---
Жил как-то цыган, то ли во в некотором царстве, то ли в инном государстве. Был он при жене и было у них семеро детей. Занимался он обычными цыганскими промыслами, да вот только не был он удачлив, так что дожил цыган этот до того, что ни есть, ни пить в доме уже нечего стало, даже куска хлеба на утро не оставалось, из травы жена оладьи пекла!
Цыган этот работать особа не стремился, да по воровскому дело был тоже не особенным каким. Вот и задумался цыган этот, что ж ему делать-то?
С этими самыми разумениями вышел цыган на дорогу и стоит в раздумье. И на тую самую пору едет Егорий Храбрый. Цыгана Егория и спрашивает:
--- Здорово! Куда едешь?
Егорий ему ответствует:
--- К Богу.
Спрашивает его цыган:
--- А это зачем же?
Егорий ему говорит:
--- За приказом его ко Господу. Нужно будет у него узнать чем кому жить, чем кому промышлять, чтобы жить.
Просит его на те слова цыган:
--- Ты уж там, святой человек, доложи и про меня Господу, чем повелит мне питаться, а то уж совсем невмоготу стало?
Отвечал ему Егорий:
--- Хорошо, доложу.
Прошло сколько-то там времени, цыган сторожил святого на тоей дороге и дождался, смотрит, едет Егорий назад. Только они сошлися, сейчас цыган и спрашивает:
--- Н у и сто, святый ты человек, доложил про меня?
Отчал ему Егорий:
--- Нет, не докладывал. Забыл.
Опечалился цыган, шапку скинул, домой пошёл. Однако ж через сколько0несколько времени вышел в другой раз цыган на дорогу, и опять повстречает святого Егория, который опять-де едет он к Богу за приказом.
Цыган и его второжды просит:
--- Уж ты святый отче доложи-де про меня, уж не забудь, совсем невмоготу жизнь мне сталась.
Не отказывается Егорий, говорит ему:
--- Хорошо
Сказать-то сказал, Егорий, да опять забыл, других дел было много.
Прошло ещё сколько-несколько времени, троежды третий раз вышел цыган на ту святую дорогу, снова увидал Егория и снова просит его:
--- Скажи-де про меня Богу, уж ты не забудь!
Ответствовал Егорий, снова пообещался:
--- Хорошо, скажу.
Цыган ему настаивает:
--- Да ты, пожалуй что опять, забудешь?
Егорий уверяет
--- Нет, не забуду.
Но в этот раз цыган не верит, говорит Егорию:
--- Дай мне твоё золотое стремяно от лошади твоей, я его подержу, пока ты назад вернёшься. Будешь обратно садиться на лошадь, в одно стремяно взденешь ногу, а в другое нет, ту и вспомнишь; а без того ты опять позабудешь.
Егорий на то согласился, отвязал золотое стремяно, отдал цыгану, а сам об одном стремяно поехал дальше.
Приехал Егорий к Богу и стал спрашивать про земные дела, кому чем жить, кому чем промышлять? Получил приказания, собрался было уже назад ехать; только стал на лошадь садиться, глянул на стремяно и вспомнил про цыгана.
Ворочается он назад к Богу и говорит Ему:
--- Вот тут попался мне на дороге цыган и наказал спросить у тебя про то как и чем ему питаться? Не знает он.
Отвечает ему Бог:
--- Цыгану этом скажи, что промысел его таковой, что, коли у кого что возьмёт да утаит. Его дело обмануть да не забыть выбожить!
Сел Егорий на коня, приехал на ту дорогу, где цыгану его ждал, и говорит ему:
--- Ну ты, цыган, мне и вправду сказывал, что забуду! Коли б не взял ты стремяно, совсем бы забыл про тебя.
Отвечал ему цыган:
--- То-то оно и есть, ты теперь по век меня не забудешь. Как только глянешь на стремяно, тут сейчас меня и помянешь. Ну, что Господь-то сказал про моё дело?»
Отвечает ему Егорий:
--- Он то и сказал, что коли у кого что возьмёшь, утаишь да забожишь, так вот то оно твоё и будет!
Молвил ему спасибо цыган, поклонился Егорию и повернул домой. Однако же Егорий его вдогон опрашивает:
--- Это куда ж ты, цыган, а стремяно золотое моё отдай же ты мне.
Удивился на то цыган и говорит:
--- Какое такое стремяно, святый ты человек?
Восклицает ему Егорий:
--- Да как это какое, ты же у меня взял его, когда я к Богу шёл. Для памяти мне взял, али сам распямятовался?
Забожился тут цыган, закрестился и говорит:
--- Когда я у тебя брал, святый ты человек? Я тебя впервой вижу, и никакого стремена не брал, ей-Богу не брал!
Ну что тут было делать. Спорили они, спорили, но так и не выспорил у цыгана ничего Егорий, уехал ни с чем! Уехал, а дорогой думает сам себе:
--- Ну правду сказывал цыган: коли б не давал ему стремена — и не знал бы его, а теперь повек помнить буду!
Цыган же взял золотое стремяно и пошел продавать. Идёт дорогою, а навстречу ему едет барин. Смотрит на золотое стремяно барин, а оно так горит на солнышке, смотрит и говорит:
--- Что, цыган, продаешь стрямено?
Отвечает гордо цыган:
--- Знамо дело, продаю, мне и жалезного хватит.
Спрашивает барин:
--- А и что возьмешь?
Отвечает ему цыган:
--- Дак всего-то, что и ничего, а полторы тысячи рублей.
Спрашивает барин:
--- А так зачем так дорого?
Отвечает цыган:
--- А видишь ли, барин, оно золотое, и получил я его от святого человека.
Согласился барин, хватился в карман, а там нет больше тысячи. Говорит он тогда цыгану:
--- Вот тебе, цыган, тысяча, отдавай стремяно, остальные деньги напоследях получишь.
Подумкал цыган, почесал темячко своё и говорит:
--- Нет, барин, тысячу-то рублей, пожалуй, я возьму, а стремяно не отдам. Вот как как дойдешь, что отдашь, как следует по уговору, тогда и товар получишь, где найти меня, знаешь.
Барин отдал ему тысячу и поехал домой. и только он приехал, сейчас же вынул пятьсот рублей и послал к цыгану с своим человеком и наказал ему:
--- Отдай эти деньги цыгану, да возьми у него золотое стремян.
Вот приходит барской человек в избу к цыгану и говорит ему:
--- Здорово, цыган, как живёшь, поживаешь?
А цыган-то уже разжился по дороге снадобьем, сидят все семьёй потчиваются, только хруст стоит на всю избу. Отвечает между делом ему цыган:
--- Здорово и тебе, доброй ты человек.
Тот, слуга-то барский, ему, цыгану-ту и говорит:
--- Я вот привез тебе деньги от барина.
Говорит ему цыган:
--- Ну, коли привёз, так и давай.
Взял цыган пятьсот рублей и давай поить его вином; напоил досыта! Как напоил досыта, стал барской человек собираться домой и говорит цыгану:
--- Давай же золотое стремяно, барин велел.
Удивляется цыган:
--- Какое такое стремяно?
Слуга баринов говорит, сам уже чуть не под столом гуляет:
--- А то самое, что барину продал!
Говорит ему цыган:
--- Это когда я продал? У меня отродясь никакого стремена не было. Откуда взять-то?
Слуга баринов на что хоть в пьяну был тут вскричал:
--- А ну подавай назад деньги, не то в кандалы попадёшь.
Цыган своё, однако же тянет:
--- Это какие таки деньги? Что ты говоришь несусветное такое. Мы люди бедные, у нас денег не бывает.
Кричит уже, чуть не перхается слуга баринов:
--- Да как же так, я только сейчас отдал тебе пятьсот рублей.
Хлопает себя по карманам цыган, отвечает вроде бы как растерянно:
--- Да никаких денег я не видал, вот ей-Богу, не видал! Еще самого тебя Христа ради поил, не то, что брать с тебя деньги!
А сам так и крестится, так и крестится. Тем и отпёрся цыган от баринова слуги. Тот прибежал к барину, обо всё доложился. Только услыхал про то барин, сейчас поскакал к цыгану. Прискакал кричит ему:
--- Ах ты, вор эдакой, деньги забрал, а золотого стремени не отдаешь? Цыганское твоё дело со мной хочешь обделать. Ну так со мной это у тебя, цыган, не выйдет.
А цыган всё одно свою песню поёт, что на Бога уповает:
--- Да какое стремяно, баринова Ваше сиятельство? Ну, ты сам, барин, рассуди, как можно, чтоб у эдакого мужика-серяка да было золотое стремяно!
Барин с ним возился-возился, а ничего его не берёт. И кандалами стращал, и бедами всякими, а всё одно, нет, как нет, не видел, не знаю. Потом говорит:
--- Поедем судиться, у ж я тебя засужу.
Отвечает ему цыган, как в ни в чём не бывало:
--- Пожалуй и поедем. Только ты подумай, барин, как мне с тобой ехать-то? Ты как есть барин, а я мужик вахлак! Наряди-ка наперед меня в хорошую одежу, да и поедем вместях.
Барин на то обдумался, да и снарядил цыган в свою одёжу. Так вот и поехали они в город судиться, да рядиться.
Вот приехали в суд; барин говорит:
--- Вот, господин судья, купил-де я у этого цыгана золотое стремяно, дак он деньги-то забрал, а стремяно не отдаёт.
Цыган, это обслушавши, говорит:
--- А вот, господа судьи! Это вы сами подумайте, ну откудова возьмётся у мужика-серяка золотое стремяно? У меня дома и хлеба-то нету! Не ведаю, чего этому барину надо от меня? Он, пожалуй, скажет, что на мне и одежа-то его!
Закричал на то, возмущённый барин:
--- Да, таки она и есть моя. Я в её с утра оделся.
Развёл на то руками цыган, трижды окрестился на иконку Божью и сказал:
--- Вот, видите, господа судьи! Ну что с ним можно поделать?
Было то дело тем и кончено. Барин домой отправился ни с чем, а цыган и дальше стал себе жить да поживать, добра наживать, да после каждого своего цыганского дела открещиваться от него, мол не было, и я то был, как не я.