Тушь
Чёрный мазок по векам
Навеет ли деве грезы
Моих глаз о ней?
Дорогая, но очень едкая тушь на столике в заброшенной гримерке Восточного Театра "Сказок луны о чувствах", полностью высохла, как будто незримо мазок за мазком написала последний стих о странном приключений, в котором сыграла непоследнюю роль...
А дело вот в чем: когда-то юный почти совсем ещё мальчик, Юки Янь, нанёс её, чтобы сыграть Принцессу Вишнёвого сада. И то был сад не простой, а не то фантазии древнего поэта, не то... Его собственного сердца. Расцвета он с боязкой и стыдливо, ведь сколько раз орошал его дождь слез одиночества и укрывал снег забытости (наверное, он всегда немного спутником ощущал себя в этом мире, наполненном интернетом, сплетнями, быстрой едой, скорыми сделкам, отношениями и шуме неона, суете окон где, возможно, несомненно живут осмысленнее, чем он).
И единственное что хоть немного обнимал его белоснежными крыльями лунных ночей - воспоминания о девушке по имени Инь Маи, она была очень красивой... Нет, не так, она была самой красивой для него в своих необычных раскосых глазах разного цвета (один черного жемчуга словно, другой почти лунной серости) и точно пролитому белому шоколад вокруг них и губ темноватого оттенка, отчего-то половина головы красавицы быстро тоже стала ярко белой, вторая оставалась чёрной, как тушь, что...
Разбрасывала свои небрежные линии на брови, веки его собственных глаз (бледно-розовых), яркая помада покрывала почти белые уста его, чуть вьющийся белые-белые волосы прятались под парик, хоть с практически призрака белизной кожи не нужны были белила Юки Янь, что мог играть тех мятущихся детей ночи и грусти вечности, как получилось, что они знали друг о друге?..
Да не знает никто, кроме них, посмотрел он в щелку занавеса, не стерпев, когда она снимала вуаль (билеты проверялись по паспорту, ведь Сказки для взрослых то были, с настоящими ножами и не поддельными оущениями), а Инь Маи... Заметила однажды под окном дома мелькнувшую белую фигуру, неумело прикрывающуюся от волнения тканью). И вот теперь...
Тушь бессильно молчит, как ни макай в неё кисть, сколько печальных, влюблённых, ищущих дев, перенесеных ею на лицо и голос с походкой и движениями того юноши, ветками увядающих цветов, старинных вечеров, повидала она (вкладывал ли он в нанесение её на себя каждый раз невольную жажду песни без слов той, в которую отчаянно влюбился? И что за слова хотели тоскующие струны его души про шептать ей?
Как взмах хвоста лисички
Чёрной обрамляет мои глаза
Но не играй со мной, не надо!
Взгляни на меня, луна моих снов.
Подари воспоминанье, что тебя я обнял
Кокетливые ягодки вишни
Капельками падают на губы
мне, о, как я хотел б, чтобы
Они закрались и на твоих
Поцелуем томным, мечта моя
Я теряю себя среди театра,
Но в нем же обретают себя
Ведь все в нем - о тебе и для тебя
Позволь мне быть твоей
Личной Музой в желанье
Кто знает? Возможно... Поблекшие афиши с иероглифами и стилистическими улыбающимися персонажами мало теперь что скажут, эхо дальней дороги времени, что все бежит, как ни гляди вслед, неумолимо. Молодой актёр... Так и не вышел однажды на поклон, на пике своей славы, где-то на восьмом спектакле от роду своей карьеры, что гремела по всей Азии, хотя аплодировали ему и короли и генералы, и звезды кино с модными журналистами стоя, сходили с ума в овациях. Они просто не поняли, что падение его героини на сцене было последним, когда опустился занавес, вообще!
Была среди зрителей и девушка необычной красоты, что не понимал никто кроме него, она... Тоже думала, что все было лишь игрой артиста.
Но увы. Все то было, и взаправду. Юки Янь попробовал на вкус терпкие капли рока капающими бусинками туши, не дождавшись ответа Инь Маи, какой бы он ни был...
Мой последний вздох
Пусть упорхнет оригами
Признанья тебе, любимая
Проклятье Портрета
Словно плюшевая, обаятельная пухлая мордочка с умилительным изгибом носика о пухлых щечках, уже хотела отдохнуть от самых святых в мире дел - манной кашки, игры с барби в виде пандочки и мультиков про северных мишек :) Но... Их обладательница - совсем ещё малыш - коала - Катрин Коал - вспомнила вещь, что луга за окошком и пухлое одеялко с подушкой без неё её не подождут)))
- Папа, а что за Портрет? И в чем его проклятье? - затопотала она, только юбочка платьица-ползунков заходила ходуном на мягоньком обширной пузике, подбегая к отцу - молодому высокому худощавому и красивому коала с густым бровями и выразительными глазами.
Кевин не мог сердиться на единственную дочь за то, что она, за играми, любопытством-принципом, храбрвми и первыми, а потому очень важными и хорошими все ж))) подсмотрела нечаянно заголовок его нового проекта +18 по мотивам одной преизвестной и презанятной истории о портете и проклятье, только там все было...
- Там все было, как видит папа, но это не для тебя, спи, малышка! - хотела было поспешить вставить словечко его любимая - Коралайн, маленькая и хрупкая девушка коала с макияжем и украшениями, едва удерживая крупного во всех смыслах, ребёнка, взяв на ручки (круглый лобик Катрин счастливо прильнул к матери).
- Совсем-совсем? - со вздохом переспросила она, страшно удерживаясь, чтоб не назадавать 888 вопросов вдогонку (она лишь на днях научилась говорить и ходить).
- Во всякой истории найдётся такое, что полезно всякому возрасту ;)... - возразил Кевин, усаживая кроху на колени, обняв её маму и отпустив ту по делам.
Катрин тискательным образом тотчас устроилась поудобнее.
-... Жила-была маркиза Мадлен - красивая тигрица белая, с чёрными полосками и челочкой с ресничками. - полил я тихий ласковый его голос. - И полюбил её граф Пьер - белый лев. Казалось, все хорошо, и знатные и добпососедские замки у них были, и много верных друзей общих,и оба они увлекались на досуге походом в кукольный театр, где разыгрывали сценки со смыслом и сказкой.
Да что-то не давало бравому Пьеру покоя на душе, с тех пор, как он обручился с прекрасной Мадлен. Любила его невеста принарядиться да прихорошиться, да и грех ей этого было не делать - краше её тигрицы не сыскать во всех тех краях. Однако за этим казалось, невнимательно что-то больно она стала к юному льву, что ни слово его приветливое - промолчит, что ни подарок его - возьмёт небрежно и не взглянет.
Совсем закручинился он и спросил ее:
"Вот уж как много месяцев ты печальна, моя Мадлен. Не могу я более сносить этого спокойно, что случилось, открой я мне!".
Ответила ему тигрица:
"Да вот боюсь, что как состарюсь и стану противной, оставишь ты меня, вечно б тебя радовать юностью и красотой...".
"Что ты, дорога ты мне сама по себе". - охнул он в ответ.
" А если так - сделай меня вечно юной и прекрасной для тебя, достань мне волшебный портрет, о котором слава идёт, что выбирает он годы в себя".
Делать нечего - покорился желанию Мадлен Пьер и пошёл к знакомому чернокнижнику-Дракону. Тай-Сан (дивной расцветки и короны золотой) был старым другом льва, хоть и князем Потустороннего подлунного мира, был за ним должок за спасенную жизнь, от безумства суеверного трусливого короля, потому наколдовал он проход к портрету в два счета.
И стал он висеть в покоях Мадлен, что считала дни до свадьбы. Но дала она ему условие, если обманул их Тай-Сан, бросит она Пьера и всем расскажет, что он не рыцарь в сути, лишь титулом. Для этого она перенесла ь в волшебный замок, где время ускоряется.
День шёл один - на портрете посебела чёлка у тигрицы, а сама она только подправила хорошенькие и свежие усики, никак не отблагодарив жениха за выкованную им в подарок тиару с жемчужиной.
Второй день идёт - Мадлен все кушает лебедя с шоколада белого, то атом запивая, хохоча от счастья, что у портрета появились морщины, а у неё нет, не пригласила она дракона на пир, хоть и старался тот для неё.
Третий день идёт - высох, скрючился портрет, подурнела на нем прелестная маркиза, живая же она хорошела и так увлеклась помадами-пудрами, что... Так и стала привидение, заточенным в замке, вечно юным и красивым, но совсем за бывшим про все на свете...
-... Это - потому, что она не посмотрела на себя со стороны, не задумывалась о плохих поступках? - догадливо задумалась маленькая коала, дослушав
сжатый пересказ сюжета идеи родителя.
- Да, вот в чем проклятье портрета - вечно стараясь что-то удержать, упускаешь все, порой, увы. - Кевин поцеловал Катрин в, казалось, даже и, пухлый, носик - Совсем не страшное оно и несложно его победить - достаточно помнить, что ты есть и к чему это обязывает!
И сопящие облачка гладили этими спасительными мыслями, как и сказкой, непростой, но нужной, ушки, словно из плюша, засыпающей крошки, но такой уж старающейся понимать этот нелёгкий мир под ними.