О разбитых зеркалах

Я, например, люблю нежный мелодичный звук тысяч бьющихся зеркал, это прекрасная музыка, в ней есть что-то красивое и настоящее. В ней есть какой-то смысл, какая-то загадка. Одно лишь движение моей руки – и прозрачные миры меня превращаются в движущееся великолепие потревоженного серебра. Я могу часами в оцепенении смотреть на эту сверкающую реку, в которой есть и тайна, и сила, и недосказанность.  Но главное во всем этом музыка, непостижимая и сложная музыка, словно множество хрустальных снежинок звенят в пустоте, соприкасаясь друг с другом по каким-то неведомым законам. Кажется, частицы света и тени сплетаются в какие-то неведомые узоры, и прикосновение этой мягкой тайны великолепно. Странный свет отражается в тысячах снежинок, вокруг меня словно встают своды каких-то прозрачных замков, в которых тихо напевают свои песни задумчивые цветы. И сердце мое вздрагивает от прикосновения этих позабытых мелодий, и я иду на звуки этой причудливой музыки, и вокруг меня тихо струится лунный свет. И цветы снова называют меня по имени, как человека, и покачиваются на ветру, и их хрустальные голоса чисты, словно песни ангелов. В них мне снова слышится тончайшая грусть, неуловимая печаль, проникающая в самые глубины моего существа, заставляющие замирать сердце от восторга и наслаждения, от какой-то скрытой нежности, природы которой я не понимаю.