа имеет связь  со  своим телом такую же прочную, как и на прежних этапах. Но эта связь распространяется не только на ту биомассу, которая представляет наше тело после завершения им своего теплокровного периода. На четвёртом  этапе она,  не оставляет без внимания свои телесные останки (что не столь существенно), но главное что она остаётся  соединённой ещё и  с той физической частью тела Человека, которую называют  разумом.
Параметры, возникающие в человеческом мозгу, при телесной жизни, сохраняются Природой в виде каких-то физических величин или процессов. Они потом и живут совместно с человеческой Душой на протяжении всего огромного срока четвёртого этапа вместе с его, телом форму которого возможно вскоре научатся определять учёные.
Евгений Стефанович сравнил эти величины с катушками киноплёнки с записями наших мыслей и дел. Но считал их продолжением человеческого тела, вернее важной его частью.  И жалел, что пока не существуют  приборы и методики для измерения или хотя бы фиксации этих свойств у современных, наших уже довольно развитых наук и технологий.
Пояснял, что как наше прижизненное теплокровное тело могут видеть другие люди.  Так же  и то «тело» которое остаётся с Человеком при его переходе на четвёртый этап, реально видимо другими людьми, населяющими это пространство. Но его уже совершенно невозможно скрывать не только от своих умерших родных и близких, но и вообще от любого другого, пожелавшего взглянуть на содержание наших мыслей и переживаний телесных.
Подчёркивал,  если своё тело на третьем этапе, Человек,  в принципе, может спрятать от посторонних взоров  в закрытом помещении. Или наоборот может демонстрировать его, украсив: модной одеждой, красивой прической, косметикой, пластической медициной, облагородив дорогим одеколоном. То на четвёртом этапе скрыть или украсить то «тело», которое представляет концентрацию представлений нашего разума – Человек не в состоянии! 
Многое из того, что пришлось услышать, было мне не понятно. Но переспрашивать и уточнять, чаще всего не смел. К тому же, постоянно присутствовало, и росло ощущение, что Евгений Стефанович, попал, пол действие религии. А поскольку продолжал считать себя убеждённым атеистом, при огромном к нему уважении, чувствовал некое своё превосходство, над этим много знающим Человеком как над своею безграмотной бабушкой, иногда поясняющей что грешно, а что угодно Богу.
Действительно, после той ужасной аварии, когда превозмогая боль он узнал, что половиной своего тела  управлять больше не сможет, когда Людмила Ивановна, вернула его разум из паники и апатии, к необходимости основательно осмыслить случившееся – он много думал и о теле и о том, что есть в людях кроме телесного. И когда нашёл, для себя то, занятие, которое определило смысл его дальнейшей жизни, всё равно продолжал анализировать и телесные ощущения и то, чем заняты были его мысли.
Потом, когда открыл в себе новые способности и обрёл новые возможности - получил ответы на то, что его волновало. Обретённые знания действительно дали ему глубокую веру. Эту веру он не считал новой или проявлением известных религий. А сами религии, не противоречили его вере, и как бы входили в её составляющие.
Ему дано было узнать, что духовное и материальное единство миро¬здания существовало всегда, что оно вечно и нескончаемо. Люди тоже представляют собою субстанцию духовно-материальную. Что наряду с  материальным, существует и находится в очень сложном взаимоотношении с ним, субъективная Душа Человека, являющаяся в свою очередь частью все охватывающего Духа. Который непосредственно является важнейшей реальной сущностью объективного мира. И что духовное проявляется не только через гармонизирующее влияние Духа, но ему присуще и разрушительное влияние  противоположного Духу и не менее сильному, стремящемуся к разрушению и хаосу.
Что возможности духовные и возможности материального взаимодействуют, взаимно влияют, и что от того какое направление духовного привлекает в помощь себе материальное, происходят перемены направленные или на благое, или на пагубное.
Что люди предназначены для помощи Духу осуществлять гармонизацию, но они наделённые божественным правом свободного выбора, могут использовать свои возможности и для осуществления пагубного. И в этих процессах роль людей  довольно значительна!
Ему стало понятно, что влияние и значение особенностей и усилий Человечества и даже отдельного Человека на состояние Космоса огромно, а для нашей Галактики даже  определяющее. Особенно на тех этапах, которые следуют за теплокровными периодами. Обретя знания, он придумал сравнение, что маленькое Человечество для Космоса как мозг для огромного тела кита. Только без мозга кит не сможет расти и развиваться. А без Человечества, и даже без жизни на планете Земля,  Дух в состоянии продолжить намеченное. Потому как в его распоряжении есть жизнь в других местах и в других проявлениях. И в его распоряжении остаются миллионы живых, активных  людей, чьё теплокровное существование закончилось.
Только все человеческие  ипостаси,  которые сейчас наделены видимыми телесными оболочками имеют пока  устойчивые, прочные представления  о  самостоятельности, конечности и превосходстве именно их этапа жизни. Те же которые обладают уже  более сложным материальным строением, знают, что каждый последующий этап, имеет большое увеличение продолжительности в сравнении с  предшествующим. И могут, при желании или необходимости побывать в своих прежних состояниях. 
На первых трёх этапах жизни Человека - он не может оказывать значительного  влияния даже на процессы планетарного масштаба (хотя Человечество уже оказывает огромное влияние на земные природные процессы). На следующих этапах каждый Человек увлечённо участвует в важных процессах планетарного, галактического, а потом и вселенского масштаба. А  его дальнейшие усилия и стремления подкреплены теми материальными, научными и даже техническими и технологическими навыками, которые он приобрёл в ходе первых трёх этапов.
Это можно сравнить как полученные на первых трёх этапах знания и возможности, превращаться вроде  бы в спецодежду для разных видов деятельности. К примеру: металлург, балерина, водолаз, доярка и велогонщик используют каждый свою, отдельную спецодежду. Иногда, Человеку для его деятельности на высших этапах жизни,  «спецодежда», приобретённая им в теплокровный период, совершенно не соответствует тому направлению, которое ему определили. В таком случае он имеет возможность (и не одну, а при необходимости многократно) возвращаться в теплокровные этапы в надежде получить желаемый опыт.
Дух генерирует определённые свойства тем людям, которые будут зачаты именно в данный момент. Все зачатые на Земле в один момент - наделяются выдающимися талантами в какой-нибудь сфере деятельности. Пребывающие  на четвёртом этапе люди видят «график» очерёдности наделения такими свойствами, и при желании могут предложить свою Душу тому, которого зачнут в момент наделения нужным ему талантом.
Но в Природе существуют закономерности, которые не могут изменять люди, и даже не в силах изменить Духу. Одна из них это полное отсутствие сведений у Человека, о деятельности его Души на высших этапах, если она в него вселилась из этого мира. Хотя предыдущий опыт теплокровной жизни этой Души до реинкарнации в новое тело, легко и свободно можно проследить при помощи опытных гипнотизёров. А у некоторых людей    даже и без гипнотического вмешательства, «необъяснимо» открываются знания древних языков, или профессиональные навыки,  в тех профессиях отношения, к которым он вроде бы никогда не имел.
Другим таким законом является отсутствие возможности у Души, и даже у Духа принуждать людей к определённым поступкам. Свобода выбора, является беспрекословным  правом каждого из нас. Поэтому не факт, что зачатый в момент обретения выдающегося таланта допустим мореплавателя, станет мореплавателем и разовьёт этот талант до уровня всемирной славы.
Очень часто, родители не знают о наличии талантов у их детей и  не стремятся выявить у них выдающиеся природные способности. А поставленная на «промышленный поток» система современного образования и организации общества увлечённого потреблением, массово штампует из современников упрощённых потребителей. Засоряя их мыслительный потенциал  огромным количеством начальных знаний во множестве  направлений современной многогранной науки, основная масса которых окажется совершенно бесполезной в их дальнейшей жизни. Вместо того, чтобы как можно раньше выявлять таланты и создавать условия для их совершенствования.
Казалось бы, что в такой ситуации решение Человека из высших этапов развития, стремящегося обрести нужный опыт, и  потратившего десятки лет своей жизни на пребывание его Души в новом теле – совершенно бесперспективны. К счастью это не так. Десятки лет теплокровной жизни на Земле, измеряемый нашей двухмерной шкалой направленной из прошлого в будущее, в той их трёхмерной временной реальности могут оказаться малозаметным мгновением. Поэтому ищущий сможет при желании  обретать нужное теплокровное тело хоть десятки, хоть сотни раз. Пока не добьётся намеченного результата.
В совхозе неожиданно сложилась благоприятная ситуация для реализации предложенного Тельповым. Не подозревая, что яблоки вскоре созреют, рассказал Лавренову, о желании заняться такой коммерцией, и что, не уверен смогу ли к тому времени восстановить свою машину. А он предложил неожиданное, и даже невероятное. Оказывается в саду уже начинают созревать яблоки раннего сорта «Суслепское». Яблоки эти вкусные, их аромат напоминает аромат клубники, но плоды имеют неприглядный товарный вид. От этого ни сочинские потребители, ни тем более северные, не желают делать заявки на эту продукцию. А ждут ещё две недели, чтобы заказать наливную, красивую и не менее вкусную «Папировку».
В саду довольно много деревьев сорта «Суслепское» и в последние годы им приходилось отправлять их урожай на корм совхозному скоту, чтобы не снижать показатели урожайности. Сейчас можно снимать плоды этого сорта только выборочно. Но через несколько дней, наступит возможность массового сбора.
Вообще он планировал, дождаться пока плоды опадут, собрать падалицу, оприходовать, и отправить её на ферму. Но если у меня есть договоренность с моим другом, можно хотя бы одну грузовую машину, загрузить товарными плодами и отправить в Воронежскую область. А работы по сбору и упаковке яблок, он оформит другими работами, чтобы в отчетности не отражать сбор товарной продукции.
Поставка обещала быть неимоверно выгодной. Ведь там даже не предполагают, что в это время уже бывают  вкусные и зрелые яблоки. Потому цена будет намного выше той, когда яблоки на рынках появятся массово. А здесь загружу всё совершенно бесплатно.
Занарядить в эту поездку, можно его соседа, Володю Кильганкина – он парень надёжный и не болтливый. Его и ещё четыре машины из Горячеключевского автохозяйства, сейчас направили по заявке совхоза в наше отделение на транспортировку сена. За два дня он обернётся и в автохозяйстве не узнают о  дальней поездке, потому, что водители живущие, в Саратовской, оставляют на ночь машины дома, и имеют достаточное количество проштампованных путевых листов, чтобы не ездить в автохозяйство.
Для предоставления ГАИшникам, он выпишет товаротранспортную накладную. А чтобы Кильганкин не вникал в особенности рейса, предложил в качестве экспедитора направить сторожа сада Хачатура Аванесяна, который уже не первый год, выполняет его конфиденциальные поручения. Если рейс окажется удачным, за лето, когда пойдёт массовый сбор урожая, можно будет организовать не один такой рейс.
 У меня аж дух захватило от масштабов предложенного. О таком я даже и мечтать не мог. Мечтал возить фрукты килограммами, закупая здесь дешевле и сдавая в Витькины магазины по высокой цене. А здесь, шла речь о тоннах. И  достаются они мне  только лишь благодаря дружбе с бригадиром и его находчивости.
В тот же день дал Тельпову телеграмму, спросил в силе ли наши договоренности и готов ли он принять продукцию, через несколько дней? Он ответил лаконично: «Всё в силе привози хоть сегодня». Через четыре дня яблоки были собраны и упакованы. Чтобы не допустить травмированья нежных плодов в пути и при разгрузке, Василий Петрович, скомандовал затарить их не в высокие ящики четвёртого номера, а в низенькую двоечку. Кильганкин взял в автохозяйстве столько талонов не бензин, что хватило бы съездить до Москвы или ещё дальше. Выехали они в ночь, а я дал Виктору ещё одну телеграмму, чтобы утром готов был принять две тонны груза.
Через два дня, не дождавшись возвращения машины и экспедитора, дозвонился Тельпову на работу. Он пояснил, что машина ещё у них. Что  Аванесян не стал сдавать все яблоки ему, а часть сдал торговцам на районном рынке и развозит по рынкам соседних районов. Что из-за этого, яблоки они пока не завезли в некоторые отдалённые магазины его РАЙПО. Я попросил, чтобы он от моего имени потребовал от экспедитора, срочно сдать все яблоки в Витькино РАЙПО, и немедленно выезжать домой.
Не дождавшись машины и на следующий день, опять созвонился с Виктором, а он заявил, что может и хорошо, что Аванесян сдаёт часть продукции на рынки, потому, что в магазинах, реализация идёт слабо. Что народ не привык в это время покупать  свежие яблоки и людям даже не верится, что они нового урожая.
Я более настойчиво повторил своё требование. Пояснив, что отсутствие машины, мажет вызвать очень тяжёлые последствия. Тем более, что вывоз сена, с поля завершался. Хорошо, что зоотехник, когда я ей намекнул, что можно воспользоваться прикомандированными машинами и для того, чтобы перевезти на ферму прошлогоднюю солому для подстилки, с удовольствием согласилась с этим предложением.
Но я места не находил себе от переживаний. Если всплывут сведения, что я отправил машину занаряженную на вывоз сена, в другую область со своим личным грузом, то даже если сумеем задним числом оплатить за яблоки – за корыстное использование государственного транспорта, был гарантирован, приличный тюремный срок.
Дома я не рассказывал о затее, хотел преподнести им сюрприз с кучей денег. Но мама заметила моё состояние и пристала с расспросами. Когда рассказал ей всё – она пришла в ужас. Потребовала, чтобы немедленно, хоть самолётом добирался до Тельпова, хоть на свалку выгружал яблоки, если они ещё оставались в машине и немедленно ехал с Владимиром домой.
Но я заверил, что смогу и по телефону, добиться возврата машины. Поздно вечером поехал в город на переговорный пункт и заказал переговоры на домашний телефон Виктора. Говорил с ним со злостью. Запугивал. Врал, что у меня остались вторые копии товаротранспортных, накладных, в которых указано, что яблоки поставляются в его РАЙПО. И мне придётся заявить, что он не оприходовал  продукцию, направленную в его заведение и использует государственный автомобиль в личных целях. Потребовал, чтобы он, в течение часа отправил Кильганкина домой и подтвердил это телеграммой. В противном случае утром, я буду вынужден заявить о том, что говорил куда следует.
Витька, пояснял, что в машине остались ещё яблоки, и что он утром организует их выгрузку и сразу же отправит машину домой. Но я был непреклонным. Требовал отправлять машину немедленно и настаивал, чтобы он ещё и телеграммой это подтвердил. На его утверждение, что не знает где ночуют мои посланцы, пояснил, что если не хочет завтра объясняться со следователем, то сейчас сумеет быстро найти их ночлег. После разговора не мог уснуть. А  утром даже с сердцем было плохо от волнения. Когда открылась почта, пробовал позвонить Витьке на работу. Но секретарша заявила, что его не было в кабинете с самого утра, и сейчас нет. 
Перед обедом почтальон принесла телеграмму от Тельпова, что машина выехала в десять часов вечера. А ближе к вечеру и машина приехала. Аванесян, старательно демонстрировал своё возмущение. Утверждал, что если бы не моя настойчивость, он смог бы очень выгодно сдать оставшиеся яблоки в Аннском районе, а так они выгрузили не взвешивая у Тельпоава. Что следующим рейсом, когда он поедет, за деньгами, он сможет сдавать продукцию реализаторам, по ценам на много выше тех, которые предлагает Виктор.
Но я заявил, что следующего раза не будет. И денег, мне из этой затеи никаких не нужно. При этом, я постоянно путал его имя и обращался к нему не как к Хачатуру, а  называл по фамилии. Потому, что казалось, вроде бы  Аванесян – это имя. Хачатур попытался изобразить разочарование, но видно было, что такая ситуация его устраивала, и он той же ночью, уехал в Воронеж поездом.
Лавренов, тоже волновался и тоже посчитал, что мы все очень сильно рисковали из-за, непонятной задержки с возвратом машины. Кильганкину за дни его поездки, оформил перевозкой соломы. Благо её количество никто не учитывал. А я не поскупился указывая и тоннаж, и километраж увеличил, чтобы он мог списать израсходованный бензин. Поэтому он не только не проиграл в зарплате, в сравнении со своими товарищами, но и оказался в выигрыше.
 Хорошо, что к этому времени высохло сено, скошенное на другом поле, и я задержал прикомандированные машины  для его вывоза. Но с этой работой вышла новая неприятность. Возили машины сено, которое грузили высотой в несколько раз превышающую высоту кузова. В первые дни заставлял выделять для погрузки скирдоправа, с тем чтобы он раскладывал сено, подаваемое стогометателем, а потом, ещё и закреплял верёвкой, натягивая её от переднего борта к фаркопу. Но вскоре убедился, что Вихрев так искусно укладывает сено, и по завершению погрузки, ещё и утрамбовывает его тяжестью ковша стогометателя, что скирдоправ и даже верёвки казались лишними. И солому в последствии,  стали возить без укладки скирдоправом.
Сено с этого поля тоже естественно начали возить без дополнительной ручной укладки. И так получилось, что одна из машин, выезжая с поля на трассу, попала в колею. Её сильно накренило, тряхнуло, и большущий пласт сена свалился прямо в кювет. И надо же так случиться, что в этот момент, первый секретарь Краснодарского крайкома партии, Медунов, ехал по этой дороге из Краснодара в Сочи, и увидел случившееся. Он доехал до Развилки, зашёл на автостанцию, по их телефону связался с райкомом партии, рассказал об обнаруженных безобразиях и велел наказать виновных.
Из райкома позвонили в совхоз и директорская « Волга» примчалась за мною в первую табачную бригаду. По пути водитель обрисовал мне ситуацию. Рассказал, что велено найти главного агронома, Позднякова и меня. Первых двоих он не нашёл, а в отделении подсказали, что я уехал в первую. Директор торопится вникнуть в ситуацию, пока в совхоз не примчался первый секретарь райкома. Поэтому необходимо срочно ехать к директору, чтобы хотя бы я ввёл его в курс дела. Но я уговорил водителя вначале заехать в гужтранспотную бригаду.
К счастью, Михайленко оказался на месте. В двух, словах рассказал всё. Попросил, чтобы он срочно галопом, отправил сообразительного ездового с вилами, на лошадях, запряжённых в арбу, подбирать потери сена. И чтобы тот, если будет комиссия, утверждал, что такую работу их бригада выполняет с начала уборки сена. Михайленко заявил, что сейчас сам помчится с ездовым на поле, чтобы подстраховать, в случае возникших неожиданностей. А я, обдувая как выкрутиться из такой передряги, вспомнил, как в первые дни вывоза сена, кто-то из водителей, глядя на старания скирдоправа, сказал, что в автохозяйстве есть даже сетки специальные, для укрытия сыпучих грузов.
Директор, кинулся ругаться, что мы своею расхлябанностью, подвели не только руководителей совхоза, но и районное руководство. Что после замечания Сергея Фёдоровича, непременно накажут  всех, кого посчитают причастными. И что Позднякову, после претензий первого секретаря крайкома, не видать теперь должности председателя сельсовета. Но я рассказал, как можно переложить вину не автохозяйство и пояснил, что на поле уже в арбу собирают потери. И если райкомовские приедут на поле, им подтвердят, что потери урожая мы не допускаем, и с начала уборки вручную убираем потерянное.
Директор заставил изложить всё в объяснительной. Я и написал, что автохозяйство, выделяя машины для перевозки сена, не оборудовало их положенными для таких случаев сетками. Но мы, чтобы не допустить потери, направили на погрузку со стогометателем самого опытного механизатора, и дополнительно ездового с арбой, чтобы своевременно собирать потерянное, если такое случится. Прочитав, он повеселел, и предположил, что возможно удастся избежать неприятностей больших. Сказал, чтобы я не  ездил сейчас на это поле, и не создавал ажиотажа. Он сам поедет туда с районными, и продемонстрирует, что работы идут рутинно, а никаких нарушений нет.
Гучипс уже приехал к конторе и мы с ним ослушавшись директорского совета, всё же поехали на место. По пути на трассе, не видно было никаких потерь, по полю тоже не видно было свалившихся клочков  сена. Посоветовавшись с Михайденко, решили заставить ездового, в арбу к тому упавшему сену, которое заметил Медунов, добавить ещё немного из копны. Велев  бригадиру возвращаться в бригаду,  поехал проверять работу механизаторов в полеводстве.
Первому секретарю райкома, картина изложенная директором понравилась. Выходило в районе, несмотря на ошибки руководства автохозяйства, уборка урожая была организована таким способом, который не допускал никаких потерь. Чтобы дополнительно подтвердить такие выводы он сообщил, что завтра поручит сельхоз управлению, создать комиссию, по контролю качества уборочных работ. Пришлёт её в наш совхоз и в другие совхозы.
А находчивый Михайленко, даже сумел  подыграть нам.  Когда секретарь и директор приехали на поле, он подошёл к директору пожаловаться на меня. Заявил, что я видимо зря каждый день направляю арбу на поле, потому, что ездовой с самого утра, не набрал потерей полную арбу – только время зря теряет. Но секретарь, даже не дал директору ответить бригадиру и сам выдал целую лекцию, о том, как важно не допускать потери урожая, и что такая работа и полезна и необходима.
Узнав о комиссии управления, на следующий день я послал арбу и на то поле, на котором сено убрали раньше. Но и там ездовой, за целый день набрал только две арбы мелких клочков сена. В результате, приехавшая через два дня комиссия, установила, что в нашем отделении уборка сена проходит с высоким качеством. А в других хозяйствах, и даже в других отделениях нашего совхоза дела обстоят хуже.
Но после этого автохозяйство отозвало из совхоза две машины, потому что сеток у них было только три. Водители теперь мучились, одевая и снимая их и ругались на Медунова, которого угораздило некстати проехать мимо. А Поздняков, Леонтий Иванович и даже директор, отметили мою находчивость и оперативность, выручившую нас от неприятностей.
Маме очень нравилась природа нашей местности. И она уже несколько раз, когда я ездил на линейке без ездового, просила взять её с собою, полюбоваться красивыми местами. Особенно её впечатляли горные леса и прозрачные воды Псекупса, то струящиеся по перекатам каменистого дня, то мало подвижные, и тёмные над довольно глубокими ямами.  У  местных жителей река славилась ещё и тем,  что сюда на нерест заходили косяки очень ценных пород рыб: шамайки и рыбца. Но мы не интересовались рыбой. А мои новые товарищи были даже в изумлении, что я не только не любил пиво, но и отказываюсь есть вяленую рыбу. Которая, по их мнению, являлась заслуженным деликатесом, для всех от мала до велика, от молодых женщин и до глубоких стариков.
И теперь, как только мама узнала, что поеду по полям без ездового, сразу же засобиралась ехать со мною. Я понимал, что она не только хочет полюбоваться окрестностями, но предстоит ещё и очень тяжёлый разговор. Выслушивать нотации не хотелось до боли, потому, что и без этого в последние дни пришлось вынести столько переживаний, что дополнительные неприятности казались уже запредельные. Но перечить не смел, да и понимал, что маму произошедшее испугало и расстроило сильнее чем меня.
Но мама не стала даже ругать и стыдить  меня. Начала разговор с расспросов, пытаясь понять, что заставило меня так рисковать добрыми представлениями о нашем семействе:
- В нашем роду, не случалось такого позора, какой мог на тебя свалиться, если бы не удалось скрыть то, что ты затеял. Не буду даже говорить о том, что ждало бы нас с мамой, если бы тебя посадили. Ведь ты завёз нас далеко от родных, и жить нам было бы негде. Но это наши с бабушкой переживания. О них говорить не будем. Поясни мне, чего тебе не хватало? Вы оба устроились на заработную работу. Кушать можете всё чего Душа пожелает. Одеваетесь не хуже чем одеваются даже очень большие начальники. А Галя, через свою подружку достаёт для себя и для тебя такое модное, какое наверно и секретарь райкома не сможет достать. Что ж тебе ещё такое потребовалось, что решился на преступление?
Говорила о том, что живём мы сейчас в таком достатке, в каком наша семья никогда не жила. Что если нужны дополнительные деньги, то можем птицу разводить в неограниченном количестве, потому, что я сам имею право выписывать зерно другим и себе. Только торговать на рынке птицей у нас некому. Я и Галя не согласимся, чтобы не ронять свой статус специалиста. А она по состоянию здоровья не сможет. Напоминала, что и родители, и тётя Люся, всегда старались воспитывать у меня честность и справедливое отношение. А я поступил не честно и не справедливо. Воспользовался своей должностью и хотел нажиться, в то время когда вокруг полно честных людей работающие на гораздо более трудных работах, и живущих несравнимо беднее нас, но не думающих ради наживы идти на преступления.   
В оправдание пытался пояснять, что сейчас многие люди, особенно среди руководителей, приспособились получать дополнительную выгоду от использования возможности своих должностей. Что существует даже шутка, что теперь устраиваясь на работу, стало не модным узнавать какая будет зарплата - главное знать какой доход можно получать на работе помимо зарплаты.
Но она не хотела слушать о том, как жизнь стала меняться, а пыталась понять, зачем мне это было нужно. Когда  согласился, что мы действительно всем обеспечены, не испытываем ни в чём нужды – она сама сделала предположение о моих возможных аппетитах:
- Допустим, тебе взбрело в голову, выгадать такую кучу денег, что смог бы у спекулянтов купить себе вместо сломанной, ещё одну машину, исправную. Даже не «Запорожца», а «Москвича» или «Жигули». Не буду повторять, то что мы с мамой тебе говорили, отговаривая покупать эту машину. Скажу только, что если  вздумаешь удивлять людей своим богатством – тогда на этом не остановишься. Захочешь потом наворовать столько денег, чтобы купить «Волгу». Сам же рассказывал, что есть такие личные машины, у выдающихся людей. А после захочется и ЗИМ  достать. Ты же нас в Красный Лог, вёз с частником, на правительственном ЗИМе. Привела тебе такой пример, чтобы понял - если вздумаешь жить ради, никому не нужного богатства, то хочешь или не хочешь, но обязательно станешь закоренелым преступником. Посуди теперь стоит ли любое богатство, всего того, чем это грозит? Ты же сам сейчас признал, что всё, чего хочешь у нас есть. Значит, богатства тебе хочется, чтобы людей удивить. А  это ничего не даёт кроме злобы и зависти посторонних. Которые принесут хворь или горе. И что ради этого стоит, готовиться в  тюрьму и оставлять родителей без крыши над головой?
Пробовал убедить её, что уже извлёк урок из произошедшего. Что вполне обдумано отказался от тех денег, которые удалось выручить из моей афёры. Хотя там выгорала не одна сотня рублей, а может даже и не одна тысяча. Но мама продолжала и продолжала приводить всё новые и новые доводы, подтверждавшие, что поступать не законно ни в коем случае нельзя, даже когда окажешься в нищете, даже если придётся голодать. Я уже всё  понял и осознал, а  она никак не могла успокоиться.
Как можно убедительней заверил:
- Мам, и то, что пришлось пережить, когда Витька машину не отправлял, и Ваши слова дали мне урок на всю оставшуюся жизнь. Я всё осознал и никогда так больше не поступлю, даже если будет очень трудно. Хотите, прямо сейчас поклянусь Вам, что  никогда в жизни не сделаю ничего похожего.
Мама испугано замахала на меня руками:
- Что ты, что ты. Клятвы это очень страшное дело. Те которые клянутся, а потом даже если невзначай, или не осознавая нарушали клятву, получали такие непереносимые страдания, о которых даже жутко слушать. Ты просто дай мне твёрдое, мужское слово не делать такого, если действительно всё осознал и решил никогда так не поступать в будущем.
А потом немного подумала и добавила:
- Никогда, никогда. Даже когда уже и меня не станет!
Как можно проникновенней заверил её, что так и будет. А для себя решил, что этому родительскому наставлению буду следовать до самой своей смерти.         
Не только мама, но я и сам не мог налюбоваться красотами природы предгорий Кавказа. Удивлялся особенностям. Главным моим гидом по окрестностям был Гучипс. Он отлично знал все окрестные леса. Знал где можно проехать через многочисленные ручьи в ущельях, которые на Кубани называли ереками. Вначале я думал, что это он их так называет чисто по адыгейски, а потом услышал, что и местные казаки так их именуют. Он знал столько тайных дорог через леса и горы и мелкие броды через Псекупс, что мог на своих лошадях, добраться до Адыгейских аулов, всего за час, в то время как по официальным дорогам, на машине езды туда больше часа. Специально демонстрировал мне как его лошади приучены ездить по крутым уклонам. Спускались с ним на линейке, чуть ли не по обрывистому спуску, по которому и пешком было не просто спуститься. Лошади так приседали и упирались задними ногами в землю, что их хвосты тоже касались земли и казалось, что они и ними дополнительно тормозят, чтобы не сорваться на бег.
Однажды, когда проверял посевы кукурузы на небольшом участке в лесу, удивлялся, почему с одного края участка, пятном выделялись растения намного выше, мощней и здоровее, чем на остальном участке. Гучипс пояснил, что это результат от разлива нефти. Он отлично помнит как года три назад, здесь после аварии на нефтяной скважине всё это место было залито нефтью. А на этом краю поля действительно располагалась скважина с качалкой. При этом заверил, что не раз, уже замечал, как после разлива нефти, через несколько лет, на таком месте трава или кустарники начинали очень бурно расти и становились непривычно мощными в сравнении с их обычным видом.
Меня такой рассказ озадачил сильно, потому что  считал, нефтепродукты ядовитыми для растений. Помнил из лекций, что если опрыснуть керосином посевы моркови, то только она одна выживет, а все остальные растения и в первую очередь сорняки погибнут. А тут выходило, что нефть, может ещё и демонстрировать мощное стимулирующее действие на растения.
Вскоре Лавренов поделился большим секретом, как можно на совхозных фруктах зарабатывать огромные деньги, не подвергаясь никакому риску. Ему директор передал свои знакомства, с руководством плодоовощной базы в Сочи. С начала массового сбора фруктов, Василий Петрович старается лично сопровождать колоны машин с урожаем. При этом, для Сочи старались паковать фрукты только первого сорта. А по приезду, директор базы, предлагал составить и подписать акты несоответствия. И оформить большую часть груза или даже весь, вторым, а то и третьим сортом. Для этого у него были заранее готовые подписать что угодно, люди из руководства города, которых он включал в комиссию. После оформления таких документов Лавренову, кассир базы приносила наличными, заметную часть разницы в цене.
Можно было заранее договориться и направить несколько машин первосортных фруктов указанных как третий сори или даже браком. Чтобы не вызывать подозрений, Василий Петрович выписывал формальные документы на каждую машину как товар первого сорта, но посылал экспедитором  Аванесяна, которому в тайне передавал документы на всю партию, в где фрукты уже указывались низким сортом или браком. Но существовала договоренность причитающиеся деньги из Сочи с Хачатуром не передавать. Лавренов их потом забирал в другой раз и директор базы никогда не обсчитывал и не нарушал договоренностей.
А выгода  Аванесяна заключалась в том, что он с совхозными машинами привозил в Сочи свои домашние или взятые у соседей фрукты и сдавал их оптом своим знакомым, которые торговали на городском рынке. Кроме этого бригадир давал ему бесплатно пару ящиков тех фруктов, которые он сопровождал. При этом строго, настрого наказывал своему экспедитору, не вздумать урвать для себя хоть килограмм, из совхозной продукции, потому что так можно потерять доверительные отношения с базой. Пугал, Хачатура тем, что при первом же замечании из базы, тот потеряет возможности своего дополнительного заработка.
Такие операции, не грозили никакими неприятностями. Потому что счета и оплата поступали в бухгалтерию совхоза и в садовой бригаде, не знали каким сортом оплачена их продукция. Полученным он честно делился с Соколовым. Но хватало и себе. Бригадирство помогло им с женой построить отличный дом, и обставить его, хотя в совхоз он приехал с одним чемоданом. И даже машину купить жена подбивает. Но он не торопится с этим, чтобы не вызывать у людей подозрения. Потому, что молодая учётчица сада, после того как её приняли в партию, чтобы выслужиться перед Кобяцким, высказала тому  свои подозрения о махинациях в саду.
Она подметила, что когда Лавренов сам едет в Сочи, постоянно приходят акты несоответствия, хотя отправляют туда лучшую продукцию. Парторг, даже потребовал, чтобы бухгалтерия, проверила разницу в качестве сданной продукции, при поездках бригадира, даты которых ему сообщила учётчица. Но проверка показала, что когда сдавали фрукты без бригадира, качество обычно было ещё хуже. 
Василий Петрович, с директором придумали перевести Любу с повышением. Для этого хотели даже реорганизовать рассадное хозяйство, назначив её заведующей первым рассадным. А за Карасёвой оставить только электропарники. Но она отказалась, и парторг её подержал, заявил, что если она уйдёт в садовой не останется никого для партийного контроля этой отрасли совхоза. А    вскоре, парторг, сумел пробить в райкоме, чтобы в квоту выдвижения кандидатами в депутаты молодых тружеников села, включили Любу, кандидатом в депутаты краевого совета. Она после этого загордилась несказанно, даже со школьными подругами общаться считала зазорным. А люди стали поговаривать, что у неё с Кобяцким появились амурные дела.
Поздняков тоже усиленно готовился к новой должности и старался вовремя избавиться от тех дополнительных нагрузок, которые на него навесили в совхозе. Оформил передачу мне обязанностей начальника гражданской обороны отделения. Соответственно я становился и  участником совхозной паводковой комиссии. Такая должность казалась мне смешной. Потому, что довольно полноводный зимой, Псекупс летом так обмелел, что на перекатах, вода струилась мелкими струйками, меду обкатанных камней на оголившемся дне.
А тут пошёл дождь. В станице не сильный, но над горами висели свинцовые тучи, сверкали молнии. Я не придал этому никакого значения. А ночью меня разбудил дежурный по гражданской обороне совхоза. Сообщил, что сверху идёт поводковая волна, и в руководстве потребовали поднять по тревоге паводковую комиссию. Что он уже вызвал, включённого в комиссию тракториста.
Когда пришёл к конторе туда уже подъехал и тракторист, на К-700. Я даже не представлял что нужно делать. Но тракторист был опытным, и участвовал в противопаводковых мероприятиях, с того дня как за ним закрепили этот трактор. Он пояснил, что дождь в горах уже прекратился, и поэтому уровень подтопления будет наверно не высоким. Предлагал, пока не вызывать, никого из имеющегося у меня списка с фамилиями и адресами членов спасательной дружины, а проехать пока вдвоём по тем улицам, которые подвержены затоплению и посмотреть, есть ли необходимость в эвакуации. Сказал, что поэтому даже прицеп пока цеплять не стал.
Когда попали на улицы, расположенные на низком берегу понял, почему выделен такой трактор. Глубина воды, в некоторых местах была уже больше метра, но она не доходила даже до поддона двигателя. А тракторист пояснял, что порой приходилось ехать, когда вентилятором охлаждения кидало воду на двигатель. Хорошо, что стало светать, потому, что предупреждённые электрики отключили электричество. Нигде не заметили, чтобы вода уже поднялась до порога домов.
Но многие видно проснулись, почувствовав неладное, и поднимали то, что не должно находится в воде, на заборы и крыши сараев. Останавливались, спрашивали, нужна ли помощь. Но люди заявляли, что справятся сами. Во многих дворах, никакого движения не было, и тракторист тогда подолгу нажимал кнопку звукового сигнала, в надежде разбудить соней.
Утром выяснили, что паводок, не принёс никакого видимого ущерба. Вода выше не поднималась, и уровень её начал заметно понижаться. А к вечеру Псекупс не только вернулся в свои берега и даже опять обмелел. Но зато повсюду можно было видеть то, что принесла в станицу большая вода.

 
                Паводок в станице Саратовской

Очень часто приходилось представлять отделение как старшему из руководства, потому, что управляющий очень редко появлялся в своём кабинете. И даже когда был на месте, и возникали срочные вопросы, можно было услышать:
- Не лезьте ко мне с пустяками. Есть Евгений Петрович, он в курсе всего – с ним и решайте.

 
                Псекупс после паводка

Как-то приехал в отделение, начальник горячеключевского ГАИ, и спросил управляющего. В бухгалтерии ему объяснили, что тот редко теперь бывает в отделении, а срочные вопросы решаю я. Тут я  заехал в контору отделения. Начальник ГАИ, представился и пояснил цель своего приезда:
- Узнал недавно, что здесь, в подчинении этого отделения работает кирпичный завод. А мы получили разрешение построить стационарный пост, но только хозспособом.
Я не слышал такого термина, и уточнил:
- А что это за способ такой.
Он улыбнулся и пояснил:
- Это, такой способ при котором полно мороки, а дела ни шиша. Короче край оплачивает все затраты. Но не выделяет ни материалы, ни рабочую силу.  Так я вот и приехал уточнить, нельзя ли на вашем заводе, приобрести, хоть несколько сотен кирпича, чтобы кладку стен начать. Щебня и песка мы быстро запасли, фундамент залили, а с кирпичом как в стену упёрлись.
- Вопрос явно не моей компетенции, потому что я агрономом здесь работаю. И признаться даже не подозревал, что кирпичный завод отделенческий. Туда постоянно наведывается начальник строительного отдела – думал и завод к ним относится.
- Нет, завод отделенческий, мне это в центральной бухгалтерии подтвердили. И посоветовали обратиться к управляющему. Вот и приехал поговорить о возможном сотрудничестве. Ведь считается, что с ГАИшниками дружить выгодно. У управляющего нет, кстати, мотоцикла или собственной машины легковой.
- У управляющего нет, а у меня и машина собственная есть, правда пока сломанная, и с ГАИ, я очень дружил на своей прошлой работе.
- Так в чём же дело, давай и здесь дружить. И начнём дружбу с того, что поможешь мне с кирпичом.
- Не уверен, что могу чем-то пригодится в этом деле. Сейчас поговорим с заведующим заводом, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
Кирпичный завод, граничил с двором отделения. Послал пригласить заведующего, и он явился буквально через пару минут. Спросил у него, существует ли практика, продажи кирпича на сторону. Заведующий пояснил, что продаёт отделение кирпич очень редко, в прошлом году и за этот год, не продали ни одной штуки. Потому, что не справляются с заказами стройотдела.
Я поинтересовался:
- А почему не справляетесь, мощности оборудования не достаточно?
На что заведующий даже обиделся, и сердито заявил:
- Мощностей у нас столько, что можем в три или даже в пять раз больше кирпича обжигать. На заводе четыре печи, а мы на одну набираем сырца, выжигаем в ней, а остальные стоят.
- Почему?
- Да потому, что у вас лошадей не выклянчишь на подвоз глины. Считают все, что главное животноводство и табак. А за кирпич ведь никто не спрашивает. Я уже три года даже на планёрки не хожу – без толку! Что у Михайленко выклянчу из хромого или свободного, на них и завозим глину.
- А если я на постоянной основе, стану выделять на подвоз глины пору подвод, это позволит увеличить выпуск кирпича?
- А то! Мы бы столько сырца наформовали, что через месяц завалили бы и стройотдел и лишнего были бы горы.
В наш разговор вмешался начальник ГАИ:
- А если я попробую привлечь для подвоза глины, самосвал вместо лошадей, это поможет вам?
- В самосвал грузить выше, мы же вручную глину копаем. Да и плановый не разрешит автотранспорт.
- Так я неофициально могу направить не день другой самосвал. Так, что это никак не повлияет на увеличение затрат, - уточнил начальник.
- Не официально было бы хорошо. Тем более что с самосвала разгружать не нужно, он сам опрокинет прямо в смеситель.
Решили, что, так как у меня есть дела в центральной конторе, заодно зайду к директору и выясню ситуацию. А на следующий день, начальник приедет ко мне после планёрки, и я расскажу ему о результатах.
Директор куда-то спешил и ответил мне на ходу:
- Главное обеспечить кирпичом потребности совхозных строителей, а излишки реализовывайте кому хотите.   
В тот же день, на планёрке занарядил две подводы на подвоз глины, и даже не в ущерб остальному производству. Рачительный Михайленко,  обычно показывал к разнарядке, меньше транспорта, чем мог выставить на самом деле. Оставлял тех которым требовалось подремонтировать телеги, поменять колёса, перековать лошадей или провести им уход за копытами. Да и на внутренние хозяйственные операции в бригаде, порой оставлял несколько подвод.
А на следующий день, сам пошёл на кирпичный завод, познакомиться с производством. Заведующий был счастлив, намечающимся переменам. Пояснял, что пренебрежительное отношение руководителей отделения к нуждам завода, приводят к тому, что рабочие здесь долго не задерживаются. Работа тяжёлая, а зарплата не высокая. Но если у него получится загружать сразу хотя бы три печи, люди здесь будут получать такую зарплату, что появится очередь из желающих сюда устроиться. Пояснил, что производственный цикл здесь продолжительный, поэтому невозможно обеспечить увеличение выжига кирпича завтра же или через неделю.
Но я настаивал, найти возможность, для реализации хотя бы небольшого количества, для своего нового товарища. Заведующий пояснил, что на заводе лежит небольшая партия готовой продукции, на которую имеются заявки строительного отдела. Но ни один прораб ещё не приносил накладных на получение. Поэтому, если я под свою ответственность, выпишу немного ГАИ, он с удовольствием отпустит им кирпич из этой партии.
К приезду начальника, дал команду бухгалтерии, выписать ему счёт на оплату пятисот штук кирпича. А вечером попросил Галю, чтобы она пояснила своему начальнику, что мне необходимо было, подлизаться к начальнику ГАИ, для оформления документов, после восстановления двигателя на нашу машину.   Потому, что без подобного объяснения мог нарваться на большие неприятности за самовольство.   
На новом месте спорт забросил совсем. Даже зарядку не делал. А пришедшие в контейнере с домашними вещами лыжи, для здешних мест казались совсем даже неуместными. Зато появилось новое увлечение. Мало того, что часто по вечерам собирались со своими  друзьями посидеть с выпивкой и хорошей закуской, так приноровился и без компании баловаться винчишком.
Если застолье проходило в нашем отделении, обычно оставалось приличное количество недопитого спиртного. Иван Прокофьевич, настойчиво советовал, пользоваться оставшимся самому, или если потребуется кого угостить. Я и стал следовать его советам. Вначале изредка, а потом всё чаще, так что порой полностью опустошал запасы и с нетерпением ждал, когда опять соберёмся в отделении. У  меня был второй ключ от кабинета управляющего, и я мог в любое время заглянуть в тумбочку его стола.   
В это время средства информации,  настойчиво советовали населению культурно отдыхать, в предназначенных для этого заведениях. Которых появлялось всё больше и больше. В станице тоже кроме общественной столовой, в буфете которой был большой выбор выпивки, на берегу реки, соорудили большой павильон закусочной, вроде бы специализирующейся на продаже пива, но и там был полный ассортимент спиртного. Не было только горячих блюд на закуску.
Как когда-то в Красном Логу у  интеллигенции считалось обязательным и престижным, зайти в закусочную выпить пару кружек пива, так  и здесь считалось важным посещение закусочной. Но уже для того, чтобы за рюмкой водки или коньяка поговорить с друзьями или со случайными соседями за столиком. Регулярно, после работы, посещал закусочную и я. Столовая, не пользовалась у станичников популярностью. Завсегдатаями там были холостяки, не любящие готовить еду дома и водители, проезжавших мимо машин, благо столовая располагалась у трассы. 
В закусочной случилась со мною неприятность. Поздним вечером, зашёл в закусочную, в надежде встретить знакомых и поговорить, благо настроение было приподнятым, от выпитого вечером вина. Знакомых не оказалось. Попросил налить сто граммов коньяка, и нарезать  копченой колбасы, которая была редкостью. Такой набор должен был подчёркивать мой высокий статус среди станичников. Взяв заказанное, отошёл к дальнему столику у окна. Выпил, не спеша закусывал и думал, чем заняться дольше.
Внимание привлекла шумная компания, стоявшая невдалеке, стоявшая тесной гурьбой за столиком.  Обычно за высокими круглыми столами находились по двое-трое, иногда вчетвером. А эти всемером толпились вокруг одного стола, заставленного кружками пива, разделанной и целой вяленой рыбой, хотя в закусочной были не занятые никем столы. Копания вела себя очень шумно. Больше всех шумел, высокий щуплый мужик. Громко смеясь, он поучал чему-то остальных, перемешивая речь жаргонными словечками и отборным матом.
Женщин в закусочной не было, и мат в принципе в мужском обществе здесь считался допустимым, но я решил сделать замечание:
- Мужики, а нельзя ли без мата веселиться? Здесь всё же общественное место, а в общественных местах так вести себя не положено. К тому же и женщина за стойкой.
Высокий, повернулся ко мне и преднамеренно громко спросил:
- А ты, что командовать сюда пришёл? Думаешь, если коньяк и колбасу дорогую заказал, так уже и главный. Учти в закусочной как в бане - все равны, не зависимо от колбасы.   
Его товарищи дружно засмеялись, а я уточнил:
- При чём здесь колбаса? А чтобы не было претензий, просто ведите себя потише.
- Выходит, если шуметь будем, претензии предъявишь?
- Могу и предъявить.
- Ты?
- Я.
- Глянь какой бугор выискался, пойдём поговорим.
- Пойдём.
Я прожевал последний кусочек колбасы и не спеша вышел вслед за мужиком. Он предложил отойти дальше от закусочной. Не совсем понимая, в чем он собирается меня убеждать, пошёл вслед за ним. Тропинка, от закусочной вела к берегу, а потом поворачивала влево вдоль самого обрывистого берега. Остановившись на повороте, он жестом пригласил меня пройти дальше.
Но как только я поравнялся с ним, он неожиданно, без замаха ударил кулаком, мне в челюсть. Удар был такой мощный, что сбил с ног. Сгруппировавшись, приготовился прыжком вскочить на ноги и наказать обидчика, но тут же получил удар ногой по рёбрам, который заставил скатиться по обрыву до самого уреза воды. Даже в один ботинок воды зачерпнулось. Превозмогая боль, кинулся было по откосу вверх, но вовремя  сообразил, что мужик обязательно встретит меня ударом ноги в лицо.
Не оставалось ничего другого как с позором двинуться по над водою в сторону моста. Преследования не боялся. Вряд ли получивший удовлетворение от победы мужик, стонет спускаться в грязь. Да если бы и спустился – то потерял бы преимущество, нахождения сверху.
По пути домой, помыл под колонкой обувь, и хорошо отряхнул одежду. Гали дома не было, а мама с бабушкой смотрели телевизор и ничего не заметили. Думал, что инцидент позорный вскоре забудется, но о нём неожиданно напомнила Галя. Оказывается, что мужик, с которым у меня произошла стычка, недавно освободился из мест лишения и только что устроился каменщиком в одну из строительных бригад совхоза. И прораб, рассказал ей, как этот каменщик хвастал другим, что накостылял агроному первого отделения и теперь покажет им, как можно «доить» слабаков, разводя их на деньги и выпивку. 
Она бросила все дела, пошла в бригаду, отозвала каменщика в сторонку и объяснила ему, что работает нормировщиком в строй отделе и вся зарплата проходит, через неё. И если до неё дойдут слухи, что он угрожает её мужу, то  станет зарабатывать копейки. И когда другие поймут, что в том звене, в которое его назначают, зарплата падает, то от него остальные каменщики будут убегать как чёрт от ладана. В результате мужик заявил, что даже смотреть в мою сторону теперь не будет, а  если где ненароком встретит, то лучше обойдёт стороной.
Я стал горячо возражать ей:
- Не стоило этого делать. Я действительно получил от него по скуле, но только из-за неожиданности. Даже не подумал, что он драться собирается. Но в честной драке, думаю, вполне с ним справлюсь.
- Зачем, скажи тебе нужно, терять свой авторитет, в пьяной драке?
- Просто, чтобы доказать блатному, что он не на слабака нарвался.
- Говорят с такими опасно связываться. Их даже милиционеры опасаются. Такой, ведь и ножом может пырнуть.
- Так я и против ножа умею защищаться.
Обстоятельства, складывались таким образом, что у меня всё не доходили руки, заняться написанием дипломной работы. Ввели в строй дома, в которых была и предназначенная нам квартира. Нам выделили четырёх комнатную,  на первом этаже. Прихожая, кухня, кладовка большая, устроенная вместо санузла. Потому, что ни ванну, ни туалет устанавливать не стали, без воды в доме и без канализации – они были ни к чему. Водоразборную колонку установили во дворе.
Коридор вёл в огромный продолговатый зал. Слева в зал выходили двери двух небольших спален, которые заняли мама и бабушка.  А справа была дверь в большую спальню, которую заняли мы с Галей. В квартире установлены были две топки дровяные. Одна с плитою в кухне, а другая для котла водяного отопления, располагалась в коридоре.
Гучипс мгновенно обеспечил доставку нескольких кубометров, сухих дубовых дров, которые он ещё где-то в лесу попилил, на чурки. Длинные для котла, а коротенькие для плиты. Собирался и поколоть их, но я  посчитал, что его такая чрезмерная услужливость, только опозорит меня. И буквально за три вечера, сам поколол все дрова и сложил их на две поленницы в сарае, принадлежащем нашей квартире.
В сараях, новые жильцы заводили живность. Почти каждый отгораживали часть, своего сарая для содержания свиней, а две семьи привели с собою даже коров. Я же напротив своего сарая загородил панцирной сеткой большой загон, и сколотил низенькую будочку, в которую  заселили, три десятка утят пекинской породы. Сделал кормушку им и закопал в землю корыто для воды. И бабушка, чуть ли не круглыми сутками пропадала у этого хозяйства.
Прошли выборы. Позднякова, избрали депутатом станичного совета, и на первой же сессии избрали председателем. Он готовился передавать мне дела, поясняя что акт передачи, я могу подписывать не читая, потому, что знаю всё по отделению не хуже него. Но его планы были нарушены. Район направил, на его место выпускника, Краснодарского сельхозинститута Кругликова Виктора Егоровича. Из-за чего профкому пришлось, срочно менять решение по распределению квартир, и выделить ему с  женой ещё не занятую, двухкомнатную квартиру на втором этаже нашего дома.
Любу из садовой тоже избрали депутатом краевого совета. Кобяцкий настаивал, чтобы её теперь повысили в должности и назначили бригадиром садовой. Директор категорически возражал, поясняя, что несмотря на новый высокий статус, она не имеет сельскохозяйственного образования, а уход за садом требует определённых знаний. Но парторг утверждал, что за три года работы в саду, она приобрела опыт, достаточный, для того, чтобы успешно руководить производством. Лавренов не захотел быть причиной их разногласий и попросился назначить его в плановый отдел, помощником главного экономиста, взамен женщины уходящей на пенсию.
Для него этот перевод предоставлял явное повышение престижа. Но, несмотря на повышение, он продолжал величать меня по имени и отчеству, и мы продолжали дружить. По дружбе он  сообщил, что специально ездил, в Сочи, предупредить директора базы, что их многолетнее сотрудничество, построенное на полном доверии, поневоле закончилось. И что подобное сотрудничество, с новой руководительницей сада, опасно из-за её склонности к доносительству. А  тот, заявил, что у него найдётся не один, надёжный поставщик, желающий занять место Лавренова. Но Василия Петровича злило, что к Любе обязательно подкатят другие заказчики и непременно сделают предложения не менее выгодные.
С Кругликовыми мы тоже подружились. Хотя Галя их не любила и сердилась, за то, что Виктора назначили на должность, которая предназначалась для меня. Зато Лида – жена нового управляющего сразу же подружилась с мамой и бабушкой. На работу она не устроилась, и потому, что не было на центральной усадьбы другой должности для специалиста с высшим образованием и ещё может потому что была беременна. 
Они приехали в совхоз по распределению, сразу после окончания учёбы. Заселяясь в квартиру, не имели даже кровати. И мы подарили им мамину, хранившуюся в разобранном виде, в сарае. Потому, что мама теперь спала, на той деревянной, которую мне купили в Красном Логу, а мы на широкой панцирной, которая была в приданном у Гали. 
Я начал переживать, за судьбу моей дипломной. Времени оставалось мало, а мне после слов руководителя дипломной, хотелось написать такое, которое бы нельзя заподозрить в том, что списал из чужой дипломной. К тому же намеревался  не формально описывать то, что полагалось писать в таких работах, а сделать предложения, которые бы при их реализации принесли  заметную пользу в растениеводстве. Неплохо представлял, о чём буду писать и даже, через станичную библиотеку выписал уйму книг, по тем вопросам в особенностях применения удобрений, какие хотел привести в доказательство перспективности моих предложений из краснодарской краевой библиотеки и даже из московской имени Ленина.
Просматривал эти книги, находил материалы, подтверждающие мои предположения, по особенностям удобрений пропашных культур. Выписывал соответствующие, таблицы и выводы авторитетных учёных. Но все эти данные касались разных пропашных культур, а мне хотелось найти подтверждение своих идей, конкретно для посевов табака. Но, к сожалению, таких данных в полученных книгах не находил.
Решил, что проблему легко можно решить, при посещении краснодарского научно-исследовательского института табака. Приехал в Краснодар после обеда, пока нашёл институт, пока пытался понять куда мне стоит обращаться по возникшим вопросам, закончилось рабочее время предвыходного дня, и кабинеты стали закрываться. Хорошо, что во дворе сумел познакомиться с молодым даже ещё не мужчиной, а можно сказать парнем. Но он, оказалось, имел уже степень кандидата наук и работал в институте на должности старшего научного сотрудника, только, к сожалению, по теме фитопатологии.
Спросил, не подскажет ли он мне, как получить сведения по тем опытам, которые проводятся в институте и возможно посоветует, как лучше в дипломной работе отобразить те особенности, которые мне казались важными. Он не торопился и соглашался послушать меня и посоветовать, что писать, если поймёт, что советы могут помочь мне.
Пригласил его в ресторан мотеля. Постарался сделать заказ, побогаче, но он отказался от коньяка. Сказал, что предпочитает марочное вино, и назвал официантке, какое предпочитает. И когда та принесла бутылку, хотел даже сам за неё заплатить, но я возразил категорически и сказал, чтобы вино включила в мой счёт.
Разговаривали мы очень долго. Рассказал ему о своих идеях. Он согласился, что тема интересная, и насколько он осведомлен, у них в институте даже не пытались отдельно  изучать влияние локального внесения удобрений на табак, во время его вегетации.
Я поинтересовался, может закладывали опыты, по влиянию различных удобрений на урожай листьев табака, и на их качество, в которых наряду с другими способами внесения, изучалась и подкормка удобрениями во время вегетации. Он заверил, что таких опытов заложено больше наверно, чем в других направлениях исследований. Обрадованный, попробовал уточнить, как мне заполучить результаты таких исследований.
Но мой собеседник показалось, даже не понял меня:
- Ты, что надеешься своровать, данные их отчётов? Так они не сгруппированы по особенностям и по делянкам.
- Зачем воровать? Узнаю, кто ставил такие опыты и попрошу поделиться результатами и выводами.
- Не пойму, ты в своём уме надеясь на такое? Какой дурак согласиться уступать тебе авторство?
- Зачем уступать, я в дипломе укажу, кто делал такие опыты и где они проводились.   
Дальше мне пришлось выслушать многочасовую лекцию, об особенностях научной работы, и правил оформления открытий и установленных закономерностей. Оказывается здесь крайне важно право первой публикации по каждой теме. И если, я первый официально зарегистрирую свою дипломную, то данные, которые решится мне передать исследователь, будут считаться впервые опубликованными мною.
На мой дилетантский совет напечатать данные с результатами исследований сейчас, а я их возьму уже из официального источника, он закатился громким и продолжительным смехом. Оказалось что в печати результатов исследований в научных кругах, существует огромная неразрешимая проблема и сложились твёрдые правила для её преодоления.   
Научную статью не напечатаешь в газете или в любом другом издании. Печатают только в научных журналах. А их объём настолько ограничен, что многим даже жизни не хватает, чтобы добиться публикации того что они открыли. К тому же научные журналы, для увеличения своего престижа стараются публиковать труды видных учёных в первую очередь. В научных журналах под важными статьями отмечается что статья подготовлена таким то академиком совместно с таким то кандидатом наук. Это на самом деле значит, что кандидат наук сделал такие важные открытия, под которыми согласился подписаться академик.
Не бывает статей, подписанных только аспирантами или кандидатами наук. Обязательно на первом месте стоит фамилия доктора наук или известного профессора, или даже академика. Да журналы научные статьи даже не от каждого доктора наук соглашаются печатать сразу. Некоторые по несколько лет ждут очередь на публикацию. От этого очень многие аспиранты и кандидаты не могут долго защититься. Потому что без публикаций, никакую диссертацию не пропустят.
Выслушав товарища, понял, что мои надежды получить свежие научные данные по моей теме не удастся ни в этом институте, ни в других. Удивлялся, что руководители страны не додумаются увеличить количество научных журналов и увеличить их объём, чтобы в них смогли печатать свои статьи, все занятые научной деятельностью. На что мой собеседник возразил:
- Такого наши маститые учёные не позволят никогда. Если подобное представить, то подавляющее большинство докторов наук, придётся отправить на пенсию, из-за отсутствия у них новых научных разработок. Даже у многих академиков и членов корреспондентов гонору поубавиться. А то, что в таком случае наука бы мгновенно обогатилась важными сведениями – никого у нас не волнует. Ведь огромное число важных знаний долго остаются не публичными, многие даже устаревают в ожидании удачного случая для публикации.
Когда рассказал директору о своих проблемах, оказалось что он хорошо знаком с этой кухней. Увлёкшись, долго рассказывал, как молодым специалистом, пытался совмещать работу на производстве с научной деятельностью. А когда столкнулся с трудностями, издания того, что ему удалось установить, когда узнал, что важнее чем эксперименты, умение подлизаться к авторитету – забросил своё увлечение. И назвал мне другую возможность печати научных трудов. Оказывается те, у которых есть деньги, могут самостоятельно договориться с любым книжным издательством и напечатать свой труд, небольшим тиражом в виде брошюры или книги. Только, чтобы брошюра  прошла государственную регистрацию, придётся заказывать столько экземпляров, сколько положено направить в те библиотеки, которые специализируются на таком направлении науки.
С этими словами, достал из тумбочки своего стола брошюру и стал её подписывать:
- Подарю тебе, как коллеге. Лавренов рассказывал, что тоже увлекаешься особенностями плодоводства. Здесь видишь, автором обозначен только Соколов, и никто из светил не выставил свою фамилию под тем, что я хотел написать. Брошюра была озаглавлена «Летняя обрезка сада».
Раньше дипломные работы студенты писали от руки. Теперь же принято было печатать их на машинке. Собранные материалы хранил в отдельных папках, по каждому разделу. Печатать начал вечерами в конторе отделения. Печатные машинки были ещё у секретаря директорского и в центральной бухгалтерии. Но они мне были недоступны. А  отделенческую, Гучипс привозил мне в субботу вечером домой, и забирал утром в понедельник. Печатать дома было удобно, потому, что все материалы были под рукой. И я печатал до глубокой ночи. Печатая в отделении постоянно сталкивался с тем, что дома осталось что-нибудь важное, необходимость в котором возникла в ходе составления текста.
Галя решила помочь, в моих страданиях и после очередной поездки с подругой в Краснодар, привезла мне портативную печатную машинку. Купить такую дефицитную вещь ей помогли родители Алисы. Была она намного меньше обычных. Её легко можно было переносить одной рукой, к тому же её для переноса можно было поместить в специальный футляр с ручкой, как у чемодана. Но бумагу на каретку можно было заправлять только вдоль стандартного листа бумаги. Мне это не мешало, потому что текст дипломной, почти весь печатался в книжном формате. Хуже было только то, что стучать по клавишам на этой машинке приходилось намного сильнее, чтобы пробить чёткий текст на третьей копии. На больших машинках, без больших усилий можно было пробить читаемый текст даже на четвёртую копию.
Требовалось предоставить три копии дипломной работы. Галя запасла для меня целую гору стандартной писчей бумаги и принесла пачку черной копировальной. Предлагала даже синюю, чтобы копии выглядели более привлекательными, но я побоялся нарушить существующие правила. Вдруг синие копии не примут в институте.
Время поджимало, печать приходилось ночью, засиживался за машинкой до двух часов, а иногда и до рассвета. Хорошо, что теперь все приготовленные материалы были под рукой. Но возникла другая помеха. Перечитывая написанное обнаруживал, что в текст следует внести изменения или обязательно добавить пояснения к уже напечатанной таблице. Но дальше было уже напечатано несколько страниц дальнейшего текста. Пробовал допечатывать дополнения на отдельных листах, и вклеивать их к тем местам куда требовалось, но тогда получались большие пробелы без текста, потому, что после вклейки дальше текст приходилось предоставлять как новую страницу. И задержки получались пока, напечатаешь вставку, пока вклеишь их во всех трёх экземплярах, обрежешь под размер стандартного листа – уходило много времени.
Решил вначале всё написать вручную, проверить несколько раз, и только после этого печатать. Пока писал выяснилось, что некоторые таблицы такие громоздкие, что потребуют печати в альбомном формате. Но их было немного и я напечатал их на отделенческой машинке. Радовало и то, что у меня появился огромный набор той литературы, которую использовал, при написании. В перечень литературы включил только тех авторов, труды которых цитировал, или приводил в пример их таблицы с расчётами. А тех, из которых, почерпнул только способы обобщения материалов даже не упоминал. Тем не менее список состоял из пятидесяти шести наименований и занимал пять страниц текста.
Когда закончил печатать, титульные листы хотел красиво написать плакатными перьями, но Кругликовы подсказали другой вариант. Предложили сделать на все копии твёрдый переплёт. Заверили, что работа в твёрдом переплёте смотрится настолько солидней, что  она обязательно получит дополнительный балл уже за одно оформление. При этом была возможность даже заказать переплёт в кожаном исполнении и с тиснением названия работы и автора.  Виктор рассказал, куда следует поехать в Краснодар, и куда постучать в подвальное окошко типографии.
Забрал все три копии и поехал заказывать. Открывший на мой стук форточку, мужчина в синем фартуке заявил, что в кожаном переплёте сделать нет возможности. Тем более, что мне требуется переплести срочно. Могут сделать в дерматиновом, и надпись на обложке будет только «Дипломная работа» и внизу указан 1972 год. Я согласился, тем более, что кожаный переплёт каждой копии стоил восемнадцать рублей, а с тиснением могло в зависимости от размера названия дойти и до пятидесяти. За дерматиновый требовалось по семь рублей. Но меня смущала, таинственность приёма заказа и я переживал, что могут не только деньги забрать, но и откажутся, что брали у меня тексты. Но мужчина засмеялся и пояснил:
- Зачем нам скажи на милость твоя писанина. А деньги завтра отдашь, когда после обеда приедешь забирать и проверишь качество нашей работы.   
В институт заявился за три дня до защиты. Когда зашёл на кафедру и сообщил Преснякову, что привёз готовую дипломную работу и даже показал ему три красиво оформленных экземпляра – он наверно чуть не потерял дар речи. И тут же накинулся на меня:
- А потрудись объяснить, если ты действительно сам писал диплом, что мешало тебе хотя бы пару раз в месяц появляться к своему руководителю и обсуждать ход работы?
- Так я же на Кубани работаю, как бы я ездил в Воронеж?
- Не понял? Работаешь на Кубани, а учишься в нашем институте.
- Так я до этого работал в Новоусманском районе. А Вы что, по названию диплома не догадались, что я работаю в Краснодарском крае?
- Не догадался, хотя грешным делом подумал, что наверно решил содрать диплом у кубанского выпускника, и собирался предупредить тебя, что если спишешь дословно, это  могут выяснить и защиту не засчитают. Собирался даже подсказать, как изменять текст, чтобы не обнаружили плагиата. А теперь что мне с тобою теперь делать? Защита через три дня, и  за это время мы не успеем подготовиться.
- Не понимаю какая тут ещё подготовка нужна? Я готов доказывать, при помощи того что в дипломной, и по другим материалам, что мои предложения очень выгодные. И что эффективность удобрений при том, что я предлагаю заметно увеличивается.
- При чём там твоя готовность? К работе необходимо приложить три рецензии. А эксперты требуют не менее  недели на изучение материала. И доклад к защите лучше начинать писать уже с учётом замечаний и предложений высказанных в рецензиях.
- Какой ещё доклад? – напрягся я.
- Доклад который будешь зачитывать во время защиты. Но об этом после. Если уложимся в срок, расскажу про доклад. Дай, для начала хоть мельком гляну, на то, что притащил.
Открывая первый экземпляр, похвалил за оформление. Сказал, что даже на дневном отделении, не всем студентам удаётся так красиво оформлять работу. А заочники в большинстве пока пишут дипломы от руки чернилами. Бегло просмотрел первые листы. Похвалил за удачную цитату из Ленина, про удобрения и отметил важность того, что в введении отметил значение решений съезда КПСС, по увеличению производства сельскохозяйственной продукции.
Посмотрел таблицы и формулы в основном тексте. И пояснил, что они типичные для дипломных работ по такой теме, потому, что я строго придерживался рекомендованного ним плана работы. Пояснил, что в этом случае он надеется договориться со своими друзьями, чтобы они за один два дня написали свои рецензии, не затрудняясь в изучение особенностей диплома, а по привычной схеме. Но работы им придётся предоставить.
Потом обратил внимание на огромный список литературы. И вместо того, чтобы похвалить, заявил, что он совершенно бесполезен. Такие списки комиссией не засчитываются, потому, что по правилам, необходимо за заглавием каждой книжки, указывать на какой странице, какие примеры приводятся из неё. Спросил смогу ли я сейчас быстро установить эти данные и внести в список. Я пояснил, что все выписки у меня дома остались, но я смогу по памяти многое восстановить  и указать какие таблицы брал из каких источников. Только не знаю где смогу напечатать исправленный список литературы. Но Пресняков заявил, что можно на имеющихся листах, аккуратно, вручную дописать всё чёрной тушью. Только пока все экземпляры придётся передать экспертам.
Два дня пролетели в невероятной спешке. Узнав,  что рецензии будут готовы только поздно вечером, Пресняков велел писать доклад, без ссылок на них. Пояснил, что доклад не должен превышать по времени более пятнадцати минут. И что, половину его следует посвятить критике существующий практики, а вторую половину, преимуществам предложенного в дипломной работе.

 
       Первая страница моей дипломной работы

К моему удивлению, доклад получался гораздо более продолжительным. Многое необходимо было сократить, потому что руководитель заявил - продолжительный доклад могут остановить, и не получится выразить важные мысли. Поэтому нужно писать сжато, но убедительно. Исписал несколько черновиков, чтобы сократить до требуемых размеров. А когда на чисто переписал готовый вариант, оказалось, что при выразительном чтении все равно затрачивается восемнадцать, а то и двадцать минут. Но переписывать не стал, тем более что уже было почти три часа ночи. Решил, что текст мне теперь хорошо знаком и во время защиты буду читать его очень бегло, чтобы уложиться в отведённое время. 
В докладе написал, что несмотря на огромные вложения в развитие сельского хозяйства, которые осуществляет наша Партия и Правительство – отдача от этих мер совсем не высокая. И объяснял почему. Научно обоснованные севообороты, разработанные для каждого хозяйства, не освоены ни в одном колхозе страны и ни в одном совхозе. Потому, что планы по закупке продукции доводятся государством, без учёта структуры севооборотов в хозяйствах, а исходя из потребностей народного хозяйства в сельскохозяйственной продукции на следующий год.
Что огромные затраты по исследованию сельхоз земель, и составлению по их результатам подробных почвенных карт для каждого хозяйства - оказались совершенно бесполезными. Потому, что рассчитанные по системе РАДОЗ, способы, сроки и виды применяемых удобрений, невозможно соблюсти по многим причинам. Здесь и фактическое отсутствие севооборотов под которые они рассчитаны. И не соответствие ассортимента поставки, предписаниям РАДОЗа. А главное это не контролируемый хозяйствами завоз удобрений службами «Сельхозхимии» по мере поступления удобрений на железнодорожные станции, а не по потребности хозяйств. Поэтому колхозам и совхозам приходится вносить поступившие удобрения, не туда где они принесут наибольшую пользу, а на любые освободившиеся поля. Так как в хозяйствах нет условий для их хранения. А  под открытым небом они или потеряют свои свойства, или станут непригодными для внесения.
Указал, что при таких подходах остаётся не использованным и огромный потенциал знаний, которыми обладают специалисты сельского хозяйства. Потому, что из-за перечисленного их знания остаются невостребованными и им приходится выполнять роль простых нарядчиков, посылая рабочих выполнять работы, не связанные с научным подходом к применению удобрений.
Дальше, предложил построить в нашем совхозе и в других сельскохозяйственных предприятиях специальные помещения для хранения необходимого запаса удобрений. Завозить в хозяйства только такие удобрения и в таких количествах, какие необходимы для удобрения тех культур, которые приходится выращивать фактически, а не по данным рекомендованных севооборотов. Предложил с пользой задействовать научный потенциал огромной армии сельских специалистов. Ведь имея подробные почвенные карты, можно собрать огромный научный материал, если обязать агрономов, ежедневно фиксировать состояние, растений, погодные условия, влияние удобрений и обработок, на каждой почвенной разности. И дополнительных затрат для этого не потребуется. Просто вменить в обязанности специалистов делать наблюдения и записывать в тетради данные по погоде, по фазам развития, по реакции растений на воздействия, только в разрезе тех материалов, которые нам предоставила наука по землям хозяйств. Такое не будет намного сложнее, чем когда нас  в школе заставляли вести дневники наблюдения за погодой.
Пояснял, что подобные наблюдения выявят важнейшие закономерности. Привёл пример, как в Красном Логу, полевод Кондусов, не имея специального образования, путём многолетних наблюдений, выявил множество закономерностей и примет. Хотел, даже написать, как простой но внимательный ездовой, сумел обнаружить стимулирующее влияние нефти на растения. Но это пришлось сократить. Напомнил, что для учёта всех почвенных, климатических и биологических особенностей сельскохозяйственных культур в  каждом хозяйстве, для системы РАДОЗ использовались возможности выполнения расчетов на мощнейших электронных вычислительных машин, которые способны за секунды рассчитывать миллионы результатов. И предложил представить какие важные открытия в  агрохимии и почвоведении можно совершить, если использовать возможности этой новейшей техники, для обобщения предложенных наблюдений.          
В конце доклада изложил преимущества локального внесения удобрений под пропашные культуры вообще и под табак в частности.
Утром и я и Пресняков мотались, собирая рецензии, и вклеивая их в первый экземпляр дипломной. Наконец всё было готово, но я дрожал от волнения. Руководитель грубой шуткой пытался успокоить меня:
- Не переживай. В институте есть очень справедливая поговорка по этому поводу: «Пятнадцать минут доклада, затем десять минут позора при ответах на вопросы комиссии – и ты учёный агроном»!
Комиссия состояла из пяти человек. Председателем был профессор, доктор наук, заведующий кафедрой агрохимии Кильчевский. Членами комиссии заведующий кафедрой растениеводства, профессор с кафедры экономики, директор Рамонского НИИ сахарной свёклы и сахароварения и директор областного объединения «Сельхозхимия». А секретарём комиссии назначили Дим Димыча – моего друга.
К началу защиты мы не успели. Моя очередь была третьей и я застал, как зажмурив глаза, и прошептав какие-то слова, в кабинет зашла защищающаяся перед мною. Действительно её голос с докладом слышен был почти пятнадцать минут. Отвечала она на вопросы даже меньше десяти минут, и выскочила счастливая и сияющая. После короткого совещания комиссии Дим Димыч пригласил следующего. Воодушевлённый бодрым видом предшественницы, я шагнул за открытую дверь.
Предъявил зачётную книжку и паспорт. Отдал все три экземпляра дипломной. В руках остались только листки с текстом доклада. Прошло напряжение, почувствовал уверенность и спокойно ждал дальнейших указаний.
Предложили приступить к докладу. Начал чётко и бегло читать текст. И почти сразу заметил, что Кильчевский, постоянно что-то возбуждённо говорит членам комиссии. И даже меня вроде бы пытался перебить. Обеспокоенный стал поглядывать на часы, но выходило, что во время должен уложиться. Когда закончил доклад, наступила какая-то, как мне показалось гнетущая тишина.
Нарушил голос председателя комиссии:
- Вначале хочу задать вопрос не студенту, а его руководителю. Скажи нам Пресняков, с каких позиций ты исходил, рекомендую подопечному так построить своё выступление?
Видно было, что мой руководитель уже давно понял, всю глубину моих ошибок, потому что с волнением но, очень настойчиво и потому громко заявил:
- Дело в том, что я лично не только не рекомендовал ему критиковать положение в стране. Но твёрдо требовал в докладе указать на недостатки в применении удобрений их совхозом, и показать преимущества от применения предложенной системы удобрений. А сам доклад я не мог проверить, потому что он приехал в институт непосредственно перед защитой и даже не знал о необходимости писать доклад. Поэтому писал он его сегодня ночью.
А Кильчевский продолжал:
- Не убедил. Я вот посмотрел рецензии и могу сделать вывод, что здесь даже попахивает каким-то заговором против политики партии по химизации и интенсификации сельского хозяйства. Ни один из трёх экспертов, никак не отреагировал, на абсурдное утверждение претендента, о том, что уменьшение дозы вносимых удобрений способно повысить урожайность и их экономическую эффективность. Думаю,  по этому поводу будут вопросы и у растениеводов и у экономистов.
Мгновенно сообразив, какую допустил оплошность, я сказал:
- Прошу меня извинить, но я сейчас работаю в Краснодарском крае, поэтому не мог встречаться с руководителем для консультаций. А по поводу доклада, наверно из-за спешки неправильно понял его рекомендации. Теперь вспомнил, что он рекомендовал мне начать с критики совхозной практики, а я почему-то подумал, что так как дипломная работа считается научным трудом, то следует в докладе отразить общие недостатки и предложить способы их устранения. А уменьшение дозировок в моих предложениях касается только пропашных культур, так как опытным путём установлено, что у таких культур можно заменить сплошное внесение, на локальное непосредственно к самим растениям. И при этом, даже снижая дозы, получаются более высокие урожаи и повышается качество продукции.
- Постой, постой, - остановил меня Кильчевский, -ты тут смешал всё в одну кучу. Прошу обратить внимание, что этот молодец, кроме сомнительных выводов, сделанных на основе единичных опытов, по поводу разных способов внесения удобрений – несёт ещё и явную ересь. Предлагает современную технику, задействованную под расчёты научно обоснованной системы РАДОЗ, отдать для развлечения сельским знахарям.
Потом повернувшись к директору «Сельхозхимии» спросил:
- Вот Вы как практик, как относитесь к таким закидонам?
На что тот не задумываясь, сразу же поддержал председателя:
- Я в ужасе представив, чтобы творилось с поставками удобрений не будь РАДОЗа. Так нам поставляют химикаты согласно их расчётов. А не будь расчёта - те заводы, которые ближе заваливали бы своим товаром всю округу. А тех удобрений, которые вырабатывают дальние поставщики, могли бы совсем не дождаться.
- Совершенно верно, - согласился Кильчевский.
Предъявил претензии и заведующий кафедры растенинводства:
- В тексте диплома указано, я сейчас процитирую: «Несмотря на то, что севообороты приняты давно, освоение их, дальше составления переходных таблиц не пошло». При этом тоже хочу обратить внимание, что утверждение касается не исследуемого совхоза, а вообще всего сельского хозяйства. Такими словами Вы наносите оскорбление всей сельскохозяйственной науке! По-вашему труд тысяч учёных, был напрасным и остаётся не использованным?
Массированное нападение вызвало у меня не страх, а злость. Поэтому стал отвечать убеждённо и даже наверно слишком громко:
  - Так и есть на самом деле! Удивительно даже почему Вы об этом не догадываетесь. А у меня и у тех, которые работают на производстве - в этом нет никаких сомнений. Точно знаю, что в Кантемировском и Новоусманском районах Воронежской области, в Апшеронском районе Краснодарского края, ни в одном хозяйстве севообороты не освоены. И освоить их не возможно, если добросовестно выполнять госзаказ по поставкам продукции. Потому что управления и райкомы дают задания исходя из указаний Госплана. А они ведь  совершенно не соответствуют структуре заложенной в севообороты. Севооборот можно конечно освоить, если отказаться от выполнения плана поставок. Но такого никто себе не может позволить.
Кильчевский тоже повысил голос:
- Ты я вижу, не только ерунду написал, так ещё и упорствуешь в своих глупостях. Даже удивительно, как отучившись пять лет в высшем учебном заведении, можно нести такую ересь. Интересно какую оценку даст этим бредням  экономическая наука?
Профессор по экономике не стал на меня нападать, а заявил:
- Я своё подробное мнение выскажу позже в ходе нашего обсуждения, но поскольку спросили - скажу. Не могу судить, о достоверности утверждений о влиянии разных способов применения удобрений, но экономические расчёты безупречны. И в  таблицах, приведённых из данных по опытам и, в предложенной системе удобрений для совхоза доказана  высокая экономическая эффективность от применения предложенного способа.
- Можно подумать, что Вы соглашаетесь предоставить диплом о высшем образовании человеку, который открыто, в кругу учёных, заявляет такие вещи, которые противоречат и науке и политике партии, - насел на него Кильчевский.
Но экономист не смутился и парировал:
- А мы давайте вспомним, Терентия Семёновича Мальцева. Ведь он тоже в своё время не побоялся выступить и против установки партии на массовую распашку целинных земель. И против утверждения учёных об обязательном обороте пласта при обработке почвы. А когда практика подтвердила его утверждения  и наука и Правительство дали высокую оценку его предложениям.
Кильчевский снизил напор, но всё же возразил:
- По Мальцеву как коммунист, считаю верным решением отметить заслуги такого новатора. Но как у представителя науки, у меня имеются аргументированные возражения. Ведь мы выставили на посмешище всему миру нашу науку, предоставив ему звание академика. Нигде в мире нет академиков, не имеющих даже среднего образования. Поэтому и в данном случае, как председатель комиссии должен заявить, что мы не сможем присвоить тебе высокое звание учёного агронома.
При этих словах, директор рамонского института, поднял руку и даже привстав, возразил:
- Давайте обсуждать наше решение как, и положено без присутствия кандидата.
И продолжил,  обращаясь уже ко мне:
- А пока, я хотел бы узнать, Ваше мнение молодой человек, о возможности влияния такого способа внесения на качество корней сахарной свёклы? Допустим на их сахаристость.
Я пояснил:
- При подготовке дипломной, я нигде не нашёл сведений об опытах с корнеплодами при локальном внесении удобрений. Но поскольку это тоже пропашная культура, думаю, что такое влияние легко можно обнаружить. Потому, что те данные, которые привожу в дипломной работе и ещё множество результатов других научных опытов, которые не стал приводить, все без исключения демонстрируют и повышение урожайности, и возможность оперативного влияния на улучшение качественных показателей.
Кильчевский опять повысил голос:
- Ну и амбиции! То он даёт указание машиностроителям, какие следует проектировать машины для сельского хозяйства, а здесь, видите ли, уже выдаёт нам научные прогнозы!
Директор сердито глянул на него и с подвохом спросил у меня:
- Выходит Вы не находите никаких недостатков в применении таких способов удобрения пропашных?
- Почему не нахожу? Нахожу и указываю на них в своей работе. В разделе озаглавленном  «Планируемый способ расчёта количества вносимых удобрений», мною отмечено, что при локальном способе, значительные дозы, в очень засушливые годы, из-за низкой влажности почвы, будут создавать высокую концентрации воднорастворимых солей, до величин токсичных растениям. И это может привести даже к снижению урожая, а не к его повышению. Но должен обратить Ваше внимание, что при засухе похожее вредное влияние может оказать и привычная практика внесения сплошным способом. Там ведь вносится гораздо больше удобрений, правда располагаются они более равномерно, чем при локальном внесении.
Обсуждение затянулось почти на час. Выглядело это не как ответы на вопросы, а как ожесточённый спор. Сообразив, что мою дипломную реально могут завалить, я расстроился и отчаянно пытался доказать свою правоту. Постепенно выяснилось, что не все члены комиссии настроены враждебно. Нападали председатель комиссии, растениевод и представитель «Сельхозхимии». А экономист и директор исследовательского института, задавали  такие вопросы, отвечая на которые я лишний раз мог подтвердить свои утверждения. Наконец меня отпустили.
Но после комиссия ещё долго обсуждала произошедшее. Столпившиеся претенденты и болельщики пробовали упрекать меня, что допёк своими спорами комиссию до того, что теперь и другим не поздоровится. Я не обращал на них никакого внимания, даже не огрызался и не отшучивался как обычно, потому, что был в ужасе от ожидаемого решения. Наконец дверь отворилась, Дим Димыч вышел приглашать следующего и успел мне шепнуть, что всё в порядке. От нахлынувшей радости я чуть сознание не потерял.
Тут в коридор вышел рамонский директор и, отозвав меня в сторонку, обратился с предложением. Пригласил на работу в их институт. Заявил что заинтересован в развитии предложенной темы. Поможет организовать необходимые исследования, и даже лично будет помогать в получении мною научных степеней. Учитывая его доброе отношение во время защиты и теперь, не хотелось отказывать ему. Но честно признался,  что недавно переехал на Кубань, что мне там очень нравится. Что у меня большая семья, и мы недавно получили шикарную квартиру. Услышав про квартиру, он прекратил уговоры и пояснил, что с жильём у них положение не важное.
Вечером,  нас собрали в деканате, сообщили, что все представившие свои дипломные работы успешно их защитили и поясняли, что предстоит сделать, чтобы получить сами дипломы и причитающиеся нам значки института. Здесь  меня нашёл Дим Димыч и позвал поговорить. Ему не терпелось поделиться секретом, как проходило обсуждение моей дипломной.
Кильчевский наседал на членов комиссии, утверждая, что я предоставил не научный труд, а текст с  антипартийной пропагандой, которая в корне противоречит установке партии и Правительства и усилиям учёных. А директор института, наоборот доказывал, что я не только продемонстрировал глубокие знания истинного положения дел в сельском хозяйстве, но и приблизился к решению одной из важных проблем в растениеводстве. На которую не обращали внимания  даже важные учёные. Что за такую работу следует рекомендовать присвоение учёной степени «кандидат наук», с последующей сдачей кандидатского минимума. Его поддерживал экономист. И вроде бы даже поддержал тот который из «Сельхохимии», заявив, что на самом деле я прав, утверждая, что так необходимый для улучшения качества табака сернокислый калий могли совсем не поставлять совхозу, несмотря на рекомендации РАДОЗ. Потому что некоторые особо дефицитные удобрения, годами не поставляются по заявкам объединений. И признал, что удобрения они распределяют по мере поступления равномерно по районам, а районы таким же способам по хозяйствам. И что у них нет никакой возможности учитывать текущие потребности колхозов, потому, что задерживать разгрузку вагонов нельзя, а возможности хранить выгруженное, тоже нет.
Вскоре, когда государство, приняло решение о массовом строительстве на селе специальных крытых помещений, для хранения удобрений, я наивно думал, что возможно и моя дипломная работа в какой-то мере повлияла на принятие такого решения. А когда узнал, что учёные разработали специальные смеси, для ускорения роста всходов и улучшения приживаемости черенков, назвав их нефтяными ростовыми веществами или сокращённо НРВ, я даже пожалел, что не указал в дипломной работе о наблюдениях Гучипса.
На работе Виктор Егорович ждал меня с нетерпением. Он не успел вникнуть во все особенности производства, и до института не работал в сельском хозяйстве. Но обладая аналитическим умом, сразу понял, что не всегда принимает верные решения. Переживал, что подчинённые начнут протестовать против некоторых указаний. Но руководители подразделений были дисциплинированными и не перечили. Ему это нравилось, говорил что привык к армейской дисциплине, но в армии у него не было в подчинении больших групп. Признался мне, что радуясь беспрекословному выполнению своих требований, внутренне переживает и мучится, что иногда требования оказывались неверными. Особенно его волновало, что после моего отъезда Суворов вроде  выполнял записанное в книгу нарядов. Но вскоре стал вести себя в привычной манере и Кругликов думал, что это поднимается волна недовольства ним как управляющим.
С моим возвращением всё стало на свои места. Я руководил практически всеми производственными процессами, даже специалисты и руководители животноводческих подразделений, вынуждены были решать многие вопросы через меня, потому что техникой и гужевым транспортом распоряжался я. Виктор Егорович, просто приходил в опредёлённые часы в кабинет. Изредка ездил с Михеевичем по полям и фермам, но чувствовалось, что он как прилежный школьник старается выучить и запомнить всё, что касается сельских производственных отношений. И я понимал, что имея гораздо больший объём знаний которые он получил обучаясь на очном отделении, набравшись опыта – он окажется более перспективным специалистом.
Вскоре,  под большим секретом, и твёрдом обещании, не сообщать никому, даже родным то, что расскажет - удалось узнать захватывающие моменты его биографии.  С этих пор, я старался чаще возвращаться в контору, чтобы пристать к нему с новыми расспросами.
В школе он так увлёкся изучением английского, что к окончанию мог читать и говорить по-английски без запинки. Когда призвали в армию, из-за этого сразу же направили в специальное училище, в котором готовили разведчиков, для заграницы. Я уточнял, что его учили на шпиона, а он утверждал, что учился на разведчика для зарубежной деятельности. И что вроде бы шпион и разведчик за рубежом – это разные люди. Но что, не зная об особенностях такой деятельности, я не смогу понять разницу.
Обстановка в училище складывалась очень напряжённая. Мало того, что физические нагрузки были очень большими, так ещё и учить много приходилось теоретического. Даже иностранный язык у него считался основным английский, но требовалось изучать ещё и другой, не похожий. Ему пришлось учить китайский. Требовали от них, следить и обязательно докладывать о нарушениях допущенных другими. Если выяснялось, что знал о нарушении и не доложил – за такое наказывали. Хоть это было нечестно, но он считал правильным, потому, что так их приучали к скрытности и индивидуализму. Научился он там и стрелять метко, и приёмам рукопашного боя, и прыгать с парашютом пришлось.
После окончания учёбы, служить его направили в морфлот, в часть радиоэлектронной разведки особого назначения. Служба оказалась чрезвычайно интересной. Поручили ему тайно следить  за переговорами командиров шестого американского флота. Работал он в паре с не молодым оператором, который на зубок знал все особенности той аппаратуры, которая была в их распоряжении. У него был полный список американских каналов связи и он мгновенно настраивался на нужною волну. А у Кругликова, оказался талант, запоминать и различать голоса людей. Он на слух, сразу же определял кто говорит и записывал это, не заставляя руководство пытаться по смыслу разговора, угадывать чьи слова   
записал в журнал слежения Виктор.
Даже несмотря на то, в состав шестого флота, часто направляли корабли и из Персидского залива, и из Индийского океана, он быстро ориентировался, чей голос кому принадлежит, и выдавал точнейшие данные не только из содержания их разговоров, но и о том кто и кому что докладывает. Даже голоса родителей, жён и детей командиров запомнил. И удивлялся, что руководители требовали сообщать и о чём военные говорят с членами своих семей. Наличие такого таланта, приносило ему не блага, а дополнительные нагрузки. Бывало, что больше суток непрерывного дежурства ему не давали разрешения на отдых.
Для выполнения заданий приходилось присутствовать не только в Средиземном море, но иногда он вынужден был выдвигаться и далеко в Атлантический океан, потому, что их аппаратура имела ограничения по расстоянию. А в 1958 году когда американцы вводили войска в Ливан и захватили Бейрут, стало не до фиксации семейных разговоров. Приходилось работать с огромным напряжением, не успевал записывать номера частей, их вооружение и очерёдность доставки. Ему кажется, что из-за таких сведений ливанцы не накостыляли янки. Наши наверняка делились полученными сведениями с ливанцами. А те осознав, какая громада на них навалилась не посмели и пикнуть. Если бы не знали, то могли бы артиллерию применить по аэродрому, и устроить там месиво.
Неприятность с ним приключилась, из-за того, что у них с напарником были огромные полномочия. У них были документы удостоверяющие, что выполняют секретную миссию государственного масштаба, что для этого пользуются секретной аппаратурой поэтому им обязаны предоставить отдельное помещение, и обеспечить беспрепятственный доступ в любые отсеки корабля. Для выполнения заданий они редко бывали на военных кораблях. Когда тот за кем следили, начинал удаляться Виктор сообщал руководству, куда движется наблюдаемый и через сколько выйдет из зоны наблюдения. Москва срочно находила судно, двигающееся в нужном направлении и капитан получал шифрограмму принять на борт двух человек и выполнять их указания.
Пересаживались с катеров на танкеры, с танкеров к рыбакам, от них на суда торгового флота или опять на военные корабли. Однажды, они пересели на подводную лодку. Командир предоставил им отдельную каюту, и они запустив аппаратуру, занялись растягиванием принимающей антенны, которую было желательно протянуть как можно дальше. Пользуясь правом беспрепятственного передвижения растянули её как им показалось на максимально возможную длину. А поход их длился уже больше трёх месяцев, хотелось на землю и накопилась усталость. Решили немного скрасить свою работу.
На подводных лодках оказывается повсеместно, закреплены стеклянные трубки прозрачные, где в жидкости плавает пузырёк воздуха, вроде бы как в уровнях у строителей. Только уровни эти гораздо больше. Одни показывают крен лодки на нос или на корму. А другие боковой крен на один из бортов. Называли их горизонтальными рулями. Эти трубки были заполнены спиртом. Они знали из рассказов подводников, что моряки порой, вроде бы нечаянно разбивали их и выпивали спирт. Но их предупреждали, что этого делать ни в коем случае нельзя, поскольку там спирт метиловый, а не винный, и он является сильным ядом.
Но старослужащие подводники признавались, как не раз выпивали жидкость и никто ни разу не отравился. Разведчики тоже решили попробовать алкоголя. Взяли стакан, разбили в дальнем отсеке трубку и вылили спирт в стакан. В каюте выпили по чуть-чуть, чтобы не потерять сноровку. А когда им подали еду выпили ещё по немного. Утром оба ощутили сильное недомогание. Особенно настройщик, хотя он выпил спирта даже меньше. Чтобы не вызвать подозрение в повреждении горизонтального руля, решили пока не обращаться за помощью. Но к вечеру напарнику стало совсем плохо, и Виктор тоже чувствовал себя неважно. Как старший, решил всё же доложить командиру лодки, о случившемся и попросить помощи.
Командир, выслушав его, даже  не прореагировал на признание, а  сразу стал уточнять какие они посещали места на лодке. Оказалось, что радист протянул антенну в реакторном отсеке лодки, и Виктор тоже туда заходил хоть и не на долго. И их состояние является результатом лучевой болезни. Кругликов  сразу же доложил командованию о произошедшем. Меньше чем через час им поступила команда эвакуироваться с оборудованием, а командир лодки получил распоряжение готовиться к приёму гпдросамолёта. Радист узнавший о причине их болезни, сказал командиру, что не стоит рисковать, доставая антенну – это простой кусок медного провода, что её следует просто обрубить у реакторного отсека.
    Доставили их в Москву, а оттуда в город Обнинск, в специальный госпиталь, где лечат облучившихся подводников. Напарника не смогли спасти. А Кругликов вылечился, только подозревали, что у него не может быть детей. По состоянию здоровья его комиссовали с флота и даже предоставили определенные льготы. По квоте, без экзаменов и вне конкурса зачислили в сельхоз в Краснодаре. Я не знал такого слова и поинтересовался:
- А что такое квота?
- Ты что не слышал такого слова?
- Кажется ни разу не слышал, а может слышал и не запомнил.
- Не знаю как и объяснить. Думал,  что такое все с детства понимают, как что значит вода или дорога.    Скорее всего, такое слово можно считать синонимом выражения неприкосновенный запас. В моём случае это практика оставлять в институтах, места для зачисления на очные отделения институтов с предоставлением общежития, тем которые положены такие льготы.
- А Вам льготы полагались?
- Конечно. Я ж затратил время, обучаясь на разведчика, и служил потом сверхсрочно. За это время можно было бы на гражданке и институт закончить и  должность получить соответствующую. Мне даже засчитали те оценки, которые получал в военном училище. Поэтому в течении первого же года перевели на третий курс. Правда, кое-что пришлось сдавать дополнительно.
Неожиданно, у меня тоже появилась возможность быть призванным в армию. Вызвали в военкомат на ежегодную комиссию, на которую собирают  всех  достигших призывного возраста и имеющих отсрочку от службы. После собеседования и медицинской комиссии, собрался на автостанцию, чтобы успеть ещё и на работу. Но  ко мне подошёл старший лейтенант из военкоматовских, и сказал, что  нам необходимо поговорить наедине. Я удивился такому предложению, а потом удивился ещё сильней, когда он заявил, что беседовать будем у него на квартире, и что он специально для этого отпросился со службы. Такое заинтриговало и даже поражало неизвестностью и неожиданностью.
Квартира офицера была не далеко от военкомата. Когда пришли к нему домой, он достал не начатую трёхлитровую банку вина домашнего, хлеб и конфеты и сказал, что сейчас мы будем с ним пить. Совершенно не понимая причину его поведения, подумал, что возможно ему, как и начальнику ГАИ, необходим кирпич, и он, узнав о моих возможностях, хочет договориться о его приобретении.
Выпили по стакану. Вино было не вкусным, почти без аромата и сильно горчило. В станице о таком говорили, что его специально готовят для продажи и вроде бы для крепости, добавляют отвар табачных листьев. Когда я честно  сказал офицеру что вино у него не важное, и что в станице могу угостить его гораздо более качественным он сердито и как мне показалось даже со злостью заявил, что вскоре мне не удастся пробовать вина ни  вкусного, ни не вкусного.
Когда он опять наполнил стаканы, я настойчиво потребовал объяснить причину нашей выпивки. Он потребовал:
- Давай выпьем за то, чтобы мне легче было объяснить тебе всё доходчивей.
Выпили и сидели молча. Офицер пристально рассматривал моё лицо и вроде бы недобро ухмылялся. Его поведение начало беспокоить. Даже закралась крамольная мысль, а адекватный ли он человек. Наконец он спросил:
- Ты, что не узнаёшь меня?
- Нет. А мы разве встречались раньше?
- Встречались. И вот повезло встретиться вновь.
- Тогда напомните, потому, что я никак не могу вспомнить кто Вы.
И тут офицер признался, что он тот парень, который пытался в Красном Логу побить меня за то, что я танцевал с Наташей. Не удивительно, что я его не запомнил. Видел его тогда впервые, и больше встречаться с ним не приходилось. А он, оказывается, запомнил меня. И когда его направили служить в Апшеронск, он в личном деле увидел мою фотографию и сразу узнал. Заявил, что теперь мы с ним будем пить до тех пор, пока во всём не разберёмся.
Утверждал, что я тогда, не честно воспользовался тем что он напился до невменяемого состояния. И   не заслуженно опозорил его перед земляками. Требовал прощения просить. Я же утверждал, что не придал никакого значения той драке, тем более, что не я её затевал. Но он настаивал, что если не извинюсь, и не покаюсь в содеянном - добьётся моего призыва. Потому, что отсрочка у меня по тяжёлому семейному положению. Но теперь я женат на вполне трудоспособной,   и семья по закону потеряла статус необеспеченной.
Злорадствовал, что служить буду не со своим годом. Теперь те, которые намного моложе меня, будут заставлять туалеты чистить и лестницу мыть снизу вверх. На мои возражения, что я и там, как и ему могу сдачи дать он злорадно утверждал, что там старики салагам никакого спуску не дают и быстро рога обломают. И мне там, как минимум первый год придётся походить в салагах. При этом всё время настаивал, что мы должны пить, до тех пор, пока всё не выясниться.
Я не мог понять, что должно выясниться. Он продолжал требовать, извинениё, а я настаивал, что извиняться мне перед ним не за что. Тем более, если вначале уважительно величал его на Вы, как офицера и как незнакомца, то теперь он стал для меня простым задиристым парнем из воронежского села. Даже вспомнил, что его Витькой зовут. Но пить, почему-то не отказывался.
Когда допили вино, он стал настаивать,  пойти в магазин и купить ещё вина или даже водки. Но я заявил, что мне надоели и его требования, и выпивка, и что поеду уже домой. Он пробовал, не пускать, даже встал поперёк двери. Пришлось оттолкнуть его и уйти.
Но возвращаться в таком состоянии не хотел. Потому, что был сильно пьян, а в автобусе могли ехать люли из совхоза. Пошёл на железнодорожную станцию узкоколейной железной дороги. Отсюда в горы ходили пассажирские поезда, но сейчас до отправления очередного было далеко и в зале ожидания никого не было. Лёг на лавку решив проспаться.
Но сон не шёл, из-за переживаний, когда представлял ту картину,  которую рисовал мне Виктор. Когда в зале, стали собираться пассажиры, решил ехать домой, но не автобусом, а попутками. При этом обнаружил, что забыл в квартире офицера свой балониевый плащ. Возвращаться не хотелось. Решил, что даже если не заберу плащ позже, то и ничего страшного. Теперь они уже не были дефицитными и купить такой можно даже в станичном магазине. 
На следующей неделе, пришло извещение из военкомата, в котором указывалась дата явки для получения повестки для прохождения срочной службы. Виктор Егорович, заявил, что ему будет очень не хватать моего общества. Подписывая у директора накладные на горючие для предстоящих уборочных работ, сообщил ему, что участвовать в уборке зерновых мне уже не придётся. Узнав в чём дело, тот заявил, что совхоз не может смириться с потерей грамотного специалиста, которому недавно предоставили лучшее в совхозе жильё. И что он по этому поводу, сейчас же свяжется в райкомом.
К вечеру следующего дня, директор вызвал меня к себе и заявил, что райком наложил на меня бронь. И действительно, когда явился в военкомат в указанное время, там пояснили, что у меня с этого года освобождение от призыва в мирное время.  Виктора в военкомате в этот день не видел, и больше с ним нигде не встречался.   
Во время уборки зерновых даже Суворову, поневоле пришлось согласиться, с наличием у меня большого опыта в организации этих работ. Я отлично ориентировался какие хлеба следует косить на свал, а какие можно убирать прямым комбайнированием. При возражениях приводил такие доводы, которые не мог опротестовать ни Кругликов ни Леонтий Иванович. При этом, давал четкие указания какие регулировки следует провести и на молотильных агрегатах и на жатках. Комбайнёры рассказывали как вначале Суворов, даже пытался и здесь, нарушить указания, но быстро убедился, что отступления от моих установок мгновенно приводят к снижению качества уборки. В  результате смирился и даже если быстрее убирали, очередной участок и предстояло переходить на другой - он посылал учётчика разыскивать меня и спрашивать, какие изменения в регулировке техники, следует делать на новом месте. 
Когда уборка завершалась, заглянул в гости к Лавреновым. Они бражничали с Володей Кильганкиным. Сказали что празднуют его чудесное освобождение. Я присоединился к их компании и услышал невероятную криминальную историю.
На всё время уборки зерновых, Вовку  из их автохозяйства прикомандировали в адыгейский колхоз.  В этом ауле работали машины  прикомандированные из Краснодара, а  он один был из Горячеключевского автохозяйства.  Краснодарские и на ток зерно отвозили от комбайнов и на элеватор отправляли. А его, наверно потому, что не городской, посчитали заслуживающим доверия развозить зерно жителям аула. А возможно потому, что заведующая складом была русской и её родители старенькие тоже жили в Саратовской.
В Адыгее всё было не так как в наших районах. Зерно у нас до завершения уборки никогда никому не выдавали. В совхозах вообще продажа зерна рабочим почти не практиковалась. А в колхозах продолжали продавать пропорционально заработной платы за первое полугодие, но только строго после уборки урожая и выполнения плана поставок зерна государству.
А там прямо во время уборки зерно развозили жителям. При этом адыгейские колхозы ещё и выигрывали  уменьшая затраты на послеуборочную сушку зерна. Потому что колхозники, получая свежеубранное, каждый в домашних условиях досушивал его до кондиций, обеспечивающих возможность длительного хранения. Вовка рассказывал, что раздавали зерно по потребности. При загрузке, он подгонял машину под погрузчик, а тот которому предназначалось зерно следил, сколько загрузили и сам командовал прекратить погрузку, если считал, что нагрузили  достаточно.  Но были и такие, которые утверждали, что им на год не хватит даже полного кузова зерна и спрашивали можно ли им приехать ещё за добавкой. Заведующая никому не отказывала и даже, почему-то  не взвешивала, кому сколько выдала.
Когда всех колхозников полностью обеспечили зерном, Вовке тоже предложили отвезти зерна к себе домой. Загрузили полную машину, а заведующая ещё попросила, чтобы он из этого её родителям отвёз 2-3 мешка для их пяти курочек. Привёз домой и стал выгружать. Носил вёдрами в сарай. Процедура затянулась, и в это время, кто-то из «доброжелательных» прохожих позвонил в милицию и сообщил, что из машины частник выгружает домой огромное количество зерна.
Когда приехал наряд милиции, Вовка выгрузил уже больше половины и поглядывал, не пора ли остальное везти родителям заведующей. На вопрос откуда зерно, ответил что привёз из Адыгеи, в качестве оплаты за свою работу. Милиционеры потребовали предоставить документы на это. Но у Владимира таковых не оказалось. В результате приехавши связались с руководством нашего совхоза и заставили везти остатки зерна в наш центральный склад. Выгрузили взвесили и передали совхозу на временное хранение. Машину отогнали в автохозяйство, а Кильганкина отвезли в апшеронское КПЗ.
На следующий день следователь выяснил, что водители автохозяйства, не получают заработной платы в местах их командировок, а зарплату им выплачивает автохозяйство. Стал настоятельно советовать добровольно признаться в хищении. Вовка настаивал на своей версии. А следователь сердился и пояснял, что в течение двух-трёх дней ему большого труда не составит собрать полный набор доказательств изобличающих его в хищении. Что будет достаточно съездить в Адыгею, в тот колхоз, в который его направили работать и всё сразу выясниться. Но тогда на суде у него не будет смягчающих вину факторов.
К счастью до суда дело не дошло. В Апшеронск приехал следователь из Майкопа, с предписанием Краснодарской прокуратуры, передать Кильганкина и его дело о хищении,   в Адыгею, так как предполагаемое преступление было совершено там. В Майкопе в КПЗ он пробыл всего одну ночь. Утром его отвели в кабинет к пожилому и очень сердитому следователю, который громко кричал на него и ругался за то, что если покупал зерно у колхозников, то должен потребовать у них, заверенные справки, что зерно это их собственное, а не ворованное. Что молодые беспечные  и не предусмотрительные, и что если он в ближайшее время не представит ему такие справки, то ему из-за его беспечности придётся не один год провести в заключении.
Вовка пояснил, что у него таких справок нет. В ответ следователь стал ругаться ещё сильней. Заявил что и без объяснений видит по материалам дела, что тот не удосужился надлежащим образом оформить покупку. Потом немного спокойней пояснил, что у него сейчас много других дел, и что Вовке можно воспользоваться этим временем и собрать необходимые документы. А потом уже совсем по-доброму поинтересовался есть ли у него деньги, чтобы поехать в аул за справками. Вовка пояснил, что денег у него нет. Следователь дал ему рубль и рассказал, что автобус до аула отправляется через полчаса.
В    ауле автобус остановился в центре. У здания сельского совета на скамейке и на ступеньках сидело несколько аксакалов и степенно беседовали. Один из них поманил Вовку к себе. Когда подошёл, то другой спросил:
- Ты Кильганкин?
Вовка кивнул головой и сказал, что это его фамилия.
Тогда спросивший, с трудом подбирая русские слова, невозмутимо и уверенно, и как показалось даже ни на секунду не сомневаясь в истинности сказанного, заявил:
- Мы сами виноваты в том, что произошло с тобой. Потому, что мы старше тебя, но тоже не догадались, что продавая тебе зерно, должны были и справками снабдить. Пока тебя ждали, справки мы  выхлопотали и председатель сельсовета уже заверил их печатью. Вот они здесь все вместе в одном конверте. Забирай их и беги к автобусу, а то он скоро будет отправляться назад.
Растерявшийся и растроганный Вовка, стал искренне и усиленно благодарить стариков за помощь, а те даже не усмехались. Но деловито и настойчиво советовали быстрее идти к остановке, чтобы не опоздать. В автобусе он обнаружил в конверте, кроме справок ещё и пять рублей денег. Из них вернул следователю долг, и получил на руки справку о том, что задержали его ошибочно,  что хищения он не совершал, и что по поводу несвоевременного оформления документов на приобретённый товар, с ним поведена профилактическая беседа, и он предупреждён о том, чтобы впредь не допускать таких проступков. Следователь даже посоветовал, добиваться возврата того зерна, которое сдали в совхоз.
Но он не стал этого делать, а из выгруженного дома зерна набрал три мешка  родителям заведующей. Возил зерно велосипедом, потому что его машину уже передали молодому. Отвёз два мешка, а третий они сказали, чтобы не привозил, потому, что им хватит того, что привёз. К тому же они и прошлогодний запас ещё не расходовали. А в отношении машины он тоже добился, чтобы её вновь закрепили за ним.
  У Кругликовых приближалось, время родов. Виктор Егорович сказал, что хочет в связи с этим переехать к родителям. Я сомневался, что его могут отпустить. Потому, как направили его по распределению после обучения на очном отделении. Поэтому полагалось отработать положенный срок, в том хозяйстве куда  распределили. Но он, каким-то образом сумел договориться об освобождении и с директором и с парторгом. В отделе кадров рассказали, что Кобяцкий согласился отпустить Кругликова, рассчитывая, что сумеет добиться назначения на его место своего друга, который работал в Апшеронске инструктором райкома партии. Но директор категорически возражал, и настаивал на моей кандидатуре, потому что у меня теперь тоже было высшее образование, и совхоз понёс значительные затраты обеспечив мою семью квартирой.
Зато, когда уже издали приказ о моём назначении Кобяцкий пригласил  в партком и заявил, что согласился отпустить коммуниста без отработки из желания перевести меня на эту должность. И я теперь обязан всячески с ним сотрудничать, чтобы оправдать высокое доверие. Мне не составило труда заявить о своей благодарности и пообещать активно поддерживать все начинания парторга. При этом даже не было никаких угрызений совести от собственного лицемерия и неискренности.
Неожиданно и мгновенно бабушка сдала свои позиции рачительной птичницы. Утки к этому времени выросли и не требовали особо кропотливого ухода. Даже начали их забивать на еду. А бабушка, потеряла всю свою работоспособность. Вначале стала жаловаться на необъяснимую усталость. Сама на себя удивлялась. И  тяжести не носила, и землю не кидала – просто сходила на огород за помидорами, а устала как от тяжёлого труда. Утверждала, что в последнее время  стала вялой как скошенная трава. Стала жаловаться на постоянную тошноту и головные боли.
Я и мама настаивали, чтобы согласилась пойти в больницу, но она решительно возражала. Утверждала, что ей достаточно того, что в  молодости попала к врачу. Вспоминала, как сомлела когда ей «кровь пускали» и что с той поры зареклась ходить к докторам. Говорила, что это к ней так неожиданно старость подкралась. И  ей ничего не остаётся как смириться со своим положением. Теперь она даже днём редко стала выходить из квартиры, в основном только в туалет. И в квартире почти всё время лежала на койке в своей комнате. А ночью и в туалет не стала выходить, утверждала, что боится упасть, потому что у неё кружится голова. Мама купила новое эмалированное ведро с крышкой, наливала в него воды и ставила в бабушкиной комнате, чтобы она ночью справляла туда нужду. Галя сердилась, говорила, что будет слышен неприятный запах. Но мама строго следила за чистотой в бабушкиной комнате, и никаких неприятных ароматов в квартире не было.
Неожиданно возникла возможность реализовать возникшую у меня ещё в Ильиче страсть к охоте. Только там я в свободное время в основном бродил с ружьём по полям и балкам. А охотничьи трофеи мне только снились. Здесь же впервые сам сумел добыть себе первую дичь. Борис, заведующий клубом, предложил официально вступить в охотничье общество.   К  открытию охоты на водоплавающих, заранее предупредил, чтобы снаряжал патроны, потому что собирался взять меня и своего отца на утреннюю зарю, на изобилующее дичью озеро. И посоветовал к тому времени, приобрести болотные сапоги. А уволившийся с полигона и женившийся на местной, старшина Никитин, которого Поздняков устроил в нашу тракторную бригаду механиком подарил мне вместо сапог, военный противоипритный комбинезон.  В который можно было влезть вместе с ботинками и забрести в воду по грудь, не промочив одежду.
На охоту выехали на мотоцикле Бориса. Приехали затемно. Но на берегах уже стояло несколько мотоциклов и даже две повозки запряжённые рабочими лошадьми. Сразу по приезду Николай Иванович помял газету и пошёл в кусты справлять нужду.   А Борис вполне серьёзно заявил, что охота теперь будет удачной. Потому что у них такая примета – если отец оправился перед охотой, то без добычи они не возвращаются. К рассвету я повесив на шею патронташ, забрёл по грудь в воду, выдвинувшись дальше зарослей камыша.
Когда заря стала багряной и совсем рассвело, кто-то запустил зелёную ракету, на противоположном берегу послышались первые выстрелы. Через пару минут низко над водой навстречу мне понеслась стайка из пяти уток. Цель оказалась так близко, что выстрелил почти не целясь.   И в нескольких шагах от меня на воду упал крупный селезень кряквы. Успел даже пожалеть, что ружьё у меня одноствольное. Хотя стайка после моего выстрела резко взвилась вверх, подумал, что будь второй ствол, сумел бы успешно выстрелить ещё один раз. Для хранения добытой дичи у Бориса был припасён настоящий кожаный ягдташ, а   его отец пристегнул  на поясе под патронташем специальный подвес с ремешками и металлическими кольцами. У  меня ничего похожего  не было, поэтому положил добычу за левую помочь  комбинезона. Вышло,  что на нашем берегу я первым добыл себе трофёй. Воодушевлённый, стал ждать следующего удачного момента.
Вокруг озера выстрелы грохотали беспрерывно. Утки носились над озером и стаями и по одной. Улетали далеко через лес и поля и вновь возвращались или улетевшие с озера или с других водоёмов напуганные нарушением привычной тишиной. Но ко мне на выстрел больше не приблизилась ни одна птица. Потом и Николай Иванович и Борис заявили, что я зря оставался на открытой воде, когда настала массовая стрельба. Что мне следовало вернуться в заросли. И оба удивлялись, что я израсходовал всего один патрон на такой интенсивной охоте. Они полностью израсходовали свой запас патронов. Николай Иванович добыл пять уток: две кряквы и трёх чирков. А его сын только двух чирков.
Вскоре выяснилось, что Борис завлекал меня на охоту с важной целью. Еще весной меня удивило любопытство его отца, который работал учётчиком в тракторной бригаде нашего отделения. Он настойчиво выспрашивал, где я собираюсь размещать посевы кукурузы на зерно. А когда назвал ему план размещения культур, он стал убеждать посеять кукурузу хотя бы на одном из трёх участков, расположенных на лесных полянах.
Я не мог понять суть его просьбы. А он доказывал, что на этих участках, всегда получается хороший урожай початков и просто умолял пойти навстречу его просьбе. Посмотрев по предшественникам, согласился разместить кукурузу на самой крупной поляне. Он радовался такому решению как ребёнок. А осенью выяснился его коварный замысел. Созревающую кукурузу стали посещать стада диких кабанов. И они с Борисом изложили этот план мне. Я на совхозном бланке за подписью директора готовлю письмо председателю районного охотничьего общества, с просьбой организовать предупредительный отстрел кабанов, уничтожающих совхозный урожай. Тот вынесет решение осуществить отстрел трёх или четырёх кабанов до разрешения охоты на них, силами охотничьего общества станицы.
На первый отстрел обычно приезжает сам председатель и кто-нибудь из районных руководителей. Сопровождает их Николай Иванович, потому, что он является руководителем станичных охотников. А остальных будем добывать мы втроём. При этом, письмо следует отправлять через недельку после полнолуния так, чтобы районные охотились, при молодой луне, когда ночи светлеют только с вечера. В эти часы кабаны только начинают спускаться с гор и их сложно добыть. Зато потом, при полной луне, в светлые ночи, наша задача намного упростится.    Вдобавок Борис рассказал, что у них у каждого расположенного на поляне участка, на деревьях давно сооружены специальные помосты, чтобы сверху хорошо рассмотреть добычу.
Важным было размещение на таком участке кукурузы именно зерновой или на худой конец подсолнечника. Потому, что на колосовые зерновые свиньи из леса тоже охотно идут. Но в это время поросята ещё маленькие и они питаются молоком матерей. Поэтому и тех и других стрелять жалко. А секачи летом ходят отдельно от стад, иногда очень многочисленных, в которые сбиваются свиньи с поросятами. Но секача тоже нет желания стрелять, потому, что у них мясо очень грубое и имеет специфический неприятный запах. Зато осенью и свиньи уже не кормят поросят молоком, и подсвинки становятся крупными.
Районные ездили безуспешно почти неделю. А потом председатель райисполкома застрелил старого, огромного  секача. Кабан был такой крупный, что они чуть ли не до утра боялись к нему подходить. А приблизившись на всякий случай, ещё раз выстрелили ему в грудь. Разделывать тушу  не стали, потому, что такое мясо никто из них брать не захотел. Погрузили целиком в УАЗ и повезли в Апшеронск. Предрик, решил сделать из головы украшение для дачи, а шкуру выделать и там же постелить на пол, в качестве ковра.
Потом районные приехали ещё раз, с каким то хитрецом, у которого был под стволом ружья приспособлен мощный фонарь, запитанный от лёгкого щелочного аккумулятора, из тех, которые используются на телефонных станциях. При помощи такого приспособления они как в тире выбрали крупную свинью и завалили её. После этого наступил и наш черёд.
Ночи настали лунные, светлые. Николай Иванович, пока ездил с районными присмотрелся, что отдельно от стада на поле приходит самка с очень даже взрослыми подсвинками. Предложили попробовать взять такого. Мясо у него будет нежным и количество приличное, чтобы разделить на троих. Отец с сыном заняли вышки с той стороны, с которой заходит на поле намеченное семейство. Мне отвели место с другой стороны    участка. И посоветовали не спешить с выстрелом, поскольку у меня только один патрон в стволе. Стрелять только в том, случае, если буду твёрдо уверен,  что уложу поросёнка с одного выстрела.
Свинья с поросятами вышла на Бориса. Выстрелил он только раз, и вскоре крикнул, чтобы шли к нему разделывать добычу. Положили тушу на брезент, и сняли шкуру. Палить щетину было не чем, а делить решили сразу не месте. Пояснили, что Борису по правилам положены голова и печёнка. Но поскольку нас всего трое решили, что он заберёт всего «гусака». Тут я впервые узнал, что на Кубани так называют весь ливер свиньи, который вытаскивают из туши одним общим массивом. При этом длинная, хрящевая трахея, похожая на гусиную шею, действительно придавала всему массиву вид гусиной туши.
Когда тушу разделали, получилось четыре примерно равные части. Николай Иванович, заявил, что предпочитает шею. Поэтому возьмёт одну или если позволять две лопатки. И в шутку или нет, утверждал, что Борису мясо не положено вовсе, потому, что у него и голова и ливер весь.  Я настойчиво заявил, что мне достаточно одного окорока. Второй окорок достался Борису. Желудок и кишки решили оставить в лесу. И мои товарищи заявили, что к утру, шакалы всё съедят и не останется никаких следов от оставленного.   
Шакалов в лесу водилось множество и их коллективная охота позволила мне прославиться среди охотников станицы. После удачной охоты в первый наш выезд, два следующих выезда оказались не удачными. Свиньи заходили на поле бесшумно и вдалеке от тех вышек на которых мы восседали. На поле зверей невозможно различить находясь даже через два или три рядка кукурузы от них. Я предложил товарищам  пойти по полю и попробовать выгнать стадо к одной их вышек. Но у меня ничего не получалось. Где кормилось стадо определил быстро. Свиньи бегали по полю бесшумно. Но раздавался треск, когда початок отрывают от стебля и громкое чавканье, когда поедают лакомство.
Я же наоборот двигался шумно, посвистывая, чтобы товарищи не приняли меня за кабана. Поперёк рядов слышал пиршество свиней совсем рядом, а вдоль рядов не видел ни одной близко, чтобы выстрелить наверняка.  Два раза, когда подходил совсем близко к стаду и голосом пытался заставить свиней отступить в сторону вышки, на меня предпринимало атаку какое то крупное и шумное животные. Сквозь заросли не видно  кто несётся ко мне, а животное явно старалось создать больше шума. На большой скорости, с громким топотом ломало и разрывало на бегу стебли кукурузы, и даже храпело громко.  Животное бежало прямо на меня, но не добегая несколько метров поворачивало резко в сторону и опять всё затихало.
Держа палец на спусковом крючке, направлял ружьё в сторону шума, но когда похожая атака произошла в третий раз, и уже почти вплотную ко мне в соседнем ряду на секунду мелькнула фигура крупного кабана, я испугался не на шутку. Понял, что кинься он на меня, я бы не успел даже выстрелить, а он свободно сбил бы меня на землю, и не известно, что было бы дальше.
Поэтому сразу же направился к вышке Бориса, обходя стадо далеко в стороне. пока объяснял ситуацию подошёл и Николай Иванович. Они пояснили, что на меня кидался не кабан, а старшая свиноматка. Таким способом, она добивалась, чтобы я не мешал кормиться её стаду. Что секачи в это время ходят отдельно от стада, и что агрессивными они бывают только во время гона. Посовещавшись решили ехать домой, потому, что пытаться добыть свинью в посевах, стреляя на звук, не полагается. Так как не видя цель, можно поранить животное, а раненый зверь опасен и непредсказуем.
На следующую ночь поехали как обычно с вечера, но луна всходила позже, и мы засиделись за ужином. Когда убрали продукты я зарядил ружьё и собрался идти к дальней вышке. Потому что огромная кровавая луна уже показалась за деревьями и становилось светлее. Но Николай Иванович, затеял рассказывать очередную байку, и предложил присесть и дослушать его рассказ. При этом его ружьё стояло в сторонке, прислонённое к стволу дерева. А Бориса ружьё вообще висело на суку, в чехле не собранным. Я уселся рядом с рассказчиком и направил ствол своего ружья в сторону полянки, примыкающей к полю. Во время рассказа невдалеке, на горе постоянно слышался плач шакалов и какие-то стуки. Я не выдержал и спросил, что это за стук. Николай Иванович, уверенно, как будто видел, что там происходит, пояснил:
- Слышишь шакальё беснуется. Видно козу горную зажали, а накинутся на живую боятся. Они ведь трусливые. Коза копытами стучит по камню -  пугает их. Если бы там был один шакал или два, они бы связываться не стали с ней, а так видно их немало собралось. Может не поздоровиться бедолаге.
Борис добавил:
- Удирать ей придётся. Не запугает она их одним копытом. Выше в гору сейчас кинется. Они по камням носятся как альпинисты.
Но он оказался неправ. Раздался приближающийся шум погони. Николай Иванович успел даже резюмировать:
- Нет, слышишь вниз попёрлась.
Шум быстро приближался. Мы напряглись, а Борис даже кинулся к ружью отца. Я же даже встать не успел, как сквозь кусты вылетела на полянку рыжая коза. В мощном прыжке, она намерилась преодолеть всё небольшоё светлое пространство. Поднять приклад к плечу я не успел, упёр его в локтевой сгиб правой руки и выстрелил в сторону полянки. При этом  получилось что стрелял не вперёд, а влево в бок. Поэтому о том чтобы прицелиться не приходилось и мечтать. Тем не менее, зверь в прыжке рухнул на траву. Товарищи были шокированы увиденным. Я тоже был ошарашен результатом. Но мгновенно сообразил, что интересно будет если сумею продемонстрировать полное спокойствие.
На возглас Бориса:
- Как у тебя это получилось? Ты ведь даже не целился.
Я как можно спокойней ответил:
- Так я ж козу успел хорошо разглядеть.
- Разглядеть может и успел, так стрелял то  боком, и не целясь.
- А мне и не нужно целиться. Лишь бы видно то, во что стреляю и знать что дистанция  достаточная.
Николай Иванович, с издёвкой, уточнил:
- Что даже с локтя и вбок?
Но я как можно уверенней и вроде бы спокойно заверил:
- Хоть с локтя, хоть из-под ноги, хоть через плечо – мне всё равно. А не верите, можем проверить как-нибудь днём, чтобы цель была хорошо видна.
Всё это я вначале затеял в качестве шутки, не надеясь, что в подобные таланты можно поверить. Но когда подошли к добыче, услышал от Николая Ивановича слова полные сомнения:
- Глянь Боря, он наверно и правда мастак на такие фокусы. Попал прямо под лопатку. А лучшего места для надёжного выстрела и придумать нельзя.
Добыча оказалась козлом. Борис быстренько кастрировал его, чтобы не было неприятного запаха. В эту ночь больше не охотились, потому что набежали тучи и скрыли луну. Вовремя сделанная кастрация или потому, что козёл был молодой, мясо оказалось даже вкусным.  Холодильника у нас не было, и мама сказала, чтобы мяса с охоты больше не привозил. Поэтому больше я с ними не поехал, а они брали кого-то из своих друзей.
Зато в станице быстро распространился слух, что в совхозе работает молодой специалист, который приехал из Сибири. И который с детства приучен бить белку строго в глаз. Что в охоте на дичь он столько добывает трофеев, сколько патронов использует. И попадает в пределах досягаемости выстрела, во всё, что ему видно из любого положения. И в дальнейшем при охоте с загоном, меня никогда не отправляли в загон, а оставляли на номерах. А мне, чтобы не портить репутацию пришлось хитрить и никогда не стрелять, если было хоть малейшее сомнение в результате. И объяснять, что из-за кустов не видел зверя, которого как считалось, выгнали на мой номер. А когда после охоты и пикника, начинали расстреливать патроны, стреляя по консервным банкам, и настойчиво приглашали меня принять участие - солидно объяснял, что такие занятия не достойны для серьёзного охотника. И это дополнительно поднимало мой авторитет.
В разгар ломки листьев табака опять прислали на практику учащихся краснодарской школы табаководов. Я тут же вспомнил опыт подсказанный во время прошлого сезона узбеком Наримоном. Не в том плане, чтобы организовать помощь домашним, а что, распределяя учащихся по объектам, свободно могу назначать и для знакомства с документами и организацией работ по агротехнике табака. Присматривал девушку покрасивее, и судя по реакции на разговоры подоступнее. Спрашивал интересно ли ей будет заняться изучением агрономической документации, вместо работы в бригаде на ломке или низке табака.  Естественно такое предложение было заманчивым для любой. Называл фамилию избранницы преподавателю, с тем, чтобы её со следующего дня направляли в контору отделения.
В отделении вначале действительно показывал технологические карты по выращиванию табака по разным предшественникам, план работы рассадного хозяйства, книгу нарядов. Но тут же рассыпался в комплементах девушке, пробовал обнимать её и целовать. Если она не возражала и отвечала на ласки, переходил к более смелым действиям. Убедившись, что практикантка, может позволить многое организовывал выезд на поля, с тем чтобы на месте познакомиться с ходом полевых работ. В такие поездки отправлялся без Гучипса. Ездили мы конечно и по полям, но я выбирал такие маршруты на которых бы были укромные уголки леса. В лесу привязывал лошадей к дереву, и мы с практиканткой перемещались на траву или на толстый ковёр из прошлогодней листвы.
Задерживать одну и ту же практикантку на несколько дней, было бы подозрительно. Но при удачном выборе, объяснял преподавателю, что эта учащаяся быстро поняла, как осуществлять агрономические расчёты и я хочу, чтобы она несколько дней, помогала в составлении таких документов. С формальной стороны придраться было не к чему. Я действительно давал практикантке пустые бланки технологических карт и сидя за  столом в комнате для планёрок, у всех на виду, она переписывать в них данные этого года, вроде бы на следующий. А когда выгадывал время, для поездки на природу, отпускал ездового и уезжал с девушкой полюбоваться красотами реки или горного леса.
Однажды неприятная ситуация с практиканткой всё же возникла, но не из-за претензии преподавателей, а из-за родственника. Было воскресенье. Но практикантка несмотря на выходной, заявила своим руководителям, что пойдёт в контору, так как у неё осталось много не заполненных документов. Обрадованный её появлением попросил Гучипса съездить в магазин. Купить, конфет, вафлей, пряников и ехать распрягать линейку потому, что все намеченные поездки решил отменить.
У меня в запасе было много вина и мы занялись с подругой выпивкой и любовью в зале для планёрок. Благо в конторе не было никого кроме сторожа. А тот естественно не смел заглядывать в зал. К концу дня мы с ней изрядно запьянели. Меня подмывало пойти уже домой, но боялся, что пьяной ученице, нагорит от преподавателя за такую практику и поэтому вынужден был задержаться, пока немного протрезвеем. Неожиданно в дверь постучал сторож и сказал, что к отделению подъехали люди на «Волге», один из них сказал, что мой родственник и что хочет со мною побеседовать. Но сторож заявил, что сначала узнает, могу ли я их принять.   
Сообразив, что подобная встреча грозит большими неприятностями, велел сторожу сказать, что меня нет в конторе. Вроде бы я неожиданно для него ушёл из конторы. Лихорадочно думал, куда спрятать практикантку. Бухгалтерия была на замке, можно открыть мой кабинет, но звуки перемещений услышат на крыльце и не поверят сторожу. А они и так ему не верили. Требовали, чтобы он их просто запустил в контору, и они подождут моего возвращения. Но сторож не соглашался. Он даже ещё раз вернулся, предварительно закрыв входную дверь на крючок, спрашивал, может можно их всё же пустить.
И хорошо,   что я не стал прятать девушку в кабинет. Сторож сказал, что гости не веря, что меня нет, вставали на цоколь и заглядывали в окно кабинета. В результате они уехали, и мы благополучно, выбрались из своего укрытия. В понедельник Сергей Митин позвонил в строй отдел совхоза и пожаловался Гале, что по пути из Краснодара, заезжали ко мне на работу, но я велел сторожу не пускать их, хотя и был в конторе.
Совершенно неожиданно, без предупреждения, ко мне приехал Вовка Парамонов. Приехал не поездом, а на грузовой машине, за рулём которой был его отец. Оказывается, он так был впечатлён моими рассказами о прелестях Кубани, что ему нестерпимо захотелось побывать в этом благодатном краю. Повод для поездки он придумал важный. Помнил мои рассказы о том, какие большие урожаи даёт у нас люцерна. А тут ещё ему попалась статья, что эта культура считается главной аграрной культурой в мире, и что ей за это даже присвоили почётное обозначение в виде трёх заглавных букв альфа. Вот он и убедил руководство их птицефабрики, что у нас можно достать семена этой травы, и что гарантией тому является его друг работающий агрономом в кубанском совхозе.
В пути у них рассыпался подшипник крестовины карданного вала, и они с только поздно вечером добрались до совхоза. Но мне повезло  найти механика совхозного гаража, выпросить у него новую крестовину и договориться, чтобы он запустил машину моих друзей в гараж на смотровую яму. Надеялся, что завтра Вовкин отец с утра пораньше устранит неисправность. Но он решил ремонтировать сразу. Только  удивлялся, что у них уже снег лежит, а у нас он может заниматься ремонтом в одной спецовке без полушубка. Устроил его в совхозную гостиницу, чтобы он не искал ночью нашу квартиру, а Вовку решил повезти в Горячий ключ, продемонстрировать красоты.
На минутку зашли, к нам, оставить его зимнее пальто. Он одел мою куртку немецкую, и я тоже переоделся в выходное. Познакомил его с родителями и с Галей, и сразу же поспешили на трассу ловить попутку или автобус до города.
Хотя уже темнело, успел показать ему и «Петушок» и ущелье, и фонтан, и водолечебницу, и дворцы санаториев. Видел,  как  увиденное впечатлило друга, и радовался произведённым впечатлением. После экскурсии зашли в ресторан. Оба к этому времени проголодались. Поэтому заказали много еды и очень много выпивки.
Вскоре захмелели сильно и  я начал с пьяным упорством доказывать товарищу, что ему ни в коем случае не следовало ехать, предварительно не узнав истинное положение дел с люцерной. Дело в том, что лето было не благоприятное для выращивания семян. И в нашем совхозе на семена  вообще не убирали ни одного массива. И что если бы и заготовили семена, то они требуют такой очень сложной и кропотливой очистки и подготовки, что их можно довести до посевных кондиций только к весне.
Владимир расстроился сильно, а я тут же стал убеждать его что всё равно найду выход из создавшейся ситуации. Потому что в районе обязательно найдутся несколько хозяйств имеющих семена люцерны. А Леонтий Иванович – наш главный, дружит со всеми главными агрономами района. Пояснял что он живёт где-то здесь в городе, и что если бы я знал, его адрес то могли бы даже сейчас пойти к нему и обо всём договориться. В подпитии мы разговаривали довольно громко,  и наша официантка, услышав мои слова, предложила свою помощь. Вначале уточнила:
- Вы назвали фамилию Инкерманлы, не Леонтия ли Ивановича хотите найти?
- Да, его, - заявил я.
- Так мы с ними родственники и живём рядом. Давайте вы сейчас рассчитаетесь, и я провожу к нему. Здесь не далеко. А то моя смена уже закончилась и я жду только, когда вы рассчитаетесь.
По пути понял насколько крепко мы выпили, но старался идти ровно. Официантка не только показала дом Инкерманлы, но и зашла с нами во двор. Вслед за ней, мы разулись на крылечке. В доме она пояснила, что в ресторане обслуживала молодых людей, которые искали Леонтия Ивановича. Пояснив это, сразу же ушла, несмотря на то, что жена агронома настойчиво приглашала её остаться. Нас она тоже пригласила к столу, но хозяин заявил, что вначале он выяснить, чем вызван наш такой поздний визит.
Я начал подробно объяснять, как неожиданно приехал мой хороший друг в поисках семян люцерны.  При этом агроном удивился, что я не знаю об отсутствии в совхозе таких семян. Я пытался посвятить его в мои планы, найти семена в других хозяйствах. Но он не стал вникать в них.  Сказал, что подобные вопросы привык решать не дома, а на работе. И как мне показалось, даже подтолкнул нас к выходу.
Не удача, не испортила нашего весёлого настроения. Убеждал друга, что утром обязательно что-то придумаем. Была уже глубокая ночь и домой добраться стало сложней. До развилки, на местном автобусе  доехали быстро. А дальше ничего не получалось. Боялся, что придётся идти пешком. Пока ждали транспорт, Вовка рассказал смешную историю, которую прочитал в каком-то журнале. Там молодые люди, договорились ночью, в темноте поменяться жёнами. При этом жён не предупредили, что каждый ляжет в кровать к жене друга, а не к своей. Но жёны как-то узнали  об их затее и тоже поменялись постелями. В результате мужчины провели ночь со своими жёнами, но до утра думали, что наслаждаются с чужой.
Закончив рассказ, Вовка заявил:
- Но так не интересно. Классно было бы на самом деле с чужой покайфовать.
Я возразил:
- Так они и покайфовали. Ведь не зря говорят, что даже своя жена в чужом огороде вкуснее кажется.
- Какое там вкусней. Ведь утром они поняли, что облом получили.
- Зато ночью наверняка и старались, проявить все свои таланты, и наслаждались по новому, считаю, что пользуются женой друга.
Немного помолчав, Вовка возбуждённо спросил:
- Слушай Жень, а тебе моя супруженция понравилась? Мне твоя Галина нравится очень. Вот бы и нам попробовать поменяться на ночь. Но только так, чтобы они знали.
Подумав, вспомнил пышнотелую  Вовкину жену и сказал:
- Твоя тоже соблазнительная, думаю было бы классно попробовать её, если бы согласилась.
После этого друг, привязался приступить к такому обмену прямо сегодня. Уговорить Галю лечь с ним, а потом при моём следующем приезде к ним, он убедит свою разделить постель со мной. Понятно, что такое предложение, не могло меня удовлетворить. А он не унимался. Хорошо остановилась легковая, и довезла нас до станицы.
Было около часа ночи, но Галя читала книжку. Родители спали, но мама заранее постелила Вовке в зале на диване. А  он всё равно не удержался, рассказал Гале о своей идее и пристал с вопросом, согласна ли она на такой обмен. Галя, не долго думая, заявила, что если он привезёт свою жену и она мне понравится, а я соглашусь на такой обмен, то и она бы согласилась, если это было бы обязательным условием, чтобы доставить своему мужу дополнительное удовольствие.
Утром нас с Вовкой с трудом разбудили. Пока завтракали, вспоминал, наши вчерашние похождения и понял, как некрасиво мы поступили ночью, отправившись пьяными, домой к главному агроному, решать вопрос о приобретении люцерны. Решил, не ехать даже в обделение, а сразу идти в центральную контору и извиняться за вчерашнее. При этом надеялся ещё и уговорить Леонтия Ивановича, помочь Вовке достать люцерну в других хозяйствах.
Сердитый агроном, сурово выслушал мои извинения и заявил:
- Хорошо хоть хватило ума с утра зайти попросить прощения за такую выходку. А вообще-то я никак не ожидал от тебя Евгений ничего подобного. Даже в пример тебя ставил другим руководителям.
Ещё раз извинившись, стал его просить связаться с  товарищами по поводу люцерны. Но он, нарочито демонстрируя своё разочарование, со злостью пояснил, что ни один специалист не согласится на продажу даже небольшого количества таких семян. Вырастить их очень сложно, а люцерна на Кубани даёт за лето три, а то и четыре укоса очень ценных кормов. Да к тому же и предшественник отличный. Поэтому, ни один нормальный продавать такое богатство не согласиться -  а не нормальных среди специалистов района нет.
Вначале подумал, что это он в отместку за вчерашнее, преднамеренно не хочет мне помогать. Но потом сообразил, что он совершенно прав. И никто, особенно в этом не урожайном году, не продаст Вовке люцерны. Почесав затылок, я уже не для агронома, а для себя произнёс:
- Что же ему делать теперь?
- Предложи ему семян зерновых. У нас и горох есть лишний, высокой репродукции и ячмень пивоваренный первого класса. Правда ячмень уже массовой  репродукции.
Тут меня и осенило:
- А давайте им продадим пару тонн «Кавказа», из нашего отделения. Тогда моего друга, не только не накажут, за необдуманную поездку, а даже будут восхищаться, что сумел приобрести, такие дефицитные семена. У них ведь нет своего Лукьяненко. Пока до Воронежской области, дойдёт очередь на получение такого сорта - пройдёт не один год. Про него уже и в газетах и в телевизоре все уши прожужжали. А  он бы привёз для своего семенного участка, уже в этом году,  и к тому же элиту.
Дело в том, что  Краснодарский учёный Лукьяненко Павел Пантилеймонович уже давно получил всемирную известность, выведением высокоурожайных, неприхотливых и устойчивых к болезням сортов озимой пшеницы. Его «Безостая-1» стала главным сортом не только в СССР, но и в других странах. Её стали выращивать не только в социалистических, но и в капиталистических. Не только в Северном полушарии, но даже и в тех странах Южного полушария, в которых выращивают озимые. «Безостая» даже при минимальной агротехнике давала урожай выше тридцати центнеров. А при хорошем уходе и намного выше сорока получали на Кубани.
Новый же его сорт «Кавказ» давал около семидесяти центнеров. Даже в нашем совхозе не по самому подходящему предшественнику, удалось получить невиданный ранее урожай в шестьдесят два центнера. Урожай был такой высокий, что комбайны даже самой последней модели, с трудом справлялись с его уборкой. Я пока убирали этот семенной участок, ни на миг не отлучался с поля. Следил, чтобы комбайн двигался с самой минимальной скоростью. Потому, что при малейшем повышении скорости, машина не способна была, протрясти такую массу зерна, и появлялись потери. И шла молва, что его новейший сорт, который он назвал «Аврора», вроде бы способен давать по девяносто центнеров.
Но Леонтий Иванович не соглашался:
- За «Кавказом» пусть не следующий год приезжает. Продадим ему первой репродукции. А элитных я специально немного оставил на вашем отделении, чтобы в следующем году опять заложить семенной участок, но уже  на «Букве З», после гороха.
А я продолжал убеждать:
- У нас ведь больше семи тонн, осталось элитных. На «Букву З» хватит пяти тонн. А больше у нас и предшественника хорошего не будет. Вот две тоны элитных и разрешите продать им.
- В совхозе ж не одно твоё отделение. Остальное хочу предложить второму отделению. Там и предшественник достойный подберём.
- А давайте сделаем хитрее. Вовке всё равно, какая цена будет у семян. Да у них наверно и в области не знают цен на новые сорта. Выставим ему такую цену, что за две тонны элитных семян «Кавказа», мы сможем купить две, а то и три тонны суперэлиты «Авроры». Отдадите её во второе, - пусть в Бакинской, на следующий год тоже посеют суперэлиту.   
Леонтий Иванович, засомневался:
- Мысль неплохая. Но разнарядку на «Аврору» не просто получить.
- Ну, по этому поводу у меня нет никаких сомнений. У Вас ведь полно друзей и знакомых  и в районе и в крае.
В результате, Вовка был очень доволен. Потому как возвращался с машиной элитных семян, легендарного сорта, о которых в их области пока наверно и мечтать не могли.
Начальник горячеключевского ГАИ, был признателен мне до глубины души. Я полностью обеспечил его подразделение кирпичом для начатого строительства. А потом он ещё и для себя лично закупил кирпич. Для того чтобы отдавать такие распоряжения у меня теперь не было никаких препятствий. Отделенческий кирпичный завод, стал выпускать столько продукции, что с лихвой покрывал запросы совхозного стройотдела, и оставались излишки. Которые, я на основании разрешения директора, реализовывал по своему усмотрению.
Капитан, приставал с расспросами, какая помощь нужна мне, по его линии. Но у меня пока не было такой необходимости. Он даже распорядился, чтобы патрульные экипажи, направленные с станицу заезжали ко мне, предлагая доставить меня куда мне требуется в пределах их территории. Потом, я сообразил пригласить его в нашу компанию, и друзья были благодарны за такое перспективное знакомство.   
Помог он мне и с блоком для двигателя моего «Запрожца». Узнал, что продаётся блок хороший и с документами. Потребовал, чтобы хозяин, никому его не предлагал, пока я не посмотрю. Хотел даже заставить того, цену снизить, но я пояснил, что заплачу столько, сколько на рынке запрашивают за подобный товар. Благо за это время успел изучить все цены рынка на запасные части.
К этому времени коленвал мне расточили хитрым способом. Все шейки расточили под первый ремонтный размер, а одну, повреждённую так сильно сточили, чтобы убрать эллипс, что вкладыши самого крупного ремонта, оказались слишком тонкими. На такой шаг, меня подтолкнул Панасенко – один из самых пожилых механизаторов тракторной бригады. Он рассказывал, как до войны они прямо в поле, сами на костре плавили баббит и заливали повреждённые вкладыши в тракторные двигатели. И рассказал, как можно вручную подогнать толщину вкладыша, под нужный размер.
Механизаторам бригады нравилось, что я, не в совхозном гараже, с помощью авто слесарей, а самостоятельно, на стеллажах бригады разобрал и делаю капитальный ремонт, сложного, по их мнению, двигателя. Некоторых даже удивляло, что руководитель с агрономическим образованием, так хорошо знает устройство бензинового двигателя. А мне нравился бодрый психологический настрой, и весёлые, доброжелательные отношения механизаторов в бригаде.
Душою коллектива был учётчик Зозуля. Поэтому в перерывах, или свободные от дел, обычно толпились в его тесном кабинете, а не отдыхали в просторной комнате красного уголка. Хотя там на столе были и подшивки газет, и шашки и шахматы. Веселье, постоянные шутки и подначки слышны были повсюду. Можно было подумать, что мужчины пришли не на работу, а собрались на весёлый праздник. Исключение из такого настроя происходило только если у кого-то присутствующих случалась неприятность или приключалась беда.
 


Коллектив был  сплочённым, внимательным и отзывчивым настолько, что чужие неприятности остальные принимали близко к сердцу. Но поводов грустить было мало и поэтому каждый рабочий день в бригаде обычно казались рабочим праздником. Не раз приходилось слышать, как тот или другой, утверждал, что в выходные или в праздники, дома им хуже и скучнее и не терпится быстрее попасть в бригаду. Подобные дружеские и даже близкие отношения складывались и в коллективах других бригад. Но в табачных, в рассадном и в садовой коллективы были в основном женские. Поэтому там объединяющими были не шутки и розыгрыши, а обсуждение моды, секреты кулинарии и забота о детях.   
В тракторной, кроме весёлья, любили слушать рассказы бывалых людей, воспоминания фронтовиков или рассказы про старину. Когда я выразил восторг огромным ростом Панасенка, трактористы специально попросили его повторить для меня его рассказ о забавах его деда покойного. Ростом Панасенко был действительно очень большого. Наверно и среди самых высоких баскетболистов редко можно встретить такого. К тому же, как говорят, и кости он был широкой. Не грузный, но очень крепкого телосложения.
Из его рассказа выходило, что дед был намного крупнее – под стать сказочным богатырям. При взгляде на такого любой невольно робел. Но у деда был один недостаток. Голос у него был, тонкий, писклявый, похожий на детский. Вот этот недостаток он с напарником и приспособились использовать, для лихих дел. В напарниках у него оказался щуплый казак, обладающий мощным, густым басом. В то время мимо станицы проходил главный шлях и был сооружён высокий дубовый мост через Псекупс. Дорога была постоянно загружена конными да воловьими упряжками и верховыми, в основном из черкесских аулов. А вечером, ближе к ночи, путников становилось меньше. Вот в это время партнёры и приспособились брать мзду за проезд через мост.
Дед стоял у моста, а напарник скрывался под мостом. Когда с едущих на отдельной подводе или с верхового, он требовал поделиться добром, видя перед собою такого громаду, никто не смел возразить. Но случалось, что подъезжали сразу по несколько подвод. В таком случае мужчины пробовали возражать и даже начинали угрожать мздоимцу. В этом случае, из под моста раздавался сердитый рокот напарника: « Не обижайте пацана!     А то вылезу сейчас сам - и вам не поздоровится!». Ошеломлённые путники были в ужасе, представив, кто находится под мостом, если для него такой громадный, всего лишь пацаном видится. Быстро отдавали требуемое и спешили восвояси.
Панасенко вообще был не превзойдённым рассказчиком. Даже грустные истории, рассказывал так что вызывал смех. К примеру рассказал, как его молодого паренька, родители пешком отправили со взрослыми женщинами на Тамань, за солью. При этом он сумел даже завоевать авторитет у них. Потому, что женщины намеривались нести добытую соль на плечах, а он тащил двухколёсный возок, чтобы загрузить свою добычу на него.  С возком идти было тяжелей и он вначале отставал. Затем догадался двоим, самым шустрым, предложить, чтобы они по очереди везли возок, а за это заверил, что свою поклажу на обратном пути они смогут везти на возке, а не нести. Женщины с удовольствием согласились. Когда наскребли себе соли, они втроём взяли больше чем брали остальные. Потому, что на колёсах везти груз было намного легче, чем нести на себе.
Вот только возок стал намного тяжелее, чем пустой. Но на дышле было две ручки и они  приспособились, тащить его по очереди по двое, а одна в это время отдыхая шла рядом без груза. И только на подъёмах помогала, толкая возок сзади. Зато на спусках, он наловчился съезжать вниз сидя на узлах с солью, ловко меняя направление движения притормаживая ногами, и поддерживая равновесие. Поэтому на спусках, он даже перегонял толпу земляков. Уговаривал и напарниц прокатиться вместе. Но те опасались.
Но увидев впереди очень затяжной спуск они согласились проехать, а не идти пешком. Уселись в возок. Панасенко ловко управлял движением, но поддерживать равновесие тяжёлого агрегата стало сложнее. И  это ему удавалось. Но  когда быстро набирающий из-за увеличившегося веса возок, понёсся по дороге с большой скоростью, его сапогам стало сложнее притормаживать нужное колесо для изменения направления. А женщины в ужасе завизжали. В результате, не доезжая до конца спуска возок слетел с дороги, зацепил колесом дерево и перевернулся. Седоки обошлись без переломов и без серьёзных ран. Но один из узлов порвался и соль рассыпалась. И борта возка сломались так, что одной из напарниц пришлось отдирать от своей льняной спидныци;    полоску материи, чтобы связать их.
Рассказывая, он в лицах изображал, как подбивал женщин прокатиться. Как они визжали и пытались на ходу спрыгнуть. Как потом тщательно, по горсточке собирали рассыпавшуюся соль. Собрали с травой и листьями, так что соли оказалось даже больше, чем было до аварии.
А одному случаю, о котором потом не один месяц весело вспоминали в бригаде, я оказался невольным свидетелем. Николаю Ивановичу, плановый отдел, для расчета премиальной оплаты членам кукурузоводческого звена, поручил из учётных листов за весь год, сделать выборку затрат на эту культуру. Предстояло выбрать все затраты по оплате труда и все энергетические, выраженные в условных гектарах мягкой пахоты.
На это срочное задание отвели всего два дня. В первый день он успел выбрать только зарплату, и только за два первых месяца затраты в мягкой пахоте, хотя и задержался на работе почти до одиннадцати ночи. Записав все данные, на следующий день, он сердито прогонял из кабинета всех посетителей, боясь, что не успеет закончить начатое. Суммировал данные он на своих стареньких счётах, на которых умел виртуозно и быстро выполнять любые расчеты.
Выборка продвигалась успешно и вскоре после обеда, он её  завершил, разрешив трактористам заходить в кабинет. Но удовлетворённый и расслабившийся почему-то не записал запечатлённую на счётах  цифру в свои бумаги. Зашёл в кабинет и я. Присел не край скамейки послушать очередную байку. Увидев меня Зозуля, начал живописать как я, не целясь, подстрелил тура. Во время рассказа зашёл в кабинет тракторист Шаламов. Хотел тоже присесть, но свободных мест не оказалось, и он прислонился к столу, слушая рассказ учётчика. При этом заметил, что косточки на счётах расположены не ровно. Не спеша, он протянул руку к счётам и враз сдвинул все косточки к одному краю.
Это его движение сопроводил нечеловеческий вопль Зозули. Он вскочил со стула, яростно сорвал с лица свои очки и в бешенстве разбил их об стекло, покрывающее письменный стол. Затем выскочил из-за стола и хотел вцепиться в шею Шаламова. Механизаторы еще не поняли причину такого буйства, но остановили старика. Я знал, чем был занят учётчик и догадался, что произошло. Потом немного успокоившись, он и сам объяснил весь трагизм случившегося. Теперь даже повторить выборку за оставшиеся десять месяцев он не мог, потому, что без очков не видел цифр. В результате Шаламов остался диктовать ему цифры. Но теперь результат за каждый месяц Николай Иванович обязательно записывал на бумажку и только после этого начинали выборку за следующий месяц.
Восстанавливая двигатель своей машины, под руководством Панасенко, залил баббитом вкладыш для повреждённой шейки вала. Он же, сточив на наждаке рифлёную часть трёхгранного напильника, изготовил мне удобный шабер для удаления лишнего сплава. Состругать лишнее удалось быстро, но потом, вращая на валу туго зажатый шатун, убедились, что сплав начинает сдвигаться по телу вкладыша. Происходило это потому, что баббита приходилось наносить очень толстый слой. А если залить меньше – шатун болтался на валу с зазором. Советчики единодушно заявили, что выхода нет и придётся искать вал с меньшим износом. А мне не терпелось восстановить двигатель и избавиться он ставшего ненадёжным транспорта.
И тут пришла другая идея. Решил приспособить толстостенный вкладыш с более мощных машин. Попробовал вкладыш двигателя ГАЗ-51. Толщина его стенок была достаточной, чтобы даже дополнительно не заливать баббит. Но вкладыш был слишком широкий и гораздо большего радиуса. Согнуть его до нужного контура было проблематично. Попробовал вкладыш москвичовский. Он был заметно толще, чем на моём двигателе, но немного шире и длиннее.  Оставив нетронутыми те две стороны где был замок, на наждаке сточил две другие стороны так, чтобы и длина и ширина соответствовали запорожским. Баббита пришлось залить очень тонкий слой и шабрить совсем не долго. Зато даже на очень туго зажатом шатуне, слой баббита не сдвигался. Это давало надежду, что двигатель проработает ходя бы десять-двадцать часов, до того как баббит израсходуется и появиться стук.
Объявил, что машина продаётся. Станичным покупателям честно признавался что товар не надёжный. Но остальным, чтобы не заподозрили неладное, уповая на то, что машина новая выставлял цену в четыре с половиной тысячи. Через три дня, из Апшеронска  примчался, заведующий РайПО. Он боялся не успеть, что даже не стал торговаться. Предложил только, что бы при оформлении я, как и положено заплатил налог. Потому, что часто продавцы оказывается навязывают эти затраты покупателю. Договорившись, что я больше никому не буду её предлагать, он вернулся домой за деньгами. А  на следующее утро, договорились ехать в Белореченск, для оформления сделки. Потому, что там был магазин по комиссионной продаже.    
Я переживал, что такую дальнюю поездку, двигатель не вынесет. Но деваться было некуда. В комиссионном объявил, что для уменьшения суммы налога, хочу указать стоимость в две тысячи шестьсот рублей. Оценщик, заявил, что сложно будет на такую свежую машину найти повод для такого снижения. Но покупатель дал ему денег и тот указал и большой износ шин, и несуществующие повреждения окраски, и неисправность отопления.
После оформления документов, предложил покупателю сесть за руль. Но он заявил, что имеет мало опыта и предложил, чтобы я за рулём доехал до его дома в Апшеронске. Теперь уже меньше переживая, за возможную поломку, я ехал лихо. А он выражал восторг и заявлял, что постарается научиться тоже такому умелому вождению. Весной он пожаловался Галиному дяде  Сергею, что пока без опыта обучался езде, за месяц так уходил машину, что двигатель вышел из строя. Но он каким-то способом сумел достать себе новый, заводской сборки, а старый не стал продавать, и оставил на запчасти.
Мама сильно переживала, что я назанимал денег на машину и даже не писал писем родственникам, чтобы объяснить причины задержек с возвратом долгов. Поэтому сразу же стала настаивать, чтобы я по почте отправил все долги. Пробовал убедить, что за почтовый перевод денег, придётся много заплатить дополнительно. Но она настаивала категорически. Пришлось согласиться. Она даже на почту со мною поехала убедиться.  И сразу же забрала корешки квитанций, заявив что сохранит их на всякий случай. Эта затея почему-то её так разволновала, что она даже сомлела. Когда стало получше, и мы вышли из помещения, Гучипс заметил, что мама бледная до белизны.
В станичный хозяйственный магазин, привезли шикарный кровати. Это  называлось мебельным гарнитуром. В него входили две широкие полуторные кровати. Спинки кроватей и боковины тёмно коричневые были покрыты лаком и отполированы так, что в них свет отражался как в зеркале. В комплекте было ещё и две тумбочки невысокие с такой же точной полировкой. Я зашёл в магазин, купить гвоздей, когда только закончили  сборку и установили гарнитур посреди зала.
Вокруг  толпился народ. Люди рассуждали о том, что за ту цену, которая обозначалась на бумажке, никто в станице на станет его покупать. Спрашивали можно ли купить отдельно одну кровать. Потому, что на каждой вполне можно спать вдвоём. Продавец пояснял, что сможет продать порознь, если люди сами найдут себе партнёров готовых одновременно приобрести и обе кровати и тумбочки.
Забыв даже купить гвозди помчался домой уговаривать родителей на такую покупку. Денег от продажи машины осталось много, а я так расхваливал увиденное, что мама согласилась. Конечно при этом и она и бабушка, не забыли напомнить,  что это явное излишество. Что покупка, не вызвана никакой необходимостью. Но потом, сами же и заявили, что мы с женой теперь получаем хорошую зарплату, и что от машины деньги есть, и они согласны удовлетворить такую прихоть. Тем более что такая возможность выдаётся не всегда. И когда возникнет нужда в подобной покупке, таких красивых кроватей будет не достать.
Вскоре  мы с Гучипсом уже выносили из магазина каркас первой кровати и оба матраца. Продавец предлагал разобрать каркасы. Но мне не терпелось быстрее доставить всё домой. К тому же беспокоился, что при сборке и разборке можно будет ненароком поцарапать такую совершенную полировку. За два рейса перевезли весь гарнитур. Вечером когда, ничего не подозревающая Галя, вернулась с работы, она  была обескуражена, что в коридоре стоит наша разобранная койка и перина на ней. А потом, когда увидела обновку, визжала от восторга и не могла налюбоваться приобретением.
Продавец потом рассказал, что я вовремя сделал покупку. Потому, что после люди узнали о такой красоте, и к ним приходили не менее десяти человек, заявивших, что имели возможность и хотели купить гарнитур. А директор совхоза даже обиделся на него, что не сообщил о таком поступлении. Он, оказывается, регулярно сообщает совхозным руководителям о поступивших дефицитных товарах. 
Во время очередного ночного застолья нашей кампании, начальник ГАИ узнал, что с той поры как я попал в аварию в Воронеже, езжу по временной бумажке, которую мне выписали, когда составляли протокол. Пояснил, что протокол давным-давно рассмотрен, в Новой Усмани, и там вполне возможно даже вынесли решение меня оштрафовать. Хотя судя по описанию в столкновении не было моей вины. А права следует срочно поехать и забрать, потому как срок действия временных давно истёк. Только следует захватить с собою копию того протокола, которую мне вручили воронежские инспекторы.
На следующий день нашёл копию и пошёл в контору отпроситься на несколько дней для поездки в Воронеж. Кобяцкий, когда услышал о моих планах пригласил в кабинет. Долго рассказывал, какие преимущества имеет совхоз от того, что его дальний родственник занимает должность парторга ЦК, на Воронежском авиационном заводе. Оказывается, то что в мастерских совхоза и у токарей полно металлопроката всех востребованных форматов, заслуга Кобяцкого. Он через родственника, заказывает любой прокат, какой только может потребоваться.
А меня уже давно удивляло изобилие разных прутов и металлических валов, лежащих навалом в токарном цеху.  Шестигранники от самых малых, до имеющих огромный диаметр, из которых токари легко вытачивали болты и гайки любых размеров. Даже необычные. Вспомнил как Никитин, чтобы прижать, отрывающуюся скобу заказал болт на двенадцать, а к нему гайку не тридцать два. И круглые пруты и болванки лежали от самых тонких до таких что и ладонями не обхватить. Из других совхозов специалисты приезжали и уговаривали нашего инженера разрешить выточить деталь большого диаметра.
Парторг заявил, что за три года от прошлого поступления, запасы металла истощились и он собирался ехать в Воронеж, чтобы их пополнить, но приболел  немного. А поскольку я собрался за правами, он заставит написать письмо, руководству авиазавода, с просьбой оказать шефскую помощь в обеспечении металлопрокатом. Рассказал как найти его родственника. Заставил записать номер телефона, по которому следует звонить из проходной и объяснять, кто я и зачем приехал.
Полетел самолётом. В Новой Усмани Василий Валериевич, помог без проволочек забрать права. Оказалось, что в протоколе воронежцы почему-то  указали, что моя машина стояла ближе к центру дороге, чем грузовик. Хотя на самом деле было наоборот. А я даже не обратил внимание, на это обстоятельство. Поэтому, в принципе мне полагался штраф, но начальник сказал инспектору, чтобы тот указал, что я покинул пределы области. Предложил ему «обмыть» возвращение прав, используя не уплаченный штраф. Но он сказал, что ему было приятно два года сотрудничать со мною в благом деле по вывозу урожая и это его подарок.
До вечера было далеко. Захотелось поехать в институт. Встретиться с Дим Димычем, зайти в деканат, а возможно и из техникума кто-то поступил в институт. Поехал не зря. Агрономов области собрали в институте на десятидневный семинар по новым агро приёмам. Встретил и знакомых по техникуму, и Гайворонского из Шевченково и даже Вовка Мельников оказался в группе. Была последняя перемена, меня обступили друзья и знакомые. Так получалось, что даже, для тех которые были раньше не знакомы – я был их общим знакомым. Они расспрашивали, а я с удовольствием рассказывал о Кубани. Даже приукрашивал и то, что и без этого могло вызвать их зависть. Жалел, что не догадался захватить вина домашнего, хотя бы один баллончик, чтобы побаловать земляков.
Когда занятия у них закончились, Вовка предложил поехать ночевать к нему, только предупредил что у них теперь ребёнок маленький и беспокойный. Но я уверенно заявил, что устроюсь в гостиницу. Потому что возник план, не только на словах хвастать кубанским превосходством  но и выпендриться, пригласив всех встреченных в наш любимый ресторан в гостинице «Россия». Для этого и поселиться решил в этой гостинице. Только денег в наличии таких не было. И не мог придумать повод, дать домой телеграмму чтобы срочно выслали перевод.
О том, что устроюсь в гостиницу, не было сомнения. Я уже научился почти наверняка поселяться в Краснодаре. Обычно на одни сутки. В вестибюле гостиниц, всегда толпилось множество желающих поселиться. Они занимали очередь. Иногда подходили к стойке узнать не скоро, ли освободятся места. Я же смело подходил к стойке администратора, и протягивал ей свой паспорт, так чтобы его не было видно посетителям, в котором на открытой первой странице придерживал пальцем денежную купюру.  Если просто нужно было переночевать, держал три рубля. При этом уверенным голосом произносил:
- Посмотрите, пожалуйста, на моё имя должно забронировано место на одни сутки.
Если же, хотелось отдохнуть с комфортом, клал в паспорт пять рублей и заявлял:
- Проверьте, за мной забронирован одноместный номер.
Администратор возвращала паспорт без купюры, но подавала анкету для заполнения паспортных данных и цели приезда. Которую я всегда обозначал как командировка.
Но в «России» не повезло. Администратор закрыла паспорт так, чтобы деньги не было видно и вернула его без анкеты. И грустно улыбнувшись пояснила:
- К сожалению ничем не могу помочь. У нас сегодня большой заезд, по лимиту обкома. Поэтому приходится выселять, даже некоторых ранее заселившихся.
К Мельниковым идти не захотел и решил попытать счастья в гостинице «Воронеж». Шел без энтузиазма, потому, что это гостиница располагалась на площади напротив обкома. И если обкомовские зарезервировали места в «России», то в этой наверно и подавно мест не будет. Но мой приём дал положительный результат, несмотря на то, что на диванах и на чемоданах, скучали много желающих получить местечко. В анкете на всякий случай указал, что пробуду пять суток, хотя собирался прожить всего три  дня. Заплатил за трое суток и поселился в одноместный номер со всеми удобствами на третьем этаже.    
На следующий день поехал на левый берег на завод. Но по проходной узнал, что парторг в обкоме и на заводе появится только после обеда. Пришлось ехать ещё раз, ближе к вечеру. Парторг встретил радушно. Расспрашивал о погоде, о Кобяцких. Одновременно куда-то звонил по внутреннему телефону. Зачитывал из нашего письма, что требуется, и узнавал когда приготовят заказанное. В заключении пояснил, что через день, вся партия проката будет приготовлена к отгрузке. И если у меня с собой, совхозная чековая книжка, могу даже сегодня оплатить заказ и звонить, чтобы высылали машину грузоподъёмностью не меньше пяти тонн.
Пояснил, что чековой книжки у меня нет, но я сейчас же позвоню директору и сообщу как быстро и успешно удалось выполнить поручение. И тут мне пришла мысль, попробовать решить свою финансовую проблему с помощью этого судя по всему доброго и внимательного человека. Рассказал, что вчера неожиданно обнаружил в институте множество друзей и земляков. И приврал, что у меня завтра день рождения и я хочу отпраздновать его вместе с ними. Но денег для этого не захватил. Попросил его занять мне рублей пятьдесят-шестьдесят, с тем, что я верну их сразу по приезду в совхоз. Что даже передам их с тем шофёром, которого  направят за металлом. Но парторг сухо пояснил, что таких денег у него нет с собою, и что он принципиально никогда и никому деньги не одалживает. Но прощанье он пояснил, что для оплаты заказа и получения пропуска на вывоз, не стоит встречаться с ним, а следует обратиться в канцелярию. Там уже получили соответствующее распоряжение.
Сразу же я заказал переговоры с совхозом. Рассказал директору всё подробно, и сообщил, что собираюсь взять билет до Краснодара на ночной  поезд. . Он велел мне оставаться в Воронеже и перезвонить ему через полчаса. Через пол часа меня не соединили, перезвонил почти через час. Соколов пояснил, что Гале выдали несколько совхозных доверенностей и лимитную чековую книжку, оформили командировку и сейчас отвезут её в аэропорт. А машину отправят завтра  после обеда. Велел мне дождаться жену, и помочь ей оформить все документы. Потом одному из нас следует дождаться машину и организовать погрузку.
Гостиница была у меня оплачена, поэтому не видел никаких препятствий для выполнения директорского поручения. Дозвонился только до аэропорта узнать расписание рейсов из Краснодара. Первый рейс прибывал в восемь сорок. Купил в гастрономе колбасы, сыра, чай и конфет. Потому, что денег оставалось только не билет. Надеялся, конечно, что Галя прихватит лишних, но поосторожничал и решил вечером не идти в ресторан на ужин.
Вечером несколько раз приходилось спускаться вниз. Вестибюль гостиницы был переполнен желающими поселиться. Обратил внимание на грустно сидящую на чемодане у окна маленькую, строго одетую девочку явно младшего школьного возраста, без родителей. Один раз, даже видел, как она оставила свой чемодан, подошла к стойке администратора и, приподнявшись на цыпочки,   что-то спрашивала.
Проходя в очередной раз, через площадку, не выдержал и подошёл к девочке поинтересоваться, где её родители. И почему они так на долго оставили её одну. Девочка заявила, что одна сюда приехала из украинского города Днепропетровска. Я не мог в такое поверить и уточнил:
- Как ты могла приехать одна, ты же ещё маленькая?
На что та, обидевшись сердито заявила:
- Никакая я не маленькая. Просто не высокая. Я  в прошлом году сама ездила на поезде к тёте, и в этом году аж на море к родственникам тоже сама ездила.
- Сколько ж тебе лет? В какой класс  ходишь?
- Неважно, я же сказала, что уже не маленькая.
Присмотревшись, понял, что девочка, действительно заметно старше третьеклассницы, за которую принял её вначале. Мы разговорились. Приехала он по каким-то делам. Всего на два дня. Завтра поедет домой. Но её убило, что в Воронеже, зимой нет мест в гостинице. А в вестибюле даже туалета нет. И ей недавно даже пришлось идти на рынок в общественный туалет.   Мне было искренне жаль девочку и даже неловко, за то, что я, имея возможность пожить у друга или у Галиных родственников, занимаю номер при таком дефиците свободных мест. Предложил девочке подняться ко мне в номер, подождать, может места появятся и в туалет при желании сходить.
Но она заявила, что в туалет пока не хочет и будет ждать здесь, чтобы не прозевать свою очередь. Настаивая  пояснил, что в номере есть телефон, и мы через справочную узнаем номера других гостиниц и можем узнать о наличии у них свободных мест.  К тому же у меня есть знакомый администратор в гостинице госцирка. Можно через неё попробовать устроить девочку туда. Мои доводы помогли получить согласие.
В номере через справочную узнали телефоны всех гостиниц и даже некоторых общежитий. Девочка, сама обзванивала  гостиницы и общежития, но нигде не получила желанного ответа. На Берёзку  позвонил я. Дежурила знакомая администратор. Она узнала меня, но тоже заявила, что не может ничем помочь. В цирке проводится какое-то мероприятие, приехало много иногородних, и поэтому даже Отари, чуть не пришлось выселять. Но у него сессия закончилась, и он завтра уезжает, а на его место уже есть кандидат.
  Пока звонили, наступила глубокая ночь. Пригласил девочку поужинать теми продуктами, которые купил. Она согласилась и достала из чемодана свои бутерброды и пирожки домашние. Когда доставала продукты, выложила на стол бумажную папку с тесёмочками, вложенную в клеёнчатый конверт. Я поинтересовался, не обучается ли она заочно в Воронеже, в какой-нибудь школе специальной, что с бумагами приехала?
Она ответила, что это  дедушка поручил ей завтра передать какие-то документы с его предприятия, человеку,   работающему на Воронежском мостостроительном заводе. Я сказал, что для пересылки документов существует десятки способов. Но она заверила, что привезла такие документы, которые дед мог доверить только близкому человеку. Дело было срочное, он не смог никого найти для такого дела и посчитал, что внучка уже достаточно взрослая и  сможет ответственно отнестись к порученному.
Сходил к дежурной по этажу, взял дополнительный  стакан и заварочный чайник. В кубовой набрал кипятка. Пока ужинали, незаметно разглядывал девочку и даже любовался нею. Хоть она была маленькой ростом, но красива, и лицом и  фигурой.  Обратил внимание на  её стройные, соблазнительные, немного полноватые ножки. Плотная юбка, подчёркивала округлую попку. На белой в полоску блузке выпирали небольшие бугорки уже формирующегося бюста.  Росло желание обнять такую  и зацеловать. С запозданием узнал, что зовут её Юля и назвал себя. Дальше общались, уже называя по именам, но Юля никак не принимала фамильярный тон.
Когда поели и отнёс посуду дежурной, стал уговаривать её остаться ночевать в моём номере. Она не давала согласия и сказала, что пойдёт вниз  посмотрит, насколько приблизилась её очередь. Сказал, что пальто, кофту и чемодан можно оставить пока у меня. Она согласилась, но извинившись, закрыла чемодан на ключ, потому, что ей было приказано строго следить, чтобы бумаги не попали к постороннему.
Когда Юля ушла, размечтался, как классно было бы провести ночь, в постели с такой девочкой. Она явно, не имеет опыта любовных отношений, а я конечно не буду пытаться насиловать её. Но нацеловаться, по обниматься, по лапать не грубо представлялось пределом мечтаний. Вскоре она вернулась, пояснив, что очередь практически не движется. За это время поселили только двоих. Поблагодарила за гостеприимство и помощь, и заявила,  что уходит и будет ночевать внизу на чемодане.
Используя всё своё красноречие, стал с утроенной силой убеждать остаться, поясняя, что ей это ничем не грозит, и утрируя возможные страдания он ночлега в вестибюле. Юля почти уже согласилась. Уточнила только можно ли ей будет спать под пододеяльником, а я чтобы укрывался одеялом. Но тут в номер, постучавшись, зашла дежурная по этажу и предупредила, что скоро одиннадцать и посторонняя должна покинуть номер.
Спросив имя и отчество молодой дежурной, подчёркнуто величая её, я проявил чудеса артистизма Проникновенно, и уважительно изложил на ходу сочиняемую историю, как неожиданно встретил, приехавшую к матери её отца двоюродную сестрёнку из Днепропетровска. Что старики куда-то уехали без предупреждения и Юле негде теперь остановиться. Что мы хотели, чтобы она поселилась в эту гостиницу, но мест нет. Что я уже собрался идти к дежурной и попросить, может она за деньги поможет поселить девочку. Или чтобы разрешила ей переночевать в моём номере.
Дежурная заявила, что администраторы  никогда не соглашаются обсуждать с ними вопросы заселения. И с подозрением спросила, где в Воронеже живут родители её отца. Но я первый поспешил пояснять про их частный дом на Пятигорской двадцать четыре. Проверила она и мой паспорт и свидетельство о рождении Юли,  убедиться, что я действительно с Кубани, а она из Днепропетровска.     Юля подтверждала мою легенду.
Тем не менее, дежурная заявила, что никак не может пойти на такое преступление. Потому, что бывают проверки, и если обнаружат, это вопиющее нарушение, её не только накажут, но и работы она лишится, на которую с таким трудом устроилась. Когда же я предложил за риск три рубля она, подумав, согласилась.
Стали собираться на ночлег. Хотел, чтобы Юля легла от стенки, но она категорически заявила, что ляжет с краю. Затем надолго закрылась в душе, захватив туда и свой громоздкий чемодан. Вышла из душа, неся в руке аккуратно сложенные чулки и верхнюю одежду. А сама облачилась в необыкновенный костюм. Костюм был пошит из мягкой фланели в  мелкий рисунок ромашками и васильками. Отделан костюм был кружевами. На моё изумление пояснила, что это специальная ночная пижама для сна.
Пижамы мне не раз приходилось видеть и самому носить в больницах. Но эта была совсем другой, не свободной, а облегающей. И материя не такая как на больничных, и пошита совсем не так. Длинная рубаха на этой пижаме, не имела застёжек, и одевать её приходилась наверно через голову. А штанишки наоборот были короткими, чуть ниже коленок.
Когда выключили свет и улеглись, начал рассказывать, как мне было не только жалко, что она вынуждена сидеть на чемодане без никаких перспектив, но и очень хотелось, подружиться и обнять её. Потому, что я вроде бы ещё внизу заметил какая она красивая и стройная. Стал гладить её по голове и по щеке. Юля смущалась, но не отталкивала мою руку и даже вскоре повернулась ко мне лицом. Попросив разрешения, нежно  поцеловал ей в щёку, а потом и страстно в губы. От неожиданности она немного отодвинулась от меня, а я не наглел. Продолжая рассказывать, как она мне нравится, вновь чмокнул в щёчку, а потом и в губы поцеловал, не крепко,  но зато продолжительно.
На, этот раз она не отодвинулась и вроде бы ждала продолжения. Не форсируя события, расспрашивал, как она живёт в своём городе, чем увлекается, где бывает. Расхваливал природу Кубани, приглашал приехать летом в Горячий ключ в дом отдыха. Утверждал, что если потребуется, могу достать туда путёвку. Сочинял, что у меня есть мотоцикл ИЖ и что у нас в станице организовалась целая группа мотоциклистов и мы летом на выходных путешествуем на мотоциклах далеко за пределы края. Описал какая у меня настоящая мотоциклетная кожаная куртка немецкая есть. И что возможно летом сможем приехать и в Днепропетровск.  Она с восторгом слушала, поясняла, что у них в городе тоже есть такие группы. И что у неё в квартире есть домашний телефон, утром запишет мне номер, чтобы позвонил ей, если решим ехать в их город.
В разговорах, не переставал целовать её и ласкать. Постепенно мы оказались под одним одеялом. Вначале положил свою голову ей на грудь, а потом и вовсе расположился сверху, опираясь на локти и колени, чтобы не расплющить её хрупкое тело своим весом. Целоваться и обниматься Юле понравилось, и  она стала позволять  ласки, не слишком ограничивая свободу моих рук. Только в штанишки пижамные, не позволяла проникать моей руке.
Вскоре даже рубашку пижамную позволила снять. Я тоже снял свою майку. Наши обнажённые торсы плотно прижимались и извивались в порывах страсти. Раздвинув её ноги, плотно прижался своим окаменевшим членом, к пижаме на её промежности. Начал мощные фрикции. Такой поворот событий не испугал её, а даже понравился. Потому, что она тоже начала в такт двигаться навстречу моим толчкам и плотно прижималась своею грудью к моей груди.
Когда у меня наступил оргазм, она даже не поняла что произошло. Спросила, почему я остановился и зачем  приложил к животу гостиничное полотенце, которое заранее приготовил, чтобы  не замарать спермой трусы и постель. Такое занятие девушке понравилось несказанно, и мы ещё не раз возвращались к нему. Только штанишки снять не соглашалась. Хотя я и убеждал, что её ощущение моего члена, не через пижаму, а через трусики будет ещё более приятным.
Она же заверяла что ей и так хорошо, и что даже не догадывалась насколько приятно заниматься любовью. Что такие изумительные ощущение невозможно сравнить ни с какими другими удовольствиями. Что она успела за эти часы всю душою полюбить меня и даже не представляет, как будет дальше жить вдали. Со временем она и штанишки свои пижамные решила снять. Я  был в восторге от происходящего и даже не слишком настойчиво пытался проникнуть рукой, в её трусики удовлетворённый тем, что разрешала.
За ночь я ещё дважды достигал оргазма. И уснули мы только перед рассветом. Мне необходимо было доехать до аэропорта, к прибытию самолёта из Краснодара. Можно было бы попробовать продлить проживание, внеся оплату на следующие сутки или двое. Но я собирался к вечеру уехать домой. Поэтому решил отнести свои вещи к Мельниковым, и ехать в аэропорт налегке. Встал затемно, умылся и пояснил Юле, что должен сейчас уйти. А она может оставаться в номере, хоть до обеда, когда закончится оплаченное мною время.
Но она тоже оделась, нашла бумагу, карандаш,  и записала мне номер своего домашнего телефона. Никак не могли распрощаться. Вроде бы уже поцеловались на прощание. Двигался к двери, но Юля останавливала, обнимала, и мы опять  крепко целовались.
К Мельниковым заскочил на минутку. Они только встали, а Валя с ребёнком даже спали ещё.  Вовка с порога предупредил, чтобы громко не разговаривал. Приглашали попить их знаменитого чая, но я спешил. Выйдя  со двора, направился вверх к университету, на троллейбус и не заметил ничего необычного. А Юля, оказывается, вышла из гостиницы сразу же вслед за мною и проследила, куда я пришёл с вещами, а вышел без вещей.
Из аэропорта на такси поехали с Галей не авиазавод. Все необходимые документы оформили за полчаса. Предложил, попробовать дозвониться до директора или дать телеграмму с описанием, куда обратиться шофёру когда, приедет за грузом, чтобы вместе уехать назад. Но Галя сказала, что  на заводе отметила командировку с необозначенной датой выбытия. Поэтому останется вроде бы для организации погрузки. Переночует у дяди, утром встретит у завода машину совхозную, и подождёт пока её загрузят. А потом попутно доедет на ней до Можайского и погостит у родителей денька три.
В совхоз прилетит к понедельнику. Таким образом, она и со своими повидается, и командировочных оформит побольше.  Я же решил возвращаться вечерним поедом. Без лишних хлопот взять плацкарт, поспать ночь и наутро сойти с поезда рядом с автовокзалом, от которого отправляются все автобусы в нашу сторону.
Не хотелось ехать к её родственникам. У них только с дочерью можно было поговорить нормально. А дядя и тётя, только и знали хвастать, тем как им удавалось доставать самые дефицитные, вещи. Что такого холодильника, таких книжных шкафов, такой машины нет ни у кого из знакомых. Даже когда к ним заезжал их сын, то тоже хвастал, как калымил на рейсах в Москву. Что и где достал, и как модно обставил родительскую квартиру. Сказал, что сначала, нужно поехать, к Мельниковым, забрать вещи. Пригласил и Галю, проведать Валентину. Но она, как и ожидалось, отказалась. А я решил погостить у Вовки до самого поезда.
Но планы неожиданно пришлось поменять. У Мельниковых, на меня набросились все без исключения. Оказывается, Юля где-то затаилась, может за забором у соседей, дожидаясь пока уйду и зашла к ним расспросить обо мне всё подробно. Сказала, что любит меня без ума, и не хочет дожидаться когда приеду к ней. Решила узнать у них мой адрес, чтобы письма писать. Объяснила, что у меня не стала спрашивать адрес, чтобы не показаться слишком навязчивой.
Выслушав её исповедь, Мельниковы даже не знали, как решиться сказать, что я женат. Потом Константиновна, обняла её и сказала, что, к сожалению, девочке крепко не повезло с первой любовью, но это не только преподало ей горький урок, но и судя по народным приметам, гарантирует счастливую семейную жизнь в будущем.
Узнав, что я женат, Юля так безутешно расплакалась, что они никак не могли её успокоить. Поили её чаем, расспрашивали о семье и о Днепропетровске. Но она не могла успокоиться, вновь и вновь начинала плакать. И настаивала, чтобы дали мой адрес, утверждая, что не напишет ни одного плохого слова, ни мне, ни моей жене. А её убеждали, что написав, она причинит боль всем и себе в первую очередь. И что лучше будет для всех, если постарается скорее забыть меня. Пробыла она у них, вплоть до того времени, на которое была назначена встреча для передачи документов. Так, что я разминулся с ней всего на полтора часа.
Ругали меня жестоко всей семьёй. Стыдили. Поясняли, что женившись необходимо забыть холостяцкие привычки, даже если раньше был повесой. Константиновна, выговаривала претензии, аргументируя всяческими примерами, а Валя просто орала, называя поддонком, и заявляла, что не хочет никогда больше видеть меня. Даже Вовка, упрекал, и называл безжалостным.
Признаться, я и сам, не ожидал, что прошедшая ночь вызовет у Юли такие эмоции. Она мне тоже понравилась и не только тем, что получил наслаждение в постели. Очень нравилась, её самостоятельность. Поражало, насколько родители считали девочку ответственной,  отправляя  в самостоятельную поездку, да ещё и с важным поручением. Думал, что если бы был свободен, то наверно тоже бы захотел продолжения общения,  пока хотя бы в письмах. Считал, что умные, ответственные, и сообразительные среди прекрасного пола встречаются очень редко. А её смело можно было относить к такому приятному исключению. Было стыдно перед друзьями.
В такой обстановке оставаться у Мельниковых оказалось невозможным, хотя Константиновна пригласила к столу. Извинившись, за своё глупое поведение, и за то, что поставил их в неловкое положение, забрал вещи и поспешил на девятку, решив ехать в институт. Побродить там, обдумать случившееся. Может встретить знакомых. Но по дороге, сообразил, что если Галя вздумает по какой-то причине искать меня у Вовки – может разразиться грандиозный скандал. Потому что Валя обязательно не сдержится и выскажет Гале все свои обиды на меня. Поэтому вынужден был сойти раньше и пожаловать к родственникам. 
 На следующий день был уже на работе. В отделении сказали, что с коммутатора звонили, чтобы в течении дня явился в партком. Не откладывая поехал в центральную контору. Постучал в дверь парткома, приоткрыл, и увидев, что Кобяцкий склонился над бумагами весело спросил:
- Можно?
Глянув на меня, парторг неожиданно громко и сердито потребовал:
- Заходи, заходи! Мне уже позвонили о твоих воронежских проделках!
Я даже стушевался. Требующим осуждения, из поездки считал только произошедшее с Юлей. Но возмущенные Мельниковы не могли звонить в совхоз, даже если Галя узнала о произошедшем, ни за что не стала бы рассказывать другим о таком. А всё остальное, на мой взгляд, заслуживало только похвалы.
 Поэтому подойдя к столу, присел на стул и молча подняв брови, изображая удивление, ждал объяснения.  Сердито взглянув на меня, Кобяцкий грозно  прикрикнул:
- Прекращай гримасничать! Давай рассказывай, как вёл себя с парторгом ЦК.               
- Хорошо вёл, потому, что выписал всё без исключения из того что было в заявке, - уверенно заявил я.
- В этом твоей заслуги нет никакой. Не прикидывайся, рассказывай как денег посмел просить у такого ответственного человека.
Облегчённо вздохнув, я улыбнулся и пояснил:
- Так я ж пытался занять не как у ответственного партийца, а как у Вашего родственника. Чтобы он не сомневался, что верну.
- Что ты лыбишься? Не уж то на самом деле, не понимаешь, как вляпался, и меня опозорил? Человек на таком посту, а ты вместо того, чтобы радоваться от представившейся возможности встретиться с авторитетным руководителем, не нашёл ничего умнее, как денег поклянчить.
- Вы знаете, когда мы разговаривали, он ничем не демонстрировал своей важности. Расспрашивал о Вас, о жене, о детях. Это  меня и подтолкнуло попросить, чтобы выручил.
- Про нас значит спрашивал, интересовался? Это хорошо, но чтобы ты понимал, я, когда приезжаю в Воронеж, и попадаю к нему, разговариваю только о деле. А если спросит про дом, стараюсь отвечать коротко. Потому, что понимаю, где он и где я. А ты должен был потеть и бледнеть в его присутствии. Должен понимать, что он сейчас с тобой дружески поговорил, а завтра будет разговаривать с членами центрального комитета партии.
- Я как-то даже не подумал об этом. Может потому, что он был вежлив и показался мне очень даже добрым.
- А с чего ему не быть добрым? Будь хоть какой он добрый - ты то не мальчик. В руководителях ходишь и образование высшее получил, а ума не набрался. Скажу прямо, в моих глазах, с этого дня ты потерял всякий авторитет.
Разговор с парторгом не слишком меня расстроил. Хотя Кобяцкий вёл себя в совхозе так, вроде не его родственник представлял центральный комитет, а он сам – по работе мы с ним почти не пересекались.
В поездках по совхозу, часто донимал Гучипса расспросами об особенностях жизни адыгейцев и их традициях. Поводом обычно служили его замечания по каким-нибудь происшествиям, или утверждения что в Адыгее бы так не поступили, как  поступают в станице. Меня особо интересовали отношения молодёжи. Выяснилось, что там отношения намного строже. Там даже парни не могут гулять с девушками. Потому, что девушка не вправе быть одно в обществе постороннего парня или мужчины.
И не только девушкам не полагается находиться в мужском обществе, но и взрослые женщины и даже старухи не могут себе позволить такое. Гучипс пояснял:
- У нас в ауле навес на автобусной остановке, одинарный, не разделён на мужскую и женскую половину. Во время дождя даже жалко смотреть на женщин ждущих автобуса. Два-три мужика стоят под крышей на остановке, а десяток женщин, мокнут под дождём.
- Что и во время дождя они не могут укрыться от непогоды под одной крышей? – удивился я.
- Конечно не могут. У нас для этого есть даже специальное слово – вроде как грех по-вашему. 
- Слушай, ты же постоянно подчёркиваешь благородство своих земляков. А какого же шута, они во время дождя не проявят благородство, не выйдут под дождь и не уступят место под крышей более слабым женщинам.
- Такое у нас не поймут!
- Кто не поймёт?
- Никто не поймёт. Если бы так сделали, то получилось, что женщин прировняли к мужчинам.
- А  у вас они не равноправные, как работники у капиталистов, что ли? Наверно и голосовать женщинам не разрешаете, как у них не допускают к голосованию бедняков?
- Голосовать, конечно, наши ходят наравне с мужчинами. Но у нас женщина считается как бы ниже. Ты в станице  спросишь у сидящих вдоль улицы, не проходили ли недавно три человека - и тебе скажут, что недавно прошли если видели. А у нас тебе могут сказать, что три человека не проходили, а недавно прошёл человек и с ним две женщины.
Мне было смешно, пробовал убедить его, что такие особенности являются пережитками. Он не обижался, и был уверен, в  том, что их обычаи и привычки гораздо вернее наших.   
Его пояснения только разжигали моё любопытство, и попытки вникнуть в суть. Спрашивал:
- Скажи,  а как же у вас женятся парни, если им нельзя гулять с девушками?  Или у вас до сих пор как в старину писали. Можно или украсть себе жену или купить её у родителей.
- Почему в старину. Крадут и сейчас? Если нет денег заплатить калым, за ту, которая нравится.  Но красть, лучше ту, которая согласна выйти за тебя, и когда есть куда убежать и пережить пока не родится дитё.
-  Так он и узнать не сможет нравится девушке или нет, если не может встретиться.
- Молодыми, особенно если влюблялись, мы из кожи лезли выискивая разные способы вроде бы случайно встретить ту которая нравится и спросить как она к тебе относится.
- Думаю, чтобы обсудить такой важный вопрос, потребуется не несколько минут, а хотя бы часик побыть с девушкой.
- Не важно, что она ответит хоть да, хоть нет. Для этого достаточно одной минуты, если успеть с ведром, к колонке с которой она воду набирает. Я от Фатимы получил согласие, пока она воду доставали из колодца.  А специально встречаться с чужим парнем, ни одна наша не станет. Он ведь и очкур сможет порвать или разрезать если она добровольно согласиться не такое свидание.
- Что порвать?
- Очкур.
- А что это?
- У вас шаровары носят и мужчины и женщины. А у нас только женщины. Но у них вместо резинки на поясе в шаровары затянут специальный прочный ремешок, который они завязывают хитрым узлом. Его и называют очкуром. Если парень порвал очкур у девушки, залез к  ней в шаровары – считается что он женился.
Гучипсу нравилось моё любопытство, и он постоянно предлагал съездить с ним в аул и на месте почувствовать всю глубину различия их и нашей жизни. В принципе я был не против. Но ехать преднамеренно считал неприличным. А попутно заехать не появлялось никакой оказии. Но однажды часов в одиннадцать ездовой вёз меня домой обедать.  Почти напротив нашего дома, встречные «Жигули» посигналили и резко затормозили. Остановились и мы.   
Водитель  выскочил из машины и бегом бросился через дорогу к нам. Гучипс передал мне вожжи,   спешился и широко улыбаясь, раскрыл объятия ему навстречу. Они обнялись, расцеловались и водитель, зачем-то сняв шапку, кивнул мне головой и поздоровался. Спустившись на землю, я протянул ему руку для приветствия, и он вежливо пожал её двумя руками. Лицо водителя показалось знакомым, и он пояснил, что запомнил меня, когда возил нас с мамой в тот аул,  где живёт его дядя. А теперь он тоже переехал туда с семьёй, но сейчас едет в родной их с Гучипсом аул в сельский совет и повидаться с друзьями.
Гучипс заявил, что лучшей возможности попасть в гости к его родителям вряд ли когда представится и предложил поехать. Тем более, что вечером можно вернутся домой на этой же машине. Я согласился. Велел ему распрягать лошадей, а сам заскочил домой и сообщил родителям, что обедать не буду. Поеду ненадолго в Адыгею и возможно вечером задержусь.
Хорошо, что совхозная нефтебаза не закрылось ещё на перерыв, и я успел заправить в машину бензина до полного бака. Вошло почти двадцать литров.      У водителя в багажнике увидел канистру. Предложил и её заполнить, но он заявил, что она  полная. И что ему неудобно пользоваться возможностью бесплатной заправки. Водителя звали Джебраил, и Гучипс строгим голосом предупредил того, чтобы закончив дела в сельсовете, не торопился возвращаться, потому, что ему хочется подольше погостить у родителей.
Когда подъехали к дому родителей, отец Гучипса, складывающий дрова под навес даже не глянул в сторону машины. И только когда Гучипс окликнул его, радостно заспешил к калитке. Сын представил меня: назвав должность, образование и даже назвав по имени отчеству. Пожимая мне руку, хозяин тоже назвал себя. Я не расслышал его имя, а переспросить было неловко. Ожидал увидеть старика, а он оказался совсем не старым мужчиной.
В дом зашли не разуваясь. Хозяин что-то крикнул в сторону двери ведущей в другую комнату и пригласил помыть руки с дороги. Руки мыли над тазиком. Хозяин подавал мыло, сливал из кружки на руки и подавал полотенце. В это время в комнату зашла женщина, поставила на стол графин с вином и стаканы. Тихонечко поздоровалась со мною и обняла Гучипса. Через минуту другая женщина, явно моложе первой принесла соления и вазу с конфетами.
Когда мы уселись за стол, он уже был заставлен закусками. Мне очень понравились пирожки, по форме напоминающие чебуреки, которые продавали в Краснодаре, в закусочной на сенном рынке. Только эти были гораздо меньше размером и не с мясом, а с сыром. Сыр тоже лежал на тарелке и Гучипс сказал, что он не покупной, а домашний. Хозяин наполнил стаканы вином. Спросил у сына наливать ли и ему, но тот почему-то смутившись, категорически отказался.   
Застолье длилась  почти два часа, когда в гости зашёл брат матери. Он оказывается не видел Гучипса уже более трёх лет и решил повидаться с ним. Мне хотелось, чтобы хозяева рассказали как они живут в ауле, но получалось так, что расспрашивали в основном меня и Гучипса. Бросалось в глаза, что женщины только подавали еду, вино и посуду, но даже на минутку не задерживались в той комнате, в которой мы пировали. Мне пояснили что это мать Гучипса и его тётя. Тетя не выглядела  старше племянника, а казалась даже моложе. Она не вышла замуж и осталась в родительском доме с семьёй брата, когда их родители умерли.
Мне казалось такое поведение женщин неправильным. Потому, что матери, конечно же, тоже хотелось поговорить с сыном, которого давно не видела. Но она даже не пыталась заговорить с ним. Подали в большущей миске плавающие в сметане горячие вареники. Вареники с творогом, были моим любимейшим блюдом. А эти показались почему-то ещё и невиданной вкусности.  Не выдержал и заявил об этом. Сидящие за столом, засмеялись и пояснили, что блюдо у черкесов называется по другому. Вкуснее наших вареников оно потому, что творог к нему и сметана, изготовлены не из коровьего молока, а из молока буйволицы. А они намного вкуснее коровьих. 
В разговорах выяснилось, что в совхозе есть кирпичный завод, и я распоряжаюсь продажей кирпича сторонним организациям и гражданам. Дядя Гучипса несмело спросил, нельзя ли ему хоть часть кирпича, необходимого им для строительства дома сыну приобрести у нас. Я  заверил, что родственнику Гучипса постараюсь выписать столько кирпича, сколько ему необходимо. Тот обрадовался неимоверно. Пробовал уточнить, чем он сможет отблагодарить за такую щедрость. Пришлось пояснять, что кроме оплаты в кассу отделения ничего не требуется. И что меня обидит, если родственник моего ездового, предложит что-то дополнительно. Потому что Гучипс, мне как родной и делает для моей семьи гораздо больше, чем можно бы ждать от близких родственников.
Постепенно обнаружилось, что нас обслуживают уже больше женщин, чем было вначале, но я не посмел уточнить, кто они такие. Обрадовало, что сын выбрал время и посетил женскую половину, видимо, чтобы поговорить с матерью и другими родственницами. Добавлялись блюда, и пополнялся графин с вином. Подали горячую запеченную в тесте курицу. Но уже стемнело, и за нами  заехал Джебраил. Его тоже уговорили сесть за стол и пояснили, что не могут отпустить гостей, пока они не отведают горячего мяса. 
По дороге спросил у Гучипса, почему он не стал выпивать с родственниками. Ведь дома он и вино делает и выпивает. Пояснение, оказалось лишним доказательством наших различий. Поскольку он давно женат и дети у него есть, в принципе он вправе выпивать в присутствии родителей и старших родственников. Но он сразу как женился переехал в Саратовскую и не привык к такому неприличному поведению. Поэтому с непривычки ему стыдно бражничать при старших.
Удивило меня и то, что родители явно заранее не знали о нашем приезде, но встречали нас так, как будто с самого утра готовились к встрече. Он пояснял, что это является особенностью их народа. Если, бы мы смогли задержаться, то вскоре бы был забит баран. Потому, что для гостей у них обязательно готовят самое лучшее из того, что есть в семье.
Вскоре  дядя Гучипса, приехал в станицу выписать кирпич. В наличии его было достаточно, и я выписал ему потребное количество. Он рассказал, что собирался покупать старый кирпич, который продавцы добывают, разбирая заброшенные строения, но за такой кирпич просили гораздо более высокую цену. И в наличии его было намного меньше чем требовалось им. Предлагал после того как оплатит выписанное в кассу отдать мне разницу в стоимости, если бы ему пришлось покупать бывший в употреблении. Пришлось ещё раз напомнить, сказанное в гостях о моих отношениях с его племянником. На следующий день он приехал грузить кирпич на двух грузовиках. Меня не было в отделении, но он всё равно оставил для меня в бухгалтерии десятилитровую бутыль очень вкусного домашнего вина и большую голову свежего домашнего сыра.
Начальник ГАИ, в благодарность за мою помощь в обеспечении кирпичом их стройки, велел экипажу патрульной машины при следовании через нашу станицу, заезжать ко мне и справляться не нужно ли мне куда либо поехать в пределах района их дежурства. После привлечения ГАИ,  к организации вывоза урожая в Ильиче, у меня сложилось доброжелательное представление об этой структуре, а их деятельность считал важной и полезной. Особой нужды в поездках у меня не было. Но если было свободное время ездил с ними по их маршруту. Садился на заднее сидение, чтобы не возникало вопросов у водителей за члена экипажа одетого не по форме.
Однажды я заметно перебрал со спиртным. Катался ночью с дежурным экипажем и за мостом они остановили мужчину катившего велосипед под рамой которого был укреплён мешок с неизвестным содержимым. В мешке оказалось зерно. Шла уборочная компания, и у патрульных была установка пресекать хищение урожая. Поскольку невдалеке было наше отделение, и во дворе отделения был ток с буртами свежеубранного зерна, патрульные предположили,  что зерно с тока. Мужчина заверял, что выпросил мешок прошлогоднего зерна у родственников. Предлагал поехать к ним, чтобы они подтвердили сказанное.
Лейтенант уже было согласился отпустить задержанного, но тут меня прорвало продемонстрировать эрудицию. Пояснил, что судя по влажности и наличию зелёных примесей зерно никак не может быть прошлогодним. Что нет сомнения в том, что оно взято из буртов в отделении. И что сдав на анализ, образец из мешка в контрольно семенную лабораторию можем получить подтверждение не только того что зерно с тока, но и будет указано точно место в бурту из которого было взято зерно.
Услышав такое, лейтенант насел на мужика. Пояснил, что им теперь не составит труда доказать его вину. Убеждал, что в таком случае он обязательно будет осуждён на лишение свободы на длительный срок. А чистосердечное признание поможет ему избежать строгого наказания. Помявшись, мужчина, признался, что своровал зерно в отделении. Милиционеры добивались какую помощь ему оказывал сторож. Но мужчина заявил, что со сторожем не знаком и чтобы набрать зерно перелезал через ворота.
Я понимал, что через высокие ворота с мешком перебраться не возможно. Но наш сторож мне нравился обходительным отношением и я был благодарен ему ещё и за то, как он помог мне не допустить встречи с Митиным, в неподходящей обстановке. Поэтому заявил:
- Ребята, к сторожу не может быть никаких претензий. Я гарантирую, что он мужик порядочный и никогда не пойдёт на сделку ни с каким воришкой.
Недели через две, поинтересовался чем закончилась эпопея с задержанным. Лейтенант восторженно произнёс:
- Ой, я даже забыл поблагодарить Вас. Нам начальник вынес благодарность и из Краснодара пообещали грамоты вручить.
- Так, а с мужиком что? – уточнил я.
- Ему полтора года впаяли.
- А вы же говорили, что строгого наказания не будет.
- Так это я чтобы быстрей раскололся.  Да и в сезон не может быть никакого снисхождения. Наоборот наказывают строже - другим для острастки.
Один раз вечером поехал с ними в Бакинскую. В центре они останавливали проезжающие машины и проверяли у водителей документы, а я решил зайти в клуб. Молодёжь веселились на танцах. Пригласил танцевать, красивую и фигуристую девушку. Когда спросил где она работает, пояснила, что учится ещё в школе в выпускном классе. Во время следующего танца предложил ей дружить и получил согласие, потому что сейчас у неё не было парня. Сходил на улицу и договорился с патрульными, чтобы они меня забрали у клуба в половине одиннадцатого если уедут  из станицы, а вернувшись в клуб предложил девушке пойти погулять.
По её подсказке нашли укромное место, где поблизости не могли появиться люди. Девушку звали Верой. В общении поражала её доверчивость и наивность. Вера оказалась разговорчивой и даже можно сказать болтливой. С ней мне было интересно и неожиданно выяснилось необычная особенность её организма. Когда целовал её в губы, она млела, и даже, казалось,  с трудом держалась на ногах. А потом когда лаская и целуя, забрался рукой под пальто и стал гладить её грудь, она отключилась настолько что не удержала равновесия. У девушки подкосились ноги, и я с трудом удерживал её в своих объятиях.
Через несколько минут,  решил проверить настолько действенным окажется мои ласки, если повторить произошедшее. Оказалось, что и  следующий раз целуя Веру, как только стал трогать её грудь – она опять полностью отключилась. Продолжая целовать пробовал положить её на траву. Она не только не сопротивлялась, но видимо и не понимала, что с нею происходит. Приподняв её на ноги, прекратил поцелуи и когда она уже твердо стояла спросил, нравятся ли ей мои ласки? Она заявила, что так хорошо ей не было ни с одним парнем. К тому же оказалось, что раньше с парнями она даже и не целовалась.
Время пролетело незаметно и я удивился, когда заметили, что к клубу подъехала патрульная машина. Прощаясь, договорился с Верой, что постараюсь приезжать в Бакинскую по субботам, когда у них танцы. А по пути домой думал, что при желании можно воспользоваться беспомощным положением девушки и овладеть нею, если найти подходящее место для этого. После не раз ещё встречался с Верой. Не раз, мы уединялись с ней в таких местах, где можно было бы без опаски заняться любовью, но что-то удерживало меня от такого поступка.      
С Бакинской оказалось связано ещё одно необычное происшествие. Райком требовал, устраивать смотры достижений в производстве и обмен опытом разных подразделений. Каждый год, проводились такие мероприятия. Подразделения знали когда будет осуществлён такой смотр. Приводили в порядок территории, тщательно готовили к смотру технику и оборудование. Готовили доклады о том, какие новшества и научные данные используют в своей деятельности.
Раньше мне даже слышать не приходилось о таких мероприятиях. А подчинённые, оказывается имели опыт и в подготовке к смотру в нашем отделении и в поездках в другие хозяйства с проверкой. Меня даже удивила их радость, когда объявили, что в субботу директор выделит автобус для поездки в Бакинскую по обмену опытом.  Ещё больше удивился, когда вечером в ожидании автобуса бригадиры и заведующие собрались в отделении. Каждый явился с внушительным пакетом или сеткой. На мой вопрос ответил Михайленко:
- Это мы заранее запаслись материалами для спайки. Нас начальство каждый год сплачивает такими вот мероприятиями.
И добавил поговорку, которую я впервые услышал на целине, когда повар целинного совхоза вздумал угостить нашу группу собачатиной: «Ничто так крепко не спаивает коллектив как коллективное спаивание!»
Я всё  ещё не понимал происходящее:
- Не понял, причём здесь спаивание?
Более доходчиво пояснил Головко:
- У нас уже сложилась традиция. Когда едем по обмену опытом – это вроде как праздник. К тому же и время не рабочее. Поэтому по возвращению мы стараемся хорошенько обмыть такое событие. А если у нас удачно провели проверку, то мы даже и в воскресенье продолжаем праздновать.
В Бакинской долго не задержались. Посмотрели новые машинки, на которых можно сшивать табачные листья для сушкп, вместо того чтобы нанизывать их на шнуры. Показали смазанные и установленные на зимнее хранение сельхозмашины. Агроном доложил о попытках организации орошения табачной плантации. А зоотехник об успехах в племенной работы по улучшению дойного стада. 
Вернувшись в отделение, мужчины принесли в зал для планёрок от заведующей током длинный стол  из струганных досок, на котором она организовывала ручную очистку семян подсолнечника от склеротинии. Сторожа я сразу же отпустил с работы, чтобы не компрометировать руководителей, заявив что беру ответственность за сохранность имеющегося в отделении на себя. Застелили стол старыми газетами и выгрузили запасенное для пиршества. Комаров заявил, что не останется на вечеринке потому, что является убеждённым трезвенником. После первых тостов не переставали обсуждать бригадира третьей табачной. Одни осуждали  за то, что пренебрегает дружбой с коллегами, а другие одобряли его решение. Потому, что и он, и мы были бы  стеснены наличием в компании отказывающегося от выпивки.
Постепенно перешли к обсуждения Комарова как специалиста и руководителя. Все сходились в том, что, несмотря на демонстративную интеллигентность и постоянное обоснование своих поступков соответствием последним установкам Партии и Правительства – руководителем он оказался никудышным.  И к сезонным сельхоз компаниям  его бригада всегда оказывается не подготовленной. И с рабочими у него постоянные конфликты. Потом стали доказывать, что выпивка может не мешать делам, если не напиваться, а выпивать в меру.
Раньше нашёл бы десятки веских аргументов, доказывающих вред от спиртного. Но теперь внутренне соглашался с такими утверждениями. Даже нашёл довод, подтверждающий такие мысли. Вспомнил, что Михайленко практически на каждую планёрку является в явном подпитии, а к концу рабочего дня он частенько уже имеет вид крепко выпившего. Но более слаженной работы, чем его гужтранспортная, не может продемонстрировать ни одно подразделение отделения. И подчинённые им довольны. И лошади ухожены и инвентарь постоянно в рабочем состоянии. 
Постепенно по мере употребления спиртного, разговоры из всеобщих стали делиться на жаркие обсуждения наболевшего с двумя-тремя ближними соседями. Которые прерывались когда кто-то затягивал песню. Пели громко и дружно. Сарницкая по каким-то причинам не поехала в Бакинскую, а направила вместо себя молоденькую учетчицу своей бригады. Она оказалась в застолье рядом со мною и выделялась звонким уверенным голосом, когда начинали петь.
Во время очередной песни, я, пытаясь подтянуть брюки тесно сжимающие ногу в колене,  непреднамеренно провёл  рукой по её ноге. Дина мгновенно отреагировала на прикосновение. Не прерывая песни, придвинулась вплотную, и полотно прижала свою ногу к моей. Такой поворот мне понравился. Понимая, что все расслабились и не обращают внимание на то что происходит, смело положил руку на её коленку. Слегка погладил колено, а потом и выше колена. Девушка давала понять, что ей это нравится.
Ближе к полуночи, некоторые из присутствующих собрались домой. А другие решили не уходить пока не употребят всё вино и водку. Без пятнадцати двенадцать собрались уходить остальные. Дина успела мне шепнуть, чтобы не уходил, а она вернётся когда разойдутся все. Воодушевлённый предстоящим, чуть не насильно выпроводил любителей поговорить. А через пару минут появилась и Дина.
А я к этому времени успел закрыть зал для планёрок и перешёл в свой кабинет. С порога Дина забросила руки мне на шею и первая крепко поцеловала. Девушка была очень аппетитная. Полная, она выглядела полнее даже своей не худенькой руководительницы. Но обладала очень впечатляющим бюстом. Фигура несмотря на полноту, была подтянутой, тело плотным и гибким.
С азартом стал помогать девушке снять пальто и кофту. Целовались беспрерывно. В спешке стал освобождать стол от документов, чернильницы и счётов. Но она прервала мои усилия, заявив, что сегодня она никак не может побыть со мною. Что дня через три с удовольствием предоставит мне всё своё тело. Сообразив в чём дело, всё равно снял с неё блузку, расстегнул бюстгальтер и опустил комбинацию к поясу. Она не только не возражала но и помогала. Целовал её крепко очень начиная от шеи и заканчивая пупком. Она отвечала поцелуями в  губы.
Непроизвольно рука тянулась к тем местам, которые ниже пояса. Но она решительно пресекала такие попытки, не забывая повторять, что вскоре это окажется мне доступным. Остановились мы уже в два ночи. Закрыл кабинет и контору и пошли домой. До перекрёстка нам было по пути и всю дорогу боялись встретить станичников. Потому что совместная прогулка в такое время показалась бы подозрительной. Но никого не встретили. Даже машины по трассе уже не ездили.
В понедельник Дина разыскала меня и рассказала, что дома у неё произошёл ужасный скандал. Муж чуть не избил её, спасло то, что мать помешала ему распустить руки. Я даже не догадывался, что такая молодая была замужней. А оказалось, что она уже почти год как официально вышла замуж, а  до этого три месяца жила с этим парнем не расписываясь. Только живёт он в их доме, примаком, потому что остался в станице после службы на Саратовском артиллерийском  полигоне.   
Она оказывается, не подумала, что от моих поцелуев останутся синяки на шее и не теле. Он заметил их на шее и устроил разборку. Те, которые на теле она смогла скрыть. А ему пробовала доказать, что после поездки пьянствовала со своею подругой и по пьяни дурачились с ней таким способом. Подругу она потом успела предупредить, чтобы поддержала ей версию, но муж всё равно не верил ей и утверждал, что застрелит из ружья, её или себя или обоих, если выяснится, что она изменяла ему с другим парнем.
Вскоре оказалось, что мужу удалось каким-то способом узнать, что Дина оставалось на отделении вместе со мною. Выяснилось это в бане. Я очень люблю парную. В этот раз тоже с тазиком и веником забрался на верхнюю полку. Людей в бане было немного и в парной никого не  было. Не успел хорошенько напарится, как в парную зашли два парня, которых не было в зале, пока я там мылся. Видно было, что они только разделись и сразу в парную. Хотел даже посоветовать им сначала намылиться и потом смыть мыло, чтобы очистить поры доя лучшего эффекта парной.
Но парень, который поднялся на первую полку, грозно заявил, что они пришли наказать того, который домогается чужих жён. При этом он сделал большой замах кулаком, пытаясь обрушить удар на моё лицо, потому что я не сидел, а лежал на полке. Еле успел защититься предплечьем, быстро сгруппировался, вскочил на колени, а потом и прочно уселся на полке. В это время парень стал подниматься на вторую полку, потому что теперь ему моего лица не достать. Сидя, левой ногой сильно стукнул его по рёбрам, так что он опять соскользнул на нижнюю полку. В это время второй, тоже попытался подняться на полку. Двумя ногами толкнул первого на второго, так, что они оба свалились к двери.
Получив решительный отпор, парни остались внизу. Грозили, что это только начало их мести. Что мне в дальнейшем не поздороваться. Но подниматься на расстояние удара пока не решались. Я тоже не хотел терять выгодную позицию. Но прикидывал, что если догадаются одновременно не переть на меня прямо и попробовать обойти с двух сторон - могу не справиться. Но решил, что в этом случае  спрыгну к двери и попытаться задержать её. Потому что драться в зале было опасно. Можно ненароком, сбить противника на каменный моечный стол. При этом, не желая, можно изувечить человека или даже убить. А это тюрьма.
Парни матерились, но благоразумно оставались внизу. А когда дверь парной открыл дедок с двумя вениками, вышли, предупредив, что легко я сегодня не отделаюсь. Помня о том, что подумал про драку в зале, не спешил спускаться с верхней полки. Но жаркий пар, не позволял сидеть бесконечно. Приготовившись к любой неожиданности, резко открыл дверь парной и прыжком выскочил наружу. Моющиеся мужики усмехнулись моей выходке, но своих противников в зале не обнаружил. Выглянул в раздевалку и там их не было. Быстро сполоснулся, чтобы не терять гибкости распаренного тела, понимая, что на улице меня ждёт не простая схватка.
Тяжелый брусок хозяйственного мыла и комель веника в портфеле уложил с одной стороны, с тем, чтобы удар ним был чувствительным. Пальцы правой руки крепко стянул носовым платочком. Теперь сжимая кулак он превращался в твердокаменный а не рыхлый. Держа портфель в левой руке, осторожно вышел из бани. Но ни впереди, ни за углами не обнаружил тех, которые должны были ждать.  Медленно пошёл вдоль дороги. Угрожавших не видно было ни впереди, ни сзади. Хотел свернуть по короткой тропинке мимо карьера, но потом передумал. Если меня караулят там, то могут неожиданно напасть из-за кустов или из-за бурта. Пошел вдоль дороги. До самого дома так никто на меня и не напал.
После этого случая несколько дней пребывал в напряжении. Даже носил в кармане тяжелый болт с двухсторонней резьбой от колеса грузовой машины, чтобы утяжелить кулак в случае драки. А Дина не слишком переживала. Специально нашла меня, чтобы предложить встречу. Сказала, что может прийти вечером в отделение, если я опять отправлю сторожа домой. Но я пояснил, что не знал о её замужестве и не хочу приобретать славу соблазнителя чужих жён. Думал, что на этом наша с ней эпопея и закончится.
Но не тут-то было. Вскоре председатель профкома сообщил, что в пятницу на внеочередном заседании профсоюзного комитета, будут разбирать моё персональное дело. Оказалось, что муж Дины, видимо с чьей-то помощью, написал большое и грамотное заявление, в котором требовал дать оценку аморальному поведению управляющего первым отделением. Который, организовал в отделении групповую пьянку. Склонял его жену к сожительству. В результате этих неправомерных действий управляющего она явилась домой под утро и с чёрными засосами на шее.
Дело это оказалось настолько резонансным и необычным, что к началу заседания у дома культуры, в котором находился кабинет профкома, собралась приличная толпа желающих послушать,  как пройдёт разбирательство такого необычного дела. Вначале зачитали заявление, потом выслушали рассказ заявителя, который подробно рассказал, как обнаружил у жены засосы. Что она вначале отрицала приставания управляющего, а потом он сумел доказать, что она провела ночь со мною. После этого предоставили слово мне. Я признал, что с руководителями действительно со спиртным отметили поездку. Но что такая традиция сложилась в отделении давно. Что выпивали мы в нерабочее время, что не запрещается существующими законами. Что с Диной после вечеринки я не общался, потому что она ушла раньше, а я оставался пока разойдутся остальные, чтобы закрыть отделение.
Столпившиеся в коридоре слушатели, даже дверь приоткрыли, чтобы лучше слышать. Председатель профкома, стал выпытывать у меня, может я во время вечеринки уединялся с Диной и целовал её. В это время дверь профкома распахнулась настежь и на средину кабинета стремительно ворвалась Галя, даже не прикрыв за собою дверь. И сходу  набросилась на председателя:
- С каких это пор профсоюз присвоил себе право выяснять, кто с кем целовался и как. Затеяли выяснять изменяет ли мне муж - а меня на разборки не пригласили. Так я сама пришла и требую, чтобы занесли в протокол, что мой муж явился в этот день домой, хоть и слегка выпивши, но ровно в половине десятого вечера. А где и с кем до утра таскалась его шалава меня не интересует.
Председатель пытался остановить её:
- Галина Алексеевна, Ваше выступление здесь не уместно, поскольку мы рассматриваем произошедшее не в строительном подразделении.
- Ещё как уместно, - громко и решительно заявила Галя. - Вы вздумали устроить судилище по поводу морального облика моего мужа, хотя не имеете на это никакого права. А вот я вправе обсуждать это как законная жена. И не уйду отсюда пока не увижу, что мои доказательства зафиксированы в протоколе.
В результате члены комитета решили принять к сведению утверждения Гали. Но мне всё же вынесли замечание о недопустимости употребления спиртного на рабочем месте. А Дине видимо не нравилось её замужество. Потому, что вскоре мне рассказали, что она закрутила откровенный роман, с молодым не женатым водителем  вахтовой машины их бригады.
Меня этот урок лишний раз убедил в верности моего давнего принципа не заводить легкомысленных амурных отношений с местными. Потому как так такое непременно подрывает авторитет руководителя и специалиста, к тому же приходилось испытывать чувство вины перед Галей. Хотя она даже после этого случая не стала устраивать никаких разборок.
Ближе к весне, пришлось волевым усилием подтвердить такой принцип. Летом почти целый день разъезжал с Гучипсом по полям и бригадам. Зимой в основном работал в кабинете и часто отпускал его заниматься личными делами. Обычно он ставил во дворе бригады линейку, запрягал своих коней в телегу или арбу и уезжал в лес на заготовку дров. От продажи которых имел заметный дополнительный доход. Когда было сухо домой на обед и обратно ходил не по обочине шоссе, а напрямую по тропинке вдоль карьера, потом между хоздвором гужтранспортной и рассадным отделением по Парниковой попадал на шоссе.
Тропинкой пользовались многие. Однажды попутчицей оказалась возвращающаяся со школы дочь Карасёвой. Их двор располагался напротив Парниковой за шоссе. Девочка была красива лицом и имела шикарную, вполне взрослую фигуру. По обыкновению стал рассыпаться в комплементах, подчёркивая какая она соблазнительная, и как взросло выглядит. Попутчица отреагировала на комплементы неожиданно:
- Если я Вам, понравилась так давайте будем дружить.
- Как дружить,- решил уточнить я.
- А так как дружат ребята с девочками. Будем встречаться, целоваться, зажиматься.
 Предложение звучало очень даже заманчиво, но я помнил  о своих правилах. Поэтому улыбнувшись пояснил:
- Должен тебя разочаровать. Я уже давно женат,
- А то я не знаю, - воскликнула она. – Можно ж тайно встречаться. Хоть вот в этих кустах, хоть дальше на берегу. Или в другом месте.
- Не хочется обижать тебя за очень приятные предложения, но должен  сказать, что у взрослых на свиданиях стремления совсем не такие как бывают когда дружат школьники.
- Да знаю я всё, и к тому же осенью уже целовалась с совсем взрослым мужиком – и ничего.
Пришлось пояснять, что с её матерью мы постоянно общаемся по работе, что с уважением отношусь к её родительнице и буду выглядеть непорядочным, если вздумаю тайно встречаться с её дочерью.
Неожиданно нас навестили Копачёвы. Я приехал в центральную контору к главному агроному, а курившие у крылечка специалисты наперебой стали рассказывать, как недавно к конторе приезжали двое на «Запорожце» с очень интересным ручным управлением и женщина расспрашивала где я живу. Сразу же велел Гучипсу везти меня домой.
Машина стояла у подъезда, и Евгений Стефанович восседал за рулём. А Людмила Ивановна, наверно была в квартире. Поздоровавшись предложил  снять с багажника сложенную инвалидную коляску, чтобы он пересел и мы с ездовым поднимем коляску по ступеням. Но он возразил:
- Не хочу я в комнату. И так на воздухе редко бываю. Да и женщинам не охота мешать. Они соскучились пусть поболтают о наболевшем. А если у тебя есть свободное время, отпускай свой транспорт, садись сбоку, побеседуем на солнышке.
Гучипса отпустил на целый день. Не успели мы разговориться, как  Евгений Стефанович забеспокоился:
- Где бы здесь у вас можно малую нужду справить? В туалете вижу двери широкие, но порог высоко. Может, давай выедем за станицу? Я приспособился, на обочинах мочиться прямо из машины.
 Подумав, я предложил:
- Если так, то можно за наши сараи заехать, там дальше деревья и люди не ходят.
 - За эти? - спросил он.
- Да.
Подумал, что он заведёт машину и поедет за сараи. А он широко раскрыл свою дверку, ловко стянул с багажника коляску, разложил её вплотную к машине и откинув подлокотник, быстро пересел в неё. Вышел помочь ему, а он засмеялся:
- Чем ты поможешь? Ширинку на штанах без посторонней помощи умею расстегивать. Посиди пока в машине. Я быстренько.
Подождал, пока он вернётся и опять пересядет на водительское место. Под его руководством сложил коляску и только с третьего раза правильно уложил её на багажник. Потому, что только в одном выверенном положении её можно было надёжно закрепить вверху, так чтобы он при желании мог самостоятельно снять её сидя в машине. Когда всё было сделано правильно, он посетовал:
- Ты даже представить не можешь, как сложно ко всему приспосабливаться в моём положении. Дома всё приспособил и наладил. Знаю, как машину ставить, чтобы удобно было забираться в неё и выходить. В дом коляской въезжаю без проблем. Двери открываю и закрываю без посторонней помощи. Даже туалет обустроил, так что заезжаю в него своим вездеходом и пересаживаюсь на высокую полку с очком. Её даже войлоком специально обил, чтобы зимой задницу не отморозить. А за пределами двора одни проблемы.
- Да, - согласился я, - у нас ведь не учитывается, что есть люди, которые не могут передвигаться на ногах. 
- На партсобраниях в ауле, шучу, что если меня даже будут ругать, всё равно имею полное право утверждать, что местные коммунисты меня прямо не руках носят. Собрания в клубе. А там ступени и пороги такие высокие, что меня действительно на собрание и с собрания с коляской носят на руках. Хорошо  хоть не разжирел.
Я вспомнил прошлый наш разговор и сказал:
- Вот Вы рассказали про партийные собрания, а меня с той поры как мы с мамой были у вас удивляет, что будучи идейным коммунистом Вы, мне много наговорили такого, о котором обычно говорят верующие.
- Тут нет никаких противоречий. Идеалы партии мне близки и считаю их крайне полезными нашему обществу. А в отношении религий я уж как-то говорил тебе, что считаю притеснение и даже преследование верующих ошибкой.
- Так ведь верующих и преследуют, из-за того, что религия считается обманом и даёт неправильные ориентиры.
- Я так не считаю, хотя со своей стороны вижу и понимаю наличие серьёзных недостатков в деятельности проповедников у разных наших религий. Но практически любая из них ни людям, ни строю нашему социалистическому никакого вреда не приносят. И даже во многих случаях оказываются очень даже полезными.
-  Вы, вот  лично как какой религии себя причисляете?
- На твой вопрос мне наверно сложно дать понятное объяснение. Хотя сам чётко представляю своё отношении и связь с духовным.
- А почему ж тогда сложно?
- Для начала давай отметим, что Люся остаётся православной верующий, при этом с годами всё более убеждённой. Она теперь и лампадку самодельную зажигает по праздникам под иконой, и свечки за упокой своим и моим родителям, а нам о здравии ставит. Правда приходится скрывать такое, потому, что считается недопустимым, чтобы учителя соблюдали религиозные обряды. При этом учти – она остаётся отличным педагогом, а здесь ещё и демонстрирует неплохие навыки руководителя в качестве директора.
Я согласно кивал головой и добавил:
- Про то, что тётя Люся крестик носит, мне мама говорила, в качестве примера, чтобы я не начинал рассказывать  бабушке, что Бога нет, и что по небу уже давно спутники летают. А про икону и лампадки даже и мама наверно не знала.
 - Более того, мы уже не первый год питаемся по церковным канонам. Посты соблюдаем тщательно. Она переживала, что буду возражать. А мне понравилось. Замечаю, что такие период даже полезны для здоровья. Но дело не в этом. Я твёрдо убеждён, что духовное это не только религия. Если присмотреться то окажется что наверно в  религиях часто даже допускается отход от духовного.
- Ой, Вы сейчас такое сказали, которое в мою башку не утрамбовать даже и колотушкой, - высоко подняв плечи, и разведя руки в стороны, продемонстрировал изумление я.
- Вот предупреждал же, что понятное мне, трудно объяснить другому. Духовное у нас принято ассоциировать с деятельностью духовенства. В моём же представлении духовное, намного шире религиозного и даже намного влиятельнее.
- Не пойму, как духовное, можно отделить от попов, от мул и там от раввинов всяких? Их же и  называют духовенством, потому что они проповедуют идеальное, а не материальное. Я так понимаю, что духовное или идеальное, тем и отличается от материального, что его нельзя пощупать, нагреть или заморозить. Пропустить по нему ток.
- Вот, вот. Ты сейчас помог мне найти аргументы для пояснения моего определения духовному. Помнишь как мы с Люсей приезжали к вам к целителю Сергею?
- К колдуну, конечно помню.
- Колдун это ругательно уничижительное прозвище. Я его считаю целителем. Ты ж ведь знаешь, к нему сотни людей приезжали поправить здоровье и не только из области, но и издалека. Более того судя из рассказов Сергея, и из того, что от тебя услышал, его отец вообще был настоящим волхвом. Это я всё к тому, что их помощь людям и даже те воздействия, которые как ты рассказывал они предпринимали чтобы подшутить над неверующими - тоже ведь нельзя пощупать, нагреть и заморозить. Но они ведь оказывали своё влияние. Влияние заметное. Вот такое, которое способно влиять на людей или на природу, но которое не является материальным, и отношу к духовному.
  - По Вашим раскладам, попы совсем не занимаются духовным. Они ведь не влияют ни на людей, ни на природу.
- Не скажи. И на людей они влияют. Во-первых в области морали: не убий, не укради, не прелюбодействуй. Кроме этого знаю, есть талантливые священнослужители, которые молитвами могут исцелять болезни. А наверно читал, что раньше когда притеснения религиям не было - проводили крестные ходы  по полям, чтобы вызвать дождь во время засухи. Даже в музее картина есть про это.
- Послушаешь Вас, вроде бы правильно говорите. В тоже время, ещё со школы, и в институте всё время доказывали обратное.
- Меня это и тревожит и даже возмущает. Ведь я внимательно читал наверно все труды Маркса. И скажу тебе, что он такого вот подхода к духовному наверняка бы не одобрил. Сейчас у нас выставляют Человека, как рядового представителя животного мира с инстинктами и потребностями. А он  обоготворял Человека! Доказывал вопреки существующим в его время теориям, что люди в корне отличаются от остальных представителей планеты. Обидно даже что Партия считает свободных и независимых человеческих особей, имеющих божественный дар свободно воспринимать духовное, зависимыми и подконтрольными.
Потом разговор перекинулся на мою работу. При этом его вопросы смущали своею необычностью. Евгения Стефановича интересовало как бригадиры и заведующие организовывают работу. Заботятся ли они о материальном благополучии своих подчинённых. Насколько оплата рабочих соответствует той пользе, которую они приносят своей бригаде или совхозу.
Дело в том, что Копачёв уже давно и настойчиво занимался расчётами новых форм организации и управления, которые должны бы резко улучшить мотивацию всех участников производственных процессов.
Основой для таких расчётов послужили сведения,  которые он сумел получить о том, как счастливо жили люди на наших территориях (на которых впоследствии образовались Тартарии) в то время когда земные просторы ещё не были разделены на отдельные государства.
Храмы являлись центрами больших, а порою и огромных общин. Каждая семья из числа населяющих  такую территорию  ежегодно (по тогдашней терминологии каждое лето) вносила свой мизерный вклад в адрес храма, согласно тому, чем эта семья занималась. Но масса таких мизерных взносов позволяла храмам содержать служителей храма и иметь достаточные запасы для помощи населению территории в случае стихийных бедствий и непогоды. Или для помощи тем семьям или селениям, которые неожиданно попадали в затруднительное положение. Кстати жетоны храмов об уплате взноса текущего лета через тысячелетия стали прототипом монет, когда в некоторых обществах стали появляться деньги и начали формироваться денежные отношения.
В общинах все жители были равны между собою. Решения, касающиеся дел, затрагивающих интересы нескольких семей, или всего населённого пункта или всей общины состоящей из множества населённых пунктов относящихся к определённому храму решались совместно на соборной основе.; Участие в обсуждении общиной очередных вопросов и задач имели право принимать все взрослые жители населённого пункта или общины семей занимающихся общим делом. Для связи с храмом и для представительства на региональных соборах каждая община населённого пункта или община семей занимающихся общим делом выбирали из своей среды представителя. Сроком на три лета, избирали представителем наиболее авторитетного в общине её жителя или участника. При этом община в течение этого срока могла поменять своего представителя, если у неё возникало сомнение в справедливости его суждений. Или наоборот продлить его полномочия на следующие три лета.
 К тому же этот представитель общины, в течение всего срока его полномочий организовывал в общине выполнение указаний храма и давал команды на осуществление тех мероприятий, которые требовали участия заметного числа жителей или всей общины. По современным взглядам такого представителя можно идентифицировать как избираемого руководителя общины. Этот руководитель оставался таким же рядовым, членом общины, но нёс дополнительные, общественные обязанности и имел права.
Во время региональных соборов представители первичных общин, наряду с решением текущих задач, принимали решение и о том, кто из участвующих в соборе представителей первичных общин достоин стать представителем региона на соборе следующего уровня. При этом в зависимости от величины предстоящей его загруженности заботами региона  могли освободить его семью от повседневных занятий, позволив использовать частичку взносов региона в пользу храма для удовлетворения насущных нужд семьи избранного руководителя региона.
Жили народы по совести и справедливости. У каждого присутствовало высокое чувство долга перед своей семьёй, перед общиной и перед всем своим родом. Каждый мог обратиться в храм с предложением воплощения своих масштабных замыслов или в общину за помощью в трудные моменты жизни его семьи. С внешними угрозами, с буйством стихии справлялись сообща и дружно. Жили в неразрывном единстве с Природой. Знали и понимали её сигналы и прогнозы.
Древние своим духовным восприятием понимали истинное значение и влияние на себя и окружающих, каждого слова,  каждого звука. Не только музыка, песнопения, гимны и заклинания использовались для обеспечения благоприятных условий жизни. В отличие от нас, современных древние осознавали силу влияния сказанных вслух слов, и даже  влияние не высказанных вслух мыслей. Поэтому их речь была не многословной, но взвешенной и значимой, поступки самокритичными, а мысли были не агрессивными.   
С первых шагов по оформлению государственной организации общества на наших территориях, князья хоть и проявляли непритворную заботу обо всей вотчине, но конкретно  управляли только  селениями, мужское население которых считалось состоящим на службе у князя. Они обязаны были поставлять ему указанное количество воинов, лошадей, фуража и продовольствия. Жителей таких сёл называли смердами. Но и они продолжали строго придерживаться праславянских соборных способов решения всех стоящих перед селом задач утвердив сельские общины с круговой порукой. 
Постепенно зависимыми становились и свободные крестьяне. Проживая на землях объявленных или захваченных местной знатью (боярами) в собственность. Они вынуждены были заключать с ними своеобразные договоры аренды, с арендной платой продукцией выращенной на этой земле, или работами во владениях хозяина. Вначале периода крестьяне могли свободно переезжать со своими семьями на свободные земли, или на земли бояр взымающих меньшую плату.
Бояре были свободной и самой авторитетной прослойкой общества, поскольку представляли собою лидирующих представителей общества на местах. Участие бояр в обсуждении важных государственных вопросов сохранялось даже и во время первых русских царей. Российские бояре, являли собою отголосок древних храмовых традиций. На наших землях издревле придавалось огромное значение происхождению. Считалось, и на деле подтверждалось, что личности,  имеющие знаменитых предков, тоже обладали выдающимися талантами. Таких выдвигали в руководители храмов и на административные должности в негосударственных территориальных объединениях. А при формировании государственных структур, таковые стали князьями и боярами.
Сохранили определённые храмовые представления, отношения и принципы ещё две особые формы организации, существующие только на наших территориях. Это сельская крестьянская община и казачьи территории.
Сельская крестьянская община, не имела силовых возможностей противостоять покорению, принуждению и угнетению. Этим пользовались те, которые вначале ограничили свободы крестьян, а затем  их полностью покорили, налагая на них всё  большие и большие повинности. Но и в условиях, почти полного бесправия, угнетённые наши крестьяне, сохраняя общинные традиции, спасали своё сословие он гибели. Помогали сохранять достоинство и даже получать удовлетворение от ощущения справедливых отношений внутри этого не богатого общества. Спасительную и облагораживающую роль наши сельские общины играли начиная от образования княжеств и ханств и до массовой коллективизации при советской власти. А раскулачивание и коллективизация положили начало деградации сельского населения наших территорий.
Зато казачьи территории имели, казалось бы, непобедимые возможности противостоять попыткам  их силового покорения. Если мощные армии внезапно захватывали  казачью территорию - они видели обеспеченные, но обособленные сельские семейные хозяйства. Поголовно уничтожать население производящее продовольствие было не выгодно и бесчеловечно. Но если не выделить масштабных силовых формирований  для контроля над такой местностью, в любой момент территория может оказаться освобожденной от захватчиков, мгновенно организовавшимся, опытным и хорошо вооружённым казачьим войском. 
Когда же угроза вторжения неприятелей была известна заранее, казаки способны были мобилизовать, такое количество храбрых и мотивированных защитников, которые побеждали профессиональные воинские соединения. Вначале казачьи поселения обустраивали на тех  храмовых территориях, которые граничили или находились вблизи государственных структур, склонных к захватам,  приверженных «степной» идеологии, использующих финансовые отношения, установивших неравенство и применяющих рабство. Они выполняли своеобразную пограничную, функцию для храмового мира. Но постепенно государственные образования стали повсеместными, окружив казачьи территории.
Зная о силе казачьего общества, царства, ханства и княжества даже не помышляли о покорении таких территорий, оставляя их независимыми внутри своих государств, с самостоятельной    вольницей.
Эти особенности оказали заметное  влияние и на дальнейшее преобразований на наших территориях. Даже становление капиталистических отношений в Российском государстве осуществлялось более человечно и не требовало религиозного обоснования «не избранности» бесправных рабочих. И сами работающие на российских заводах и фабриках в большинстве своём являлись не обездоленными, бесправными пролетариями, а были выходцами из самодостаточных сельских общин, в которых оставались их родители, жёны и дети.
Казалось бы, продолжающейся эксплуатации обездоленных, росту благосостояния капиталистов, укреплению государственных структур власти капитала в Западной Европе ничего не мешало. Однако в эпоху становления капиталистических отношений и роста влияния финансов на отношения людей и структуру общества, оставалась большая идеологическая помеха и даже потенциальная военная угроза успешному развитию этих регионов.  Помехой являлось существование на огромной части планеты населения организованного по-другому, имеющего другие представления, славившегося честностью и справедливостью.
Мало того, что представления о важности свободы, о необходимости справедливости, о пользе честности, о недопустимости принуждения и насилия нескончаемым потоком передавались на европейские территории благодаря: путешественникам, исследователям, торговцам, караванщикам и просто переселенцами. Так ещё и сами тартарианские ханства, хоть и в какой то мере уже разобщённые, не оставляли планов объединиться для пресечения такого мало духовного и жестокого развития людей на европейских территориях. С подобными просьбами к ним обращались и официальные послы от казачьих сообществ, и беглые, спасающиеся на их землях от непосильных тягот на своей родине. Была даже предпринята попытка ликвидации государственных органов: в частности российской и вообще европейской власти монархов, одним из неравнодушных региональных рукоуодителей тартарианского общества, подаваемая «достоверной исторической наукой» как восстание Емельяна Пугачёва. 
А в самом начале XIX века, вожди всей азиатской части Тартарий, обеспокоенные поступающим к ним сведениям о страданиях соседей, и угрозой распространения чуждой несправедливой, эксплуататорской идеологии в их земли, стали  серьёзно задумываться об исправлении ситуации на Западе континента. Неравнодушные из многих европейских стран, слали к ним своих гонцов сообщающих о творящейся несправедливости и просящих о вмешательстве и помощи. В Тартариях начали обсуждать идею нового объединения сил, гораздо более мощных, чем использовались  Чингисханом, для восстановления справедливых отношений среди европейских народов, многие из которых вышли из их родов, и со многими из которых у них были общие предки. Сведения о существовании таких обсуждений на Востоке вскоре стали известны правителям европейских стран, а так же руководителям католического Рима  и Русской православной церкви. В спешном порядке практически все государства Европы, с благословления обеих церквей договорились о совместном походе против тартарианских земель, чтобы окончательно и бесповоротно покончить с языческими вольнодумцами.
Назревала новая война миров. Уже к 1812 году европейские государства смогли отмобилизовать очень мощные вооружённые силы для этого похода, а на территориях Тартарий даже не успели созвать для сплочения всеобщий собор. Не сформировали объединённой дружины и не избрали предводителя.
Прогрессивные решили, что 600 тысячная европейская армия, сформированная разными странами (15 стран, но в  основном французы, немцы и поляки) двинется на восток, переправится через Волгу, и  покорит азиатские степи, За два-три года она должна достигнуть Тихого океана, соединившись по пути с союзнической русской 250 тысячной армией. С санкт-петербургским правительством было условлено, что оно добьётся освобождения Москвы от присутствия тартарианских представителей и двинет свои войска за Урал, покоряя северные  тартарианские земли на востоке, двигаясь параллельно Наполеону, и соединится с его войсками в Восточной Сибири. Сейчас в открытом доступе появилась даже переписка Наполеона с Александром I по согласованию этих действий, которые продолжают замалчиваться академической наукой, послушно принявшей выдумки католического Запада о невежестве древних россиян. 
Однако самолюбивый Наполеон, обольщённый вниманием всей европейской знати, имея за плечами огромное и по его убеждению несокрушимое войско, замыслил большее. Он ни на миг не сомневался в сокрушительной победе его огромной армии, вооружённой  пушками и мушкетами, над дикарями, имеющими в своём распоряжении только холодное оружие. Поэтому решил попутно, воспользовавшись ситуацией,  покорить русские государственные владения, подчинив их римской католической церкви и перекрестив православных в католиков. Для этого он даже присвоил себе титул римского императора.
Готовящиеся к союзническим действиям, обескураженные русские военноначальники, даже не решались оказывать серьёзное сопротивление войскам Наполеона, нарушившим прежние договоренности. И пережидали в Тарутино, пока французы зачищали Москву. А он столкнувшийся с серьёзными осложнениями, вынужден даже написать русскому царю письмо с извинениями, за то, что не предоставил возможности царским войскам навести должный порядок в Москве, а сам занял город. Двигаясь дальше на Восток, его полководцы столкнулись с неожиданным, мощным сопротивлением храбрых и стойких  тартарианских воинов. Такая самоотверженность казалась настолько поразительной, что по их красочным рассказам художники того периода создали даже множество дошедших до нас документальных свидетельств в виде гравюр изображающих бородатых русских воинов с копьями или даже с луками, убивающих французских и таких же русских вооружённых ружьями солдат.
Но ни глубокая вера в праведность сопротивления, ни самоотверженность, обеспеченная точными знаниями о бессмертии Души и преображении тела воина после гибели, не смогли бы остановить продвижение объединённой европейской армии далеко на Восток. Однако достигнув Волги, Наполеон получил неожиданное поражение от Природы. Современники этих событий утверждают, что Тартарианские волхвы сумели вызвать в конце лета такую стужу и снега, которые редко бывают в этих местах даже зимой. Неожиданной зиме армия не могла противостоять, и пустилась в неорганизованное бегство.
Историки умалчивают, об этой бесславной части похода Наполеона, войска которого достигли Волги. Напоминает о ней только французская медаль, за сражение у Волги, которой награждали тех французов, которые с боями дошли до великой русской реки и по снегам и морозам вернулись живыми. 
Историки обходят молчание присутствие наполеоновской армии на берегах Волги. Превозносится   значение народных дружин Руси, поднявшихся для изгнания захватчиков с русских земель, хотя на самом деле народ способствовал сохранению жизни многих обессиленных, голодных и обмороженных захватчиков. Давая им приют, обращая в слуги, или даже в преподаватели иностранных языков для своих детей.
А царю Александру только и осталось официально оформить вхождение своих казаков в Париж, на плечах панически и не организованно отступающих завоевателей. В последствии историки окрестили эти события как «Отечественная война 1812 года», доказывая, что все русские воевали с французами. А поэты и писатели так красочно описали некоторые сражения русских войск с экспедиционным корпусом крестоносцев, что заставили потомков поверить в переиначенные цели, в приукрашенные эпизоды, и в искажённый смысл произошедшего в то время.
Учитывая те особенности нашего менталитета, которые сформировались за тысячелетия высоко духовной жизни наших предков, память о которой смогли искоренить «передовые» учёные Запада, изобретая «науку историю». На основе тех представлений и отношений, которые существовали в доисторической древности Копачёв разработал новые,  справедливые и как он надеялся очень эффективные способы управления и организации используя тартарианский опыт.
Он считал, что в наше время при традиционной системе оплаты и организации утрачивается мотивация работников в получении положительного для коллектива тружеников конечного экономического результата от их труда и «увековечивается»  отрыв производителя (непосредственных исполнителей) от участия во влиянии на общественно полезное использование выработанных ими средств. Что непременно будет вызывать всё усиливающийся протест. Будет питать нарастание конфронтации в обществе возможно в самых неожиданных сферах. Просто растущие в людях  чувства неудовлетворенности будут искать выход.
Эта, считающаяся бесспорной, форма организации и оплаты своими приоритетами воспитывает у работников безразличие к результатам труда, а оставляет только интерес к зарплате. Такой пример. Если при работе с оплатой по нормам и расценкам послать сельского тракториста рассевать семена злостных сорняков в хорошо обработанную и тщательно подготовленную к посеву  почву, то он не возмутится. Не возропщет. Он только может, заинтересовано уточнить, какая при этой работе установлена норма выработки, и какова оплата за норму и за её перевыполнение?
В тартарианских разработках заметно отличаются и структура управления и способы связей трудящихся с тем, что они используют и с тем, что производят. Становятся заметнее, намного справедливее и конкретнее непосредственное влияние каждого на социальный статус его окружения.
Значительные перемены произойдут и в тех инструментах, которые используются при традиционной организации. Например, заметно отличаются  способы присвоения квалификационной классности. При традиционных способах организации квалификационную классность работника или специалиста определяет (устанавливают) уполномоченные государством органы или ведомственные учреждения или специально созданные комиссии на предприятиях.
Присвоение очередной квалификационной классности обычно носит формальный характер, формально учитывает уровень образования, стаж работы, знание определенных правил и некоторые др. показатели. При этом присвоение классности часто зависит от   меркантильных интересов присваивающих,  от политических,  национальных и даже религиозных особенностей, от степени родства с членами комиссии или с руководителем подразделения, и от др. не связанных с интересами производства факторов.
Повышение классности при традиционных формах организации производства предусматривает обязательное повышение оплаты труда. Снижение классности явление чрезвычайно редкое, можно считать не существующим в практических условиях.
На тартарианских предприятиях изменение квалификационной классности или ее подтверждение – тоже определяет изменение пропорций у отдельных членов коллектива при распределении материальных стимулов. При этом члены коллективов сами устанавливают или подтверждают квалификацию друг другу ежемесячно. Классность каждому члену коллектива увеличивается, уменьшается или оставляется неизменённой решением всего личного состава первичного коллектива, как в производственных коллективах, так и в функциональных, и в коллективах отраслевых специалистов.
При присвоении или подтверждении классности учитываются как прикладные  так и личные показатели и черты характера: уровень практически полезных коллективу знаний и навыков, здоровье и физическая выносливость коллеги, его отношение к труду и к поручениям руководителя, умение, качество его изделий, скорость выполнения операций, отзывчивость, сострадание, общительность, мудрость, грубость, черствость, не сдержанность, личные отношения с остальными членами коллектива, и многие другие свойства замечаемые членами коллектива.
В ходе производства совместная деятельность, при различных производственных ситуациях, на практике у членов коллективов будет  открывать ранее не известные коллегам положительные или отрицательные проявления характера или возможностей организма, или навыки, которые приводят к повышению или понижению классности на следующий месяц у одного или у нескольких.
При этом бесспорное признание всеми участниками такого способа квалификации совершенным или наиболее справедливым – будет играть важную роль в улучшении психологического климата в коллективах и на предприятии в целом.
Неожиданно в отделении освободилась должность бригадира табачной бригады. Крымова Кобяцкий назначил на должность заведующим агитпунктом. Он сразу же перестал ходить на планёрки и появляться в бригаде. Пришлось обязать пока учётчика бригады приходить за нарядами и руководить рабочими. А Крымов требовал предоставить человека, которому он передаст материальные ценности бригады.
Отдел кадров подал заявку в управление на специалиста агрономического направления. Вскоре ко мне приехали по этому поводу целая семейная делегация из Горячего ключа. Родители и девушка закончившая обучение в техникуме с красным дипломом. Диплом с отличием, считался свободным. Ей не вменялась обязательная отработка по распределению. В Апшеронском управлении предложили должность бригадира табачной бригады в нашем совхозе. А родители нашли ей отличную работу в Горячем ключе, но только не по специальности. Но ей хотелось попробовать свои силы с сельском хозяйстве. Вот они и приехали всей семьёй подробно узнать о том, какая будет роль их выпускницы, если она согласится на эту должность.
Девушку звали Людмилой. Она была слегка полновата, с красивым округлым личиком, и видно было что давно и успешно занимается спортом. Разглядывая кандидатку, не мог отделаться от мысли, что с такой было бы классно закрутить роман. Поэтому с удвоенной силой старался показать все преимущества предложенной должности.
Люду смущало то, что изучала она полеводство, а руководить предстоит табачной бригадой. Пояснял, что выращивание табака, мало чем отличается от выращивания остальных полевых культур с пропашной агротехникой. Что я в техникуме тоже изучал полеводство, а в институте агрохимию и почвоведение, но после нескольких месяцев работы в совхозе сумел успешно написать и защитить дипломную работу по агротехнике табака. И что, если она продолжит учёбу моя дипломная может стать основой для её научных изысканий, потому что получила высокую оценку руководителя научно исследовательского института.
Смущала её и родителей материальная ответственность. Убеждал, что такая ответственность является формальной. Потому что и табачные сараи и сушилки никуда не денутся, не разрушатся. А техника, только числится за бригадой, но фактически за её состояние отвечает механик отделения. Обещал взять над ней шефство, потому, что хоть и работаю управляющим, но по специальности агроном и успел получить богатый опыт. Могу на практике обучать особенностям выращивания не только табака, но и остальных культур, возделываемых в отделении, чтобы у неё, появились практические навыки, по всему спектру агрономических обязанностей.
Мои слова, помогли девушке увидеть широкие перспективы, от пребывания на предложенной должности. И она решительно заявила родителям, что немедленно оформится к нам на работу. Сразу же стал раскидывать сети, чтобы склонить её к тесной дружбе. Под предлогом помощи в знакомстве с бригадой, после планёрки подвозили её на нашей линейке в бригаду. Расписывал, как бы было хорошо нам подружится, пробовал вроде бы  дружески обнимать её за плечи. Но она, заявляя, что очень даже ценит мою дружбу как более опытного товарища, решительно пресекала намёки на другие отношения. Напоминала, что я женат.
Убедившись в тщетности моих усилий, пропало и желание обучать молодого бригадира практическим агрономическим навыкам. Правда успел ей подсказать, чтобы из Горячего ключа на работу, и после работы домой, не ждала рейсового автобуса или  попуток, а использовала совхозную дежурную машину бригады, которые за ними закрепляются с началом полевых работ.
Как-то Гучипс, в понедельник, вернувшийся из поездки к родителям, передал мне привет от своего дяди, и спросил, может ли тот, сообщить своему начальнику о том, что у нас можно в отдельных случаях покупать кирпич, если завод успевает покрывать потребности совхоза. Такой вопрос меня удивил:
- А зачем ему моё разрешение? Если хочет сообщить – пусть сообщает. Я ведь не брал с него слова, хранить в тайне, где он приобрёл себе стройматериал.
- Дядя мой очень серьёзный человек. Он понимает, что если в ауле узнают, то сюда потоком хлынут  все кому нужен кирпич. Да ещё и родственникам из других аулов разболтают. У тебя тут будет не протолкнутся от адыгейцев. Я ему рассказывал, что завод делает кирпич только для стройотдела, а  остатки выписываешь нашим рабочим. Но он может поручиться за своего начальника – тот никому ничего не разболтает, если сможет купить кирпича на очаг в доме, который строит для семьи старшего сына.
Пояснил, что сейчас у нас возник приличный запас продукции завода, и я без проблем подпишу ему заявление на кирпич, тем более, если ему требуется только на печь. При этом сам подумал, почему рабочие совхоза и просто станичники, почти не обращаются с просьбой о продаже кирпичей. Если кто и приходит с такой просьбой, то заказывают двести-триста штук. Мало кто покупает больше полтысячи.
Только один молодой станичник прошлой осенью купил пятнадцать тысяч. Про него в станице ходили легенды. Он после службы  на северном флоте,  демобилизовавшись отдохнул месяц у родителей и завербовался на гражданский корабль, добывающий рыбу в северных морях. Но по завершение срока, не сходя на берег, перевербовался на другой корабль и отработал, новый срок на нём. А по завершению проделал такой же трюк заключив договор на вахту уже на третьем корабле. Рассказывали, что в результате он привёз домой целый чемодан денег. Сразу же решил построить для себя отдельный дом, а потом уже жениться. Хотя у него вроде бы и девушки ещё не было.   
Когда  начальник дяди Гучипса приехал за кирпичом, то попросил выписать ему две с половиной тысячи. Я думал, что для печи достаточно пятисот-семисот штук. Кирпич был в наличии, и я подписал накладную. Оплатив стоимость в кассу, он отозвал меня в сторону от рабочих тока, с которыми беседовал, заявив, что ему необходимо обсудить важный вопрос со мною в кабинете. Когда, зашли в кабинет, и я уселся на своё место, он подошёл   к столу и положил в верхний ящик правой тумбы деньги. Не понимая, что происходит я пояснил ему:
- Вы, наверно не поняли. Оплату по квитанции, нужно делать кассиру.
Но он предостерегающе поднял руку с обращённой ко мне ладонью и сказал:
- В кассу я заплатил, но Аслан сказал, что в благодарность за помощь нужно четверть стоимости ещё и передать Вам лично, для покрытия непредвиденных расходов. Кирпич новый нигде не достать, поэтому могу увеличить сумму до половины стоимости.
Немного растерявшись, не мог сразу сообразить, как мне поступить. Смущённо произнёс:
-Зачем половину, там и так вижу много.
 Кивнув головой, посетитель быстро вышел из кабинета. А через день, когда он приехал на погрузку грузовиком привез ещё  в качестве гостинца трёхлитровую банку вина и головку сыра домашнего.
С той поры из Адыгеи за кирпичом стали приезжать ко мне по три, а то и пять человек в месяц. Улучали момент, когда окажусь один. Подходили, поясняли, что приехали от Аслана, что он поручается за их серьёзность и просили продать им кирпич. В основном  приезжали, с рейсовыми автобусами или на попутках. А некоторые, даже ехали  на грузовых машинах,  чтобы после оплаты сразу же загрузиться. Если у меня не было возможности в этот день удовлетворить из просьбу, перед такими было даже неудобно за   их не оправдавшиеся затраты. Но они не обижались на отказ. Заявляли, что понимают ситуацию и уточняли когда можно приехать повторно.
Но все получившие стройматериал, обязательно отдавали мне дополнительно четверть от оплаченного в кассу, да ещё и гостинцы оставляли. Если пробовал отказываться от привезённых гостинцев, у тех которым приходилось временно задержать выписку – обижались не понарошку.  В результате скапливались приличные суммы. Дважды отдавал деньги маме, сочинив, что получил премию. На второй раз, Галя ночью стала выяснять, с какой стати меня премировали? Пришлось признать, что деньги получил от незнакомого адыгейца, за то, что выписал ему много дефицитного кирпича. Поэтому стал находить применение полученным барышам в тайне от членов семьи.
В начале, переживал, не нарушаю ли данное маме обещание не нарушать законы. Но успокоился тем, что не принуждаю никого к дополнительным выплатам. Что платят они по договоренности с родственником ездового. И что подарки приносят от чистого сердца. Вино, сыр, вяленную рыбу и мясо использовал, для угощения друзей во время застолий. А деньги тратил, организуя поездки в ресторан или с соседом Виктором Игнатенко, у которого был личный мотоцикл «Панония» или с Никитиным.
Будучи в Краснодаре, с вестибюле гостиницы «Кавказ» обнаружил продажу дорогой и красивой бижутерии. Накупил и перстней, и брошей и кулонов и клипсов, чтобы дарить своим избранницам, когда в очередной раз приедут учащиеся школы табаководов. Запрятал покупку глубже в нижний ящик рабочего письменного стола, чтобы случайно не обнаружилась.   
Катаясь с патрульными по станице попал, на задержание, водителя посторонней машины, торгующего государственной собственностью. У уже знакомого морячка, которому выписывал кирпич, увидели цементовоз. Он выдувал цемент в огромный дощаный ларь с крышкой покрытой рубероидом. Облако цементной пыли мы заметили издалека, а когда подъехали ближе, выгрузка уже была завершена. Лейтенант потребовал у водителя путевой лист и права, выяснил, что тот работает на строительстве «Краснодарского моря».
Водитель был явно перепуган таким поворотом событий. Но утверждал, что в бочке цемента не было совсем. Что просто заехал навестить друга. И для очистки бочки включил выдув, хотя в цистерне не было и килограмма цемента. Гаишники были опытными и спросили, как зовут его друга. Замявшись, водитель поник головою и замолчал. Зато хозяин ларя не волновался. Уверенно и настойчиво предлагал решить вопрос без составления протокола и ареста водителя.  Патрульные боялись принять желательное решение. Поэтому лейтенант велел сержанту оставаться на месте преступления, а сам поехал со мною в отделение звонить начальнику. Переговорив, спросил, поеду ли я с ним назад? Мне было интересно, как будут развиваться дальнейшие события, поэтому заявил, что рабочее время закончилось и я ещё покатаюсь.   
На месте лейтенант, зашёл с водителем и хозяином внутрь стройки. Долго не выходили оттуда, а выйдя, велел сержанту отдать водителю отобранные у него документы. После сразу же поехали в город. Лейтенант не надолго зашёл к начальнику. Вскоре они оба вышли к машине. Начальник предложил мне остаться и пойти с ним в ресторан, обмыть удачу.
В ресторане заказал, самую дорогую закуску, но водки всего двести граммов. Пояснил, что в форме ему не следует употреблять спиртное в общественном месте. Но потом всё же не удержался и налил половину себе. Предложил мне добавить ещё сотку, но я отказался. 
Пришлось мне познакомиться и с другим шофёром, занятым на строительстве «Кубанского моря». Срочно потребовалось съездить в Краснодар. Остановил на трассе большущий самосвал. Водитель сказал, что довезёт только до начала города, потому что повернёт на стройку. В дороге выяснилось где он работает. Оказалось, что везёт  щебень, для сооружения дамбы из-под Джубги. Меня сильно удивило такое огромное расстояние. Спросил неужто ближе нет мест, где можно брать щебень. Водитель со злостью пояснил:
- Видишь ли, учёные там всякие и проэктировщики доказали что такой щебень как положено можно брать только в том, официальном карьере откуда сейчас еду. А на самом деле возим мы щебень, который грузят недалеко от стройки.
- Как это? – не понял я.
- А так, обдираем страну свою как липку! – тем же злым голосом буркнул водитель и надолго замолчал, испытывающее, поглядывая на меня.
Потом не выдержал и начал изливать душу. Видно ситуация была у него наболевшей. Их автохозяйство специально создавалось для обеспечения инертными материалами ударной краевой стройки. Даже количество машин в хозяйстве наверно планировали из расчёта доставки материалов из официальных карьеров. Но начальство нашло недалеко залежи и щебня и песка. Перевезли туда экскаваторы и их каменного карьера и из песчаного. Грузят и песок и щебень из новых мест, а оформляют как доставку из официальных карьеров. Такое выгодно и карьерам. Потому что у них резко выросли объёмы отгрузки, а особенно выгодно автохозяйству. Фальшивая выработка постоянно бьёт рекорды. Машины используются в пол силы, а показатели по тонно-километрам огромные. Механики специально часто ставят машины на техуход, из-за большой выработки, а на самом деле машинам никакой уход и не требуется. Им просто в это время накручивают показатели спидометров, чтобы приблизить данные к  записям в путевых листах.
В результате кроме высокой зарплаты появилось множество дополнительных возможностей для барыша. Механики за бесценок сбывают запасные части и расходные материалы, которые якобы используются на ремонт и обслуживание машин, формально подверженным большим нагрузкам. Водителей заставляют по два раза за смену заправлять полные баки топлива, и находить самим, куда девать излишки. Многие нашли себе постоянных покупателей, но иногда приходится просто сливать бензин на землю.
Подавляющее большинство работников и руководители довольны таким положением, но лично его и некоторых его товарищей подобный обман злит. Они понимают, что работать по честному, было бы тяжелей. Но зато за честно заработанные деньги не было бы никаких угрызений. Им  зарплату большую получать действительно неловко, а получать всяческие грамоты передовиков и дипломы победителей соревнований - вообще стыдно. Они же понимают, что их автохозяйство получает и распределяет незаконно миллионы государственных средств, в которых, судя по телевизору, нуждаются многие наши граждане, для элементарного улучшения  условий жизни и труда.
Думали даже обратиться в крайком партии с разоблачением. Но потом не решились. Обсудили, что не смогут доказать нарушения. Начальство специально посылает по очереди каждую из машин за грузом в официальные карьеры. И в карьерах ежедневно отчитываются об отгруженном, с учётом того, сколько отправили груза и из незаконных выработок. К тому же, если будет официальное расследование, то практически все подтвердят, что материалы машины доставляют только из официальных карьеров. А их товарищи и начальство посчитает предателями и даже врагами.
Мама старалась чаще и чаще попасть со мною в поездки по окружающим станицу лесам и полям. Даже строго наказывала, что если буду ездить без ездового, чтобы обязательно брал её с собой, потому что ей очень хочется полюбоваться окрестностями. Но такие поездки стали выливаться в нравоучения и разборки нашей жизни. Поэтому иногда пробовал отговаривать её от поездок. Говорил, что нужно будет по долгу проверять работу механизаторов или табаководов. Но это её не останавливало. Говорила:
- Тогда тем более заезжай за мной. Пока будешь с людьми, разнуздаешь лошадей, и я  прослежу, чтобы они паслись.
- Они наверно и пастись не будут, - возражал я. – Их Гучипс так закармливает, что скоро шкура лопнет от жира.
- От травки свежей ни одна скотина не откажется. Коням же лучше будет, чем стоять привязанными пока будешь своими делами заниматься.
В пути она в основном, без злости, даже как бы сочувственно осуждала Галю. Переживала, что та, совсем не приучена к домашним делам. Не видит, что нужно по дому делать, и когда её попросят мама или бабушка что-то сделать, то под разными предлогами откладывает и откладывает  начало до тех пор,  пока забудется просьба или отпадёт в ней необходимость. Приводила примеры:
- Посмотри, она не то, чтобы на твою рубашку пуговицу пришить оторвавшуюся, на своё платье не пришьёт или не заштопает дырку, пока я это не сделаю. Может целый месяц проходить без пуговицы или с поломанной молнией.
- Просто она видимо забывчивая. На работе ж не будет пуговицу пришивать, а дома наверно переодевается и забывает. А Вы  стираете и гладите одежду, всё видите и поэтому всё делаете сами. Могли бы  сказать, и ей не трудно было бы пришить эту злосчастную пуговицу или вшить новую молнию.
- Ей хоть говори, хоть не говори – всё без толку. Обязательно окажется, что, то уйти срочно нужно, то передачу досмотреть.
Рассказывала, что ей покоя не даёт то, что за всё время у нас с Галей так и не получилась семья. Каждый живёт свой отдельной жизнью. Что у нас не только коллеги по работе разные, но и друзья тоже совершенно разные. Она даже в клуб со мной не ходит. Хотя рассказывала, что студенткой тоже увлекалась самодеятельностью, и поёт она хорошо. И танцует дома под магнитофон, а в клуб не ходит со мною не только на репетиции и на танцы, но  даже и  на концерты, которые я всегда так весело веду.
Утверждала, что мне необходимо или найти общие с женой интересы и увлечения или думать о разводе. Потому, что если не станет их с бабушкой - наш дом грязью зарастёт и я буду ходить в лохмотьях. Что Бог видимо специально нам детей не даёт. А ей кажется, что даже если родятся дети, нас и это не сблизит. Жаловалась, что ей эти мысли не дают покоя. Что бабушка тоже такое замечает. А сама мама сильно мучится от переживаний за наше будущее. Ночами не может уснуть от мрачных мыслей. И даже болеет от этого.
С началом высадки табака, узнал об одной важной особенности его возделывания. Чтобы за лето успело вызреть как можно больше товарных листьев табака, посадку начинали, как только почва прогреется до требуемой температуры. Но стремясь пораньше начать эту работу, подвергали плантации возможной гибели от весенних заморозков не почве. В прошлом году весна была дружной и такой угрозы не существовало. А этой весной не успели бригады высадить рассаду на первых гектарах своих плантаций, как по всему краю объявили об ожидаемых ночных заморозках. Бригадиры табачных бригад к вечеру собрались в отделении с просьбой, чтобы я заказал дежурные машины в ночную смену, и даже для подстраховки ещё и по одному колёсному трактору выделил, для подвоза веток, если температура сильно упадёт.
Вначале даже не понял, о чём они ведут речь. Потом выяснилось, что в бригадах сложилась давняя традиция, дымлением спасать посадки табака от заморозков. Практически все плантации были окружены деревьями, кустарниками и ереками. Везде полно было валежника, гнилых листьев и старой соломы. На дыюмление выезжали не семейные или молодые члены бригад. Обычно даже без бригадира. Дымление считалось в бригадах эдакой молодецкой забавой или даже праздником. Брали с собою картошку и сало, чтобы запечь их на кострах. Не забывали и о вине. Участие в дымлении, оплачивалось как сверхурочная работа. Поэтому и семейные часто вызывались участвовать в нём. Но  время высадки рассады, было самым напряжённым периодом, поэтому все занятые в ночную смену, беспрекословно выходили утром на посадку, хотя им и полагался отгул.
Чтобы лучше вникнуть в предстоящее, велел Гучипсу, как стемнеет, заехать ко мне, чтобы на местах посмотреть    на эту работу. В третьей бригаде Люда не поехала домой, а вышла с молодёжью на дымление. Учетчик подсказал ей, пока не стемнело поехать трактором на ферму и нагрузить полный прицеп не перепревшего навоза, от которого будет много дыма и который не так быстро сгорает как ветки. Когда мы подъехали к их плантации, они выгружали навоз мелкими кучами вокруг всей плантации. В недоумении спросил, почему не выгружают в одном месте и женщины пояснили, что навоза должно хватить на несколько дней. Сегодня ветерок небольшой дует с севера, а в другие ночи может дуть в другом направлении. А бывает, что при заморозке ветра совсем нет,  и тогда они стараются разжечь большие костры вокруг всей плантации.
Вспомнив лекции по метеорологии, и заявил что согласно представлениям этой науки, учитывая, что ветер усиливается, этой ночью заморозка не будет. И что если найду свои студенческие конспекты, смогу точно рассчитывать возможность заморозков. В бригаде мне не поверили и заявили, что если по прогнозу объявили о заморозках, то температура на почве хотя бы к утру обязательно опустится ниже нуля.
Объехали все бригады и во всех был решительный настрой на дымление. Чернявский посветил фонариком на термометр, уложенный  на землю в междурядье табака, и заявил, что температура понизилась по сравнению с дневной аж на восемь градусов, и что вскоре придется зажигать костры.
Заметив, что термометр показывал чуть больше шести градусов а было уже половина двенадцатого ночи, я с большой уверенностью заявил, что в эту ночь заморозка не будет.
Во время планёрки на следующий день только и было разговоров о том, что я умею определять возможность заморозков точнее гидро метеоцентра. Пояснил что это дело не сложное. И не требует никаких особых талантов. Для определения, когда точка росы может опуститься ниже нуля, существуют специальные таблицы. Я её нашёл дома и принёс в отделение. Если вечером замерить температуру и влажность воздуха, проверить наличие низкой облачности и силу ветра – по таблице можно определить, будет ли заморозок. И даже с большой точностью, установить до какой конкретно температуры понизится точка росы.
Пожалел, что у нас не было психрометра для определения влажности. Но даже и без этого у меня получалось делать каждый вечер довольно точные расчёты ночных показаний прохождения точки росы через минимум. Снискал  этим заслуженное уважение.
Чтобы не оконфузится, в тех случаях когда мои расчёты показывали, что точка росы будет выше нуля, но очень близко к нулю объявлял, что заморозок возможен. И такая подстраховка оказалась не лишней. Однажды по таблице получалось, что точка росы окажется около плюс трёх градусов, объявил бригадирам, чтобы выделяли людей на дымление.     Во всех бригадах, температура на почве ночью оказалась около трёх градусов, а в первой бригаде, плантация которой была в низине, опустилась до минус двух. К тому же и ветра не было совсем. Костры они жгли со всех сторон, и дыма было много, но днём оказалось, что в средине рассада пострадала, потому что дым поднимался вверх и до средины плантации не доставал.
Установилась жаркая погода и на очередной планёрке Головко с возмущением рассказал, как пострадал, стараясь не допустить порчи мяса. К ним на овчарню заявилась комиссия из райкома. Приехали двое: инструктор райкома партии и специалист сельхоз управления. Нарушений  не  нашли, а видно было, что им зачем-то очень хотелось найти недоработки. Придрались к тому, что в корпусе остаётся толстый слой навоза. Головко доказывал, что навоз сухой, соломистый и  зимой когда в глубине его происходит биологический само согрев, даже новорождённые ягнята,  лёжа на нём не мёрзнут. Но инструктор кипятился, утверждал, что заведующий в этом деле поступает не по хозяйски. Наседал:
- Понимаешь, ты на овчарне хозяин. А настоящий хозяин должен следить за порядком. Поскольку с навозом порядка и санитарной чистоты, не можешь обеспечить – можно сделать вывод, что хозяин ты никудышный.
     Ругаясь,  они вышли из овчарни и тут, отдыхавший фуражир, некстати решил помочь заведующему сгладить отношения с проверяющими. Он поспешил им навстречу и предложил:
- Степаныч, приглашай своих гостей к мангалу. Я замариновал вчерашнюю свежатину, что мне досталась, и шашлыка нажарил столько, что на всех хватит.
Инструктор насторожился:
- А какая ему вчера свежатина досталась?
Головко рассказал, что днём раньше, овец гнали через дорогу на водопой,  как из-за поворота на большой скорости выскочила машина и переехала через молодую ярку так, что у той даже печень лопнула. Тушу они освежевали, а  лошадей свободных на месте не оказалось, чтобы отвезти мясо в кладовую. На лошадях приехал фуражир с кормами только вечером. Но вечером кладовая уже закрыта. Чтобы мясо не пропало, он уговорил живущих на ферме, выписать его себе на еду. На ферме было  семь домиков, в которых жили семьи овчаров. Ему еле удалось их уговорить, чтобы разобрали всё мясо.
Инструктор стал орать, что это произвол. Что мясо должны, по закону сначала сдать в кладовую. И только из кладовой имели право выписывать рабочим, при этом с предварительной оплатой накладных в кассу совхоза. Заведующий пояснил, что отпуская мясо он его взвешивал и отдавал только после того как получающий расписывался в ведомости, в которой тоже указаны и вес и цена и сумма. А когда он попадёт в контору, то согласно этой ведомости выпишет накладные и сдаст их в бухгалтерию, с тем, чтобы указанные суммы удержали из зарплаты, тех которые получили мясо. Спокойствие и уверенность заведующего только злило проверяющих. Потребовали предоставить ведомость.
А проверив записи, инструктор злорадствовал:
- Вот и вывели тебя на чистую воду. В итого получается, что твои рабочие, и ты расписались в получении всего двадцати семи килограммов. А куда дел остальное?
Головко пояснил:
- Я ж сказал, что машина сбила ярку. А у них мяса редко бывает больше. Двадцать семь это с ливером, а самого мяса ещё меньше получилось.
- За кого ты нас принимаешь? Двадцать семь килограммов я одной рукой легко подниму, а ярку даже самую маленькую и двумя с трудом поднимешь. Сейчас уже даже самый поздний ягнёнок наверно больше тридцати.
- Так то живой вес, а убойный у овец редко бывает больше сорока  процентов. Даже у стокилограммового барана, убойный вес редко когда достигает сорока. А здесь ярка была, молодая.
-  Ты много здесь можешь  насочинять. Для определения выхода мяса существуют официальные нормативы.
Даже когда специалист управления подтвердил, что у овец на самом деле такой процент выхода мяса, инструктор не унимался:
- Теперь конечно, не получится установить, сколько государственной продукции ты разбазарил на самом деле. Пользуетесь бесконтрольностью и занимаетесь самоуправством. Вообразил себя хозячиком на совхозной ферме.
Обидевшийся заведующий ехидно уточнил:
- Так вы бы определились сначала. А то, над навозом провозглашали меня хозяином, а над мясом выходит я уже и не хозяин.
Ехидство Головка ещё сильнее разозлило проверяющих. Составили подробный акт о выявленных нарушениях, предписали директору и бухгалтеру устранить грубые нарушения в учёте и реализации продукции. Заверяли что выявленное будет грозить Головку должности, а возможно руководство совхоза решит ходатайствовать об возбуждении уголовного дела.   
  Рассказ заведующего получил бурное обсуждение. Никто не думал, что его освободят от должности. Скорее всего, не станут наказывать даже формально. Потому, что в сложившейся ситуации он действовал, как в совхозе уже давно принято действовать в подобных ситуациях. Но главным образом потому, что он был успешным руководителем. Его ферма всегда показывала отличные результаты. И ещё потому, что среди живущих на ферме, не было достойных кандидатов на эту должность.
Но всех возмущало поведение проверяющих. Подчёркивали, что если бы такому инструктору доверить не ферму, а всего с десяток баранов он и им не мог бы дать ладу. А прикрываясь важностью партийного органа, такие вот выскочки пыжатся изображать из себя грозную силу.
Михайленко, заявил совсем крамольное:
- В райкоме на инструкторов вообще набирают разную шушеру из родни начальников. И держат их там на побегушках, пока не подвернётся место блатное. Да ещё когда привозят такого на должность, в качестве козыря заявляют, что он несколько лет проработал в райкоме. А по мне, так то, что ходил в инструкторах нужно оценивать не как заслугу. А как позор. Значит ни на что не способен, кроме как по поручениям разъезжать да пустословить.
Мама разболелась не на шутку. Мало того, что из-за нервов её мучила бессонница, так у неё появились совершенно беспричинные сильный насморк, головные боли, глаза покраснели, и стало трудно дышать. Врачи сказали, что это она так реагирует на цветение трав и на пыль и дали направление в станичную больницу. Дома сразу возникли проблемы. Бабушка, пробовала готовить еду, но Галя категорически, отказывалась есть приготовленное ней:
- При маме я не готовила, потому, что выглядела бы не аккуратной по сравнению с ней. Но бабка старая, и больная в сто раз неряшливей. Как ты можешь есть то, что она наколотит? Сегодня вечером наготовлю на завтра. Может не такое будет вкусное как у мамы, зато чистое.   
У бабушки  в комнате стояла тумбочка у койки и в последние месяцы она, не кушала за общим столом, а мама подавала ей еду в комнату передвигая тумбочку к средине кровати. Гале теперь тоже пришлось подавать бабушке еду, но делала она это как-то брезгливо и не аккуратно. В первый же день отнесла еду и хлеб, и просто поставила на тумбочку. Бабушка стала двигать тумбочку, та зацепилась за половик и перевернулась. Галя наорала на бабушку,  что она неуклюжая. Я наорал на Галю, поясняя, что следовало сначала передвинуть тумбочку, а потом уже нести еду.
Но с той поры, я и во время завтрака и в обед, сам переставлял тумбочку, чтобы не повторилось случившееся. Как проходил ужин не видел, потому, что не получалось рано возвращаться с работы или с клубных репетиций. Опять обнаружилось неподобающее   Галино поведение. В обед натумбочке оставалась миска, с недоеденной утром кашей. Пока я передвигал тумбочку и разговаривал с бабушкой, Галя взяла миску и сразу же принесла ей суп. Обратил внимание, что налила она его в ту же миску. Спросил:
- Ты, что даже не помыла миску?
Галя беспечно пояснила:
- А зачем? Из неё ведь никто, кроме бабки не ел.
Присмотревшись, возмутился:
- Так ты, вижу, даже кашу из миски не вывалила, и налила суп прямо в кашу.
- Ничего страшного, наша бабка часто и суп, и щи ест с кашей.
Я рассердился и повысил голос:
- Мне до фени, как ест ваша бабушка! А моя должна кушать из чистой посуды и недоедать те остатки, которые следует выбрасывать в помои! 
Бабушка вмешалась:
- Не ругайтесь вы по-пустому. Ничего страшного. Я сейчас и правда буду заедать суп кашей вместо хлеба. Тем более хлеб чёрствый, мне его жевать нечем, а каша мягкая.
Вскоре  Галя стала утверждать, что без мамы, в бабушкиной комнате стало пахнуть туалетом. Посоветовал, ежедневно мыть в её комнате полы. Полы она стала мыть каждый вечер, но не руками, а шваброй и с хлоркой. От этого у нас теперь во всей квартире стало пахнуть хлоркой, как в больницах.
То, что по утрам выношу бабушкино ведро, считала позорным:
- Тебя, не смущает, что соседи в любой момент могут увидеть, что в ведре? Даже если не увидят, то догадаются, что выливаешь в туалет.
- Не я ж один выливаю из ведра в туалет. Все соседи льют. И ты тоже несёшь воду в туалет, когда голову моешь перед Краснодаром. А те, у кого свиней нет, и помои выливают в туалет.
- Так то же днём. А ты по утрам выносишь. Любой допрёт, что у тебя в ведре.
- Не вижу никакой беды, если догадаются. Не считаю за позор, выносить после бабушки. Игнатенко вон сам и жена его по несколько раз в день несут горшки детские выливать.
- От детских нет никакого позора. Дети малые и должны на горшок ходить.
- И что ты предлагаешь?
- Пусть бабка, сама за собой выносит. Она ж не лежачая. И  по квартире ходит, и во двор выходит, и в туалет днём ходит. Вот и пусть за собой выносит.
- Нет уж. Выносить буду я, пока мама не вернётся. Не хватало, чтобы бабушка перевернула ведро в подъезде, как тогда картошку с тумбочкой. Тогда уж действительно позора не оберёмся.
В больнице мама подружилась москвичкой, оказавшийся  соседкой по палате. Мама почему-то уважительно называла ей нам не по имени, а по фамилии Звёздина. Она отдыхала по профсоюзной путёвке в Горячем ключе в санатории и заболела. На лечение её определили в Саратовскую больницу. В палате они долгое время были вдвоём. Вспоминали детство, обсуждали, что каждая делала во время войны, как жили после войны. В порыве откровенности, мама рассказала ей, как полюбила московского геолога, как забеременела, и как неожиданно они разлучились. Ту так растрогал мамин рассказ, что она пообещала обязательно выяснить судьбу Петра Михайловича. Пояснила, что в Москве, существует специальная служба по розыску людей. И если он действительно был москвичом, и если мама действительно точно помнит не только год его рождения, но и дату – то она обязательно узнает его судьбу, даже если он теперь живёт в другом городе. Мама обменялась со Звёздиной адресами и, выписавшись из больницы, ждала, когда та уедет в Москву. А потом с  нетерпением стала ждать писем.
У меня её вдохновенный рассказ не вызвал особого энтузиазма. Прошло много лет и не верилось, что в таком огромном городе, можно отыскать человека по фамилии имени и отчеству. Пояснил, что в Москве, вполне может оказаться несколько его даже полных тёзок. А вскоре пришло и письмо от новой маминой подруги, в котором она пояснила, что первая ей попытка, не принесла желаемого результата. Но наверно, чтобы не опечалить маму  написала, что ей подсказали другой способ поиска и что она надеется на успех. 
Группа учащихся  из школы табаководов в этом году, оказалась почти полностью девчачья. Всего три парня было в группе. У меня появился прекрасный выбор девочек, которых приглашал к более широкому знакомству с полеводством. Назначая в помощницы, преследовал свои шкурные интересы, но  преподаватели уже привыкли, что требую по одной ученице помогать с оформлением агрономических документов и вожу с собою по полям знакомиться с ходом полевых работ.
Не всякая соглашалась перейти к неформальным отношениям. Вначале пригласил в помощницы, необычайно красивую девушку из Молдавии. Но Роксана, не позволяла ничего кроме совместного переписывания технологических карт. Даже по полям ездила не охотно. Пришлось назначать других, более покладистых.
Толи потому что в этом году школа выставила девичий десант, толи по другой причине, на площадке у гостиницы вечерами стали собираться толпы станичных парней, доже больше чем собиралось на танцы в доме культуры. Даже женатые частенько там толпились. Приглашали девушек погулять. Угощали вином и конфетами. Я тоже стал туда учащать. Днём, вроде бы по работе, проводил время с одной девушкой, а вечерами продолжал ухаживать за Роксаной. С ней многим хотелось бы погулять. Но моё красноречие и щедрые подарки, склоняли её к тому, чтобы отдавать предпочтение моим предложениям. Вскоре гуляя подальше от гостиницы, мы стали с ней и обниматься крепко и целоваться страстно. Стала она позволять и за груди трогать, и гладить бедра и низ живота. Такие ласки её возбуждали, но добиться большего не получалось.  Не было даже подходящего места. Потому, что уйти далеко за станицу к лесу она не соглашалась, а на улицах сложно было найти укромное место даже для поцелуев.
Как-то мы направились с ней вглубь совхозного двора. И вдруг напустился дождик. Спрятались под навесом помещения, которое стройотдел использовал в качестве складских помещений. И тут я вспомнил, что когда я ещё занимался ремонтом двигателя нашей машины, Галя   дала мне ключ от одной пустой комнаты склада, чтобы хранить там детали и инструмент. Ключ так и остался в связке моих ключей. Сказал Роксане, что если повезёт, и замок не поменяли, то сможем забраться в помещение. Ключ подошёл, и мы зашли внутрь. Но комната теперь не пустовала. У глухой стены, чуть не до потолка, были навалены, новенькие раскладушки. О большей удаче нельзя было и мечтать.
Закрыл дверь изнутри на ключ, и разобрал две раскладушки. Поставил их так близко, что когда  уселись на них, коленями пришлось раздвинуть ноги друг другу. Но обниматься сидя напротив, было неудобно, и я пересел на раскладушку Роксоны.    Потом расположились лёжа на одной, тесно прижимаясь животами и крепко обнявшись. Было тесно, алюминиевые трубки каркаса упирались в бока, поэтому вскоре легли  «бутербродиком». Так было комфортней и появился простор для ласки. Сначала только целовал в губы и ласкал её грудь. Потом, когда она возбудилась, получил доступ и в трусы. Уговорил снять их, обещая невиданный кайф.
Собирался получить наслаждение, так как получал в Красном логу. Достигнуть оргазма без проникновения. Но когда в результате моих фрикций Роксана возбудилась до такой степени что промежность у неё стала мокрой – не удержался и направил свой инструмент внутрь. Девушка закричала  так громко, что нас могли услышать не проходной. Стал поцелуями закрывать ей рот, но она стонала натужно и громко. А я уже не мог остановиться. Когда прекращал целовать, просила вытащить, но я пояснял, что раз уж такое произошло то, теперь следует немного потерпеть.
По завершении она быстро одела трусы, и предложила уйти. Уговаривал   посидеть, пока дождь не кончится. Но она плакала и настаивала, чтобы отвёл её в гостиницу. На следующий вечер попросил девушек позвать Роксану. Она не вышла, а вышла её подруга. Отозвала меня в сторонку и стала стыдить за то, что обманул девушку. Поясняла, что на родине у Роксаны есть парень, и что она после учёбы собиралась за него замуж. А теперь парень видимо откажется от неё.  Упрекала, что сломал девушке судьбу, воспользовавшись тем, что она доверяла мне. Я был крепко выпивши. Глупо хихикал при её словах и твердил, что если Роксана не выйдет ко мне, так пусть подруга соглашается погулять. Обещал показать классные места, где можно интересно провести время. 
Получалось так, что деятельно заниматься делами отделения я стал только во время планёрок. Производство было налажено во всех подразделениях. Бригадиры и заведующие  знали свои задачи и представляли возможности. На планёрках удавалось достоверно выяснять картину происходящего, ставить очередные задачи и координировать взаимодействие подразделений. На местах проверять ход дел, считал теперь не обязательным, да и время на это не оставалось. Много времени занимали ухаживания, обхаживания и утехи с девочками из школы табаководов.
Не то что большие, а огромные запасы из подаренного адыгейцами в благодарность за кирпич, побудили пристраститься к вину. Выпить стаканчик – другой с утра и без компании, а просто для улучшения настроения, стало привычным. Мама почему-то не умела различать мои состояния, как я когда-то в Ильиче не мог понять,  когда семеновод   пьян, и когда трезвый. А Галя редко обедала дома. Поэтому часто собираясь подготовиться к планёрке, чувствовал, что слишком пьян. В таком случае, обедал по раньше. и шёл в отделение вдоль берега. Выбирал место поглубже, раздевался и плескался в холодной воде в надежде протрезветь, до такой степени, чтобы подчинённые не догадались о моём состоянии.
За новостями сельскохозяйственной науки тоже некогда стало следить. Но однажды получил брошюру краевого управления, в которой описывались научные разработки в сфере кормопроизводства, и заинтересовался ними. Рекомендовалось испытать новый, перспективный способ заготовки кормов для крупного рогатого скота, Был приведён подробный перечень работ и набор необходимых средств. Новый вид кормов назвали «сенаж».
Захотелось попробовать эту технологию. Переговорил с Леонтием Ивановичем. Но он не решился дать согласие на такой эксперимент. Пошли к директору. Соколов выслушал и согласился. Разрешил закупить всё необходимое. Собственно необходим был только достаточный запас специальной полиэтиленовой плёнки, которая не пропускает воздух. Такую плёнку заказали в «Сельхозтехнике». Плёнка оказалась прозрачной, похожей на слюду, но только мягкой и гибкой. Доставили её свёрнутой в большие рулоны.
К этому времени подошёл срок уборки люцерны. Пока готовили сенаж, постоянно курсировал от поля к ферме, где в силосную траншею, забивали убранную и измельчённую массу. Следил, чтобы масса в траншее была хорошо утрамбована. Следил, чтобы скошенная трава перед измельчением успела просохнуть до рекомендуемой влажности. Следил, чтобы на сенаж косили траву только, на тех участках, на которых было много злаковой примеси, так как в рекомендациях указывалось, что процесс консервации бобовых трав, богатых белком, но бедных сахарами, может пойти в нежелательном направлении. По заполнению траншеи, её тщательно укрыли плёнкой, и сверху, чтобы не повредить плёнку вручную засыпали   приличным слоем земли. Выполнив все рекомендации, даже не переживал, что опыт окажется не удачным.
Урожай табака выдался отменным, а погода способствовала его бурному росту. С началом ломки табака, выявился огромный дефицит рабочих на низке. Табачные бригады задолго до наступления сезона, заманивали к себе будущих низальщиков, обещая им разные блага. Но урожай оказался таким высоким, а рост растением таким бурным, что между первой ломкой и остальными практически не было перерыва. В результате, бригады вынуждены даже останавливать ломку и сажать всех на низку. Особенно страдала этим третья бригада, потому, что Сарницкая воспользовалась сменой бригадира и переманила часть тех домохозяек, которые традиционно ходили на подработку в третью.
Во время очередной встречи пожаловался друзьям на проблему. Начальник ГАИ сказал, что  за Горячем Ключом в посёлке Кутаис полно народу, а работы нет. Люди радуются, если удаётся устроиться в Горячем или в Хадыженске. Но в основном живут тем, что могут добыть в лесу. Что было бы здорово, низать табак там. А у него даже там живут родственники, у которых огромный двор с навесом, где можно было бы организовать такую работу. Несмотря на позднее время, уговорил его поехать к этим родственникам.
Люди не только с радостью заявили, что предоставят свой двор для низки, но и заверили, что на завтра соберут не менее тридцати человек для начала. Только просили научить как выполнять такую работу. На следующее утро Люда поехала с первой же машиной листьев по указанному адресу. Захватила с собою семьдесят низальных иголок и мотки шпагата.  Согласились ещё в трёх дворах принимать табак для низки. В течение дня её машина сделала три рейса в Кутаис, подвозя листья и забирая нанизанные шнуры. А через два дня уже и семидесяти иголок не хватило, потому, что жители даже детей привлекли на эту нудную работу. Вскоре бригадир сама договорилась ещё и в посёлке Транспортном организовать пункт низки. А потом и Чернявский захотел участвовать в таком распределении труда. Для него я договорился об организации работ в станице Кутаисской. 
К осени пришло радостное письмо от маминой подруги. Она сообщила, что смогла найти моего отца. Установила, точно что это действительно он, потому что совпали не только фамилия, имя и Отчество но и день и год рождения. Что живёт он сейчас в государственной квартире, в Подмосковье по адресу город Люберцы, улица Московская дом 1 квартира 3.
Мама даже плакала, перечитывая письмо. Я настаивал, чтобы она срочно написала ему о том, как жили мы, как сумела адрес его найти. Но она категорически отказывалась. Говорила, что письмо ему вправе написать только я, если захочу. А она не вправе и помышлять об этом. Тем более, неизвестно как у него сложились семейные отношения. И её письмо в его семье могут воспринять, как попытку разлучницы разрушить  их счастливую жизнь.
Два дня я обдумывал, как должно выглядеть моё письмо отцу. Потом почти полночи просидел над его составлением. Написал, как мама  его любила, и всю жизнь помнила об их встречах. Что с самого моего рождения посвятила себя тому, чтобы вырастить, воспитать и выучить меня таким, чтобы я не уронил авторитета своего отца. Человека образованного, справедливого интересного и обладающего высокой городской культурой. Написал, что любовь юности, не позволила маме, проявлять интерес к другим мужчинам. Поведал, как я учился, как работал. Каких успехов достиг. Приглашал в гости его и членов их семьи, поясняя, что мы не будем предъявлять никаких претензий, на их семейную жизнь.
Маме и стиль письма и изложенное в нём понравилось, только попросила убрать упоминание, что у неё не было интереса к другим мужчинам после отца:
- Про других мужчин вычеркни. Это ж не правда. А зачем врать и приукрашивать? Ты же знаешь про Гришу. Да и вообще такие слова, могут выглядеть как претензия к тому, что хочу вновь наладить с ним отношения.
Ответ пришёл буквально через неделю. Петр Михайлович написал, что тоже хорошо помнит его встречи с мамой. О том, что она осталась беременной и родила меня - он не знал. Что с женой своей он так и не сошёлся даже после войны. А потом Серафима сумела вообще  эмигрировать в Израиль.  В своих геологических походах он столько протопал километров, что с годами его ноги совсем отказались ему служить. Теперь не то, что в гости к нам приехать,  а во двор дома выйти очень проблемно.
По выходу на пенсию ему предоставили отдельную квартиру и Сусана, незамужняя дочь его, у которой уже двое своих почти взрослых детей, уговорила  указать её и внуков членами своей семьи, чтобы получить квартиру трёхкомнатную. Учитывая его проблемы с ногами, квартиру предоставили не первом этаже. Теперь дочь и внуки ругают его за это, утверждая, что на первом этаже живут только дворники, а порядочных людей селят выше. И что вообще он не ладит с дочерью. А сын его, пока он скитался по экспедициям, оставался на попечении своей тётки.  Он уже тоже взрослый. Женился и у него тоже двое детей. Старший школьник, а дочь ещё в ясли ходит. У них комната в коммунальной квартире, в центре Москвы, в начале улицы Арбат.
В письме отец настойчиво приглашал меня с мамой и с Галей к ним в гости. Писал, что моё письмо стало для него огромной неожиданностью. Но он очень рад, что на земле есть ещё один молодой мужчина, являющийся продолжением его рода. И судя по моему письму -  мужчина волне достойный.
Когда завершалась последняя ломка листьев на табачных плантациях и сушилки работали уже не в полную мощность, в третьей табачной случилась беда. Видимо, каким то образом в высушенные табачные шнуры, которые хранятся до  сортировки и прессовки подвешенными в табачных сараях попала искра. Начал тлеть видимо сначала один лист. Поскольку сухой табак не затухает, то от него наверно тление перекинулось и на другие листья. Потому, что рабочие после вспоминали, что в сарае стоял какой-то не понятный сладкий запах в течение нескольких дней. В конце концов, под плотной крышей скопилось такое количество горючего газа, что раздался мощный взрыв. В  ближней части крыши сарая раскидало шифер, порвало рубероид, и пламенем загорелись растрёпанные взрывом шнуры с сухим табаком. Люди не пострадали, потому что в этот момент никого в сарае не было.
Произошедшее напомнило, как у меня в Красном логу взорвались дымоходы и плита, когда разжёг дрова в печке, в трубе которой вороны успели свить гнездо. Но здесь ущерб оказался гораздо серьёзней. Быстро приехавшие пожарные затушили огонь и добросовестно пролили место возгорания, чтобы не осталось тлеющим ни одного листочка. Но при этом отволожилось и пропало большое количество не сортированной, но уже сухой продукции. Пожарники в своём акте указали, что на крыше табачного сарая отсутствует положенные по противопожарным мерам молниеотводы. Но отметили, что в последние недели грозы в нашей местности не наблюдались, поэтому молния не могла служить причиной пожара. В качестве причины указали халатность рабочих бригады.
На заседании комиссии по разбору произошедшего, все выступающие обвиняли в халатности именно бригадира. В том, что не контролировала выгрузку шнуров из сушилки. Не следила, чтобы посторонние не попадали в сарай. Она оправдывалась тем, что не может постоянно находиться в бригаде, контролировать сушку, выгрузку и передвижение людей. Что должна  ещё  организовывать и ломку и низку, и являться на планёрки.
Когда у меня спросили мнение о деловых качествах бригадира, понимал, что следовало отметить, как она хорошо наладила отношения с рабочими, как инициативно отнеслась к обеспечению низки листа за пределами станицы, что творчески применяет свои агрономические знания, организовывая уход за посевами табака в бригаде. Но подумал, что хорошо характеризуя Люду, рискую тем, что накажут меня, как её руководителя. Поэтому сказал, что она руководитель молодой, не имеет достаточно практического опыта, и что со временем поймёт все тонкости и особенности руководства табачным подразделением.
Единственное, что придумал сказать в её оправдание, что возможно возгорание произошло не от халатности исполнителей, а действительно от попадания молнии. Потому, что молнии иногда случаются и не в дождливую погоду. А доказать что возгорание произошло по вине рабочих бригады невозможно. К тому же в совхозе действительно нет громотоводов ни на одном табачном сарае. И их следует немедленно установить, чтобы избежать подобных несчастий в дальнейшем.
Не думал, что накажут бригадира строже, чем вынесением выговора. Потому, что действительно, никаких прямых улик ни у  кого не было. И обвиняли её не за конкретные случаи, а в общем предполагая, что она не справлялась с обязанностями.
Но комиссия неожиданно вынесла очень строгое наказание. Наказание объявили учитывая большой ущерб. В устных обоснованиях такого наказания, поясняли, что в принципе ей положено даже уголовное преследование. Но учитывая отсутствие опыта у бригадира, и отсутствие свидетельств её личного присутствия при выгрузке той партии табака, от которой произошёл пожар, и даже не зная, когда была такая выгрузка - вынесли решение освободить бригадира от должности. Перевести её на один сезон в учётчики, а когда наберётся опыта, тогда рассмотреть вопрос о восстановлении в должности. Но она не согласилась на предложенную работу и, мотивируя тем, что не имеет жилья в станице,  подала заявление на увольнение.
Мама после больницы, а особенно после письма отца выглядела и поздоровевшей и даже явно помолодевшей. А бабушка сдала сильно. С наступлением холодов и когда во дворе стало скользко, она из квартиры не стала выходить даже в туалет. Жаловалась на мучительные головные боли, головокружение, боли в груди в области сердца. Говорила, что у неё постоянно мэтэлыки в глазах. Галя, которой не нравилось, когда мы иногда вместо разговоров на русском начинали балакать по-своему. Вообще и я, и мама на людях и в семье разговаривали на русском. Хотя местные станичники в большинстве тоже балакали. Но общаясь с бабушкой всегда переходили на родную речь.
А Галя очень даже гордилась, тем, что владеет чисто литературным русским языком. Объясняла, что классический русский язык был создан на основе диалектов Москвы и Подмосковья. А при Петре I, когда воронежские земли заселяли людьми для строительства флота, в их место переселили жителей из этих мест. По этой причине и сёла у них названы: Московское, Каширское, Можайское.  Она и возмущалась:
- Скажите мне пожалуйста, что означает с медицинской точки зрения эти бабкины мэтэлыкы?
Мама пробовала объяснить:
- Мэтэлыкамы по нашему называют бабочек.  Но у нас этим словом ещё и принято объяснять то, когда в глазах начинают появляться или мелькать разные цветные или чёрные пятна.  А может даже когда земля уплывает из-под ног.
- Ну вот видите, можно ж это нормально называть, а не корчить слова, - продолжала возмущаться Галя.
А мама пыталась бабушку оправдать:
- Для мамы это и есть нормальное объяснение. Если объяснять, так как я тебе сказала - ей такое даже понять сложно будет.
- Мрак какой-то, - сердито буркнула Галя.
Как-то в субботу задержался надолго в кабинете. Собирался сразу идти в баню. Даже портфель с банными принадлежности стоял наготове. Тут зашёл Михайленко и спросил в курсе ли я, что парторг вписал в повестку сегодняшнего партийного собрания отделения вопрос об оценке моей деятельности и даже сам придёт на собрание. Желание спешить в баню улетучилось. Решил остаться и послушать, как будет идти обсуждение. Благо партийные собрания коммунистов отделения проходили в соседнем зале для планёрок. Даже попросил Михайленка, сесть у двери и оставить её открытой.
Собрание началось во время, но Кобяцкого в зале не было. Первым стоял вопрос о  подготовке животноводческого комплекса отделения к зимнему содержанию. Докладывала зоотехник обделения. Но к началу обсуждения  вопроса появился и парторг. Проходя мимо открытой двери моего кабинета, он поздоровался и спросил:
- А ты, что засиделся? Сегодня ж короткий день.
- Дел много накопилось. Разбираюсь с бумагами, - соврал я.
По второму вопросу докладывал секретарь отделения. Зачитал, какие показатели деятельности отделения сложились в этом году. Назвал по каким цифрам отделение сработало лучше прошлого года, а по каким хуже. Пояснил, что управляющий ежедневно проводит планёрки и осуществляет руководство специалистами, бригадирами и заведующими.  Потом сказал, что конкретную оценку моей деятельности должны дать коммунисты в своих выступлениях. И по этим выступления будет сделан окончательный вывод.
Его слова меня насторожили. Он и Кобяцкий настойчиво приглашали присутствующих выступать. Но коммунисты угрюмо молчали, скорее всего, их смущало моё присутствие в соседнем кабинете, да ещё и открытая дверь в коридор. Наконец раздался голос Суворова.
- Люди боятся управляющего, поэтому и втянули языки. Хотя без собрания не стесняются говорить правду. А я старый, много повидал и мне бояться нечего. Скажу прямо, недостойно ведёт себя Орлов. Не достойно. Возьмите хоть пожар в третей. Спихнул всю вину на девочку молоденькую. А сам хоть бы посмотрел чем она там занимается? Хоть подсказал ей, что по работе?  Ведь он и со стажем не таким как у неё и образование высшее. Не только ей, а и другим обсудить с управляющим срочные дела не получается. Когда только устраивался к нам, то и на полях часто бывал и технику настраивать помогал. А теперь его и днём с огнём не сыщешь. Только на планёрках и видим. С утра зальёт глаза и шляется неизвестно где. Потом ещё и обиженного корчит из себя, что меняем наряд не согласовывая с ним. А как согласуешь если его нет ни в отделении ни в бригадах? Того и гляди катает по лесу девочку очередную. Обеспечил себя гаремом султанским,  простите меня, как бык производитель.  А когда студенток нет, так местных донимает. Вон муж Динкин жалуется, что терроризирует молодыцю, прохода ей не даёт. Разве руководитель имеет право так поступать с подчинёнными? А потом ещё и с адыгейцами у него какие-то махинации постоянные. Они ему прут каждую неделю вино и чачу банками и канистрами. Предлагаю привлечь ОБХСС, чтобы разобрались, какие такие тёмные делишки они проворачивают. Всего сразу и не припомнишь. Но я думаю, остальные дополнят, про то, что я упустил. Ведь за стенами отделения уже давно все шепчутся о том, что управляющий наш свернул на кривую дорожку.
Тут же раздался голос Михайленко:
- Он носился с настройками твоей техники, когда агрономом был. А теперь это твоя забота и агронома, а не управляющего.
Но его остановил голос парторга:
- Михайленко, мы сейчас обсуждаем деятельность Орлова, а не Александра Ивановича. По Орлову кто хочет высказаться?
Послышался голос зоотехника:
- Я могу сказать по своей отрасли. Евгений Петрович применил в отделении в этом году самый передовой научно обоснованный способ заготовки кормов. Он лично сам контролировал и заготовку сенажа в полях, и его приготовление на ферме. И  присутствовал пока мои скотники укрывали яму плёнкой и землёй. Хотя это в принципе и не его дело, но он очень ответственно отнёсся к внедрению новшества. А теперь и доярки и специалисты не нарадуются тому, каким качественным оказался этот продукт. Мало того, что он питательный, так в нём витаминов и других полезных веществ сохранилось не меньше чем в сене. А по объёму его не меньше чем зелёнки, которой летом скот кормим.  Поэтому считаю такое его отношение к своим обязанностям похвальным. Во всяком случае,  животноводы ним довольны.
Послышался скрип скамейки и кашель Чернявского. Догадался, что грузный бригадир встаёт для выступления. Он поддержал зоотехника:
- Я тоже хочу сказать, что нам повезло с управляющим. Такого грамотного специалиста в совхозе до него не было. Мы онемели, когда выяснилось, что он умеет такие научные расчёты делать, которые указывают ещё  с вечера будет  заморозок или нет. Даже точнее рассчитывал, чем передавали по радио и по телевизору. И в делах он способный. Придумал в этом году лист  возить в посёлки на низку. Без этого, мы не справились бы с большим урожаем. Сейчас  наша бригада уже запрессовала пять золотых папуш. В прошлом году, только на одну золотого набрали. А в позапрошлом ни одной не набрали. Сарницкой передали те крохи, которые, набрали у себя, чтобы её в передовиках поддержать.
Стараясь не шуметь, взял портфель, осторожно замкнул кабинет и направился к бане. Но в баню не свернул, а прошёл мимо. Завернул к школе, прошёл дальше и по переулку и стал подниматься в сторону строящейся новой автотрассы. Навалившиеся мысли гнали меня вперёд и вперёд.
Выступление Суворова, меня ошеломило. До сегодняшнего дня жил и не думал, что моё поведение может вызывать какие-то нарекания. А теперь сгорал от стыда. Ведь всё ним сказанное являлось сущей правдой. А о многом он ещё и не догадывался. Мне казалось до этого, что никто не догадывается, что я превратился в настоящего пьяницу. Потому как выпиваю практически каждый день. Думал, что люди этого не видят, а судя по словам Александра Ивановича, все всё давно заметили и обсуждают  в моё отсутствие. Вспомнилось, как по пьяни подвёл под тюрьму незнакомого мужика, с мешком зерна. Скорее всего тот пошёл на воровство из безысходности, потому что если в пору уборки корма закончатся приобрести их законно нет никакой возможности. В то же время у соседей и в уборку зерно незаконно раздают машинами, и никто их за это не преследует.
С Людой поступил действительно не порядочно. Обещал и ей и родителям её, что буду помогать и подсказывать. А сам как понял, что ничего не обломится, не стал уделять ей никакого внимания. И на комиссии, струсил защитить. Ведь она на самом деле, оказалось и агрономом грамотным и организатором классным. А я свалил вину за пожар на отсутствие опыта. И даже совесть не мучила, когда та уволилась.
Что девочками увлекаюсь, считал  вообще для всех тайной  глубокой. А выходит,  люди понимали, и зачем назначал их документы заполнять и для чего по полям возил. И с адыгейцами тоже. Оправдывал себя тем, что не вымогал сам у них ни деньги, ни гостинцы. Перекладывал вину на Аслана. По сути же я взятки брал, пользуясь своим служебным положением. Не просто брал, а действовал по негласному сговору с сообщником. Ещё и притворялся, что не нарушаю данное маме обещание никогда больше не преступать законы. Хотя если разобраться, по существу, на деле, являюсь настоящим взяточником. Ничем не лучше тех, которых разоблачают и привлекают к ответу наши органы.
Не понимал, как дальше быть, если оказалось, что  всем давно известно то, что я считал скрытым от посторонних. Не представлял даже как можно всё поменять. Настолько всё казалось налаженным, что не видел даже способа поменять теперешнее позорное на правильное в будущем. Главным, конечно, следует выделить пристрастие к вину. Выпивку в одиночку можно прекратить. Но от участия в посиделках своих друзей отказаться невозможно. Они меня не поймут. А заявив что, считаю такие сборы неправильными – совру и к тому же глубоко оскорблю их. Я действительно, наши застолья в Саратовской, даже при, самом критическом анализе считал и продолжаю считать, ничем не вредными для окружающих, и даже полезными для производства.
В тоже время приходило на ум, что до переезда на Кубань, не только пьяниц считал недостойными, но и был уверен, что любая даже не значительная выпивка, всегда и во всём мешает делам. То когда у Щербака в «Золотом колосе» за весь вечер, вдесятером иногда выпивали две бутылки вина или бутылку водки, я не считал выпивкой. Думал, если даже брошу пить и в одиночку и в компании, то люди уже всё равно знают что я пьяница. И быстро такое мнение не изменишь. Не зря мама повторяет, что авторитет можно потерять за несколько минут, а чтобы восстановить его потом может и трёх лет не хватить.
Поглощённый мрачными мыслями бродил по станице чуть не до одиннадцать. Когда вернулся домой, удивил, что не поменял бельё и вообще в бане не был. Пояснил, что возникли неприятности на  работе, и было не до бани. Галя начала было выяснять какие могут происходить события на работе в субботу вечером, когда все давно уже дома. Сказал, что им не понять и что мне следует всё основательно обдумать. Потому, что мне действительно теперь казалось, что даже в кабинете утром в понедельник появляться будет стыдно.
Стыд и даже страх, немного рассеялся, когда в понедельник сразу же зашла бухгалтер отделения и с порога заявила:
- Подумала, что Вы в субботу специально остались, чтобы послушать, как будут разбирать Ваш вопрос. А когда вышли, вижу кабинет на замке.
- Я ушёл, как только Кобяцкий пришёл на собрание.
  - Вот и зашла рассказать как всё было. Вы наверно чем-то насолили парторгу. Потому что и вопрос такой неожиданно поставили. И лично явился на собрание. Видно кое с кем даже договорился, чтобы критику навели. Особенно Суворов старался, такое молол, что и на голову не налезет. И Сарницкая тоже ему подпевала. А в заключении и сам парторг прошёлся с политической точки зрения. Вроде бы Вы не только современных требований не понимаете,  а даже и в Воронеже, совершили поступки, позорящие наш совхоз. Но их никто не поддержал. И за предложенное парторгом решение осудить деятельность управляющего, проголосовали только двое. Даже долго спорили какое  решение записать в протокол. Согласились только когда договорились, чтобы отметить хорошие результаты работы отделения и Вашу успешную деятельность, но рекомендовать Вам устранить некоторые  нарушения, которые допускаете.   
После рассказа Марии Ивановны, улетучилось чувство страха, видеть осуждение в глазах руководителей совхоза и у подчинённых. Но ощущение стыда не проходило. Работа и круг общения не поменялись, и отношения со всеми остались вроде бы прежними, но в Душе царили опустошение и унынье.   Мучило понимание того насколько я морально опустился, потерял облик не только сельского интеллигента, высоко ценить статус которого научил Андрей Семёнович.
Осознал, что моё поведение, не соответствует даже представлениям о простом порядочном рядовом  рабочем или служащем. Жаждал в корне и сразу всё поменять, и добиться признания как уважаемого, мудрого и умелого руководителя и знающего специалиста. Каким меня считали и руководители и подчинённые как в Красном логу, так и в Ильиче. И даже среди руководителей Новоусманского района.
Желание такое росло, но возможности его воплощения не видел. Слишком многое я поменял в себе на Кубани, и обзавёлся таким кругом друзей и товарищей, в окружении которых что-то поменять не представлялось возможным. Появлялись мысли о поиске новой работы. Но зная, что сюда я устроился вроде как по блату. Что благодаря возможностям Сергея, получил такие жилищные условия, какие нам не светят в других местах. И само место считал уникальным. И лес, и ущелья, и речка, были настолько красивы, что похожего трудно сыскать. К тому же рядом живописный курорт и до Краснодара, при желании можно добраться за час, даже не ожидая автобуса, а «проголосовав» попутке, которые идут через станицу сплошным потоком.
Не находил никакого достойного выхода из ситуации, и это ещё сильнее угнетало. Был уверен, что ни родители, ни Галя не смогут подсказать достойное решение. И потому, что о многом они не знали, а главное потому, что в намеченном не считал их авторитетными. Тут неожиданно вспомнились мамины рассказы как в трудных ситуациях, у нас в селе обращались за советами к тёте Люсе. И она и Евгений Стефанович, являлись для меня непререкаемыми авторитетами. Созрело решение немедленно поехать к ним. Объявил дома, что в субботу после работы поеду к Копачёвым в гости и останусь ночевать.
Мама засобиралась со мной. Пробовал объяснить, что буду добираться на попутках и с пересадками. Возможно, доеду до аула только ночью. Но она не унималась:
- Ну и что  я же не одна буду, а с  тобой. Поэтому не страшно.
Пришлось пояснять,  что еду не просто в гости:
- Поймите, я еду не просто в гости, а посоветоваться по очень важным производственным делам. А Вы будете отвлекать нас от обсуждения.
- Да не буду я вас отвлекать. Посижу, молча пока будешь советоваться.
Пришлось решительно заявить:
- На этот раз, придётся не послушать Вас. Поеду  один. Если хотите, соберите в субботу гостинцев им. А я постараюсь к обеду освободиться, покушаю и сразу же поеду.
Мама сильно обиделась. Даже не разговаривала со мной эти два дня.
Добрался быстро. Людмила Ивановна была не работе. А я категорически отказался от еды и сразу же принялся излагать хозяину то, что меня мучило. Рассказывал всё честно. Как приехал убеждённым трезвенником, но столкнувшись с изобилием у всех домашнего вина, и с традицией употреблять его во время разных торжественных случаев, почему-то посчитал такое вино не алкоголем. Тем более, что хорошее вино вкусом напоминает привычное ситро или даже сладкий компот из свежих фруктов. И что такое представление способствовало тому, что стал ежедневно и в приличных количествах, порой прямо с утра увлекаться поглощением такого «компота». А вскоре превратился в настоящего пьяницу, даже планёрки со своими подчинёнными проводил в состоянии заметного опьянения.
Потом рассказал, как меня Поздяков ввёл в компанию станичных руководителей. Что в этой компании тоже, регулярно пьём и вино и водку. При этом настойчиво утверждал, что такая дружба, приносит на самом деле большую пользу. Потому, что у нас сложилась традиция не формальной взаимной помощи в своей профессиональной деятельности. Не обязательно, взаимопомощь рабочей силой или техникой. Порой просто дружеский совет или подсказка помогают решить проблему. Лично мне подсказка начальника ГАИ, помогла решить большую проблему с отставанием отделения в низке листьев табака. И тех с кем там сдружился считаю людьми порядочными, ответственными и относящихся к своим обязанностям не формально, а с душой.  Даже Борис Зозуля, который не мог похвастать стахановскими показателями на производстве, был одной из самых заметных фигур в культурной жизни района. Созданный им мощный хор был участником всех основных культурных мероприятий района. И надо сказать власть по заслугам отмечала его усилия.

 


Потом повинился, что в пьяном кураже, способствовал тому, что человека упрятали в тюрьму за хищение мешка  зерна, в то же время и словом не обмолвился, когда милиция покровительствовала хищению целой машины государственного цемента.
Не стал скрывать и того как выпивши затеял перепалку с мужиками в закусочной и получил по морде, и как под винными  парами, пол ночи свиданировал с чужой женой. И что в обоих случаях Галя вмешалась в ситуацию, предотвратив их неприятные продолжения. Пояснил и то, как хоть и не по моей инициативе, но с удовольствием стал получать регулярные взятки деньгами и подарки вкусностями, только потому, что обнаружилась возможность распоряжаться дефицитным материалом. В конце своего грустного повествования рассказал и о том, как следуя  влиянию жены решился на хищение целой машины ранних яблок и как с большим трудом удалось избежать заслуженного наказания за это.  Только про девочек-практиканток постеснялся рассказывать.
Евгений Стефанович слушал внимательно, изредка уточняя моменты. А когда я замолчал, обдумывая всё ли изложил из того что выбило меня из привычной колее, он тоже долго не нарушал молчания. Затем озабоченно произнёс:
- В ходе твоего рассказа у меня возникали в мыслях всё новые и новые темы, которые в этой связи следует обсудить с тобой. Темы разные. Каждая по-своему важная. Как видишь, я кое-что даже пометил для себя на бумаге. А теперь даже не придумаю с чего начать, что важнее.
- Я сказал, что специально приехал к вам посоветоваться, как мне поступать дальше. Может, не следовало сразу затевать этот разговор, без Людмилы Ивановны. Давайте подождём её, если Вам трудно разобраться в том, что я успел натворить.
- Ты меня не понял. Картину ты нарисовал настолько достоверно, что для меня всё ясно как белым днём. А в отношении Люси давай договоримся по-другому. Ты сейчас выступал передо мною как бы с покаянием. Перечислял свои действительно недостойные поступки, но перечислял их с уже осмысленным пониманием их порочности. Предлагаю соблюсти подобие церковной тайны исповеди. У неё сложилось устойчивое представление о вашей семье как об очень порядочных людях. По сути, вы такими и являетесь и твоя исповедь лишнее тому подтверждение. Но если сообщить ей то, что мне поведал - у неё непроизвольно может появиться сомнение в этом. Считаю такое не нужным ни ей, ни тебе. Разберемся во всём сами. Тем более, что  многими выводами из тех тем, о которых только что упомянул, меня давно уже распирает поделится с другими.  Согласен?
- Конечно, согласен. Мне даже лучше, если тётя Люся  не будет плохо думать про меня.
- Если согласен, то начну, пожалуй, с огромной темы, волнующей меня, и важной для понимания того, что с тобой происходит, которую отметил последней. Я про твои «подвиги» с яблоками. Тобою двигали женские установки.
- Как это?
- Не перебивай. Тема сложная. Я её изучил досконально, а объяснять другим не приходилось. Начну издалека. Формируя Человека Природа специально наделила мужчину специальными возможностями и свойствами лидера. Он внутренне стремился и готовился к лидерству уж если не в обществе, то обязательно в своей семье. Его большая физическая сила, выносливость умение владеть оружием, помогали реализовывать его стремления. Женщин с древности волнует другое. Превосходство над родней, знакомыми и друзьями в обустройстве и убранстве жилища. В проекции на современные представления это звучит примерно так:   «Посмотри у них такое есть, а у нас нет. Хочу такого сейчас. Неужели  ты не можешь обеспечить семью всем необходимым, чтобы нам жить не хуже, чем другие люди  живут». И тому подобное.
Я согласился:
- Вы правы, может не такими словами, но это главная тема, которую нам приходится постоянно обсуждать с Галей, о чём бы первоначально не заходил разговор.
- В этом не было ничего плохого, если бы вы жили в первобытном обществе, где лидерство главы семейства, лидерство мужа были несомненными. Но сейчас ситуация поменялась в корне. Важным фактором стали финансы. А возможности пополнять их в семейном бюджете сравнялись, и порой у  жены они  могут быть даже выше. И что ещё печальней, у очень многих это стало даже мерилом важности и доказательством преимуществ. Но данные свыше лидерские качества тревожат мужчин. Сейчас почему-то появилось гипертрофированное представление о превосходстве, через половые достижения в завоевании благосклонности красивых, или важных или знаменитых, или даже просто посторонних. Многие мужчины сейчас стали такое отождествлять со своей значимостью, важностью, превосходством.
Слушая эти рассуждения, удивлялся, что, не зная о моих амурных похождениях, он сумел точно передать, мои как оказалось неверные представления. Из его пояснений явствовало, что для благополучия и лада и в современных семьях, лидерские качества главы семейства, должны быть явными и неоспоримыми и совсем не должны зависеть от финансового состояния. Для этого муж, обязан иметь стратегические для семьи, или для общества идеи и цели. Важность которых, не должно вызывать сомнения, а жена и остальные члены семьи тогда будут всеми силами помогать ему в достижении намеченного. И не станут сомневаться в его лидерских качествах, даже если на этом пути предстоят лишения и невзгоды.
Он говорил:
- А  у тебя? От преступления предостерегла Ксения Стефановна. От неприятностей в профкоме и в конфликте со строителем, тебя фактически защитила жена. О каких скажи проявлениях лидерских качеств здесь можно вести речь? Очень жаль, что твой пример не исключение. Не из ряда вон выходящий.
Дальше он стал пояснять, что развитие технических возможностей, устранили такие козыри мужчин, как обладание большой физической силой, сноровка на охоте или рыбалке, выносливость при тяжёлом труде в поле в прошлом. Лишившись таких преимуществ,  многие добровольно понизили и свои духовные и моральные качества, согласившись на равенство или порой и преимущества женской психологии.  Уже приходится наблюдать, как в некоторых семьях главными становятся женщины. Как правило, эти женщины справедливые, энергичные, решительные и заботливые.
Но такая семья очень слаба, неустойчива и по-своему несчастна. Даже любовь жены к мужу ассоциируется у неё, не как страсть к той авторитетной силе, которая участвует в зачатии их потомства. А любит она его (если любит) как объект, требующий её постоянной заботы и внимания. Наподобие любви к своим детям или к любимому котёнку. Даже похожие прозвища ласковые начинают использовать при общении между собой.  Идеального же мужчину она видит в постороннем, сильном, мудром, решительном знакомом или даже в книжном или вымышленном герое.
Мужья в таких семьях, может даже внешне кажущихся благополучными или счастливыми, чувствуют себя неловко, или даже стеснённо. Его смущает и подчинённое состояние, и отсутствие должного авторитета у детей своих и явное пренебрежение его мнением. В результате происходят неблагоприятные для общества перемены направленные на бум накопительских потребностей. И в первую очередь потому, что у многих мужчин половой член превратился в рукоятку, за которую их втаскивают в сферу женских представлений о жизни, лишая возможности ставить и добиваться стратегических целей важных для всего нашего общества. Которые гораздо более важны для каждой семи. А ещё он считает очень печальным, что партия согласилась с лозунгом о равноправии женщин. Лозунгом, подразумевающим такое равноправие не только в общественной жизни но и в семейных делах. Такую семейную демократию он считает исходящей от разрушительных, основанных на либеральных представлениях, капиталистических трактовок морали, не совместимых с нашими очень важными и древними традициями и представлениями.
Он с жаром утверждал, что в Природе, в характере людей изначально заложен принцип единоначалия. Этот принцип он использовал и  в разработанную ним новую систему управления. Этот же принцип обязательно должен присутствовать в любой семье. Строгое соблюдение такого правила налагает огромную ответственность на главу семейства. Это же правило помогает воспитать ответственное, вдумчивое и взвешенное отношение к делам семейным, а возможно и общественным, у каждого её члена начиная с младенческого возраста.
Пояснил, что даже казалось бы полезные требования Партии и Правительства, к ответственности за поведение тех которые находятся в подчинении, на самам деле размывают, ослабляют  ощущение ответственности у глав семейств, у родителей за дела детей и у детей за благополучие пожилых родителей. Проявление ответственного отношения за всё происходящее в семье, в свою очередь позволяет поддерживать авторитет главы семейства.
Спросил:
- Знаешь, почему даже в нашей с Люсей маленькой семье, я ощущаю наличие моего авторитета? И это при таком ущербном физическом положении как у меня. Авторитет обретаю не только тем, что поставил перед нами с ней чрезвычайно важные цели. Но и тем ещё, что не перекладываю на неё, имеющую гораздо больше  физических возможностей, ответственность за  разрешение любых возникающих проблем.
С  работы вернулась Людмила Ивановна и принялась расспрашивать про маму, про  бабушку и про домашние дела.  Евгений Стефанович вскоре остановил её:
- Милая, у нас здесь завязался очень важный для меня разговор, о проблемах современного производства. Уверен, что выяснение таких сведений гораздо важнее того какие обновки справили Ксении Стефановне. И даже если не останется времени удовлетворить твоё любопытство – мир не перевернётся. Не отвлекай нас.
- Хорошо, хорошо, - согласилась она. – Надеюсь, на ужин хоть отвлечетесь.
После ужина тётя Люся осталась на кухне с какими-то бумагами по работе, а мы продолжили. Копачёв уточнял:
- Когда к вам приезжали, ты рассказывал как мучился, пытаясь бросить курить. Как так приспичило без курева, когда ночью диплом писал, что аж на конюшню бегал перед утром к дежурному закурить хоть махорки. Скажи, а к спиртному у тебя тоже такая непреодолимая зависимость выработалась?
- Что Вы. Без спиртного не то что день, а хоть месяц могу жить. Если не вспоминать про него. К тому же выкуривая сигарету, удовольствие, и можно сказать удовлетворение испытываешь. А со спиртным совсем по-другому. Вино хоть пить приятно, а водка и на вкус ведь неприятна. И пиво мне не нравится совсем.
- Ну, тогда слава Богу, не так всё плохо.
- Да дело не в том, смогу ли не пить вообще. Смог бы конечно. Так я же пояснял, что тогда придётся всё менять. А не хочется ни друзей терять, ни у руководителей станичных авторитета лишаться. Я пояснял же уже, как у меня всё сложилось на новом месте.
Тему эту обсуждали долго и всесторонне. В результате Евгений Стефанович пришёл к выводу, что при всём моём желании и старании - оставаясь в станице, прекратить выпивку у меня не получится. Сказал, что единственный выход поменять место жительства. И переехать так далеко, чтобы исключить частые встречи со старыми знакомыми. Полностью с ним соглашаясь, пояснял, что жалко квартиры. Здесь нам досталось такое жильё, какое не светит получить нигде больше. В сельской местности, вообще не принято строить  под квартиры дома городского типа. А тут ещё и четырёх комнатная. До этого не слышал даже, что такие бывают.
Копачёв усмехнулся:
- Сейчас ты наглядно продемонстрировал, насколько глубоко инфицирован женским типом мышления. Разумом понимаешь, что настало время срочно избавиться от порочных пристрастий. Вроде бы согласился, что другого способа реализации главной на сегодня задачи нет. Но в Душе, довлеет привязанность к женскому: «чтобы лучше, чем у других». А ведь пояснял тебе, что в семье почитающей главу, члены безропотно, а даже жертвенно и самоотверженно идут на гораздо большие лишения ради достижения намеченной цели.
Затронули мы в этот вечер и тему моих отношений с Галей. Рассказал о мнении мамы. Согласился с её доводами, что у меня с женой общего кроме постели практически нет. Но он не стал давать мне советов в этих делах. Сказал, что семейные отношения настолько тонкая материя, что постороннему очень трудно в ней ориентироваться, тем более выслушав только одного из многих, чьи интересы  могут быть затронуты. И что если сумею изменить своё поведение и обрету качества, о которых говорили – правильные решения обозначатся сами. Единственное его замечание в адрес Гали заключалось в осуждении того, что она игнорировала участие не только моих родителей, но и своих в нашей жизни. Горестно замечал, что у них с тётей Люсей нет такой возможности. И долго рассказывал об огромных преимуществах тех семей, в которых есть не одно поколение, а хотя бы не менее трёх.
На следующее утро обсуждали в основном вопросы производственные. Его интересовало, какова моя роль в организации производственных процессов. Как часто применяю  достижения современной науки, которая развивается гигантскими темпами. Из нового вспомнил только инициативу с заготовкой сенажа. Даже сам, удивлялся, что мои знания по специальности и в Красном логу, и в Ильиче позволяли оказывать очень заметное влияние на состояние растениеводства.
А здесь, такого влияния не было. Возможно потому, что столкнулся с более совершенной организацией и другими способами управления. А может потому, что в совхозе всё было хорошо отлажено и от меня требовалось, только следовать заведённому здесь порядку. И теперь, когда стали анализировать ситуацию понял, что я незаметный винтик, пешка, несмотря на руководящую должность и даже гордость за свою важность.
Евгений же Стефанович убеждал, что работа обязательно должна приносить наслаждение, радость от достижений и успехов. И вне зависимости от того какую должность человек занимает. Хоть шахтёр, хоть доярка, хоть директор, хоть министр – любому следует трудиться творчески и только там, где он способен совершать важное и даже и исключительное. А если работа не приносит удовлетворения и радости, следует искать ту сферу деятельности, которая окажется для души как любовь к женщине. Привёл даже пример, про римского императора, который нашёл своё признание в выращивании капусты.
При этом удивил тем, что мой рассказ о моей дружбе со станичными руководителями, он оценил как в какой-то степени прообраз, будущей очень результативной деятельности, особенности которой он сейчас тщательно разрабатывает. Пояснял:
- Сейчас усиленно занимаюсь состыковкой, того на чём основывалось благополучие наших предков с современными достижениями. Вырисовывается очень гармоничная и совершенно справедливая организация, заметно отличающаяся от того как сейчас строятся отношения людей на производстве, в быту и с руководителями. И здесь одним из важных различий, является то, что при таких отношениях исключается главный козырь современности.
- Какой? – спросил я.
- Противостояние интересов. Посмотри, ты рассказывал, что яблоки совхоз отправлял в Сочи. При этом совхозу интересно сбагрить даже брак, но подороже. А базам интересно взять только отличное, но подешевле. На этой почве даже на преступления идут, чтобы добиться желательного. А у капиталистов этот принцип считается основным и называется конкуренция. Хорошо хоть в Союзе вместо бесчеловечной конкуренции, применяют хоть и похожие способы, но более человечные:  состязание, соревнование или, в крайнем случае, соперничество.
- А я не пойму, разве можно примирить интересы наших садоводов и сочинских торгашей?
- Можно. При новых отношениях, они станут партнёрами, а не соперниками. И совместно, доброжелательно и даже дружески, как в вашей компании будут находить взаимовыгодные решения.
Такие  рассуждения были мне не понятны, как и его прошлые рассуждения о духовном, которое не является религиозным. В завершении он посоветовал, хорошо всё обдумать и если решусь на перемены, то лучше, если бы не только в мыслях представлять всё дальнейшее, но  ещё и на бумаге всё зафиксировать. Наметить цель, обозначить задачи, которые предстоит решить для достижения этой цели. И потом почаще возвращаться к этой записи. Возможно внося коррективы.
По дороге домой твёрдо решил срочно заняться поиском новой работы. Придумал даже с чего начать. Кругликовы, написали, что хорошо устроились на новом месте. И что в их районе организация труда в сельском хозяйстве выше, чем в Апшеронском, и условия лучше. Решил съездить к ним и прозондировать возможность переезда. Отлично понимал, что мой союз с Галей не тот, при котором она кинется помогать в достижении намеченного. Поэтому дома объявил, что ездил специально к Копачёвым посоветоваться как поступить в связи с тем, что парторг начинает копать под меня. И что они посоветовали поменять место работы. Потому что у партийного руководителя очень большие полномочия, и при возникновении вражды он способен выдумать такие обвинения, которые могут грозить очень большими неприятностями.
 И Галя, и мама и даже бабушка заявили, что им очень нравится наша квартира и им совсем не хочется переезжать в другое место. Галя ещё и утверждала, что можно найти множество способов подружиться с Кобяцким. Но я решительно заявил, что как только придумаю повод отлучиться с работы, просто съезжу к Кругликовым, узнаю какие там условия. Может там всё окажется лучше, чем здесь.
На работе теперь часами просиживал в кабинете, стараясь на бумаге зафиксировать то, что советовал Евгений Стефанович. Вначале получилось всего четыре пункта. Потом количество пунктов стало увеличиваться. Потом возникла необходимость записать подпункты и даже пояснения к ним. Через неделю двенадцати листовая тетрадь оказалась исписана черновиками. И только на последней странице вырисовалось то, что считал обязательным принять к исполнению.
У Кругликовых повезло. Жили они в райцентре в станице Красноармейской. Виктор Егорович работал парторгом в местном колхозе, а Лида в отделе кадров сельхоз управления. Она так расхвалила меня руководству, что те поручили ей подыскать для меня  подходящую должность с предоставлением жилья в соответствии с моей большой семьёй состоящей из взрослых. Лучшим вариантом она и муж считали должность агронома-семеновода, в станице Новомышастовской. Так как станица располагалась рядом с трассой. И от неё было до Краснодара почти так же как до райцентра.
В тот же день направился в станицу. Но опоздал. Колхоз уже неделю как принял на эту должность, жителя Краснодара и он  даже успел поселиться со своею семьёй в том доме который пророчили мне. Была ещё одна вакансия с подходящей квартирой в станице Новониколаевской. Но станица эта меньше, в стороне от трассы и должность предлагалась агронома отделения. Поехал посмотреть. В качестве квартиры предложили совершенно новый дом, в котором только недавно завершили отделку. В доме было три комнаты. Две спальни, зал и очень просторная кухня. Раза в три больше, чем та, которая была в Саратовской. Даже не советуясь со своими, дал согласие на переезд.
Галя злилась страшно и мама тоже упрекнула. Потребовала, чтобы обратил внимание на то, что каждый раз переезжаем с понижением моих должностей. Что если бы не конфликтовал, то уже наверняка достиг бы заметного продвижения в карьере.
Предстояло ещё отработать положенные две недели. Но кадровик, при поддержке парторга согласился оформить увольнение без отработки. Даже не получилось попрощаться с нашей дружной компанией. Приезжал Василий Сергеевич, директор лесхоза. Он купил себе новое ружьё с вертикальными стволами, а мне предложил за полцены забрать его старое. Пояснил, что в связи с предстоящими расходами у меня сейчас совсем нет свободных денег. Но он уверенно заявил:
- Ну и что, что переезжаешь. Видеться всё равно ведь будем. Деньги появятся – рассчитаешься. А забудешь, я и напомнить не постесняюсь.
Подходил и Владимир Мандрик. Он недавно устроился механиком в наше отделение. Но ему очень не нравилась обстановка в совхозе. Говорил, что бесит наличие каких-то постоянно враждующих группировок. Что приходится постоянно остерегаться в разговорах. Просил, если там, куда еду есть работа и жильё, чтобы написал ему.