- Пивка для рывка!
- Самогончика для разгончика!
- Водочки для разводочки!
- Коньячку для бодрячку!
Именно такими, терзающими душу и мозжечок, привлекательными лозунгами начинался каждый день пути в поезде Москва – Улан-Батор. Официант вагона ресторана с корзинкой, наполненной рекламируемым товаром, неизменно в 7:00 утра по местному времени, так призывал пассажиров поезда к действию. Почему в 7:00 по местному времени?.. Он объяснял это тем, что пассажирам нашего поезда так будет легче привыкнуть к смене часовых поясов.
Посмотрел для сравнения, ныне действующее расписание этого поезда. Расстояние осталось неизменным. 6266 км. А вот время в пути, - сейчас 4д 1ч 55м, против пяти суток и семнадцати часов в начале восьмидесятых, о которых я хочу вспомнить.
Это не просто 5д и 17ч (да еще и 35 минут!) в купе вагона. За эти пять суток ваши соседи по купе становились не просто попутчиками и собутыльниками, но еще и друзьями,… хотя бы по несчастью.
Первые сутки обычно уходили на притирку и общее знакомство. Затем наступало просветление!
Общие прогулки по перрону на остановках, общие походы в вагон-ресторан, с последующим «допитием» уже в купе, общие беседы… К концу поездки вы уже чувствовали себя почти родными, и жаль было расставаться. Куча впечатлений!
Когда поезд отъезжал от Иркутска в сторону Байкала, - уже никто не спал. Как можно пропустить спуск через туннели и серпантины железнодорожного пути к Славному морю?!
И только проехав станцию Слюдянка, все охмелённые напитками и красотой пейзажей Байкала, разбредались по своим норам-купе, и блаженно засыпали под стук колес до самого Улан-Удэ.
ТЕЛЕВИЗОР
…В этот раз я ехал из отпуска один. Семья осталась у родителей. Скучновато сел в Улан – Баторский поезд на Ярославском вокзале. Жду «коллег» по поездке в купе.
Они вваливаются в купе шумной монгологоворящей толпой из трех человек. Отец, мать и маленький сынишка...
Нет! Их не трое! С ними, - их новый друг и наш попутчик до монгольской столицы, - Телевизор «Электрон» в новенькой упаковке. Телевизор в самом начале пути начал сопротивляться переезду в Монголию. Он никак не мог протиснуться в узкую дверь купе. Монгольская семья долго возилась с ним у дверей, но судя по тому, что глава семьи разговаривал с Телевизором матом, а жена его постоянно шикала на него, я понял, что они хорошо говорят по-русски.
Надо сказать, что большинство жителей Монголии, довольно хорошо говорили по-русски. Исключение составляли только те, кто постоянно кочевал, и был вдали от изучения русского языка, как, впрочем, и родного письменного тоже. Тогда уже приходилось говорить интернационально:
« Найрамдал (что значит дружба)!» И интернациональное: «Ни-Бэ! Ни-Мэ!»
Но вернемся к моим попутчикам.
«Электрон» согласился войти в купе только «в раздетом» виде. Его бесстыдно раздели при всех, сняв одежду - упаковку, и слегка оцарапав полированные его бедра, втащили в купе. Опять одели, чтобы ему не было стыдно.
Следующая проблема возникла в том, что в тесном купе ему не было места. Пришлось установить его на нижнюю полку, на которой рассчитывала спать монгольская супруга. Ей пришлось вместе с сыном делить верхнюю полку.
Я бы уступил ей! Но тогда получается, что я уступил бы какому-то Телевизору… У меня к нему не было чувства уважения и сострадания!
Мне и так было некомфортно! Всякий раз, чтобы выйти из купе, мне приходилось тереться… передней или задней точкой об его картонные бока. Такой попутчик мне не друг!
Монгольская жена, укладываясь спать, привязывала сына к кронштейну для полотенец на верхней полке, чтобы он не потерялся во сне, и не уронился, не дай бог, на «Электрон». Если он упал на меня, - это было бы не страшно…
Поехали!
Я с тоской подумал, что придется скучать пять суток и еще семнадцать часов, глядя на удобно спящий в коробке «Электрон».
Но, оказалось, что мои попутчики достаточно интеллигентные и приятные люди. Познакомились. Отец семейства, чтобы укрепить знакомство, достал из огромного своего чемодана бутылку «Архи» (монгольская водка на основе кобыльего молока). Оказалось потом, что запасы этой водки у него в чемодане неиссякаемы. Он запасся родным горячительным зельем на всю дорогу туда и обратно. Но думаю, что в остатке у него еще осталось…
«Архи» разрядила нашу напряженную атмосферу. Недовольным был один «Электрон». Ему не наливали! Он как бы говорил, толкая нас в бока: « Вон! Малому, и то лимонада наливают! А мне? Хоть бы экран водкой протерли!... Ну ничего! Я вам еще отмщу за такие игноры!»
… Примерно на третий день пути, когда мы уже достаточно познакомились, я решил задать семье главный вопрос, который меня мучил еще с самого начала нашей поездки… Я задал его полушепотом, чтобы «Электрон» не услышал:
- А зачем вам в Монголии ЦВЕТНОЙ телевизор, если по всей Монголии вещание идет только в черно-белом варианте?
Глава семейства, посмотрев на всхлипнувших и утерших слезы от моего вопроса жену и сына, ответил:
- Жена всю жизнь мечтала именно о ЦВЕТНОМ телевизоре. Это мечта всей жизни! Мы за него в Москве отдали три дубленки!
Я сразу прикинул, что телевизор по сопоставлению со стоимостью дубленок, обошелся им, как минимум, в 10 раз дороже его реальной стоимости… У богатых свои причуды!
Жена сказала:
- Когда-нибудь и у нас в Монголии появится цветное телевидение.
Я не стал говорить, что до этих разноцветных времен телевизор может и не дожить…
Вторая серия наступила, когда мы приехали на советско-монгольскую границу. Место действия, - станция Наушки.
… Таможенник сурово обходит купе вагона, проверяя декларации и осматривая пассажиров.
Искры из его глаз мелькнули, когда он увидел в нашем купе, нашего «пассажира», - Телевизор «Электрон».
- А это что такое! – сурово спросил он.
Я сразу отвернулся к окну, чтобы не смеяться. «ОН не знает, что ЭТО такое?».
Таможенник вдохновенно произнес:
- Телевизоры, тем более цветные, запрещены к вывозу в Монголию на основании… – и он наизусть произнес все трехзначные и дробные числа какого-то постановления.
- Знает законы! – подумал я.
… Навзрыд не заголосили в купе только я, «Электрон», и хозяин драгоценного чуда…
- Выносите не перрон! – сказал таможенник, - Там все оформим!..
И с чувством выполненного долга пошел досматривать остальные купе.
Мне больно было смотреть на рыдания монгольской мамы и ее сына, и на опустошенно–искаженное в ужасе лицо главы семейства. Больно и уже даже жалко! Ведь с этим цветным чучелом мы проехали уже 5 тысяч километров!
Я сказал тогда моему монгольскому другу:
- Дай взятку таможеннику! Может пропустит!
…. Рыдания в тот же миг прекратились, лица мамы и сына осветились ликами мольбы и надежды.
- А что такое «взятка»? – спросил главный обладатель «Электрона».
Наскоро объяснил ему значение слова. Оказывается, - монголы не изучали этого слова на русском. Хорошо, что мне приходилось слышать и даже запомнить слово «сагаан» (подношение) по-монгольски.
- А что давать? – спросил монгол.
- 3 бутылки «Архи», думаю, будет в самый раз! – ответил я.
Три бутылки в мгновение ока оказались в руках моего попутчика. Он выскочил в соседнее купе, где таможенник «расправлялся» с очередными пассажирами.
Монгол сразу начал совать в руки таможеннику все три поллитровки.
В глазах таможенника виден был артистически наигранный ужас во взгляде…
Он заорал:
- Это что еще такое?
(Станиславский где-то завистливо перевернулся в гробу).
Рискующий потерять все самое дорогое хозяин «Электрона» ответил:
- Взятка!... Взятка! Взятка! – заискивающе промолвил он, пытаясь всунуть бутылки в таможенные карманы.
Таможенник картинно отстранился от взяткодателя:
- Я сейчас вас с поезда сниму и арестую!
…. С опущенной от безысходности головой и не переданными взятками в руках, взяткодатель поплелся обратно в купе. А тут опять трагедия! Мама с сыном уже рыдают в полный голос!
- Кто ж так взятки дает? – начал учить его я.
Короткий мой рассказ о том, что правильная взятка не любит лишних глаз и ушей просветили горемыку. Но как быть дальше?
Пришла мысль:
- Действуй через проводника вагона! Он все равно с этим таможенником давно знаком! Только теперь нужно дать дополнительную взятку еще и проводнику…
Жена взяткодателя быстро и ловко вытащила из чемодана еще 2 бутылки водки и вопросительно посмотрела на меня.
Я кивнул головой, и чуть не лишенный последней надежды хозяин телевизора, галопом ускакал в купе проводников…
Прошло минут 20 в томительной неизвестности… В купе заглянул тот самый таможенник. Он пробурчал:
- Просто неохота заморачиваться с вами!
И, звеня бутылками в сумке, направился к выходу из вагона.
Удалось! Семья ликует от восторга! Жена достает из чемодана очередную бутылку «Архи».
- Это тебе! – говорит она.
Но я скромно соглашаюсь разделить с ними только общее распитие и ликование.
… Путь от Наушек до монгольского пограничного Сухэ-Батора короткий. Но тянется очень долго. Поезд очень медленно пересекает границу. Мы успеваем уговорить подаренную бутылку водки.
Наконец, Сухэ-Батор. Монгольские пограничники и таможня… Монгольский таможенник, зайдя к нам в купе, удачно выпучил свои узкие глазки…
Он что-то проговорил по-монгольски, и, судя по опять начавшемуся надрывному плачу, - опять виновником стал «Электрон»…
Я сразу понял, что «Электроны» нельзя не только ВЫВОЗИТЬ, но и ВВОЗИТЬ. Сказав по-монгольски что-то типа: «Конфискую!!», - он двинулся дальше.
Я сказал своему попутчику только одно слово: «Взятка!». Он тут же схватил еще пару бутылок, и понесся за родным таможенником.
Здесь все прошло уже быстро и кратко. Телевизор благополучно добрался до Улан-Батора.
Я точно не знаю, суждено ли ему было засветиться своим разноцветием в монгольской юрте…
Но, думаю, около него должна была стоять позолоченная табличка с описанием того, как он пересекал границу.
АВСТРАЛИЕЦ
Опять тот же маршрут. Москва – Улан-Батор. 1984 год. Канун олимпиады в Лос-А;нджелесе, которую мы успешно бойкотировали.
В этот раз в поезде много иностранцев из разных стран. Мой попутчик, - австралиец. Мужчина, лет 55-ти. С ним 4 тяжеленных чемодана, которые носильщики еле внесли и распихали по нишам купе.
Австралиец совершал кругосветное путешествие, используя исключительно железнодорожный и морской транспорт. Он должен был ехать поездом Москва – Пекин. Но там не оказалось билетов. Из Китая он по морю направлялся в Лос-А;нджелес, чтобы успеть к открытию олимпиады.
Австралиец отлично, с легким еврейским акцентом, говорил по-русски, что избавило меня от постоянного ответа: «I don't understand you!». Хотя в училище я имел «отлично» по теме: «Допрос военнопленного».
Не стал его напрягать, что я военный. Разговоры, по мере продвижения к Улан – Батору, были на разные темы. Говорили и о политике. Мои непримиримые «коммунистические» взгляды коробили его.
Познакомившись, я спросил:
- У Вас такой яркий одесский акцент. Вы давно эмигрировали из Одессы?
Он ответил, что он коренной австралиец (абориген что ли?), и изучал русский язык с детства, имел опыт общения с русскими эмигрантами. Он очень любит русский язык! В довершение этого диалога он не поленился показать кое-какое содержимое своих чемоданов. Они были набиты… книгами! Достоевский и Гоголь, Толстой и Куприн… Это только то, что я на вскидку запомнил.
Спросил его: - А где Вы накупили столько книг?
- В книжном магазине в Москве! – ответил австралиец…
«Врет!», - подумал я. В то время таких книг в магазине и днем с огнем не сыщешь. Но промолчал.
На мой вопрос о его профессии и роде деятельности, он рассказал, что работает простым рабочим. Строит коттеджи для богатых под Сиднеем…
Стоп!.. Что-то тут не так!
В очередном походе в вагон-ресторан, мы разговорились на эту тему.
Оказалось что у него в «подчинении» 17 работников. Это его маленькая фирма. Я спросил:
- И как вы работаете?
- Я руковожу! А мои подчиненные строят! – ответил «простой рабочий».
- А как вы деньги делите? –
- Мне 70% за руководство, а моим работникам из 20% выходит зарплата – рассказал он.
- И какой ты после этого рабочий? Эксплуататор трудового народа! – выпив очередную рюмку коньяка, диагностировал я.
Он обиделся:
- Я рабочий! Это вы в СССР не можете позволить, если вы рабочие, даже поездку в Болгарию! А я вот кругосветное путешествие совершаю!
Я ответил:
- Если бы через твою Австралию две Мировые войны прошли, да еще и пару революций, - у тебя бы денег не было даже на поездку в трамвае по Сиднею, а не то, что на кругосветное путешествие!
- И вообще, твоя Австралия как государство, образовалось из каторжников, которых Англия выкидывала на этот континент, как в большую природную тюрьму! Что? Не так?
…. От драки нас остановило только мое уважительное отношение к старикам, и парламентерская речь официанта:
- Если будете драться, - вызову милицию! Вас ссадят с поезда и посадят в кутузку!
… Больше, на протяжении оставшегося пути, я с австралийцем не общался...
В общем купе мы отворачивались друг от друга, враждебно выставляя попы…
- Сволочь капиталистическая!